Ты Моя!

7

Крейг ушел, и я осталась одна в этой огромной квартире, размышлять о том, что теперь из-за меня у моего добродетеля проблемы с его девушкой. Чувствую себя расстроенно, не думала, что у него есть девушка, хотя как такой красавчик может быть один. Да еще заботливый такой… Когда он ухаживал за мной, поначалу было очень неловко, но Крейг был так внимателен и тактичен, что это быстро прошло. Иногда мне казалось, что он оберегает меня как младшую сестренку. За исключением двух последних дней, когда я стала уже поправляться. В моменты, когда мы оказывались близко, я ловила его взгляд на себе, он замирал, забывая, что что-то собирался сказать или сделать. Возникала неловкая пауза, но так, на такой короткий миг, что можно было и не заметить. Он сказал «я тебя не трону», пока слово держит, но надолго ли? Все это время я болела, он мог просто ждать. Тьфу! О чем я вообще, Карл Степаныч сказал же, что ему можно доверять. Хотя можно ли вообще доверять таким обаятельным парням, они избалованные и привыкли, что девчонки сами ложатся под них, стоит только подмигнуть… Хм… тем более, зачем я ему, и девушка у него есть.

После противоречивых мыслей я немного успокоилась и почувствовала себя в безопасности. Включила телевизор, нашла любимое «Криминальное чтиво» и забылась на полчаса, пока звук открывающейся двери не разбудил меня от киношной реальности.

— Не заскучала? — Крейг вошел в комнату, и кинул мне апельсин.

— Спасибо. — я поймала оранжевый мячик. Когда я чистила его, то сморщилась от боли, пальцы болели. Тогда, на улице я была без перчаток, думала, это пройдет и умолчала, не сказала ни Крейгу ни Степанычу.

Крейг заметил:

— Нука дай-ка, — забрал апельсин, — что у тебя с руками?

Крейг взял мои руки в свои большие теплые ладони, погладил пальцы, стало так приятно. Не думала, что от простого прикосновения рук может быть так… Поднимаю глаза на него, он переводит взгляд с моих рук на меня:

— Свет, что с руками? Болят? — смотрит мне прямо в глаза, я замираю и хочу сказать: «Уже нет», но тихо отвечаю:

— Да, болят.

— Почему раньше не сказала? — Крейг не выпускает моих рук.

— Думала пройдет.

Крейг с беспокойством смотрит на меня, потом на руки, несильно сжимает их и быстро отпускает.

Я позвонил Степанычу и он назначил Свете мазь, сказал втирать три раза в день. С удовольствием этим займусь. Когда держал ее руки, чувство тепла разливалось по всему телу, мне хотелось целовать их, гладить, целовать ее… Но пока нельзя, надо, чтобы Света привыкла ко мне, доверяла, и не ожидала ничего плохого от меня.

Вечером того же дня я купил мазь и предложил ей намазать руки, она попыталась отказаться, но я стал уговаривать ее:

— Да ладно, у тебя же они болят, а тут втирать надо. — она молча согласилась.

Открыл тюбик, выдавил немного мази и стал легонько втирать ее в нежные пальцы девушки. Нарочно медленно, втирая в каждый сустав сначала одной, потом другой руки, наслаждался каждым касанием наших рук, понимая, что на большее я пока права не имею. Она сидела на диване опустив голову и ни разу на меня не взглянула. — Не больно? — спросил я, желая, чтобы она посмотрела мне в глаза.

— Нет. — почти прошептала, и долгожданный взгляд на меня. В глазах ее вижу страх и что-то еще, что-то неуловимое, она опять опустила глаза и я не успел разглядеть, что… Но пока она на меня смотрела, я чувствовал, как меня тянет к ней. Слишком сильно. Надо это как-то остановить, иначе я не выдержу, и напугаю ее.

Я закончил втирать мазь и предложил ей пообедать. После обеда она хотела помыть посуду, но я не позволил ей, потому что руки надо беречь, вылечить сначала. Света поблагодарила за обед и ушла в свою комнату. Точнее в мою комнату. Когда я принес девушку домой в тот день, я подумал, что ничего страшного не произойдет, если она переночует в моей постели, домработница постелила ее только накануне, и в общем не до церемоний было тогда. Сам я устроился в соседней комнате, хотя устроился, это еще громко сказано, несколько дней я ночевал у ее кровати, боялся, что если девушка проснется в незнакомом месте, испугается, или вдруг ей что-нибудь понадобится.

Домработницу пришлось отпустить, ведь Свету никто не должен был видеть. И теперь нужно было выполнять работу по дому, хотя бы готовить и покупать продукты, до уборки дело еще не дошло.

Я загрузил посуду в посудомойку и задумавшись вышел в коридор. И тут же столкнулся со Светой, она отлетела от меня и чуть не упала, успел поймать.

— Извини, не заметил тебя. — держу ее за плечи, опять это чувство..

— Ничего, это я не смотрела, куда иду.

— Не ударилась?

— Нет, все в порядке.

Но в глазах девушки какая-то растерянность, она посмотрела по сторонам, и стала медленно оседать на пол, я подхватил ее под руки.

— Света, Свет, что с тобой?

Она молчит, глаза полуприкрыты, я взял ее на руки и отнес в гостиную. Положил ее на диван, она открыла глаза, бледная, взгляд беспомощный, я спросил ее:

— Воды?

— Нет.

— Что с тобой? Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?

— Нет, просто слабость.

— Надо врача, с тобой раньше такое было? Сознание теряла?

— Нет, — отвечаю.

Через час приехал Карл Степанович, осмотрел меня и сказал:

— Ну, на первый взгляд все в порядке, может быть «нервное». Крейг, оставь нас пожалуйста.

Когда Крейг вышел, Степаныч задал несколько вопросов, и среди них, как бы невзначай «не могу ли я быть беременна». Я очень удивилась и ответила, что это исключено.

— Мне ты можешь сказать, это останется между нами. — тихо сказал врач.

— Нет, Карл Степанович, точно нет. Я не беременна.

Ну вот, еще один человек, поверивший в наши с Максом отношения, как-то даже противно стало, зато ясно, что актриса из меня хорошая была, и Макс свою роль сыграл отлично.

Карл Степанович попрощался, вышел из гостиной, обменялся парой фраз с Крейгом и уехал.

— Степаныч сказал, что тебе покой нужен, что это могло быть из-за переживаний. Я хочу поговорить с тобой серьезно.

— О чем? — смотрю ему в глаза, он садится рядом со мной, берет мои руки в свои.

— Если тебя что-то беспокоит, ты можешь сказать мне в любое время, хорошо?

— Ок. — отвечаю, не глядя на него. Сейчас он слишком близко.

— Думаю, если у тебя остались какие-то вопросы, я тебе на них отвечу. Карл Степанович мне все рассказал, — я испуганно поднимаю глаза на Крейга — не переживай, ты можешь жить у меня, не временно, а сколько хочешь. Никакой платы мне за это не надо. Никакой, слышишь? — я киваю.

— Спасибо. — я не верю своим ушам..

— Нужно только с козлом этим разобраться — уже больше для себя, чем для меня проговаривает мой спаситель. — Тебе бы на улицу, свежим воздухом подышать, но Степаныч говорит, что нельзя пока, недели через две..

— Но как же я выйду? Вдруг меня кто-нибудь увидит, узнает..

— Хм… пока холодно, можно и прогуляться, капюшон оденешь и никто не увидит, волосы только спрячь, очень заметные они у тебя. — оглядел меня задумчивым взглядом, и что-то зацепило внутри.

— Кстати, совсем забыл, тебе же вещи нужны! Ходишь в одном и том же. Завтра поеду, куплю, что нужно. И куртку другую, чтоб совсем все поменять, так вряд ли кто-то заподозрит в тебе беглянку.

— Спасибо. Я правда не знаю как… — я не успела договорить. Он сжал мои руки и твердым голосом сказал:

— Я же сказал, не беспокойся об этом. И перестань мне выкать, а то я себя стариком каким-то чувствовать начинаю.

Потом он на мгновенье задумался, улыбнулся мне быстрой улыбкой и отпустил меня, пожелав мне спокойной ночи.

Ночью я долго думала о том, как мне повезло и о том, что Бог послал мне этого доброго человека. Сомневалась, зачем это ему, зачем кому-то вообще чужие проблемы, я ему даже не дальняя родственница, никто. Думала о Максе, где он, все ли с ним в порядке, а если он вернулся и переживает, беспокоится обо мне? О Свете, о том, что использовала ее имя… Имя! Степаныч рассказал, что случилось со мной, рассказал, кто я, откуда, наверняка и возраст и имя! Как стыдно, стыдно, что я врала человеку, который меня спас. Или Степаныч забыл про имя… надо понаблюдать, пока я не слышала, чтобы Крейг произнес мое настоящее имя… Наши с Крейгом имена американские, но и я и он отлично говорим по-русски. Надо бы его расспросить аккуратненько, почему его так назвали, хотя, может кто-то из родителей из Америки или еще откуда. С этими мыслями я заснула.

Утром я обнаружила записку на тумбочке рядом с кроватью:

«Ушел в магазин, буду около двух.

Крейг.»

Я позавтракала тем, что нашла в холодильнике, бутеры с чаем — любимая ленивая еда и такая вкусная!

Обошла еще раз квартиру, разглядывая интерьер, странно, гостиная выглядела старомодно на фоне других помещений. Она была похожа на картинки из старых голливудских фильмов, и по стилю очень отличалась от всей квартиры в целом. Спальни, в том числе и моя комната были оформлены современно в постельных тонах, остальные помещения соответственно их назначению — кабинеты, строго, сдержанно и очень стильно, кухня и столовая в теплых тонах, уютные и «аппетитные»: мебель цвета кофе с молоком, курящиеся чашечки с кофе и кофейные зерна на фальшь панели, стол из темного стекла, стулья с узкими высокими спинками, здесь так и хочется пить кофе с друзьями или с любимым..

Вернулась в гостиную, тут же мне представился хозяин дома, весь в черном, высокий, статный, почему-то в черном с красной подложкой плаще до пола, как у графа Дракулы, с темным притягивающим гипнотическим взглядом. Он смотрел на меня, отчего я теряла волю и подкашивались колени. Я рассмеялась своим мыслям и странным фантазиям, видно их навеял «особенный» интерьер комнаты.

Нужно было позвонить Свете и связаться с Максом, но ни одного телефона в квартире не оказалось, наверное хозяева пользовались только мобильной связью. Я устроилась на диване, подумав, что как только вернется Крейг, попрошу у него мобильный. Включила телевизор, ничего интересного, одни занудные фильмы, смотреть видео не хотелось и я остановилась на одном из занудств. Через полчаса я уснула, сказалось побочное действие лекарств, сонливость одолевала меня постоянно.

Проснулась, когда хлопнула дверь, Крейг вошел шурша пакетами.

— Принимай обновки!

Я улыбнулась ему, но когда увидела бешеное количество пакетов, оторопела.

— Спасибо… Это что, все мне? Крейг, зачем так много? Так же нельзя… — пролепетала я.

Крейг удивленно вскинул брови:

— Странная ты девочка, обычно девчонки любят наряжаться, — и улыбаясь добавил: — ладно, беги примеряй, скромница.

Я еще раз поблагодарила Крейга, попричитала об огромном количестве покупок и что мне мол столько не нужно и стала разбирать сумки. Ну конечно же в самом большом пакете было зимнее пальто с капюшоном темно-серого цвета с серебристым отливом, в коробке я обнаружила зимние сапоги. Шапка, шарф, перчатки все того же темно-серого цвета, это третий пакет. Примерила куртку и сапоги, покрутилась перед зеркалом в коридоре, надела шапку, шарф и перчатки. Да, если волосы спрятать, никто и не узнает. Я улыбалась сама себе, глядя в зеркало, с ума сойти! У меня в жизни таких красивых вещей не было, и видно, что дорогие, очень… тут мое настроение потихоньку поползло вниз. Да я в жизни с ним не расплачусь! Если только он не задумал что-то другое… я попыталась себя успокоить, ведь пока он мне даже не намекал ни на что, и Карл Степанович за него ручался. Ладно, пойду пока посмотрю, что там еще в оставшихся пакетах. Четвертый пакет… открываю, и … блин, я в шоке, нижнее белье, да еще какое, все в кружавчиках, что-то даже прозрачное, пять просто офигенски красивых комплектов нижнего белья: белый гладкий комплект, почти без кружева, черный кружевной, весь прозрачный, один мятного цвета, потом нежный розово-сиреневый пастельного оттенка и темно синий с плотной чашкой явно под платье с глубоким декольте..

И если подошедший мне размер куртки, сапог и всего остального меня удивил, но не очень, то когда я примерила белье и оно село как влитое, будто на меня шили, я как-то шокировалась и впала в пятиминутный ступор. Как? Откуда он узнал так точно мои размеры, на белье были марки разных производителей, модели белья тоже все разные, на моем белье вообще бирок нет, я их срезала, чтоб не мешали.

Вышла из ступора, пошла проверять остальные покупки..

Кстати, вернулся Крейг не в два, а часов в пять, да это и понятно, столько всего накупил. Так, пятая сумка: колготы, черные, телесного цвета и все опять моего размера. Честно говоря, после такого бельишка ожидала увидеть чулки, но их не оказалось. Зато в этом же пакете были… внимание… прокладки! Ура! Фуххх… даже покраснела, а я уже думала как же ему намекнуть, что скоро день икс и что мне для ентого надо. Ну спасибо, ну лапочка, ну просто милаха! Кстати чего-то он затаился, не заходит, не спрашивает, наверное ждет, когда я все перемеряю. Так, шестой пакет: спортивный костюм, носки, халат, футболки. Я же за день все не перемеряю. Джинсы, два свитера, тапочки, хм… расческа, заколки, резинки для волос, шампунь, бальзам, крем,…. Как бы так покультурнее выразить свои мысли?! Бритвы правда нет, но это не беда. Так, дальше, пара ночнушек, вполне приличных по сравнению с нижним, ах нет… сзади то спина голая и куча веревок крест накрест… Ладно, дальше, дальше я уже сбилась со счета. Странно в одном из пакетов было платье, черное строгое, чуть выше колена и туфли, черные на высоком каблуке..

— Захотелось — сказал заходя в комнату Крейг, пожимая плечами на мой молчаливый вопрос. — просто захотелось его купить, мне кажется, оно тебе подойдет, а то все джинсы и футболки..

— Спасибо. — я притихла, не знаю, что сказать на все это.

— Ужинать будешь? — мой щедрый спаситель еще решил и накормить меня.

Мы поели, оказывается пока я примеряла обновки, Крейг успел приготовить вкусное мясо с картошкой. Просто золото, а не муж, подумалось мне, и щедрый и готовит, и самое главное добрый.

Вечером мы с ним немного посмотрели телевизор, перекинулись парой фраз и я собралась идти спать.

— Спокойной ночи, Крейг.

— Спокойной ночи Дж… Света.

Я вздрогнула, посмотрела на него испуганно, он посмотрел мне в глаза.

— Все в порядке?

— Да, еще раз спасибо, Крейг.

Ночью я долго не могла уснуть, все думала, что же значит это «Дж», неужели Карл Степанович все-таки рассказал все? Или это случайность… Завтра попробую спросить его.