Тяжелой поступью

ГЛАВА 29

Кожу лица нещадно щипало. Аня распахнула глаза и обнаружила себя почти сползающей в огонь.

— А, черт! — Девушка вскочила на ноги.

Но не тут-то было: ноги не держали, коленки подломились, абсолютно голая брюнетка рухнула на ковер и замычала от бессилия.

Кто-то зашевелился в непосредственной близости, испугав девушку еще сильнее. Из-под меховых накидок вынырнула голова Эдэра, заставив брюнетку зажмуриться и натянуть на себя покрывало.

— Пить есть? — ошалело произнесла Аня и сообразила, что вот он, бред — во всей красе.

Эдэр сдержал смешок, выбрался из-под шкур и направился к столу. Аня заглянула под покрывало и, закусив губу, стала жалобно поскуливать, обнаружив наготу. И в очередной раз поблагодарила курс лазерной эпиляции.

— Исключительно в профилактических целях, — сообщил самопровозглашенный доктор, протягивая бокал воды и кусочек сыра.

Аня приняла кубок, отрицательно качнула головой в сторону сыра и залпом осушила бокал. Эдэр внимательно следил за брюнеткой, предвосхищая любое ее желание.

— Это ты был ее «ушами»? — Горло приходилось щадить, посему Аня говорила шепотом.

— Не ее, — Эдэр опустил глаза. — Брата. Верил ему.

— Она просто перехватывала сообщения?

Эдэр понуро опустил голову. Брюнетка рухнула на подушки.

— Будешь спать здесь? — Эдэр поднялся.

— Я поняла! — торжествующим шепотом воскликнула Аня. — Для того чтобы ты наконец начал обращаться ко мне на «ты», не надо было пить на брудершафт! Надо было показать тебе грудь!

Голубоглазый прикрыл глаза, кончики ушей загорелись огнем. Только брюнетка этого уже не видела — заснула, так и не успев ответить на вопрос.

Эдэр протянул руку к очагу, приказал огню перейти в более экономный режим и направился в свою комнату. Уже выходя из гостевой, остановился, не оборачиваясь, прислушался к дыханию девушки и бесшумно скользнул в сумрак коридора.

Утро следующего дня ознаменовалось непогодой в локальных масштабах: дверь комнаты отлетела, ударившись о стену, и в помещение влетел ураган. Рыжий ураган.

— Как ты себя чувствуешь? — дуэтом спросили девушки друг у друга и вежливо замолчали, дожидаясь ответа.

У Ани было намного меньше сил и жизненной энергии, поэтому она махнула рукой, предложив Камель отчитаться первой.

— Как ты себя чувствуешь? — повторила рыжая бестия, усаживаясь на край кровати.

Аня устало закатила глаза и закрутила невидимую лампочку.

— А ты как? — говорить все еще приходилось шепотом, щадя надорванное горло.

— Ой, у меня все так прекрасно! — Камель расцвела.

И завелась:

— Я столько натерпелась! Я так переживала за тебя! Просила и требовала, чтобы Гард отнес меня к тебе, а он все отказывался. А еще Дарьяна приходила — зелье какое-то принесла. Горькое! Ужас! Но тебе будет полезно, она сказала. А еще Зевс рассказал, что было. Что, правда, ты не из этого мира? А что теперь будет с теми темнокожими беднягами? Или они не бедняги, а симпатяги? Ой, хорошо, что дракон не слышит. А он мне колечко подарил. Вот! А Зевс очень расстроился, что твой железный корабль уплыл. Он хотел его под казино задействовать. Но все равно, тот корабль, который он нашел, тоже совсем неплохой.

Аня тихо млела: от разговора, от недосказанности, от жестов и придыханий. Земную умиляло все — Камель, незнакомая комната, солнечный свет, бьющий в высокое окно, щебет птиц, перебранка слуг во дворе. Последнее заинтересовало даже больше, чем монолог рыжей.

— Это Гриша там шумит? — Аня вывернула шею, чтобы выглянуть в окно.

— Гриша. А что?

— А где мы?

— В Керколди.

Из глубин подсознания всплыло воспоминание о последнем пожелании — вернуться домой. Получается, пока Аня спала, ее переместили домой? В первый собственный дом в этом мире? Можно будет сходить в оперу…

— Аня? — Камель потрясла брюнетку за плечо. — Аня, ты в порядке?

Земная кивнула и слабо улыбнулась:

— Попроси Гришу, пусть приготовит рыбу. И где этот ужасно горький настой Дарьяны?

За вечерним столом собрались все, кроме Эдэра и Нэгуэ.

— А где граф? — Аня вернула себе командный голос благодаря подаренному настою, но задала вопрос мягким, словно бархат, голосом.

— Он уехал в Дон-Длон.

— Зачем?

— Объясняться с отцом и первым министром.

Вилка выпала из рук Земной.

— Не беспокойся, Аня. Он просто покажет им все, что видел, — Камель поспешила успокоить подругу. — Ведь нет других свидетелей исчезновения императора и его жены. Тебе не поверят на слово, а проверить воспоминания не позволит твоя амагичность.

— И хорошо, — Аня уткнулась взглядом в тарелку. — Потому что то, что видела я, показывать никому нельзя.

— Почему? — все разом отложили столовые приборы и уставились на хозяйку дома.

— Не здесь и не сейчас. — Девушка показала условный знак прослушки. — А Нэгуэ в Монако?

— Ну он же правая рука графа, управляющий хозяйством.

— Божественная рыба, — Аня громко похвалила повара. В ответ на кухне загремели упавшие кастрюли, развеселив компанию.

Несколько следующих осенних дней Аня провела в развлечениях: посетила некоторые дома высшего света Керколди, отметилась на репетиции, а затем и на представлении в местном театре, по-прежнему забитом под крышу, посвятила некоторое время изобретениям Давичи, уделила внимание ночной смене городских стражей. И все никак не могла дождаться возвращения Эдэра.

— Нет, ну ты слышала этот бред?! — Камель выразительно глянула на подругу и громко отпила из бокала. — Сольвейг произвели в ранг святых! Богиня-хранительница древности!

Аня замерла, глядя на водную гладь озера.

— Она столько гадостей успела натворить. А ей оказывают такие почести.

— А представляешь, если она вернется? — бесцветным голосом высказала предположение Аня.

— Тогда она станет воскресшей богиней, спустившейся на грешную Арарту, дабы спасти души заблудших.

— И отомстить врагам.

Последнее умозаключение Камель не понравилось — она поспешила запить услышанное вином.

— Аня? — Искамель вкрадчиво заглянула в глаза подруге, и Анна сразу поняла, о чем дальше пойдет речь.

— Мы с ним даже ни разу не целовались, — опередила подругу Земная. — Он казался мне таким мальчишкой. Это при том, что ему уже три четверти века.

— Кстати! — Камель подпрыгнула в кресле. — У него же день рождения на следующей неделе!

— Черт! — И в эти четыре буквы было вложено намного больше смысла, чем могло показаться на первый взгляд: подарок, организация вечеринки, список приглашенных и так далее.

— Ой, подумаешь! Нэгуэ все организует.

Земная взглянула на подругу, и той вдруг показалось, что она вновь в темном переулке, а на голову только что вылили ведро помоев.

— Зевс!

Камель подпрыгнула и разлила остатки напитка на платье. Помощник материализовался из воздуха на расстоянии вытянутой руки от Земной.

— Зевс, миленький, узнай, сколько будет стоить аренда императорского театра в столице на два последних дня следующей недели.

— Прошу простить меня, леди, но эти дни уже заняты.

— Черт! Кем? Можем перекупить?

— Боюсь, что нет.

— Почему?

— В этом случае мы нанесем серьезное оскорбление императорской чете.

— Что?! — Обе девушки покинули насиженные места.

— Старый император, — Зевс часто-часто заморгал, — и весь двор празднует день рождения нынешнего императора.

И замолчал, втянув голову в плечи. Ане показалось, что у нее напрочь отсутствует очень важный орган, потому что дыхание остановилось.

— Он вернулся? — шепотом, как совсем недавно, уточнила Земная.

— Ну, — Зевс запнулся, опустил глаза.

— Иди, Зевс, я сама все расскажу. — Камель махнула рукой и усадила Аню в кресло, присела перед брюнеткой и протянула бокал.

Аня послушно приняла подношение, отхлебнула.

— Эдэр снова будет императором Южной Кельтии, — сообщила Камель и вдруг грохнулась на пол. Аня, не обращая внимания на упавшую подругу, подскочила и с силой швырнула бокал. Тот, ударившись о стенку, разлетелся тысячью радужных брызг.

— Что ж им так нужен этот проклятый трон?!

Аня выкрикнула вопрос и рухнула в кресло. Камель поднялась, испуганно косясь на подругу.

— Аня…

— Императором становятся, если женятся!

— Аня, — Камель осторожно заглянула в голубые глаза, готовые пролить первые слезы. — Он уже женат. — И, опережая графиню, напомнила: — На Сольвейг. Пропавшей, ушедшей.

Аня все-таки разрыдалась: от обиды на собственную глупость, на недальновидность, на потерю ориентиров, на слабость от пережитого, от нереализованных планов.

Камель благоразумно не вмешивалась, позволила рыданиям сойти на нет и потянулась к подруге, заключив ее в объятия.

— Знаешь, каким будет самый лучший подарок ему на день рождения? — полушепотом спросила рыжая.

Аня отрицательно покачала головой, заставив Камель хитро улыбнуться.

— Велосипед? — предположила Земная и тем самым надолго отринула грусть и уныние.

Все время, оставшееся до праздника в честь молодого императора, замок Монако стоял на ушах. Лишившись хозяина — его сиятельства графа Монакского, — обитатели каменной обители попытались расслабиться, но, зажатые железной рукой Нэгуэ, обрели прежнюю форму и поспешили принять единоличного правителя в лице графини Фанни из Омахи.

Говорят, когда женщина несчастна, она начинает двигать мебель. Земная смело разрушила старые стереотипы и начала двигать мебель, пребывая в очень бодром настроении духа. Наряды для бала были готовы, ноги, простите, побриты, запасные пары чулок сложены в чемоданы, подарок подготовлен. Что оставалось делать? Правильно! Двигать мебель!

Ровно за день до торжества вся честная компания отправилась в столицу. Аню, как всегда, транспортировали в бессознательном состоянии.

Дон-Длон опьянел от количества выпитого за здравие молодого императора. Забывшие о столетиях стены домов танцевали в огнях. Щедро раздаривая подарки, городская стража ревниво следила за порядком.

Решив не изменять традициям, Аня с друзьями проехала большую часть пути к театру в экипаже, а оставшийся путь посвятила пешей прогулке. Не боясь измазать подол белоснежного платья городской пылью, брюнетка шла к цели, задорно улыбаясь всем встречным, заражая энергией ушедшего знойного дня незнакомых людей.

Камель, еле поспевая за подругой, тянула на буксире дракона. Зевс и Нэгуэ, как всегда, о чем-то бурно спорили, забывая порой смотреть под ноги.

— Ее сиятельство графиня Монакская леди Фанни из Омахи, — объявил церемониймейстер, когда в празднично украшенный зал одной из первых вошла Аня.

Словно призраки прошлого, выплыли из-за колонн огненные водопады, очаровывающие приглашенных своим мастерски сотворенным светом. Оркестр на балконе рассыпался в музыкальных приветствиях, играя все новые и новые мелодии в подарок прибывающим гостям. Вот задорная легкая мелодия улетела под потолок, ознаменовав приход молодой дебютантки в платье исключительно розовых оттенков. А вот тяжеловесный министр финансов — оркестр приветствовал его тяжелой поступью басов.

— Интересно, чья это идея? — Камель заговорщицки подмигнула подруге и плавно отчалила к столику с закусками.

Аню наперебой приглашали танцевать. Девушка не сопротивлялась — позволила озорству и веселью поглотить все свое существо.

По прошествии пары часов Земная обнаружила себя в объятиях галантного родственника сказочного героя, осмелившегося расстроить деда, бабу и многих лесных зверей, и попросила принести воды. Услужливый кавалер поспешил исполнить просьбу, но опоздал, однако не очень расстроился, так как стоящая рядом дама, активно обмахивающаяся веером, стрельнула глазками и безраздельно завладела вниманием танцора.

Аня тем временем пробиралась сквозь толпу по направлению к балкону, дабы выразить почтение господину Пэйону.

— Леди Анна! Вы неподражаемы! — Пэйон раскинул руки и важно склонил голову.

— Должна заметить, что быть более неподражаемым, чем ваш талант, невозможно. — Брюнетка присела в реверансе. — Какая изящная идея — приветствовать каждого гостя индивидуальным гимном. Изящная и опасная.

Пэйон игриво сверкнул глазами:

— А как же риск? Кто не рискует, тот не пьет игристого.

Не дав Ане продолжить, блондин развернулся к оркестру и, взмахнув палочкой, заставил зал взорваться звуками торжественного гимна.

— Его императорское величество Бруэдэр Роалд Риг.

Аню посетило чувство дежавю, девушка по инерции прижалась к холодному мрамору колонны и осторожно выглянула из-за нее. По залу прошла волна восхищенных вздохов. Гости расступились, пропуская в центр зала эталон величия и холодной красоты, облаченный в белоснежный мундир. Эдэр вежливо раскланивался со всеми, принимал поздравления и пожелания здоровья, счастья и прочих компонентов благополучия.

Пытаясь справиться с паранойей, Земная несколько раз глубоко вдохнула и отправилась искать своего наблюдателя, еле переставляя налившиеся свинцом ноги.

Дракон обнаружился нескоро: уставший от танцев и трескотни рыжей бестии Гард лениво потягивал напиток через соломинку, прислонившись к холодной стене. Всеобщее веселье дракона абсолютно не интересовало.

— Гард, ты видел этого красавца? — Аня кивнула в сторону парадного зала, где Эдэр выплясывал с очередной напомаженной местной кралей.

Дракон утвердительно кивнул, но развернутый ответ Аня получила от Камель:

— Нет, ну ты представляешь! Ему прохода не дают! Он уже десяток танцев станцевал. У него сил на Аню не останется! Он что, со всеми решил перетанцевать?

Закатив глаза, Аня незаметно ретировалась, сжав в руке запечатанную магической печатью бумагу.

Понимая, что пробиться в первый тур танцев ей не светит, Земная свернула в манящие прохладой темные коридоры и вышла на свежий воздух.

Императорский театр размещался на возвышении, и сейчас ночной город лежал у Аниных ног: веселые огоньки плясали вдоль улочек, распахнутые окна излучали домашний уют, запахи топленого молока и ванили доносились со стороны квартала пекарей.

— Нет корицы, — облегченно вздохнула Аня.

— Скучаете, леди Анна? — Голос Эдэра прозвучал слишком неожиданно и слишком близко.

— Нет, не скучаю, — Аня соврала, если вопрос был про бал, но не соврала, если император спрашивал про кареглазого. — Снова на «вы»?

Земная грустно опустила голову, неосознанно отметила отличную работу мастерицы, что ночи не спала, а подол платья обшила черным шелковым шнуром. Затем, вспомнив про повод, пригнавший большинство кельтской знати в столицу государства, Аня подняла голову и замерла, встретившись взглядом с Эдэром.

Император сделал шаг вперед, нарушив личное пространство брюнетки, аккуратно приподнял подбородок, заставив девушку запрокинуть голову назад, и заглянул в глаза. Все слова разом вылетели из буйной головки, планы рассыпались прахом. Не выдержав безмолвного взгляда, Аня попыталась отвести глаза, но получилось еще хуже — в поле зрения попали губы. Девушка пошатнулась. Эдэр подхватил брюнетку, обнял за талию и прижал к себе.

— Аня. — Горячее дыхание обожгло висок, девушка наконец смогла вздохнуть, избавившись от плена манящих губ. — Аня, тебе нехорошо?

Брюнетка отстранилась и подсунула под императорский нос скрученную в трубку бумагу.

— Что это?

— Мой подарок тебе на день рождения.

— Что внутри?

— Дарственная на земли Монако.

— Ты теперь бесприданница?

— Ну, вопрос спорный. — Аня повернула голову в сторону шумной компании, вывалившейся на соседний балкон. — У меня все равно есть камешки, за которые я могу с потрохами купить Кельтию. Но это совсем не важно.

Эдэр хмыкнул и испарил дарственную легким движением пальцев, после чего снова завладел Аниным вниманием, легко прикоснувшись к щеке.

— Идем танцевать?

Три дня непрерывного веселья выпили из жителей Южной Кельтии все соки.

Аня вернулась домой совершенно разбитая, но абсолютно счастливая: Эдэр вернулся на родину и, пройдя путь от пирата до монарха, изменил свои взгляды на жизнь. Теперь каждый подданный мог смело сказать, что жить стало веселей. Гард так и не признался, как его зовут, но Искамель выходила замуж не за имя, а за любимого, да и привыкли уже все к данному Земной имени. Зевс увлеченно занимался воплощением идеи с казино, а Нэгуэ зарылся с головой в процесс управления имперской автономией Монако.

В один из обычных дней, когда солнце стыдливо выглядывало из-за деревьев, Аня оседлала коня и рванула к лесу. Дома на столе остались письма и дарственные — прощаться Земная не умела.