Твоя чужая жизнь

Глава 24

Несколько дней пролетели в хмельном угаре. Коля сам не заметил, как на четверть опустошил запасы спиртного в огромном, на первый взгляд, баре. Возможно, и этим утром всё продолжилось бы, но звонок в дверь заставил наконец-то взглянуть на себя в зеркало и в ужасе попытаться придать себе более или менее приличный вид. Взглянув в глазок, Коля скривился: «Принесла же нелёгкая…»

— Почему вы вчера не явились на собрание? — сразу же взялась отчитывать его домоправительница и демонстративно сморщила нос. — Здесь, между прочим, живут порядочные граждане, а пьяницам и уголовникам здесь не место!

— И вам здрасти, — потирая виски, произнес Коля. — А где здесь пьяницы и уголовники?

— Вы мне зубы-то не заговаривайте, девушка! Всем известно, как вас из паспортного стола под белы рученьки забрали!

— Ааа! Сарафанное радио? Ну, так-то, да. Только не забрали, а пригласили в участок в качестве свидетеля.

— А позавчера вообще из полиции на дом приходили! Дважды! Где ж это видано?

— Сюда? Когда?

— А вот прямо с утра и приходили!

— Странно… — растерялся Коля.

«Я же как в суд уехал, так и всё, оттуда сразу домой. Кроме Синельникова, этот адрес никто не знает, а он там был, да и сказал бы, если что-то надо было…»

— Одно от другого не далеко! — продолжала надрываться тетка. — Если человек недисциплинирован, да ещё и выпить любит…

— Кто это недисциплинирован? — уставился на неё Коля.

— Вы! Кто же ещё! В налоговой на учёт так и не встали, квартплату в срок не оплатили, на собрание жильцов не соизволили явиться…

— Да откуда вам известно, встала я на учёт или нет? Да и какое вам дело? Это мои сложности.

— А у меня золовка в налоговой работает! Я всё знаю! А то, что вы своевременно не внесли плату, осложняет наши отношения с обслуживающей компанией!

— Фух… — тяжело выдохнул Коля. — Да я ваших счетов в глаза ещё не видела!

— Так вы бы, милочка, в почтовый ящик попробовали заглянуть!

— Антонина Поликарповна, я вам не милочка, у меня, насколько вам известно, имя есть, или запамятовали?

— А вы мне, девушка, не перечьте! Иначе сообщим, куда надо… вас вмиг…

— Ладно, ладно, — прервал её Коля и, взяв висевший возле двери ключ от почтового ящика, вышел из квартиры. — Вот прямо сейчас спущусь и изучу содержимое ящика. Хорошо же вы новосёлов встречаете, — проходя мимо домоправительницы, буркнул он.

— Какие новосёлы, такая и встреча, — не осталась в долгу стервозная тётка и, поняв, что продолжения не будет, нажала кнопку лифта.

Не желая провести с ней наедине ещё хотя бы пару минут, Коля направился к лестнице. Почтовый ящик отыскался не так и быстро, в лабиринтах холла можно было заблудиться, а вечно услужливая консьержка, как назло, отсутствовала. В ящике действительно хватало бумаг. Забрав их, Коля также по лестнице поднялся к себе и, вывалив охапку бумажек на кухонный стол, начал их перебирать: квитанция на квартплату с астрономической для простых смертных суммой, реклама, приглашения на какие-то встречи, а также приснопамятное пропущенное собрание и пара писем — одно от Кирилла, второе не подписано, оба без марок.

— Хм, — вскрывая письмо от друга, только и смог выдавить он.

Текст был весьма странным, но почерк явно принадлежал Кириллу: «Телефона твоего я не знал, в сети, как и дома, тебя тоже было не поймать, поэтому — пишу по старинке. Мои проблемы оказались более существенными, нежели я предполагал. Прижали так, что… в общем, Коль, я сделал то, что сделал. Скоро придёт тот человек, о котором я предупреждал. Наверное, его личность тебя удивит. Вместе с ним иди к тому нотариусу, он знает, что делать. Не забудь ту папку. В общем, прости. Мне пришлось так поступить. Выполни всё, как договаривались, и прошу, не суди меня и не пытайся что-то изменить. Только себе хуже сделаешь. Просто живи дальше. Забудь всё старое, начни с чистого листа. Ради себя, ради мамы. Пожелай мне удачи и береги себя. Кирилл».

— Да какая тут удача? — вздохнул ничего не понимающий Коля и собрался вскрывать второе письмо, когда от двери вновь послышался звонок. — Кого опять нелёгкая принесла? — проворчал он и, уверенный в том, что вернулась давешняя грымза, не глядя — открыл.

— Ух ты… — смотря своими огромными глазищами, произнесла стоящая на лестничной площадке Кира. — Как же тесен мир! Кого-кого, а тебя я меньше всего ожидала здесь увидеть, — с этими словами девушка по-хозяйски обошла Колю и прошествовала к лестнице. — Хм… да ты тут ремонт сделала, ковры и мебель поменяла. Не узнать.

— Я тоже рада тебя видеть, — вышел из ступора Коля. — Каким ветром?

— Не поверишь — попутным. Жить мне негде, вот и решила вернуться, а тут — ты.

— В смысле — вернуться? — растерянно повторил Коля, но девушка его уже не слышала.

— Наверное, это судьба, — проигнорировав Колю, ворчала девушка. — Знаешь, я слишком устала, чтобы с тобой разговоры разговаривать, — произнесла она и, оставив потерявшего дар речи Колю наедине с самим собой, захлопнула за собой дверь одной из комнат.

И тут же в памяти мелькнули кадры из прошлого: нынче кремовато-розовые, а тогда светло-салатные стены, ковровое покрытие, действительно, сменилось, лампы — другие, прежними остались лишь те же белые резные поручни. Нехорошее предчувствие сковало внутренности. «Это её квартира? Мне же в первый день дом показался знакомым… и кто же её отец? Судьба, говоришь? Видать, и правда — судьба…»

Колю коробило от одной только мысли о том, что он столько времени беззаботно провёл в том месте, где частенько бывал убийца сестры. Как получилось, что эта квартира была в собственности Кирилла? Помнится, у Кириного отца имелись серьёзные проблемы. Может, он продал её или за долги отдал? Или отжали и продали? Не суть. Главное, Кира здесь, и теперь ей придется всё рассказать! — решил Коля и вернулся на кухню, к непрочитанному анонимному письму.

Вскрыв конверт, он достал лист формата «А4» с напечатанным мелким шрифтом текстом: «Привет, это Вася Прутко. За время пребывания в том самом пансионате, и до этого, я успел кое-что выяснить, но с тобой связаться так и не смог. Я выяснил, кто стоит за смертью как твоего отца, так и Колиного, а также к списку можно отнести и Колиного друга в тюрьме, и того судью, которого когда-то ввели в курс дела. В общем, он вынужден был сознаться. Не обессудь, но я навёл на него коллег. Теперь мне кажется, что за мной следят. Да и грош мне цена как следователю: не могу даже предъявить доказательства для прокуратуры. Я подал рапорт на увольнение, и будь, что будет. Дома не появляюсь, в участке тоже. Кстати, это он сказал, где тебя искать, и просил передать странную фразу: «Зеленый королёк — весьма полезен, хотя его свойства и не описаны в научно-популярной литературе». Ещё говорил про какую-то папку с документами. Может, они помогут что-то доказать? Не знаю. Бред какой-то. Жду вестей на новый электронный адрес…», — в конце послания был приписан е-майл.

Не веря тому, что написано, Коля ещё раз перечитал послания Кирилла и Васи. Что-то не укладывается в общую картину, вот только что? Сложно поверить в подобное относительно друга. Вася всегда ревностно относился к Кириллу, но эти заявления перешли все границы. И что-то ещё смущает. Может, то, что эта квартира принадлежала дочери убийцы, и маловероятно, что Кирилл, будучи всего-то лет на четырнадцать или пятнадцать старше Киры, мог быть её отцом? В теории, физиологически — мог, но в реальной жизни Коля с такими ситуациями не сталкивался. Да и как объяснить тогда, почему за столько лет Кирилл не упомянул о существовании дочери? Голова шла кругом. Что-то ещё не давало покоя. Этот нелепый пароль. Что в действительности мог накопать на Кирилла старлей? Что-то такое, что заставило Кирилла попытаться совершить подкуп. Вот это и странно. Не то, что Кирилл предложил огромные деньги, а то, что всегда отличавшийся принципиальностью старлей — согласился. То, что он увольняется из органов, лишний раз подтверждает факт сделки. Прутко — продался, вот что не укладывается в голове.

Коля взглянул на недопитую вчера бутылку коньяка, налил, достал сигарету и попытался на время отключиться от навязчивых мыслей, успокоиться. После первой же затяжки его осенило: «Странно, что оба адресата выбрали такой способ связи. И почему старлей напечатал сообщение? Или он боится, что письмо попадёт к кому-то в руки, и не хочет отвечать за его содержание? А может, это был не он? И этот кто-то, если сумел прижать Кирилла, то и на меня рычаги давления найдёт. Он назвал пароль, который знали только я и Кирилл, но кто ещё знает о том, что я ищу убийцу отца, сестры, что этот некто мог быть причастен к смерти Юлиного папы и всех вовлеченных нами в эту историю свидетелей? Кроме меня: Юля, старлей и Кирилл… кто-то из них автором письма быть не мог, но рассказать кому-то мог? Скорее всего, Кирилл. Его прижали — он и рассказал. Смахивает на ловушку. Но зачем ему-то вместо того, чтобы предостеречь, меня в неё заманивать? А может, он писал письмо под принуждением? Потому и не сказал прямо? Возможно, он косвенно предупредил, а я не заметил?» — осенённый этой мыслью, Коля ещё несколько раз перечитал письмо друга. Но так ничего и не понял. «Что же делать? Может, написать этому типу, представившемуся старлеем? А если это действительно ловушка? Может, добиться встречи с Кириллом? С чего он вдруг признан невменяемым? С ним что-то сделали, или это симуляция?» По мере того, как ком вопросов нарастал со скоростью лавины, бутылка опустела, и её место заняла следующая. Послышался скрип открываемой двери, и в кухню вошла взлохмаченная после сна Кира.

— Уф… — фыркнула девушка. — Я думала, ты мне привиделась. Ай — нет. Пожрать есть что?

— В холодильнике, — меланхолично ответил загруженный собственными мыслями Коля.

— Ну, и как тебя сюда занесло?

— Друг нежданно подарок сделал, — честно ответил Коля. — Кира, ты не подумай, я рада встрече. Просто всё неожиданно и несколько несвоевременно. И я хочу кое-что знать.

— После того, что нас связывает, какие могут быть секреты, — выныривая из недр холодильника с добычей в руках, как-то странно усмехнулась девушка.

— Кто твой отец?

— У меня нет теперь отца. Я же говорила, — совершенно спокойно ответила Кира. — Не веришь? Возьми паспорт.

— Да, да. Я помню, что ты вынуждена была сменить имя, фамилию и прочее, но кто фактический твой отец?

— А вот этого я вообще никогда не знала. Знаешь ли, я была усыновлена…

— Кем?

— Какая разница? — с жадностью давясь бутербродом, прочавкала она.

— Пойми, для меня это важно, Кир. Я могу объяснить, но тебе это не понравится…

— Короче, философ, — буркнула пребывающая не в духе девушка.

— А вот короче вряд ли получится. Ты можешь назвать имя?

— Да у него их столько было! А то и по два одновременно. Тебе какое по счёту сказать?

— Основное. Постоянное.

— Аркан, — вновь погружаясь в холодильник, произнесла она. — Тебе полегчало?

— И нет, и да. А как эта квартира попала к прошлому владельцу?

— Откуда мне знать? Я с вашей дачи приехала и узнала, что клинику выкупили, а я, оказывается, и не оформлена была. В итоге, меня не просто уволили, а тупо выкинули за ворота. Даже машину забрали, ни копеечки не заплатив.

— Стоп. Так это значит, что Колину маму…

— Ничего с ней не станется. Деньги уплачены, договора автоматом переоформлены. Специфика клиники сохранилась, владельцы ограничились сменой руководства и незначительным сокращением штата. Ну, так вот. Пожила я немного у бывшего начальника, но там тесно, да и его жена не в восторге была от моего присутствия. Вернулась в город, комнату сняла, но без трудовой, прописки и образования, работу так и не нашла. Хотя, если случай подворачивался — шабашила. Деньги кончились, и вот я здесь. Зачем? Сама не знаю. Удовлетворена отчётом? Или у тебя тоже тесно?

— Ну, зачем ты так.

— А как? Я уже не та, хорошая и воспитанная девочка. Тут уж прости. Жизнь кое-чему научила. Пришлось даже с мужиками за бабки спать…

— Кир, я всё понимаю, — вспоминая пребывание в притоне, вздохнул Коля.

— Да что ты понимаешь, Юль? Ты же у нас ангел непорочный! Везучая. И друзей щедрых имеешь, — окидывая взглядом окружающую обстановку, произнесла Кира. — Я пару дней перекантуюсь и свалю — не волнуйся, — заключила она, выходя из кухни.

Какое-то время Коля смотрел на закрывшуюся дверь, не зная, что делать: кинуться следом и попытаться утешить или же не беспокоить? А затем мысли вернулись к вопросам насущным: «Аркан… где-то я это имя уже слышал. И довольно давно. После смерти отца, это точно. Вот только где?» В том, что он лично не знаком с этим человеком, Коля был уверен. «Завтра же попытаюсь пробиться к Кириллу. И надеюсь, хоть что-то прояснится», — решил он и, попытавшись избавиться от лишних мыслей, отправился спать.

Понедельник Колю не порадовал: Кира всё так же огрызалась и не желала ничего слышать, попытка попасть к Кириллу увенчалась провалом, и лишь благодаря связям давешнего адвоката удалось согласовать встречу на вторник. Дел неожиданно навалилось целое море, но царящий в голове сумбур не позволял ни на чём сосредоточиться. Коля позвонил в клинику, где находилась его мать, убедился, что с той всё в порядке, и отложил визит. Первоначально нужно всё продумать, ведь вопросы будут неизбежны, но это не к спеху, есть дела и поважнее. Например, встреча с Кириллом, затем, пусть и рискованная — с псевдо-Прутко. Мысль о том, что Василий действительно мог продаться, не укладывалась в голове, также, как и его обвинения в адрес Кирилла.

— А молока нет? — отвлекла его от размышлений Кира.

— Я как раз в магазин собиралась, — не понимая, зачем врёт, заявил Коля. — Тебе ещё что-то надо?

— Я жутко хочу мандаринов, — каким-то виноватым голосом произнесла девушка.

— Молока с мандаринами? — такая комбинация почему-то казалась смешной, но Коля успел себя одёрнуть. — И всё?

— Да, Юль. И ты извини. Свалилась тебе на шею, ещё и капризничаю.

— Ничего страшного, — примирительно произнёс он и пошёл собираться.

На обратном пути он заглянул в почтовый ящик: пара реклам и очередное анонимное письмо. По возвращении, на пороге в квартиру его ожидал сюрприз — разгневанная Кира, с воплем — «Ах, ты двуличная свинья!», кинула ему в лицо кипу каких-то бумаг и хлопнула входной дверью. Выскочив следом, он попытался остановить девушку, но лишь услышал в свой адрес новые не самые приятные эпитеты.

— Что случилось? Куда ты? Проголодаешься — вернёшься! — раздражённо фыркнул он и начал просматривать листок за листком.

Это были документы на различную зарубежную собственность: квартиры, участки, коттеджи, акции предприятий, что-то ещё. Собрав разбросанные по полу документы, он прошёл в свою комнату и увидел валяющуюся на кровати папку. Именно ту, которую Кирилл просил передать, вместе с частью иного имущества, назвавшему пароль. Всё в последнее время так завертелось, что он и переоформленные на него документы не полностью изучил, а эта папка его и тем более не интересовала. «Что же её так взбесило в этих бумагах?» Но взгляд упал на анонимку, и Кирина выходка тут же вылетела из головы.

Текст вновь был не рукописным: «Привет. Не ожидал, что ты вот так вдруг уйдёшь в подполье. Такова цена дружбы? Хочу напомнить: из-за тебя я неоднократно рисковал жизнью, и теперь в качестве награды получаю — игнор? Обидно, подруга. Очень обидно. Если всё из-за денег, могу заверить: мне не нужно ничего из переписанного на тебя Кириллом. Я не настолько корыстен. Передай мне оставленную на хранение папку, и я исчезну из твоей жизни. Жду звонка…», — дальше был написан номер мобильного.

— Вот так обороты, — перечитав повторно короткое послание, резюмировал Коля.

Последние сомнения в том, что автор явно не Василий, рассеялись окончательно. Тот никогда не стал бы кидаться подобными обвинениями, да и манера изложения была не характерна для старлея. Однако любопытство победило, и Коля набрал указанный в анонимке номер.

— Да? — послышался в трубке мужской голос.

— Привет, — не представляясь, поздоровался Коля.

— Юля! — раздался в ответ явно принадлежащий старлею голос. — Я уже сам к тебе ехать собирался, коль ты решила от меня прятаться.

— Я не пряталась, — несколько растерялся Коля, голос голосом, но интонации были какими-то чужими. — Просто в ящик не заглядывала. А бумаги забирай, как и долю имущества, которую…

— Да не нужно мне ничего, — выпалил Василий, но осёкся: — Хотя. Неудобно просить, но ты сможешь немного денег одолжить или дать в счёт той доли? Обустроюсь и…

— Ну вот, твоя доля тебе и поможет. Когда ты хочешь подъехать?

— Я сегодня не в городе. Может, завтра утром?

— Утром я занята, — памятуя о том, что в психиатрическую больницу надо явиться к двум часа дня, зачем-то соврал Коля, — давай ближе к вечеру.

— Хорошо. Звякни, как освободишься, — произнёс Василий и отключился.

И всё же что-то было не так. Голос похож, и в то же время Колю не отпускало ощущение, что на той стороне не старлей. «Его словно подменили. Стоп! Подменили? Пансионат… а вдруг? Нет, он не узнал бы меня по голосу. Хотя… если этот номер предназначен только для меня, то и ошибка исключена. Но откуда они всё знают? Получается, перед операцией старлей всё рассказал им обо мне? Но зачем? Про сделку с Кириллом и пароль он не знал. А может, когда сам Кирилл влип, его взяли в оборот и узнали обо всём? Но какова вероятность того, что этот кто-то ещё и с пансионатом связан? Что-то я совсем всё в кучу смешал…» — тут же одёрнул себя Коля. Однако на внутренние терзания и догадки времени не было. Созвонившись с нотариусом, Коля договорился о встрече на семь часов следующего вечера, собрал необходимые для посещения клиники бумаги и пакет с разрешенными к передаче вещами, и пораньше лёг спать.

Утром он проснулся довольно поздно, видимо, сказывалась психологическая напряженность последних дней. Взглянув на часы, он ужаснулся, времени было в обрез на то, чтобы наскоро собраться, схватить документы и домчаться до больницы. Взглянув на папку с бумагами, которую требовалось передать Прутко, Коля решил, что ещё успеет заскочить домой, и вышел из квартиры.

К больнице он успел только-только. Сотрудники, внимательно изучив разрешение на встречу, скрупулёзно сверились с какими-то данными в компьютере, заставили расписаться в каком-то журнале и произвели довольно-таки тщательный обыск, изъяв все колюще-режущие предметы, включая ключи от квартиры и машины.

— Но если её угонят? — воззрился на них Коля.

— Порядок такой, — сухо ответил один из сотрудников. — И вы не беспокойтесь, стоянка охраняется.

Коля ожидал, что его, как в фильмах про тюрьму, введут в какое-то закрытое помещение, но его провели в просторный, светлый зал со столиками и кушетками, некоторые из которых были уже заняты посетителями и больными. Долго ждать не пришлось, одна из дверей открылась, и в сопровождении санитара вошёл Кирилл. При виде Коли его глаза нервно забегали: он то озирался на отошедшего в сторону санитара, то зыркал по сторонам, словно ища того, кто за ними наблюдает.

— Каким же идиотом я был, что не поверил вам тогда, — плюхнувшись рядом, без предисловий затараторил Кирилл. — Сейчас бы не вляпался. А вы молодцы. Вовремя замолчали. И правильно сделали. Иначе давно бы здесь время коротали, — он окинул взглядом окружающую обстановку.

— Ты о чём? — не сразу понял Коля.

— Юля… тьфу, прости — Коля, это же я — Прутко! — ещё сильней косясь по сторонам, выпалил Кирилл.

— Что? — у Коли внутри всё похолодело от этих слов.

— То!

— Значит, всё, что ты писал о Кирилле, о его вине в смерти наших с Юлей родных — правда?

— Понятия не имею, — растерянно уставился на него больной. — Я ничего не писал.

— Ну да, потому и напечатано всё было, а не от руки написано…

— Коль, что мне делать? — не слушая Колю, тараторил больной, а потом выставил вперёд руки, словно впервые их увидел. — Как жить вот с этим? Это не я! Это не моя жизнь, — он окинул взглядом общий зал психиатрической больницы.

— Я не знаю, — с тяжёлым вздохом ответил Коля. — Может, с твоими ребятами посоветоваться?

— Они тебя не послушают.

— Я уговорю Георгия или Стаса добиться встречи с тобой, и ты объяснишь, — с надеждой взглянул на товарища Коля и ощутил, что его обуревают противоречивые чувства: с одной стороны, хотелось вцепиться ногтями в это подлое лицо, обладатель которого столько лет играл чувствами и жизнями его близких, а с другой, он понимал, что внутри находится ни в чём не повинный человек, пострадавший не меньше его самого.

— И что я им скажу? Они решат, что это всего лишь попытка выпутаться, — отмахнулся больной.

— Наверняка у тебя есть масса воспоминаний, о которых никто, кроме вас, не знает, вот и убедишь их.

— И что дальше? Меня не освободят, а они влипнут, — при этих словах его голос сорвался на крик. — Может, для вас это и норма! Вы себе это простите! А я себе не прощу!

— Но нельзя же всё оставлять — так! — пытаясь перекричать друга, воскликнул Коля и заметил, что к ним направляются два санитара.

— Свидание окончено. Вы нарушили правила посещения, — произнёс один из подошедших мужчин. — Пациента в палату, и дайте ему успокоительного. А вас я попрошу, — он взглянул на Колю, — покинуть учреждение. И я буду ходатайствовать о том, чтобы в дальнейшем вам было запрещено навещать больного.

— Сделай что-нибудь, — перед тем, как за ним захлопнулась дверь, успел выкрикнуть больной.

Всё ещё пребывающий в шоке Коля позволил вывести себя из зала для свиданий, меланхолично забрал личные вещи и направился к машине. Сев за руль, он завёл двигатель, приоткрыл окно, закурил и вдруг его взгляд упал на соседнее сиденье: на нём лежала та самая папка, которую он точно помнил, что оставил дома.

— А теперь, дорогуша — не рыпайся, — раздался из-за спины голос, явно принадлежавший когда-то старлею.

— Что…

— Без лишних телодвижений выбрасывай сигарету и порулили отсюда. Адресок нотариуса, если ты запамятовала — напомню, — произнёс голос, и Коля ощутил, как шеи коснулсяхолодный металл.

— Кирилл, — тихо произнёс Коля и замер.

Было понятно, что тот не собирался ничего скрывать, но Коле хотелось лишний раз убедиться.

— Как только я узнал, что ты выбил свиданку, то сразу понял, что всё раскроется. Будь на твоём месте кто-то другой, я бы не беспокоился, но ты ведь поверишь. Это я знал.

— Зачем ты так с нами? Со всеми ими? — вспоминая родных и близких, поинтересовался Коля.

— А не слишком ли много вопросов? Или жизнь не мила стала?

— Можно подумать, после того, что я узнал, ты мне её сохранишь? — горько усмехнулся Коля.

— Почему бы и нет? Что ты можешь мне сделать? Ни-че-го. А знаешь, почему ты один остался жив, здоров и на свободе? Да потому, Коленька, что ты мне симпатичен как человек, меня в юности напоминаешь. А твой нынешний облик — вообще одно лицо с моей первой любовью. Давно это было… лет сто уже минуло… да не суть.

— Чем тебе старлей-то помешал? — выдавил Коля, понимая, что от всего происходящего его мозг готов взорваться.

— Нос у него слишком длинным был, гардемарин чёртов, — хохотнул сидящий сзади. — Да и друзья его опасность представляли. А так — нет его, и нет проблем.

— Он же есть. И они…

— Только что был, а сейчас, может, и нет уже. Случайно препараты попутают, и передозировку больной получит, всякое бывает. Да и кому какое дело? Он осуждённый. Из родных — никого. Никаких претензий, никаких разбирательств.

— Да как ты можешь! — ударив по тормозам, закричал Коля.

— Не дёргайся, — напомнил сидящий сзади. — Сейчас кое-что оформим, и ты будешь свободен как птица. И не надейся, что сможешь что-то сделать. Ты немало уже знаешь и должен понимать — тебе со мной не тягаться. Ты совсем ещё зеленый.

— Но зачем? Что за извращённые игры?

— Поживи с моё — поймешь.

— Мне такого не понять.

— Скука. Обыкновенная скука. Вот и тебе я всё-то имущество, что подписал, оставляю, как, собственно, и жизнь, не из сентиментальных соображений или из-за угрызений совести — нет! Именно скука подталкивает меня к этому шагу. Ты ведь не простишь? Да? Ну, конечно же, не простишь. Ты захочешь меня найти, будешь жаждать мести. А для этого нужно что? Правильно: жизнь и деньги. Бооольшие деньги. Вот ты их и получил. Буду ждать твоего хода.

Остаток пути они проехали молча, и лишь остановившись возле нотариальной конторы, «Василий» вновь подал голос:

— Мобильник положи в бардачок, и так, чтобы я это видел. Вот так, умница. И не пытайся бежать или рыпаться, там тебе никто не поможет — поверь.

— Здравствуйте, — встретил их улыбающийся нотариус, явно предвкушавший очередное существенное вливание в свои карманы. — Очень рад видеть вас в добром здравии. Кирилл Дмитриевич тоже подъедет? — сделав вид, что ничего не знает о своем клиенте, поинтересовался мужчина, хотя Коля уже понял, что он явно замешан во все эти дела и знает немало.

— Нет, у него некоторые проблемы. Но я тот самый человек, на которого вы с Кириллом договаривались переоформить ряд документов.

— Ах, да, да! Припоминаю, — закивал мужчина.

— Вот, — протянул ему папку с документами псевдо-Прутко.

— Минуточку, — остановил его нотариус. — Эти бумаги оставьте, с ними согласно договору с Кириллом Дмитриевичем мы разберёмся с…

— Прутко Василий Алексеевич, — представился «старлей».

— Да, да. Так вот, с содержимым этой папки мы разберёмся в приватной обстановке с Василием Алексеевичем позднее, а сейчас, насколько я помню, необходимо перевести часть активов?

— Не совсем верно, — отмахнулся «Василий». — У меня имеются как раз иные указания, вот здесь, — он протянул нотариусу какой-то конвертик.

Мужчина тут же вскрыл его, ознакомился и с удивлением посмотрел на Колю.

— Ну что же, поздравляю, ваши активы существенно увеличились.

— Мне ничего от него не нужно, — фыркнул Коля.

— Не скажите. Мне поручено распорядиться средствами клиента в соответствии с его пожеланиями, и я не собираюсь нарушать договор. Тем более, что были оставлены вполне чёткие инструкции и даже произведена предоплата.

— Предоплата? — искренне удивился Коля.

— Да, девушка, именно так. Операции, которые мы произведём сегодня, уже оплачены, однако, не оказав услугу, я не имел права расходовать средства, — пояснил нотариус. — Ну что же, приступим? Надеюсь, все необходимые документы при вас?

— А что требуется? — продолжая корчить комедию, уточнил «старлей».

Нотариус перечислил и, по мере появления озвученного на столе, принялся за оформление бумаг. Спустя сорок минут Коля оказался относительно свободен. И эта свобода ограничилась крохотной комнатушкой, с мгновенно закрывшейся за его спиной дверью. Нащупав возле двери выключатель, Коля осмотрелся: в углу вешалка, стул, швабры, вёдра, тряпка, бытовая химия — это явно была подсобка.

— Юль, я номер твой записал, звякну как-нибудь? Ты не против? — обратился сквозь дверь к Коле псевдо-Василий.

— Если скажу — нет, это что-то изменит? — фыркнул Коля.

— Ну, ты же не столь наивен, — раздалось с той стороны. — Бывай. И надеюсь, до встречи.

Спустя час в двери повернулся ключ, и от порога комнатушки с истошным криком отскочила немолодая женщина. Не обращая на неё внимания, Коля вышел из офиса, сел в машину и задумался — что делать дальше?