Уолбэнгер

Глава 3

К тому времени, как Клайв успокоился и перестал орать, я была совершенно вымотана и окончательно разбужена. Мне в любом случае через час надо было вставать, и я осознала, что проспала уже столько, сколько могла. С таким же успехом я могла встать и приготовить завтрак.

— Тупая мяукалка, — сказала я, обращаясь к стене за своей головой, и потопала в гостиную. Включив телевизор, я установила кофеварку и изучала предрассветный свет, который только начинал проглядывать сквозь занавески. Клайв крутился у моих ног и я закатила глаза.

— Ох, теперь ты хочешь любви от меня, да? После того, как прошлой ночью бросил меня ради Муркиной? Какая же ты сволочь, Клайв, — пробормотала я, протянув ногу и почесав его пяткой.

Он шлепнулся на пол и стал мне позировать. Он знал, что я не могу устоять, когда он позирует. Я немного посмеялась и встала рядом с ним на колени.

— Да, да, я знаю. Теперь ты меня любишь, потому что это я тебя кормлю, — вздохнула я, почесывая его животик.

Я направилась на кухню, Клайв за мной по пятам, и наполнила его миску едой. Раз он получил, что хотел, я была быстро забыта. Идя в душ, я услышала движение в коридоре. И словно Подглядывающая Кэролайн, которой я быстро становилась, исправно прижалась к дверному глазку, чтобы увидеть, что происходит между Саймоном и Муркиной.

Он стоял как раз в своем дверном проеме — достаточно далеко внутри, что я не видела его лица. Муркина стояла в коридоре, и я видела, как его рука скользит в ее длинных волосах. Я практически слышала ее мурчание через долбанную дверь.

— Ммм, Саймон, прошлая ночь... мммм, — промурлыкала она, прижимаясь к его ладони, которая на сей момент была у ее щеки.

— Соглашусь. Неплохой способ описать вечер и это утро, — тихо сказал он, и они оба хохотнули.

Прекрасно. Еще одну дважды отоварил.

— Позвонишь мне, когда вернешься в город? — спросила она, когда он откинул с ее лица волосы. С ее лица, которое кричало «меня только что поимели». Скучаю я по этому выражению лица.

— О, можешь на это рассчитывать, — ответил он и притянул ее обратно в дверной проем ради того, что я могла объяснить, как поцелуй, который убивает. Ее нога поднялась, будто она позировала. Я начала закатывать глаза, но это было больно. Ну вы понимаете, правый глаз был очень плотно прижат к глазку.

— Do svidaniya, — прошептала она с этим своим экзотическим акцентом. Сейчас он звучал намного приятнее, потому что она не завывала, как кошка в период течки.

— Увидимся, — засмеялся он, и на этом она грациозно ушла.

Я напряглась, чтобы увидеть его до того, как он вернется внутрь квартиры, но фигушки. Опять его упустила. Но должна признать, после шлепания и мяуканья, я просто умирала, как хотела увидеть его внешность. За соседней дверью творились какие-то серьезные сексуальные геройства. Я только не понимала, почему они должны влиять на мои привычки в отношении сна. Я оторвалась от двери и пошла в душ. Стоя под водой, я размышляла что нужно, чтобы заставить женщину мяукать.

В семь тридцать я запрыгнула в вагон канатного трамвая и прикинула, что меня ждет за день. Я встречалась с новым клиентом, доводила до ума несколько нюансов в проекте, который только завершила, и обедала с боссом. Я улыбнулась, когда подумала о Джиллиан.

Джиллиан Синклер возглавляла собственную дизайн-фирму, куда мне повезло попасть интерном на последнем году обучения в Беркли. В свои тридцать с хвостиком, в которые она выглядела на двадцать с хвостиком, Джиллиан сделала себе имя в среде дизайна еще в начале своей карьеры. Она бросила вызов условностям, была одной из первых, кто смел с карты мира шебби-шик, и стала ранним трендсеттером возвращения спокойных нейтральных и геометрических принтов «модерна», который сейчас находился на пике своего развития. Она наняла меня на работу, когда практика закончилась, и обеспечила лучшим опытом, о котором молодой дизайнер мог только мечтать. Она была проницательной, не боялась бросать вызов, у нее была потрясающая интуиция и еще более потрясающий взгляд на детали. Но что самое лучшее в работе на нее? С ней весело.

Выпрыгнув из вагона, я увидела свой офис. «Дизайн Джиллиан» находился в Рашен-Хилл, красивой части города: сказочные особняки, тихие улочки и фантастический вид с наивысших точек холма. Некоторые из огромнейших старых домов были преобразованы в коммерческое пространство, и наше здание было одним из самых красивых.

Я вздохнула, войдя в офис. Джиллиан хотела, чтобы все дизайнеры оформили кабинет в собственном стиле, что являлось способом показать потенциальным клиентам чего они могут ожидать, и я вложила много усилий в свое рабочее место. Насыщенно-серые стены были плисовыми с кораллового цвета занавесками. Мой стол черного дерева, рядом с ним стул, драпированный шелком цвета шампань и приглушенно-золотистым. Кабинет выделялся, не привлекая излишнего внимания, — намеком на причудливость от моей коллекции рекламы супа «Кэмпбелл» 30-х и 40-х годов. Я нашла груду этих реклам на распродаже, все они были вырезаны из старых выпусков журнала «Life». Я вставила их в рамки и повесила на стену, хихикая каждый раз, когда на них смотрела.

Я провела пару минут, выбрасывая старые цветы, оставшиеся с прошлой недели, и расставляя новый букет. Каждый понедельник я останавливаюсь у местного магазинчика, чтобы выбрать цветы на неделю. Бутоны менялись, но цвета имели склонность оставаться в рамках одной палитры. Я чрезвычайно люблю цветы насыщенно-оранжевые и розовые, желто-оранжевые и золотистые теплого оттенка. Сегодня я выбрала гибридные чайные розы красивого кораллового цвета, кончики лепестков которых были слегка окрашены в малиновый.

Я подавила зевок и села за стол, готовясь к рабочему дню. Я увидела Джиллиан, когда она промчалась мимо моей двери, и махнула ей. Она вернулась и просунула голову в кабинет. Всегда собранная, она была высокой, худощавой и милой. Сегодня, одетая в черное с головы до ног, но на ярко-розовых каблуках с открытым пальцем, она была крутой, она была шикарной.

— Привет, подружка! Как квартира? — спросила она, садясь на стул, стоящий напротив моего стола.

— Фантастика. Еще раз огромное тебе спасибо! Я с тобой никогда не расплачусь. Ты — лучшая, — затараторила я.

Джиллиан сдала мне в субаренду свою квартиру, которой владела с тех самых пор, как переехала в город много лет назад. А сейчас она завершала отделку дома в Саусалито. Со стоимостью ренты, что и в мечтах не представить. Регулирование арендной платы сделало стоимость неприлично низкой. Я подготовилась тараторить и дальше, когда она остановила меня, махнув рукой.

— Цыц, это ничто. Я знаю, что должна от нее избавиться, но она была моим первым «взрослым» местом в городе, а с такой рентой, избавление от нее просто разобьет мне сердце! И вообще, мне нравится идея, что в ней опять кто-то живет. Такое замечательное соседство.

Она улыбнулась, а я подавила очередной зевок. От ее острого взгляда ничего не утаить.

— Кэролайн, сейчас утро понедельника. Как ты можешь уже зевать? — пожурила она.

Я засмеялась.

— Когда ты там последний раз спала, Джиллиан? — Я посмотрела на нее поверх края кружки с кофе. Эта была уже третьей. Скоро я пойду в разнос.

— О, Боже, давненько это было. Может, год назад? Бенджамина не было в городе, а у меня там все еще была кровать. Иногда, когда работаю допоздна, я на ночь остаюсь в городе. А почему ты спрашиваешь?

Бенджамин — это ее жених. Обязанный всем самому себе миллионер, венчурный капиталист и сногсшибательный красавчик. Мы с подругами влюблены в него по уши.

— Ты не слышала ничего в соседней квартире? — спросила я.

— Нет, нет. Кажется, нет. Что, например?

— Ммм, просто звуки. Звуки поздней ночью.

— Нет, тогда, когда я там была, не слышала. Не знаю, кто сейчас там живет, но думаю, кто-то въехал в прошлом году, может быть? Или еще годом раньше? Никогда его не встречала. А что? Что ты слышала?

Я густо покраснела и сделала глоток кофе.

— Минуточку. Звуки поздней ночью? Кэролайн? Серьезно? Ты слышала какие-то сексуальные утехи? — подстрекала меня к ответу Джиллиан.

Я ударилась головой о стол. О, боже. Воспоминания. Никакого больше грохота. Я украдкой на нее посмотрела и увидела, что от хохота у Джиллиан аж голова назад закинута.

— О господи, Кэролайн. Я понятия не имела! Последнему соседу, которого я помню, было за восемьдесят, и единственный шум, который я слышала в той спальне, — повторные показы «Дымка из ствола» [ «Дымок из ствола» — длительный американский телесериал, первоначально выходивший на радио, а после по телевидению. Действие шоу происходило в Додж-Сити, штат Канзас, и в основе сюжета находилось наведение порядка на Западе США в девятнадцатом веке. ]. Но если подумать, то сериал я слышала необыкновенно отчетливо... — она затихла.

— Да, ну что ж, «Дымок из ствола», — не то, что сейчас слышится из-за стены. Из-за стены доносятся определенно звуки секса. И не ванильного, скучного секса. Мы тут говорим о... кое-чем интересном, — я улыбнулась.

— Что ты слышала? — спросила она, сверкая глазами.

Без разницы сколько вам лет или из какого окружения вы происходите — есть две универсальные истины. Мы всегда смеемся над... газами, когда они выходят в неподходящее время, и нам всегда любопытно узнать, что же происходит в спальнях других людей.

— Джиллиан, серьезно. То, что я слышала раньше, ничто по сравнению с этим! В первую ночь они грохотали по моей стене так сильно, что фотография свалилась и дала мне по голове!

Ее глаза расширились и она наклонилась вперед с моему столу.

— Иди ты!

— Это правда! А потом я услышала... боже, я услышала шлепки. — Я обсуждала шлепки со своим боссом. Видите, почему я люблю свою жизнь?

— Неее, — выдохнула она, и мы захихикали, как школьницы.

— Даааа. И он заставил двигаться мою кровать, Джиллиан. Заставил ее двигаться! Я видела ее на следующее утро, когда Шлепок уходила.

— Ты называешь ее Шлепок?

— Еще бы! А потом следующей ночью...

— Две ночи подряд! Шлепка опять отшлепали?

— Ох, нет, прошлой ночью меня развлекал природный фрик, названный мной Муркина, — продолжила я.

— Муркина? Не врубилась, — нахмурилась она.

— Русская, которую он прошлой ночью заставил мяукать.

Она снова рассмеялась, по причине чего Стив из бухгалтерии просунул голову в дверь.

— О чем вы, две курицы, тут кудахтаете? — спросил он, качая головой.

— Ни о чем, — ответили мы одновременно и заново разразились смехом.

— Две женщины за две ночи — впечатляюще, — вздохнула она.

— Да ладно тебе, впечатляюще — нет. По-потоскунски — да.

— Ух ты. Знаешь, как его зовут?

— На самом деле, знаю. Его зовут Саймон. Я знаю его имя, потому что Шлепок и Муркина выкрикивали его снова и снова. Я могла различить его сквозь весь стук... Тупой Долбежник, — пробормотала я.

На мгновение она затихла, а затем усмехнулась.

— Саймон Долбежник — а мне нравится!

— Ага, нравится ей. У тебя кот прошлой ночь не пытался спариваться с Муркиной сквозь стену, — я печально усмехнулась и опустила голову обратно на стол, пока мы продолжали хихикать.

— Ладно, вернемся в работе, — наконец, сказала Джиллиан, стирая слезы с глаз. — Мне нужно, чтобы ты сегодня добилась этих новых клиентов. Во сколько они придут?

— А, мистер и миссис Николсон будут здесь к часу. У меня для них подготовлены презентация и все планы. Думаю, им понравится то, как я реконструировала их спальню.

Мы сможем предложить им гостиную в том же стиле и совершенно новую ванную. Это очень даже здорово.

— Верю. Сможешь пробежаться по своим идеям со мной за ланчем?

— Ага, я вся внимание, — ответила я, когда она направилась к двери.

— Знаешь, Кэролайн, если ты сможешь получить этот заказ, для фирмы это будет огромным успехом, — сказала она, глядя на меня поверх очков в черепаховой оправе.

— Ты только подожди, пока не увидишь, что я придумала для их нового домашнего кинотеатра.

— У них нет домашнего кинотеатра.

— Нет, пока нет, — сказала я, подняв брови и дьявольски усмехнувшись.

— Мило, — оценивающе сказала она и ушла, чтобы начать свой рабочий день.

Николсоны определенно были той парой, которую я хотела заполучить, — все хотели. Мими выполняла какую-то работу для Натали Николсон, дамы голубых кровей и огромного богатства, когда реорганизовывала ее кабинет в прошлом году. Она направила ее ко мне, когда на горизонте замаячил вопрос дизайна, и я немедленно начала планировать изменение их спальни.

Долбежник. Пфф.

***

— Фантастика, Кэролайн. Просто фантастика, — восхищалась Натали, когда я провожала ее и ее мужа к входной двери. Мы провели за изучением планов почти два часа и, несмотря на то, что мы пошли на компромисс в нескольких ключевых моментах, этот проект обещал быть захватывающим.

— Так, думаете, Вы — подходящий для нас дизайнер? — спросил Сэм. Его темно-карие глаза блестели, когда он обвил рукой талию жены, играя при этом с ее хвостиком.

— Это вы мне скажите, — поддразнила я в ответ, улыбаясь им двоим.

— Думаю, мы с удовольствием поработаем с вами над этим проектом, — сказала Натали, пожимая мне руку.

Мысленно я дала себе пять, но выражение моего лица осталось невозмутимым.

— Отлично. Я свяжусь с вами в скором времени, и мы сможем начать с расписания, — сказала я, придерживая для них дверь.

Я стояла в дверях, помахав им, а затем дала двери закрыться за мной. Я взглянула на Эшли, нашего администратора. Она подняла брови, а я подняла в ответ.

— Ну? — спросила она.

— О, да. Попались, — выдохнула я, и мы обе завизжали. Джиллиан спустилась по лестнице в тот момент, когда мы танцевали, и резко остановилась.

— Какого черта тут происходит? — спросила она, улыбаясь.

— Николсоны наняли Кэролайн! — снова взвизгнула Эшли.

— Прекрасно, — Джиллиан меня быстро обняла. — Горжусь тобой, девочка, — прошептала она, и я засияла. Я, черт побери, засияла.

Я протанцевала обратно в свой кабинет, немного кружась, когда шла к столу. Я села, крутанулась на стуле и выглянула из окна на залив.

Отличная работа, Кэролайн. Отличная работа.

***

Тем вечером, когда мы с Мими и Софией отмечали мой успех, я, возможно, выпила несколько больше, чем пару-тройку маргарит. Я продолжала поглощать текилу и все еще слизывала на данный момент уже несуществующую соль с внутренней стороны запястья, пока они вели меня вверх по лестнице.

— София, ты — такая красотка. Ты же знаешь, да? — проворковала я, прислоняясь к ней, пока мы ползли наверх.

— Да, Кэролайн, я — красотка. Отлично понимаю очевидное, — сказала она. Ее рост составлял почти шесть футов [ около 180см. прим. ред. ] и у нее были огненно-рыжие волосы, так что София отлично осознавала свою привлекательность.

Мими рассмеялась и я повернулась к ней.

— А ты, Мими, ты — моя лучшая подруга. И ты такая миниатюрная! Могу поспорить, что смогла бы носить тебя с собой в кармане, — захихикала я, пытаясь найти свой карман. Мими была миниатюрной филиппинкой с карамельного цвета кожей и чернющими волосами.

— Нам надо было ее прервать, когда со стола исчезло гуакамоле, — пробормотала Мими. — Ей теперь больше не разрешается пить, если нет еды. — Она затащила меня на несколько оставшихся ступеней.

— Не говорите обо мне так, словно меня здесь нет, — пожаловалась я, сняв жакет и начиная стаскивать кофту.

— Так, давай не будем обнажаться прямо здесь в коридоре, ладно? — София бросилась ко мне, доставая из моей сумки ключи и отпирая дверь. Я попыталась поцеловать ее в щеку, и она меня оттолкнула.

— От тебя несет текилой и сексуальным подавлением, Кэролайн. Отвали от меня, — засмеялась она и открыла дверь. На пути к спальне я увидела на подоконнике Клайва.

— Приветик, Клайв. Как мой большой мальчик? — пропела я.

Он взглянул на меня и прошествовал в гостиную. Он не одобрял употребление мной алкоголя. Я показала ему язык. Я шлепнулась на кровать и осмотрела своих девочек, стоящих в дверном проеме. Они ухмыльнулись, словно говоря ты-пьяная-а-мы-нет-так-что-мы-будем-порицать.

— Не ведите себя, словно вы — сильные мира сего, дамочки. Я видела вас еще пьянее, чем я сейчас, очень даже много раз, — заметила я. Мои брюки последовали по пути блузки. Спросите меня, зачем я оставила на себе туфли, и я ни за что не отвечу.

Вдвоем они откинули одеяло и я забралась под него, глядя на них. Они так хорошо подоткнули его под меня, что единственное, что выглядывало наружу, — мои глаза, ноздри и торчащие в разные стороны волосы.

— Почему комната кружится? Что вы на фиг сделали с квартирой Джиллиан? Она меня прибьет, если я натворю что-нибудь с ее управляемой рентой! — вскрикнула я и застонала, смотря, как движется комната.

— Комната не кружится. Успокойся, — усмехнулась Мими, садясь рядом со мной и хлопая меня по плечу.

— И этот грохот, что это на фиг грохочет? — прошептала я Мими в подмышку, которую я следом за этим понюхала и сделала комплимент ее дезодоранту.

— Кэролайн, нет здесь никакого грохота. Боже, ты, должно быть, выпила больше, чем мы думали! — заявила София, садясь в изножье кровати.

— Нет, София, я тоже слышу. Ты не слышишь? — сказала Мими приглушенным голосом.

София стихла, и мы втроем прислушались. Послышались отчетливые удары, а затем безошибочный стон.

— Котятки, спокойно. Нас сейчас отдолбят, — констатировала я.

Глаза Софии и Мими расширились, но они сидели молча.

Будет ли это Шлепок? Или Муркина? Я предвидела последнее, когда в комнату вошел Клайв и прыгнул на кровать. Он уставился на стену, весь поглощенный вниманием.

Мы сидели вчетвером и ждали. Я едва ли могла описать, чему мы подверглись на этот раз.

— О, боже.

Бам.

— О, боже.

Бам-бам.

Мими и София взглянули на нас с Клайвом. Мы просто покачали головами — правда, оба. Лицо Софии медленно начало расплываться в улыбке. Я сфокусировалась на голосе, доносящемся из-за стены. Он был другим... По высоте он был ниже, да и, ну, по правде я не могла разобрать, что она говорит. Это не были ни Шлепок, ни Муркина...

— Ммм, Саймон... — хихиканье, — прямо... — хихиканье, — здесь! — Хихиканье.

А?

— Да, да... — фырканье, — да! Черт, черт... — хихиканье, бормотание, — черт, да!

Она хихикала. Она была грязной, грязной хохотушкой!

Мы втроем захихикали с ней на пару, пока она хихикала и фыркала на своем пути к тому, что звучало как тот еще оргазм. Клайв, быстро сообразивший, что выступает не его любимая, поспешно смотался на кухню.

— Что, черт побери, это было? — прошептала Мими. Ее глаза размером напоминали яблочные пироги.

— Это сексуальная пытка, которую я слушала последние пару ночей. Ты себе просто не представляешь, — прорычала я, ощущая воздействие текилы.

— Смеющиеся Труселя шпилили так последние две ночи? — вскрикнула София, прикрыв рукой рот, когда из-за стены донеслось еще больше смехостонов.

— Ох, черта с два. Сегодня — первая ночь, когда я имею удовольствие слушать это. В первую ночь была Шлепок. Она была непослушной, непослушной девочкой и ее надо было наказать. Прошлой ночью Клайв встретил любовь всей своей жизни, когда дебютировала Муркина...

— Почему ты называешь ее Муркина? — прервала меня София.

— Потому что она мяукает, когда благодаря ему кончает, — сказала я, прячась под одеяло. Мое хорошее настроение начало спадать, и его заменило явное отсутствие сна, которое я испытывала с момента переезда в это логово разврата.

София и Мими сорвали с моего лица одеяло в тот самый момент, когда девушка закричала:

— О, боже, это... это... — ха-ха-ха — так хорошо!

— Парень из соседней квартиры может заставить девушку мяукать? — спросила София, подняв бровь.

— По-видимому, — хихикнула я, чувствуя, как на меня накатила первая волна тошноты.

— Почему она смеется? Кто вообще будет смеяться, когда их так обрабатывают? — спросила Мими.

— Без понятия, но прикольно слышать, как она собой наслаждается, — сказала София, смеясь над особенно громким гоготом. Гоготом, моей тетушки Фэнни...

— Ты видела этого парня? — спросила Мими, все еще пялясь на стену.

— Неа. Хотя мой глазок прорабатывается.

— Рада слышать, что здесь, по крайней мере, одно отверстие прорабатывают, — пробормотала София. Я взглянула на нее.

— Очаровательно, София. Я видела его затылок, все, — ответила я, садясь.

— Ничего себе, три девушки за три ночи. У него та еще выносливость, — сказала Мими, все еще с интересом глядя на стену.

— Это то еще отвращение, вот это что. Я даже спать по ночам не могу! Моя бедная стена! — взвыла я, услышав его низкий стон.

— Твоя стена, а какое отношение имеет твоя стена... — начала София, но я подняла руку.

— Подожди, пожалуйста, — сказала я. Он начал приближать ее к кульминации.

Стена затряслась от ритмичных ударов, а хихиканье женщины становилось все громче и громче. София и Мими смотрели с интересом, пока я просто качала головой.

Я слышала стоны Саймона и поняла, что он приближается к завершению. Но издаваемые им звуки были быстро заглушены его вечерней подружкой.

— Ох... — хихиканье, — это... — хихиканье, — это... — хихиканье, — не... — хихиканье, — останавливайся... — хихиканье, — не... — хихиканье, — останавливайся... — хихиканье, — ох... — хихиканье, фырканье, — боже... — хихиканье, хихиканье, фырканье, фырканье, — не... — хихиканье, — останавливайся! — хихиканье.

Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста, хватит, — думала я.

Хихикнули, хмыкнули.

С одним последним смешком и стоном землю укутала тишина. София и Мими посмотрели друг на друга, и София сказала:

— О.

— Мой, — добавила Мими.

— Бог, — сказали они вместе.

— И вот поэтому я не могу заснуть, — вздохнула я.

Пока мы втроем приходили в себя от Хохотушки, Клайв вернулся в уголок к игре со своим мягким шариком.

Хохотушка, думаю тебя я ненавижу больше всех...