Ты попал!

Глава 18

День 23. Суббота. Словения. Любляна

Полет прошел довольно весело! Рон впервые видел землю с такой высоты, а еще интересно реагировал, когда мы пролетали сквозь облака! Конечно, без бурных эмоций и возгласов, — это явно по большей части относиться к Эдику, которого больше сейчас занимали реакция и вопросы Рона, нежели вид за бортом.

Для Эдика передвижения на самолете столь же привычны, что и на автомобиле, а вот я летаю максимум раз в год и никуда от волнения на время взлета и посадки деться не могу. Было неприятно, что эту мою трусоватость, на фоне спокойствия и уверенности исходящей от Эдика, — прекрасно улавливает Рон. Мало того, с того самого момента в аудитории мои мысли могут слышать оба! И меня мало успокаивает тот факт, что я тоже частенько слышала мысли Эдика, не предназначенные для посторонних ушей. Нужно сказать, он не такой уж невинный принц из сказки, коим казался! Однако все компенсировал тот факт, как мило он смущался после, поняв, что «подумал в общий чат»! Рону с его опытом, в этом смысле проще всех. За все время нашего знакомства я всего лишь пару раз слышала обрывки слов непредназначенные для посторонних. Я же, еще до того случая в аудитории уже успела нащупать ту грань и поняла, что становлюсь слишком громкой в моменты, когда слишком возмущена или пугаюсь. Проще говоря, — в моменты эмоционального всплеска. Нащупать-то нащупала, а вот с контролем мне это не помогло. Вы вообще представляете какие мысли могут пронестись в голове у приличной девушки в такие моменты? Правильно! Совсем неприличные! В свою защиту могу сказать, что в этот раз я справлялась с собой гораздо лучше, чем обычно! И вообще! Как только становилось страшно — орала в голове: «В лесу родилась елочка!» и представляла вокруг елочки табун зайчиков, так, что самой становилось смешно. Но даже это умудрилась сделать только у себя в голове! Другими словами, в полете у каждого были свои заботы!

Четко по графику мы приземлились в аэропорту и забрали свой багаж. Как ни странно, мой багаж оказался гораздо более скромным, чем у парней. Уж не знаю, чего они там понабрали? Особенно Рон.

— У него-то откуда столько? — Была моя первая, довольно громкая мысль, когда я перед отъездом впервые увидела его багаж. Хотя…, глядя на багаж Эдика, я предположила, кто помог Рону со сборами.

Любляна — одна из наиболее дождливых европейских столиц, встретила нас пасмурной погодой. Синоптики обещали дождь и сразу по приезду, мы запаслись зонтами.

Город приветствовал нас насыщенными черепичными красно-коричневыми крышами домов, выгодно контрастирующими со светлыми фасадами старинных зданий. Пасмурная погода абсолютно не портила картину, может даже углубляла краски, и я восхищенно оглядывалась по сторонам и задирая голову вверх. Меня всегда волнует все новое, пусть я и не впервые посещаю европейский город. Парни шли с двух сторон от меня, оберегая от прохожих и разделяя мои восторженные возгласы о красоте и атмосфере города. А город, в свою очередь, разглядывал нашу троицу.

Бросив чемоданы в заранее забронированный номер в гостинице и наспех перекусив, так как душа просила приключений, мы поторопились выйти на улицу. Мы давно решили, что начнем поиски с экскурсии в Замок Любляны (Ljubljanski grad). А там уже будем присматриваться ко всем подозрительным для нас вещам и действовать по ситуации. Парни не упустили возможности прокатиться на фуникулёре, соединяющем центральный рынок города с замком на горе. У меня перехватило дыхание и я вцепилась в первую попавшуюся руку. Как оказалось, она принадлежала Рону, я перевела на него взгляд замечая, что и он взволнован, что же говорить об Эдике, который просто светился, переполненный впечатлениями, а ведь мы еще по сути и не начали! Надеюсь, у нас хватит запала до конца, и мы сможем найти ответы!

Нужно сказать, от замка я ожидала большей аутентичности. Конечно, сама старинная кладка и обшарпанность местами демонстрировали где именно мы находимся, но на этом все… Замок представлял из себя симбиоз из остатков старинных стен и современных конструкций из стекла и бетона. На территории замка расположено несколько маленьких музеев и временных выставок. Именно музеи нам и были интересны. Но вот музей кукол в их число не входил. Интерактивная экспозиция История Словении, выставка история Люблянского града.

Сложно искать то, чего сам не знаешь. Нам нужны были зацепки, но на что обращать внимание? Разочарованные мы вышли на воздух. Здесь была возможность прогуляться по внутреннему двору и посмотреть на город со стен крепости.

— Примерно 10 % жителей Любляны считают себя профессиональными деятелями искусства, поэтому в городе так много художественных галерей и выставочных центров. — Говорил нам гид.

— Может здесь поискать связь с книгой? Возможно, где-то будет висеть рисунок с ее изображением или хоть каким-то намеком? Я в растерянности… Мне казалось, именно в замке мы найдем ответ. — Шепотом поделился с нами Эдик.

— Я тоже возлагал основные надежды на него, но его столько раз перестраивали. Вряд ли тут что-то могло сохраниться. Прошло столько времени. Сомневаюсь, что у нас есть шанс. — Рон как-то понуро вздохнул.

— Есть еще старинный город! — Сказала я, уже стоя опираясь на каменную кладку, и глядя вниз на простирающийся под нами город. — Возможно зацепка (найдется там) в нем? Первым делом ценное ищут в замке. Навряд ли информацию или подсказки оставили хранится там. Не зря ведь цыганка говорила про этот город. Значит в нем были и есть люди способные вернуть книгу в исходное состояние. Нужно лишь найти намек на них. — Приободрила я парней.

— Боюсь, Фея это не квест, где изначально известна цель или место поиска. И навряд ли нас где-то ждут подсказки в прямом смысле этого слова. Кроме призрачного намека найти что-то в этом городе, мы не имеем ничего. Все происходило несколько поколений назад.

— Что ты хочешь сказать, Эдик?

— А то, — Эдик подошел и легонько приобнял меня за плечо неожиданно улыбаясь, — что давайте получать удовольствие от нашего неожиданного путешествия. Несмотря на его исход, мы сейчас здесь, и вполне возможно это наше первое и последнее подобное путешествие вместе с Роном. Хочу, чтобы у него остались хорошие воспоминания о нашей поездке! Слишком уж нас задела первая неудача. Давайте смотреть на нее иначе! Мы посмотрели только первый объект в городе, зато узнали некоторые подробности, которых не было в интернете!

— Согласен. Все-таки и у тебя, Эдик, я кое-чему научился. — Рон поймал вопросительный взгляд Эдика и продолжил. — Получать удовольствие просто от процесса, идя к цели. Если смотреть твоими глазами на мир, ожидание не так томительно.

Мы спустились из замка и шли по старинным, плотно застроенным улицам. Удивительно, но вместо обещанного дождя из-за плотных туч, пробилось солнце. Покосилась на парней идущих рядом. Они старательно изображали позитив, ну или в крайнем случае старались не выказывать нарастающей растерянности. Город большой, на мостовой естественно ничего не валяется, все скрыто в домах. Несколько музеев и выставок мы уже посетили, не найдя и намека. Но не будешь же заходить в каждый дом и спрашивать каждого человека знает ли он что-нибудь о книге. Выйдя из очередного магазинчика, он на наше счастье оказался антикварным, но счастье долгим не бывает, и, «переломав» весь мозг продавца, мы направились дальше по улице. Ужасно, но продавец практически не знал английского и, если бы не Рон, мы бы еще долго разгадывали шарады. Как Рон и сказал, продавец даже не заметил его вмешательства, зато мы получили ответы, точнее узнали об их отсутствии в этом месте.

Дома примыкали друг к другу, казалось, имея общие стены. Светло зеленый, розовый, желтый, белый, беж, — дома чередовались, соревнуясь между собой старинными отделками фасадов. Гид рассказывал, что Любляна входит в десятку интереснейших городов Европы за сочетание природы, архитектуры и гастрономических изысков. Думаю, все это мы и проверим. Урчание животов парней очень уже просило доказать им последний пункт.

— Давайте зайдем сюда. — Не дожидаясь ответа я зашла в дверь. Причудливая вывеска и отделанный лепниной вход, — выглядели многообещающими. Нас проводили за столик. Парни тут же немного повеселели. В меню оказались супы, мясные блюда и блюда их морепродуктов. Мы сделали заказ. Цены конечно здесь не радовали, но утешало то, что платили парни.

К нам подошла официантка с полным подносом еды.

— Девушка, не могли бы вы нам ответить на пару вопросов. — Вдруг спросил Эдик у девушки, которая не отрывала от него глаз, расставляя блюда на наш столик.

— С радостью! — К щекам девушки прилил румянец, а Рон посмотрел на меня и еле слышно хмыкнул, или это был смешок?

— Вы не подскажите, есть ли в вашем городе что-то волшебное? Мы собираем легенды.

— Да… то, что вы к нам приехали. — Уже неприлично низко наклонилась девушка и не собиралась на этом останавливаться. Я всерьез боялась за её низкое декольте, кричащее о том, что сейчас что-то вырвется на свободу.

— Кхм…, а кроме нас? — Девушка будто опомнилась от слов Рона, распрямилась и развернулась к нему, тут же начав скользить по тому взглядом. Да что такое в этом ресторане? Похоже у меня кусок в горло не полезет… Стоп! А когда он английский выучил?

— У нас вообще город волшебный! Особенно вечером. Могу показать. — Перекидывала она взгляд с одного на другого, полностью меня игнорируя.

— Парни вечером заняты, а вот я с удовольствием приму приглашение. — Официантка что-то не громко сказала себе под нос, и упорхнула. Вернулась с напитками и полным надежды взглядом, что кто-то из моих парней продолжит с ней разговор. Но нам было не до нее. За разговорами мы решили воспользоваться знаниями, полученными на экскурсии, о том, что новая площадь — на самом деле древнейшая площадь Любляны. Вот туда-то мы теперь и отправимся. Хорошо, что здесь все в шаговой доступности!

— Рон, смотри сколько туристов идет в нашу сторону. Нужно поторопиться! Сфотографируй меня в центре этого круга, быстрее! — Я нетерпеливо покружилась в круге, не желая оказаться в кадре с толпой. — Нет, отойди немного дальше. Еще немного… захвати вид этого здания. Рон? — Рон оцепенел и медленно поворачивался к сидящей прямо на мостовой и что-то бормочущей под нос женщине.

— Рон, да что с тобой? — К нему кинулся Эдик.

— Стойте… Слушайте что она говорит. — Пронеслось в наших с Эдиком головах. И я узнала язык Рона. Я хоть и в двоечницах у него ходила, но многие слова запомнила и звучание слогов узнавала.

Рон подхватил эту женщину, поставил на ноги и начал объяснять ей что-то на своем языке. Я улавливала лишь самые простые слова и то изредка. Но она мотала головой и повторяла как пластинку, — свою песенку, ошарашено смотря на Рона.

Я не выдержала подошла к ней.

— Извините. Вы говорите по-английски.

— Да говорю. — Было ответом мне.

— Откуда вы знаете язык той песни, что напевали?

— Это специальная песня. Я ждала его… Каждый день, одна из нас ждала его на этой площади. Мы ждем уже не первый век. — Женщина указала на Рона, восхищенно его разглядывая. Но восхищение было иным. Так рассматривают иконы в церкви.

Женщину звали Теа. Мы пошли за ней, чтобы наконец получить, то за чем приехали. Вот так неожиданно, легко и быстро… Не верилось, подсознательно хотелось найти подвох.

Tea говорила на ломанном английском, и мы понимали ее с трудом. Хорошо моя мама лингвист и натаскала меня как минимум на двух языках. Эдик, тоже что-то понимал, но многое уточняли вместе. Тем более для Рона приходилось переводить все фразы. Когда я мысленно спросила его о его фразе, брошенной в ресторане, он сказал, что всего лишь вычленил уже знакомые слова, но до полного понимания ему далеко, тем более, с таким произношением.

Я шла, не особо разбирая дорогу, обдумывая произошедшее. Рона ждали? Мы завернули под какой-то мост с высокой старинной набережной, покрытой мхом. В его тени, в узком пространстве между стеной и колонной ее загораживающей, был вход. Однако расстояние позволило притиснутся в него даже Рону.

Теа шла и попутно рассказывала историю.

В 1895 году прошло очень сильное землетрясение и часть оставшихся помещений подземелья или разрушены или залиты водой из-за близости реки. А во время наводнения тут и вовсе, все полностью затапливало. Но эта ритуальная комната особенно крепкая, хоть и пришлось добираться до нее по полуразрушенному подземному тоннелю. Не знаю как парням, а мне было страшно идти. Темный от повышенной влажности камень стен, покрытый скользким налетом. Запах сырости и скользкие камни под ногами, встречающиеся буквально горками, свидетельствовали о последствиях землетрясения. За столько лет никто не потрудился убрать эти завалы.

И вот мы стоим посередине совсем небольшой, квадратной, четыре на четыре метра комнате. Под землей, в полутьме мрачность стен и потолок будто давят на тебя, заставляя чувствовать себя еще более стеснённо, чем есть на самом деле. Две статуи мужчины и женщины, довольно красивые, — одетые в длинные одежды и стоящие на расстоянии около полуметра друг от друга. Под ними каменная лавка, — алтарем я бы (её) не назвала.

Рон приблизился и положил книгу на алтарь. Неожиданно чуть отдернул от нее руку.

— Она действительно живая, я не ошибся. — Сказал заворожено Рон. — Здесь я чувствую ее ярче, но печать не спала, нужно еще что-то. — Он с надеждой повернулся в сторону Теи, но та, наоборот, наблюдала за ним…

Я перевела женщине слова, адресованные для неё Роном. Теа, кивнула и сказала следовать за ней. Только при выходе из комнаты мы не пошли назад по коридору, а сразу вышли направо и пошли в ту часть, где еще не были. Это меня волновало. Фонарики от сотовых телефонов и старинный фонарь в руках Теи, не сильно спасали ситуацию. Тени были контрастными и мельтешащими, я несколько раз поскользнулась, но Эдик, идущий рядом, успевал вернуть меня в вертикальное положение. Мы спустились на несколько ступеней вниз по винтовой лестнице и повернули направо. У меня нарастало чувство будто меня ведут на заклание. Бывает, что умом понимаешь, в темноте нет ничего страшного, но ненадежность стен, переживших землетрясение, усилившиеся звуки капающей воды и следы еще больших разрушений нагоняли на меня жуть. Рон обогнал Эдика и обнял меня за плечи тем самым успокаивая.

— Не стоит боятся, даже если все тут обрушится, я достаточно силен чтобы спасти всех нас. — Сказал он мысленно. С некоторых пор, по понятным причинам, мысленно мы старались не общаться.

— Не переживай. — Добавил Эдик. Если бы тут было опасно, за столько лет уже бы обвалилось. Да и Тее какой смысл рисковать жизнью. Смотри, как уверенно идет.

— Вы молодцы… простите, что так трушу. Не слишком люблю закрытые пространства, а тут в подземелье загнали. Жутко здесь.

Мы прошли еще некоторое расстояние, за которое я успела подумать, что вопреки моим ожиданиям я не встретила тут ни мышей, ни пауков. Неужели здесь на столько опасно, что даже они боятся. Тут я увидела, как Теа наступила на ступеньку, идущую вверх. Нас снова ждала винтовая лестница, которая меня буквально вдохновила. Вперед к солнцу! Я надеюсь…

Вопреки моим ожиданиям вышли мы не к солнцу, а к деревянной тяжелой двери, за которой оказался выход в дом.

— Где мы? — спросил Рон.

— У нас дома. — ответила Теа. — Сейчас я позову матушку.

Мы остались в комнате. В ней было окно и мне этого вполне хватило для счастья! Парни озираясь вокруг, начали везде совать любопытные носы, горячо обсуждая окружающие нас предметы. Да, посмотреть было на что! Предметы старины здесь явно преобладали над «детьми» цивилизации. Даже кровать, стоящая здесь, была прибрана на старинный манер.

Дверь скрипнула и Теа зашла внутрь, помогая пройти за собой старушке.

— Я и не думала, что это на моем веку случится. — Проскрипела она сухим, но на сколько я уловила, добрым голосом. Она попыталась преклониться, безошибочно выделив Рона из нашей компании. — Рон подался вперед, угадав ее маневр и не позволил ей этого сделать.

— Не нужно. Садитесь. Он подвинул старой, взволнованной женщине стул. Я переводила их разговор.

— Вы знаете кто я и зачем?

— Мы ждали тебя, истинный король. Каждая из нас с детства учила эти стихи, со временем превратившиеся в песню. Мы не знаем ни слов ни значения, только знаем для кого она. Мы хранители. По преданию мы остались здесь, чтобы ждать, когда другие были вынуждены продолжить путь.

— Что это значит? Что за ритуал вы проводили здесь над книгой? Почему она запечатана?

— Не знаю, мой король. Я лишь должна передать вам эти слова:

«Кхнитрьен хаарх Кхнитрьен

— Хомкхон отпусхених».

— Что это значит Рон? — Не выдержав спросила я.

— Если перевести дословно на ваш язык: «Кровь к крови — домой изгои». — Продолжая обдумывать будто на подсознании выдал Рон.

Мы сидели молча. Рон что-то обдумывал, а мы не смели мешать.

— Фея, — от своего имени в абсолютной тишине, я чуть не подпрыгнула. — Спроси у них может еще что-то? Хоть какую-то деталь… Мне ничего не говорят эти слова. Хотя одно то, что мой язык жив в этом мире должно наводит на мысли, что я здесь не первый.

— Рон, она ответила, что еще ее матушка говорила, что сила истинного короля в нем самом. Только ему подвластно неподвластное. Больше Матушка Теи, ничего не знает. И еще она пригашает нас на трапезу. На обед, говоря простым языком. — Поправилась я, когда Рон подвис на слове трапеза.

— Передай ей, что мы с удовольствием разделим с ними обед. — Я улыбнулась. Невольно поддавшись мыслями, что Рону наверняка приходиться адаптировать свои царственные фразы под наш язык.

Обед был по-деревенски скромным. Хотя, стоп! Мы были в центре столичного города. Однако, накрытые блюда, наверное, больше бы подходили альпийской деревне, чем городским жителям.

Мы обменялись номерами телефонов. Благо у этих загадочных женщин, хранящих тайну подземелья — они были, как и многие другие блага цивилизации. Мы, попрощавшись, ушли.

— Что теперь будем делать? Идем в гостиницу?

— Нет. Возвращаемся в подземелье. Кровь к крови. Он мой предок. Я должен попробовать.

Мы снова проделали знакомый путь до комнаты. Теперь я шла более уверенно. Меня больше занимало, — до чего додумался Рон.

Мы вошли в комнату. Рон снова положил книгу на алтарь и тут он поднял с пола камень, который на глазах деформировался и с одной стороны что-то блеснуло. — Лезвие?! — Успела подумать я, одновременно с тем, как Рон резанул по руке, выше кисти и капнул на книгу кровь, четко проговорив те слова…

Комнату озарил свет, исходящий от книги, — мы зажмурились. Глаза я открыла от тихого шепота Рона.

— Получилось…

— Рон, ты в порядке? — Позвала я мысленно.

— Пошлите. Здесь нам уже нечего делать. — Голос был слабым и глухим, будто не его. Неожиданно он поклонился статуям и пошел на выход, прижав книгу к груди. Рона вело из стороны в сторону как пьяного. Под глазами пролегли тени, а в его глазах виднелась влага. Сейчас он был послушной марионеткой, доверившись нам, и идя туда, куда мы его направляли.

Зайдя в отель, я налила Рону стакан воды. Был порыв даже придержать, но даже в таком состоянии руки у него не тряслись, и я спокойно отпустила стакан. Он выпил и понемногу начал приходить в себя.

— Не волнуйтесь так за меня. Это все воспоминания. Воспоминания книги… Точнее, одного из моих великих предков. Бокхрона. В итоге и я смог найти то, что искал. В тот момент, когда вспыхнул яркий свет — я увидел конец его жизни. То, с чего началась жизнь книги.

— Ты можешь рассказать нам позже, отдохни. — Предложил Эдик.

На некоторое время повисла пауза, во время которой Рон несколько раз, на непродолжительное время, прикрывал глаза, а затем устало стер выступившие капельки пота с висков и со лба. Увидев Рона сейчас, любой человек с уверенностью сказал бы, что у него лихорадка. На деле, то что сейчас творилось с Роном, почему-то вызывало у меня животный страх. Не знаю, что творилось бы со мной дальше от созерцания, если бы Рон не заговорил.

— Позже ничего не изменит. Сейчас вы были свидетелями ритуала. Книга, как вы поняли, живая. В прошлом, она сама защитила себя таким образом, от излишнего любопытства правнуков, проводивших с ней очередной ритуал чтобы открыть. Она стала открыта каждому и на доступном для проводивших ритуал языке. Тот, кто действительно должен был ее открыть, кому она предназначалась, — и так бы понял ее, без перевода. Для остальных, не смотря на оставшиеся оригинальными чертежи, с текстом на инородном языке, книга была бесполезной. Шли годы книга и предание передавалась из поколения в поколение. А потом книга просчитала вероятность, как призвать в этот мир меня и доверить мне наш народ.

Вижу у вас все еще много вопросов. Да и я еще не все осознал. Я попробую кратко передать видение. У меня и сейчас все стоит перед глазами: Как они обосновались в этом городе и жили в мире с остальными за много лет до того происшествия. Люди в то время были слишком набожными и суеверными, и чтобы оставаться собой, наш народ построил систему подземелий. Где без утайки, среди своих, могли учить детей и развивать свои силы. Бокхрон и его супруга воздвигли алтарь и охраняющие его статуи, вдохнув каждый в свою, частичку магии. Это важнейший обязательный ритуал в моем мире, для того, чтобы приветствовать каждую новую жизнь, благословляя силой предков. Так продолжалось довольно долго. Яркая безбедная жизнь в домах в верхнем городе, и тайная, сохраняющая память и традиции, — в подземелье.

Но всего не утаишь. Видя их способности — многие завидуют. Идет эпидемия, но их семьи, ни одна ни вторая, начавшаяся гораздо позже — не трогает. Мало того, они чудесным образом помогают больным и не заражаются. Удача преследует только их. На их лицах доброжелательные улыбки. А еще вокруг них, иногда, происходят небывалые вещи. Это заставляет людей говорить. Много говорить… И не всегда правдивого… Результатом, стало предательство людей, с которыми они годами жили бок о бок, которым часто помогали. За ними проследили, отыскав вход в подземелье и решив тайно уничтожить «гнездо колдунов». На деле, народ имеет только крохи способностей. Обучиться владеть магией с нуля в этом непредсказуемом мире, практически нереально. Бокхрон не дает погибнуть своему народу, вызывая землетрясение и погребая злоумышленников под обвалами. На это уходят его последние силы. Он довольно стар. Душа его жены помогла ему. Она никогда его не покидала. После смерти она стала хранителем кольца и в трудный момент согревала его руку, подтверждая, что всегда будет рядом.

Двое из семьи вызываются остаться и хранить статуи основателей их семьи и алтарь. А он должен увести свой народ дальше. Нет гарантии, что в землетрясении погибли все, кто желал им зла.

Сил Бокхрона хватает только на то, чтобы перебраться в соседнее государство и обосноваться в лесу. Из которого их снова гонят охотники, устроившие пожар. Но в этот раз, люди охотились не на них, а на зверей. В свою последнюю ночь он видит сон или явь, ему не это важно… К нему приходит понимание. Утром он зовет старшую дочь и сына к себе и дает указание идти вперед, никогда не останавливаясь на месте больше, чем на пол луны. Завещает хранить эту книгу до прихода истинного короля, и отдает кольцо сыну, а дочь просит передать его последнюю волю оставшимся в городе хранителям. С помощью своих детей, он делает последнюю запись и заключает свою душу в эту книгу, становясь хранителем своего народа, направляя его через сны.

Он знал, что не может ничего исправить, но знал, что придет тот, у кого будет достаточно сил для этого. Тот, кому это будет подвластно…

Книга посчитала, что это я, но… я не понимаю… Не думаю, что Бокхрон был более слабым воином или обладал меньшими знаниями. Тогда почему подвластно мне то, что не подвластно ему?

Мы с Эдиком раскрыв рты слушали рассказ Рона.

— А как они вообще попали в наш мир? — Не удержалась я.

— Многого я не знаю, — продолжал Рон, — но уверен, Бокхрон даст мне на все ответы. Они нужны мне. Поэтому сейчас, я попрошу вас, оставить меня одного. Как буду готов, я вас позову. Не нужно сидеть в номере. Лучше, если вы пойдете прогуляться. Боюсь, осмысление займет у меня не мало времени.

Понимая, что наше присутствие в номере будет отвлекать и без того вымотавшегося Рона, прямым текстом пославшего нас на продолжительную прогулку, — мы тут же вышли и молча побрели по улице.

Рон

Фея с Эдиком вышли, а я взял согревающую мои руки книгу и раскрыл с конца. Да, меня интересовало, — что же написал Бокхрон? Видение в ритуальной комнате было слишком объемным и при этом мимолетным, чтобы успеть осознать подробности.

Нетерпеливо пролистал до начала последней записи. Вижу неуверенный, видимо написанный дрожащей рукой, текст:

— Это мое последнее письмо. Я слишком стар и ухожу. Как жаль, что только сейчас, находясь на грани, я узрел систему мироздания. Прошлое, настоящее, будущее моего народа передо мной слилось воедино. Наши миры связаны между собой и оказывают взаимное влияние друг на друга. Этот мир, на первый взгляд пустой и неправильный, обнажает слабые места каждого из нас, а для истинного короля, несет необходимое формирование и совершенствование сознания. У меня дар истинного короля, но я был вынужден покинуть мой мир, ради спокойствия народа. Уверен, мой брат будет достойным королем. Он был против, но закон один на всех, и даже короли должны ему следовать. Я так думал… Но не сейчас. Сейчас я не в силах что-то изменить, но знаю одно, — моему народу здесь нет места! Как было сказано, я был изгнан и обосновался в этом мире. Уже четвертое поколение моих потомков родилось здесь. Мы пытались жить открыто, но нас боялись, стали скрывать свои отличия, — нас стали подозревать. Здешний народ слишком всего боится. Во всем, что им неподвластно, — видит опасность и пытается подчинить. Но сегодня я увидел выход. Родиться тот, кто будет в состоянии все изменить. Тот, кого примет этот мир. Тот, от кого этот мир просто не может отвернутся, тот кто сейчас читает последнюю запись умирающего старика, все еще надеющегося на благополучие своего народа.

Вчитываюсь в каждую букву, пытаясь ничего не упустить. Дохожу до финальной фразы:

«Да прибудет истинный король, да поведет наш народ за собой, да соединятся вырванные корни с родной землей. Да свершиться правосудие и дух мой воспарит.» — Невероятно… Я? Он что? Хочет, чтобы я забрал его народ за собой? Наш народ…

— Бокхрон, как же так? Изгнан? Почему ты здесь оказался? Наш мир не мог изгнать истинного короля! Почему??? — Я склонился, сжимая книгу в трясущихся руках, мысли кружили голову, пытаясь осознать и понять причины.

Книга продолжала нагреваться. От моих рук пошел свет, и я оказался в своем мире, но мне дали понять, — это воспоминания… И не мои… Я вижу окончание турнира близнецы Бокхрон и Бохршин обессиленные лежат на земле. Вокруг них собирается свечение и на их мизинцах появляются одинаковые кольца.

Снова вокруг меня яркий свет. Кружится голова и я пытаюсь сосредоточиться. Получается… и передо мной проносится вся история жизни младшего близнеца — Бокхрона.

С детства Бокхрон и Бохршин были неразлучны. Я вижу, как два маленьких карапуза несутся, спотыкаясь по лужайке, а затем на ней же, дерутся на мечах уже юноши. Они были единым целым, в равной степени помогая друг другу, при этом ни в чем не уступая. Их годы обучения были сложными, но благодаря друг другу, они часто улыбались. Их проблемы начались уже на первом турнире. Они обошли всех претендентов на трон из правящий семьи, но их силы были равными. Закон гласит: «Трон занимает сильнейший». Король умирает, а новый не определен. После многочисленных изматывающих близнецов испытаний сильнейший так и не определен. Семья решает изгнать младшего из мира и повторить турнир. В этот раз все уже уверены кого выберут ритуальные одежды.

Близнецы подчинились. Раньше, я бы тоже подчинился. Нас всех воспитывают слепо следовать закону. Все что касается трона окутано незыблемыми законами и традициями.

Но теперь я смотрю на все другими глазами. Зачем они так поступили? Кто вообще писал этот закон? Я не согласен! Это неправильно! События потоком проносятся в обратном порядке и меня выбрасывает из воспоминаний Бокхрона. Я чувствую, как по моей щеке скатывается слеза. Одновременно с этим приходит знание, что воспоминания Бокхрона, останутся со мной навсегда.

Я отложил книгу и нервно зашагал по комнате. В голову одно за другим приходили решения.

Я должен забрать свой народ. В этом мире ему нет и не будет места. Иначе, они вынуждены будут скитаться вечно. Они… Они потомки правящей семьи — а не цирковые артисты! Они не должны так жить! Правящая семья ошиблась, ссылая младшего из близнецов в этот мир! Близнецы должны были править как одно целое! Этот глупый закон, что на троне должен быть только один… Даже ритуальные одежды упорно, турнир от турнира — не выбирали одного из них. Как могли это сделать родные люди? Из года в год по всем состязаниям ни один из них не уступал. На последнем турнире, когда оба обессиленные лежали на красной траве одинаково неспособные двигаться, появился свет и на их безымянных пальцах появились эти кольца. Почему же потомкам говорили, что они изначально были у братьев? Почему даже я не знал, что они были близнецами? Почему мне теперь кажется, что были иные мотивы для изгнания, не известные Бокхрону? Я разберусь… Обязательно…

Не таким уж честным и непорочным оказался мой мир. Да, в нем нет болезней и почти нет преступности. Закон соблюдает каждый, но не преступление ли перешагивать через судьбы следуя этому закону? Не преступление ли скрывать эмоции под защитными рунами, лишь бы было легче следовать закону и долгу? Чувство долга и здоровое потомство, это все, что нас волнует. Лишь попав в этот мир, я начал чувствовать жизнь. Я преклоняюсь перед женщиной, которая не побоялась и шагнула в неизвестность вместе со своей парой. Наверняка у них, как и у меня с Зеленоглазой, тоже была связь. Она ушла вместе с Бокхроном в этот мир. Никто не знал, что происходит в этом мире и как он встретит незваных гостей. Не думаю, что ее поступок нашел понимание у очевидцев, но у меня вызвал боль. Со мной никто не шагнет через грань миров. Я буду один.

Хватит! Теперь, я это исправлю! Больше не будет несправедливости в моем мире! Я, — истинный король! Я никому больше не позволю вершить судьбы других, оправдываясь законом. Я изменю сам закон и если нужно изменю весь мир! Не зря кольцо и книга меня признали, не зря я попал в этот мир, который изменил и меня… Я продолжаю уважать своих предков, честь и долг, но теперь я знаю, что у каждого есть возможность выбора и это совсем не плохо. Теперь я готов разбудить свой серый, безэмоциональный мир, перевернуть его с ног на голову, потому что именно эмоции, подсказывают нам о том, что мы поступаем неправильно, и никакие правила и традиции не должны использоваться как оправдание.

Книга дала мне гораздо больше ответов, чем я ожидал.

— Бокхрон, не сомневайся, я смогу все изменить. — Твердым решительным голосом пообещал я Бокхрону, буквально держа его душу у себя в руках, и он ответил мне, заметно согрев мои руки, а вместе с ним потеплело кольцо на моей шее. — Да, вы теперь будете со мной всегда. Я это знаю. Я оправдаю ваши надежды. В этом мире принято приносить клятвы. Так вот, я клянусь вам! — Я решительно сжал руку на кольце, в этот момент явно ощутив единение наших душ и впервые увидев внутри себя свою…

Фея

С утра Рон выглядел как-то иначе. Он изменился. Нет, тепло к себе я продолжала чувствовать, но он стал другим. Даже его жесты говорили об этом. Мы с Эдиком даже присмирели рядом с ним. Представляю, каким было его потрясение, эмоционально прожить жизнь другого человека и теперь начинать жизнь с этими воспоминаниями. Вечером после прогулки, совсем немного, но он поделился с нами. Тот табор — никогда бы не подумала, что это его народ. Хотя припоминаю слова Мьяны о том, что там были на удивление высокие и красивые цыгане. Хотя, зная самооценку Мьяны у которой по сравнению с ней все высокие и красивый, я не предала этому значения. Наверняка те фокусы, о которых она рассказывала, тоже не лишены магии.

Буквально после завтрака позвонила взволнованная Мьяна.

— Монголия? Серьезно? — Ответил ей Эдик, переключаясь на видео связь.

— Да Монголия! Я сама удивилась, как они быстро до туда добрались! Мы же там даже не искали.

— Удивляюсь, как вы нашли! В каком они городе? — Не скрывая радости спросила я.

— Они примерно на той же широте, что и вы сейчас, — город Баянхонгор. Я случайно наткнулась в соцсетях на фотографии из Монголии. Глаз зацепился за знакомую расцветку фургончиков в степи. Фотографии только что выложены! И подпись к ним была с ссылкой на блог, где блогер советует посетить интересное колоритное место. Город там совсем небольшой, почти деревня. Боюсь долго они там стоять не будут.

— И неизвестно сколько они уже там стоят. — Сказал вдруг Рон.

— Я сейчас куплю нам билеты. — Спешно сказал Эдик, прощаясь и отключаясь от Мьяны.

— Не нужно. Теперь…

— Почему?

— Бокхрон нашел способ передвигаться по этому миру, и я теперь его тоже знаю. Вылетаем к вам домой, как и планировали на самолете. Я обещал вернуть Рину его документы. А оттуда перенесёмся в Монголию.

— Перенесёмся? — Хором повторили главное слово мы с Эдиком.

— Именно. Теперь я могу несколько больше. Не нужно так волноваться. Это более безопасно, чем летать на вашей технике. — ОЙ! Все же мои мысли о надежности нашей техники, при перелете сюда, опять превысили допустимую «громкость» и похоже, не скрылись от Рона.

— Рон, мы не об этом. Для нас это слишком невероятно. — Ответила я, перебарывая нахлынувшее смущение.

— Знаю. Но нам троим, пора бы уже привыкнуть к невероятному. — Мне показалось, в его голосе проскользнула горечь, хоть голос и звучал ровно.

— Теперь ты и в другой мир портал построить сможешь?

— Могу, но это более сложно и требует определенной подготовки. Пока я лишь в теории знаю, как это делается.

— Ничего себе! — Воскликнула я!

— И это удивляется та, которая сама, не имея магии, умудрилась это сделать и призвать меня в свой мир? — Засмеялся Рон.

— Я?

— Точнее призвала книга, но остальное сделали вы с Мьяной. Кстати, я помню, что у меня перед ней долг.

— Родители? — Шепотом произнесла я с дрожью в голосе. Я-то знаю, на сколько это важно для неё, даже у меня упоминание Рона про обещание, вызвало дикую надежду, привитую Мьяной.

— Да.

— Это возможно? — Я не выдержала, и приблизившись, ухватила Рона за обе руки, заглянув в глаза, чтобы увериться.

— При некоторых условиях, одно из которых новолуние — вполне. В вашем мире слишком многое зависит от луны. Из-за её влияния, магия в вашем мире становиться непредсказуемой или вовсе не действенной. Приходится постоянно нащупывать, буквально хватаясь за тонкие, непостоянные нити, адаптировать под неё свое мышление. Даже мне, это здесь дается довольно трудно. Наименьшее влияние луна оказывает в новолуние. Именно тогда, появится возможность создать стабильный портал или полноценно воспользоваться свойствами связей.

— Но оно где-то на днях? — Испугалась я, моментально покрывшись холодным потом. Я понимала — Рон уйдет, но не так же скоро?!

— Послезавтра ночью. В ту же ночь я должен буду уйти. — Подтвердил он мою страшную догадку. — Я не могу позволить себе остаться здесь ещё на столько же. Я не уверен, чем закончился турнир, да и в схожести течения времени в наших мирах. — В его взгляде сейчас читалась твердость и решимость.

Я справлялась с бешено стучащим сердцем, ритм которого уже просто звенел в ушах. Как ни старалась, но заметив влагу в уголках глазах Рона, моргнула, тем самым позволив скопившимся слезам, стечь по щекам.

— Всё будет хорошо. — Рон впервые обнял меня за эти дни, не смотря на Эдика. Лучше бы он этого не делал. Ему тоже больно, но он не показывает! Как ни старалась, не смогла себя сдержать и всхлипнула, потом прижалась к нему и расплакалась. Краем глаза увидела, как Эдик молча вышел за дверь.

Не знаю, как я умудрилась заснуть практически утром и на руках у любимого, до расставания с которым остались считанные дни — или это были фокусы Рона? Но проснулась я уже полная спокойствия и решимости, что всё идет так, как и должно быть. Нет, мои чувства остались при мне, но я не была намерена мучить ими Рона. У него и без земных проблем есть поводы для волнения. И я не хочу, чтобы он запомнил меня как плаксу. Уже ведь не в первый раз при нём разливаюсь рекой, а ведь до нашей с ним встречи, такое моё поведение можно было пересчитать по пальцам. Эдик! Точно, Эдик! Он же вышел из комнаты. Надеюсь, я не сделала ему слишком больно своими слезами?

— Эдик? — С осторожностью, будто нащупывая, позвала я мысленно.

— Ты проснулась? — Сразу после вернувшегося ответа дверь распахнулась и торопливо вошел Эдик. — Как ты?

— Прости, я не должна была плакать.

— Ты должна только одно — быть собой. Наверно я сейчас должен радоваться, но мне тоже грустно, что Рон уезжает. Мы стали хорошими друзьями. Да, Фея, я в курсе. Рон рассказал, что из-за связи мы для тебя одинаково важны. Но после того как он уйдет, все измениться, поверь. Он мне сказал, что связь разорвется.

— Я хочу невозможного, прости. — Прошептала я в уме.

— Спасибо, что выбрала меня. Интересно, останется ли у нас с тобой способность, вот так разговаривать? — Эдик попытался внести в голос нотки задора.

— Не важно, за это время я научилась читать вас без слов. И… я очень благодарна, что вы отнеслись ко мне с пониманием.

— Я хочу знать причину. По которой ты выбрала меня. Я могу спросить?

— Я полюбила тебя.

— Ты хочешь сказать — ЕГО ты не любишь?

— Нет, я не скажу такого… С тобой был мой первый поцелуй, первое свидание, а еще мы из одного мира.

— И это все причины?

— Обычным людям этих причин достаточно.

— Но нас с натяжкой можно назвать обычными — особенно Рона. Я скажу это только один раз. Я боюсь одного, что когда-нибудь, ты начнешь жалеть о своем выборе.

— Разве можно быть несчастной с любимым человеком? Надеюсь, ты не думаешь, что я считаю кого-то из вас лучше или хуже? Да, вы слишком разные, но при этом одинаково замечательные люди. У каждого из вас есть качества, которыми я восхищаюсь и их не мало.

— Я вернулся. Купил кое-что! Готовы выезжать в аэропорт? — Беспечным голосом объявил Рон, но я была уверена, он знал, о чем мы только что говорили. А ещё, я была благодарна, что он прервал наш разговор. — Вчера мы так и не досмотрели город. Может соберём вещи и прогуляемся? — Предложил Рон.

— Отличная мысль. — Подхватил Эдик. — У нас есть два с половиной часа. Тааак, посмотрим. — Прокомментировал Эдик, доставая планшет.

— Пошлите на стеклянный мост и мост драконов! — неожиданно для себя оживилась я.

— Я за! А рядом там отличный ресторан. Как раз перекусим перед отъездом. — Добавил Эдик.

— А я хочу молока из автомата попить. Вчера мимо проходили. Будет что вспомнить! — Огорошил нас Рон.

— А без этого нечего? Особенно тебе! — засмеялся Эдик. — Хорошо, создадим тебе главное воспоминание! Представляю, сидит Рон и рассказывает потомкам не то, как он одним махом уложил противника, а о том, что попил молоко из автомата!

— А ещё играл в казино и что вы там ещё творили без присмотра? — Добавила я, давно интересующий меня вопрос.

— Ни чего особенного, — поторопился встать на защиту Эдика Рон. — Но вспомнить действительно есть что! — Сейчас на минутку, я увидела прежнего Рона, а не короля, с тяжелым сердцем и грузом ответственности на плечах, даже его мимика была более расслабленной. И меня это не сказано обрадовало.

— Даже не сомневаюсь, судя по моим подаркам из той сумки. Только мужчины додумаются накидать золотые подарки вперемешку с плюшевыми, гастрономическими и просто стеклянными вещами, и всё это присыпать деньгами. Только по одному содержимому можно было догадаться, что я знаю далеко не всё, чем вы там занимались. — Я многозначительно просканировала взглядом, заговорщиски улыбающихся парней.

Мы вышли на улицу. Буквально через два часа мы вернемся сюда за сумками, а через два дня, закончится нечто важное для меня. Этот факт, тяжелым камнем лежал на сердце, несмотря на искренние улыбки и тепло, которое я так старалась сейчас подарить Рону впитывая в себя каждую минутку, проведенную рядом с ним!