Ученица Велеса

Глава 30

Ярослав

Иду по утреннему зимнему лесу, а у самого на душе самая настоящая цветущая весна! Пусть и звучит зефирно и по девичьи, но это так. Никогда раньше ни с одной девушкой не испытывал подобного. Да и чего таить? С Велей раньше тоже было не так. Воспринимал её как подружку. В одной песочнице ковырялись, все шалости разбойничьи бок о бок. Даже не заметил, когда она выросла. Чем-то неразделимым со своей сестрой считал. И относился так же.

Помню, когда она пришла ко мне и попросила научить целоваться. Краснела, бледнела, глаза отводила. А чего не научить? У меня уже опыт был. Она так неумело отвечала, что даже не по себе стало. В душе что-то впервые колыхнулось, но я быстро этот порыв в себе погасил. Это же Веля, друг и боевой товарищ детства.

А когда её мама пришла просить засватать девушку, то натурально в осадок выпал. Думал, это по просьбе Вели, что сама она стесняется. Но потом оказалось, что инициатива полностью исходит от тёти Ларисы. Растерялся, отшутился как-то неловко. Мне ещё гулять и гулять. Если бы я только знал…

Да чего уж теперь?

Когда ко мне пришёл отец и попросил выехать в эту местность для того чтобы разобраться, даже подумать не мог, что эти волнения Велина заслуга. Мы думали, что какая-то ведьма внезапно пробудилась. Девушка ведь вполне радостная укатила новый год встречать со своим парнем. Да и Комаровка, что соседняя деревенька с Лотошниками, находится в полутора тысячах километров от Сосновки. Приехал, осмотрелся, заселился к одной деревенской бабусе под предлогом, что машина сломалась неожиданно, и необходимо время, чтобы найти в этой глуши мастера.

Бродил по деревне, осматриваясь, когда ко мне сам Велес подошёл. Я чуть дара речи не лишился. А тут такая новость: Веля у него в доме в ужасном психологическом состоянии. Рассказал мне Бог, как её спас и что с ней приключилось. Поверить не мог, пока девушку лично не увидел. Жалкая, как побитая собака. Потерянная, растоптанная… В глазах бездна отчаяния. Тёмная, бездонная. У меня сердце защемило, когда она все подробности своих злоключений рассказывала. Хотелось убить этого подонка. Своими руками шею свернуть.

Веля льнула ко мне, хваталась, как за плот, держащий её на плаву. А у меня в груди такая нежность к ней проснулась, что словами не описать. Было одно желание — оградить от всего мира. Старался, как мог. А тут Велес на нас ещё новость вывалил. Мне тогда показалось подозрительным, что Бог меня к Веле напарником приставил. Понял, что темнит он, недоговаривает чего-то.

Несколько дней с девушкой по Лотошникам шастали, спали в одной постели. Несколько ночей к ряду просыпался от её крика. Гладил по волосам, чтобы успокоить. Она в моих руках затихала, прижималась ко мне. У какого мужчины не возникнет определённых желаний в такой ситуации? Тем более она невероятно красивая. Одёргивал себя, убеждал, что это всё дурь. Что Веля ко мне относится по-прежнему, и я её могу напугать, если вдруг с поцелуями полезу. Тем более думал, что это гормоны во мне говорят. Вставал ночью, шёл в ванную, стоял под холодным душем. Я же не животное какое, чтобы не смочь погасить своих плотских порывов.

Веля придёт в себя, и у нас станет всё по-прежнему, а если я не сдержусь, то это будет предательством и может испортить наши отношения. Но, Боги, как же мне хотелось её поцеловать! Хотя бы просто поцеловать. Эта мысль стала какой-то навязчивой. Честно сказать, слинял домой с облегчением. Думал, не буду её видеть, и меня попустит. А там такой разговор с сестрой. Веля суженая моя. Предназначенная мне небесами. Это знание окончательно всё в душе перевернуло. Появился страх, что девушка не ответит мне взаимностью. Решил одно: буду добиваться. Если понадобиться, чтобы она другими глазами на меня посмотрела, то расскажу ей всё. Хотя и не должен. По задумке Велеса, каждый из нас должен самостоятельно прийти к судьбоносному решению. Для этого он меня и поселил в своём доме рядом с ней, для этого заставил нас вместе работать. Хитрец!

Мог ведь Ладку к Веле отправить. Они подружки. Поговорили бы по девичьи. Лада сумела бы Велю вытащить из ямы отчаяния, подобрала бы нужные слова. Но Бог отправил на помощь меня.

А позавчера я понял, что Веля изменила ко мне своё отношение. Она такие взгляды кидала, когда из ванной вышел, что меня жаром окатило. Но опять побоялся спугнуть. Стоял, прислушивался к её касаниям. Могла ведь просто мазью намазать и всё, но её пальцы по моей шее затем прошлись. Легко, невесомо. А затем она издала рваный вздох и натурально сбежала. Я всё понял, но всё же решил ещё немного подождать. По сути, Сергей её изнасиловал. Она рассказала об этом вскользь, но всё было предельно ясно. Возможно, Велин побег от меня связан именно с этим. Она просто боится интимных отношений с мужчиной.

Но всё-таки не смог устоять, когда увидел на Велиных губах взбитые сливки. В мозгах помутилось, и я поддался порыву. Не ожидал подобной отдачи от неё. Такая хрупкая, тоненькая… Кожа белая и будто изнутри светится. Бабочка или снежинка. Тронь неосторожно и навредишь. Как можно проявлять грубость с такой девушкой? Её хочется касаться предельно осторожно, нежно, как будто гладишь лепесток цветка. И пахнет от Вели цветами. Медовыми, летними, пьянящими. Шёлковый водопад волос по спине рассыпается, ещё сильнее оттеняя белизну кожи. Зарываюсь в них пальцами, целую прядки, подрагивающие веки, плечики, грудь, запястья. Она стонет нежно и выгибается, стремясь теснее ко мне прижаться.

— Моя маленькая. Никому не отдам. Никому не позволю боль причинить. Люблю тебя, моя Веля.

Знаю, что девушка очень переживает по поводу дочери. Что она не моя. Но это всё глупости. Если любишь женщину, то и ребёнка воспринимаешь, как неотъемлемую её часть. Я уже начинаю воспринимать Лесю своей. И она моя, чёрт возьми! Эта тварь не заслуживает такого подарка и права называться отцом! Где бы, его не носило, лучше ему не появляться в нашей жизни. Сжимаю кулаки в безмолвной злобе.

Так, в своих мыслях и добираюсь до деревни. Сразу иду разыскивать Мишку. Пацан дома. Встречает меня радостной улыбкой.

— Это не моя мамка! — шепчет доверительно. Сегодня утром приходил дядя Саша и сказал, что во дворе собачонка чёрная крутилась. Он её и поймал, как я сказал. А потом прибегал дядя Гриша и сказал, что у него жена пропала. Проснулся, а её дома нет. Не бывает таких совпадений!

— Понятно. Где мужики?

— Оба у дяди Саши дома.

— Веди, — улыбаюсь.

Мужики выглядят перепуганными. Такие здоровенные сельские работяги, а в глазах страх.

— Там она, — махает рукой Александр, ведя в летнюю кухню. — В доме побоялся держать.

Посреди комнаты вижу большой металлический таз, придавленный наковальней. Оттуда доносится жалобный скулёж.

— А если бы задохнулась? — смотрю на таз, не решаясь выпускать собаку.

— Я что, дурной совсем? Там дырка есть с другой стороны.

— А-а-а. Ладно, приступим. Возможно, помощь ваша понадобится.

Мужики переглядываются. Видно, что их оторопь берёт, но стараются храбриться и виду не подавать. Выгоняю Мишку на улицу. Пацан крайне разочарован. Но тут дело посерьёзней шуликунов. Некогда ещё и на него отвлекаться. Снимаем с мужиками наковальню, по моему знаку они скидывают таз, а я тут же на собаку металлическую цепь накидываю. Шепчу слова заклинания, и перед нами вместо чёрной мохнатой шавки горбатая старуха появляется. Шипит, плюётся, руки сморщенные ко мне тянет. Мужики истово крестятся. Ну да — ну да.

— Пусти, — шипит гадина, пытаясь меня за грудки схватить.

— Ещё чего, — пытаюсь спокойно говорить, но внутри трясёт всего.

— Молодой ты ещё, — смеётся гадким скрипучим смехом. — Кишка тонка со мной тягаться.

— Это мы ещё посмотрим.

Снова шепчу заговор. Бабку скрючивает, но ненадолго. Сильная зараза. Она делает рывок и вцепляется мне в плечи. Мерзкое лицо близко-близко. От бабки смердит тленом. Фу-фу-фу, бяка, бяка! Отодвинься от меня! Пытаюсь её руки отодрать от себя, но вцепилась эта страхотка крепко. В лицо ей заговор шепчу. Она воет и пытается укусить, скалясь во все свои жёлтые кривые зубы.

— Сладенький, молоденький, — тянет, причмокивая. Меня перекашивает. Ну, что за мерзость? И откуда ты вылезла мымра косоглазая?

— Мужики, чего в пол вросли? Оттащите эту фигню от меня! Иначе за сохранность твоей жены, — смотрю выразительно на Григория, — не отвечаю!

Он тут же бросается на помощь. Вдвоём еле-еле оттаскивают старуху, и я, наконец, могу солью её обсыпать.

Вештица начинает выть как раненный зверь.

— Пусти!

— Отпущу, если пообещаешь людям не вредить.

С этой гадостью только договориться можно. Иначе никак.

Вой продолжается. Вештица пытается вырваться, таская нас, троих здоровых мужчин по всей кухне. Я продолжаю читать заклинание.

— Ладно! — вопит, закатывая глаза и булькая. — Я согласна!

— Клянись, что в навь отправишься!

— Клянусь!

Скидываю цепь. Старуху ломает, мужики бледнеют на глазах. Хоть бы в обморок не грохнулись. Потом её тело рябью идёт, заволакивается туманом, и на пол оседает обычная женщина.

— Катенька! — кидается к ней Григорий, подхватывая на руки. Женщина без сознания. — С ней всё нормально будет?

Киваю и даю амулет защитный. Вытираю испарину. Вымотала меня эта дрянь знатно. Ноги дрожат, того и гляди, подломятся. Добреду до кромки леса, а там камушком переноса воспользуюсь. Пока мечтал как можно скорее оказаться рядом с Велей, ко мне Мишаня подскочил.

— Дядь Яр. Там в Комаровке у маминой подружки беда. Тоже что-то неладное. Вы туда не сходите? И где ваша жена?

— Дома жена. Нездоровится ей. Вчера много сил потратила. Телефон есть у маминой подруги?

— Конечно, сейчас у мамки спрошу и вам принесу. Сходите?

— Схожу, — улыбаюсь устало.

— Вы ведь не собиратель фольклора, — прищуривается пацан. — И жена у вас ведьма. Вы, наверное, тоже колдун?

— Можно и так сказать, — смеюсь. — Иди за номером, а то я еле на ногах стою.

— Ага. Одна нога здесь, другая там! — и пацан кинулся домой. Присел во дворе на лавочку, рассматривая руки. Они дрожали от слабости. Да, резерв надо расширять. Говорил батя, что я сильный, но не прокачиваю каналы. Отмахивался только, считая, что неважно это. Теперь понимаю, чем займусь в ближайшее время.