Ты - Яд в моей крови

Глава 25

Элина

Всю ночь я ворочалась, не в силах уснуть, обдумывая слова подруги и парня Мэл (свалился, блин, на мою голову). С одной стороны, они, конечно правы, но что я ему скажу?

«Привет, Алекс! Помнишь, ты со мной переспал после бала? Как нет? Так вот, сообщаю тебе, что это была я. Да. А еще, дорогой, у тебя есть пятилетний сын, и у него твои глаза. Угу. Представляешь? В смысле ― ты меня хочешь убить?!»

Так, что ли?

А вот про убить, думаю, так и будет.

Нет, в глубине души я все понимала, Элиасу нужен был отец. Он у меня и так чуток отмороженный (будем смотреть правде в глаза). Да и мне без него откровенно было плохо. Но! Свалиться как снег на голову я тоже не могла себе позволить.

Встает вопрос: что делать? Ответа на него я просто не знала. Да и, по словам Арины (которая непонятно почему до сих пор следила за ним), он стал эгоистичным и злым, я же его помнила другим.

Помнила теплые мягкие губы, сильные руки, которые могли быть нежными. А сейчас так ли это? Он всего несколько лет назад похоронил свою жену, растит сына. И я, такая, заваливаюсь к нему с криком:

«Любимый! Вот она я! Теперь я буду всегда с тобой!»

А он, такой, в ответ распахнет свои синие глазищи, раскроет свои руки для объятий и, как в заправских драматических сериалах, воскликнет:

«Конечно, любовь моя! Я же тебя так ждал… Так ждал… Видел во снах и искал тебя! Что же ты стоишь? Беги ко мне, девочка моя».

Горько рассмеявшись, перекатилась на бок, обняла подушку, слезы застелили глаза. Сколько раз я плакала о нем, сколько раз рвала душу на мелкие части, сколько раз порывалась позвонить и объявить о себе, но постоянно вставал вопрос: а если?..

А если он просто выгонит меня? А если он отберет моего ребенка (Луна, это самое страшное), что в таком случае делать мне? Почему, когда кто-то лезет со своими советами, не понимает, что может оказаться не так, как они думают и советуют, не такой совершенно исход может получиться в итоге.

Закрыла глаза руками и потерла их, от слез они уже были опухшими. Вздохнула, успокаивая себя. Завтра будет новый день, завтра я придумаю, что сказать этому заносчивому «самцу» Саше и моим горячо любимым подругам, у которых в личной жизни у самих все не гладко, а все туда же…

Просто, если на секунду задуматься, самый главный вопрос: что будет не со мной, что будет с Элиасом, если его отец, не дай Луна, отвергнет?

Поспала я всего от силы пару часов, вставать с постели было тяжело, снова снился Алекс. Когда это уже закончится? Хотелось просто взвыть, как раненая лисица: только все начало приходить в относительную норму ― и на тебе! Напомнили!

С пятого раза соскребла себя с кровати и поплелась в душ, натыкаясь от усталости на стены. Холодная вода едва ли помогла взбодриться, о кофе говорить и не стоит, он просто не помог. На кухне, когда я пришла, уже все расселись, и я заняла свое место возле Арины, кинув на нее короткий взгляд. Она заметила и посмотрела в ответ, раскрыла в удивлении рот и очумело присвистнула:

— Дорогая, как тебе спалось? Выглядишь еще хуже, чем обычно.

Стрельнула в нее гневно глазами и зло прошипела, выплевывая слова:

— Не хуже, чем обычно! На себя посмотри. Бледная как смерть. Что, Влад снился?

Ариша сжалась, замерла и побледнела. Никогда я позволяла с ней так себе разговаривать, стало совестно. Да, они лезли ко мне в душу, невольно заставляя вариться в своем собственном аду, но злость все ж выворачивать на нее не стоило. Опустив глаза в тарелку, пробормотала:

— Извини, настроение ни к черту.

Саша издал неловкий смешок. Глянула на него, раздражение хлестнуло по нервам (смешно ему?). Оскалившись, подхватила кружку (хотелось очень вылить ему на голову) с уже приготовленным Ариной зельем (от парности) и махом опрокинула в себя. Стало легче, но, как обычно, ненамного. Если бы не наказ Мастера, выпила бы уже весь пузырек. Саша на мои действия криво усмехнулся, и я не выдержала:

— Прости, произошло что-то смешное? Или я сказала что-то веселое?

Он перестал скалить зубы, вмиг растеряв свое дружелюбное отношение. Но мне было уже плевать, я сидела как на пороховой бочке и уж тем более не боялась его.

— Нет. Но забавно наблюдать, как вы корчите из себя несчастных жертв, когда давно можно было сделать первый шаг. А в твоем случае, Элина, действительно первый шаг, и пострадавшая сторона не ты! Далеко не ты.

Фыркнула на его слова, буркнула себе под нос, что это не его дело и закинула в рот кусочек мяса (хотя есть не хотелось совершенно). Но надо перестать врать себе, он прав. Они все правы, пора перестать ныть и взять себя в руки, что-то сделать, хоть какой-то шаг.

— Что вы хотите предложить? У вас есть план? Потому что у меня его нет. Я не собиралась говорить Алексу ничего. Когда уезжала, я не только видеть его не хотела, но и больше, гораздо больше…

Саша сверкнул карими глазами, сжал вилку и процедил:

— Он ничего не знал. И виновата в этом ты! А не кто-то либо другой.

Я побледнела, краска отхлынула от лица, и я не смогла остановить свою ярость. Вскочив, опрокидывая стул, вмиг отрощенными когтями свалила все содержимое стола на пол, при этом делая в поверхности стола глубокие порезы, и прошипела:

— А что я, по-твоему, мать его, могла сделать? Когда у него была беременная жена? Что?!! Да, он моя пара, но у него была своя пара на тот момент! Понимаешь, своя! Беременная. Пара!

Хотелось броситься на него и разодрать ему глотку, и сейчас меня никто не мог остановить, лиса вышла на охоту.

Первый раз в своей сознательной жизни моя вторая половина взяла надо мной верх, желая разорвать дурного самца. Слабого, жалкого человечка.

Зарычав, прыгнула на стол, уже была готова наброситься на него, как он встал в стойку, собираясь защищаться. Он думал, что это спасет его? Я ощерилась и облизнулась, фантомный запах будущей крови дразнил подсознание…

Арина чуть отошла, согнувшись, обернулась красной лисичкой. Она рыкнула на меня и встала перед самцом, готовая защищать их обоих. От меня. Мэл, дрожа, спряталась за Сашу.

Начинался хаос, как вдруг послышалось еще одно рычание, и на меня сзади напрыгнул маленький волчонок и прикусил за затылок, где у нормального оборотня располагалась холка. Повернув голову, уставилась в синие глаза своего мальчика, и все отошло на задний план.

— Элиас, — прошептала я, трансформируясь в человеческую ипостась. Он разжал клычки и скатился на меня, сидя у моих ног. Рухнула рядом с ним на колени.

— Сынок, ты справился! — радостные слезы набежали на глаза. Обняв его, тихонько расплакалась, выплескивая напряжение последних дней.

Через удар моего сердца меня обнимали маленькие ручки. Подняла голову и посмотрела в синие глаза. Мое солнышко выглядело виноватым, шмыгнув носом, он спросил:

— Мам, я не поранил тебя? Просто я знал, что сейчас так нужно. Я сделал все правильно?

— Да, мое солнышко, — еще крепче обняла сына, погладив его по серебристым волосам. — Все правильно, ты молодец, ты справился. Беги, соберись в школу, мы скоро выезжаем.

Эл отодвинулся от меня, заглянул в глаза, серьезно кивнул и скрылся за кухонной аркой. Я перевела взгляд на ребят. Стало стыдно, (потерять контроль над вторым «я», ужас, стыдоба какая) поднялась с колен, подошла к красной лисичке и опустилась пред ней на корточки, протянула руку, приговаривая:

— Прости меня, Арин, не смогла сдержаться. В меня будто демон вселился.

Лиса кивнула и выбежала из кухни. Совсем ее довела, надо будет подумать, как загладить свою вину.

Поднявшись, посмотрела на Сашу и Мэл, склонив голову к плечу, пристально вгляделась в их глаза. Пришло осознание, что они хотели меня не обидеть, а просто сделать так, чтобы я вышла из своей скорлупы.

— Простите меня.

Мэл подскочила и крепко обняла. Саша подошел тоже и погладил по плечу, мысленно извиняясь, он тихо проговорил:

— Я отвезу вас. Ты подумай сегодня. Если решишь вернуть Алекса, дай знать, и мы все обсудим, ― кивнула им и пошла собирать вещи на работу.

Сегодня решила надеть простое черное офисное платье, приталенное, ниже колен, и легкие туфли. Сверху накинула плащ, завязала волосы в хвост и вышла из комнаты. Саша уже ждал возле входа, Ари и Мэл решили прогуляться в парке.

Вдохнув весенний воздух, села в машину. Ехали мы молча, я исподлобья посматривала на Сашу, вспоминая его. Он не сильно изменился за пять лет, только стал чуть выше и в плечах шире.

— Скажите, вы давно знаете Алекса? — выпалила вопрос раньше, чем смогла себя остановить, и куснула губу, чуть не дав себе по лбу.

Что за вопросы лезут мне в голову?

Он скосил на меня глаза и улыбнулся одним уголком губ, произнес:

— Да, мы познакомились в академии.

— Вы можете про него что-нибудь рассказать? Пожалуйста. Кроме как одна ночь и пара мимолетных встреч, я не знаю свою пару, — горько прошептала я и с затаенной мольбой прямо посмотрела на него.

Он помолчал, подбирая слова, вздохнул и ровно произнес:

— Я не знаю, что вам рассказать. Он хороший друг, это да. У него была подруга детства, он любил ее.

Мое сердце замерло и пустилось вскачь, но прежде чем я открыла старые раны и пустилась в уныние, он быстро добавил:

— Не так, как вы могли подумать, — после хитро глянул и протянул:

— И, Элина, давайте уже решим: мы на вы или на ты, не могу переключиться.

Рассмеявшись, сказала:

— Давайте на ты, — он скептически хмыкнул, и я сразу исправилась: — Давай.

— Так вот, он любил ее, но не так, как ты могла подумать, больше как сестру. Он очень ею дорожил, она многому научила его в детстве. И первое ― это терпение.

— В юности он был очень вспыльчивым волчонком, особенно когда не стало его матери, но Алиса… Она ему помогла стать лучше, чем он есть, а еще Влад, он тоже был рядом. Понимаешь, она стала частью его самого. Как ты думаешь, как это, когда теряешь часть себя?

Замолчав, он смотрел прямо перед собой, видимо, что-то вспоминая. Я же переваривала информацию. Бедный Алекс, что же ему довелось пережить. Если бы не стало Мэл или Ариши.

Помотав головой, прогнала эти неправильные мысли, спросила:

— У него от нее остался ребенок?

— Да, — кивнул головой. — Мальчик. Его зовут Адам.

— Он похож на нее?

— Нет. Он похож на него, как и Элиас. Только разве что глазами отличаются, у Адама глаза его матери. А у вашего волчонка — Алекса. Интересно, не правда ли?

Он хрипло с горечью рассмеялся и резко замолчал, становясь предельно серьезным, перевел тяжелый взгляд на меня. Если бы взгляд мог натурально придавить к земле, то, думаю, я бы уже была на полу машины. Где-то под креслом. Вжавшись в сиденье, стала ждать, что он скажет. Его слова не заставили себя ждать.

— Элина, я настоятельно вас прошу. Пожалуйста, одумайтесь! Элиасу нужен отец, а Алексу ― второй сын и мать для Адама.

— А что нужно мне? — прошептала я.

Он пожал плечами и отвернулся от меня, оставляя в своих мыслях. Подъехав к офису, Саша напомнил, что они будут ждать меня к ужину, и уехал по своим делам. Я же, глубоко вздохнув, вошла в офис, поднялась на второй этаж в свой кабинет. Работа уже была в разгаре, несмотря на начавшийся день. Начальник дал указания, что сегодня первоочередное надо сделать, и я окуналась в роботу.

До обеда делая сводки, отчеты и созваниваясь с заказчиками, я была немного рассеяна, думала о том, как вернуть Алекса.

Первым делом надо было уволиться, написать заявление (придется возвращаться в Лигерию, ведь не поедет Алекс ко мне, гора не идет к Магомеду, Магомеду самому придется прийти к горе). Вторым делом перевести Элиаса в другую школу, в Лигерии, и найти подходящую надо было уже сейчас.

Он ― особенный ребенок, и дети не должны быть там злые. Но сначала ― первое дело. Я была уверена, что друзья так и скажут, другого выхода не было. Взвесив все за и против, ближе к обеду закончила основную работу и взялась за заявление. Написав по собственному желанию, подошла к начальнику отдела. Он поднял на меня глаза и спросил:

— Вы что-то хотели, Элина Мирославовна?

Сглотнув ком в горле (это оказалось не так легко, как я думала. Совсем не легко), пролепетала:

— Да. Вот, — протянула ему увольнительную.

Пробежавшись по ней глазами, он удивленно спросил, переходя на ты:

— Ты уверенна? Что-то случилось?

Помотав головой и чуть не расплакавшись (все-таки работала почти пять лет, это немалый срок), просипела:

— Мне надо вернуться на родину. Я переезжаю в Лигерию.

Кивнув, посчитав вопрос исчерпанным, он протянул мне заявление и заметил:

— Тебе надо поставить визу у Марка и отнести в отдел найма. Дальше они скажут, что тебе делать.

Выдохнув, коротко его поблагодарила и побрела делать самую ужасную часть первого плана.

Марк, как же я не хотела идти к нему, кто бы знал. Поднявшись на этаж выше, постучала в дверь зама. Мне разрешили войти. Вдохнула и вошла, не говоря ни слова, просто подошла к его столу и протянула листочек.

Он его взял, улыбнулся и вчитался в строчки. По мере чтения у него расширялись глаза, а грудная клетка заходила ходуном. Сжавшись, упала в рядом стоящее кресло, понимая: быть буре.

— Элина, — рыкнул он, ― что это такое? У тебя проблемы?

От его рыка, на удивление, успокоилась и просто ответила:

— Нет. Мне надо вернуться в Лигерию.

— Зачем?

«В смысле ― зачем?» — вспыхнул вопрос, но я удержала его на языке и так же спокойно ответила:

— По семейным обстоятельствам. Я переезжаю, Марк.

Он молча сверлил меня взглядом. Наша борьба глазами заняла около пятнадцати минут. Он первый отвел потемневший взгляд, выдержав, немного расслабилась.

Марк прикрыл глаза и выдохнул сквозь приоткрытые губы. Уже спокойным голосом произнес:

— Хорошо. Но ты отработаешь четыре дня, пока мы найдем тебе замену. Договорились?

Радостно подскочив, чуть не кинулась ему в объятья. Вовремя себя остановив, протянула руку для пожатия и произнесла:

— Мне было приятно работать с тобой, Марк.

— И мне с тобой, Элина.

Мое имя он как-то странно протянул. Взглянула в ему в глаза, но ничего такого не заметила. Улыбнулась и пошла на выход. Я уже не слышала, как он прошептал:

— Это еще не конец.

Рабочий день пронесся со скоростью пули, не задерживаясь, упорхнула домой. На сердце отчего-то было легко и радостно, как будто я скинула с себя тонну камней.

Забежав домой, увидела кислые мины друзей, которые расселись на кухне, попивая кто чай, кто вино, мой сын играл в кубики. Что ж, милая картина. Радостно им улыбнулась и громко произнесла:

— У вас же есть план? Я готова. Что нужно делать?

Незнакомец

Она решила со мной поиграть?!

Моя девочка-бабочка попыталась упорхнуть от меня?

Не-е-е-ет! Моя сереброволосая девочка, просто так ты от меня не уйдешь.

Я найду тебя.

Где бы ты ни решишь от меня спрятаться.

От охотника жертве не уйти, и ты не исключение, сладкая.