У истории нет конца

Глава 15

Я уже сбилась, какой сегодня по счёту мой рабочий день без выходных. Сил совсем не осталось, но я полна энтузиазма, потому что Руслан Михайлович обещал стажёра. И утром действительно приходит парень. Он заходит в кофейню через минут пять после меня и очень дружелюбно улыбается.

— Привет, ты Миша? — отвечаю ему тем же, потому что уже не в силах скрыть радость от его появления.

— Да, привет.

Я впускаю его за стойку, выдаю новый фартук и начинаю объяснять самые простые вещи, но быстро понимаю, что он уже всё знает.

— Ты работал баристой раньше?

— Да, пару месяцев, — объясняет Миша, мастерски взбивая молоко.

Я едва не вскрикиваю от радости. Он просто подарок судьбы. Долго стажировать его не придётся, и я смогу уйти на законные выходные. Расслабленно падаю на стул и наблюдаю за новеньким. Да я и здесь могу отдохнуть, он отлично со всем справляется.

— А давно ты тут работаешь? — спрашивает Миша, пока я расслабленно сижу на стуле и наблюдаю за ним.

— Где-то полгода, — чуть задумавшись, отвечаю.

— И как тебе?

— Тут здорово, — я вытягиваю ноги. — Начальник очень хороший, зарплата неплохая. Только тяжеловато без выходных работать, поэтому я надеюсь, что ты у нас задержишься.

— Я тоже на это надеюсь, — он как-то странно усмехается. — Работа очень нужна.

— Учишься где-то?

— Уже нет, — Миша отворачивается от меня, чтобы отдать заказ клиенту, но потом возвращается. — Отчислили.

— Сочувствую, — смотрю ему в глаза и тихо вздыхаю.

Возможно, меня ждёт его будущее. Может, всё не так уж плохо? Он не выглядит несчастным, да и на бездомного не похож. Нужно ли мне это высшее образование? Слегка дёргаю головой, чтобы отогнать назойливые мысли. Я должна сделать всё, чтобы меня не отчислили. Слишком уж жалко потраченного времени.

— А ты учишься? — вдруг спрашивает Миша, а я на секунду теряюсь.

— Да, — слегка киваю и вздыхаю. — Тут, напротив.

Кидаю взгляд на здание университета и чуть не падаю со стула. Даниил Александрович движется прямо к нам. Надеюсь на то, что он пройдёт мимо, но хлопок двери быстро отрезвляет. Преподаватель уверенно шагает к кассе. Миша подходит ближе и, улыбаясь, произносит:

— Здравствуйте, что будете заказывать?

— Капучино, — отвечает Даниил Александрович, но смотрит на меня.

Он словно хочет прожечь меня взглядом, и у него хорошо получается, потому что всё внутри переворачивается. Теперь мечтаю исчезнуть отсюда.

— Здравствуйте, Даниил Александрович, — не слишком уверенно здороваюсь с ним и почему-то поднимаюсь со стула.

Преподаватель молча кивает и переводит взгляд на Мишу, который уже во всю делает его заказ. Всматриваюсь в Даниила Александровича, чтобы понять, откуда столько недовольства. Хотя когда ему нужен был повод, чтобы вести себя так нагло?

— Вы всё работаете? — он снова обращает на меня внимание.

Его карие глаза смотрят так напористо, что хочется снова упасть на стул.

— И зачем вас тут двое? — преподаватель слегка щурится. — Одна не справляетесь?

— Это стажёр.

— Что ж, надеюсь, вы скоро появитесь в университете, — бросает напоследок Даниил Александрович, забирает протянутый Мишей кофе и уходит.

Я наконец-то возвращаюсь на стул и громко вздыхаю. И почему он не может быть хоть капельку вежливее?

— Ты его знаешь? — удивлённо спрашивает новенький, вскинув брови.

— Да, это мой преподаватель, — тихо отвечаю ему и тру лоб ладонью.

— Странно он ведёт себя для преподавателя, — качает головой Миша, а потом берёт в руки тряпку и протирает стойку.

— Не то слово.

Смена заканчивается спокойно. Новенький стажёр ни разу не заставляет меня понервничать. Ещё немного и буду готова молиться на него. Мы выходим на улицу, я закрываю кофейню, а потом вместе с Мишей шагаю на остановку.

— Надеюсь, меня побыстрее возьмут к вам. Не хочу долго в стажёрах ходить, — с усмешкой произносит он.

— Я думаю, скоро будешь уже спокойно работать, — я улыбаюсь. — Ты для нас как подарок судьбы.

Миша тихо смеётся, а затем убегает от меня, чтобы успеть на уже уезжающий автобус. Ещё немного стою на остановке и захожу в свой.

И я оказалась права. Мишу берут к нам очень быстро. Всего два дня стажировки, и Руслан Михайлович уже с распростёртыми объятиями встречает его в первый официальный рабочий день. И именно в этот день я договорилась с Даниилом Александровичем устроить контрольную.

Мысли о том, что мне придётся сидеть с ним наедине, терзают с первой минуты, а теперь, когда я стою под дверью кафедры, они съедают меня изнутри. Хочется развернуться и убежать, но уже слишком поздно. Оглядываюсь по сторонам. Не могу заставить себя открыть дверь. Руки отказываются делать хоть что-то. Трясущимися пальцами поправляю лямку сумки. Пора. Нельзя больше тянуть. Прилагаю большие усилия, чтобы наконец-то дёрнуть ручку. Та легко поддаётся. На мгновение надеюсь, что на кафедре будет кто-нибудь ещё, помимо Даниила Александровича, но захожу и сталкиваюсь с разочарованием. Он сидит за столом, глядя в ноутбук, а потом тут же поднимает глаза на меня. Наши взгляды встречаются. Медленно сглатываю и делаю несколько шагов вперёд.

— Вы сегодня даже не опоздали, — преподаватель как-то грустно усмехается. — Садитесь.

Я послушно усаживаюсь на стул, а Даниил Александрович встаёт. Он смотрит на меня сверху вниз несколько секунд, затем достаёт с полки лист и протягивает его мне.

— Вот вопросы, у вас сорок минут.

Хлопаю глазами и забираю листок, сразу же заглядывая в него. Я, конечно, пыталась готовиться, но из головы всё вылетело. Под его настырным взглядом мысли теряются. Я прячу глаза. Не могу больше смотреть на него. От этого руки трясутся только сильнее. Кладу лист с вопросами перед собой, потом беру пустой и пытаюсь придумать хоть что-то. Я спрашивала у одногруппников про контрольную, но, видимо, для меня Даниил Александрович подготовил другую. Задания слишком сложные. Я не могу вспомнить ничего, а его пристальный взгляд делает только хуже.

— Вы не готовились? — вдруг спрашивает он.

— Готовилась.

— Ну тогда пишите, время идёт.

Кручу ручку в пальцах, но мысль не идёт. Слышу, как преподаватель отходит в сторону, а затем вижу, что он скрывается за стеллажом. Дрожащими руками достаю телефон, кладу его на колени и пытаюсь найти что-нибудь в интернете. Сердце бешено колотится. Не могу сосредоточиться. Если Даниил Александрович вернётся сюда и застанет меня за списыванием, то можно попрощаться с допуском к экзамену. Найдя нужный ответ, быстро хватаю ручку и пишу с такой скоростью, с которой могут это делать мои трясущиеся пальцы.

Я не верю в свою удачу. Неужели он решил помочь мне и позволить списать? Другого варианта не вижу, потому что в противном случае преподаватель стоял бы надо мной как коршун.

— Катерина, — раздаётся голос Даниила Александровича, а я поднимаю глаза.

Он стоит около стеллажа и смотрит прямо на меня. Руки сложены на груди. Взгляд настолько недовольный, что хочется сжаться в комочек или испариться. Преподаватель подходит ближе. Я слегка двигаюсь, чтобы спрятать телефон, но, кажется, уже поздно.

— Думаю, на этом контрольную можно и закончить, — проговаривает он с явным раздражением.

— Что? Почему?

— Не прикидывайтесь, — Даниил Александрович оказывается совсем близко. — Насколько успели списать, то вам и поставлю.

— Но я…

— Без «но», — он забирает мой листок, но не отходит.

Я кладу телефон обратно в карман и встаю, но выбегать с позором отсюда не спешу.

— Возможно, вам стоило бы готовиться в свободную минуту на работе, а не тратить время на пустые разговоры непонятно с кем, — его очередная претензия разносится по кафедре как гром во время дождя. Слишком неожиданно.

— А вам стоило бы меньше приставать ко всем студенткам, что попадаются под руку, — выпаливаю я, не подумав, но забирать свои слова назад не собираюсь.

Даниил Александрович удивлённо вскидывает брови и замирает на несколько секунд.

— К кому я приставал?

— Сначала я, потом Оксана, — хватаю сумку, чтобы уйти отсюда в любой удобный момент.

— Оксана? При чём тут она?

— Теперь прикидываетесь вы, — я хмурюсь. — Я всё видела на паре. Не понимаю, почему остальные не заметили этого.

— Даже я не заметил этого, — преподаватель вздыхает. — Может, это значит, что вам показалось?

— Нет.

— Да и к вам я тоже не приставал.

— Да ладно? — вскрикиваю от возмущения. Как он может так нагло врать?

— Не кричите.

— А то что? Все узнают, что вы целуетесь со студентками? — шёпотом спрашиваю я.

— Не со студентками, — Даниил Александрович как-то грустно вздыхает. — Со студенткой.

— А что это вы так? Остальных поцеловать пока не успели? — щурюсь, смотря ему прямо в глаза.

— Да не хочу я больше никого целовать, — резко восклицает он, хмурясь.

Мы оба замираем. Пытаюсь переварить его слова. Даниил Александрович вообще больше никого целовать не хочет или никого, кроме меня? От этой мысли почему-то болит где-то в груди.

— А по вам не скажешь, — ядовито бросаю я.

Мне кажется, или это становится похоже на сцену ревности? Сжимаю челюсть. Преподаватель продолжает молчать. Он лишь хлопает глазами. Не ожидал, что я раскрою его план?

— Думали, я не догадаюсь? Пришли тут такой красивый, серьёзный. Думали, все студентки упадут к вашим ногам? — подхожу чуть ближе к нему, а потом тыкаю указательным пальцем себе в грудь. — Я не собираюсь этого делать. Идите целуйте других и перестаньте цепляться ко мне.

Даниил Александрович всё ещё молчит. Мне становится неловко. Закрываю рот. Мы смотрим друг на друга. Преподаватель дёргается в мою сторону, но я делаю шаг назад. Неужели опять хочет поцеловать? Он встряхивает головой, словно приводя мысли в порядок.

— Мне нужен допуск к экзамену, — тихо говорю я. — В ваших же интересах дать мне ещё один шанс, иначе я расскажу…

Даниил Александрович просто затыкает мне рот поцелуем. Он хватает меня за талию и притягивает ближе к себе. Мозг буквально кричит мне, чтобы я сопротивлялась, но вместо этого почему-то цепляюсь руками за его шею и поднимаюсь на носочки. В голове взрывается фейерверк из мыслей, который сразу же куда-то исчезает. Под его напором я медленно шагаю назад. Даниил Александрович запускает руку за мою спину и скидывает со стола все бумаги, а потом, сильнее сжав мою талию, сажает меня на освободившееся место. Я тену его на себя за воротник пиджака. Внутри всё сжимается. И почему я не сопротивляюсь?

Преподаватель вдруг отстраняется. Открываю глаза и встречаюсь с его взглядом. Он не отходит. Я всё ещё держусь за его плечи. Сначала долго молчим, но вскоре Даниил Александрович наконец-то решает заговорить:

— Я так больше не могу, — он громко вздыхает, выпускает меня из объятий и отходит на пару шагов назад. — Вы… Просто…

Очень странно видеть его таким. Растерянным и, кажется, смущённым. Обычно Даниил Александрович словно невозмутимая скала, которая умеет только грубить, но сейчас он выглядит таким беззащитным.

— Вы же говорили, что больше никого не хотите целовать, — слетает с моего языка прежде, чем я успеваю подумать.

— Кроме тебя… Чёрт… — преподаватель отворачивается от меня и запускает ладонь в волосы.

Вижу, как поднимаются его плечи, и слышу глубокий и медленный вздох. Я вскидываю брови. Почему он это говорит? Зачем?

— Мне, наверное, пора, — наконец-то спрыгиваю со стола и поправляю кофту.

Спотыкаюсь обо что-то и только сейчас замечаю, что уронила сумку на пол, поэтому быстро поднимаю её и уже хочу уйти, но Даниил Александрович хватает меня за запястье.

— Стой.

Я замираю на месте. Не понимаю, что чувствую. Знаю, что лучше уйти, но сердце просит остаться. Медленно оборачиваюсь и смотрю на него. Тёмные глаза, кажется, стали немного светлее. Они глядят прямо на меня. Нервно сглатываю. Что ещё он от меня хочет? Я совсем ничего не понимаю.

— Что? — единственное, что я кое-как могу выговорить.

— Не говори никому, хорошо?

Обида пронзает сердце толстой иглой. Неужели я ожидала чего-то другого? Признания в чувствах? Да он, похоже, даже не знает, что это такое. Сбрасываю его руку со своей, а потом сжимаю кулаки.

— Почему? Хотите и дальше безнаказанно целоваться со всеми студентками?

— Да ни с кем я больше не целовался! — вскрикивает Даниил Александрович, хмурясь.

Что ж, вот и вернулся старый добрый преподаватель-злюка.

— Ну тогда и со мной не надо было, — бросаю я, крепче сжимая лямку сумки в ладони.

— Я пытался.

Мои глаза округляются. Он опускает взгляд в пол, как провинившийся мальчишка. Почему мне хочется пожалеть его? Я глубоко вздыхаю и усаживаюсь на стул. Не могу уйти. Не могу его оставить. Голова противится этому, но решаю послушать голос сердца. Даниил Александрович медленно поднимает голову и смотрит на меня. Мы молчит. Я не знаю, что говорить, а он, кажется, пытается подобрать его слова.

— Ну? Я осталась, чтобы вы молчали? — проговариваю не слишком уверенно.

На губах всё ещё чувствую тяжесть поцелуя. Не могу сказать, что это плохо, но это… неправильно. Мы не можем это делать, не должны. Даниил Александрович присаживается на край стола, ещё раз глубоко вздыхает и наконец-то начинает говорить:

— Не обращайся ко мне на «вы», пожалуйста. От этого только хуже, — он на секунду запрокидывает голову и прикрывает глаза, а потом возвращает взгляд ко мне и продолжает. — Знаю, я не должен был этого делать, и корю себя чуть ли не с первого семинара за такие мысли.

Я вскидываю брови и хочу задать вопрос, но преподаватель не замолкает:

— Я не знаю, как это объяснить. Я не должен даже думать об этом, но не могу перестать. Ты… Ты всем своим поведением цепляла меня. Меня раздражало твоё нежелание учиться, хотя какая мне разница? Я мог бы совсем не ставить тебе баллы и отправить на пересдачу, но мне хотелось помочь. Сначала я думал, что это естественное желание для преподавателя.

— А сейчас что? — спрашиваю я, не удержавшись.

— Подожди секунду, пожалуйста, я всё объясню, — он заглядывает мне в глаза так, как не смотрел ещё никогда. Я буквально чувствую, как тяжело ему даются эти слова, поэтому молча жду продолжение. — Потом я услышал, как этот… Андрей, кажется, обращается с тобой… Не слишком уважительно, скажем так. И не смог не вмешаться. Короче, всё слишком запутано, и я ничего не понимаю. Не знаю, зачем поцеловал тебя на концерте. Не знаю, зачем поцеловал сейчас.

Я сжимаю губы, глядя прямо на него. Он выглядит таким потерянным, что хочется подойти и обнять, но я сдерживаюсь.

— Зачем вы… Ты всё это говоришь?

— Потому что не могу молчать. Правда. Я пытался. После концерта даже думал уволиться. Потом решил, что лучше забыть всё и не дать этому повториться.

— Но это случилось снова, — напоминаю я, кидая взгляд на стол, на котором сидела несколько минут назад.

— Я заметил, — он горько усмехается. — Нам нужно всё обсудить, но не здесь.

— А где? — вскидываю брови.

— Выберем место, где никто нас не увидит. Может, у кого-нибудь дома? — предлагает преподаватель, но тут же отсекает эту идею. — Нет, лучше не надо. Мы можем выбрать место, где мы не встретим никого из университета.

Я снова смотрю на него и хмурюсь. Не знаю, что тут обсуждать.

— А с Оксаной вы уже обсудили всё? — неожиданно даже для себя спрашиваю я.

В груди всё ещё жжётся неприятное чувство и, кажется, покидать меня оно не собирается.

— Да Боже мой, — восклицает Даниил Александрович. — Я просто помогаю ей с докладом на конференцию.

— Так же, как и мне с контрольной? — усмехаюсь, но искренне надеюсь на отрицательный ответ.

Вижу, как его брови сдвигаются к переносице, а челюсть сжимается. Я встаю со стула, но не свожу с него взгляд. Что он хочет обсудить со мной? Этот вопрос не покидает меня до сих пор.

— Так мы можем встретиться где-нибудь вечером? — спрашивает Даниил Александрович, игнорируя моё замечание.

— Да, — не слишком уверенно отвечаю ему и увожу глаза в сторону. — Около моего дома есть парк. Никогда в той части города не встречала никого из универа.

— Хорошо, — преподаватель облегчённо выдыхает. — Часов в семь?

Я достаю телефон из кармана, смотрю на время, а потом киваю и, быстро попрощавшись, выхожу в коридор. Мысли в голове путаются. Возможно, не стоило так резко убегать от него, но мне нужно подумать. Всё происходит слишком стремительно. У него есть ко мне чувства? Ну это же не моя проблема. Пусть разбирается с ними сам. Но что чувствую я?

Даниил Александрович наглый, иногда высокомерный. Да, внешне он мне нравится, этого не отнять, но о чём тут может идти речь? Преподаватель и студентка. Не слишком перспективная пара. Да и хочу ли этого? Я совершенно ничего о нём не знаю. Как и Даниил Александрович обо мне. Но что-то внутри так сильно противится голосу разума, что я соглашаюсь на эту встречу. Дорога домой, как мне кажется, занимает очень мало времени. Чуть не пропускаю нужную остановку. Из головы всё не выходят его слова. Что-то отдалённо похожее на признание в чувствах произошло слишком резко. Не было ни намёка на это. Он просто решил свалить на меня очень странную информацию.

Захожу в квартиру, снимаю обувь и падаю на диван. Всё проходит словно мимо меня, не замечаю ничего вокруг. Даже не здороваюсь с Юлей, которая явно что-то готовит на кухне. Не понимаю только одного. Почему я хочу встретиться с ним?