Тяжело дышать (ЛП)

Глава 6

Солнце освещает постель, пока Гарет жестко трахает меня.

Я развалилась на спутанных простынях, ноги раздвинуты его бедрами, а пальцы побелели от силы, с которой я держусь за его руки.

Не могу сдержать стоны наслаждения, разливающегося во мне. Он целенаправленно ведет нас к оргазму, его член погружается глубоко в меня, а грудь тяжело вздымается у моей спины.

Ощущение ритмичных движений его члена в моих чувствительных тканях — восхитительно. Я зависима от этого чувства.

Зависима от него.

Шлепки его яичек о мой набухший клитор сводят с ума, а звук колышущегося изголовья кровати показывает насколько отчаянна потребность друг в друге.

По прошествии нескольких часов, наш голод только увеличился. Он дважды разбудил меня удовольствием. Первый — при помощи языка, второй — настойчивыми пальцами. Я разбудила его единожды — жадным ртом, доведя до края, прежде чем он успел мне отказать попробовать его на вкус.

— Я кончаю, — задыхаюсь я, сокращаясь в экстазе.

Гарет рычит как животное и трахает сильнее, его член утолщается от моих спазмов, он близок к кульминации. Я пропитана им и по-прежнему хочу еще, но он сдерживается. Я ослабленная и несопротивляющаяся, слишком пьяная от удовольствия, неспособная на что-то еще кроме как просто лежать и принимать его.

Чувствую, как он напрягается и выгибается. Его крылья широко распахиваются, вспыхивая в страстной энергии, а переливающиеся перья закрывают мир вокруг. Он с жаром взрывается внутри меня. Его руки больно сжимают мои, и он входит глубже, снова и снова, массируя отдаленные уголки моего естества своим огромным великолепным членом.

Я дрожу от блаженства, мой рот открыт в беззвучном крике и сердце рвется от широты любви, что он мне показал. От низменных удовольствий до возвышенных чувств, которые мы дарим друг другу.

Излившись, он перекатывается на бок, притягивая меня к себе. Наши тела все еще сплетены, и мы укутаны в шелковый кокон его крыльев. Я поняла, что он не может прекратить касаться меня. Он провел меня через долгую ночь. В шепоте слов любви, в восхищении нашим сексом, в признаниях, как хорошо внутри меня и со мной.

Я не могу сопоставить любовника с учителем. Они — два совершенно разных человека. Один настолько далеко, что недоступен, а другой так близок, что я не могу сказать где заканчивается он и начинаюсь я.

— Это только начало, — заявляет он, положив руку на мое, выскакивающее из груди, сердце.

— Я не могу удерживать тебя.

— У тебя нет выбора. Я уже принадлежу тебе.

Я смотрю сквозь массивные окна и мечтаю просыпаться так каждое утро. Я должна была уйти домой еще до восхода солнца, до того как меня хватятся. Но я не жалею об украденных мной часах, зная насколько их мало и как они драгоценны.

— Анналиса.

Он подталкивает меня, потирая щеку о мое крыло, и допытывается:

— Сможешь ли ты жить без этого? Я не смогу.

— Ты должен, — категорически возражаю я. — Ты будешь просыпаться в одиночестве гораздо чаще, чем со мной, и в один момент тебе надоест, и ты позовешь в постель другую женщину.

— Я нуждаюсь не в трахе. Я нуждаюсь в тебе.

— Не знаю, почему.

Я чувствую его улыбку.

— Вот поэтому ты боишься. Ты не видишь, как вдохновляешь меня. Я был на жизненной точке, когда считал, что насилие и смерть — единственные причины для существования. А потом я встретил тебя и понял для чего был создан. Разве ты не почувствовала это, впервые встретив меня? Разве ты не думала, что я принадлежу тебе?

Развернувшись в его руках, я легла лицом к нему.

Результат нашего удовольствия неприкрыто сочится из меня, являясь примитивным напоминанием того, что может прямо сейчас мы создали новую жизнь. Думал ли он об этом ночью? Надеялся?

Я убираю вспотевшие пряди волос с его гордого лба, упиваясь своим правом на такой интимный жест.

— Да, я почувствовала это.

Его блестящие глаза блестят от счастья.

— Значит мы сделаем все, чтобы у нас все получилось.

— Каким образом?

— Если архангелы нуждаются в нас действительно сильно, то они примут нас на наших условиях.

От страха кожу знобит. Существует только один набор правил, писанных архангелами.

— Ты должна доверять мне, дорогая. — Он трется кончиком носа о мой. — Я никогда не сделаю того, что подвергнет тебя риску.

Звенит звонок, и я вздрагиваю от удивления.

— Что это?

— Посетитель.

Его грудная клетка медленно расправляется, и я наблюдаю за его изменением. Любовник становится воином.

— Раньше, чем ожидалось, но я не сожалею.

— Гарет…

Безусловно, его преследовали. Он был слишком ценен, ему не дадут просто уйти.

Он выскальзывает из моих рук, прижимается в поцелуе к моему сердцу, животу и, дунув мне между ног, покидает нашу постель. Он натягивает джинсы, а я любуюсь им.

Его кожа все еще блестит от пота. Он пахнет сексом и мной, и его это совершенно не волнует. Гордость в нем очевидна, глаза ожесточены решимостью.

Я понимаю, он готов ради меня сразиться с целым миром.

Он делает паузу у подножия кровати.

— Оставайся здесь.

В следующий момент я остаюсь одна. Он ушел вниз. Я слышу голоса, пока быстро одеваюсь: его низкий и глубокий, а другой — выше тоном и явно принадлежит женщине.

Я спускаюсь, прежде чем могу придумать что-нибудь получше, мои босые ноги бесшумно ступают по холодному каменному полу.

— Она должна окончить обучение, прежде чем я отдам ей это побережье. Ты знаешь это.

Я спотыкаюсь и останавливаюсь. Я узнаю голос — это голос моей матери.

— Я не оставлю ее, — отрезает Гарет. — Когда ей придет время вернуться в академию, я буду присматривать за ней там.

— А что насчет тебя? Ты вернешься в строй с ней?

— Меня можно убедить.

Заглянув за угол, вижу, что моя мать стоит прямо у раздвижной стеклянной двери второго яруса, ведущей на улицу. Она одета в свою форму, золотые полосы ее ранга не слишком отличаются по цвету от крыльев. Ее светлые волосы аккуратно собраны в шиньон, а морского цвета глаза остаются неподвижными, уставившись на ангела, который держит в своих руках мое сердце.

— Чего ты хочешь, командир? — спрашивает она.

— Как я уже говорил вам много лет назад, вашу дочь. И она хочет, чтобы я был рядом с ней. Если она останется здесь, то и мое место тоже здесь.

Мои колени слабеют. Я опускаюсь и усаживаюсь на ступеньку.

Моя мама спекулировала много лет. У нее высокое положение для продвижения, в котором он так нуждался. Но для этого ей нужно было отслужить какое-то время в суде, и сделав это, она бы за секунду могла поддержать свои интересы здесь.

— Это побережье будут защищать мои дети, — сообщает моя мать холодно. — Связь с моей дочерью ничего тебе не даст.

Я вскакиваю на ноги.

— Он хочет тренировать здесь, — объявляю я, входя в комнату. Мои глаза смотрят только на него. — Вот что ты предлагаешь Гарет, да? Филиал академии.

Его взгляд беспощадной любви подсказывает мне, что я права.

— Это первоочередное место для обучения на морской территории.

Моя мать смотрит на меня, немного потрепанную, но полную восхищения и любви.

— Я ожидала сначала закрепления, Анналиса.

— Он принес мне свой обет.

— И ты отдала ему все.

Я смотрю на Гарета и вижу развлечение в его глазах. Он самоуверен и бесстыден. Я влюбляюсь в него еще больше.

— Ты знал, чего хотела моя мать?

Он, должно быть подозревал, что я буду назначена сюда в караул. Я не учла карьеру своей матери (и ее влияние), но он это сделал. Гарет был, в конце концов, прекрасным стратегом, им все восхищались.

Он пожимает плечами:

— Я надеялся. Планировал сделать предложение, если возникнет необходимость.

Моя мать сердито выдыхает:

— Нет никакой гарантии, что мои просьбы выполнят.

— Вам задолжали много просьб, генерал, — рассуждает Гарет, подходя ко мне. — Я думаю, вы справитесь, когда будете просить.

— А ваши условия… — уточняет она, — не обсуждаются?

Я беру его за руку и улыбаюсь:

— Нет.

КОНЕЦ