Твоя любовь со вкусом горечи (СИ)

Глава 7

Утро встретило меня головной болью, полным опустошением и кучей пропущенных звонков и сообщений от Егора.

Последнее, что он написал мне в полпервого ночи, было: «Если ты немедленно не вернёшься домой, то можешь вообще не возвращаться!»

Вот, значит, как. Именно я в последнее время оплачивала квартиру, но почему-то именно меня Егор хочет выставить за дверь. Почему так? Пусть едет к своей матери!

Вздохнув, я без особого желания выбралась из кровати, ведь рабочий день никто не отменял. И поймала себя на мысли, что мне страшно возвращаться домой за вещами, не говоря уже о том, чтобы сказать Егору съехать из квартиры. Всё равно он пока безработный, а значит, не сможет её оплачивать.

Представив, как отреагирует муж, предъяви я ему это требование, я мрачно усмехнулась, услышав его звенящий от ярости голос.

«Какого хрена ты решила, что я буду куда-то переезжать? Алина, ты ты вообще в край охуела!»

Уверена, именно так он и скажет.

А ведь когда-то мои однокурсницы мне завидовали. Я самая первая вышла замуж, ещё и за такого амбициозного красавца, который был готов носить меня на руках.

Если бы я только знала, чем закончится наша с Егором история любви, в какого тирана он начнёт превращаться, то я бы ни за что с ним не связалась, шарахаясь от него как от огня.

Но уже нет смысла о чём-то сожалеть. Всё-таки невозможно вернуться в прошлое и исправить свои ошибки. А значит, что я должна двигаться дальше, по крупицам возвращая саму себя, ту самую Алину, которой я когда-то была. Та Алина никогда бы не позволила кому-то себя ударить, как и повысить на неё голос. И сразу бы ушла, стоило бы только кому-то попытаться подавить её волю.

Может, стоит попросить маму и отчима съездить со мной к Егору? При них-то он точно должен будет держать себя в руках, не посмев сорваться на меня. Если у него, конечно, ещё остались какие-то моральные принципы.

Быстро позавтракав, я поехала на работу, заметив, как сильно погода соответствует моему душевному состоянию: на улице было пасмурно, сыро и ветрянно. И, как специально, словно желая меня «добить», ничего хорошего со мной не происходило. Я опоздала на автобус, меня облила холодной водой из лужи проехавшая рядом с остановкой иномарка, а потом мне отоптали все ноги, когда я всё-таки смогла втиснуться в маршрутку, с двумя пересадками добравшись до работы.

Не день, а сплошное разочарование.

Ещё и Ангелина Петровна отправила мне длинное сообщение, которое я не смогла осилить до конца, обвинив меня в подорванной психике Егора, якобы я его окончательно довела, из-за чего её сыну сейчас не по себе.

А что, если муж регулярно жаловался на меня своей матери? Может, поэтому свекровь меня невзлюбила, считая неумехой, испортившей жизнь его сыну, хотя я всегда желала ему только самого лучшего?

И я вполне могу представить себе жалующегося Егора, которому легче переложить ответственность на другого человека, обвинив его в своих неудачах, чем принять мысль, что это он сам творец своей судьбы.

С трудом домучив этот день, я вышла из здания, сразу же заметив знакомую машину, припаркованную недалеко от остановки, посигналившую мне фарами.

Паша? А он что тут забыл?

И только сейчас, подумав о соседе, я вспомнила некоторые детали вчерашнего вечера, которые мой разум на время скрыл.

А ведь это я в него врезалась, когда выбежала из квартиры. И значит, что это он задержал Егора, не дав ему побежать следом за мной.

Как глупо! Только я сказала соседу, что у меня всё хорошо и я не нуждаюсь в его помощи, как этим же вечером он услышал нашу с мужем ссору. Точнее, услышал, как Егор в очередной раз сорвался на меня, решив вмешаться.

И кому я вчера утром врала? Паше или самой себе?

Немного посомневавшись, я направилась в сторону соседа, уже показавшегося из машины. И стоило мне к нему подойти, как Паша спросил:

— Ты в порядке? Знаю, глупый вопрос, но прошу ответить честно.

— Морально подавлена, ну а так жить буду.

Паша хмуро кивнул и поднял руку, будто собирался прикоснуться к моей щеке, на которой появился синяк, не слишком хорошо скрытый под слоем тонального крема, но затем опустил её.

— Егор выбросил все твои вещи на лестничную клетку, но их собрала Валентина Михайловна, наша соседка из сорок пятой квартиры, так что надо будет к ней зайти.

— А-а-а? — это всё, что я смогла из себя выдавить, никак не ожидая подобного.

— У неё не было твоего номера, а с хозяйкой квартиры у неё натянутые отношения, так что она связалась со мной, всё рассказав. И думаю, нам по пути стоит заехать в участок. Ты же, я уверен, так и не решилась на заявление. А на это надо решиться, чтобы Егор не чувствовал себя безнаказанным.

С губ неожиданно сорвался нервный смешок, и, отвернувшись от мужчины, чей взгляд был наполнен сочувствием, действующей на меня как-то неправильно, я сделала несколько глубоких вдохов, подавляя истерику.

Какой же Егор мерзкий! У него хоть что-то есть от мужчины, помимо полового органа?

Вот как он мог так со мной поступить? Взять и выкинуть мои вещи! Ещё и из квартиры, которая оплачена мной.

Надо будет позвонить хозяйке и попросить её вмешаться, потому что я не намерена сейчас съезжать и искать новое жильё. Пусть этим занимается Егор.

— Алина? — Паша коснулся моего плеча, пытаясь приободрить, а я даже не знала, что ему сказать.

На душе стало так мерзко и гадко, будто Егор в прямом смысле вытер об меня ноги.

— Если что, знай, что я буду рядом. Твой муж и пальцем не посмеет тебя тронуть.

— Спасибо.

Проглотив скопившуюся во рту горечь, я села в машину Паши, избегая смотреть ему в глаза, почему-то боясь увидеть в глубине его карей радужки презрение, вызванное моей слабостью и неспособностью самой справляться со своими проблемами.

И по дороге я набрала Наталью Дмитриевну, чтобы поговорить с ней касательно квартиры.