По сути, практически чужого мне мужчины, которого я знала совсем недавно, ещё меньше — общалась. Но всё то же ощущение узнавания, родства, будто я знаю его столько, сколько живу на свете, или даже больше, сейчас достигло пика. Казалось, ещё немного, ещё какие-то несколько секунд, и я вспомню, кто мы друг другу на самом деле, как и когда познакомились.

«Немного» прошло, и… нет, озарение не наступило, просто все эти глупости забылись, потерялись в ворохе сиюминутных впечатлений. В самом деле, зачем сейчас отвлекаться на такие мелочи!

Мы никуда не спешили, не срывали друг с друга одежду, наслаждались каждым мгновением, каждым прикосновением, каждым новым ощущением. И чувство узнавания мешалось с предвкушающим трепетом, ожиданием нового, похожего на маленькое чудо. И эти чудеса, воплощаясь, складывались во что-то большое, цельное и удивительное. Сама наша встреча — это уже было чудо, редкая удача, как будто сам Орх осенил крылом! А сейчас… Возможность видеть его, прикасаться к нему, обнимать, собирать губами солоноватый вкус кожи, любоваться золотистыми искорками в тёплых карих глазах — чем не чудо? А выражение искреннего, незамутнённого, какого-то совершенно детского восторга на лице мужчины, с которым он расплёл мою косу и запустил пальцы мне в волосы? А поцелуи, каждый из которых дурманил голову сильнее предыдущего? А это странное почти телепатическое понимание желаний друг друга?

Кай потянул с меня платье как раз тогда, когда осязание обострилось почти до болезненности, и ещё недавно такая мягкая ткань одежды начала нестерпимо раздражать кожу. А прикосновение грубых шершавых ладоней мужчины, наоборот, заставляло трепетать от восторга и наслаждения.

В какой-то момент мы одновременно и совершенно ясно осознали, что не просто не хотим, а уже не можем существовать по отдельности, и…

Всё было. И тихие стоны, и жаркий шёпот у самого уха, и переплетённые ладонь к ладони пальцы. И совсем не стыдно было, кусая губы, смотреть ему в глаза, шептать его имя, желать полностью раствориться в нём, его нежности, поцелуях и ответном желании. Нечего было стесняться: ведь он — часть меня, а я — его. Моя пойманная за хвост удача, мои крылья, моя драконья любовь.


Так хорошо мне не было никогда. Ну, или было, а я просто ленилась вспоминать? Мы умудрились закутаться в кокон из покрывала настолько уютно и единственно правильно, что не хотелось даже пальцем шевелить, чтобы не нарушить этого хрупкого равновесия. Хотелось лежать и лежать, прижавшись щекой к мерно вздымающейся груди мужчины, в кольце его рук, и чтобы время остановилось на этом моменте.

Естественно, время останавливаться не пожелало, и в какой-то момент в наш крошечный наполненный дрёмой и негой мирок ворвался громкий торопливый стук и голос из-за двери.

— Кай, ты здесь? — этот бас я опознала сразу, Ивар вообще был запоминающейся личностью. Его брат тяжело и шумно вздохнул подо мной и тихо пробормотал:

— Прибить бы его, так ведь жалко! — а потом добавил уже громче, с отчётливо прозвучавшим в голосе раздражением: — Да, здесь. Что случилось?

— Вопрос по Пустоши надо решить, без тебя никак. Ты достаточно остыл, чтобы не бросаться с кулаками на придурочного этого дракона?

— Нет, но кого это остановит? — ворчливо отозвался плетущий. — Ладно, сейчас подойду. Вы где засели?

— В «семейной» комнате, — бросил Ивар и, кажется, удалился. А его брат, перекатившись по кровати, навалился на меня сверху, жадно целуя. Я с готовностью ответила, обнимая его обеими руками за шею и, для верности, ногой за бедро.

— Послать бы их… к Кроту на задворки, — пробормотал мужчина, с явным сожалением отрываясь от моих губ и разглядывая лицо с таким видом, как будто собирался уйти не в соседнюю комнату поболтать с роднёй, а по меньшей мере в кругосветное путешествие пешком. — Но нельзя.

Он принялся осторожно выпутываться из складок покрывала, а я даже сумела волевым усилием заставить себя не мешать процессу. Хотя выпускать Кая мне тоже ужасно не хотелось.

— Ты со мной, или ещё поваляешься? — уточнил он.

— Валяться без тебя я не хочу; смысл, день на дворе! Я бы лучше с тобой пошла, но боюсь по моему лицу все поймут, от чего тебя отвлекли, и будет очень неловко, — честно ответила я, садясь на кровати и зябко кутаясь в покрывало. Без тёплого мужчины под боком оказалось, что и воздух как будто прохладный, и накидка уж больно тоненькая. Хотя, — странно! — до сих пор я в тонком платье и не думала мёрзнуть.

В ответ на эти рассуждения Кай, уже успевший натянуть брюки, засмеялся, плюхаясь рядом со мной на кровать и обнимая поверх покрывала. Я с готовностью привалилась к нему, уткнувшись носом в плечо и зажмурившись от удовольствия.

— Тогда одевайся, нечего отлынивать. Открою тебе страшную тайну: пойдёшь ты, или не пойдёшь, по мне и так всё будет видно.

— Как это? — растерянно уточнила я. Себя-то я знала довольно неплохо, и предполагала, что буду сидеть с глупой улыбкой, неприлично пялиться на плетущего, порываться поймать его за руку и даже иногда смущённо хихикать. А он… нет, не может быть, чтобы он делал хоть что-то из этого списка! Смущённо хихикающего Кая я представить сумела, но картинка получилась жутковатая и зловещая.

— Так по запаху же, — он пожал плечами. — Синд, конечно, уникален, но у нас в целом неплохой нюх, у всех.

— Вот зачем ты это мне сейчас сказал, а? — вздохнула я, выпутываясь из покрывала и озираясь в поисках платья и нижнего белья. — Я же теперь не знаю, как окружающим в глаза смотреть!

— Снисходительно и спокойно, — вновь засмеялся мужчина, тоже возвращаясь к прерванному процессу одевания. — А в крайнем случае я всё равно буду рядом, не волнуйся.

— Так, может, мы по-быстренькому в душ? — осторожно предложила я.

— Во-первых, запах это, конечно, смоет, но все всё равно догадаются. Не слепые же они и не тупые, в конце-то концов, — весело отмахнулся от моей идеи Кай, после чего опять отвлёкся от одевания, и я опять оказалась в его объятьях. — Во-вторых, пока мы будем купаться, им совершенно надоест ждать, и Ивар скорее всего просто вломится в комнату с целью притащить меня за шкирку. Ну и, в-третьих, лично мне очень нравится, как от тебя пахнет. Всегда, а сейчас — особенно, — тихо проговорил он, прижимая меня крепче и зарываясь лицом в волосы.

Вот теперь я смутилась, но слышать подобное всё равно было приятно. Внутри от этих слов и понимания, чем именно от меня пахнет, возникло сладкое тянущее ощущение, а в голове вихрем пронеслись приятные воспоминания. Мужчина склонился к моим губам, долго, многообещающе целуя. И я опять на несколько мгновений выпала из реальности, увлечённая процессом, а вернулась только тогда, когда Кай сам с тяжёлым вздохом прервал поцелуй. Но не отстранился, а прижался лбом к моему лбу, продолжая обнимать и глубоким мерным дыханием пытаясь унять сердцебиение. Кажется, получалось плохо.

— Вот чем я думал, когда соглашался куда-то пойти, а? — насмешливо поинтересовался он, в очередной раз волевым усилием всё-таки заставляя себя продолжить сборы. — Меня утешает только мысль, что ты уже от меня не сбежишь, а вечером нам точно никто не помешает.

В конце концов мы всё-таки собрались, затратив на этот процесс гораздо больше времени, чем могли. А когда я потянулась переплести косу, Кай аккуратно перехватил мои запястья и, просительно сложив брови, проговорил:

— Не собирай их, пожалуйста! — в этот момент у него была настолько умильная физиономия, что я не удержалась от смеха.

— Так неудобно же!

— Это кощунство, такую красоту в косу прятать, — сообщил он, запуская в рыжие пряди обе ладони, и вид у мужчины при этом был почти маниакальный. — Пожалуйста!

— Ладно, ладно, не буду, только не смотри на меня так! — фыркнула я, и мы рука в руке вышли в коридор. Чувствовала я себя, несмотря на предчувствие очень неловких моментов, невероятно легко и весело. Даже успела незаметно согреться в процессе сборов.

«Семейная» гостиная представляла собой весьма уютную комнату в дальнем конце главного дома. Полукруглый диван, несколько глубоких мягких кресел, низкий стол посередине, всё — в кофейно-бежевых тонах. Камин явно часто разжигали зимой, а сейчас его прикрывал фигурный кованый экран. Вроде бы гостиная как гостиная, но было в ней нечто… эдакое. Ощущение обжитой, часто посещаемого и любимого места, где не просто бывают, а живут.

Окинув взглядом присутствующих, я поняла, что уже не стесняюсь, а пытаюсь удержаться от хихиканья. До меня внезапно дошло, что здесь сейчас присутствуют исключительно ближайшие члены семьи, только мамы с братцами не хватало: папа, Ивар, Грат и Рася. То есть, все вот эти оборотни — подружка Рассвета, суровый бета и серьёзный альфа — очень скоро официально станут моей роднёй. И я стану будущей альфе тётей!

— Ну, и что за паника? — невозмутимо поинтересовался Кай, входя в комнату. С написанным на лице безмятежным спокойствием усадил меня на диван, сам сел рядом и аккуратно приобнял.

Отец был точно также невозмутимо спокоен, как и будущий зять, явно считая происходящее совершенно нормальным, а на лицах остальных было написано удивление разной степени тяжести. И если мельком проинформированный о наших взаимоотношениях Грат разглядывал нас с удовлетворённым любопытством, наблюдая дополнительное подтверждение уже известного факта, то Ивар таращился в полном шоке. А Рася… Встретившись с ней взглядом, я поняла: поспешил Кай с выводами, что вечером нам никто не помешает. В глазах медведицы пылала явная жажда крови и подробностей. Я виновато улыбнулась девушке и пожала плечами — мол, сама не знаю, как всё получилось.

И ведь действительно — не знаю. Всего сутки, и моя жизнь изменилась до неузнаваемости. А если оглянуться немного назад, получается, за какой-то месяц я оказываюсь в таком положении уже второй раз. Надеюсь, на этом Ворон оставит мою судьбу в покое, и третьего поворота не случится.

— А вот это надо у уважаемого Ванлара спрашивать, — кивнул альфа. — Именно он настоял на сборе именно в таком составе, хотя я по-прежнему не понимаю, для чего здесь Рассвета и Эжения.

— Ну, Ёжик-то за компанию; всё равно ей придётся рассказывать, так зачем дважды об одном воздух сотрясать? — с непривычной рассудительностью заключил папа. — А Рассвета… когда этот проснётся, контакты-то налаживать ей, а не вам, — невозмутимо хмыкнул он. — А сейчас вы наверное хотите спросить, кто — «этот», и я даже объясню, но для начала ответьте мне на один вопрос. Кто такие боги?

В ответ повисла пауза. Оборотни озадаченно переглядывались и хмурились, а я пыталась сформулировать собственное видение ситуации покороче и поточнее.

— Понятия не имею, — в итоге за всех ответил Грат, а я неуверенно добавила:

— Ну, это вроде духов, только круче. Они у людей есть во Внешнем мире, — пояснила на вопросительный взгляд Кая.

Окинув нас всех взглядом, отец звонко расхохотался, запрокинув голову.

— Тяжело с вами, — через несколько секунд со вздохом резюмировал он, качая головой. — А я уже представлял, как вы начнёте пугаться, а я буду вас переубеждать и рассказывать, насколько вы не правы… Нет в жизни счастья. Ладно, значит, не получится развлечения, всё будет коротко и по существу. В общем, боги, равно как и наши духи, это всего навсего иная форма жизни. Ну, есть оборотни, есть драконы, есть всяческие неразумные твари, а есть — они. Если мы для жизни используем энергию, получаемую из физической пищи, то они — жизненную энергию других форм жизни, вроде нас. Разница в том, как именно они её используют, и сколько именно этой энергии им нужно для комфортного существования. Некоторые подъедают разлитые в воздухе излишки, и им того хватает, некоторые — откровенно паразитируют, высасывая из жертвы всё что можно, и после — перебираясь к следующей, а некоторые вступают в симбиоз, с одной стороны — питаясь за счёт носителя, но с другой — всячески продлевая и улучшая его жизнь. Собственно, наши духи относятся к последним. Они дают нам вторую ипостась, увеличивают срок жизни, упрощают наше взаимодействие с тканью реальности, а мы взамен подкармливаем их своими эмоциями и энергией. На свет они появляются разными путями, обладают разным уровнем развития сознания; в общем, такое же разнообразие, как и с нами, обычными мясными тушками. Вернее, нет, если углубляться, то где-то внутри мы — тоже энергетические субстанции, просто привязанные к материальному миру, но это всё ерунда. А важно то, что несколько лет назад к нам в мир свалился детёныш такой сущности. Собственно, из-за сопутствовавшего переходу разрыва ткани реальности ваших плетущих всех разом и контузило. Что это вас так перекосило? Не, явления разгневанной мамаши можно не опасаться. Да и когда он окончательно вылупится, будет вполне разумен и контактен, ну и, кроме того, он относится к виду частично мусорщиков, частично — симбиотов, так что панику можно отставить. Да и вообще, надо оставить его в покое и не лезть к нему, тогда всё будет в порядке, — отмахнулся он и с вежливой улыбкой обвёл присутствующих взглядом с видом «всем спасибо, все свободны».

— И когда же он… вылупится? — первым подал голос Кай.

— О, за это можете не переживать, лет через сто, не меньше.

— А камни эти летучие там откуда? — полюбопытствовала я.

— Это у него средство самозащиты. А пространственные искажения, за которые я по морде получил, это вообще непроизвольные эманации, — ехидно покосившись на плетущего, продолжил отец.

— А за каким духом ты туда Ёжика поволок? — проворчал тот в ответ. Скорее раздосадованно, чем сердито; так что можно было надеяться, повторения не случится.

— Я же говорил, за компанию, — терпеливо пояснил дракон. — Тем более, ей в самом деле ничего такого не грозило, я приглядывал.

— И ты вот это всё выяснил, просто взглянув на него? — недовольно проворчал Ивар. Кажется, папа очень ему не понравился. Впрочем, ему, кажется, вообще мало кто нравился; на редкость угрюмый тип.

— Всё это я знал ещё дома, — насмешливо фыркнул он. — Мне надо было только понять, опасное это существо или нет, а для этого надо было взглянуть поближе. В общем, не лезьте вы в эту Пустошь, и всё. Никто оттуда на вас не нападёт и никаких гадостей чинить не будет, расслабьтесь. Ему тоже трупы в ближайших окрестностях не полезны, а нам всем выгодно, чтобы малыш рос здоровеньким и крепеньким, — непонятно заключил он.

— Чем нам это выгодно? — подозрительно сощурился Грат.

— Всем, — с каменным выражением лица повторил папа, поднимаясь с места. — Ладно, вы как хотите, а я пойду по важному делу схожу! — и пока никто не успел сориентироваться, поспешил покинуть гостиную.

— Откуда он всё это знает, и можно ли ему доверять? — альфа перевёл задумчивый взгляд на меня.

— Ну, он, конечно, дракон со странностями… да что там, он весь — одна большая странность, и обычно его слова можно пропускать мимо ушей. Но с такими вещами он всё-таки не шутит, и я бы на вашем месте послушалась его рекомендаций. А насчёт источников я лучше не буду отвечать, сами его о таком расспрашивайте! — убеждённо отмахнулась я.

— Да уж, рекомендаций он выдал массу, — саркастично протянул Ивар.

— Не скажи, — неожиданно заступился за папу Кай. — Опасности это… существо не представляет, если к нему не лезть, и все наши наблюдения подтверждают данный факт. Так что я поддерживаю предложенное решение свернуть лагерь. На всякий случай можно оставить патрулирование периметра, исключительно для успокоения совести и контроля, всё ли по-прежнему.

Ивар в ответ на это только недовольно фыркнул, без слов выражая собственное отношение к предмету обсуждения, и все взгляды скрестились на Грате. Тот, впрочем, выглядел весьма благодушно, как будто давно уже всё решил.

— Как Рассвета скажет, так и поступим, — сообщил альфа.

— Я? — искренне удивилась девушка и даже огляделась по сторонам. Видимо, проверяя, не затесалась ли в нашу компанию ещё одна Рассвета. — А почему я? — безнадёжно уточнила она, беспомощно глядя попеременно на обоих дядей.

— Ты — будущая альфа, учись принимать решения, — спокойно пояснил мужчина, а я искренне посочувствовала подруге. Тут за себя-то не всегда уверена, какое решение стоит принять, а когда за кого-то ещё, да ещё за целый город… — На них не смотри, сама думай, — со смешком одёрнул он дочь.

— Ну… если рассуждать логически, этот Ванлар ведь совершил то, что никому не удавалось: слетал в центр Пустоши, спустился вниз и выбрался оттуда живой и невредимый. То есть, наверное, он действительно понимает в том, о чём говорит, больше нашего. А учитывая, что за пределы Пустоши ещё ни один рой не высунулся, не говоря уже о прочих аномалиях, версия выглядит вполне правдоподобной. Так что я склонна согласиться с мнением Кая. Правильно? — с надеждой уставилась она на отца.

— А я откуда знаю? — тот, поднимаясь на ноги, насмешливо пожал плечами. — Это твоё решение. Ивар, разберёшься с патрулями?

— Разберусь, — проворчал тот уже с порога. — Но эта идея мне не нравится!

Бета, а следом за ним — и альфа покинули гостиную, и мы остались втроём. Плетущий поднялся и потянул меня за собой, но тут медведица отошла от потрясения.

— Ёжик, можно тебя на пару слов? — очень ехидно меня разглядывая, подала голос Рася, присаживаясь рядом на диван. Мы с Каем обменялись взглядами, — я ему виноватый, он мне сочувствующий, — и мужчина, поцеловав меня в висок, вышел со словами «я тебя найду». — Когда вы вообще успели?! — набросилась на меня девушка, когда за плетущим закрылась дверь.

— Что именно? — осторожно уточнила я, слегка подаваясь назад. А то мало ли, вдруг она решит меня придушить?

— Всё! — эмоционально всплеснув руками, с шумом выдохнула она. — Ты ещё вчера утверждала, что не так уж он тебе нужен, а тут вдруг — вон чего!

— Да я сама, честно говоря, немного в шоке, — я смущённо хмыкнула. — Всё случайно получилось… Он, когда меня вчера увёл, начал ругаться, чтобы я к нему не лезла и оставила в покое, а я не придумала ничего лучше, чем его поцеловать. В процессе случайно нащупала проклятье, потом сняла его; представляешь, оказывается, Кай был в курсе, что это такое, и даже знает, откуда взялось. Мне кажется, это его та Орна перед смертью прокляла. Потом твой дядя сам в порыве чувств меня поцеловал, а в этот момент явился отец, и не придумал ничего умнее, кроме как про свадьбу заговорить. А Кай почему-то обрадовался…

— Про свадьбу?! — вытаращилась Рася. Правда, выглядела она при этом не возмущённой, а какой-то ошалело-восторженной. — Вы уже и это успели?!

— Не то чтобы, но когда мама сумеет до нас добраться, я стану твоей тётей, — неуверенно усмехнулась я. В ответ на что медведица кинулась тискать меня и обнимать, радостно визжа что-то в духе «как же я рада!».

— Всё-таки, это очень, очень, очень здорово! — сообщила она в конце концов с радостной улыбкой, выпустив слегка помятую меня глотнуть воздуха. — Ты не представляешь, как я за него рада! То есть, и за тебя, конечно, тоже, но он… Это что-то невероятное! Я сегодня утром пыталась понять, что же в нём не так; вроде, такой же спокойный и невозмутимый, как обычно. Думала, может, мне просто кажется, потому что он выздоровел. А сейчас я на вас посмотрела… Ёж, я его таким счастливым в жизни никогда не видела! Он буквально светится, и рядом с тобой это особенно заметно.

— Кхм, — я смущённо кашлянула. — Мне сейчас даже неловко, что я не могу ответить тем же.

— Кто тебе такую глупость сказал? — хитро улыбнулась будущая альфа и рассмеялась при виде моей озадаченной физиономии.

Вывалив на наши с Каем головы ворох судьбоносных событий, Ворон на время как будто затаился. Если я ждала каких-то кардинальных изменений в жизни, их на удивление не случилось. Или, вернее, случились, просто прошли как-то незаметно и очень органично. Например, я вдруг обнаружила, что перебралась в комнату к мужчине: просто вечером осталась с ним, а наутро меня уже никуда не пустили. Да я, собственно, никуда и не рвалась.

Привыкание друг к другу у нас тоже проходило удивительно легко и быстро. Наверное, потому, что ни мой, ни его ритмы жизни существенных изменений не претерпели. Разве что свободное время мы начали проводить вместе, но это был скорее плюс, чем минус. Единственным ограничением, которое неожиданно возникло и несколько насторожило, был протест плетущего против продолжения моих поисков подходящего жилья. Но, поскольку Кай не воспротивился категорически, а попросил предоставить решение этого вопроса ему, я не стала настаивать на своём. Поводов не доверять ему у меня не было.

Даже отец вёл себя на удивление положительно и своим поведением не нервировал. Наверное, потому, что почти не попадался на глаза, честно выполняя просьбу не вмешиваться в нашу с орхом жизнь; даже странно. Впрочем, он вообще целыми днями пропадал невесть где. И я была уверена, что не в Тарккуре. С другой стороны, он взрослый самостоятельный дракон, да и как бы я смогла проконтролировать его перемещения?

Изменения в быстро устоявшемся ритме жизни наметились недели через три. Разумеется, в не самый подходящий для них момент. Но, — отдать им должное! — и не в самый неудачный.

— Алечка, родной, эта шутка не кажется мне смешной, — выдернул меня из сна и из уютных объятий Кая глубокий низкий женский голос. В голосе слышался мягкий укор, лёгкое смущение и чувство вины. Она явно пыталась говорить тише, но получалось с трудом; не с её вокальными данными.

— Да уж какие тут шутки, — насмешливо фыркнул отец. — Я же на человека наводил, а не на место!

Я тем временем приподнялась на локте, яростно растирая ладонью лицо и пытаясь проснуться.

— Мам? У вас там всё уже открылось? Привет, — борясь с зевотой, уточнила я, фокусируя взгляд на стоящей в изножье кровати парочке. За окном уже рассвело, так что видимость была хорошая.

— Здравствуй, милая, — улыбнулась она. — Извини, что разбудили; я так далеко от Тарккура ни разу не ходила, и немного напутала с точкой выхода. Отдыхай, у вас же тут ещё рань несусветная, — и мама, взяв папу за плечо, направила того в сторону выхода. А я, угукнув, рухнула обратно в кровать, параллельно пытаясь окончательно проснуться, собраться с мыслями и вообще сориентироваться в пространстве. Понятно, что укладываться обратно спать, когда прибыла мама, по которой я успела соскучиться, совершенно не вариант. Но вставать всё равно следует постепенно, чтобы не забыть в кровати что-нибудь важное.

— Это была твоя мама? — прозвучал над ухом очень неуверенный голос Кая.

О! Вот и то важное, которое следует не забыть!

— Ага, — ещё раз зевнув и потянувшись, гордо сообщила я. — Правда, она у меня красавица?

— Правда, — выразительно хмыкнув, всё-таки согласился он. Рука мужчины, обнимавшая мою талию, скользнула выше, накрывая грудь, и заодно покрепче прижала меня к своему хозяину. Тёплое дыхание пощекотало плечо, а губы неторопливо проложили дорожку из поцелуев от него до мочки уха. Выбираться из кровати мне расхотелось окончательно.

— По-моему, это похоже на отвлекающий манёвр, — мурлыкнула я, и не думая как-то прекращать безобразие.

— Кхм. Нет, честно говоря, просто не удержался, — тихо засмеялся он. Голос плетущего спросонья всегда приобретал мягкую чувственную хрипотцу, оказывающую на меня буквально магнетическое воздействие. Так бы и слушала, и слушала… придумать бы что-нибудь эдакое, чтобы эта хрипотца осталась на постоянной основе! Только, желательно, без членовредительства. — Но нам же велели отдыхать, да? — губы его коснулись чувствительной точки на задней части шеи, пуская по моему телу волну мурашек, а ладонь продолжила мягко ласкать грудь, и я невнятно пробурчала что-то одобрительное. Да даже если бы нам велели срочно явиться в полной боевой готовности, я бы всё равно не нашла в себе сил к сопротивлению! Самой странно; как он это делает?!

В общем, из кровати мы в итоге действительно выбрались значительно позже, но зато — вполне взбодрившиеся и проснувшиеся.

— А как твои родители сюда попали? — полюбопытствовал Кай, пока мы дружно совершали утренний туалет. В его комнате, как это часто бывает с мужчинами, зеркало было только одно, в ванной, так что сомнения его были понятны.

— Мама — один из лучших мастеров зеркал, — гордо сообщила я. — Она при большом желании может переместиться и туда, где зеркала нет. Она у нас вообще гений!

— Они составляют довольно экзотическую пару, — усмехнулся мужчина.

— О, да! — искренне рассмеялась я.

Андра ин-Таюр, наша мама, — очень красивая женщина; статная, яркая, с великолепной женственной фигурой и роскошными тёмными волосами, с точёными чертами лица, ярко-зелёными глазами и светлой нежной кожей. И это при её выдающемся уме и потрясающем характере! А ещё у неё удивительно красивый голос, и поёт она просто потрясающе.

В общем, такая женщина могла бы стать бриллиантом любого клана, а досталась отцу. Как он иногда смеётся в минуты приступов самокритичности, «дуракам везёт». Вместе они смотрятся просто убийственно, даже в те моменты, когда папа прилично одет. По той простой причине, что мама на пол головы выше. Такая вот шутка природы…

Родители обнаружились всё в той же гостиной, использующейся роднёй Раси для семейных сборищ, порой совмещённых с рабочими совещаниями. Насколько я успела выяснить, это была очень распространённая практика, когда следующим альфой становился ребёнок нынешнего, несмотря на то, что его в положенный срок выбирали из плетущих. Такого ребёнка с детства приучали к предстоящей службе, вот как Рассвету, а остальным не слишком-то хотелось взваливать на себя дополнительные обязанности. Тех же, кому откровенно хотелось власти, до этой самой власти разумно не допускали.

В общем, хорошо оборотни жили, спокойно. Пока этот божонок не появился и всё своим появлением не поломал. Интересно, что же такое из него вылупится в итоге?

— Вы всё-таки решили не засыпать обратно? — улыбнулась мама, поднимаясь с дивана нам навстречу. — Ну-ка, дай я тебя обниму. Девочка моя, как же я соскучилась!

— Я тоже соскучилась, — созналась я, с радостью отвечая на объятья.

Некоторое время мы потратили на довольно бессмысленные ахи, охи и вздохи. Мужчины всё это выслушивали стоически, даже папа от комментариев воздержался; видимо, действительно понимал, насколько сильно она за меня переживала. Потом мама пересказала мне последние новости из дома (самые безобидные, вроде очередных жалоб соседей на братцев и сильного бурана, без подробностей выполнения отцом своего долга сына Дракона и последующих событий), я — вкратце описала свои приключения, пожаловалась на папино самоуправство, представила Кая и опять пожаловалась на папу, который своими выходками довёл плетущего до рукоприкладства. В итоге часа через пол накал эмоций существенно ослаб, и разговор перешёл в более конструктивное русло.

— Я очень рада, что всё в итоге обернулось к лучшему, — с умиротворённой улыбкой разглядывая то меня, то Кая, проговорила мама. — И тем более рада, что вы умудрились найти друг друга.

— Я тоже рада. Хотя мне и любопытно, как это у меня получилось, — иронично хмыкнула я, покосившись на плетущего. На губах матери в ответ на эти слова расцвела загадочная полуулыбка, и я тут же насторожилась. Знала я это выражение! — Мама, у тебя есть какие-то версии?

— Зачем — какие-то? Я просто знаю, — рассмеялась она.

— Откуда? — вытаращилась я на родительницу.

— Оттуда, — с улыбкой показала она глазами на потолок, после чего всё-таки пояснила. — Дорогая моя, ты же знаешь, что ни одно знание не должно быть полностью утрачено, это одна из основных заповедей нашего народа. Но некоторые знания, будучи общедоступными, могут нести опасность. Такие знания и хранит Кург. Это, если хочешь знать, основная наша функция.

— Мам, а это случайно не секретная информация? — осторожно уточнила я. Матушка, увлёкшись, вполне могла сболтнуть лишнего, а это вряд ли закончилось бы чем-то хорошим. В прошлый раз ей пришлось промывать мозги всем слушателям, в прямом смысле; она у нас и не такое может, а немного подчистить память нескольким драконам — мелочи. Мне кажется, это на неё папа так тлетворно влияет; последнее время она стала гораздо более легкомысленной, чем была прежде.

— Секретная, но вам стоит выслушать, — она едва заметно качнула головой, бросив на Кая сочувственный взгляд.

Плетущий с момента нашего появления в гостиной только поздоровался, и больше ни слова не проронил, но, кажется, пребывал во вполне благодушном настроении. Разве что на маму поглядывал не просто с задумчивостью, а даже как будто с некоторой опаской.

— Нам? — растерянно переспросила я. Мы с орхом настороженно переглянулись; такое введение не слишком-то радовало. Более того, у меня возникло стойкое ощущение, что мама пришла сюда сейчас не потому, что она мама и соскучилась, а потому, что ей надо было со мной серьёзно поговорить. И… предостеречь? От последней мысли я поёжилась и подвинулась поближе к Каю, а тот обнял меня ещё крепче.

— Ну, не надо так пугаться, — мягко улыбнулась она. — Это ведь не угроза, просто небольшое предупреждение, чтобы были готовы. В общем-то, если бы ты задалась этим вопросом сама, могла и догадаться. Вы же разобрались, в чём разница между мастерами отражений и мастерами нитей?

— В общих чертах; у нас получается эдакое разделение сфер влияния. Ты это имеешь в виду? — ответила я.

— Именно. Кроме того, оба дара зачастую передаются по наследству, хотя и с оговорками. А представь, что получится, если оба дара проснутся в одном ребёнке? Точнее, если они вдруг сольются.

— Влияние на всю ткань реальности, почти без ограничений, — похолодела я, испуганно вцепляясь в обнимающую меня ладонь Кая. Тот в утешение поцеловал меня в макушку, прошептав «не волнуйся, всё будет хорошо».

— Немного утрированно, но — да, — невозмутимо кивнула мама. — Да не бойся ты так, не устроят твои дети конца света, — рассмеялась она. — Мир тщательно подготовился к такому явлению, не волнуйся.

— В смысле — подготовился? — озадаченно уточнила я.

— Теорию про более высокую вероятность хаоса, про стремление мира к распаду и упрощению, про так называемое «увеличение энтропии» придумали люди, а на деле всё несколько сложнее, — пожав плечами, сообщила она. — Некоторые части некоторых миров стремятся рассыпаться, а некоторые — наоборот, собраться в нечто гораздо более сложное. Наш мир именно такой. Поэтому когда-то давно появились просто люди, потом духи помогли нам усложниться ещё, превратив в оборотней. Потом вообще появились драконы, которых как отдельного неразумного вида попросту не существует. Потом начали появляться плетущие и мастера отражений. Вернее, они вот-вот должны были появиться, когда духи испугались слишком стремительного и неконтролируемого дальнейшего усложнения. Тогда появился на свет первый Таюр. Он и вынудил драконов уйти в самоизоляцию и создать границу, отделившую Тарккур от остального мира. И мир всё это время готовился к неизбежному, а духи исподволь занимались нашим воспитанием и просвещением, пытались отбить свойственную людям тягу к разрушению, тщательно оттягивая неизбежное. А твоё чудесное спасение… видимо, решили, что дольше тянуть нельзя, вот и вынес тебя Песец за пределы Тарккура, Ворон подсунул подходящему плетущему, а Стервятник не стал забирать в нужный час.

— То есть, без меня меня женил не папа намедни, а духи собственными руками? — нервно хихикнула я. — И никаких вариантов у нас не было?

— А тебя что-то не устраивает? — мама насмешливо вскинула брови.

— Нет, но…

— Какая у меня мнительная дочь, — посетовала она. — Вам просто предоставили возможность познакомиться, а нашим народам — возобновить контакты. Не вы, так другие бы нашлись. Но, по-моему, всё получилось отлично.

— Подожди, это первый раз. А второй раз почему мы переместились? — опомнилась я, старательно переводя тему.

— А во второй раз уже сторожевые чары сработали, — и опять на её губах появилась хитрая улыбка. — Видишь ли, защита того существа, которое появилось в Пустоши, приняла вас двоих рядом за одно целое, и целое это оказалось здорово похоже на подзащитного. А таких существ ей предписано не пытаться убить, а выдворять за пределы радиуса собственного действия. Чтобы не навредили случайно.

— То есть, мы вдвоём… точнее, наши магические таланты… то есть, то, что рискует получить в наследство наш ребёнок… оно родственно вот этому существу?! — запинаясь, с расстановкой проговорила я.

— Да ладно, ну будет ваш старшенький богом, чего паниковать-то? — не выдержав, недовольно фыркнул отец. — Во-первых, не сразу же всемогущим, а, во-вторых, и потом тоже. Духи-то не всемогущи, а вы от ребёнка невесть чего хотите!

— Ты меня успокоил, — рвано вздохнула я, а Кай рядом тихо засмеялся. — Не вижу ничего смешного! — недовольно возразила я.

— Я не над тобой смеюсь, — возразил плетущий. — А над стремлением некоторых разумных существ накручивать сложности на пустом месте. Ёжик, какая разница, на что это будет похоже? Вот ты на Дракона похожа, более того, его прямой потомок, и от этого ты становишься каким-то непонятным потусторонним существом? Даже если у этого пока не рождённого ребёнка обнаружится сразу два дара, что это изменит? Теоретически, он один просто сумеет делать то, что мы с тобой можем в тандеме. Не меньше, но и не больше! И ребёнком он от этого быть не перестанет.

Мне сразу стало очень стыдно, и я виновато опустила взгляд, а мама тихо рассмеялась.

— Всё-таки, из вас получится отличная пара! Точнее, уже получилась.

После такого утра от дня я ожидала какой-нибудь ужасной катастрофы, но — обошлось. Мама вполне мирно познакомилась с будущей роднёй, очаровав всех, начиная с Грата. Причём настолько очаровав, что папа даже приревновал, что с ним случалось довольно редко: обычно между родителями царило доверие и полное взаимопонимание. В итоге день получился суетливый, шумный и практически бессмысленный, и я была искренне благодарна Каю, который ближе к вечеру утащил меня на верховую прогулку. Как будто мысли прочитал! Я за день почему-то устала настолько, что не было сил шевельнуть и пальцем, так что на полёт оказалась неспособна, а тут… виси себе в виде поклажи на звериной спине, и наслаждайся тишиной. Куда мы едем, я не спрашивала. Да не всё ли равно? Гораздо важнее был процесс.

Вот что значит, привычка! То я от этих лошадей шарахалась, а теперь воспринимаю катание на них как развлечение и удовольствие…

Однако, цель у нашей прогулки всё же нашлась. Оставив позади город, мы въехали под сень густой лиственной рощи. По широкой утоптанной тропе лапы верховых зверей ступали мягко и почти бесшумно, шелест древесных крон над головой убаюкивал и умиротворял, и я как-то вдруг почувствовала себя довольной жизнью и как будто отдохнувшей. Даже успела задуматься, что же это за лес такой, до которого мы добрались за жалкие четверть часа неторопливым шагом. Да и начался он как-то вдруг, без перехода: только что была улица, и вдруг — такая красота.

Задуматься успела, а спросить — нет, потому что дорога вывела нас в совершенно дивное место и тут же закончилась.

Небольшая поляна почти идеально круглой формы была покрыта сочной яркой травой, — точно такой же, как у главного дома, — с одной стороны упиралась в невысокий каменистый холм, а со всех других была окружена лесом. У подножия холма в расселине поблёскивало в закатных лучах крошечное озерцо, а перед ним имелся свободный от травы участок, вымощенный небольшими гладкими камнями золотисто-желтоватого цвета. На этих камнях полукольцом, лицом к озеру, стояла длинная каменная же скамья, а посередине имелась внушительных размеров чаша из того же материала. Судя по старой золе на дне и основательно закопчённой внутренней поверхности, она использовалась в качестве очага. Вообще, местечко больше всего напоминало уютный уголок для дружеских посиделок на свежем воздухе. Даже странно, что никого нет, а над чашей не поджаривается мясо; погода-то отличная.

— Какое живописное место, — одобрительно протянула я, следуя примеру Кая и спешиваясь. — Даже странно, что никого нет; или это чья-то частная собственность, и посторонним вход воспрещён?

— Наоборот, общественная, — со смешком ответил мужчина, забирая у меня повод ездовой скотины и уводя обоих зверей к краю поляны явно для того, чтобы не мозолили глаза. Вернулся же из кустов он с дровами в охапке; похоже, на том краю за кустами была припрятана общественная поленница. Нет, положительно, это очень подозрительно: всё для комфортного отдыха на природе есть, а отдыхающих нет. Странные существа эти оборотни!

— А почему никого нет? — продолжила недоумевать я, подходя к озеру. Вода была хрустально прозрачной, на дне был виден каждый камушек, а ещё между камней поблёскивали серебристые спинки крошечных, с палец, рыбёшек. Откуда они попали в такой маленький изолированный водоём? Специально что ли поселили, для красоты?

— А кто тебе нужен? — иронично уточнил он, аккуратно складывая свою ношу в чашу, и, опустившись на одно колено, начал разуваться.

— Да, в общем-то, никто. Мне просто удивительно, что место до сих пор никем не облюбовано! Ты что делаешь?

— Купаться собираюсь, — пожав плечами, сообщил он. — Здесь всегда тёплая вода. И не волнуйся, никто посторонний в неподходящий момент не заявится, я об этом по дороге позаботился, — опередил мой вопрос мужчина и с видимым удовольствием ступил босыми ногами на мягкую траву. Посмотрев на блаженное выражение его физиономии, я тоже начала разуваться. В конце концов, если обещают отсутствие посторонних, чего стесняться!

— А дрова зачем? — поинтересовалась, наблюдая, как мужчина стаскивает рубашку и с наслаждением потягивается, подставляя лицо тёплым лучам вечернего солнца.

— А! Точно, дрова! — опомнившись, он в два шага преодолел разделявшее нас расстояние и, уцепив меня за руку, подвёл к чаше. Нагретый на солнце камень брусчатки почему-то не обжигал, а, наоборот, приятно ласкал пятки тёплой шероховатой поверхностью. — Как ты там говорила, раз плюнуть? Сделай доброе дело, а? — улыбнувшись, Кай чмокнул меня в кончик носа и развернул лицом к чаше, а сам, прижавшись сзади, обнял и начал вдумчиво расстёгивать на мне рубашку. В первый момент я растерялась от неожиданности, но быстро опомнилась и сделала, что просили. Это ведь в самом деле совсем нетрудно; огонь живёт в каждом драконе, и для подобного фокуса достаточно небольшой частичной трансформации.

— Это выглядит довольно жутко — юная красавица, выдыхающая пламя, — тихо хмыкнул у меня над ухом Кай. — Но красиво. Спасибо за огонь, — добавил мужчина, аккуратно спуская рубашку с моих плеч и переключаясь на пряжку ремня. Я не стала отвечать, вместо этого с удовольствием откинулась на его грудь и полностью отдалась осторожным заботливым прикосновениям.

Когда мы оба оказались обнажены, плетущий легко подхватил меня на руки и двинулся к озеру. Воспользовавшись возможностью, я начала целовать его, куда могла дотянуться, уже вовсе не задумываясь о возможности появления на поляне посторонних.

Вода оказалась не то чтобы совсем тёплой, но не ледяной; вполне терпимой, особенно с учётом присутствия обнимающего меня мужчины. Да и неглубоко здесь было, мужчине по пояс, так что купание при всём желании выходило довольно сомнительным. Я заподозрила неладное, но повода бежать вроде бы не было. А Кай, только усугубляя моё беспокойство, осторожно поставил меня на ноги и, продолжая аккуратно обнимать, поинтересовался:

— Ну как, не холодно?

Я только качнула головой в ответ, загипнотизированная его взглядом — шальным, жадным, почти безумным. Там сейчас не искорки, там всполохи подгорного пламени плясали!

— Тогда здесь и сейчас, на стыке четырёх стихий, призываю духов в свидетели, — тихо и веско заговорил он. Меня озарила догадка, которая подтвердилась со следующей фразой. — Я хочу разделить с этой женщиной свою судьбу, жизнь и смерть. Ты согласна?

— Кай, ты… ты… я даже не знаю, как тебя назвать после этого! — возмущённо фыркнула я.

— Это значит «нет»? — он насмешливо вскинул брови.

— Не дождёшься, — проворчала я. — Ты хоть и балбес, но свой, любимый. И я тоже хочу разделить с тобой судьбу, жизнь и смерть.

Как теперь стало окончательно ясно, поляна эта «обычной» точно не была. То ли здесь пошалил кто-то из духов, а то ли магия была природная, но в ответ на эти простые слова камни под ногами вздрогнули, вода вокруг взбурлила, окатив нас брызгами, а огонь в чаше вскинулся, как будто туда плеснули спирта.

А потом мне стало уже не до разглядывания окружающего мира и не до анализа поступка мужчины, потому что Кай отвлёк меня поцелуем. Таким горячим, жадным и отчаянным, как будто это был вообще последний поцелуй в нашей жизни. И я в очередной раз полностью доверилась этому мужчине, выбрасывая из головы все проблемы и сомнения. А что поцелуем мы не ограничились… Наверное, можно назвать это состоянием аффекта.


— У вас всегда так проходят брачные обряды? Даже когда при свидетелях? — задумчиво поинтересовалась я некоторое время спустя, когда окружающий мир уже окутали плотные сумерки, а мы лежали на траве, обнявшись. Вернее, я главным образом лежала на Кае, и было мне очень хорошо и уютно, и даже совсем не холодно. А судя по тому, что плетущий не пытался устроиться поудобнее и лечь хотя бы на рубашку, его тоже всё устраивало.

— Нет, это был экспромт, — рассмеялся он. — Обычно пара просто заходит по щиколотку в воду, и этого вполне достаточно. Да и в конце ограничиваются поцелуем.

— А духи этого места не обидятся, что мы… не ограничились? — хихикнула я.

— Мне кажется, они наоборот довольны. И вообще, главное, чтобы ты не обиделась… Не обиделась ведь?

— Ну так, немного, — проворчала я. — Сюрприз, бесспорно, удался, хотя я и не понимаю, зачем было от всех сбегать. И вообще, ты уверен, что обряд действительно прошёл как надо?

— А как надо? — засмеялся он. — Ёжик, я совершенно не настроен тебя никуда отпускать, поэтому обряд прошёл по всем правилам, не переживай, просто без излишней мишуры. Обычно это довольно скучный на мой взгляд и очень церемонный процесс; я, знаешь ли, насмотрелся и успел устать от всех этих глупостей. Обязанности альфы предусматривают присутствие на обряде именно в качестве плетущего, чтобы мог проконтролировать процесс, так что мне неизменно приходится участвовать во всех свадьбах. Первое время именно эта обязанность злила меня больше всего, — он вздохнул.

— Бедненький, — аккуратно поцеловав его в подбородок, посочувствовала я, быстро смекнув, что мог чувствовать в такие моменты мужчина, переживший предательство любимой женщины и покалеченный проклятьем. Кай в ответ выразительно хмыкнул и погладил меня по спине.

— Знаешь, сейчас мне почему-то кажется, что скорее «глупенький», — задумчиво протянул он. — Сам вёл себя как дурак, сам всё и испортил. С другой стороны, а кто знает, как бы всё обернулось, если бы я тогда не увлёкся этой… чайкой? Может, и к лучшему, что всё случилось именно так, как случилось. Мне почему-то кажется, что с кем-то другим я никогда не смог бы почувствовать себя настолько счастливым, как сейчас.

Мы некоторое время помолчали. Я никак не могла подобрать слов, чтобы выразить собственные мысли и чувства, так созвучные высказанным Каем размышлениями. Орх ведь очень добрый дух, он никого не обделяет своим вниманием, просто не всем дано заметить свою удачу. В конце концов, отчаявшись сказать, что нужно, я ответила поцелуем, пытаясь объяснить всё через него. Почему-то показалось, что у меня получилось.

Потом мы неторопливо оделись, взяли под уздцы своих скакунов и некоторую часть пути, пролегавшую по роще, прошли пешком, рука в руке, в молчании. И было нам хорошо и спокойно, и я чувствовала, что со временем мы научимся вообще обходиться без слов, передавая друг другу собственные ощущения и мысли гораздо полнее, чем это можно выразить вслух. И, кажется, произойдёт это скорее, чем можно предположить на первый взгляд.

Тишину нарушила я, когда Кай уже почти привычно подсадил меня в седло и мы выдвинулись в сторону главного дома.

— А ты никаких сюрпризов больше не припас?

— Тебе так понравилось, или, наоборот, напугало? — иронично поинтересовался он.

— Мне понравилось, но хотелось бы морально подготовиться. А то ты вроде бы спокойный и рассудительный, а потом как что-нибудь выкинешь!

— Один есть, — со смешком сознался мужчина. — Но он совсем не страшный, и я почти уверен, что ты будешь в восторге. Я хотел с ним немного подождать, чтобы успеть всё закончить. Но, с другой стороны, сейчас получится даже лучше. Точнее, не сейчас, утром; туда надо лететь, а уже стемнело.

— А ты уверен, что тебе уже можно? — тут же всполошилась я.

— Уверен, — легкомысленно отмахнулся он. Но, видя моё недоверие, всё-таки пояснил. — Я пробовал уже, получается. Далеко, конечно, я вряд ли смогу, но далеко и не надо.

— И молчал?! — возмутилась я. — Я же волнуюсь! Или это тоже был сюрприз?

— Извини, — виновато улыбнулся Кай. — Не то чтобы сюрприз, просто… чтобы угнаться за тобой в небе, нужно потренироваться.

— Всё с тобой ясно, — вздохнула я. Мужчины! «Угнаться в небе»! Не хотел, чтобы я видела его слабость и неуверенность — это больше похоже на правду. С другой стороны, я тоже хороша; так насела, хотя могла бы и догадаться. Это вполне в его духе. — Я, в принципе, если что, могу ещё немного подождать. Конечно, помучаюсь от любопытства дольше, чем один вечер, но это не смертельно.

— Да ладно, к чему такие жертвы, — с улыбкой отмахнулся он. — Завтра утром, думаю, самое время. Действительно — самое, так что не бери в голову. А вечером… Хочешь, я немного тебя поотвлекаю?

— Хочу, — не стала отрицать очевидное я.

И, надо отдать ему должное, к процессу отвлечения меня мужчина подошёл с фантазией и самоотдачей, так что спать мы легли опять под утро. Высказанная им идея о возможности сплетения вместе моей и его магии, родившаяся ещё утром, после слов моей мамы о возможности появления «смешанных» магов, захватила нас обоих до полной потери связи с реальностью. Причём на этот раз для разнообразия первой очнулась я, и Кая призвала к порядку тоже я. Было очень забавно наблюдать его озадаченную физиономию, когда мужчина выглянул за окно и обнаружил там рассветные сумерки.

— Знаешь, мне кажется, мы с тобой такими темпами вообще на ночной образ жизни перейдём, и станем двумя филинами, — задумчиво пробормотал он, за руку утягивая меня прочь из кабинета, в котором мы и обосновались для экспериментов.

— Ага, — широко зевнула я. — Вот с такими кругами под красными глазами, — и я рукой продемонстрировала размер потенциальных кругов эдак в пол лица.

— Зато совершим какое-нибудь гениальное открытие. И не одно! — возразил мужчина.

— Посмертно! — переглянувшись, хором решили мы и, тихонько хихикая, просочились в комнату, раздеваясь буквально на ходу. Но, главное, на этом самом ходу не засыпая.

Нельзя сказать, что Кай разбудил меня в несусветную рань, — всё-таки, мы в неё легли, — но как следует выспаться я не успела. Впрочем, пробуждение в объятьях мужчины всё равно оказалось приятным, а стоило вспомнить цель этой самой побудки, и я уже сама принялась активно выпихивать новоиспечённого мужа из кровати. Он ворчал, насмешливо фыркал, но в конце концов сдался.

Я подпрыгивала от нетерпения и пыталась уговорить Кая отправиться прямо сейчас, но тут он уже упёрся, и для начала мы посетили столовую. Мне, правда, кусок в горло не лез от волнения и предвкушения, но пришлось проявить терпение: голодный мужчина — малоприятный в общении субъект.

Больше всего мне было интересно не столько узнать, что там за сюрприз так тщательно готовил Кай, сколько наконец-то посмотреть на его вторую ипостась. На обыкновенных орхов я уже успела налюбоваться, а вот на увеличенную копию в лице собственного мужа — нет.

Всё-таки, зря я так паниковала из-за этой свадьбы. С тем фактом, что у меня снова есть муж, да ещё в лице данного конкретного оборотня, оказалось удивительно легко смириться. Впрочем, нет, не смириться; мыль о том, что Кай теперь — половинка меня, неотъемлемая часть моей жизни, моё будущее и настоящее, очень грела.

Долго издеваться надо мной плетущий всё-таки не стал, позавтракал очень быстро, и я потянула его к выходу. На ступеньки крыльца мы выкатились почти вприпрыжку.

— И что теперь? — весело уточнил Кай, когда я остановилась и отошла от него на пару шагов, выжидательно разглядывая.

— Как — что? Обращайся!

Выражение лица мужчины стало крайне насмешливым, но возражать он не стал. Пожал плечами, встряхнулся… и вот уже рядом со мной неуверенно переступает с ноги на ногу, пытаясь аккуратно сложить слишком длинные крылья, большая яркая птица, в таком размере выглядящая весьма непривычно.

Естественно, сразу улететь мы не смогли. Но моё стремление пощупать гладкие перья, острый клюв и даже когти на лапах Кай выдержал стоически. Косился при этом, правда, весьма ехидно, но не сопротивлялся. А потом…

К моему удивлению, летать вместе оказалось действительно очень увлекательно. И я, кажется, начала понимать, почему все крылатые оборотни так рвались найти себе летучую пару. Разделить на двоих небо, ощущение безграничной свободы и упругих потоков ветра, служащих надёжной опорой крыльям… это действительно было потрясающе. Крыло к крылу парить высоко над облаками, купаться в воздушных потоках; и не было в этот момент в окружающем мире ничего, кроме нас двоих и бескрайнего ослепительно яркого неба.

Увлёкшись полётом, я очень быстро забыла, что он имеет какую-то цель, и когда Кай вдруг начал снижаться, не сразу поняла смысл манёвра. Воспоминание же о сюрпризе тоже ясности не добавило. Искупаться он что ли решил?

Внизу раскинулось не то большое озеро, не то морской залив замысловатой формы; к стыду своему, за время жизни среди оборотней я так и не поинтересовалась картами близлежащих земель. Мелкая рябь водной глади переливалась солнечными бликами и разбивалась о серые прибрежные скалы. Пахло сыростью и нагретой на солнце смолой обрамлявших водоём сосен. Йодистого морского привкуса, однако, не ощущалось, так что я склонилась к мысли об озере.

Собственно цель путешествия я заметила только тогда, когда Кай, приземлившись, принял человеческий облик и махнул мне рукой. За его спиной под сенью бора притаился небольшой бревенчатый дом, почти невидимый на фоне окружающего леса. Открытая веранда, один этаж; полтора, если считать чердак под крутой двускатной крышей.

— Это то, о чём я подумала? — растерянно уточнила я, опустившись рядом с ним на скалу и тоже «очеловечившись».

— Если тебе понравится, — пожал плечами мужчина, неуверенно улыбаясь. — Я здесь жил, пока… В общем, давно. Хотел, чтобы это был дом в полном смысле этого слова; гнездо. Потом, конечно, забросил, а тут возник стимул привести в порядок.

— А если бы ты нашёл себе жену без крыльев? — хихикнула я, цепляясь за протянутую ладонь и позволяя увлечь себя к веранде.

— Так ведь не нашёл же, — отмахнулся он.

Несмотря на то, что от всей ситуации меня пробивало на не вполне уместное хихиканье, — над совершенно птичьими инстинктами моего плетущего: гнездо построил, и только потом привёл пару, хвастаться, — не признать, что дом просто чудесный, я не могла. Уютный, светлый, пахнущий тёплым деревом и, — совсем немного, — пылью. Небольшая прихожая, две спальни и совмещённая с кухней гостиная на первом этаже; наверху, куда вела очень крутая узка лестница, — одна большая, «хозяйская» спальня, и ванная. Здесь не хватало массы мелочей, потому что в наличии имелись только голые стены и самая простая, без изысков, мебель, и я ловила себя на желании решить этот вопрос самостоятельно. Например, на столе должна быть скатерть, непременно полотняная. А вот сюда стоит повесить занавески, потому что окно выходит на восток, и утром солнце будет бить в глаза. И вообще…

— Ну так как? — с призванной скрыть волнение ироничной улыбкой поинтересовался мужчина. — Остаёмся?

— Кай, ты… — начала я, но запнулась, опять не в силах подобрать нужные, уместные слова. — Конечно! Я не знаю, как, но мне сейчас кажется, что я именно это место искала, когда мы с Расей дома в Боровице осматривали, — поделилась я наблюдениями, выглядывая в окно. Из-под самой крыши открывался потрясающий вид на озеро.

— Это хорошо, — облегчённо вздохнул он, оттаскивая меня от окна, усаживаясь на край кровати и обнимая мои бёдра. — А то я сомневался.

— И совсем напрасно! — назидательно фыркнула я, опрокидывая мужа на кровать и усаживаясь верхом. — Пора бы уже привыкнуть, что у нас с тобой и мысли сходятся, и вообще… всё правильно.

— Довольно сложно поверить в такой подарок судьбы, когда привык быть у Орха в немилости, — усмехнулся он, внимательно разглядывая моё лицо и задумчиво поглаживая колени и бёдра. — Впрочем, я, кажется, теперь понимаю, что всё это было чистой воды везенье.

— Удача — она такая, — назидательно сообщила я. Некоторое время мы помолчали, просто глядя друг на друга и получая от одного только этого процесса массу удовольствия, а потом я всё-таки решила нарушить тишину. — Помнишь, Ивар тогда про сказки говорил?

— Когда? — нахмурился плетущий.

— Ну, когда вы меня… допрашивали, — пояснила, не удержалась от улыбки при воспоминании того первого знакомства. — Про то, что в сказках драконы уходят за любимыми.

— Помню. Непонятно только, к чему ты это вспомнила, — он растерянно вскинул брови.

— Я теперь знаю, какая она — настоящая драконья любовь, — пробормотала, склоняясь ближе. — Ты — моя душа, мой огонь и мои крылья. И если ты уйдёшь, я точно последую за тобой.

— Что за похоронные мысли? — недовольно проворчал мужчина, перекатываясь по кровати и подминая меня под себя. — Не дождёшься, любовь моя! Я, может, только жить начинаю. И вообще, кто-то мне обещал сына с двумя талантами!

— Во-первых, лично я тебе ничего не обещала, и все претензии по данному вопросу — к моим родителям с их пугалками, — для порядка проворчала я, пытаясь спрятать улыбку. — А, во-вторых, почему это сына?!

— Старшим должен быть мальчик, — убеждённо заявил он. — А потом как пойдёт, — и, оставляя за собой последнее слово, закрыл мне рот поцелуем.

А я, подумав, не стала спорить. Когда он меня вот так целует, я с чем угодно согласиться готова.

Загрузка...