Твое сердце будет разбито

Глава 8. Джентльмен поневоле

Утром по традиции я едва разлепила глаза, хотя учеба начиналась со второго урока. Андрея уже не было дома. Мама сказала, что он приехал поздно и очень злой и сегодня уехал рано, поэтому в школу мне нужно будет добраться самой.

– Я тебе такси вызову, – предложила она, а я отказалась – посмотрела на часы и поняла, что успею дойти. Я не опоздала. Ворвалась в класс по физике на втором этаже ровно за пять минут до начала. Поздоровалась с девчонками, которые тут же посвятили меня в местные сплетни о том, кто встречается, а кто расстался. А со звонком я села за свое место. Барсикова в классе не было – наверное, решил прогулять.

Вошла физичка – высокая подтянутая женщина с крайне унылым выражением лица и пучком на голове. Как меня уже просветили, это была Атом, то есть Алена Томасовна. Увидев ее, одноклассники мигом замолчали и встали на ноги, приветствуя ее.

– Здравствуйте, садитесь, – велела она, открывая журнал и сверяясь со списком учеников. А затем начала зачитывать имена и фамилии. Ученики поднимали руку и отвечали «здесь».

– Дмитрий Барсов, – быстро дошла она до Барсикова и подняла взгляд на присутствующих. – Барсова нет, я так полагаю?

– Нет, – подтвердил его блондинистый друг.

– Зато он навсегда в наших сердцах! – выкрикнул его второй дружок.

– Молчать, – рявкнула Атом. – Разговорчики будут на переменах. Так значит, он опять за старое? Прогуливает?

– Не прогуливаю. – Вдруг распахнулась дверь. В класс развязной походкой вошел Барсов. Еще и зевал на ходу, как бегемот. Волосы растрепанные, вид сонный. Проспал, что ли?

– Явился не запылился! – воскликнула учительница. – Почему без формы?

– А вы? – вопросом на вопрос ответил он.

– А что я? – даже растерялась Атом.

– Почему вы без формы, говорю?

– А должна быть?!

– Ну да. Вам же, наверное, нравится. Как увидите меня, все время спрашиваете про форму, – снова зевнул он и положил рюкзак на парту рядом со мной.

– Хватит дерзить, Барсов. Я не твоя подружка, – рассердилась Атом.

– И слава богу, – вырвалось у него. Его дружки захихикали – явно представили что-то похабное.

– Выйди вон, – взяв себя в руки, велела учительница. – Ты мешаешь мне вести урок.

Барсова не пришлось просить дважды. Он вышел, да еще и дверью хлопнул так, что я вздрогнула от неожиданности. Алена Томасовна продолжила называть имена учеников. И, наконец, дошла до меня.

– Полина Туманова.

– Здесь!

– Ты новенькая, верно?

– Да.

Атом смерила меня внимательным взглядом, но ничего больше не сказала. Урок продолжился. Физика всегда мне нравилась, хоть я и не была особенно в ней сильна, однако Алена Томасовна вела предмет так скучно и непонятно, что в конце урока у меня в голосе все смешалось в кашу. Впрочем, не я одна была такой. Девчонки тоже ничего не понимали, но никто не парился, кроме Миланы. Ей хотелось, чтобы в аттестате стояла четверка как минимум. Она же в Питер собралась поступать. Тряслась за каждую оценку.

Следующим предметом была биология, и там его величество Барсиков все-таки присутствовал. Сидел как король, закинув ногу на ногу, и играл в телефоне. Меня он не замечал. Зато я заметила, что свои белые кроссовки он отмыл просто замечательно. Биологичка, молоденькая девушка, решила не обращать на него внимания. И просто рассказывала новую тему. Я пыталась ее слушать, но постоянно чувствовала взгляд, направленный в спину. Оказывается, на меня все время пялился Егор – тот, который с прической юного Ди Каприо. Что ему от меня нужно было, я не понимала. Он смотрел и улыбался, как будто бы ждал чего-то. Но я мысленно пожимала плечами и отворачивалась.

На большой перемене мы с девчонками пошли в столовую. Она находилась на первом этаже и была просто огромной – со столовой в моей старой школе просто не сравнить. Кроме того, каждому школьнику тут полагался обед на выбор. Обеды были запакованы в специальные контейнеры, и получить их можно было на раздаче, где по традиции стояла большая очередь. У учителей раздача была своя, и столы – тоже свои. Они находились в самом углу, и я по незнанию чуть не села за один из них. Благо что Яна оказалась рядом и утащила меня в другой конец столовой, где Аня нашла свободный столик.

Едва мы сели, как к нам подошел Егор со своим подносом и уселся рядом со мной.

– Сяду с тобой, новенькая? – спросил он, откинув жестом профессионального соблазнителя челку.

– Ты уже это сделал, – заметила я.

Дилара удивленно взглянула на одноклассника, Милана – на меня, а близняшки просто переглянулись.

– Как тебе наша школа? – продолжал Егор, улыбаясь мне так широко, будто хотел продемонстрировать все свои зубы.

– Мне нравится, – пожала я плечами.

– А почему перевестись решила?

– Мы переехали.

– Ты в саду жила? – не отставал он.

– Почему в саду? – опешила я.

– Наверняка твои родители садовники. Иначе откуда у них такая розочка? – пошутил одноклассник. Наверное, он хотел блеснуть остроумием, но не вышло. Такие дешевые подкаты меня лишь раздражали.

– А ты случайно не сын фермеров? – ласково спросила я.

– Э-э-э… Нет.

– Тогда откуда у них такой овощ?! Или они у тебя с лесопилки?

– А лесопилка при чем? – заморгал Егор.

– Потому что откуда у них такое бревно? – подхватила Дилара, и девчонки прыснули. – Власов, чего ты хочешь?

– Поговорить с новенькой, Айдарова.

– Мне кажется, тебе лучше бы с Ликой поговорить, а то она тебя ищет, – встряла Милана и глянула в сторону – туда, где за столиком сидела Лика Малиновская и ее компания, состоящая из парней и девчонок, которые вроде как считали себя элитой. По крайней мере, по словам одноклассниц. Малиновская смотрела то на Егора, то на меня, и ее взгляд не сулил ничего хорошего. Лике явно не нравилось, что ее парень общается со мной.

На уроке русского Власов прислал мне записку – пустил самолетик, который упал прямо на парту. Но не на мою половину, а на половину Барсова. И тот моментально захапал записку. По его взгляду я поняла – не отдаст ее просто так.

– Эй, – толкнула я Барсова в бок, и он опешил.

– Что?

– Отдай! Это мое.

– Теперь мое, – отозвался он с нехорошей улыбочкой и стал разворачивать самолетик.

– Это что еще такое? – недовольно спросила русичка, которая как раз стояла рядом. Она ловко вырвала из пальцев Барса самолетик и развернула его. Глаза ее полезли на лоб, и она зачитала вслух: – «Ты такой котик, что рядом с тобой хочется мяу-мяу. Встретимся после школы? Егорка».

Класс грохнул от смеха.

– Знаете, мяу-мяу будете делать в свободное от занятий время, – сказала русичка. – Хоть мяу, хоть гав, хоть кукареку.

Смех стал еще громче. Даже Егору было смешно, а вот я, Барс и Малиновская не смеялись. Последняя так вообще смотрела на меня взглядом профессионального киллера. Я почувствовала себя неуютно. Барс тоже разозлился и показал Власову кулак. Тот сразу потух. А я в очередной раз поразилась наглости Дуболома. Сначала сам лезет в чужие записки, а потом еще кого-то винит! Молодец, ничего не скажешь!

– Ребята, тихо! Вот, Барсов, возьми записку. И попытайся сосредоточиться на уроке, – вернула русичка развернутый самолетик, и Барсов одарил ее злобным взглядом.

– Это не мое. А вы заткнитесь! – рявкнул он так, что одноклассники действительно замолчали.

– Барсов, тихо! Вы сейчас проверочный диктант писать будете. И не забудьте записать домашнее задание – вам учебники выдадут сегодня, так что к понедельнику чтобы сделали три упражнения. А теперь достаем двойные листочки!

Все сразу зашумели. «А у меня нет листочков», «А можно не двойной, а простой?», «А поделитесь листиком, кто может».

Барсов с ненавистью выдрал двойной листочек прямо из тетради по русскому, и учительница покачала головой.

Как он написал диктант, понятия не имею. Мне казалось, Барсиков будет списывать, но нет, он даже не смотрел в мою сторону, будто я прокаженная.

После уроков нам предстояло пойти в библиотеку и получить учебники. А потом – два дня выходных! Настроение портило только внимание Егора и недобрые взгляды Малиновской, которая при виде меня что-то начинала шептать своим подружкам-оторвам. Неужели решила, что мне действительно нужен Власов? Глупости какие! Он, конечно, смазливый и все такое, но не в моем вкусе. Мне даже Барсиков нравится больше.

Библиотека находилась на третьем этаже, и рядом с ней возникла настоящая очередь – сегодня учебники получали все одиннадцатые классы. Пока мы ждали, когда подойдет наша очередь, я оставила рюкзак девчонкам и помчалась в туалет, и уже там стала свидетельницей странного разговора. Я мыла руки, когда услышала голоса Ольги Владимировны и Алены Томасовны, которые остановились в коридоре где-то неподалеку от женского туалета.

– Барсов опять без формы, – выговаривала Атом классной руководительнице.

– Мы с ним об этом говорили. Он в начале следующей недели будет в форме, – твердо ответила та. – Директора я в известность поставила.

– А почему он сейчас не в форме, Ольга Владимировна?

– Потому что у него были проблемы с деньгами.

– Погодите, так у него отец сам… Ну, вы знаете кто. Неужели он сыну форму купить не может?! Может быть, позвонить ему? Врет же небось, засранец!

– Нет! – вдруг воспротивилась Ольга Владимировна. – Не надо его отцу звонить. Мы все уже решили. Мир не перевернется, если один ученик побудет без формы несколько дней.

– Балуете вы его! А таких, как Барсов, держать на поводке нужно.

– Он что, по-вашему, пес? – возмутилась классная.

– Бросается на других, как пес, все верно! Ни одна четверть без драки!

– В первую очередь он – брошенный ребенок!

– Да какой он ребенок, не смешите, – фыркнула Атом. – Вымахал как конь. И думает, что весь мир ему должен. На уроке вел себя отвратительно. Примите меры, Ольга Владимировна. Иначе я вопрос ребром на педсовете буду ставить. Понятное дело, директор его исключать не станет. – В ее голосе послышалась насмешка. – Но пусть хотя бы отец меры примет.

На этом учительницы разошлись. А я вздохнула. Интересно, почему Ольга Владимировна называет Дуболомину брошенным? Мне вдруг захотелось все о нем знать, но я отогнала от себя эти мысли и пошла в библиотеку. И уже вскоре получила столько учебников, сколько не получала никогда в жизни! Библиотека в новой школе оказалась очень щедрой! У меня было четыре пакета, которые едва не лопались от книг.

Ученики, видимо, привыкли к тому, что учебников выдавали много. Те, кто жили подальше, заранее договорились с родителями, чтобы те помогли дотащить книжное богатство до дома. У близняшек пришел папа, а у Дилары приехала на машине мама. Милана жила прямо напротив школы, поэтому особо не парилась. А я задумалась – как же мне дотащить все это добро до дома? Идти-то мне прилично.

– Мы бы тебя подвезли, но сейчас к бабушке едем, – извиняющимся тоном сказала Дилара.

– Брось, ты что! – От смущения я замахала руками. – Донесу как-нибудь! Не стеклянная же.

Но свои силы я, кажется, переоценила. Книги были очень тяжелыми!

Ольга Владимировна увидела меня в коридоре и нахмурилась.

– Полина, донесешь сама?

– Куда денусь, – улыбнулась я. Слабачкой выглядеть не хотелось.

– Дима! – вдруг крикнула классная. – Дима, помоги Полине донести учебники!

Оказывается, неподалеку шел со своими дружками Барс. Они свои пакеты тащили налегке. Парни же. Сильные.

– Не могу, – отозвался он, смерил меня взглядом, полным отвращения, и ушел вместе с дружками.

– Полина, ты точно донесешь? Может быть, твоему отцу позвонить? – спросила классная руководительница. – Давай часть учебников оставим в классе, а в понедельник он приедет и заберет.

– Нет! – тотчас ответила я. Просить Андрея ни о чем не хотелось. Он, конечно, сделает, а потом будет выговаривать маме в своей занудной манере, что из-за меня ему пришлось опаздывать на работу. Спасибо, обойдусь.

Я попрощалась с Ольгой Владимировной и пошла домой, таща по два пакета в каждой руке. Время от времени я останавливалась, ставила пакеты на землю и отдыхала.

Пройдя треть пути, я выдохлась.

Господи, да сколько этих учебников нам выдали?! Три тонны? Я откровенно устала тащить эту кипу. Кроме всего прочего, я умудрилась оступиться и подвернуть ногу. Не критично, конечно, зато еще и хромать стала. Красота.

В какой-то момент я просто остановилась, поставила пакеты на асфальт и посмотрела на ладони – на них остались отпечатки от ручек. Мне почему-то стало обидно до слез. Почему близняшкам помог все дотащить папа, а я тут стою одна посредине дороги и не знаю, как идти дальше? Почему я чувствую себя такой одинокой?

Меня накрыло чьей-то тенью. Я подняла голову и увидела Барсова. Его руки уже были пусты. Видимо, пока я тащилась как улитка, он уже успел сгонять до дома.

– Давай, – велел он мне вдруг.

– Что давать? – От удивления у меня округлились глаза.

– Пакеты! – рявкнул Барсов и без спросу взял все четыре. А после развернулся и пошел по дороге.

Сначала я решила, что он украл у меня учебники. И так возмутилась, что вся обида на мир пропала. А потом до меня дошло – он мне помогает.

Я нагнала его и заглянула в глаза:

– Ты что, помочь мне решил?

Барс ничего не ответил – лишь одарил еще одним красноречивым взглядом.

– А почему ты решил мне помочь? Правда, почему? Ну скажи! Денег потом попросишь, да?

– Слушай, отвали, а? – грубо ответил он. И я, фыркнув, отвернулась. Домой мы шли молча. Он с пакетами, и я с рюкзаком.

К моему удивлению, которому, кажется, не было конца и края, Барс подошел к моему подъезду.

– Открывай дверь! – велел он, сжимая пакеты в сильных руках.

Я спешно вытащила ключи и распахнула перед ним дверь.

– А ты что, до квартиры донести хочешь? – уточнила я.

– Могу и здесь бросить.

– Здесь не надо. Лучше до квартиры.

Если быть в рабстве, то до конца, подумала я. Буду эксплуатировать по полной. Сам ведь захотел! Никто его не заставлял!

В лифте, стоя на опасно близком расстоянии от Барса, я чувствовала себя максимально странно. Будто очутилась в одной клетке с врагом. Я до последнего ждала от Дуболома подвоха, но он ничего подозрительного не делал. Вышел из лифта и поставил сумки рядом с нашей квартирой. А потом, не прощаясь, сунул руки в карманы и направился к лифтам.

– Стой! – окликнула я его.

– Что? – поморщился он.

– Подожди немного, ладно? Я сейчас!

Я ворвалась в квартиру, достала из холодильника оставшуюся шарлотку, переложила ее в контейнер и вынесла на площадку.

– Держи, это тебе, – протянула я контейнер Барсу.

– Это что за бурда? – поднял он брови.

– Шарлотка. С яблоками и корицей. Вкусная! Ее разогреть нужно!

– Не надо, – ребром ладони отодвинул он контейнер.

– Возьми! – настойчиво сказала я. Мне хотелось поблагодарить его. – Это моя мама делала. Она отлично готовит!

Взгляд у Барса будто смягчился. Кажется, он колебался.

– Ладно, – все же сказал он. – Раз мама – это другое.

Барс взял контейнер с шарлоткой и ушел, а я осталась стоять на пороге квартиры и глупо улыбаться. И почему на душе стало так тепло?