Укрощение строптивых 2

Глава 4

Магистр смотрел на меня с такой лютой ненавистью, что я мысленно попрощалась с подругами и приготовилась к переходу в другой мир.

— Ну, и как это понимать? — сквозь зубы процедил он.

— А конкретней? — трясясь как осиновый лист на ветру, решила выяснить причину своей безвременной кончины, при худшем раскладе, конечно, а в лучшем – нагоняя.

— Конкретней? — зло усмехнулся он, вставая из-за стола, и двинулся плавной походкой хищника в мою сторону.

Я же, в свою очередь, медленно, но верно стала отступать в сторону двери, чтобы, если что, успеть сбежать. Но и тут меня ждал, как Юлька говорит, полный облом: магистр сделал пас рукой, и путь к отступлению был отрезан. Всё, теперь без позволения этого злющего гада мне из аудитории не выбраться. «Тьма первородная, что же делать?!» — мысленно взвыла я, прижимая сумку к груди и вжимаясь в дверь, к которой я всё-таки успела добраться, но поздно. Он же, видя мой перепуганный вид, ещё пуще взбеленился. «А я-то думала, что сильнее некуда! И, главное, по какому поводу разборка?» — недоумевала я.

— Какие отношения тебя связывают с Кироном, шалунья? — прожигая меня яростным взглядом, спросил он, приближаясь ко мне. Я же, в свою очередь, приготовилась рвануть от него, и глазами искала путь отступления.

— Деловые! — истерично взвизгнула я, бросила в магистра сумку и рванула от него со всей мочи. Как оказалось, зря, я даже пару шагов не успела сделать. А точнее, я даже глазом не успела моргнуть, как оказалась припечатана массой его огромного тела к стенке.

— Мама! — испуганно пискнула я и руками попыталась его от себя отодвинуть, но безрезультатно. Закрыла глаза, стала молиться всем богам, чтобы помогли спастись.

— Радость моя, если ты от страха потеряла память, я тебе напомню: я не мама, а Вериан, твой муж. — всё ещё зло ответил он мне, а сам тем временем быстро перехватил мои руки и поднял их над головой.

— Пока ещё не муж, — чуть слышно пропищала я, сотрясаясь от страха. — И я знаю, как Вас зовут.

— Это радует, что знаешь, и огорчает, что ты не считаешь меня своим мужем. А также мне не нравится, когда к моему прикасаются посторонние. Ты же понимаешь, о чём я?

— Если честно, нет. Отпустите меня, пожалуйста, — взмолилась я, так как помимо страха я чувствовала жуткое смущение. Его горячее тело как-то странно на меня действовало.

— Не понимаешь, значит. Плохо, Рэн, придётся с этим что-то делать. — его горячее дыхание опалило мне шею, от неожиданности я чуть не взвизгнула.

— Что мы будем делать? — испуганным голосом спросила я.

— Как, что? Буду тебя перевоспитывать! — зловеще усмехнулся он, а я от ужасающей перспективы чуть не грохнулась в позорный обморок.

А потом, осознав, что если сейчас отключусь, он может со мной делать всё, что захочет, решила держаться за сознание изо всех сил. А что он хочет? Определённо, ничего хорошего для меня, это точно. «Ну уж нет, мышь летучая, без боя я не сдамся!» Эти мысли мне придали сил, и я стала бороться за свою жизнь и честь, разумеется, которая, к моему огорчению, всё-таки принадлежит именно ему.

— Нет! Я против перевоспитания! — пропищала я, как мышка полевая. Скажете, что так слабо? Ну уж извините, как смогла, так и возмутилась.

— Да неужели? — усмехнулся он и отодвинулся от моего всё ещё трясущегося от страха тельца, опуская свои руки, сканируя меня пронизывающим взглядом, от которого всё холодеет внутри. Но я сумела собрать все свои силы, чтобы утвердительно пропищать:

— Да! — при этом попыталась опустить свои руки, но, не вышло, я приподняла голову, чтобы посмотреть, что их там удерживает. «Ну конечно же, как я сразу не догадалось, магические путы!» — от осознания своего незавидного положения меня медленно, но верно стала накрывать паника, и от недавней бравады не осталось и следа. Я пару раз трепыхнулась, издавая при этом очередной мышиный писк, бросила бесполезную трату времени и сил, смирилась, опустила глаза в пол, стала ждать страшной участи.

— Ну, а теперь поговорим, радость моя, — пододвинув пасом руки парту, он облокотился на неё и добавил. — Для начала.

— А… что будет потом? — несмело спросила я.

— Ну, а потом, шалунья моя, перейдём к практическим занятиям. — от его слов я вздрогнула, кровь отхлынула от моего лица, что придало ему бледный вид, и я еле слышно прошептала:

— Я не шалунья.

— Да? — деланно удивился он. — Тогда не подскажешь, почему тебя адепт Кирон так называл, и для чего ты собралась с ним встречаться завтра? — я несмело подняла голову и попала в плен его чёрных, как сама бездна, глаз. От его взгляда меня прошиб озноб, и мне в очередной раз поплохело.

«Ну… спасибо, Зер, друг любезный, «помог», называется, что б вам с Кироном всегда так помогали!». - мысленно ругнулась я. Делать нечего, собрала всё своё оставшееся мужество для ответа:

— Да откуда я знаю, почему он меня так назвал? А встречаемся мы с ним завтра, чтобы он меня подтянул по Вашему предмету. — «Фуф, сказала!» — вздохнула я с облегчением.

— Очень интересно, — не по-доброму усмехнулся он, внимательно при этом посмотрев на меня, — не находишь, радость моя?

— Нет, а что, должна? — ответила я, дёргая в очередной раз рукой в надежде, что вдруг получится освободиться. Бесполезно, привязал намертво. «Что б тебе вечно на нашем полигоне зомби работать!»

— Не знаю, как для тебя, а по мне это выглядит очень странно: муж – преподаватель по предмету, как ты сама призналась, у тебя какие-то проблемы, а ты бежишь за помощью к другому. Ну, как, после моего объяснения тебе самой не интересно, почему так? — убийственно-спокойно спросил он. Тут я поняла, насколько всё плохо, так как мне доподлинно известно, что когда магистр говорит таким тоном – жди беды. Пришлось ещё раз собраться для «достойного» ответа.

— А что тут интересного? Мне кажется, тут как раз всё ясно.

— Ну, так просвети, радость моя, в чём же причина? — всё так же спокойно спросил он, и всё, я не выдержала:

— Боюсь я вас до ужаса! Что тут непонятного?! — истерично закричала я.

— То, что боишься, мне, конечно, известно, а вот что до ужаса – как-то не предполагал. — приподнимаясь с парты, направился он ко мне. — Ну что ж, придётся и от этого недуга избавляться. Хотя, признаться, после ночи, проведённой вместе, я думал, ты посмелее стала. — после его слов моё лицо обдало жаром от воспоминаний о вышеупомянутой ночи.

— Я была под влиянием зелья, — уточнила ему и тут же начала уводить его от щекотливой для меня темы. — А от какого недуга я уже избавилась?

— Ну надо же, ты даже о нём забыла? — покачал он головой, приближаясь вплотную ко мне. — Если бы я знал, как на тебя проведённая ночь со мной повлияет, то сразу же с этого бы и начал. А вот что ты была под влиянием зелья, это, конечно, плохо, так что и это упущение исправим. — сказав это, он взял мой подбородок одной рукой, зафиксировал лицо так, что я не могла от него отвернуться, медленно, не разрывая зрительного контакта, он приблизил свои губы к моим. От осознания, что сейчас должно произойти и кто это собирается сделать, моё тело стала сотрясать мелкая дрожь.

— Не надо, прошу, — чуть ли не плача, попросила его я.

— Я так хочу, — приглушённо-хрипло ответил он и накрыл своими губами мои. Я ожидала, что поцелуй будет подчиняюще-болезненным, но он оказался упоительно-нежным, я даже растерялась и упустила момент, когда нужно было сопротивляться. «А нужно ли это делать?» — мелькнула у меня мысль в голове перед тем, как реальность растворилась в чувственном поцелуе, и я не смогла сдержать стон удовольствия.

— Надеюсь, этот означает, что тебе нравится происходящее? Шалунья моя нежная. — тихо рассмеялся он, оторвавшись от моих губ.

Да что со мной творится? То я умираю от страха, то готова стонать только от одних его поцелуев!

— Это стон отчаянья! — ответила ему, заливаясь предательским румянцем.

— Как же всё запущенно, милая, да у нас с тобой работы не початый край, жаль, что времени сейчас мало, ну ничего, мы ночью продолжим избавляться от твоих проблем. — веселился магистр. Как только до меня дошло, что мне придётся с ним ещё и ночью дело иметь, то меня враз накрыла самая что ни на есть паника.

— Ка… Каких ещё проблем, и почему ночью? — растерялась я. — Мы что, на погост пойдём?

— Зачем нам с тобой туда идти? — удивился он. — Нет, ну если тебя это возбуждает, тогда, конечно, я готов пойти и туда, чтобы тебе доставить удовольствие. — при этом он так обворожительно улыбнулся, что у меня отвисла челюсть от удивления. — Только не кажется ли тебе, что это не совсем, кх… скажем так, подходящее место для любовных утех? — продолжал он глумиться надо мной.

— Каких ещё утех?! — возмутилась я, даже забыла, что вообще-то его боюсь. — Вы же собирались с моими фобиями разобраться?

— Ах, да, страхом, ужасом и стыдом, я ничего не забыл, солнышко?

— Забыли про панику! — подсказала ему.

— Боже! — схватился он за сердце, — ещё и паника? Это ж сколько у нас с тобой работы, придётся и днём над этим работать! — продолжал он и дальше издеваться в шутливой форме, ну а я, увидев его в таком амплуа, даже как-то растерялась.

— А к чему такая спешка, что ночью и днём заниматься нужно? — решила уточнить.

— А я тебе разве не сказал, что у нас с тобой обряд будет через две недели? — с нескрываемым весельем огорошил он меня новостью. Я от услышанного аж воздухом подавилась.

— Как через две? У Вас же откат от зелья должен быть гораздо позже? — этим себя уличила в шпионской деятельности. А как тут не засыпаться от таких-то ошеломляющих новостей! После моего неожиданного признания, что мне известна их маленькая тайна, он пристально на меня посмотрел и рассмеялся во весь голос.

— Вот теперь я понимаю, почему тебя адепт шалуньей назвал. Подслушивала, или кто-то информацией поделился? — продолжал веселиться он. Да ты посмотри на него, даже не смутился!

— И подглядывала тоже! — на эмоциях выпалила я, а потом, как осознала, что сказанула, мысленно взвыла.

— Я так и предполагал, — усмехнувшись, ответил он, — но знаешь, девочка моя, обстоятельства с подписанием вами договора изменились, так что действие зелья придётся отменить. Сама виновата, что обряд нужно в ближайшее время провести, за всё нужно платить, и за необдуманные поступки тоже.

— Может, ну его, этот обряд, а? — посмотрела на магистра умоляющим взглядом.

— Нет, шалунья моя, обряд мы проведём обязательно, сама понимаешь, мне нужно потомство, да и надоело мне воздерживаться, я же мужчина, и у меня есть кое-какие потребности. — одарил он меня обжигающим взглядом.