Ты — моя зависимость

11

Арина

Просыпаться рядом с ним, чувствовать на лице его дыхание, что может быть лучше, после ужаса прошедшего дня, когда я уже попрощалась с жизнью? Я уже решила, что если выживу, то буду жить так, как хочет мое сердце. Жить именно так, чтобы тело билось в мелкой дрожи. Ныло между ног, но ныло приятно, и готова еще раз повторить, но уже с распахнутыми глазами.

Он любит…. В это сложно поверит. Почти невозможно. Проще поверить в то, что он ненавидит. А любовь… это что-то твое, только твое. И его голос, нотки хрипотцы уверили меня в том, что слова были сказаны в порыве, когда разум был полностью отключен.

— О чем ты думаешь? — вздрогнула, хотела отстраниться, но его руки притянули к себе. Решила сдаться, все равно не отпустит. Провела указательным пальцем по татуировке, очертя рваные края двух шрамов. Мне было интересно узнать, откуда они у него. Какая рука осмелилась в него стрелять???

— Откуда они у тебя? — посмотрела ему в глаза. Уголок губ недовольно дернулся, взгляд потяжелел.

— Вот этот, — он направил мою руку к первому шраму, ближе к ключнице, — это пуля того самого человека, который похитил Аишу, — голос дрогнул, между бровями залегла глубокая морщинка.

— Ты не хочешь об этом говорить?

— Я не с кем об этом не говорил. Ты первая, кому хочется что-то сказать… — я задержала дыхание, пораженная доверием, которым он меня удостоил. — Мы стреляли одновременно. Моя пуля попала ему в сердце, его — в плечо. Аишу просто задело. Если бы она не ерзала в его руках, все было б по-другому. Но с самого рождения дочь была егозой и не понимала, как можно спокойно сидеть несколько секунд, — Саид перевернулся на спину, смотря в потолок.

— А почему ее похитили? — осторожно спросила, вырисовывая какие-то узоры на его груди.

— Ариш… — он посмотрел сквозь полуопущенные ресницы. — Я не белый и пушистый, у меня врагов целый вагон и маленькая тележка.

Каждый спит и видит, как меня кто-то прикончит. Те люди хотели, чтобы я прогнулся под них. Наверное, я бы прогнулся. Мне тогда было дороже спасти своего ребенка, чем очередное деление территории. Но по случайности именно от моей пули умерла Аиша… эта случайность стала для меня черной славой. Все уверились, будто ради своего лидерства я не почураюсь убить и своих детей. За мной закрепилась репутация жестокого человека, у которого нет слабых мест. Самое обидное на тот момент было, что даже самые близкие люди поверил в то, точно я специально убил дочь. Никто не верил в случайность.

— Тебя обвинили в убийстве?

— Меня? — его губы искривились в усмешке. — Нет. Наплели что в целях самозащиты, а Аиша по случайности попала под пулю.

Впервые написали правду, думая, что это настоящая ложь.

— У тебя до сих пор нет слабых мест? — завороженно смотрела в его глаза, они потемнели, но не чувствовалось опасности, наоборот, эта пучина манила своей истомой. Потянулась к его губам, приподнимаясь на локтях. Он обхватил рукой мой затылок, запуская пальцы в волосы, притянул к своему лицу. Его дыхание обжигало.

— У меня теперь только одна слабость — ты! — дернулась, но его рука жестко держала мой затылок, заставляя смотреть в упор. — Поэтому Арина с этого дня ты связана со мною навсегда. Нет в этом мире такой силы, которая разлучит нас с тобой. Я скорей устрою на этой земле Апокалипсис, чем отпущу тебя! Слышишь меня? — в голосе прозвучала угроза. И минутная иллюзия «розовых соплей» лопнула, как мыльный пузырь. Каждое слово не было шуткой, каждое слово было моим приговором. Люблю-не люблю, спрашивать не будут.

— Саид, так нельзя… у тебя семья, я замужем. Это черт знает, что получается!

— Действительно, черт знает, что!

— Тогда отпусти меня! Я никому не скажу, что видела, что знаю, вообще уеду из города! Просто отпусти!!! — голубые глаза потемнели, теперь он смотрел на меня холодно, губы сжались в одну линию.

— Арина, мне плевать, что ты там видела и знаешь, твое слово против меня, это как писк комара, его вроде могут услышать, но не примут всерьез!!

— Тогда почему ты меня удерживаешь???? — все-таки вырвалась из капкана его рук, натянула одеяло до подбородка и отползла на другую сторону. Саид злился, это чувствовалось по его напряженным плечам, по неподвижному взгляду. Он вскочил на ноги, подошел к шкафу и раздраженно вытащил спортивные штаны.

— Арин, я не могу тебя взять и отпустить! Просто не могу! — стоя ко мне спиной, достал сигареты из пиджака и прикурил, после это повернулся ко мне.

— Почему? — упрямо повторила. Я хотела услышать слова, те самые, которые он произнес глубокой ночью, те самые, которые ждет любая девушка. Он затянулся, поискал глазами пепельницу, не найдя, стряхнул пепел себе на ладонь. — Почему ты не можешь меня отпустить??? — отвернулся, подошел к окну и открыл его настежь.

Докурил, прикрыл створки и вернулся к кровати. Схватил за щиколотку, подтянул к себе. Я смотрела в глаза, сидя на коленках перед ним, удерживая одеяло на груди. Погладил по лицу, очертил губы, нагнулся к самому лицу.

— Потому что я без тебя не могу.

— Почему ты без меня не можешь?

— Потому что ты моя зависимость. Мой наркотик.

— От любой зависимости можно избавиться. Так почему ты не можешь меня отпустить?

— Потому что… — касаясь моих губ, только по их шевелению поняла, что он произнес: — я тебя люблю! — ни единого звука, словно боялся, что кто-то прознает об этом и использует против него же.

— Саид…

Ммм… его язык облизывал мои губы, пытался попасть внутрь, прекратить дальнейшие расспросы.

— А второй шрам откуда? Любовница подстрелила? — Саид дернулся в сторону, изумленно на меня смотря. Говорила, тыкая пальцем в небо, но судя по взгляду, попала в самое яблочко. — Че правда? — не поверила. Его губы изогнулись в улыбке.

— Почти. Стреляла любовница отца.

— Они до сих пор вместе? — по тому, как сошла улыбка, как прикрыл глаза, догадалась о трагичном финале.

— Нет.

— А что с ней?

— Я ее убил! — и посмотрел мне в глаза, удерживая голову в руках. Я смотрела и думала, что за чудовище предо мною! Как можно любить и ненавидеть одновременно, как можно даровать и отнимать самовольно жизнь у человека! Сглотнула. Он действительно страшный человек.

— Арина, там нужно было выбирать: или мой отец, или она. Я предпочел увидеть мертвой ее. У него просто была шиза на ней, никого не видел, кроме Марины…словно зависимый! — его слова хлестали по лицу, из моих глаз текли слезы, его пальцы стирали соленые тропинки, но невозможно было успокоиться.

— Ты тоже меня убьешь???

— Нет. Я не смогу… как и он не смог.

— Отпусти меня! — он убрал ладони с головы. — Отпусти меня вообще!!!

Если действительно любишь, не удерживай насильно, дай мне шанс жить…просто жить. Я о многом не прошу! — Саид попятился назад, удерживая меня взглядом.

— Ты просишь, как раз о многом… Ты не понимаешь…

— Я понимаю, что рядом с тобою у меня нет жизни. Я уеду! Я постараюсь исчезнуть так, чтобы наши дороги никогда не пересекались! Прошу тебя, Саид! — встала с кровати, не держа концы одеяла, шагнула к нему навстречу и опустилась на колени, складывая руки, как в молитве перед иконой. — Пожалуйста, отпусти меня!!!! — он смотрел на меня раненным зверем, которого смертельно подстрелили. Дрожали губы, трепетали ноздри, сжимались и разжимались руки в кулаки. Не сказав и слова, со всей дури стукнул кулаком об стену и вышел из комнаты, хлопнув дверью так, что она частично слетела с петель. Я смотрела ему вслед и гадала, какой приговор он мне вынесет.

Саид

Костяшки болели. Я их сбил до мяса, но горечь разочарования не уходила, бешенство никак не находило выхода. Оказывает больно, когда тебя отталкивают, когда от тебя отказываются, не понимая, что готов весь мир положить к ногам, что готов смиренно сидеть у ее ног!

Я!!! Я — человек без принципов, человек нагоняющий страх одним своим видом, готов был есть с ее рук, преданно заглядывая в глаза.

— Саид! — тихо меня окликнули. Резко обернулся, тяжело дыша. Мама стояла неподалеку, держа полотенце и баночку. Отвернулся, подпрыгнул к перекладине и подтянулся. Рука болела, но эта боль не сравниться с болью, которая раздирала меня изнутри. Так хреново мне не было с тех пор, как я сам лично нес Аишу, истекающей на руках кровью.

— Саид, отпусти ее! У вас нет будущего!

— Не хрена! — тихо, но грозно рыкнул, спрыгивая. Я остановился перед матерью. Она отступила назад, видно мои глаза горели адским пламенем, раз даже она не сумела остаться на месте.

— Саид, подумай головой! У тебя семья, ты их не бросишь…я знаю тебя. Ты будешь разрываться между двумя, не в силах сделать выбор, но рано или поздно кто-то сделает его за тебя. Как ты сделал за отца! — я вздрогнул, а она смотрела на меня прямым взглядом. — Я вижу, что впервые в твоем сердце проснулась любовь. Любовь к женщине, но Саид, вам не суждено быть вместе. Это больно, но Армина твоя жена, она мать твоих детей, она та, которую тебе выбрали, и ты обещал жить с нею до конца жизни. Ты сам понимаешь, что никакого развода между вами не будет, и своим нежеланием отпустить Арину ты обрекаешь ее быть вечной любовницей. А женщина всегда хочет быть единственной. Поверь мне… — голос дрогнул, мать смахнула слезы с глаз. А я почувствовал то, что чувствовал отец. Теперь его понял, тут же захотелось извиниться перед ним. Тогда я на него кричал, бесновался, угрожал, тогда я сделал за него выбор, и он до сих пор до конца меня не простил. «Ты отражение своего отца…» — скрипучий голос забытой старухи зазвенел в ушах.

— Хорошо…я понял, — тихо произнес, делая медленный вздох. Смыл кровь с рук, взял полотенце.

— Так будет лучше…для всех.

— Да.

— Все будет хорошо…

— Да.

— Саид…

— Да, — она схватила меня за плечи и повернула к себе. Ее губы поджались, глаза смотрели с беспокойством, но я этого не видел перед собой. Я пытался справиться с собою, пытался не взвыть диким воем, не полезть на стенку и просто никого не убить. Мне нужно было время приучить себя к мысли, что Арина уйдет.

Она смотрела на меня испуганно, вся сжалась, когда я сел рядом с нею. Руки мелко дрожали, обхватил ее голову и сжал затылок, перебирая пальцами пряди. Уткнулся лбом в ее лоб. Она не шевелилась, не вырывалась.

Арин… ком в горле не позволял выдавить и слова, — я потом отпущу…

— Правда? — шепот был еле слышен. Вместо ответа прильнул к ее губам, смял ее, как сминают чистый лист. Я дал себе пару дней, пару дней, чтобы наглотаться этого кислорода, чтобы потом выдыхать его порционно, а когда он кончится…подумаю после. Я перебирал ее волосы, солнце игриво пряталось в них. Я заставлял ее смеяться, улыбаться, запоминая каждую секунду счастья в ее глазах. И мысль, что это от предвкушения скорой свободы, резала меня как острый нож, но это была моя боль, о которой она не подозревала.

— Саид, почему твоя жизнь так разительно отличается от жизни братьев??? — она лежала на мне, подложив руки под подбородок и смотрела в глаза. — Ты богат, а они едва могут похвастаться миллионами на счетах. Меня удивляет, ты тут как бы уместен и в тоже время очень выделяешься. Твоя жена тоже из этих мест?

Я меньше всего хотел говорить о себе, раскрывать перед ней свои темные стороны жизни.

— Моя жена здесь никогда не была.

— Почему?

У каждого человека есть на Земле место, куда он хочет иногда вернуться, подумать, остаться наедине с самим собой. Для меня это место родной дом.

— То есть твои родные никогда не видели детей?

— Почему же, видели, я не привозил их сюда, но несколько раз в год мы все вместе собираемся под крышей моего дома. Пару раз даже отец приезжал.

— Они в разводе?

— Нет. Они просто живут раздельно. Мать по-прежнему почитает и уважает его, он по-прежнему воротит дела, нужные лично ему.

— При этом у него куча любовниц, а ей нельзя даже подумать о другом мужчине.

— Такова наша религия.

— Да? Сомневаюсь, что вы с отцом соблюдаете хоть часть законов в вашем Коране!

— Я не подписывался быть святым! — рассмеялся, подтягивая Арину к себе. — Если бы хоть часть соблюдал все указания пророка, пасти мне сейчас баранов в горах. Поэтому мои братья не такие, как я. Они слабо представляют, что делать в моменты опасности. Взять хотя бы то, что произошло с тобой. Они облазили все в пределах радиуса дома, потому что не могли предположить твой побег за пределами знакомых мест.

— А как ты меня нашел??? Ведь я думала, что мне придется умирать на том булыжнике от холода, голода…

— Я знаю эти места очень хорошо.

Саид… ее губы коснулись моих губ, куснула нижнюю зубками, сдержался, чтобы сразу же не овладеть ею, хотя чертовка чувствовала мое состояние, ерзала на мне, заставляя стискивать зубы. — Если закрыть глаза на многое в твоей жизни, ты мог быть мечтой каждой женщины на этой земле… Но ты не мечта, ты тихий кошмар…от которого порой не хочется и убегать.

Арина

Мы выехали утром, за все это время Саид не обмолвился и словом, сразу же открыл ноутбук и окунулся в работу. Судя по тому, как быстро порхали его пальцы над клавиатурой, разгребать было что. Я смотрела в окно, но мало, что видела перед собой, больше анализировала прошедшие дни. Дни, когда мужчина сидящий рядом со мною совсем не был похожим на того мужчину, который меня обнимал на краю обрыва, который заботливо накидывал на плечи свою куртку, утыкался лицом в макушку и просто стоял. В нем было столько нежности, думала захлебнусь, а он топил меня все больше и больше, пока я не сдавалась, погружаясь в пучину его ласки, страсти, чувственности. О том, что его руки, губы, глаза умели причинять боль, напрочь стерлись из моей памяти. Словно все, что было До, это осталось в глубоком прошлом.

Очнулась, когда машина остановилась и с удивлением смотрела на свой дом, возле подъезда сидели уже любопытные соседки со своими питомцами. Они молчаливо рассматривали внедорожник. Я повернулась к Саиду, смотрела на него в упор, он позволял на себя смотреть, не спрашивал, не указывал, просто терпеливо ждал, когда я выйду. А я этого не хотела… Я ждала, когда он скажет мне, что не отпустит и будет всегда держать возле себя. И не услышит от меня и слова протеста, с радостью кинусь ему на шею. Но Саид хранил молчание.

— Я пойду! — сказала, а сама смотрю в его голубые глаза и умоляю остановить. Он склонил голову набок, словно раздумывал над чем-то, иронично улыбнулся. Достал из внутреннего кармана пиджака мой телефон и какую-то карточку.

— Что это? — нахмурившись, рассматривала серебристый пластик карты.

— Телефон. И карта. Фирму твоего отца я обанкротил, все работники получили компенсацию и рекомендации. Так что не думаю, что у тебя возникнуть проблемы устроиться на престижную работу. В новом городе.

— В новом городе? — разочарование душило, я пыталась спокойно дышать, не показывая никому, как меня задели его слова.

— Да, Арина, ты должна в течение недели покинуть город. Я никогда никого не отпускал. От меня уходили только в мир иной или оставались навсегда рядом. Ты стала исключением, поэтому пользуйся моей щедростью и беги отсюда, беги туда, куда обещала, чтобы никогда мы с тобой не встречались. Второго шанса не будет.

Саид… я потянулась к нему, готовая сама уже просить его оставить при себе. Он предупреждающе поднял руку.

— Не надо, Арин, просила отпустить, уходи!

— Но…

— Арина! — в голосе Саида зазвучал металл. Поежилась от холодка, который пробежался вдоль позвоночника, его глаза уже смотрели прищурено, отстраненно. Я вышла. Я шла к подъезду, чувствуя спиной его взгляд, чувствуя непреодолимое желание обернуться, нырнуть обратно в салон машины и прижаться к его телу, впиваясь в губы.

— Здравствуй Ариночка! — быстрые глазки Полины Ивановны пробежались по мне, метнулись за спину. Я не выдержала и обернулась, сделав шаг вперед. Но черный внедорожник тронулся с места.

— Здравствуйте! — вежливо растянула губы в улыбке, намереваясь побыстрее оказаться в своей квартире.

— Как ты? Слышали, что горе в вашей семье!

— Да. Пережили! — односложно ответила и все-таки нырнула в подъезд.

Собственная квартира показалась мне чужой. Я села на диван и растерянно обводила глазами продуманный мною ремонт, замечая хороший слой пыли. Это стало настолько чуждым, родными были простые белые деревянные окна, из которых можно было наблюдать густой туман в горах или ослепительное солнце. Я прикрыла глаза, вспоминая, как босиком бегала по лужайке под смех Саида, как он меня ловил и кружил, потом закидывал на плечо и нес в дом, чтобы потом до смерти зацеловать, брать меня без минуты промедления.

Мы расстались всего несколько минут назад, а мне уже сложно было дышать без него. Резко встала, подошла к балкону и распахнула его настежь. В лицо ударил горячий воздух, без намека на свежесть. Я не смогу без него…но мне нужно жить без него. Слезы текли по щекам, смотрела перед собой, перебирая свои воспоминания, как фотографии. Воспоминания, которые приносили не только радость, счастье, но и боль с ужасом.

Не любила Москву. Я не понимала ее бешенного ритма, когда все куда-то бежали, сами не понимая куда. Получив свой багаж, медленно побрела к выходу аэропорта где стояли желтенькие такси.

Гере не сказала о том, что приеду. Наши разговоры стали какой-то формальностью. Он был со своими мыслями, я со своими, мы порой не в такт отвечали друг другу, поняв это, неловко замолкали, а потом сухо прощались.

Назвав адрес компании, в которой трудился мой благоверный, пыталась придумать объяснение своему внезапному приезду, но потом плюнула. В конце концов мы муж и жена, уже сколько времени живем раздельно, а это ненормально. О том, что у Геры может быть другая женщина, допускала мысль, да и Саид безжалостно развенчал прекрасный образ мужа. Однако я готова была перевернуть страницу и начать с чистого листа. Забыть Саида, забыть все, что было связано с ним. Получалось плохо, но я старалась. Вот и сейчас слезы защипали глаза, а рука сжала телефон.

Сколько раз мой палец замирал над его номером, сложно даже посчитать. Можно было удалить контакт, но я уже знала все цифры, разбуди ночью без запинки продиктую его мобильный.

Конечно, на контрольно-пропускном пункте меня никто не пропустил, по внутреннему телефону Геру вызвали вниз. Я равнодушно рассматривала проходящих мимо людей.

— Арина! — его голос был полон удивления, он слегка коснулся губами щеки, как будто я не жена, а старая знакомая. Стало неприятно, но улыбнулась, отмечая, что он похудел, стал более модным, стильным, даже запонки блеснули. Саид тоже носит…

— Сюрприз! — склонила голову набок, задорно сверкнув глазами.

— И правда сюрприз, так сюрприз! Ты какими тут ветрами?

— Попутными!

— В смысле?

— Ну, я как бы приехала к тебе, с концами! — заметила, как Гера напрягся, продолжал улыбаться, но в глазах мелькнуло беспокойство.

— Фирма отца банкрот. Меня ничего не держало в городе. Вот я и прилетела к тебе, — подошла к нему вплотную, сжимая полы пиджака, притягивая к себе. Приподнялась на носочках и едва коснулась губ.

— Гера! — за спиной раздался возмущенный женский голос. Гера, как ошпаренный отпрянул от меня, испуганно обернулся. Я осторожно выглянула из-за его спины. На нас гневно смотрела симпатичная брюнетка с короткой стрижкой в стильном деловом костюме цвета стали. Обхватила руку мужа, состроив влюбленную рожицу и невинно взглянула на него снизу-вверх. Его передернуло, стряхнул меня, как недоразумение.

— Эля! — подлетел к ней, схватил за ручки и отвел в сторону, что-то эмоционально зашептал, заглядывая в ее глаза. Брюнетка благосклонно слушала, бросая на меня оценивающие взгляды, поджимая свои красные губы в недовольстве.

— Подожди меня тут, я заберу свои вещи! — Гера едва на меня взглянул и торопливо последовал за брюнеткой. Я усмехнулась. Наверное, это та самая племянница, о которой Саид и говорил. Муж вернулся через полчаса, когда я уже порядком устала его ждать, хотела есть и была уже злая.

— Мог бы еще задержаться! — съязвила, Гера взял мой чемодан и открыл дверь на выход.

— Ты могла предупредить, я бы взял выходной. Теперь выгляжу идиотом в глазах начальницы!

— Судя, по тону «Гера», ты у нее на хорошем счету! Это племянница владельца этой империи? — махнула рукой на здание, Гера замер перед джипом и обернулся ко мне. Его глаза сузились.

— Тебе донесли?

— Ну, мне подробно рассказали твои «перспективы», ибо я упорно натягивала розовые очки на нос!

— И кто же такой у нас осведомленный? Твой отец?

— Папа? Не, ему до тебя вообще нет дела.

— Тогда кому было такое дело, что не поленился прозондировать почву под ногами? — его губы скривились в неприятной улыбке. Я скрестила руки на груди. — Что сама оторвалась на полную катушку?

— Сопротивлялась, крепость сдалась не сразу!

— Во как, видно воин был настойчив, ты никогда не производила впечатление доступной, за тобой всегда нужно было бегать, валяться в ногах, пока ваше высочество соизволит опустить свой царский взгляд ниже себя!

— Ты считаешь меня высокомерной?

— Да, ты всегда была породистой сучкой и все тогда в клубе просто дрочили на тебя. Знаешь, это как повесить плакат известной актрисы и воображать секс с нею. Все тебя хотели, но все прекрасно понимали свои перспективы, возможности своего кошелька.

— И ты осмелился! — Гера усмехнулся, открывая дверку своего джипа, закидывая мой чемодан, повернулся ко мне. Когда с него слетела маска, истинное лицо было мне неприятным. И как я могла думать, что люблю его???

— Я думал, если буду твоим псом, то брак с тобою станет моим выигрышным лотерейным билетом! Но сука, никто не сказал, что вы с отцом в каких-то своих контрах! И вместо победного куша, я в довесок к своей гребанной жизни приобрел тебя.

— А говорил, что любишь… — горько рассмеялась, качая головой, поражаясь своей наивности и слепоте.

— Ну, позже полюбил, если можно так сказать, ты прекрасно трахалась, твой минет был просто вне конкуренции, плюс ты красива, мне льстило, что ты носила мое обручальное кольцо, хотя наотрез отказалась менять фамилию! Знаешь, как мне на работе завидовали, после каждого корпоративного мероприятия мужики смотрели на меня злыми взглядами. Их жены пышечки, забывшие, что такое любить себя, а ты всегда всех затмевала своей внешностью, своим нарядом! Плюс ты была не тупой блондинкой, умела готовить, и сама прекрасно зарабатывала. Ну, не идеал, но не самый худший вариант!

Единственный твой косяк в том, что оказалась бесплодной.

Возможно, роди ты мне ребенка, наша семейная жизнь не треснула изнутри.

— Какой ты мерзкий!

— Ну, а что, я нормальный мужик, мне хотелось бы позже иметь наследника, так почему же я должен терпеть какую-то ущербную, когда в руки сама плыла более крупная рыбка.

— Почему же ты не подал на развод, если я такая бракованная??? — все внутри у меня готово было разорваться на куски от боли, но я все еще презрительно улыбалась мужу в лицо, делая вид той самой высокомерной сучки, которую он впервые увидел в клубе.

— Да руки никак не доходили, тут все вечно крутится в бешенном ритме. Я только на минутку вырвался, когда узнал, что Рома погиб.

— Не нужно было себя утруждать приездом, от твоего присутствия никому легче не стало.

— Зато моя совесть чиста!

— Отвези меня в аэропорт! — спокойно попросила, когда Гера распахнул пассажирскую дверь.

— Ты приехала ко мне сегодня, чтобы сегодня же уехать? Где смысл?

— Смысла нет, я думала, что мы все еще можем быть вместе, но увы, тут и сохранять нечего.

— Послушай, я, конечно, еще тот ублюдок в твоих глазах, но давай ты задержишься в Москве на некоторое время, поживешь в моей квартире, найдешь работу, глядишь столица тебя затянет в свой омут, что ты и забудешь про свой морской городишко.

— Мы будем жить вместе?

— Нет, Арин, я живу с Элей. Так что квартира полностью в твоем распоряжении, только чур, мужиков не водит!

— А когда подадим на развод?

— Тебе горит?

— Нет.

— Ну, так давай по мере поступления проблемы будем ее решать!

— Знаешь, ты бы был хорошим другом! — с удивлением заметила. Гера пожал плечами, закрыл дверку и занял место водителя. Он неожиданно для меня протянул руку помощи, пусть сам об этом не подозревает. Я еще не придумала, куда мне бежать…а столица, она спрячет в себе кого угодно!

Армина

Стоя перед зеркалом, рассматривала свое отражение в полуобнаженном виде. Животик немного округлился. Провела ладонью. На недавнем узи впервые услышала сердцебиение ребенка.

Никогда меня так сильно не волновал этот момент, как в этот раз. Я жадно ловила на черно-белом экране какие-то очертания, врач останавливал изображение и показывал то ручки, то ножки, то головку. Про пол было еще рано говорить.

Едва вошел в спальню Саид, поспешно накинула на плечи халат, завязывая пояс. Он замер на секунду в дверях гардеробной, равнодушно скользнул по телу взглядом и направился к комоду, доставая запонки и часы.

Никогда не думала, что будет в моей жизни период, когда муж словно посторонний человек, когда к нему испытываешь все что угодно, кроме любви и уважения. Я все еще терялась в догадках, куда исчез Фарид. И от дурных мыслей, зная характер Саида, подозревая, как он справляется с предателями, становилось плохо. Даже живот каменел, гинеколог качала головой от повышенного тонуса. А я не могла спокойно спать, есть, смотреть на Саида и не думать об участи Фарида. Сердце сжалось от тоски.

— Ты сегодня вернешься к ужину? — смотрела на напряженную спину, обтянутую голубой рубашкой. Наверное, если бы не вопрос Ахмета Саиду, почему тот не ночует дома, не ужинает с ними, перестал уделять внимание сыновьям, он бы вряд ли вернулся в нашу спальню.

Он ложился со мною в одну кровать, но между нами могли спокойно лечь наши мальчики.

— Постараюсь.

— Ты на линейку в школу к Ахмету пойдешь?

— Да.

— Да? — удивленно выпрямилась. Как-то думала ему все равно, что происходит вокруг семьи. Саид застегнул ремешки часов и обернулся.

— Я четко сказал «да», почему ты переспрашиваешь???

— Просто последнее время твои мысли заняты кем-чем угодно, но только не сыновьями.

— Армина, мне кажется или в твоем голосе какие-то претензии? Или ты через них пытаешься наехать на меня из-за себя?

— Если бы не Ахмет, через пару месяцев забыла, что у меня есть муж!

Жаль, что он только формально.

— Это ты к чему? — его черная бровь изогнулась, он весь подобрался, внутренний зверь занял позу нападения. Последнее время в нем появилась какая-та сдерживаемая агрессия, он жестко ее контролировал, но не знал, куда направить.

— Когда ты со мною последний раз разговаривал?

— А чем мы сейчас по-твоему занимаемся?

— Мы ругаемся! Мы либо молчим, либо ругаемся! Вспомни, как ты позавчера отчитал Азамата, доведя того до истерики!

— Я воспитывал, а не отчитывал!

— Да? С каких это пор ты стал бить детей тоном? Никогда раньше за тобой такого не наблюдалось.

— Потому что ты их распустила до такой степени, что они не знают никаких границ! С каких это пор дети могут огрызаться на замечания взрослых и смотреть свысока, едва доходя тебе до пупка! Еще молоко на губах не обсохло, а гонора столько, что парочка ударов ремнем вмиг вставят мозги на место!

— Только посмей их ударить!!! — вскочила на ноги, яростно пылая взглядом.

— А то что? — он подавил издевательский смешок. — Что ты сделаешь мне? — сделала пару шагов в его сторону и замерла. Внезапно голова закружилась. Оказывается, я позабыла, какой у него терпкий парфюм.

Сглотнула, вместо приступа тошноты, во мне проснулось дикое желание овладеть мужем. Саид прищурился, удерживая взглядом мои глаза. Его взгляд вспыхнул диким огнем, прошелся по мне, оставляя после себя чувственные ожоги. Я сделала еще шаг, положила ладони ему на грудь, сжимая ткань рубашки. Он склонился надо мною, чувствуя его губы на своих, прошептала:

— Саид, а где Фарид? — Саид не шелохнулся, но под ладонями тело стало просто каменным. Отстранился, дикий огонь уступил место показному спокойствию и холодному вниманию.

— Я рад, что в момент попытки примирения ты думаешь не обо мне, а…о помощнике.

— Прости…

— Прости??? — процедил сквозь зубы он, закусывая нижнюю губу. — Ты каждую ночь спишь спокойно? Не гадаешь на кофейной гуще кто отец ребенка??? Не терзаешься сомнениями???

— Саид…

— Что Саид??? Глядя мне в глаза, — он схватил меня за руки и тряхнул, — сможешь в полной уверенности сказать кто отец??? А? — его глаза горели злыми огоньками, пальцы все больнее сжимали предплечья. А я смотрела ему в глаза, обмирая от страха, не в силах выдавить из себя слово, не потому что их нет, а потому что я не знала сама ответа на его поставленный вопрос. Внезапно отпустил, отодвинул в сторону. Я не оборачивалась, я обратилась вся в слух. Вот он подошел к напольной вешалке, торопливо сдернул пиджак. Уверенно покинул комнату, быстрые шаги по лестнице. Дружное восклицание: «Папа». Через несколько минут во дворе захрустел гравий под колесами отъезжающей машины. Обняла себя за живот, прикрывая глаза. Чей бы ты не был, малыш, я все равно тебя люблю, будь ты от чудовища или от самого нежного человека на свете!