Творческий подход к предвидению

— Дело в том, что пророчество чертовски расплывчато, но тогда как мы вообще узнаем, сбылось оно или нет?

— Что за пророчество? — Тристан окинул взглядом собравшихся, его замешательство было очевидным. — Слышал, нам нужно дитя Данна, но я не вхожу в узкий круг избранных, чтобы знать подробности.

Акана произнесла слова, которые ее мать поведала клану Малмейн, решив их судьбы.

— Дитя Данна однажды совершит поступок, который изменит наш мир.

Тристан удивленно моргнул.

— И все?

Акана пожала плечами.

— Вот именно.

— Но… это может быть любой из вас!

— Так и есть. Хотя по какой-то причине Малмейны вбили себе в голову, что только Лео может произвести на свет ребенка, о котором говорится в пророчестве.

Тристан покачал головой.

— Э-э… а как же дети Шона? Думаю, пророчество должен исполнить один из них, а не какой-то безымянный, нерожденный ребенок, — выражение его лица отражало ужас. — Но ведь именно поэтому они так настаивают на браке с Лео. Они пытаются все взять под контроль.

— Мы тоже так считаем, — Дункан оттолкнулся от стены и уставился в потолок. — Джейден проснулся. Мойра еще немного побудет с ним и проследит, чтобы кошмары не вернулись, — он перевел взгляд на Тристана. Вокруг Дункана заплясали серебристые искры, похожие на светлячков. Лорд Сидхе пребывал в гневе. Сила Тристана бледнела рядом с мощью Дункана. — Сейчас. Расскажи, что, черт возьми, происходит в моем бывшем клане.

Он оставил невысказанным слово «иначе».

Глава 7

Он оставил невысказанным слово «иначе».

Акана посмотрела на Шейна сквозь ресницы. Ранее они удалились в студию, и теперь Шейн сидел за своим рабочим столом, уставившись в пространство. Он был занят сворачиванием металлических обрезков, только Акана не понимала, во что именно.

— Что это?

— Татуировка на моей руке.

Акана застыла. Татуировка?

— Дай посмотреть, — она схватила его за руку и притянула к себе. Там, свернувшись на его предплечье, притаился ее дракон, хвост которого образовывал символ бесконечности.

Акана вспомнила свои мысли во время занятия любовью с Шейном о том, что если он собирался связаться с драконом, то должен сделать это правильно. Вот только она едва припоминала, как забрала энергию их совместного оргазма и сосредоточила ту на руке мужчины. Инстинктивное действие, и сейчас они были связаны не только на уровне Сидхе.

— Вот дерьмо.

— Что?

— Дерьмовое придерьмовое дерьмо, — она провела пальцами по своим волосам. Что же ей теперь делать? Этого не должно было случиться!

На лице Шейна появилась ленивая улыбка.

— Ты пометила меня.

Акана начала пятиться, когда Шейн направился к ней с похотливым блеском в глазах.

— Знаешь, может нам стоит сосредоточиться на том, что ранее сказал Тристан.

— На чем же? На компьютерных файлах Генри и его отказе назвать имя напарника?

Акана кивнула.

— Не-а. Меня больше интересует моя новая татуировка, мисс Акана, — Шейн провел пальцем по спине дракона, и Акана вздрогнула. Она ощутила, как ее крылья, спрятанные под кожей, попытались расправиться.

Они были в его студии — единственном месте, где Шейн мог быть самим собой. Чем дольше она оставалась здесь, тем больше ей нравилось строение, но если они собирались жить на проклятой ферме, то Акана планировала построить собственный дом. Ей придется загнать Шона в угол и выяснить, какой участок земли он готов отдать своему сыну и невестке. Черт, еще она планировала заставить Шейна купить ей квартиру в Омахе. У нее уже были по одной в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе.

Может, ей даже удастся уговорить его купить квартиру в Милане?

— Хватит! — она увернулась от цепких рук Шейна, с удивлением осознав, как близко подпустила к себе мужчину. И все потому, что она отвлеклась на мысли, как будет наслаждаться своей парой в Италии. Паста, пицца и обнаженный супруг в свете Милана? Или еще лучше, в Тоскане? Мурр. — Назад, мальчик.

— Ты связалась со мной, — блеск в его глазах не предвещал ничего хорошего для ее планов на вечер. Акана устала, но Робин попросил ее «на всякий случай» провести воздушную разведку над домом Лео. Когда Хоб просил сделать что-то «на всякий случай», то обычно это означало, что он точно знал о надвигающихся неприятностях, а Акана была лучшим прикрытием.

Шейн провел пальцем по животу дракона, и Акана взвизгнула. Он словно погладил ее с головы до ног. Она погрозила ему пальцем.

— Плохой Шейн!

Он выгнул брови.

— Ох?

Этот порочный, злой палец пробежался по рогам вытатуированного дракона, из-за чего колени Аканы чуть не подогнулись. Она наткнулась на его рабочий стол, когда ее естество сжалось от ощущений, которые Шейн сумел вызвать в ней простым прикосновением к метке на своей руке.

— Интересно.

— Шейн, — он выглядел слишком довольным, а у нее было слишком много дел, чтобы прямо сейчас заниматься этим. Робин ждал… Ох. Ох. Акана откинула голову назад, когда его пальцы возобновили поглаживание татуировки во всех нужных местах. — Ох, на хрен. Шейн.

— Какая хорошая идея, — Шейн схватил ее за плечи и надавил, поставив на колени. — Не поможешь мне кое с чем?

Акана закатила глаза.

— Дай угадаю с чем.

Он расстегнул молнию и выпустил зверя на волю.

— Хорошая догадка, — его палец надавил между бедер дракона, и Акана подпрыгнула. — Но у меня есть уникальная система вознаграждений, созданная моей любимой невестой.

Акана ухмыльнулась.

— А она знает, чем ты собираешься заняться со мной в своей студии?

Выражение лица Шейна было далеко от невинности.

— Тсс. Только не говори ей.

Акана фыркнула и лизнула головку члена. Она посмотрела на Шейна из-под ресниц, используя хитрости, которые узнала за всю жизнь, чтобы заставить мужчину потерять контроль так же, как он вынуждал ее сходить с ума путем игры с татуировкой.

— Если она узнает, то поджарит твою задницу.

— Тогда нам лучше поторопиться. Она вернется с минуты на минуту.

Акана выдохнула облачко теплого дыма на член.

— Она опасна?

Шейн кивнул. Он не отрывал взгляд от ее рта, так близко находящегося к члену. Акана облизнула губы, и сапфировые глаза Шейна потемнели от желания.

— Опаснее, чем ты можешь представить.

Она улыбнулась. Ей понравилось. Акана вознаградила мужчину, взяв его в рот и посасывая головку члена до тех пор, пока рука Шейна не оставила эту проклятую татуировку. Он зарылся руками в ее волосах, играя с длинными локонами. Шейн позволил ей задать темп и то, насколько глубоко стоило принимать ствол. Тем не менее, расположение его ладоней напомнило Акане, в чем она нуждалась. Все, что ей оставалось сделать — немного изменить облик и позволить рогам выскользнуть наружу, чтобы Шейн позаботился о ее удовольствиее.

Если она позволит, то он всегда будет о ней заботиться.

***

Шейн наблюдал, как Акана заглотила ствол. Он подавил стон, почувствовав ее горячий рот вокруг члена. Боги, он никогда не насытится теплом своей пары-дракона. Ему потребовался весь самоконтроль, чтобы не толкнуться навстречу и не войти еще глубже в ее рот. Шейн хотел, чтобы она осознала, что он мог мучить ее с помощью татуировки. Тем не менее, все, что ей нужно было сделать — взглянуть на него своими красивыми глазами, чтобы он лишился контроля.

Акана подняла взгляд и начала сосать. Ее язык гладил нижнюю часть члена в устойчивом, умопомрачительном ритме. Шейн выругался, закатив глаза.

— Боже, a ghrà. Соси. Пожалуйста.

Акана подчинилась, двигая головой так усердно, что на ее лицо попадали кудри. Он наклонился и ухитрился дотянуться до ее соска. Шейн гладил, дразнил и крутил пик, пока бедра девушки не начали ерзать, практически умоляя снять джинсы и удовлетворить ее желание.

— Хочу трахнуть тебя на своем рабочем столе. Я подниму тебя, затем сорву джинсы и широко раздвину твои бедра, — Шейн не сумел сдержаться и начал трахать ее рот, скользя между губ. Он окинул взглядом рабочий стол. Металлические обрезки, с которыми он забавлялся, все еще находились там. Шейн не мог разместить голую задницу Аканы на столе, усеянном металлическими обрезками, так как повредил бы ее плоть.

— Для меня это не проблема, помнишь?

Он растерянно уставился на нее. О чем, черт возьми, она говорит?

Акана закатила глаза и встала.

— Вся кровь покинула твои мозги, сконцентрировавшись в члене, — Акана выдохнула пламя, которое было настолько горячим, что растопило металл, и удовлетворенно улыбнулась, когда стружки превратились в лужицу из расплавленного серебра и меди. — Вот. Проблема решена.

Шейн кивнул.

— Обожаю изобретательных женщин.

Он расстегнул молнию на ее джинсах. Ох. О черт, она снова была в белом кружеве. Это чуть не убило его. Шейн приспустил джинсы с ее ног, наслаждаясь гладкой, шелковистой кожей, которую обнажил. Схватив Акану за бедра, он притянул ее к себе, облизывая белое кружево и то, что было под ним.

Она похлопала его по макушке.

— Забирайся на стол, фермерский мальчик.

Похотливая улыбка вернулась на ее лицо. Шейн не догадывался, что она задумала, но страсть в ее взгляде была верным признаком того, что ему понравится каждая минута. Он снял штаны и ботинки, а затем запрыгнул на стол. Странно, но жар от серебра, казалось, не беспокоил его. Может, метка, которую оставила Акана, каким-то образом защищала его?

Акана, казалось, не заметила ничего необычного. Она стянула с себя топ и джинсы, обнажив еще больше белых кружев.

Шейн погладил член.

— Я говорил, что мне нравится, когда ты облачаешься в белое кружево?

Она забралась на стол и убрала свою личину, расправив крылья. Шейн наблюдал, как его личный развратный ангел оседлала его бедра.

— Я припоминаю нечто подобное. Что дальше?

Он толкнулся вверх.

— Изголодалась?

Акана облизнула губы.

— О да.

Она удивила Шейна, когда повернулась на столе, оседлав его голову и подставив покрытую кружевами киску. Когда ее рот снова обхватил член, Шейн был более чем готов выполнить все ее желания.

Шейн облизал ее плоть возле края кружева, а затем отодвинул ткань в сторону, обнажая влажные губы киски. Он погрузил свой язык в ее сладость, наслаждаясь стонами Аканы, которая держала во рту член.

Ему нужно было снять с нее трусики. Из-за ткани он не мог должным образом насладиться девушкой, но и не хотел, чтобы Акана уничтожила комплект, как вышло с последним. Шейн начал стаскивать с нее белье, с облегчением выдохнув, когда Акана приподнялась и повернулась так, чтобы он сумел снять трусики. Он бросил их на пол и притянул Акану обратно к себе, страстно желая снова ее попробовать.

Ему было очень трудно сосредоточиться на ласках Аканы, так как ощущение ее горячего рта на члене убивало его. Шейн собирался в скором времени кончить, причем сильно.

Вот только он хотел сделать это внутри Аканы. Хотел отдать ей свое семя, свою жизнь, все свое.

— Акана.

— Хмм?

Мычание вокруг члена заставило Шейна выгнуть спину. Определенно пришло время трахнуть свою пару.

— Повернись. Оседлай меня, a ghrà. Заставь нас кончить.

Акана развернулась, нависла над членом и с улыбкой на лице начала опускаться. Ее острые когти впились в дерево рабочего стола, оставляя на нем еще больше царапин. Крылья затрепетали, когда Акана опустилась, глубоко вбирая его до самых яиц. Девушка вильнула бедрами и застонала.

— Ох, Боги.

Шейн приподнялся, чтобы схватить ее за бедра и помочь скакать на нем, но Акана изменила положение тела, сжав его запястья. Она переместила руки Шейна так, чтобы те оказались над его головой. Он позволил ей сделать это, гадая, что задумал его дракон.

— Ай-яй-яй. Непослушный Шейн. Тебя поймали на трахе, значит, ты должен заплатить дракону.

Шейн решил немного подыграть.

— Но она была такой сладкой на вкус.

Акана задвигала бедрами.

— Неужели?

— Ага. Умираю от желания снова попробовать ее, — он толкнулся внутрь, засмеявшись, когда у Аканы перехватило дыхание. — На вкус она была похожа на горячую сладкую корицу.

Ее глаза засияли. Огонь дракона осветил кожу изнутри. Крылья превратились в золотое, пылающее великолепие. Акана снова качнула бедрами, и Шейн подался вперед. Ее губы изогнулись в женственной улыбке.

— Возможно, у тебя еще будет шанс полакомиться ей.

Он рассчитывал на это.

***

Акана начала объезжать свою пару, склонившись над ним и прижимая его запястья к столу. Ее грудь практически выпадала из лифчика, а волосы ниспадали вниз, с каждым движением касаясь щек Шейна. Завитки у основания члена ласкали клитор, дразня и мучая.

Ей не терпелось увидеть реакцию Шейна на белый пояс с подвязками и чулки. Что-то подсказывало Акане, что он сойдет с ума, когда она наденет для него этот комплект.

Шейн толкнулся в нее, отвлекая от мыслей. Акана сжала его запястья, прижимая свою добычу к столу, и взяла то, что хотела. Его бархатистый твердый член скользил внутрь снова и снова, подталкивая все ближе и ближе к оргазму.

Мужчина пошевелился, и она поняла, что он положил ноги на стол. Это дало Шейну опору, в которой он так нуждался, чтобы взяться за нее со всей серьезностью.

— Быстрее.

Судя по напряженному лицу, Шейн был близок. Акана подняла его руки к своим рогам, готовая сдаться и кончить вместе с ним.

Шейн знал, что делать дальше. Одна его рука опустилась, скользя по ее телу, и погладила покрытую кружевами грудь, а вторая приласкала кончики рогов. Ее тело задрожало, когда их совместные движения стали резкими. Оба были так близко, что она чувствовала вкус его оргазма.

Шейн тяжело дышал, трахая Акану с такой силой, что она слышала громкие шлепки их тел.

Он вновь приласкал ее рога, заставляя закричать и переступить через край. От мощи охватившего оргазма ее крылья объяло пламенем, которое осветило комнату.

Вскоре Шейн тоже закричал, и вокруг них заплясали его искры, падающие на кожу Аканы. Его половина Сидхе снова заявила на нее права. Акана наблюдала, все еще отходя от силы собственного оргазма, как Шейн кончил, потерявшись в экстазе.

Все закончилось. Акана рухнула на Шейна. В тишине комнаты раздавались лишь их вздохи.

— Нам нужно купить побольше белых кружев.

Акана рассмеялась.

— Я серьезно, — тем не менее она уловила смешинку в голосе Шейна, но слишком устала, чтобы поднять голову с его плеча. — Я знаю кое-кого, кто может сшить из этого материала целое платье.

— В этом случае мы никогда не выйдем из спальни.

Он приподнял ее голову.

— Думаешь?

***

— Я должна идти.

Шейн замер, его рука все еще была на молнии. Они оделись гораздо быстрее, чем ему хотелось бы, но Акана была права. Ей нужно было работать, а он задержал ее дольше, чем планировал.

— Позволь мне пойти с тобой.

Акана выгнула брови.

— И как ты это представляешь?

— Я могу посидеть и выпить чай с Руби и Лео, пока ты немного полетаешь.

Она закатила глаза.

— Я могу отвезти тебя туда.

Если бы его голос не звучал так фальшиво невинно, то ее разум, возможно, оставался бы чистым. А так у нее появились видения совсем иного рода воздушной акробатики, нежели те, что имел в виду Робин.

— Мне пора работать.

Он занес руку над татуировкой всего на секунду, а потом со вздохом опустил.

— Черт. Я выдал свой козырь, — Шейн покачал головой. — Проклятье. Опять не сдержался.

Акана осмелилась подойти ближе, надеясь, что он не притворялся. Ей бы не помешало немного ласки.

— Поцелуешь меня, перед тем как я уйду?

Глаза Шейна расширились, а затем он наклонился и захватил ее рот в поцелуе, недвусмысленно предъявляя права на Акану. Он со вздохом отпустил ее.

— Помни о предупреждение своей матери. Будь осторожна.

Она облизнула губы. Как долго его вкус задержится на ее плоти? Шейн надеялся, что навсегда.

— Буду.

— Обещаешь?

Она приложила ладонь к своему сердцу.

— Обещаю. Сделай одолжение, пусть Сал охраняет тебя во время сна, ладно? Джейден все еще отдыхает после того, что сделали с ним Дункан и Мойра, а я хочу убедиться, что ты в безопасности, пока меня не будет.

— Хорошо. Обещаю.

Акана поцеловала Шейна в последний раз, прежде чем вылететь за дверь. Ее дракон жаждал взмыть в воздух.

Шейн вздохнул, наблюдая, как его пара взлетает.

Черт. Он знал, что она была обязана повиноваться Робину, но то, что должно сейчас произойти, разобьет ей сердце. Акана поймет, что могла предотвратить это. Хуже того, она поймет, что он позволил этому случиться. Шейн чуть вновь не погладил татуировку, но сдержался, так как, сделав это, мог заставить ее замедлить полет или, что еще хуже, вернуться. В любом случае было уже слишком поздно останавливать то, что надвигалось. Если все пройдет не так, как он предвидел, то пророчество не осуществится в полной мере. Шейн должен был позволить событиям идти своим чередом, иначе будущее Оберона было бы слишком мрачным.

Акана убьет его, когда узнает.

С бешено колотящимся сердцем Шейн выключил наружный свет в студии и случайно «забыл» позвать Сала, не желая рисковать саламандрой. Он ни в коем случае не мог допустить, чтобы питомец Аканы пострадал. Она любила эту глупую саламандру.

Шейн пересек рабочее пространство студии, пройдя мимо демонстрационного зала, и обнаружил, что стоит у входа в хранилище. Ему потребовалось всего мгновение, чтобы отпереть и распахнуть дверь.

Здесь находилась сокровищница незаконченных произведений и нереализованных видений, так как определенные обстоятельства заставили события измениться. Драгоценные и полудрагоценные камни, серебряные и золотые комки, а также кусочки холодного железа, проклятие для любого с кровью Сидхе, валялись в мусорных баках и были разбросаны по полу, как надоевшие детские игрушки. Шейн, как и большинство Сидхе, должен был носить специальные перчатки всякий раз, когда работал с железом, чтобы избежать серьезных повреждений. Он прошел мимо нескольких незаконченных статуй, прежде чем нашел ту, которую искал, ту, которая предстала перед его взором после разговора с Тристаном.

Шейн стянул простыню и вздохнул.

Нет. Акане точно не понравится. Тем не менее он собирался показать ей это видение

Шейн взял незавершенную статую и понес к своему рабочему столу, намереваясь закончить ее как можно больше, пока не стало слишком поздно.

***

Акана трижды пролетела над поместьем Даннов, прежде чем приземлиться. Казалось, все было нормально. Ни одно из ее чувств не покалывало. Дом был хорошо защищен. Лео даже показал ей некоторые трюки, спрятанные в его уникальных рукавах. Его навык использовать землю для усиления своих ментальных способностей Сидхе был невероятным. Неудивительно, что ему удалось подкрасться к Кейтлинн и ее охранникам. Лео сумел проникнуть в мысли врагов, скрыв от их взора свой и Дункана образы, пока не прошел мимо камер наблюдения и не оказался в подземелье Кейтлинн.

Затем, слегка позеленев, Лео показал ей место, где убил вампира Джереми Уэста и спас свою истинную пару. Акана была впечатлена, но понимала причины, по которым Робин никогда не пытался завербовать Сидхе в Клинки. Со своими способностями Лео был феноменально силен, но только на своей земле.

Добавьте то, что этому мужчине не хватало духу пролить кровь, и его полезность в качестве Клинка нисходила на нет. К тому же Лео не обладал специальными навыками, которые могли бы удержать его от боя, как, к примеру, Ред или нимфы с целебными способностями. Нет, он был обычным Сидхе с некоторыми дополнениями, которых не хватало, чтобы войти в ряды Робина.

Акана нашла Хоба, присматривающего за Лео, который держал в руках спящую Руби. Человек свернулась калачиком на красном бархатном диване перед камином в гостиной. Та нежность, которая отражалась на лице Лео, когда он смотрел на свою спящую пару, добрую и яростную, напомнила Акане о том, как на нее смотрел Шейн. Она не раз замечала подобное выражение на лице Шейна, но не хотела признавать, не говоря уже о том, что это могло означать.

Тем не менее в этой ситуации больше всего пугало то, что Робин смотрел на Руби тем же взглядом. Был ли Хоб влюблен в пару Лео?

Робин кивнул, поприветствовав Акану, и нежное выражение на его лице сменилось обычным веселым взглядом.

— Она в безопасности, мы сделали все, что смогли.

— А как же Шейн? — Лео шептал в знак уважения к своей спящей паре.

Акана пожала плечами, но что-то глубоко внутри нее екнуло. Ей было не совсем комфортно находиться вдали от Шейна.

— Сал и твой отец стоят на страже.

— Папе иногда нужно спать. Он управляет фермой и охраняет Шейна. Скоро у него закончится заряд.

Акана вздохнула.

— Если хочешь, мы можем вызвать подкрепление, но тогда у нас будет меньше шансов выманить Малмейнов из укрытия, — она нащупала в кармане пальто коробку-головоломку и пожалела, что не может вытащить ее, чтобы поиграть. Ей нужно было сохранять бдительность, но золотая игрушка так и взывала к ней:

«Разгадай меня, Акана! Разгадай!»

Она собиралась убить Шейна. Он должен был знать, к чему приведет подобный подарок дракону. Ее пальцы снова погладили коробку, ощупывая линии и бороздки резьбы. Акана никогда не отдаст никому головоломку, даже после разгадки.

— К тому же, твой отец заявил о желании закончить войну, — Робин откинулся назад и положил голову на спинку дивана. Если бы Акана не так хорошо знала Хоба, то могла бы поклясться, что он устал, но Робин был похож на гребаного кролика Энерджайзера. Он работал и работал, пока не выполнял все задуманное.

— Не могу отделаться от мысли, что они ничего не предпримут, пока не будут готовы, — Лео погладил жену по волосам, стараясь не разбудить. — Мы должны обеспечить ее безопасность.

— Как я понимаю, план Кейтлинн не сработал, потому что Руби отказалась делиться? — лорд Сидхе, несмотря на узы, имел право взять себе вторую супругу, но только с согласия истинной пары. В противном случае связь Сидхе занимала оборонительную позицию, не позволяя никому прикоснуться ни к нему, ни к ней, одаривая обидчика неприятными электрическими разрядами, которые увеличивались в интенсивности до тех пор, пока враг не сдавался или не терял сознание. Акана вспомнила один случай, когда будущий супруг упорствовал до такой степени, что ток привел к смерти.

— Даже если бы Руби согласилась, то я бы не смог. Они пытали ее, чтобы добиться моего согласия. Кейтлинн использовала свои силы, чтобы снова и снова бить Руби током, — Лео вздрогнул. — Что бы ни случилось, я никогда не отдам своего ребенка Малмейнам.

Робин застыл.

— Что ты сказал?

Лео нахмурился.

— Я никогда не отдам своего ребенка Малмейнам.

Робин и Акана обменялись взглядами.

— Неужели все так просто?

— Ребенок будет наполовину человеком. Значит, Малмейны решили, что его будет легче контролировать, — Акана стала расхаживать по комнате. — Но я думала, что они хотели использовать семя Лео, чтобы создать ребенка с выраженными чертами Сидхе.

— Когда жизнь вручает вам лимоны, сделайте лимонад? — Робин потер глаза. — Все это может оказаться погоней за призраками. Мы знаем, что Малмейны хотят контролировать пророчество, но понимают ли они вообще, что оно означает?

Акана прикусила губу в надежде, что Шейн не сильно рассердится.

— Это может иметь какое-то отношение к статуям, которые создает Шейн, — Лео прислушивался к каждому слову, все еще хмурясь и поглаживая спящую пару. — К тем, что обозначают тебя и Оберона?

Робин покачал головой, а Акана кивнула. Хоб вскочил на ноги также быстро, как молния, а его красивые голубые глаза вспыхнули ярко-зеленым пламенем.

— Что ты знаешь?

— Только то, что статуи имеют какое-то отношение к пророчеству, но Шейн не уверен, в чем именно суть

Робин глубоко вздохнул.

— Мне нужно поговорить с Шейном, — миниатюрный торнадо закружился вокруг Хоба и вскоре исчез. Единственный признак, который свидетельствовал о том, что Робин был здесь — оставленная остывающая чашка чая.

— Как думаешь, пророчество связано со статуей Робина или Оберона?

— Оберона, — Акана была практически уверена в этом. Шейн закончил статую Робина, но не Оберона. Пришло время завершить работу.

Она вновь принялась расхаживать по комнате, сжимая и разжимая пальцы. Ей так хотелось слетать и проверить Шейна, но Робин дал ей задание, которое нужно было выполнить. Акана была обязана защитить Лео и Руби. Кроме того, Хоб сам отправился поговорить с Шейном. Если что-то вдруг пойдет не так, то Робин позаботится об этом.

Акана сжала кулаки. Робин убережет Шейна. Она должна в это верить.

***

Шейн слышал, как они двигались. Даже его отец не смог бы остановить то, что надвигалось. Пришедшие за ним были слишком осторожны. Шейн поморщился и провел рукой по холодному железному лезвию, отрешенно наблюдая, как потекла кровь. Если бы он мог избежать этого, то, Боже милостивый, так бы и поступил, но другого выхода не было.

Шейн протянул руку и позволил своей крови нарисовать историю, которую хотел рассказать.

— Шейн.

Шейн обернулся. Позади стоял тот, с кем, как ему казалось, он был хорошо знаком и кому доверял. Предательство было сокрушительным. Должно быть, он планировал это с самого начала. Когда последовал первый удар, Шейн попытался блокировать его, но не существовало способа остановить то, что приближалось. Его нельзя было спасти. Шейн боролся достаточно, чтобы они не подумали, будто он сдался, но не настолько, чтобы нанести себе непоправимый урон. Он убедился, что они оба истекали кровью, добавив их сущность к холсту, который остался в студии.

Удар по затылку вынудил его погрузиться во тьму.

***

Робин уставился на обломки мастерской Шейна Джолуна Данна и зарычал. Кровь, слишком много крови, окрашивала бетонный пол. Не все принадлежало гибриду, но достаточно, чтобы Робин принял решение не вызывать Акану. Если дракон почует разбрызганную по комнате кровь своей пары, то станет дикой и неуправляемой до тех пор, пока ее супруг не будет найден и благополучно возвращен к ней.

Горе тем, кто причинит Шейну вред, ибо драконы были свирепы, когда дело доходило до защиты своих.

Хоб посмотрел на то место, где стояла его статуя, и замер. Там, где когда-то находился шар из зазубренного металла и стекла, была новая статуя, которая вынудила Робина выругаться на нескольких разных языках. На серебряном столе извивалась в агонии фигура из золота и зеленого стекла. В сердце стеклянного человека каким-то образом полыхал огонь — обман зрения из-за света, который, когда Робин двигался, исчезал. Темные завитки, напоминающие дым, тянулись от стола к телу мужчины. Это зрелище показалось Робину слишком знакомым. Рот стеклянного человека был открыт в беззвучном крике, а один кулак сжимал золотую колючую розу, один лепесток которой висел на волоске, готовясь к падению. Под сжатым пальцами фигуры на полу валялись лепестки роз, черное стекло которых было окаймлено выцветшим золотом. Вторая рука фигуры тянулась к чему-то невидимому, на это взирало и искаженное агонией лицо.

Над стеклянным человеком стояла фигура в черном плаще с капюшоном, как и все злодеи. Но что вызвало в Робине холод, пробирающий до глубины души — горящие зеленые глаза на лице врага. Глаза были хорошо ему знакомы, потому что он видел их в зеркале каждый день.

Робин выдохнул, и черная фигура разлетелась на осколки.

— Робин?

Он обернулся и увидел стоящего позади Шона Данна. Ярость лепрекона не уступала гневу Хоба. Шон смотрел на разбитое черное стекло с непроницаемым выражением лица, но под его ногами вздымалась земля. Если бы Робин не обладал такой мощью, то грохнулся бы на задницу. А так он едва не пошатнулся, вновь удивившись силе, которую демонстрировали лепреконы Данн.

— Где мой сын?

Робин выпустил когти и ухмыльнулся.

— Хороший вопрос.

***

Акана потерла руки. Что-то было не так. Случилось действительно нечто серьезное, так как ее дракон был очень расстроен. Потребовалось три попытки, чтобы открыть внутреннее зрение, вот насколько огорчился дракон.

Когда Акане все же удалось вызвать видения, то она вскрикнула от ужаса. Яркий свет Шейна был приглушен, едва видимый для ее внутреннего взора. Его светлые волосы слиплись от крови, голубые глаза были закрыты. Акана взмолилась, чтобы она ошибалась. Она не сумела определить местоположение Шейна. Там стояла кромешная тьма даже для глаз дракона. Акана закричала. Ее яростный вой был громким. От осознания того, что ее супруг был ранен или, возможно, умирал, Акана сбросила личину, высвободив свою гибридную форму.

— Акана?

Она повернулась. Ее ярость была так сильна, что Лео, казалось, купался в рубиновом свете.

— Они причинили ему боль.

— Кому? — он удивительно сильно для почти чистокровного Сидхе схватил ее за руки. — Шейну?

Акана кивнула, легко вырываясь из его хватки. Она должна была уйти, должна была найти Шейна, должна была остановить Малмейнов, чтобы они не причинили еще больший вред ее паре. Акана жаждала вонзиться зубами во врагов и попробовать их кровь, наслаждаясь чужой болью до тех пор, пока не убедится, что они больше никогда не причинят вред Шейну.

— Акана, подожди! Дождись возвращения Робина или позвони Джейдену. Черт, если хочешь, то позови Тристана, только не ходи туда одна. Если Шейн у Малмейнов, то Тристан как никто другой может помочь в его спасении!

Потребности охотиться и убивать были так сильны, что Акана заставляла себя оставаться на земле. Она хотела улететь, покинуть это место и убить всех тех, кто посмел отнять у нее пару. Неужели они не знали, кто она такая и на что способна? Скоро они будут лежать мертвыми под ее ногами. Она будет рычать от триумфа, наблюдая за гниющими трупами!

— Держи себя в руках, Акана Руссо.

Она замерла. Тон словно заморозил ее. Акана желала возмездия, а этот голос обещал разрушение. Соблазнительная песня, обращенная к разъяренному дракону.

Робин Гудфеллоу, сверкая зелеными глазами, вышел из тени. Его черные ногти превратились в зловещие когти. Акана посмотрела на Хоба и зашипела. Он мешал ей найти пару, но эти горящие глаза лишали ее выбора. Она словно приросла к месту, не в силах пошевелиться, когда Хоб усилил свой приказ с помощью магии.

Неожиданно Робин сделал то, что, как она знала, было невозможно. Рев дракона, сладкий, ошеломляющий и притягивающий Акану своей силой и величием, вырвался из горла существа, которое не имело ничего общего с драконами. Не раздумывая, она опустилась на колени у ног Робина, замурлыкав и положив голову на бедро Хоба в полной покорности его воле. Если кто и мог спасти ее пару, так это Робин.

Его рука опустилась на ее волосы, поглаживая и лаская, но не как любовник, а как отец, который одним взглядом, одним словом внушал ей доверие и повиновение. Осознание того, что ее мужчина был ранен и находился в одиночестве, захваченный неизвестным врагом, удерживало ее от забвения в мире, который предлагал Робин.

— Какого черта.

Она подняла изумленные глаза и увидела, что Лео в шоке уставился на нее.

— Что ты сделал, Робин?

— Позвал маленькую птичку, — ладонь Робина на мгновение остановилась, прежде чем возобновить поглаживание ее волос. — Твой брат оставил вызывающую тревогу статую, но, по моему мнению, он хотел, чтобы произведение нашла его пара, а не я.

Лео сглотнул. За его спиной зашевелилась Руби, но Акана едва обратила внимание на женщину.

— Что там было?

Поглаживание прекратилось, и Акана перестала мурлыкать.

— Пытка.

Дракон пробудился. Ее паре было больно.

Ее пара страдала.

Акана отскочила от Робина. Гнев дракона снова восстал. Она ощутила запах крови, исходящий от Робина.

Крови Шейна.

С воплем Акана вырвалась из особняка, не обращая внимания на то, что осталась в своей гибридной форме. Пусть мир думает, что гарпии вернулись, чтобы досаждать людям, потому что если Шейн умрет, то это окажется недалеко от истины.

***

— Все прошло хорошо, — Робин вздохнул и устало потер глаза. Некоторые дни были настолько хреновыми, что даже не стоили усилий выбираться из постели. — Акана вернется в студию и найдет кровь своей пары. Затем она выследит Шейна, а те, кто увез его, сполна заплатят за содеянное.

— Хочешь сказать, что она убьет их?

Робин повернулся к Лео Данну. Иногда старший ребенок Даннов казался слишком наивным, и Хоб опасался этого.

— Да.

— Хорошо, — Робин удивленно моргнул, когда Лео одобрил план. Данн помог Руби подняться на ноги, крепко прижимая ее к себе. — Но есть кое-что, что ты должен знать.

— Хм? — Робин все еще переваривал тот факт, что Лео хотел пролить чью-то кровь.

— По подъездной дорожке идут Редкапы. И… Робин? — страх в глазах Лео заставил его маленькую пару захныкать. — Они не одни.

***

Шейн открыл глаза и тут же пожалел об этом. Свет от лампы над головой почти ослепил его. Боль пронзила и без того пульсирующую голову Шейна, словно ему пытались выковырять глазные яблоки с помощью тупой ложки.

— Мне очень жаль, мистер Джолун. Действительно жаль. Надеюсь, вы понимаете, что в этом нет ничего личного.

— Уверен, что не понимаю, — Шейн уставился на мистера Клаузнера, торговца произведениями искусств в Нью-Йорке. — Я никогда не мог даже предположить, что ты из Черного Двора.

Маленький мужчина, который обычно заламывал руки, только ухмыльнулся.

— Я хорош в том, что делаю, — его глаза вспыхнули жутким, знакомым зеленым светом. — Для этого я и родился.

Шейн застонал. Отлично. Просто замечательно. Ходили слухи, что Робин, не слишком хорошо хранивший обед безбрачия, стал отцом редкого ребенка. Похоже, Шейн случайно встретил его. Но если Клаузнер ребенок Робина…

— Твоя мать, случайно, не была человеком?

Клаузнер фыркнул.

— Будто ОН опустится так низко, чтобы объезжать смертную, — благоговение в голосе мужчины при упоминании Хоба противоречило безумному блеску в глазах.

Шейн немного расслабился. Значит, это был не тот человек, которого он видел в одном из видений. Шансы на выживание в схватке только что возросли в геометрической прогрессии.

— Нет, Темная Королева забрала и обратила мою мать еще во время беременности, — лицо Клаузнера покрылось рябью, приобретая черты эльфа. Светло-рыжие волосы на его макушке были бледной тенью рыжей гривы Робина. Его глаза окрасились в янтарный цвет, окаймленный зеленым светом Робина. Даже его тело изменилось, вытянувшись и став худым, гибким. Козьи рога торчали из его висков, напоминая Шейну о том, почему их так часто называли дьявольскими. Вампирские клыки, тонкие и смертоносные, украшали улыбку Клаузнера — подарок от изменения матери.

Ох. Вот дерьмо. Это может быть даже хуже, чем человек, которого боялся Шейн.

— Вампир-эльф?

Клаузнер удовлетворенно кивнул.

— Да. Она была прекрасна и переполнена темной силой.

Шейн улыбнулся.

— Моя пара оторвет тебе голову и нагадит на отрубок шеи.

Клаузнер лишь прищелкнул языком.

— Если говорить о твоей паре-драконе, то мы оба знаем, в чем ее слабость.

— У Аканы нет слабостей, — Шейн наблюдал, как Клаузнер взял что-то похожее на стегальный инструмент, который был у его матери. Предмет был удивительно похож на резак для пиццы, но с капюшоном над лезвием. Шейн думал, что это называется вращающимся резаком, но не был уверен.

— О да, есть, — Клаузнер провел лезвием по животу Шейна, вздохнув от удовольствия, когда выступила кровь.

Шейн старался лежать неподвижно, не желая доставлять Клаузнеру удовольствие видом своих мук.

— И какая же?

— Ты, — Клаузнер взял клинок и провел им по татуировке дракона, убедившись, что перерезал крыло.

Шейн в ужасе отпрянул от клинка.

«Боги, пожалуйста, не дайте ему повредить ее крылья».

— Зачем ты это делаешь?

Клаузнер улыбнулся кому-то, стоящему за головой Шейна.

— Ради любви.

Констанция Малмейн вышла на свет. Ее серо-голубые глаза выражали жестокость, а гладкие золотистые волосы были собраны в высокий узел. Она улыбнулась Клаузнеру, и внезапно Шейн увидел то, чего не хватало в видениях в последнее время. Каллен, Кейтлинн и даже сам Чарльз были всего лишь пешками в борьбе Констанции Малмейн за власть. От видения, которое появилось перед глазами Шейна, кровь застыла в жилах.

— Генри знает, что вы собираетесь его убить?

Констанция улыбнулась.

— Видишь, Хобарт? Я же говорила, что его видения будут полезны.

Подождите. Хобарт?

— А ОН знает? — Шейн старался не дергаться, когда лезвие снова приблизилось к его татуировке, так как мог случайно покалечить Акану. Он не осмеливался произнести имя Робина вслух, хотя мысленно выкрикивал его. Если бы Шейн заговорил, то эти двое могли бы просто убить его, опасаясь привлечь внимание Хоба.

— Знает что?

— Что тебя назвали в его честь.

Клинок замер.

— Нет. Но узнает, — он оторвал взгляд от крови, сочащейся из плоти Шейна. Эти знакомые зеленые глаза странно смотрелись на худом лице Клаузнера. — Я сын своего отца.

Первое черное щупальце нанесло удар, вынуждая Шейна закричать. А когда яд попал в организм, то агония вытолкнула его за пределы сознания.

Ох, Боги, лучше бы оно того стоило.

***

Акана неслась по ночному небу, неистово хлопая крыльями. Из пореза на одном капала темная кровь, но Акана не чувствовала боли. Главное, крылья до сих пор функционировали и несли ее к паре. Сейчас ее волновало только это.

Акана чувствовала, где находится Шейн. Аромат его крови витал в воздухе. Сладкий запах становился все сильнее с приближением к цели. Пройдет совсем немного времени, прежде чем придут остальные, прежде чем Джейден доберется до брата своей пары, прежде чем Тристан попытается спасти то, что осталось от его клана. Впрочем, Акане было все равно.

Малмейны уже были мертвы, просто еще не знали об этом.

Она не удивилась, что они не отвезли Шейна в поместье Малмейн. Это было бы слишком легко выяснить, слишком легко проверить, к тому же Джейден доказал, что может входить и выходить из особняка по своему желанию. Поэтому доставить Шейна в другое место было самым умным решением.

Малмейнам не повезло, так как они не знали, насколько сильна была связь между ней и ее парой-гибридом. Запах Шейна заполнил ее рецепторы, а его сущность запечатлелась в ее душе. Теперь она сможет найти его, куда бы он ни отправился.

Как она могла быть такой глупой? Акана завершила связь драконов, но все еще верила, что каким-то образом они не были вместе. Шейн заслуживал того, кто мог бы дать ему нормальную жизнь, а не того, кто постоянно подвергал бы его опасности и находился бы вдали в течение длительного периода времени. Она знала это с самого начала, но золото, отравившее ее организм, положило конец всем сопротивлениям. Акана отметила его и сделала своим. Прошлого не изменить. Она не должна была оставлять своего возлюбленного, не должна была делать его уязвимым. Только она виновата в его похищении. Если Шейн погибнет, то Акана свернется вокруг него и тоже умрет.

Знал ли он, что драконы обретают пару на всю жизнь?

Вот оно. Акана нашла Шейна. Нашла источник его боли. Они отвезли его на заброшенную ферму в полуразрушенный дом с сараем — призрак от фермы Даннов. Она устремилась к сараю, так как там стоял более насыщенный запах Шейна. Акана услышала тихие, бормочущие голоса, знакомые и неожиданные. Но кое-что она не услышала, и это напугало ее.

Дышали только два существа. Два. И ни один из них не был ее парой.

Акана выдохнула, и из ее горла вырвалось пламя, со всей яростью поглощающее сухое дерево сарая. Огонь взметнулся в небо, как маяк для тех, кто следовал во тьме.

Из горящего сарая выбежали две фигуры. Где же ее пара?

Акана пикировала вниз. Ее ярость полыхала жарче, чем огонь позади. Она бесшумно скользила по воздуху, выпятив когти в намерении рвать и кромсать.

Одна из бегущих фигур оглянулась и, взвизгнув, толкнула другую. Акана мельком заметила серебристые глаза и взъерошенные светлые волосы. Она не обратила внимания на того, кто был сбит с ног, желая запустить когти в плоть Малмейна. Она схватила женщину, убедившись, что когти впились в ее бока, и начала подъем.

Женщина-Сидхе закричала и стала извиваться, но из-за этого когти Аканы проникли еще глубже. Раны были настолько глубокие, что кровь стекала по бокам и ногам Констанции.

— Отпусти меня!

Акана рассмеялась.

— Ты забрала мою пару.

— Он все еще жив! Он… он в сарае!

Акана оглянулась и прислушалась к реву пламени, но не уловила сердцебиения. Дыхания тоже не было.

— Лжешь. Его там нет, — не может быть. Если он был внутри… нет. Она даже не хотела предполагать.

Отсутствие сердцебиения и дыхания означали потерю жизни, а Акана не могла с этим смириться.

— Нет! Яд Хобарта ввел его в кому. Мы не хотели, чтобы он сопротивлялся.

Акана стиснула лапы с когтями, не обращая внимания на крики женщины.

— Зачем?

— Перевезти, — выдохнула Констанция. — Мы должны были только похитить его.

— Чтобы?

— Не могу сказать! — женщина ахнула, когда Акана ослабила хватку. Констанция вцепилась в лапы Аканы. — Нет! Пожалуйста!

Акана посмотрела вниз. Она подняла женщину настолько высоко, что для смерти было достаточно лишь отпустить ее.

— Почему я должна оставлять тебя в живых?

Констанция всхлипнула.

— Пожалуйста, не надо.

— Скажи, к кому вы должны были отвезти его.

— Нет! Он убьет меня!

Акана разжала когти.

Констанция закричала, едва держась за лапы Аканы.

— Я скажу, скажу!

Акана снова подхватила ее и направилась к горящему сараю.

— Кто?

Женщина назвала ей имя, от которого Акана чуть не уронила ее вновь, на этот раз от шока.

***

Робин в отвратительном настроении вышел из дома вслед за Лео. Странная связь Сидхе с землей предупредила их об опасности, но если Лео был прав, то с человеком, ожидающим снаружи, были шутки плохи.

С другой стороны, с Робином тоже не стоило шутить, к тому же они уже встречались.

— Хо, Брес, — Лео, стоящий рядом, подпрыгнул. Предводитель Редкапов редко покидал свое темное логово. Фоморианец был одним из самых древних существ, последний в своем роде, и правил Редкапами железной рукой. Когда-то он был королем Туата Де, заставившим подданных стать рабами фоморианских правителей. Теперь он руководил самыми жестокими головорезами в мире фейри.

Каким-то образом Брес унаследовал красоту своего отца фоморианца и матери Туата Де, что сделало его одним из самых обаятельных людей, когда-либо ходивших по земле. Очень немногие могли устоять перед его обаянием, если, конечно, Брес им пользовался. Еще меньше было желающих навлечь на себя его гнев. Он был жесток по отношению к тем, кто каким-либо образом переходил ему дорогу.

Но на Робина его появление не произвело впечатления.

Брес, чья белобрысая шевелюра сверкала в лунном свете, поклонился.

— Хо, Пан¹⁶.

Робин едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Прошло много лет с тех пор, как кто-то называл его так, к тому же это было ложью. Просто настоящий Пан находил выходки Робина забавными и с удовольствием поддерживал их общение. Греческие Боги редко обладали чувством юмора, которое так ценил Робин. В итоге Пан позволил этой лжи существовать, несмотря на возражения Хоба.

Робин по сей день зажигал свечу в честь Пана.

Невзирая на благосклонность Бога, не стоит быть претенциозным. Боги, даже Пан, были капризны и умели выражать свое недовольство очаровательными, хоть и болезненными способами. Позволение лжи существовать плохо бы отразилось на Хобе на молекулярном уровне. Поэтому Робин возразил:

— Я предпочитаю Хоб. Или Робин, если ты друг, но мы оба знаем, что это не так, правда?

Брес лишь улыбнулся.

— Отдай мне мальчишку, Хоб.

— Чтобы ты подарил его своей суке-королеве? Думаю, нет, — Робин скорее убьет Лео, нежели отдаст на милость Титании, даже несмотря на то, что жизнь сладкой Руби тоже закончится. Руби также выбрала бы этот исход, не отдав бы свою пару на развлечение Темной Королеве. Эта сука всегда ломала свои игрушки.

Лео вздрогнул, но если Брес подумал, что от страха, то сильно ошибся. Лео только что полностью соединился с землей, используя ту, чтобы увеличить свою силу в тысячу раз. Робин ощутил прилив мощи и связь с Лео, что одновременно было потрясением и странным удовольствием для того, кто тоже был соединен с землей. Один за другим Редкапы позади Бреса начали исчезать, бесшумно опускаясь в землю, пока не оставалось ничего, даже дергающегося носа. Лео, должно быть, воспользовался своей способностью Сидхе и затуманил разумы Редкапов, иначе они хотя бы завизжали. Это объясняло остекленевший взгляд Лео, который заметил Робин, когда осмелился взглянуть на Сидхе.

— Ты же знаешь, чем это кончится, Пан, — Брес развел руками. — Прости, Хоб. Мои люди уже захватили девушку, а другие — брата мальчишки. Отдай его мне. Как только мы получим желаемое, то сразу исчезнем.

Робин заметил краем глаза, как еще один Редкап исчез в земле.

— Мой король желает иного.

При упоминании Оберона Брес вздрогнул, но быстро скрыл это.

— Я не ссорюсь ни с ним, ни с тобой. Просто я обязан повиноваться своей королеве.

Робин развел руками, ногти на которых превратились в когти.

— Тогда мы в тупике.

Еще один Редкап пропал.

«Руби в безопасности. Он блефует. Брес не выкрал ее».

Робин едва сдержал дрожь, когда слова Лео эхом раздались в его голове. Мальчик был силен на своей земле. Очень немногие могли преодолеть ментальные барьеры Робина. Каждый раз, когда он общался с Даннами, то все больше восхищался всей семьей.

«Хорошо. А теперь убирайся из моей головы».

Тихий смешок Лео эхом прозвучал в его сознании, но Робин решил не обращать на это внимания. Мальчик заслужил краткий миг триумфа, потому что ситуация ухудшалась.

Брес собирался напасть, а он был гораздо опаснее, чем любой Редкап.

***

— Долбанная сука.

Констанция задрожала, задрав ноги так высоко, как только могла. Они зависли над горящим сараем так, чтобы жар обжигал плоть Сидхе.

— Пожалуйста, не убивай меня.

Акана зарычала и отшвырнула Констанцию от горящего сарая, не обращая внимания на крики женщины. Ее пара находился в сарае, без сознания, возможно, мертв. От тлеющих углей доносился свежий, но слегка неестественный запах Шейна. Акана издала пронзительный крик, ожидая ответа.

Но услышала лишь тишину.

Акана ворвалась в сарай, ища любое движение. Когда она ранее летела обратно, то не увидела мужчину, который сопровождал Констанцию. Впрочем, Акане было безразлично его местоположение, пока он держался подальше от ее пары.

Она нашла Шейна в задней части дома, там, где раньше была кладовая. Он был привязан к столу, его рот был открыт в безмолвном крике, а глаза под полуприкрытыми веками блестели в свете огня. Черные усики, которые Акана уже видела раньше, пронзали его бока, бедра и руки, чем-то накачивая Шейна. Чем-то мерзким. Акана ощутила неправильный запах. Что бы ни отравляло ее пару, яд оставит на нем свой след. Акана кинулась к мужчине, выдергивая щупальца и отчаянно пытаясь не задохнуться от вони.

Она видела, как Робин использовал нечто подобное раньше, чтобы калечить и убивать, но отвратительный, гнилостный запах от этих щупалец не имел ничего общего с ядом, который использовал Робин. Будто кто-то забрал сущность Робина и осквернил ее до неузнаваемости. Мерзость проникала в организм ее пары, заражая.

Ох, Боги, а что, если Шейн как-то изменится? Неужели яд утащит его во тьму? Было ли это возможно?

Шейн застонал, а потом закашлял. Дым от горящего сарая стал густым и опаляющим. Акана подняла свою пару со стола и выбежала наружу, освобождая. От него пахло женщиной и мужчиной. Теперь Акана узнает их запах где угодно. На мужчине были следы крови Шейна, за что он заплатит.

Но сначала главное. Ее пара был жив и находился в ее объятиях. Акана направилась на ферму Даннов, так как это было единственным местом, где он хотел бы оказаться при пробуждении.

***

Брес нанес удар, как и предполагал Робин, в самое слабое звено — Лео. К счастью, Сидхе был готов, используя землю, чтобы защитить себя, пока обнажал меч. Земля покачнулась и прогнулась, заставив Бреса отступить на шаг.

Предводитель Редкапов улыбнулся, увидев Лео с мечом.

— Холодное железо на меня не действует.

Не действует. Робин знал это. Ни Туата-Де, ни фоморианцы не разделяли аллергии Сидхе на железо. Чтобы убить такого, как Брес, требовалось нечто другое. Единственным, кто был близок к этому — Луг¹⁷, который пытался отравить Бреса. Он наполнил триста деревянных коров горьким красным ядом и, «доя» их, предлагал Бресу испробовать напиток. Брес, подчиняясь правилам гостеприимства, выпил яд, но вместо смерти погрузился в такой глубокий сон, что все думали, будто он мертв. Когда Брес проснулся через тысячу лет, на троне уже восседал Оберон и его королева Титания. Туата Де и фоморианцы были не более чем воспоминанием даже для тех, чья жизнь измерялась веками.

Робин не знал, какую роль сыграл Брес в падении Титании, но когда-нибудь обязательно это выяснит.

Хоб небрежно блокировал удар Редкапа и проткнул врага когтями, прежде чем снова переключить внимание на Бреса. Мужчина пытался уничтожить Лео любыми средствами, игнорируя Хоба, будто его там и не было.

Ладно. Робину придется это исправить.

Хоб очаровательно улыбнулся, и Брес споткнулся, чуть не упав на острие меча Лео. Затем Робин откинул волосы с плеч, и ремень Бреса порвался, из-за чего брюки соскользнули с узких бедер. Когда Робин вздохнул, устав от игры, меч Бреса сломался.

К несчастью, наконечник пролетел по воздуху и рассек лицо Лео, едва не задев глаз. Вздрогнув, Сидхе отступил на шаг и наткнулся прямо на острие пики Редкапа.

— Черт. Пропустил одного, — недоверчиво пробормотал Робин. Как он мог не заметить маленького ублюдка? Он протянул руку и повернул. Редкап рухнул в крике агонии, так как его коленная чашечка разлетелась вдребезги.

Но было уже слишком поздно. Лео упал на колени, прижимая руку к ране на спине. Брес навис над ним и нанес удар рукоятью меча.

Робин выдохнул с облегчением. Мальчик был без сознания и в относительной безопасности. Последний Редкап превратился в хнычущее месиво. Хотя кого волновало, чем стал враг?

С оскалом на внезапно ставшим нечеловеческим лице Робин расправился с Бресом.

Теперь настала очередь Робина играть.

Глава 8

Шейн пошевелился и застонал. Каждая клеточка его тела болела. Тошнота подкатила к горлу, и Шейн едва успел повернуться, чтобы не задохнуться, как его вырвало. Густая, вязкая черная отвратительная на вкус и запах слизь покинула его желудок.

— Фу. Что это за хрень? Деготь?

Голос младшей сестры заставил Шейна слабо улыбнуться. Он не сумел открыть глаза, но представил выражение ее лица, которое мог бы увидеть. Мойра сморщила бы нос от отвращения, хотя в ее зеленых глазах все равно отражалось бы беспокойство.

— Брр. Что, черт возьми, ты ел? — кто-то шагал по деревянному полу. Акана принесла его не в студию, а, должно быть, в родительский дом. — Ма! — заорала Мойра, подтверждая это. — Он проснулся, а еще его вырвало!

— Помню, как когда-то тоже так кричал, — пошутил Шейн, но слова были едва слышны. Он попытался вспомнить, что сотворили с ним Констанция и Клаузнер, но не сумел сосредоточиться ни на чем, кроме стука в голове и в глубине глаз. Боль терзала каждый дюйм его тела. — Кажется, меня сбил горящий бензовоз.

— Ты практически угадал, — теплые пальцы откинули волосы с его лица, успокаивая. Прикосновение пары опалило Шейна, согревая холодную плоть, которая уже начинала неметь. — Добро пожаловать обратно.

Ему удалось открыть глаза, вот только казалось, будто его зрение заволокло пеленой. Он едва мог видеть Акану, так как ее образ был словно окутан тенями.

— Что они сделали со мной?

Из ее рта повалил дым.

— Они причинили тебе боль.

Шейн удивленно моргнул.

— Это я понял. Что именно они сделали?

Опять дым. Его дракон была в бешенстве.

— Чем-то накачали тебя, отравили ядом.

Ох. Вот как. Неудивительно, что она была так расстроена. Шейн был в тяжелом состоянии, едва сдерживая дрожь, грозившую разорвать его на куски.

— Ясно.

Она склонила голову с гневным выражением на лице.

— И все? — Акана подняла его на руки, заставив вздрогнуть. — Пожалуйста, перестели постель, Мойра.

Мойра фыркнула, но подчинилась. Тон Аканы не оставлял места для споров, но, по крайней мере, она сказала «пожалуйста».

— Я в порядке, a ghrá.

Акана фыркнула.

— Ну конечно. Тебя каждый день тошнит черной слизью, — она положила его на холодные свежие простыни и свернулась рядом. — Я думала, что ты умер.

Акана погладила дракона на его руке. Слезы, которые она отчаянно пыталась сдержать, четко звучали в ее голосе.

— Понимаю.

— Ты знал, что они придут за тобой.

Шейн кивнул. Он не стал бы лгать ей. Просто не смог бы.

— Па?

— С ним все в порядке. То, что они использовали, чтобы вырубить его, имело краткосрочное действие, но он серьезно разозлился. — Мойра заняла единственное место в комнате помимо кровати, где можно было сидеть, и устало потерла лицо. — У тебя большие неприятности.

— Никто не ранен? — Шейн едва оставался в сознании. Все, чего он хотел — поспать в объятиях своего дракона.

— Лео.

При этих словах он резко открыл глаза и попытался сесть, но Акана удержала его.

— Что случилось?

— Предводитель Редкапов напал на Лео, чтобы отвести его с Руби к Темной Королеве.

Шейн вздрогнул. Он не предвидел такого исхода.

— Насколько серьезно ранение?

— Брес резанул его мечом, но никаких тяжелых увечий. Порез, да пара синяков. Лео удалось в одиночку уничтожить большую часть Редкапов. На Робина это произвело впечатление, — Акана погладила его по руке, пытаясь успокоить.

Шейн с облегчением расслабился на кровати.

— Они не должны были нападать на Лео на его собственной земле.

— Руби в бешенстве. Она хочет насадить голову Бреса на пику. Очевидно, один из ударов пришелся на глаз Лео, из-за чего Руби теперь думает, что его прекрасное лицо обзаведется шрамом.

Шейн вздрогнул.

— С ним точно все хорошо?

— Да, Шейн. С ним все в порядке. Если бы не Робин, то ситуация могла бы закончиться иначе.

— Мы в долгу перед ним, — он снова прижался к Акане, ее тепло прогоняло странный холод, убаюкивая.

— Да. В долгу, — Акана поцеловала его в затылок, но у Шейна возникло ощущение, что она говорит не о Робине.

— Tá grá agam duit.

Она вздохнула.

— Что, черт возьми, это значит?

Шейн улыбнулся, не в силах ответить, поэтому его сестра сделала это за него:

— Это значит «я люблю тебя».

Когда Шейн закрыл глаза, Акана зарылась лицом в его волосы, согревая горячим дыханием его затылок.

— Tá grá agam duit, упрямый сукин сын.

Если бы он был способен, то потребовал бы, чтобы она повторила тихо произнесенные слова, но усталость взяла вверх. Шейн позволил себе провалиться в темноту, зная, что когда проснется, у него останется мало времени, чтобы снова услышать эти слова.

***

Акана лежала рядом со своей парой и вдыхала его запах. Ее дракон медленно успокаивался, но что-то было не так. Аромат Шейна изменился, и это приводило Акану в ужас.

— Мойра?

— Хм?

— Позови Шона.

Мойра кивнула и вышла из комнаты.

— Что с ним происходит?

Акана не удивилась, обнаружив, что Джейден пробрался в комнату. Вампир почувствовал перемену в Шейне и пришел на разведку, ведь происходящее касалось родни его пары.

— Я думаю, что яд, которым его накачали, причиняет ему боль.

Джейден наклонился и принюхался, сморщив нос.

— Позволь мне кое-что проверить, — на том месте, где у вампира был ноготь, появился черный коготь. Джейден надрезал руку Шейна. Неглубокая рана, которая должна была медленно кровоточить.

Но то, что вышло из тела Шейна, не имело ничего общего с «медленным кровотечением». Крошечные черные усики потянулись к Акане и Джейдену… паразит, жаждущий обрести нового хозяина.

— Твою мать! — Джейден отскочил, вытолкнув Мойру, которая вернулась с отцом, за дверь. — Не входи.

Мойра, как и любой другой член этой сумасшедшей семьи, не собиралась выполнять приказ. Она попыталась увернуться от рук вампира, но Джейден крепко удерживал ее, одним глазом следя за мерзостью, выходящей, извиваясь, из вен Шейна.

Вампир изобразил рвотный позыв.

— Чертовски гадко.

Акана склонилась над Шейном, позволив одному из усиков приблизиться к своему лицу, и выдохнула пламя, которое сразу охватило щупальце.

Она уловила еле слышный крик агонии. Щупальце свернулось и, пузырясь, превратилось в неподвижную черную слизь. Оставшиеся усики втянулись в тело Шейна, извиваясь под кожей его руки.

— Дважды гадко, — Джейден отпустил Мойру, не обращая внимания на ответный толчок в живот. Шон бросился к сыну, зарычав на Джейдена, когда вампир резко остановил его. — Ты не подойдешь.

— Это мой сын, — земля за домом загрохотала, верный признак недовольства Шона своим зятем.

— Выслушай меня. Что бы ни было внутри Шейна, оно опасно, — Джейден посмотрел на Акану. — Насколько огнеупорна твоя пара?

Она удивленно моргнула. Он же не намекал на то, о чем она подумала.

Джейден выгнул брови.

— Если он действительно твоя пара, то не пострадает, но… из этого нужно сделать фрикасе. Подумай об этом.

И снова ее дракон взял верх. Акана обнаружила, что сидела на корточках, защищая свою пару и рыча на вампира. Ее крылья, которые она неосознанно расправила, трепетали в демонстрации превосходства, заставившей бы другого дракона либо сбежать в горы, либо принять очевидный вызов.

Джейден поднял руки.

— Ну, я точно не буду высасывать это, — он вздрогнул. — В мире нет такого количества «Листерина»¹⁸ или минетов, которые могли бы убедить меня в обратном.

Акана зашипела. Он хотел, чтобы она подожгла свою пару или каким-то образом лишила его крови? Неужели вампир сошел с ума?

— Это может сработать, — Мойра прислонилась к Джейдену и улыбнулась, когда он обнял ее за талию. — Разве пары драконов не становятся невосприимчивы к пламени своего супруга?

Мойра выжидающе посмотрела на нее.

— Я не чистокровный дракон, помнишь? Я гибрид. Вполне вероятно, что я могу случайно поджарить его.

Шон наклонился ближе и взял что-то с тумбочки Шейна. Только когда он нажал на кнопку, Акана поняла, что это был сотовый Шейна. Шон не прерывал зрительный контакт с Аканой, пока набирал номер единственного человека, о котором она должна была вспомнить в первую очередь.

— Провидица?

Акана прикусила губу, надеясь, что у матери был ответ, который они ищут.

Очевидно, так оно и было. Шон даже не успел задать вопрос, а в трубке уже раздался тихий голос ее матери. Шон побледнел, его взгляд сосредоточился на теле сына.

Мерзость, которой отравили Шейна, двигалась под его кожей не только на руке, но и на животе, бедрах и даже на лице. Все собравшиеся наблюдали, как оно извивается под кожей, словно там находились черви. Акана начала волноваться еще сильнее, когда его плоть начала приобретать необычную бледность. Светлые волосы Шейна потемнели, став медными.

— Он меняется.

Шон повесил трубку и повернулся к Джейдену.

— Отнеси его во двор. Пожалуйста.

Джейден кивнул, на этот раз молча. Вампир подхватил Шейна и зашагал за Шоном, покидая дом. Акана и Мойра следовали за ними по пятам.

— Почему именно Джейден несет его? — Мойра с беспокойством наблюдала за своей парой.

Шон поморщился.

— Провидица сказала, что существо внутри Шейна не может навредить Джейдену, потому что его кровь опасна для паразита. Все из-за сущности Джейдена.

— Ох.

— Но оно может вызвать у меня отвращение, — Джейден содрогнулся.

Эйлин ахнула при виде Шейна в руках Джейдена. Чай, который она наливала Дункану, расплескался по кафельному полу.

— Что ты делаешь?

Шон покачал головой, не в силах или не желая говорить. Губы Джейдена были сжаты в тонкую линию, а глаза сверкали зеленым огнем. Дункан встал и направился к своим парам, но остановился, когда вампир покачал головой.

А когда Мойра жестом подозвала Дункана к себе, он повиновался.

— Не трогай Шейна.

— Почему? — Эйлин попыталась загородить им выход из дома. — Что ты делаешь? Почему вытащил его из постели?

— В нем паразит из Черного Двора. Мы должны сжечь его, — Шон осторожно отодвинул свою пару в сторону и открыл заднюю дверь. — Провидица сказала, что если мы не сделаем это… — он вздрогнул, и на мгновение горе затмило ту живость, которую Акана так привыкла видеть в лепреконе. — Я хочу, чтобы они сдохли, — он посмотрел на Акану и Джейдена. — Если я не сумею добраться до них, то вы закончите дело.

Джейден кивнул.

— Определенно закончим.

Акана оскалилась и зарычала.

Эйлин закрыла лицо руками, но последовала за ними на задний двор.

Шон, используя свои силы, расчистил всю траву и подлесок на земле, а затем выкопал неглубокую круглую яму. Джейден отнес Шейна туда, где когда-то была трава. Не было ни малейшего шанса, что пламя Аканы повредит дом или случайно подожжет что-либо лишнее.

Джейден опустил тело Шейна в яму. Руки и ноги ее пары дергались, так как существо под кожей контролировало его движения. Акана молилась, чтобы паразит не повредил мозг Шейна.

Акана глубоко вдохнула и приготовилась выжечь страдание из человека, который владел ее сердцем.

— Подожди! — Эйлин бросилась вперед. — А что, если нужно закончить Соединение, чтобы он стал невосприимчивым к твоему огню?

Акана поморщилась.

— Вот и проверим.

Она обошла Эйлин, радуясь, что хотя бы напарник доверял ей достаточно, чтобы позволить сделать задуманное. Джейден снял с Шейна рубашку, и Акана выдохнула. Пламя обрушилось на живот Шейна. Она не посмела тронуть его руки, так как этим прекрасным ладоням нельзя было вредить. Едва слышный крик заставил Акану вздрогнуть, но тот исходил не от Шейна. Там, где пламя коснулось плоти Шейна, кожа снова стала розовой. Бледность, охватившая все его тело, исчезала под огнем. Акана кивнула, ощущая удовлетворенность и странное возбуждение при мысли о возможности искупать свою пару в пламени.

— Сними с него оставшуюся одежду, Джейд, а затем отойди со всеми остальными.

Джейден быстро расправился с одеждой Шейна. Смертоносные когти вампира неистово и слишком быстро для обычного зрения рвали ткань. Все остальные повиновались ее указанию, удаляясь от ямы, которую Шон создал для своего сына. Акана стала петь своей паре, надеясь, что песнь его успокоит. Когда Джейден отступил и кивнул, она расправила крылья и выпустила свое внутреннее пламя.

***

Он бежал, пытаясь скрыться от тьмы, которая преследовала его, но куда бы ни повернул, каждая открытая дверь вела только к еще более густой мгле. Скоро будет некуда поворачивать, негде прятаться. Тьма хотела поглотить его, использовать в своих целях, сделать таким же, как… как… Шейн вздрогнул, так как мысли, внушаемые тьмой, были слишком злы, чтобы думать о них.

Она хотела, чтобы он склонился и уступил. Слился с ней в единое целое.

Но Шейн лучше выберет смерть, нежели сдастся.

Пламя лизнуло его чувства, и тьма отступила, визжа от ярости.

Шейн усмехнулся. Акана поняла. Какая умная пара. Теперь Шейн сумеет прожить еще один день.

— Акана.

Он последовал к источнику пламени за утешающим теплом. Шейн был сосредоточен только на огне, позволяя тому защищать себя. Шейн шел в ногу с жаром, показывая все места, где пыталась спрятаться темнота. Пламя повиновалось его желаниям, уничтожая захватчика, уничтожая все следы тьмы.

Шейн, наконец, снова согрелся, ох как согрелся. Он купался в жаре, словно кошка на солнце, выгибая спину и упиваясь ароматом своей невесты. Шейн застонал, когда жар лизнул внутреннюю сторону его бедер, лаская член легкими, дразнящими касаниями. Осталось единственное место, которое беспокоило его, последний кусочек тьмы, пытающейся избежать очищающего огня — зудящая рука. Шейн открыл глаза и увидел Акану, во всей красе стоящую над ним. Огонь танцевал по ее коже, облизывая грудь. Ее волосы развевались на ветру приподнятые жаром пламени. Крылья, на которых узор из тонких вен светился благодаря внутреннему пламени, были широко расправлены.

Она была так прекрасна, что у Шейна екнуло сердце. Должно быть, в прошлой жизни он был очень хорошим мальчиком, раз заслужил ее любовь.

Шейн встал и тут же схватился за руку. Плоть объяло сильной болью, потому что огонь, в котором он купался, не достиг руки. Обжигающая холодом агония. Из неглубокого пореза на руке хлынула черная слизь — последняя тьма, пытавшаяся избежать своей участи.

Тьма собралась в единую эссенцию, прыгнула и приземлилась на живот Аканы, пытаясь прорваться внутрь. Акана зашипела и отмахнулась, но сущность вцепилась в ее пальцы. Она выдохнула пламя, целясь во тьму, но та увернулась, так как больше не была скованна кожей и костями.

Когда тьма прыгнула в сторону ее красивых, уязвимых глаз, Шейн потерял контроль. Никто и ничто не отнимет у него пару.

Никто.

***

Странный рык раздался в тишине, когда Акана попыталась отбросить черную слизь, тянущуюся к ее глазам. Земля под ногами задрожала. Послышался тихий женский вздох и гортанный смех Джейдена. Акана подняла глаза, надеясь увидеть то, что всех удивило.

Разноцветные нити света извивались вокруг тела Шейна в странном эротическом, смертельном танце, который заворожил Акану. В огнях она заметила видения Шейна, появляющиеся и исчезающие, как дым. Его личина спала, а на лице появился оскал, когда Шейн впился взглядом в черную жижу.

— О черт, — Акана слышала об этом. Если кто-то попытается прикоснуться к Шейну в данный момент, то умрет ужасной смертью, разорванный в клочья яростью половины Сидхе.

Это либо будет чертовски больно, либо станет самым чувственным переживанием в ее жизни.

Шейн вышел из огненной ямы. Пламя все еще плясало на его коже и волосах. Остальные отступили, реагируя на собственническую демонстрацию Шейна. Каждый прекрасно понимал, что произойдет дальше. Акана подавила желание сбежать. Если она рискнет, то ничем хорошим это не кончится.

Ее пара был чертовски зол и решил закончить Соединение.

— Я клянусь, что с этого дня

Ты не будешь ходить в одиночку.

Один луч света метнулся вперед, уничтожая тьму, пытающуюся проникнуть в Акану. От прикосновения света у девушки перехватило дыхание. Ее тело пылало для своей пары.

Боги небесные. Никто никогда не предупреждал ее, что Шейн может довести до оргазма с помощью одного лишь света.

— Моя сила — твоя защита,

Мое сердце — твое убежище,

И мои руки — твой дом.

Я буду служить тебе так, как ты потребуешь,

Я доверяю тебе мою жизнь и мою смерть, каждую в равной степени твоей заботе.

Акана чувствовала, как его сила обволакивает ее, и наслаждалась этим. Ее пара был силен, достаточно силен, чтобы приручить дракона, достаточно силен, чтобы подшучивать над Хобом. Его теплая ласка была подобна купанию в жидком золоте, в котором Акана страстно желала утонуть.

— Твое имя я шепчу в конце каждого дня, и твоим глазам я каждое утро улыбаюсь.

Акана открыла глаза и увидела, как свет Шейна отбрасывает тени. Она улыбнулась. Клятва была почти закончена. Остался последний шаг. Когда Шейн завершит Клятву, магия Сидхе начнет действовать, связывая их жизненные силы воедино на вечность.

— Я отдаю тебе все, что является моим.

Мое сердце и мою душу я вверяю тебе,

Ты моя избранница.

Ты моя Пара,

Ты связана со мной на вечность.

Полосы света, окружавшие их, немного отступили, а затем вонзились в тело Аканы с такой головокружительной силой, что она едва не потеряла сознание. Акана почувствовала соединение их душ, когда магия Шейна обвилась вокруг нее, завершая Соединение. Прилив мощи пробежал по всему ее телу, толкая Акану в один из самых сильных оргазмов в ее жизни. Она задрожала в объятиях Шейна. Рев ее дракона разорвал тишину ночи. Когда Шейн поцеловал ее, поглотив удовольствие, то это только подлило масла в огонь.

Акана плыла на волнах наслаждения, едва держась за сознание. Их души теперь были едины.

***

Робин смотрел на спящего Лео Данна и улыбался. Раны мужчины быстро заживали и не угрожали жизни, хоть и были болезненными. Брес сбежал, поджав хвост, а его Редкапы были уничтожены одним человеком. И речь шла не о Хобе. Он едва не поддался искушению громко рассмеяться при воспоминании о выражении лица Бреса, когда тот понял, что и кто истребил всех Редкапов, кроме одного.

Боги небесные, он любил эту семью. Не захочет ли Эйлин усыновить его? Робин попытался представить, каково это… иметь кого-то настолько любящего и чрезмерно опекающего, но не сумел заставить мозг сделать это. Никто, даже Оберон, не чувствовал необходимости защищать Хоба. Для большинства в лучшем случае он был тщательно отточенным оружием.

Его шею обвили маленькие ручки. Робин сидел совершенно неподвижно, не понимая, почему Руби выбрала именно этот момент, чтобы обнять его. Она уперлась подбородком в его плечо и нежно поцеловала в щеку.

— Знаешь, сегодня вечером я заметила кое-что интересное.

Сердце Робина бешено заколотилось. О Боги, нет. Если Руби поняла, кто он на самом деле, то это положит конец редкой, незамысловатой дружбе, предложенной ему человеком.

— Значит, ты знаешь?

— Угу, — она прошептала ему на ухо, что именно увидела.

Робин закрыл глаза и стал ждать, когда же последует отказ. Он переживал подобное раньше множество раз, но никогда мысль об этом не причиняла ему такой боли.

Вместо отказа, которого он ожидал, маленький человек нежно поцеловала его в щеку.

— Ты выглядишь как растоптанное дерьмо. Тебе нужно немного поспать, Роб.

Он глубоко вдохнул, даже не подозревая, что задержал дыхание, и почувствовал облегчение, которое было ошеломляющим. Руби не собиралась отсылать его, защищая свою семью. У него кружилась голова от сознания, что на этот раз он сможет остаться.

— Разве ты не знала, что Робин Гудфеллоу никогда не спит?

Она усмехнулась.

— Ага, а из моей задницы вот-вот вылетят свиньи, — она взглянула на свой зад. — Ага, во-о-о-о-от прям сейчас.

Робин тихо рассмеялся.

— Твоей паре очень повезло обрести истинную связь, иначе я бы выкрал тебя, — он действительно поступил бы так, если бы не знал, что прекрасная Руби умрет без Лео Данна. От этой мысли он ощутил боль.

Робин очень сильно любил бы ее.

— Нет, не выкрал бы, — он повернулся, чтобы возразить, но потерял дар речи, увидев нежное выражение на лице Руби. — Ведь она где-то там, ждет тебя. Она будет всем, о чем ты когда-либо мечтал, и даже больше.

Он сглотнул, не желая показывать Руби свою уязвимую сторону. Вместо этого он потянулся к высокомерию, никогда не отпуская его далеко.

— Да, она будет именно такой.

Руби лишь дернула его за волосы.

— Поспи немного, пока твоя голова не взорвалась.

Робин поморщился. Она понятия не имела, насколько близко к истине было это простое утверждение.

***

Шейн едва успел закрыть наружную дверь студии, прежде чем Акана набросилась на него, целуя так, будто изголодалась по его прикосновениям и вкусу, потому что не получала их недели, а не несколько часов. Ее зубы терзали его шею, царапая до крови. Акана заурчала, из-за чего Шейн застонал. Проклятье, он хотел, чтобы она урчала во время минета, пока глубоко заглатывает его. Хотел почувствовать эту вибрацию, этот звук истинного желания, который она издавала прямо сейчас.

— Боги, Шейн, — она подняла голову, оставив в покое его шею. Ее глаза были широко распахнуты, зрачки расширились. — Это было похоже на купание в жидком золоте.

Ох-ох. Шейн перекинул свою новоиспеченную жену через плечо и направился в спальню.

— Держи когти при себе, женщина.

Она обиженно вздохнула.

— Я не хочу разорвать тебя в клочья, — Акана потянулась и обхватила его ягодицы теплыми ладонями, хотя когти были холодными. — Но я не прочь съесть тебя.

Он подавил дрожь. Член дернулся, твердый как камень. Шейн положил ее на кровать, проявляя осторожность к ее крыльям.

— Это можно устроить.

Шейн зашипел, когда Акана ринулась вперед, с энтузиазмом лизнув головку члена. Когда она, наконец, полностью взяла его в рот, Шейн зашептал ласки и ободрения на языке Сидхе.

И тут Акана заурчала.

Шейн не сумел сдержаться. Он схватил обеими руками ее голову и стал толкаться в ее гостеприимный жар. Акана стиснула ладонью основание члена, чтобы Шейн ненароком не задушил ее, но в остальном позволила ему делать все по своему усмотрению, поощрительно урча, пока головка не уткнулась в заднюю стенку ее горла, изливая семя.

Акана отстранилась и облизнула губы. Сейчас она была очень похожа на дракона, который только что заполучил золото. Шейн не смог сдержать смех, когда увидел настолько довольное выражение ее лица.

— Осмелюсь спросить, тебе было так же хорошо?

Она фыркнула, и из ее ноздрей повалил дым.

— Тащи свою задницу сюда, Джетро.

Он ухмыльнулся. Ему нравилось, когда она обращалась к нему именно так.

— Все что угодно, мисс Акана, — он навис над ней, заставляя лечь на спину. Было слишком рано, чтобы его член снова встал, но Шейн собирался позаботиться об Акане и подарить ей удовольствие, прежде чем возьмет ее. Он провел пальцем по ее золотистым рожкам, наслаждаясь тем, как девушка задрожала. — Могу ли я заставить тебя кончить, просто лаская их?

Акана подняла на него ошеломленные глаза.

— Хочешь проверить?

Он обхватил ладонями рога и начал поглаживать их, наслаждаясь прохладной твердостью под своими пальцами. Акана стонала и извивалась, потираясь об него бедрами. Она прикусила губу, в отчаянии вцепившись руками в его задницу.

Шейн ответил на вызов. Его жена хотела секса, а Шейн был более чем готов услужить. Он потянулся к ее губам, целуя и покусывая плоть. Он с наслаждением отметил, что ее зрачки расширились от удовольствия. Единственное, что сейчас видела его маленькая провидица — он и то, чем они занимались.

Акана раздвинула ноги, заманивая его в свой влажный жар, и вцепилась в запястья Шейна, удерживая его пальцы на своих рогах.

— Сделай это, Шейн. Трахни меня.

— Мне казалось, что ты хочешь кончить путем вот таких ласк? — он снова погладил ее рога, ухмыльнувшись, когда она ахнула. — И?

Она зарычала и дернула его за волосы, причиняя настолько сильную боль, что на глаза Шейна навернулись слезы.

— Трахни. Меня. Немедленно.

— Как пожелаешь, — Шейн толкнулся в Акану, крепче стиснув рога, чтобы удержать ее на месте, а затем пробормотал: — Не хочу, чтобы ты подумала, будто я пытаюсь ослушаться и заставить тебя кончить с помощью ласки рогов, понимаешь?

Она зарычала.

— Остановишься и умрешь, Шейн.

Он поцеловал ее в кончик носа.

— Tá mo chroí istigh ionat.

Акана не знала, что это означает, но с любовью произнесла:

— Tá mo chroí istigh ionat.

Шейн начал двигаться внутри нее, отчаянно желая почувствовать, как она кончает.

— Мое сердце принадлежит тебе, — перевел он. Шейн хотел, чтобы она точно знала значение слов и то, что она значит для него.

Акана взяла его за подбородок.

— Мое сердце принадлежит тебе, — выдохнула она, затем задрожала и кончила, сжимая его член, словно тиски.

Он удерживал плавным темп, так как не был готов найти собственный оргазм.

— A grá, mo saol.

Акана тяжело дышала с легкой улыбкой на губах.

— A grá, mo saol.

Он вздрогнул, когда гэльская фраза слетела с ее губ.

— Моя любовь, моя жизнь.

Глаза Аканы прояснились. Она пристально посмотрела на Шейна с собственническим выражением на лице.

— Моя любовь, моя жизнь.

Шейн замер и вздрогнул, когда достиг кульминации, которая ослепила его ко всему, кроме великолепного, любящего взгляда жены.

***

Акана обнимала Шейна, пока он тяжело и обессилено дышал. Его спина была скользкой от пота, а волосы, эти прекрасные рыжевато-золотистые волосы, все еще были темными от соприкосновения с ядом Черного Двора. Она стиснула зубы, ощутив наплыв ледяной ярости. Шейн принадлежал ей, а кто-то чуть не забрал его.

— Я почти потеряла тебя.

— Так и есть, — он поднял голову. Усталость, с которой боролся Шейн, чтобы доставить ей удовольствие, сделала его голубые радужки почти черными. Под глазами залегли темные круги. Он занимался с ней любовью без личины, но его яркие краски потускнели. Еле заметный шрам остался в том месте, где Джейден надрезал плоть — живое напоминание о том, что произошло.

— Спи, любимый, — Акана погладила его по волосам и улыбнулась, когда он прижался к ее ладони. — Отдыхай. Я буду защищать тебя.

Шейн улыбнулся.

— Знаю.

Абсолютная уверенность в его ответе и полная вера во взгляде почти уничтожили ее ярость.

Почти.

— Когда ты отправляешься на охоту?

Она удивленно моргнула.

— Позже, — Шейн наклонил голову, но зевок, который он сдерживал с тех пор, как пришел сюда, вырвался наружу. — После того, как я буду уверенна, что ты отдохнул.

Шейн нежно поцеловал ее.

— Я только что закончил Соединение. Ты, должно быть, измотана.

Акана высокомерно выгнула бровь. Она была драконом и, при необходимости, могла не спать целыми днями, но потом за это ей приходилось расплачиваться, отсыпаясь сутками.

Но Шейн стоил того.

— Руби была без сознания несколько дней, когда Лео Соединился с ней. Судя по рассказам родителей — это был один из самых сильных ритуалов Соединения, которые они когда-либо видели. Акана? Я думаю, что наш был таким же сильным.

В отличие от Аканы Руби была человеком.

— Теперь наши жизни едины, — она чувствовала его внутри себя, чувствовала его усталость, которая грозила поглотить и ее. — Мне нужно, чтобы ты отдохнул, Шейн, — Акана лизнула его подбородок, чувствуя вкус соли и Шейна. — Отдохни за нас обоих.

На долю секунды выражение его лица стало шокированным, прежде чем он осторожно кивнул.

— Ох.

— Что?

— Просто я только что осознал, что это значит, вот и все, — Шейн скатился с Аканы, забрав с собой все тепло. — Спокойной ночи, a ghrá.

Она фыркнула.

— Ты зло.

Теперь она всю ночь будет гадать, о чем он говорил.

— Знаю, — он притянул ее к себе. Акана обняла Шейна, согревая свою пару, когда истощение оказалось слишком сильным и одолело гибрида.

Она уже хотела зарычать, но мужчина, наконец, заснул, по-настоящему заснул, впервые с момента похищения. Акана пробежалась ладонью по его боку, наслаждаясь ощущением теплой кожи. Шейн был так холоден, когда она нашла его, из-за чего Акана боялась, что он никогда не согреется снова.

Она замерла и нахмурилась, заметив что-то на своем предплечье. Подняв руку, Акана с трудом подавила вздох. На коже красовалась золотая метка трикселя¹⁹ — три сверкающих завитка света встречались в центре, где располагался дракон, свернувшийся вокруг золотой человеческой фигуры. Спирали тянулись от дракона со спутником и сверкали в свете, напоминая кожу Сидхе. Акана улыбнулась, так как знак означал, что пара приняла ее защиту, но затем повнимательнее присмотрелась к фигурам.

Крошечная человеческая фигурка держала в одной руке кинжал, а в другой — щит.

Акана фыркнула. Почему она не удивлена?

— Упрямый мужчина.

Шейн крепче обнял ее, и Акана замолчала, боясь разбудить свою спящую пару.

***

Шейн проснулся с осознанием того, что его жены нет рядом.

— Черт возьми, — он потянулся, а затем открыл глаза. — Акана?

Тишина. Его жена ушла, вероятно, чтобы найти тех, кто причинил ему вред. И в этом не было ничего удивительного. Акана жаждала отправиться на охоту еще прошлой ночью, но усталость Шейна и ее потребность в том, чтобы защитить его, пересилили желание мести. Шейн выбрался из постели и направился в душ, чтобы смыть с себя грязь вчерашнего дня. Он включил свет в ванной и потянулся за зубной щеткой. Из его рта несло вонью, как из открытой канализационной решетки. У Шейна было ощущение, что если он сейчас зажжет спичку и выдохнет, то извергнет поток пламени, как и его возлюбленная.

Его рука замерла, когда Шейн впервые хорошо рассмотрел себя.

— Твою ж мать, — он поднял руку и потрогал свои волосы. Прошлой ночью Шейн забыл призвать свою личину и теперь видел последствия яда, которым накачал его Клаузнер.

— Акана будет в бешенстве, — его волосы определенно были на тон или два темнее, чем раньше, блестящий медный цвет потускнел. Золотая пыль на его коже тоже потемнела под влиянием яда. Шейн испустил быстрый, дрожащий выдох облегчения, когда понял, что его глаза остались такими же сапфирово-голубыми, как и всегда.

Шагнув под душ, Шейн понадеялся, что сумеет смыть остатки тьмы, но этого не произошло. Вода была тревожно чистой для такого грязного фейри. Единственное, что отмылось — земля, на которой поджаривали его задницу, и кровь, которая сочилась из его раны. Шейн потрогал порез, мысленно поблагодарив Акану за то, что она нашла решение до того, как стало слишком поздно. Если бы она не сожгла паразита, то Шейн уже принадлежал бы Черному Двору, живя ужасной жизнью в качестве сучки Бреса.

И все же ожидаемое еще не произошло. Шейн был рад, что первое испытание закончилось, но если его видение было верным, то должно было произойти кое-что еще. Кое-что болезненное.

Шейн все еще был отмечен, хотя это был слабый намек на то, что могло бы быть. Если бы Акана задержалась, то он бы навсегда запятнал себя, тоскуя по тьме в своей душе. В конце концов, он проиграл бы ежедневную битву внутри себя, предоставив Темной Королеве доступ к своим видениям и преимущество, которого не было ни у одного другого Двора. Возможность знать будущее была чем-то таким, что провидец либо полностью скрывал, либо предоставлял всем Дворам в равной степени. Если бы Темная Королева имела в своем распоряжении здравомыслящего провидца, то это привело бы к вражде между Дворами, вынуждая всех к открытой войне.

Шейн вздрогнул от этой мысли, а по его коже пробежал холодок. Он прибавил горячую воду, надеясь прогнать холод, но дрожь только усилилась. Его зрение помутилось. Видение было болезненным и жаждало быть сотканным из стекла, металла… и крови.

Ох. Черт.

На него обрушилось еще одно видение, на этот раз более жестокое, чем первое. Шейн сгорбил спину. Его голова болела, руки дрожали. Он должен был воплотить видение в жизнь. Должен был.

Видение переключилось, сменившись на новое. Шейн понял, что происходит. Наконец, началось. Теперь Шейну придется приложить силы, чтобы пережить это. Если все пойдет хорошо, то пророчество сбудется. Он не хотел думать о последствиях, если этого не случится. Возможности были бесконечны, видения того, что могло произойти в худшем случае — мучительны.

Он протянул руку и выключил воду, зная, что сейчас его могло согреть только одно. Шейн, спотыкаясь, вышел из душа. Видения были сильными, впиваясь за него железными когтями. Шейну едва хватило сил воспользоваться полотенцем, прежде чем он ворвался в студию, голый и почти слепой. Он направился к хранилищу, видя в резких вспышках то, что желало быть созданным. Осознание того, что должно было произойти, запечатлелось в его сознании, вынуждая тело содрогнуться. Его руки снова и снова тянулись к корзинам, пока на рабочем столе не образовалась куча из материалов. Именно на этом столе он впервые заявил права на свою пару.

Руки и мысли Шейна метались, соединяя воедино то, что, как он надеялся, никогда не произойдет, потому что если это сбудется, то его руки омоет не только собственная кровь.

Глава 9

Акана отхлебнула горячий шоколад и улыбнулась Дункану.

— Как там Джейден?

Дункан пристально посмотрел на нее серыми глазами, налитыми кровью. Он слегка поерзал на стуле, а на его лице отразилось смущение.

— Воодушевлен, — губы Дункана скривились в неохотной усмешке. — А как там Шейн?

Она ухмыльнулась. Акана догадывалась, почему сегодня Дункану было так некомфортно сидеть.

— Отлично.

Дункан покачал головой.

— Скоро вы с Джейденом отправитесь на охоту, верно?

Она кивнула, весь юмор улетучился при напоминании о том, что будет дальше.

— Нужно позаботиться о Констанции и Хобарте.

— Тристан согласился снабжать нас информацией, — вздохнул Дункан.

— Согласился? — Акана была немного рассеянна, но ей следовало знать об этом. Она так и не поспала. К счастью, она не будет чувствовать последствий в течение нескольких дней, но после ей придется проваляться в кровати пару суток, хотела Акана того или нет.

— Да. Похоже он хочет попытаться спасти членов клана, но не уверен, сколько согласится последовать за ним, — Дункан с мрачным выражением лица начал крутить кружкой. — Думаю, он собирается воссоздать клан внутри Белого Двора с собой в качестве лидера.

— Ничего не выйдет, — Тристан не был достаточно силен, чтобы возглавить даже остатки такого могущественного клана, как Малмейны. Потеря клана отразится на Белом Дворе.

— Тристан считает, что раз он агент Белого Двора, то сумеет убедить королеву. Возможно, он в чем-то прав, — Дункан улыбнулся, когда Мойра вошла в комнату и села рядом с ним. — Доброе утро, — он нежно поцеловал жену. — Как спит наш Клинок?

— Словно ребенок, — Мойра улыбнулась Акане. — Как поживает наш художник этим утром?

— Последний раз, когда я проверяла, он храпел, — Акана поморщилась. — Его цвета изменились.

Мойра склонила голову и сделала глоток чая из чашки Дункана.

— В смысле?

— Все стало… темнее. Кожа, волосы. Неизменными остались только глаза, — прекрасные сапфировые глаза Шейна, слава Богам, были прежними.

Дункан и Мойра обменялись тревожными взглядами.

— Может, нам стоит позвать целителя и осмотреть его? — Дункан обращался не к Акане, но она не возражала. Связь между братьями и сестрой Данн была очень крепкой, впрочем, Акана и не хотела, чтобы было по-другому. Именно они защитят Шейна, когда ее не будет рядом.

— У тебя есть тот, кому ты доверяешь?

У Аканы не было. Драконы исцелялись довольно быстро, но не были способны лечить других. Она никогда не нуждалась в целителе, а в те времена, когда работала с Джейденом, вампир либо не получал ранения, либо отмахивался от ее беспокойства. Акана не имела понятия, как быстро выздоравливал Шейн.

— Как ни странно, да, — Дункан потянулся за сотовым. — Она даже может быть где-то поблизости. В последний раз я слышал, что она осталась на суше.

— На суше? — какая странная формулировка.

Дункан набрал номер и поднес трубку к уху.

— Она морская нимфа.

— Да ты шутишь. Морская нимфа, живущая на суше? — Нимфы, особенно морские, не могли жить вдали от воды. О чем она думала? Это то же самое, если дракон будет пытаться выжить без воздуха под своими крыльями — невозможно.

— Она особенная, — Дункан улыбнулся. — Привет, Кэсси. Это Дункан.

Акана не слышала ответы Кэсси, поэтому сосредоточилась на словах Дункана. Сидхе не потребовалось много времени, чтобы убедить нимфу приехать на ферму Даннов и осмотреть Шейна.

— Спасибо, Кэсси. Я твой должник, — он повесил трубку и положил телефон в карман. — Она будет здесь к закату.

— Значит, она где-то рядом?

— Ага. Насколько я знаю, она уже около года бродит по Среднему Западу.

Значит, нимфа постарела на год. Без омолаживающих сил моря и навсегда отрезанная от своего дома нимфа медленно угасает и умирает, как смертная. Акана могла придумать только один вариант, который заставил бы нимфу покинуть море.

— Ее пара — человек?

Дункан покачал головой.

— Это не моя история, но могу заверить, что у нее нет ни пары, ни уз, которые связывали бы ее с землей.

Акана содрогнулась. Она чувствовала, как внутри нее зашевелился Шейн. Он проснулся. Акана открыла свое внутреннее зрение, поразившись, когда увидела хаос, в котором находилась его обычно яркая сила. Возможно, то, что Дункан вызвал нимфу, было к лучшему.

— Шейн проснулся.

— Хорошо. Может, нам удастся заставить его поесть до того, как придет целитель, — Мойра встала и приготовила себе горячий шоколад. — Боги, эта штука вредна для моих бедер, — она сделала глоток, застонав от удовольствия. — Но какой замечательный способ растолстеть!

Дункан покачал головой и снисходительно улыбнулся.

— Пей, милая. Мы с Джейденом будем любить тебя, даже когда ты станешь больше слона.

Акана рассмеялась, увидев выражение лица Мойры в ответ на слова Дункана, которое было ну очень смешным.

Рука Аканы дернулась, пролив теплый шоколад. Она удивленно моргнула, пытаясь понять, что ее так расстроило. Видения, танцующие вокруг ее пары, приобрели резкие цвета.

— Шейн?

Мойра вскочила на ноги и схватила пальто.

— Клянусь, в последнее время он постоянно находит новые неприятности, — Мойра, даже не взглянув, бросила Дункану пальто.

— Шейн в беде, — Акана в мгновение ока оказалась за дверью, едва чувствуя холод своей человеческой кожей. Она частично убрала личину, освободив крылья и согревая тело, так как драконы были невосприимчиво к холоду, и с бешено колотящимся сердцем помчалась к студии Шейна.

С ее парой творилось нечто неправильное.

Акана приоткрыла дверь студии и не учуяла незваных гостей в их логове. Шейн был один. Из-за закрытых дверей мастерской донесся отвратительный визг. Шейн, должно быть, работал над очередным видением.

— Хватит!

Мучительный крик Шейна заставил ее выломать дверь в мастерскую. От ужасного зрелища, которое предстало перед ее взором, у Аканы перехватило дыхание.

В комнате валялись наполовину законченные скульптуры. Острые как бритва металлические и стеклянные стружки были разбросаны по полу, словно брошенные игрушки. Шейн, голый и истекающий кровью из-за многочисленных порезов, вцепился в свои потемневшие медные волосы. В его глазах отражалось безумство. Вокруг мужчины быстро сменяли друг друга видения, но Акана никогда не видела ничего подобного. Образы были темными и отвратительными, медленно сводя фэйри с ума.

— Шейн, — Акана шагнула вперед, не обращая внимания на острые обломки. Она стала петь своему супругу, используя силы дракона, в попытке отстрочить его падение в безумство настолько, чтобы он мог объяснить произошедшее.

— Акана?

Мольба в его голосе едва не поставила ее на колени.

— Я здесь.

Он поморщился, снова дергая себя за волосы.

— Помоги мне. Я больше не могу.

— Не можешь что, любовь моя? — она подкралась ближе, намереваясь прикоснуться к нему и задействовать свое тело, чтобы при необходимости успокоить его.

— Не могу перестать видеть.

Акана поморщилась. Шейна терзали весьма неприятные видения.

— Я поняла, любимый. Прикоснись ко мне, — она протянула руку. — Прикоснись ко мне, и я освобожу тебя.

Он уставился на ее ладонь.

— Нет, — сила в его голосе потрясла ее. — Я не отдам тебе их.

Черт. Он все понял. Акана хотела украсть его ношу, взяв на себя мучительные видения. Их связь была достаточно сильной, чтобы она сумела провернуть это.

— Отдай их мне, Шейн, — она могла справиться с образами гораздо лучше, чем он.

Шейн покачал головой.

— Все так, как должно быть, — его взгляд стал диким, метясь по всей студии. — Синий, зеленый и белый. Они нужны мне, — он снова начал швырять на пол материалы, видения ослепили его, скрывая присутствие Аканы.

За ее спиной раздались сдавленные вздохи — подошли Дункан и Мойра. Акана махнула рукой.

— Не подходите.

Короткий всплеск облегчения промелькнул на его лице, когда он увидел Дункана, но через несколько секунд Шейн снова что-то забормотал. Затем, вскрикнув, он взмахнул рукой над рабочим столом и, развернувшись, побежал к хранилищу.

— Черт. Если он запрется там, то мы никогда его оттуда не вытащим, — Мойра бросилась вслед за братом, скинув личину. Девушка обрела медные волосы, похожие на локоны Шейна, но ее зеленые глаза были темнее. Светло-коричневые завитки украшали кожу лепрекона. — Шейн! Быстро вернул сюда свою задницу!

Дункан начал осторожно переступать через разбросанные предметы, не сводя глаз с того места, где исчезла его жена.

— Он заблудился в собственных видениях. Я постараюсь успокоить шквал, сконцентрировав его мысли на одном образе. Когда Кэсси придет, то ее нужно сразу отвести в хранилище Шейна.

Акана открыла было рот, чтобы возразить, но бывший лорд клана Малмейн уже ушел, следуя за Мойрой, преследующей своего безумного брата. Она видела, как чары Сидхе окутали видения Шейна, заставляя мужчину сосредоточиться на чем-то одном.

Акана зарычала. Она ведь выжгла из него весь яд прошлой ночью, верно? Так что же, черт возьми, происходит?

***

Шейн тяжело дышал, а с его кожи стекал вонючий пот.

— Ты ослабеешь прежде, чем она доберется сюда.

Дункан, личина которого давно упала, с расфокусированным взглядом кивнул.

— Знаю. Не мог бы ты надеть штаны, пожалуйста?

Шейн фыркнул и взял штаны, которые протянула ему сестра. Он зажмурился, когда еще одно темное видение было с яростью отброшено в сторону.

— Когда придет время, вам придется связать меня.

— Что происходит, Шейн? — Мойра, уперев руки в бока, постукивала ногой.

— Во время чистки мы что-то упустили, либо паразиту удалось спрятаться от пламени Аканы, — Шейн вздрогнул, чувствуя такой жуткий холод, которого не испытывал никогда раньше. — Оно подключается к видениям в моей голове. Если у существа получится, то вам нужно будет убить меня.

— Черт возьми, нет! — ахнула Мойра.

— Черт возьми, да. Я вырублю вас и направлюсь прямо к Темной Королеве, — он посмотрел на сестру сверху вниз, не обращая внимания на хмурое выражение ее лица. — Представляешь, Мойра, на что она будет способна, если узнает будущее?

— Она не получит тебя, любимый, — Акана улыбнулась, выражение ее лица было злобным. — К чему тебя привязать?

Шейн с облегчением выдохнул. Акана понимала, что нужно делать, так как была Клинком и не собиралась спорить.

— К рабочему столу.

— Он весь усеян стеклом! Мы не можем привязать его к столу! — Мойра повернулась к Акане, готовая защищать Шейна. — Если мы сделаем так, как он просит, то причиним ему боль.

Акана кивнула, но не отвела от него взгляд.

— Знаю.

Когда она поманила его когтем, Шейн встал, доверяя Дункану сдерживать кошмары.

— Доверься моей паре, Мойра.

Мойра, стиснув зубы, отвернулась.

— Иди ко мне, любимый, — Акана запела, добавив в голос силу дракона, которому Шейн не мог сопротивляться. — Иди и ложись на стол.

— На ложе из бриллиантов и золота, — прошептал он в ответ. Видение из света на мгновение отодвинуло тьму.

— Да, — Акана улыбнулась и помогла ему забраться на стол. — Когда все закончится, ты отвезешь меня в Милан, упрямый сукин сын.

Он вздрогнул, когда Акана начала привязывать его.

— Я люблю тебя.

Она откинула с его лба мокрые от пота волосы.

— Is tú mo ghrá.

***

Шейн ахнул.

— Кто научил тебя этой фразе?

Точно не он.

— Ты, — она наклонилась и поцеловала его, нежно и крепко.

— Ты тоже моя любовь.

Акана подмигнула ему.

— Знаю.

Шейн поежился, когда от одного из видений у него перехватило дыхание. Теперь он видел только потускневшее серебро, потемневшее серое небо и человека, кричащего в безмолвной агонии. Пальцы дернулись, проверяя путы, когда его вновь охватило желание творить.

Серебристый свет нежно оттолкнул видение, и взгляд Шейна прояснился. Он сосредоточился на самом важном человеке в мире, отказываясь моргать, пока в его поле зрения не остались только эти золотые глаза.

— Поторопись.

Акана кивнула, и Шейн снова погрузился в видения.

***

Акана вылетела из студии с единственной мыслью — найти Констанцию и Хобарта, чтобы убить их.

— Эй, Акана! Не против наездника?

Акана остановилась.

— Как ты чувствуешь себя днем?

Джейден пожал плечами.

— Любезно предоставленный Хобом солнцезащитный крем-3000, — в его глазах вспыхнул зеленый огонек. — Мы уже можем выдвигаться? Я тут вроде как изнемогаю, — он указал на заходящее солнце. — Знаешь, я лет сто не видел такого.

— Знаю, — Акана приобрела полную форму дракона. — Прыгай на борт.

— Черт. Если бы только ты озвучила это приглашение до того, как я нашел пару, — Джейден поморщился и осторожно забрался на ее спину. — Ты хоть представляешь, как громко может визжать лепрекон?

— Так громко, как ей понадобится, — Акана взлетела, как только вампир крепко прижался к ее спине.

— На кого мы охотимся?

— Я удивлена, что Мойра не рассказала тебе, — ухмыльнулась Акана, придерживаясь дороги, ведущей к поместью Малмейнов. Она хотела начать с резиденции, но сомневалась, что найдет там клан. Констанция знала, что Акана придет за ней.

— А я удивлен тем, что Мойра была в курсе моей возможности выходить на улицу во время заката, — Джейден немного поерзал. — Расскажи-ка папочке, кому нужно надрать задницу.

Акана усмехнулась.

— Констанции Малмейн и Хобарту Клаузнеру.

— Одно имя мне знакомо, но кто был настолько сумасшедшим, чтобы назвать своего ребенка Хобартом? И сколько ударов по заднице пришлось вытерпеть этому чуваку?

Акана закатила глаза.

— Он сын Хоба и пука, которая превратилась в вампира, будучи беременной.

Тишина. Ей нравилось вводить Джейдена в ступор.

Конечно, это никогда не длилось долго.

— Как Хоб воспринял свое внезапное отцовство?

— Он еще не знает.

В основном благодаря решению Аканы, что Робину не стоило знать о том, кто уже мертв.

— Ах. А ты думала, насколько плохо он отреагирует, если ты убьешь одного из его отпрысков?

— Наплевать.

— Значит, когда он пригласит меня домой на бургеры из дракона, то ты не будешь возражать? Хотя зачем я спрашиваю, ты же уже будешь там.

— Это Хобарт накачал Шейна этой дрянью.

— Дерьмо. И я говорю это буквально, — Джейден вздохнул. — Прекрасно, но на этот раз ты принимаешь удар на себя. Я уже получил свою ежегодную порцию разозленного Хоба, большое спасибо.

Она кивнула и немного накренилась, принюхиваясь. Запах был слабым, но Акана учуяла Констанцию и Хобарта.

— Их здесь нет.

— Понятное дело. Умные люди сваливают с дороги разъяренных драконов.

Она неохотно усмехнулась.

— Это многое объясняет.

Он ткнул в ее левое плечо так сильно, что Акана хмыкнула.

— Вон там. Поверни налево.

Акана повернула, ловя крыльями внезапный восходящий поток воздуха.

— Вижу.

По дороге ехал темный седан, от которого воняло Малмейнами. Акана испытывала искушение стереть с лица земли весь клан, чтобы не дать им снова причинить кому-то вред, но Шейн не одобрил бы такое проявление жестокости.

Проклятье.

— Я вижу то, что начинается на «Д», — протянул Джейден.

— Драконья еда?

— Поздравляю, ты выиграла куколку.

— Лучше я возьму фунт ее мяса, — Акана налетела на машину. Внутри седана она почувствовала запах двух людей, за которыми охотилась, двух людей, которых могла бы оставить в живых, если они выдадут когтям Аканы и зубам Джейдена настоящих преступников. Она приземлилась на крышу, вцепившись в ту, когда машина вильнула в бесполезной попытке сбросить Акану.

Идиоты. Акана стала разрывать крышу по кусочкам. Когда от крыши практически ничего не осталось, Акана снова взлетела, зависнув над мчащейся машиной. Малмейнам стоило догадаться, что стеклопластиковая банка не спасет их от ее гнева.

— Где Констанция?

Сесилия Малмейн, лицо которой было бледнее обычного, в ужасе уставилась на Акану, которая легко поспевала за скоростью машины.

— Явно не здесь.

Джейден наклонился к ее шее.

— Привет, милая. Помнишь меня? — он спрыгнул в машину и схватил Генри за шею. Сидхе ударил по тормозам, но вампир держался крепко. Вместо того, чтобы сбросить Джейдена, Генри получил четыре колотые раны от когтей вампира.

— Ого какой непослушный!

Акана опустилась на крышу и выдохнула дым в сторону женщины-Сидхе.

— Где Констанция и Хобарт?

Генри напрягся, жест был настолько незаметен, что Акана не заметила бы, если бы не была так сосредоточена на паре.

— Я не знаю, о ком ты говоришь.

Джейден наклонился и слизнул кровь, стекающую по шее Генри.

— Хм?

— Констанция едет в Нью-Йорк, — Сесилия дрожала, внимательно следя за языком вампира, скользящим по плоти ее любовника. — Думаю, Хобарт поехал с ней.

— Лжец, — зашипел Джейден. Он опустил руку и вцепился когтями в член Генри, выкручивая тот. — Если хочешь узнать все о трансгендерном образе жизни, то можешь продолжать врать.

Генри сглотнул и замер, ведя себя очень, очень тихо.

— Констанция в безопасном месте. Хобарт с ней.

— Где? — Джейден дернул рукой, и Генри вскрикнул.

— Омаха! — Генри покраснел, а его лицо превратилось в маску боли. — Они в Омахе, — он повернулся к Акане с мольбой в глазах. — Дункан знает, о чем я говорю.

Джейден замер, советуясь со своей парой, а затем выпалил адрес. Генри с облегчением кивнул.

— Пожалуйста. Отпустите нас. Или хотя бы отпустите Сеси. Умоляю.

Джейден посмотрел на Акану и выгнул бровь, позволив ей решать.

— Вы дали клятву верности Белому Двору?

Генри сглотнул.

— Нет.

Его ответ был таким тихим, что Акана еле расслышала слово.

— Черному?

Генри едва заметно кивнул.

— Когда?

— Разве это имеет значение? — Джейден печально покачал головой. — Клан Малмейнов уже пал. Черт, — он отпустил Генри с выражением отвращения на лице. Генри и Сесилия не сделали ничего такого, чтобы заслужить наказание от Клинка. То есть, Акана и Джейден могли только запугать их, чтобы найти Констанцию и Хобарта, но никак не убить.

Значит, Акана заставит страдать Генри и Сесилию, заставит истекать кровью, заставит сдать Констанцию и Хобарта. И весь процесс доставит ей наслаждение.

— Где остальные члены клана?

— Некоторые направились в наш новый дом, другие отказались присоединиться и стали искать убежище в Белом Дворе, — Генри вздрогнул… и не без причины. Если лорд Малмейн официально присягнул на верность Черным, то все члены клана считались черными. Глорианна не пожалеет их. Белая Королева ввязалась в игру, к которой не была готова, и проиграла еще до того, как сделала первый ход. Бедные сукины дети, побежавшие к ней, не найдут пощады.

— Убирайтесь отсюда. Но помни, если расскажешь Констанции, что мы идем за ней, то кастрация будет наименьшим из твоих наказаний. Ясно? — Джейден снова устроился на спине Аканы. — Теперь мы враги.

— Мы всегда ими были, — пробормотал Генри.

— Нет. Не были. Но ты слишком слеп, чтобы увидеть это, — Джейден похлопал Акану по шее. — Полетели.

Акана кивнула.

— Да, мой лорд.

Она оставила пару в разрушенной машине. Глаза Сидхе чуть не вылезли из глупых голов, когда Акана признала Джейдена своим лордом. Она никогда не давала клятву верности раньше и не дала бы сейчас, если бы не Шейн. Пусть думают, что ее присутствие в клане Джейдена дает им преимущество перед провидицей. Может, это удержит Малмейнов от дальнейших попыток.

Акана летела, страшась предстоящего разговора с Хобом. Робину не понравится развитие событий. Этот человек действительно ненавидел проигрывать.

***

Шейн потерялся в кошмарном мире боли и разрушения. Видения приходили все быстрее и быстрее. Не в состоянии осмыслить увиденное, он оставил попытки разобраться. Шейн позволял образам мелькать перед глазами, не в силах спрятаться от собственных сил даже в глубине своего разума. Многие из видений показывали, что случится с Шейном, если он сдастся, если позволит сладкому шепоту темной силы, которая в данный момент объяла его тело, взять верх и направлять его видения. Не нужно было быть гением, чтобы понять, кем являлась эта соблазнительная женская фигура, шепчущая ему на ухо.

Темная Королева, первая Сидхе, перешедшая на темную сторону. Первый вампир.

Вампиры уже забыли предания, которые гласят, что их способность обольщать жертву, доставляя той удовольствие или боль, исходит от королевы Сидхе. Подобный навык присущ большинству Сидхе. Но Шейн это помнил, хотел он этого или нет. Когда она отдала свою душу демону, маскирующемуся под человека, то он наделил ее мощью, превосходящей силы любого Сидхе, когда-либо жившего на этом свете. Но в глубине души она все еще была Сидхе.

Промелькнул образ кремовой груди, а затем его яйца объяло мучительное пламя, заставляя Шейна кричать и требовать освобождения. Снова появилось видение — Шейн стоял на черной дороге, наблюдая, как что-то или кто-то уезжает, тот, с кем ему отчаянно нужно было поговорить. Затем еще один образ — перед ним лежала избитая и истекающая кровью Акана, ее крылья были разорваны, а рога вырваны из головы. Ее золотые глаза потускнели и стали безжизненно-черными.

Шейн извивался в своих оковах, желание спасти свою пару перекрывала остальные потребности.

Видение исчезло, сменившись образом больничной палаты. Хорошенькая женщина стояла над ребенком и улыбалась, вливая яд в его вены.

— Мы теряем его.

— Где, черт возьми, Кэсси?

Шейн едва слышал голос своей сестры, но ее страх вызвал другое видение. Мойра, закованная в цепи и обнаженная, была отмечена бесчисленным количеством синяков, как личная корова вампира, настолько злобного, что по сравнению с ним Темная Королева была похожа на овчарку. Ярко-рыжие волосы вампира заставили Шейна вздрогнуть от ужаса.

— Если разум Шейна сломается, то ничто не вернет его обратно.

Зазвенел колокол Свободы²⁰, замолчав на третьем ударе.

Дункан. Голос принадлежал Сидхе, который женился на его сестре.

— Шейн! Послушай! Если ты сдашься, то Акана умрет. Ты меня слышишь? Акана. Умрет!

«Акана».

Видения закружились с новой силой, теперь перед взором Шейна всплыл образ, который когда-то заставил его создать скульптуру «Акана». Дракон парил, высоко и свободно, радуясь каждому движению своего тела. Шейн наблюдал за ней, пока один малыш сжимал его ладонь, а второй отчаянно пытался последовать за матерью в небо.

Шейн держался за это видение обеими руками, используя его как дубинку, чтобы отбивать остальные. Если он сможет продержаться еще немного, то будущее осуществится.

Но темнота подкралась ближе, и один ребенок исчез.

***

Акана следовала указаниям Джейдена, и вскоре они достигли убежища, находящегося в тихой части города. Она снова приняла человеческий облик. Солнце, наконец, зашло, но люди еще не разошлись по домам, поэтому Акана приземлилась на крышу здания, на котором вроде как была работающая пожарная лестница.

— Спускаемся, — прошептал Джейден, цепляясь за стену здания, как четвероногий паук.

— Ты забавный, — Акана направилась к пожарной лестнице. — Кстати, за такси платишь ты.

Джейден усмехнулся, а затем молча спустился по стене здания. Акана старалась двигаться как можно тише, но у нее не было способностей вампира заглушать свои шаги. И все же она была Клинком, обученным самим Хобом как пользоваться тем, что дали ей Боги. Поэтому Акана, осознав, что пожарная лестница была слишком шумной, решила рискнуть и расправить крылья. Она бесшумно опустилась в грязный, вонючий переулок, удивляясь, зачем вообще хотела воспользоваться лестницей. Она не должна была делать такую ошибку, словно новичок.

— Спаривание затуманивает разум, особенно когда один из пары в опасности.

Акана уставилась на вампира.

— Ох! У меня есть подарок для тебя.

Акана вышла из переулка, молясь, чтобы к подошвам ее туфель ничего не прилипло. Ей бы не хотелось сжечь любимую пару Феррагамо.

— Какой?

Он протянул ей пластиковую бутылку.

— Это для того момента, когда мы найдем Констанцию и Хобарта.

Она взяла бутылку и прочитала этикетку.

— Соус для барбекю?

Джейден пожал плечами.

— Ты предпочитаешь «Хайнц 57»?

Акана взяла соус для барбекю и встряхнула бутылку.

— Такси!

— С тобой больше не весело.

***

Холод просочился в кости Шейна. Дети исчезли. Дракон тоже исчез. Остался только шепчущий голос.

— Ш-ш-ш. Теперь у тебя есть я.

Чайки. Почему он слышит чаек? Волны разбивались о берег, нежно омывая босые ноги человека с серебристыми волосами и печальными глазами. В воде было утрачено нечто драгоценное, что, возможно, никогда не будет найдено.

Вдалеке каркали вороны, отвечая на зов своего повелителя, но никто не знал, на чьей он был стороне. Тьма следовала за ним к разветвлению дороги, где в одной стороне стоял туман, а в другой — темнота, напоминающая безлунную ночь.

Темноволосый мужчина сидел за стойкой бара и пил виски, вспоминая время, когда скакал на коне рядом с лордом с серебряной рукой. Он поднял бокал в память о павшем господине.

— Ш-ш-ш. Дункан, кажется, я знаю, что происходит.

Ох, Боже. По крайней мере, хоть кто-то догадался.

— Ты можешь исцелить его?

Голос Дункана звучал довольно устало. Ему стоило отдохнуть.

Белые простыни на белой кровати. Мониторы замигали, женщина заплакала. Черные ногти приласкали бледный затылок, когда надежда умерла.

— Он теряет связь с реальностью. Паразита сожгли, но дремлющее семя успело пустить корни. Когда Шейн и Акана стали парой, семя пробудилось, но я не думаю, что это должно было произойти сейчас. Мне придется вырвать это с корнем. Мойра, приведи саламандру, чтобы убить это, хорошо?

Он не слышал ответ.

Ворон пировал на одном ярко-голубом глазу, пока вокруг горела ферма.

— А теперь нужно сделать кое-что еще, хорошо, Мойра?

Шейн наблюдал, как падает топор, отрубив руку короля.

— Заткни уши.

Все видения замерли, когда самый прекрасный голос в мире загнал их обратно во тьму.

***

Акана выпрыгнула из кабины, содрогнувшись от ужаса.

— У нас мало времени, — Джейден кивнул, на этот раз сдержав сарказм. Они стояли перед конспиративной квартирой, зная, что это, скорее всего, ловушка. — Я возьму на себя ответственность за убийство Хобарта. Ты уберешь Констанцию.