Удачный выбор

7

— Мне нужно время, чтобы войти в курс дела по нашим последним проектам, — заявила на следующее утро Рут, изобразив на лице бодрую улыбку. — Кимберли, тебе придется пойти вместо меня на сегодняшнее совещание.

Решив для себя, что не останется в компании после отпуска, Кимберли довольно спокойно отнеслась к наглому требованию Рут занять ее место на горячем стуле важного совещания.

Гарри Уилбер вошел в лифт, идущий на этаж руководства компании, вместе с Кимберли.

— Члены правления попросили, чтобы на сегодняшнем совещании докладывала ты, — сказал он, предварительно прочистив горло. — Рут нервничала вчера, и мистер Мартинес был очень недоволен.

Удивившись, что Гарри вроде как взял себе за правило извиняться за Рут, Кимберли только вздохнула, услышав более важную для себя новость: Артур будет присутствовать на этом совещании.

Кимберли увидела его сразу, как только вошла в зал заседаний. Он выглядел сногсшибательно, и она с трудом оторвала взгляд от его красивого властного лица. Одетый в темно-синий деловой костюм и в серебристо-серую сорочку, Артур возвышался над остальными мужчинами почти на полголовы. Кимберли в этот день надела туфли на тонких высоких каблуках, поэтому, когда она вошла, стук от них разнесся по всему залу. Артур резко повернулся и смотрел, как Кимберли приближается к большому овальному столу для заседания: высокая, стройная женщина с вьющимися светло-русыми волосами, в больших очках, которые только подчеркивали тонкие черты ее лица и чистоту матовой кожи.

Заметив, что Артур рассматривает ее, Кимберли испугалась, что растеряется и не сможет выступить достойно, но, когда ей предоставили слово, она почувствовала себя в родной стихии и дала подробный отчет о работе сектора. Ни у кого из присутствующих на совещании не возникло сомнений, что Кимберли чувствует себя как рыба в воде.

По этой же причине Артура терзали муки совести, что с ним бывало крайне редко. Сейчас он не смог бы опровергнуть слова Кимберли о том, что высказанные им критические замечания по поводу ее внешности послужили основанием для назначения на должность руководителя сектором абсолютно неквалифицированного сотрудника. Артур, правда, не мог поверить, что его вскользь брошенные слова о неряшливом виде Кимберли спровоцировали откровенно глупое решение о назначении Рут Болдуин на должность, которой она явно не соответствовала.

После обычной процедуры вопросов и ответов в зале заседаний ненадолго наступила тишина. Кимберли смотрела на Артура в отчаянной надежде, что он обратит на нее внимание. Он задержал на ней свой испытующий взгляд всего на мгновение, но, пока оно длилось, Кимберли казалось, что в этом зале, кроме них, больше никого нет. Она ощутила мощный выброс адреналина в кровь и непреодолимое желание улыбаться.

— Мисс Дорсет, вы продемонстрировали исключительное понимание проблем финансового планирования, — одобрительно сказал Артур.

От комплимента Кимберли зарделась. Артур объявил, что совещание закончено, и легко поднялся со своего места. За ним встали и остальные и гуськом потянулись к дверям. Артур жестом показал Кимберли, чтобы она осталась. Чувствуя любопытные взгляды своих коллег, Кимберли топталась на месте, пока Артур не подошел к ней.

— Я бы хотел обсудить твое будущее в этой компании сегодня за ужином. Мы поедем в ресторан сразу после работы… если ты не возражаешь.

— Э-э-э… да, конечно, — пробормотала она. Интересно, подумала Кимберли, что это будет за ужин? Строго деловой, ведь я сама определила место каждого в нашем дуэте? Он — босс, я — его подчиненная. Пока Артур вел себя в соответствии с ее требованием. Получив ее согласие, Артур словно забыл о существовании Кимберли и все свое внимание переключил на Дональда Лопеса. Как ни странно, но Кимберли было невыносимо, что Артур держится с ней подчеркнуто официально. Его покладистость сводила ее с ума, ее страшно угнетало такое поведение Артура — словно для него она ничем не отличалась от любой другой служащей его корпорации. Не чувствовать на себе его взгляд или улыбку было для нее подобно смерти.

«Ты тоже меня хочешь…» — сказал он ей тогда и оказался прав. В отличие от нее. Может, она неисправимый романтик, которому необходимы чувства, чтобы спать с мужчиной? Ведь более глубоких отношений ей не предлагается. Артур был абсолютно откровенен в этом смысле. А, собственно, почему бы ему не быть откровенным? Он известный волокита, и ни одна нормальная женщина не станет связывать с ним свои романтические надежды. Почему бы ей, Кимберли, не встать на его позицию и не согласиться на чисто сексуальные отношения? Через десять дней она соберет чемоданы и уедет в Калифорнию, где начнется новый этап в ее жизни. А пока нужно взять все, что она может, и наслаждаться в течение оставшегося времени.

Кимберли прикинула, что за такой короткий срок не успеет увязнуть слишком глубоко в своих отношениях с Артуром и, следовательно, при расставании избежит сердечных мук. Это будет связь на ее условиях. Она будет хозяйкой положения. За десять дней не возникнет никаких осложнений, не будет и боли. Приняв решение, Кимберли высоко вскинула голову, ее глаза засветились надеждой и счастьем. Она насладится Артуром Мартинесом, как сладкоежки наслаждаются дорогим шоколадом, а затем сядет на разумную диету.

Вернувшись на рабочее место, Кимберли вырвала из блокнота листок и написала: «Ты был прав. Я тоже хочу тебя». Запечатала листок в конверт, надписала его и отправила Артуру по пневмопочте.

Артур распечатал конверт, когда ехал в своем лимузине. Он спрашивал себя, почему Кимберли изменила свое мнение. Возможно, он поторопился с выводом насчет ее амуров с мужем подруги, хотя тогда это казалось ему вполне вероятным. Артур поморщился, удивившись своему слишком богатому воображению. Скорее всего существует более простое объяснение, но он выбрал то, которое больше импонировало его циничному взгляду на жизнь. Может, он стал чересчур недоверчивым по отношению к женщинам?

Внезапно его плохое настроение улетучилось. Артур вспомнил, какой была Кимберли на совещании сегодня утром, и даже мимолетная мысль о ней вызывала у него прилив желания.

Артур позвонил Кимберли из лимузина и сказал, что ждет ее у заднего входа в здание. Вскоре из подъезда вышла Кимберли. Наметанным глазом Артур безошибочно определил, что она волнуется. Он дал знак водителю, и тот, выйдя из лимузина, открыл перед Кимберли дверцу. Делая вид, что роскошные автомобили для нее вещь привычная, Кимберли нырнула в салон и села рядом с Артуром на мягкое сиденье.

Он нетерпеливо привлек ее к себе, и Кимберли покраснела, признавшись себе, что ждала этого момента. Артур впился губами в ее губы, и Кимберли забыла обо всем на свете, для нее сейчас ничего не существовало, кроме надежных рук Артура и его жадных губ.

— Нам надо обсудить одно дело, — сказал Артур, с видимой неохотой отстраняясь от нее.

— Какое дело?

Но лимузин уже подкатил к роскошному ресторану, и Артур вернулся к этому разговору только после того, как метрдотель усадил их за столик в углу уютного зала.

— С тобой несправедливо обошлись в «Скайлайт». Я готов извиниться, поскольку косвенно виноват в случившемся. К сожалению, сотрудника, назначенного на должность по ошибке, нельзя снять без уважительной причины, а на установление фактов уйдет какое-то время.

Пока, на мой взгляд, тебе надо найти хорошую работу в другой компании.

— Мне не нужна твоя помощь!.. — запротестовала было Кимберли.

Артур прервал ее нетерпеливым жестом.

— Я предлагаю не помощь, а восстановление справедливости. Здесь есть небольшая разница.

На щеках Кимберли выступил румянец. Она решила, что Артур чувствует себя обязанным вмешаться, потому что она переспала с ним, и это унижало ее.

— Что сделано, то сделано. Я могу, позаботиться о себе самостоятельно.

— Мне бы также хотелось, чтобы ты получила работу, соответствующую твоим способностям, — продолжал Артур, не слушая ее.

— А ты не думаешь, что я сама могу с этим справиться? — сердито спросила Кимберли. — Ты не несешь ответственности за меня.

— Может, я чувствую себя ответственным, — возразил Артур. — Но я, естественно, учту твои желания.

Неожиданно Кимберли стало весело.

— Правда? Несмотря на то что ты считаешь мои желания вздором и терпеть не можешь людей, не согласных с тобой? Придется ли мне унижаться, чтобы снова встретиться с тобой?

Глаза Артура сверкнули.

— Просто раздели со мной постель, дорогая. Последние сутки я ни о чем не могу думать, кроме как о тебе.

От громкого биения собственного сердца у Кимберли заложило уши.

— Ты голодна? — хрипло спросил Артур.

— Не очень, но…

Кимберли не закончила фразу, потому что Артур быстро вскочил из-за стола и потянул ее за собой.

Через три минуты они уже сидели в лимузине. Не тратя лишних слов, Артур показал Кимберли, что не позволит всяким условностям вставать между ним и тем, чего он хочет.

От волнующего ожидания у Кимберли кружилась голова.

Артур снял пентхаус в дорогом доме на оставшееся время своего пребывания в Денвере.

Он ввел Кимберли в просторный красивый холл, по площади превосходящий всю ее квартиру. Внезапно оробев, Кимберли замерла в центре пушистого ковра и не смела поднять на Артура глаза. Да, они уже были близки, но свое безрассудное поведение она объясняла алкоголем, который заглушил все ее страхи и комплексы.

— Каждый раз, когда я смотрю на тебя, мне хочется тебя раздеть, — сказал Артур и, сняв с себя галстук и пиджак, отбросил их в сторону.

Кимберли покраснела до корней волос.

— Хорошо, что я не знала об этом на сегодняшнем совещании.

Артур засмеялся и легкой уверенной походкой подошел к ней.

— У меня хорошо развито воображение. Все мужчины одинаковы, дорогая.

Он снял с нее блузку, Кимберли скинула туфли и почувствовала, как Артур расстегнул «молнию» на ее юбке. Когда юбка упала на ковер, Артур привлек Кимберли к себе и с жадность голодного набросился на ее рот.

Прикосновение его губ обожгло Кимберли, она доверчиво прильнула к Артуру и затрепетала в его руках подобно листику на сильном ветру.

— Никогда не думала, что могу переживать такие сильные ощущения, — прошептала она.

Артур нежно теребил ее губы, одновременно расстегивая бюстгальтер Кимберли. Когда он чуть отстранился и посмотрел на нее, Кимберли стыдливо прикрыла обнаженную грудь руками. Артур взял ее за запястья и опустил руки Кимберли вниз.

— Я хочу видеть тебя, — сказал он.

— Артур… — засмущалась Кимберли, остро ощущая свою наготу.

— Бог мой, ты еще прекраснее, чем я сохранил в своей памяти! — восхитился он и нежно накрыл ладонями ее груди.

Кимберли резко вдохнула и задрожала от нахлынувшего желания. Артур наклонился и стал ласкать языком острые пики сосков, а когда осторожно прикусил их зубами, Кимберли застонала от сладкого мучительного наслаждения и выгнулась ему навстречу.

Артур подхватил ее на руки и отнес в спальню. Лежа на широкой кровати, Кимберли напряженно следила, как раздевается Артур, и чувствовала, что внизу живота растекается горячая влага. Когда она увидела его возбужденную плоть, у нее остановилось дыхание.

— Я очень хочу тебя, дорогая.

Устроившись на кровати рядом с ней, Артур провел ладонью по ее животу вниз, к белым кружевным трусикам, и медленно снял их с Кимберли. Он ласкал взглядом ее обнаженное тело, и теплая пелена страсти обволакивала Кимберли.

— Я куплю тебе тончайшее белье, — хрипло пробормотал Артур.

— Я не надену его… — испуганно сказала Кимберли.

— Ты еще не знаешь, что я могу заставить тебя сделать. — Он сверкнул белозубой улыбкой. — Куда делась та смелая женщина, которую я встретил на приеме?

— Что?

Артур насмешливо посмотрел на ее вспыхнувшее лицо.

— Ты долго оставалась хорошей девочкой… Почему я?

Мне нравится, как ты целуешься.

Артура покорила безыскусность ее признания, и он наклонился к Кимберли ближе.

Что еще?

Кимберли мечтательно улыбнулась. Многое, подумала она и обняла Артура за шею.

— Не скажу.

— Ты уверена?

Артур мгновенно подмял Кимберли под себя, и она чуть приподнялась на локтях, чтобы между их телами не осталось даже малейшего просвета. Ее торчащие соски упирались в грудь Артура, и ощущение было столь восхитительным, что Кимберли протяжно застонала.

— Это тебе нравится, — промурлыкал он и игриво провел кончиком языка по ее нижней губе.

— И это, — отрывисто дыша, сказала Кимберли.

Ладонь Артура снова заскользила по ее животу, и Кимберли раздвинула ноги. Артур остался доволен ее реакцией.

— Знаешь, что мне больше всего нравится? То, что я у тебя единственный мужчина, — произнес он с легким самодовольством. — Ты не поверишь, дорогая, насколько это волнующе для меня.

Кимберли было приятно слышать эти слова, хотя она и помнила, что у них обычная любовная интрижка. Она радовалась, что Артура ничуть не раздражает отсутствие у нее сексуального опыта.

— Возможно, я старомоден… — пробормотал Артур и удивился, откуда у него появилась такая мысль.

Когда это он стал старомодным? С тех пор, как взглянул на свое окружение и понял, что почти все мужчины спят с одними и теми же женщинами? Или когда он решил, что не хочет жениться на женщине, прошедшей через спальни всех его друзей?

— Артур!.. — выдохнула Кимберли, ощущая бедром его твердое, напрягшееся естество и дрожа от мучившего ее желания. Ей казалось, что, если он сейчас же не наполнит ее собой, она сгорит.

— Да-да, дорогая, я тоже не могу больше ждать, — отрывисто дыша, прохрипел он и, уже не владея собой, мощным движением вошел в Кимберли.

— Ты доставляешь мне фантастическое удовольствие, дорогая, — проворковал Артур, вытягиваясь рядом с Кимберли на кровати. — Я хочу обладать тобой снова и снова. Рядом с тобой я ощущаю ненасытный голод.

Кимберли, чувствуя легкое головокружение после сильнейшего экстаза, крепко прижалась к нему. Ее вдруг охватил животный страх, когда она подумала, что больше никогда не ощутит ни этой поистине сумасшедшей страсти, ни ее чудесного завершения.

— Ты очень загадочная женщина, — продолжал Артур. — Кто, например, был тот мужчина, который звонил тебе? Родственник?

Кимберли удивленно посмотрела на него.

— Нет. Муж подруги. Он никогда не нравился мне…

— Но мне показалось, что вы договорились о встрече на следующей неделе.

— Он попросил меня сходить с ним в магазин для будущих матерей и помочь ему выбрать для Элис одежду. Хочет сделать ей сюрприз. — Кимберли вздохнула. — Я просто не могу поверить, что она ждет ребенка. Это уже третий, а Элис всего двадцать три года.

У Артура отлегло от сердца, теперь ему было стыдно, что он подозревал Кимберли в интимной связи с мужем подруги. Он оправдывал себя только тем, что встречал слишком много расчетливых женщин, которые были готовы на все, лишь бы поймать в свои сети богатого мужчину, независимо от того, нравится он им или нет.

А Кимберли думала о том, что Артур ведет себя, как собственник, но ей это нравится. В постели он проявлял такую нежность, на которую, по ее мнению, мужчины не способны. И эта нежность была тем более волнующей, что исходила от Артура, жесткого от природы и временами даже агрессивного. С ним она чувствовала себя то хрупким стеклом, требующим осторожного обращения, то искушенной соблазнительницей, потому что Артур не скрывал, что постоянно хочет ее.

Артур — мужчина ее мечты, в этом Кимберли больше не сомневалась. Он красив, потрясающий любовник и относится к ней, словно она несравненная Клеопатра. Ничего удивительного, что она почти влюбилась в него. При малейшем поощрении с его стороны я бы влюбилась в него по уши и выставила себя полной дурой! — с ужасом подумала Кимберли.

— Мы закажем ужин в номер. Боюсь показаться с тобой в общественном месте, моя красавица, не могу поручиться за себя. — Артур по очереди поцеловал каждый пальчик на ее руках. — Но зато у нас с тобой весь вечер и целая ночь.

Кимберли вздрогнула. Представив, как спит в объятиях Артура, как просыпается рядом с ним, она решила, что не может позволить себе такой роскоши.

— Я не останусь на ночь, — быстро сказала она.

— Почему? — спросил Артур, обняв ее одной рукой, а другой набирая номер ресторана.

— Просто не останусь. Я хочу сказать… я предпочитаю провести ночь дома, в своей постели, — сбивчивой скороговоркой выпалила Кимберли.

Поняв, что ему отказывают, Артур в сердцах швырнул трубку на телефонный аппарат.

— Откуда тебе известно, что ты предпочитаешь?! Я первый мужчина, с которым ты была в постели!

— Тем не менее я хочу спать дома. Понятно? — Кимберли нервно кусала губы.

На красивом лице Артура заходили желваки. Неужели мои собственные прегрешения теперь возвращаются и оборачиваются против меня? — спрашивал он себя. Артур практически никогда не оставлял на ночь своих любовниц. Это переносило отношения в совершенно другую плоскость, а он предпочитал самый простой вариант любовной связи. Тогда почему он предложил Кимберли остаться на ночь?

— Нет проблем, — сухо сказал он и, взяв трубку, заказал в ресторане китайскую еду, даже не спросив у Кимберли, что она любит.

К счастью, ей нравилась китайская кухня. Утолив голод, Кимберли спросила, как получилось, что у Артура с братом такая большая разница в возрасте.

— Дэн появился, когда маме было уже за сорок. Ему было всего пять лет, когда умер наш отец, поэтому он так часто обращается ко мне по разным поводам, — пояснил Артур. — У нас есть три старших сестры, они избаловали Дэна, и я убедил маму отправить его в пансион. Сейчас он стал гораздо лучше.

— Пятеро детей в семье… На что это похоже? — спросила Кимберли с любопытством.

— Это весело. Но было бы еще лучше, если бы вместо двух сестер у меня было два брата, — с улыбкой сказал Артур. — Я бы хотел иметь собственную большую семью когда-нибудь.

Кимберли изумленно воззрилась на него. Ее удивило, что ловелас и плейбой Артур Мартинес без всякого смущения признается в столь несовременном пристрастии, как чадолюбие.

— А я вообще не хочу иметь детей, — заявила она.

— Не хочешь иметь детей… Совсем?

Уловив в его голосе осуждающее удивление, Кимберли ощутила неловкость и поспешно добавила:

— Меня больше интересует моя карьера.

— Что же ты будешь делать, если забеременеешь от меня? — спросил Артур.

Кимберли побледнела.

— Этого не случится. Почему ты спрашиваешь об этом?

— Потому что позавчера по известной тебе причине вероятность твоей беременности была достаточно велика. Поэтому я хотел бы знать, что ты намерена делать в этом случае.

Кимберли отвернулась, чтобы Артур не мог видеть выражение ее лица.

— Я не хочу разговаривать на эту тему, — тихо сказала она.

— О Господи, ты думаешь, я хочу?! Я просто задал тебе вопрос.

Злясь на настырность Артура и осознавая, что этот разговор может быть небезопасен для нее, Кимберли встала и, подобрав с пола свою одежду, поспешила в ванную. Однако Артур не позволил ей уединиться. На его лице застыло выражение непреклонности, и Кимберли поняла, что он во что бы то ни стало получит ответ на свой вопрос.

— Я думаю, ты могла хотя бы ответить мне…

— Как я могу ответить?! Как?! — с надрывом выкрикнула Кимберли.

Она ничуть не лукавила, когда говорила Артуру, что не хочет иметь детей, но вдруг эта тема совершенно неожиданно для Кимберли приобрела серьезный моральный аспект, о котором прежде она никогда не задумывалась. Презрительное отношение Артура к ее позиции причиняло Кимберли боль и одновременно возмущало ее.

Наконец Артур закрыл дверь, и Кимберли, быстро приняв душ, оделась. Только огромным усилием воли ей удалось не расплакаться.

Когда она вышла из ванной, Артур был полностью одет. На его лице застыло мрачное напряжение.

— Это ненормально, дорогая…

— Тебе не на меня надо смотреть, когда ты говоришь это! — зло выкрикнула доведенная до отчаяния Кимберли. — Оставь меня, я хочу домой!

— Я не могу отпустить тебя в таком состоянии. Возможно, я не должен был ничего говорить… Но откуда я знал, что это выльется в такой неприятный для тебя разговор? — Артур пожал плечами, подчеркивая свое удивление. — Большинство женщин любят детей!

Кимберли захотелось влепить ему пощечину.

— Я тоже люблю детей… Просто я не хочу их иметь!

Артур решительно подошел к ней и положил руки на ее напряженные плечи. Он почувствовала, что Кимберли дрожит как в лихорадке.

— Ты изменишь свое мнение…

— Нет! — яростно выкрикнула она и отшатнулась от Артура.

Мыслями Кимберли уже вернулась в горькое прошлое, которое старалась вспоминать как можно реже: ее мать плачет и клянет себя на все лады, потому что не смогла сделать их дом счастливым.

— Если ты уйдешь сейчас, завтра я тебе не позвоню, — твердо сказал Артур. — Между нами все будет кончено.

Кимберли поняла, что не сможет уйти.

Артур подошел к ней и обнял ее. Кимберли напряглась, сопротивляясь его ласке всеми силами, но гнев в ее душе начал быстро таять. Она хотела этого мужчину. Хотела быть с ним, дорожила его хорошим мнением о ней и очень боялась потерять.

— Я уже говорила тебе… Забеременеть не так-то легко… Ты слушаешь меня? — резко спросила Кимберли.

— Да, слушаю.

— После того, как я родилась, мама больше не смогла забеременеть. И моя бабушка ждала десять лет, прежде чем родила мою мать! — взволнованно проговорила Кимберли.

— Это не значит, что у тебя будут такие же проблемы, — спокойно возразил Артур.

Кимберли снова окунулась в надежные объятия Артура. Будучи женщиной трезвомыслящей, она посчитала неразумным продолжать спор о том, чего никогда не случится. Артур медленно повернул ее лицом к себе и провел пальцами по скулам.

— Ты пугаешь меня… и себя тоже, дорогая. Кимберли не заметила, как слезы ручьями потекли по ее щекам. Артур не стал говорить слова сочувствия, он просто прижал ее к себе еще крепче, и это успокоило Кимберли.

— Ты слишком серьезно относишься к этому, — сказала она, беззвучно всхлипнув. — Зачем напрашиваться на неприятности?

— Вернись в спальню.

— Я не могу… — пробормотала Кимберли, но уже знала, что останется.

Кимберли не узнавала самое себя — она снова проявила слабость, сказала, что едет домой, и позволила Артуру уговорить ее изменить решение.

— Я хочу поехать домой на ночь, — неуверенно пролепетала Кимберли, глядя на стоящего напротив нее и спокойно раздевающегося Артура.

Артур приблизился к ней, и Кимберли, не зная, куда деть глаза, позволила ему раздеть ее.

— Нет, не хочешь… Ты хочешь остаться со мной, дорогая. Уход для тебя слишком мучителен, — уверенно заявил он и поднял ее на руки, чтобы отнести в спальню. — На неделе ты можешь уезжать домой, но по выходным — ты моя. Прости, но это так.

— Но сегодня четверг, — слабо возразила Кимберли, а ее голова будто сама собой уже удобно устроилась на его плече.

— Извини, я не расслышал.

— Сегодня четверг.

Артур удивленно вскинул бровь.

— Тебе надо свериться с календарем, дорогая.

— А кажется, что вечер пятницы, — прошептала Кимберли, погрешив против правды, чем заслужила его одобрительную улыбку.