Твоя навсегда

Глава 4

Поглотившее ее море оказалось таким холодным, что она на мгновение замерла; казалось даже, что и сердце ее остановилось. Но потом сердце ожило и сильными толчками снова погнало кровь по жилам. Глаза Клер открылись, когда она поняла, что вновь может двигаться. Удача наполнила ее энергией. Она все-таки сумела! Она сбежала!

Однако радость беглянки была недолгой. Течение, казалось, вознамерилось утащить ее на дно, а мокрые юбки облепили ноги и мешали двигаться. Ей не хватало воздуха, и она уже задыхалась. Загребая одной рукой, Клер устремилась к поверхности. Глаза ее были открыты, но она ничего не видела в кромешной тьме и даже не понимала, где верх, а где низ.

К счастью, наполненный воздухом кувшин тянул ее к поверхности. Кувшин – ее спасение, она знала, что так и будет! Отчаянно вцепившись в него, она поднималась вместе с ним. Наконец голова ее вынырнула на поверхность, и Клер тут же почувствовала облегчение.

Она с жадностью глотала воздух, но тут волна накрыла ее, и она, задыхаясь, опять ушла под воду.

Кувшин снова поднял ее на поверхность, но потом ей изменили окоченевшие пальцы, не удержавшие скользкую ручку. Кувшин выскользнул из ее руки и почти тотчас же исчез в черном водовороте волн.

Охваченная паникой, Клер отчаянно барахталась в воде, пытаясь плыть, но вскоре поняла, что борьба ее лишена смысла – увы, она была бессильна перед мощью моря.

«Сейчас я умру», – подумала Клер, стараясь хоть как-то подготовиться к неизбежному. К несчастью, она лишилась своего спасителя, и теперь течение, словно гигантский рот, неумолимо засасывало ее. Сердце гулко барабанило, а легкие, казалось, разрывались от нехватки воздуха. Вокруг же была только вода, одна вода, заливавшая глаза, уши, рот и нос. И эта вода замораживала, душила…

Ей нужен, ей необходим воздух. Где же поверхность? Она окончательно потеряла ориентировку, но теперь это уже не имело значения. Сколько ни старайся, она не сможет плыть в таком море. Все ее усилия – лишь жалкие попытки противиться его силе. Море сделает с ней то, что захочет, и против него она беспомощна, как младенец.

«Забавно, но мне уже не страшно», – подумала Клер, все больше слабея. Голова у нее кружилась, как у пьяной, а сердце по-прежнему отчаянно билось, оно отяжелело и, казалось, готово было взорваться в любую секунду. И тут ей вдруг пришло в голову, что можно сейчас вдохнуть – и дело с концом. Вдохнуть воду… то есть утонуть. «Интересно, утонуть – это больно?» – шевельнулась смутная мысль.

Внезапно Клер в ужасе поняла, что теряет сознание, уступает холоду, темноте и отчаянию. И перед ее мысленным взором тотчас же появились сестры Габби и Бет. Одна – грациозная, с каштановыми волосами, беременная первым ребенком; вторая же – пухленькая, рыжая, с радостью ожидающая своего первого лондонского сезона. Если она, Клер, умрет, они будут горевать. А дебют Бет придется отложить – этой весной Габби не сможет с ней поехать, поэтому Клер взяла на себя обязанность вывести сестренку в свет. В марте они с Бет должны вместе приехать в Лондон, но теперь сестре придется ждать до следующего года. Туиндл тоже будет горевать. И тетя Августа, конечно же. Ник, муж Габби, также ужасно огорчится – хотя в большей степени от беспокойства за беременную жену. А вот Дэвид, ее собственный муж, горевать не станет. О, он будет изображать великую печаль, он и его маменька, но в глубине души оба ничуть не огорчатся.

Эта горькая мысль привела Клер в сознание. Взбунтовавшись, она отчаянным рывком вынырнула на поверхность, и ее онемевшие руки замолотили по воде…

Неожиданно рука задела что-то твердое – твердое и обтянутое тканью. А потом ее вдруг дернули за волосы, и от резкой боли Клер чуть не закричала. Теперь ее тащили за волосы, но в этом водном аду она ничего не видела и не знала, кто ее схватил. Но ей казалось, что ее тащили вверх, и поэтому она не сопротивлялась, лишь колотила по черной воде руками и ногами, стараясь побыстрее добраться до поверхности. Легкие ее жгло огнем, а сердце било прямо по ребрам – так крылья дикой птицы бьются о прутья клетки. И тут она наконец-то получила ответ на свой вопрос. «Тонуть – это больно», – промелькнула у нее мысль.

При этой мысли она чудесным образом выскочила на поверхность и тут же заметила смутные очертания высоких волн с белой пеной на фоне беззвездного неба.

Клер жадно глотала воздух, благословенный воздух. Но море обрушилось на нее и снова заставило уйти под воду.

Однако на этот раз она была не одна. Захлебываясь в соленой воде, выбираясь из леденящей глубины, Клер все время чувствовала за спиной присутствие какого-то существа, которое боролось с волнами вместе с ней.

Тут что-то обхватило ее за талию… Рука? Да, похоже. Судя по силе и размеру – мужская рука. Выходит, кто-то вытащил ее за волосы из пучины. И этот человек все еще с ней. Но неужели один из похитителей кинулся ее спасать, чтобы потом утопить? Какая нелепость…

В этот момент Клер снова почувствовала ужасное жжение в легких. Воздух… Где же воздух?..

Она вынырнула на поверхность так же неожиданно, как погрузилась. Вернее, они вместе вынырнули. Ее спаситель находился у нее за спиной, и она слышала, как он шумно дышит. Теперь он крепко прижимал ее спиной к своей груди, при этом умудряясь удерживаться на поверхности. Клер сделана глубокий вдох. Потом еще один.

Наконец-то она могла дышать.

– Мастер Хью! – раздался чей-то голос.

Клер инстинктивно повернула голову в сторону крика и вдруг увидела баркас, прыгавший на волнах совсем рядом. И кто-то держал в руке зажженный фонарь – желтый свет освещал и сам баркас, и взбаламученную воду вокруг него. Но свет не доходил до Клер и ее спасителя.

– Я здесь! – прозвучал над ее ухом хриплый голос.

Клер вздрогнула, и рука спасителя еще крепче обхватила ее. А мужская грудь, к которой была прижата ее спина, тяжело вздымалась. Клер чувствовала, как бьют по воде сильные ноги мужчины, и видела его смуглую руку в белом рукаве, разрезающую темную воду. Она опять попробовала помогать, но онемевшие ноги не слушались, и движение получилось слишком уж слабое.

– Попробуешь вырываться, мегера, – оглушу. Угроза прозвучала над самым ухом, и Клер почувствовала, как мужская рука с силой сдавила ее.

– Я не вырываюсь. – Она не узнала свой голос – тихий, сиплый, прерывистый.

Мужчина вряд ли расслышал ее за ревом волн, и Клер с отчаянием подумала о том, что вырываться просто нет сил. Да, она совершенно обессилела, и только незнакомец удерживал ее на плаву. Она не смогла бы с ним бороться, даже если бы захотела. Но она не хотела. Перспектива утонуть, если он ее выпустит, пугала больше всего остального, больше, чем этот человек.

Очередная волна ударила ей в лицо, и Клер надолго закашлялась – пытка водой продолжалась. Усилием воли она заставила онемевшие конечности двигаться, но мужская рука тут же сдавила ее под грудью. А секунду спустя раздался голос:

– Не шевелись, черт побери.

Казалось, ему тоже не хватало воздуха. Клер слышала тяжелое дыхание мужчины, и его колючий подбородок царапал ее по щеке. Он так крепко ее сжимал, что она с трудом дышала.

Судорожно сглотнув, Клер пролепетала:

– Я не могу дышать. Ваша рука…

Он промолчал, но тут же немного ослабил хватку. Клер с облегчением вздохнула и сделала очередной вдох. Сердце ее все еще билось учащенно, а руки и ноги словно свинцом налились. Голова же вдруг стала ужасно тяжелой, и шея больше ее не держала. Чуть откинувшись назад, Клер положила голову на плечо мужчины. Скосив глаза, она увидела, что он тоже хватает воздух широко открытым ртом.

И еще она увидела его профиль; лоб, нос и подбородок были прекрасной формы и очень мужские.

– Мастер Хью! – снова раздался крик.

Клер посмотрела налево. Баркас уже находился в нескольких ярдах от них, и теперь фонарь высвечивал черты лица ее спасителя – казалось, лицо окружал нимб света.

В следующую секунду в воздух взвилась веревка, которая шлепнулась на воду рядом с ними. Он тут же ее схватил и, несколько раз обмотав вокруг ладони, сжал кулак. Благодаря то ли его усилиям, то ли людям в лодке, но они вырвались из воды так стремительно, что очередной вал не успел их накрыть.

«Вот и конец моей попытке сбежать, – подумала Клер. – А безопасность на борту – всего лишь иллюзия. Просто смена одной смерти на другую, вот и все».

Но перспектива пожить еще немного казалась невыразимо сладостной, и Клер испытывала только чувство благодарности, когда двое матросов перевесились через борт и, подхватив ее под мышки, втащили в баркас.

– Следи за ней, – сказал ее спаситель, когда Клер скорчилась на дне лодки.

Все тело ее сотрясалось в кашле, когда она избавлялась от воды в легких. Теперь она лежала так же, как и раньше, но уже не помышляла о побеге.

В какой-то момент Клер заметила, что ее спаситель тоже избавляется от воды. Он сидел, привалившись к планке сиденья и вытянув руки над коленями. У него были очень сильные руки, и с длинных пальцев капала вода. Он кашлял не так натужно, как она, и вскоре его кашель перешел в тяжелое дыхание, так что Клер слышала тихий свист при каждом вдохе.

К нему заботливо наклонился мужчина с фонарем, и Клер увидела, что у этого человека аккуратно подстриженная бородка и, кажется, большой живот. В противоположность ему ее спаситель был худощавый и мускулистый.

– Бога ради, убери свет, – раздраженно проговорил спаситель.

– Да-да, конечно, – закивал бородатый толстяк. Он отворил дверцу фонаря, и пламя погасло.

Лодка погрузилась в темноту, и теперь они плыли молча – только двое матросов с веслами переговаривались вполголоса.

– Выпейте, мастер Хью.

Толстяк достал из-под лавки кувшин, похожий на тот, что соблазнил и предал Клер, и поднес его к губам худощавого. Тот что-то проворчал и, взяв в руки кувшин, сделал несколько больших глотков.

– Дай и ей. – Он кивнул на пленницу.

Толстяк посмотрел на нее нахмурившись, затем взял кувшин и снова повернулся к ней.

– Вот, пей.

Но Клер не в силах была пошевелиться, не могла даже ответить. Тогда толстяк рывком приподнял ей голову, приставил кувшин к ее губам и наклонил его. Она непроизвольно открыла рот.

Это был густой эль, такой противный на вкус, что Клер чуть не подавилась. Но все же она сделала глоток, а потом еще один. По телу почти сразу же стало разливаться приятное тепло, и она закашлялась, не в силах больше пить. Толстяк молча убрал кувшин.

Откашлявшись, Клер улеглась на ноги своего спасителя. К счастью, она больше не кашляла, но была так измучена, что почти не осознавала происходящего.

Вскоре кто-то связал ее руки, а потом ей связали и ноги, связывали не туго, но так, чтобы она не могла ходить. Опустив глаза, Клер увидела, что ее связывает толстяк. Связывает, чтобы она снова не сбежала?

Или ее хотят сбросить в море?

Толстяк выпрямился и внимательно посмотрел на нее. В глазах его не было ни злобы, ни вражды. Клер понимала, что должна бы бояться, но чувствовала только покорность судьбе. Она закрыла глаза, радуясь внезапно охватившему ее покою. Когда знаешь, что раньше или позже, но все равно скоро умрешь, уже ничего не боишься.

Через несколько минут началась какая-то суета и послышались громкие крики. Клер вздрогнула и в страхе открыла глаза. Не означает ли эта суматоха, что пришел ее час?

И тут она вдруг увидела громадный черный корпус корабля, возвышавшегося над их лодкой. Что же это за судно?.. Почему оно здесь?..

Клер пыталась связать появление корабля с известными ей планами похитителей, но связи явно не было. Тем временем сверху сбросили канаты. На баркасе их поймали и закрепили.

– Берите ее! – раздалась команда. Голос принадлежал спасителю. Клер поискала его глазами, но тут какой-то матрос перешагнул через планку сиденья за ее спиной и, широко расставив ноги, наклонился. Без всякого предупреждения он вскинул пленницу на широкое плечо, так что ее голова повисла у него за спиной, и понес к веревочной лестнице, сброшенной с корабля.