Укрощение строптивых 2

Глава 9

После того, как узнал, что может случиться в будущем, я вызвал своего поверенного, приказав ему срочно подготовить бумаги о передаче всей своей собственности Рэн в случае моей смерти. После того, как я ему всё озвучил, тот потерял дар речи, хотел возразить, но быстро передумал, встретившись со мной взглядом, который говорил: я не поменяю своего решения.

Далее я вызвал духа-хранителя своего рода.

— Гербет, — начал я, — мне нужно, чтобы ты следил за изменениями древа моего рода.

— Господин, это то, о чём я подумал? У нас скоро появится наследник? — обрадовался он.

— Нет, наследник не появиться.

— Но тогда зачем Вам это? — удивился он.

— Гербет, делай, что я говорю, при любом изменении срочно доложить мне, и ещё, подготовь всё для обряда «Ашалил».

— Может быть, Вы хотели сказать «Альраш»?

— Нет, я сказал именно «Ашалил». - разница между этими обрядами была небольшая. После проведения «Альраш» у избранницы продлевается срок жизни в случае, если у будущего мужа он значительно дольше, и она может прожить столько же, сколько и супруг, как говорится, умрут в один день. Это происходило благодаря обмену между парами жизненными энергиями и частицами души, с «Ашалил», наоборот: один супруг добровольно отдаёт свои жизненные силы другому, и примерно через месяцев семь сам угасает. Исключение может быть только когда проводится он с истинной парой, тогда результат «Альраш» и «Ашалил» одинаков.

— Неужели Ваша избранница – истинная пара? — с нескрываемым восторгом спросил он.

— Нет.

— Но как… Вы ж тогда прервёте свой род!!! Вы не имеете на это права, Вы его последний потомок!! Не смейте поступать, как ваш отец!! Слышите?! — отчаянно закричал он.

— Это мой выбор. — безапелляционно ответил я.

— Зачем?! — потерянно спросил хранитель.

— Так нужно. Я сказал подготовить, но не сказал, что это случится. Пока.

— Но ведь может случиться, верно?

— Может. — я не стал ему дарить ложную надежду.

— Ну, что ж, раз Вы так решили… Надеюсь, она стоит Вашей жертвы. Если будут какие-либо изменения, я дам знать. — сказав это, он растворился в воздухе.

Ну, что ж, на случай провала я всё подготовил, но мириться со сложившейся ситуацией не собирался: продолжал искать выход. Теперь нужно узнать, как дела обстоят с родителями Рэн. Недавно выходил на связь мой друг, который непосредственно занимался этой проблемой, сказал, что есть у него одна идея, правда, рискованная. Ха, а когда у него они были не рискованные? Зато частенько результат был положительным. Нужно навестить его и узнать, что он там придумал.

«Встретился! Узнал, называется!» — в очередной раз кипел я от гнева после похода к другу.

Ну и что мне теперь со своими знаниями делать? Так, нужно успокоиться. Что на данный момент я имею? Во-первых, я должен не допустить беременности Рэн, во-вторых, я не должен допустить, чтобы она меня полюбила – это всё необходимо для её же спасения, и, в принципе, выполнимо. Но вот чтобы спасти её родителей, нужно сделать переливание моей крови, смешанной с её, и не просто смешанной крови, а, тьма первородная, это должно произойти в определённом состоянии, а точнее: мне нужно, чтобы она добровольно приняла меня, как своего мужчину, и мне нужно испить её кровь. Ладно, испить, но в этот момент она должна будет испытывать сильные чувства сродни любви! Чудненько! И как мне это провернуть? Представляю, как ей говорю:

«Дорогая, вот сегодня ко мне можно испытывать любовь, это нужно для спасения твоих родителей, а вот завтра нельзя, так как это опасно для твоей жизни!» — так, что ли? С ума сойти можно!

Долго думал над сложившейся ситуацией, пока, кажется, не нашёл выход. Связался с другом, тот подтвердил, что при наивысшей точке наслаждения женщина испытывает сильные чувства к партнёру, и их вполне будет достаточно. Отлично, у меня есть две с лишним недели, чтобы постепенно разжечь в моей девочке желание, но не больше. Друзьям я не стал рассказывать о своих планах, пускай думают, что я сноб, помешанный на чистоте крови, так будет лучше для всех.

И всё бы ничего, если бы не приезд Лукреции. Как же невовремя и подозрительно всё это! Что ж, тянуть с приручением Рэн больше нельзя, решил я и сегодня собирался с ней поговорить об обряде, правда, придётся скрыть, какой именно мы с ней проведём.

Стоило мне зайти в аудиторию, как недуг под названием «ревность» накрыл меня с головой. Взял себя в руки, провёл занятие, а когда прозвенел звонок, решил, наконец, переговорить со своей радостью. Только ревность снедала изнутри, ну, соответственно, не удержался и заявил на неё права. Я же, в конце концов, не железный, сколько можно себя сдерживать!

Бедная девочка была напугана моим поведением, пришлось взять себя в руки и как можно спокойнее задать волнующий меня вопрос. «Какие отношения у тебя с адептом Кироном?» — что лукавить, ревновал я её, как ненормальный, и ничего не мог с этим сделать. А она кинула в меня сумку и с криком:

— Деловые. — решила от меня сбежать.

«Глупая», - мысленно усмехнулся я, ловя её. Рэн попыталась сопротивляться, при этом пищала, как мышка, пришлось её связать магическими путами и дальше продолжить допрос. Также решил ей напомнить, кому она принадлежит, и ещё высказать, что я не терплю, когда к моему прикасаются посторонние. А она моя, возможно, ненадолго, но моя, и точка. Пришлось уточнить, какие у неё дела с парнем, так как чувство ревности меня, как назло, не отпускало, мешало рационально мыслить.

Когда она объяснила, я ещё больше разозлился: уму непостижимо, нет, чтобы у меня спросить волнующий её вопрос, она вздумала вечером встретиться с адептом и позаниматься.

«Знаю, как такие занятия заканчиваются!» — стал я вновь закипать от одной только мысли, что этот малый имеет какие-то виды на мою девочку. Всё, игры закончились, пора всем показать, кому это счастье принадлежит!

Спросил, в чём причина столь нелогичного поступка?

Ответ был, в принципе, ожидаем: она меня боится, это понятно, а вот что до ужаса – обидно. Я думал, что она после проведённой ночи со мной хоть как-то успокоится. Даже напомнил ей об этом, вдруг воспоминание ей поможет, и намекнул, что она уже от одного недуга избавилась. Рэн даже и не поняла, о каком конкретно недуге я говорю. Вот же врушка! А как же тошнота при одном моём виде?

Я смотрел на своё счастье, мечтая заключить столь желанное тело в свои объятья, вдохнуть вновь его аромат, припасть к её нежным и столь желанным устам. А потом решил, да сколько можно себя мучить?! Чем раньше я начну, тем лучше для нас обоих!

Она была против, ну а я просто сказал, что хочу, при этом мой голос предательски охрип, и этим выдал ей моё желание. Стоило мне прикоснуться к её устам, как моё счастье испуганно вздрогнуло, и я, взяв себя в руки и обуздав страсть, бушующую у меня внутри, вложил в поцелуй всю свою любовь.

Она всё равно не поймёт моих чувств.

Пусть.

И всё же мне отчаянно хотелось прокричать: «Люблю тебя, милая, слышишь, люблю! В разлуке с тобой я больше быть не могу! Ты счастье моё, отчаянье, боль, с тобой потерял я былой свой покой!» — а нужен ли он, безмятежный покой? О, нет, он не нужен, что толку-то в нём, ведь мы без любви лишь существуем, а не живём!

Её стон удовольствия, словно музыка, ласкал мой слух, было невероятно сложно оторваться от своего наваждения, персонального ада и рая одновременно под именем Рэн.

Смотрю, а моё счастье растерялась из-за своей реакции на меня, не удержался, немного подшутил над ней, пообещал с удвоенной силой работать над её недугами, так как проблем образовалось очень много.

На что она испуганно спросила: не собираюсь ли я её ночью на погост послать? Я, конечно, понял, о чём она подумала: что это будет привычное для всех наказание, а точнее, очередная тренировка с нежитью. Пришлось ей прямо сказать, что у меня другие планы на неё. А так же, что в скором времени мы с ней проведём обряд. Мотивировал тем, что она сама в этом виновата: не стоило подписывать самовольно договор. На что она впала в свою любимую панику и сдала себя с потрохами, а именно, что в курсе о принятом мною зелье. Ну, в принципе, я это подозревал и ранее. Этим она меня в очередной раз развеселила, и я немного забылся, снял маску.

Но очередной вопрос, касающийся её родителей, на меня подействовал отрезвляюще, как будто я с небес рухнул в ледяное озеро.

Бездна, чуть всё не испортил! Собравшись, я вновь стал язвителен с ней, как и ранее, нельзя допустить, чтобы у неё ко мне проснулись ответные чувства, только страсть, и всё.

Она попыталась убедить меня, что не стоит торопиться с обрядом, так как зачать из-за принятого зелья пока не сможет. Пришлось ей в очередной раз напомнить, что я мужчина, и у меня есть свои потребности. Понимая, что ей это будет не по нраву, но выбора у меня не было, и приходилось действовать жестоко.

Но то, что она мне предложила, невероятно взбесило! Кем она меня считает, тварью? Нет, то, что я тиран, согласен. Но я не предатель, чтобы так поступать. Даже мыслить о таком без чувства омерзения не могу, а она… Как моя любовь могла мне такое предложить?

И тут меня посетила страшная мысль: моя девочка просто может ревновать, а вот этого нам не нужно. Пришлось вновь изображать из себя мерзавца, и весьма старательно и правдоподобно играть!

Рэн просто взбесилась, кричала, что лучше умрёт, чем позволит к себе прикасаться, она уверенна, что я жду её смерти, чтобы впоследствии жениться на Лукреции.

И всё-таки это ревность и оскорблённое самолюбие говорили в ней. С одной стороны, я был рад, а вот с другой, мне стало страшно. Поэтому я не стал разубеждать её, пусть пока думает так, а там посмотрим.

Тьма, как же мне это надоело!

Я отчаянно желал ответный чувств Рэн, но не мог позволить себе такую роскошь. Любовь моего солнышка для меня пока под запретом.

А сейчас мне нужно, чтобы она начала ко мне привыкать физически, даже переступая через своё эго. Как же она сопротивлялась этому, кричала, что лучше умрёт, что не сможет, но я решил настоять на своём. У меня времени не было на разного рода сантименты, так что пришлось действовать жёстко, даже жестоко, тем самым загубить ростки проснувшихся чувств ко мне, а также нужно было проверить, сможет ли она испытать нужное мне чувство для обряда и не поддаться губительным для неё эмоциям.

Испытал, мать твою! Еле сдержался при этом!

А она может!

И ненавидит!

От грустных мыслей меня отвлёк возникший в воздухе дух-хранитель нашего рода.

— Гербет, что-то случилось? — устало спросил я его.

— Да, господин, только что заметил новое ответвление на Вашем родовом древе. — от услышанного у меня всё похолодело внутри.

— Насколько сильное изменение?

— Точно сказать трудно, но примерно через полторы или две недели организм Вашей пары начнёт изменения. Ведь я прав, девушка – Ваша пара, так?

— Так. — не стал отрицать очевидное. — Старейшины уже в курсе об изменении? — напряжённо спросил я.

— Да, и передали тебе поздравления. — тихо ответил он.

— Да пошли они со своим поздравлениями! — воскликнул я в сердцах.

— Господин, какие дальше указания?

— Следи за древом, на этом всё, оставь меня.

После того, как Гербет удалился, я несколько минут сидел в оцепенении. Я не мог поверить, что у Рэн начинают просыпаться ко мне чувства, я должен был радоваться этому, но я был в отчаянье. Старейшины прознали про неё, а значит, нужно срочно что-то предпринять, но что? Единственное, что я знал точно – обряд нужно провести раньше, пока организм Рэн не перестроился. А значит, это нужно сделать через неделю. Ну а я после обряда к ней не прикоснусь, только если найду выход.

«Ну что ж, пойду «обрадую» свою любимую», - с этими мыслями я вышел из аудитории и направился на поиски своей девочки.

А когда нашёл, был в ярости: её опять целует этот адепт! Первым желанием было свернуть этому паршивцу шею! И я бы так и сделал, но тут я увидел, как посмотрела на него Рэн, она никогда на меня так не смотрела. И не посмотрит. Ну что ж, вот он, выход, который я искал.

Говорят, когда любишь, нет ничего важнее счастья любимой. Раньше я этого не понимал, а сейчас, видя, с какой она нежностью смотрит на парня, понял: мне достаточно знать, что она счастлива, большего мне не нужно.

Да, мне чертовски больно, что нам не быть вместе, хочется выть от безысходности, но только одна мысль греет мне душу: та, что я люблю, нашла своё счастье.

Мне очень жаль, что пока придётся его омрачить своим присутствием и дальнейшими действиями. Я мысленно просил у неё прощения за то, что восемь месяцев ей придётся меня терпеть. Я люто себя ненавидел, что придётся принудить её к близости со мной. Но по-другому поступить я не мог – старейшины уже знают о ней. А значит, выхода нет. Решение принято: через неделю проведу обряд «Ашалил».