Ураган для Льдины (СИ)

Глава 11. Мстя по женски

ЕВГЕНИЯ

Ужин прошёл в молчаливой, напряжённой обстановке. Варламов даже приятного аппетита не пожелал, я, естественно, тоже. Но всё равно, я вам ведь почти успокоилась, почти остыла. Мясо на тарелке так и таяло во рту, гарнир с рисом и овощами вообще пальчики оближешь, а если вспомнить десерт как из ресторана, то вообще душа поёт. А после вкусной и сытной еды я добрая. Встаю из-за стола практически умиротворенная, и тут старпер заявляет, попивая сок из бокала:

— Я и не думал, что это платье настолько короткое. Надеюсь, из дома на улицу ты в таком виде не выйдешь, не хватало ещё перед соседями позориться.

Так. Начнем с того, что до соседей ещё дохрена земли и высокий забор. Это вам не дачные шесть соток, где домишки дачников жмутся друг к другу, как замёрзшие котята. Поэтому увидеть меня соседи Варламова смогут только в подзорную трубу или бинокль. И если они такие извращенцы, что любят подглядывать, то это им должно быть стыдно, а не мне.

Кроме того, я носила это платье весь день. Привыкла к нему. И уже не считаю его таким уж неприличным, если резко не нагибаться, то вполне себе нормальное платье. Сидит хорошо, как по мне шили. Снимать-одевать удобно, лично в тренажёрном зале убедилась. И цвет симпатичный. Поэтому шёл бы господин Варламов со своим ценным мнением глубоко в лес.

С гордым хмыком удаляюсь к себе в комнату. Жаль, забыла спросить насчёт собак, но, подозреваю, с таким отношением ко мне послал бы меня старпер всё в тот же лес.

Уже у себя в комнате, попинав со всех сторон кровать и похлопав дверцей шкафа, я немного успокаиваюсь. И тогда мне приходит в голову одна мысль. Владимирович как-то странно насчёт платья высказался… типа он не думал, что такое короткое… Твою-то мать! Так это он сам мне все эти лишние вещи назаказывал! Платья, бельё и вон ту драную пошлятину. Ничего не понимаю, зачем? Какой-то мне неизвестный способ стеба для богатеньких? Явно не по доброте душевной, у Льдины поди и слов-то таких в лексиконе не имеется.

А значит, будет мстя. Сейчас как следует обдумаю, а завтра, Владимирович, занимай место в окопе. Над Горошкиной ещё никто безнаказанно не стебался!

Ради отмщения я проснулась куда раньше обычного, спецом будильник на телефоне завела. Первым пунктом моего плана было задружиться со Светланой Васильевной, поварихой. Я знала, что она приходит ни свет ни заря, потому что старпер ранняя пташка, и к его пробуждению завтрак должен быть готов. Господин бизнесмен не из тех трудоголиков, которые обходятся чашкой кофе и бегут в офис полуголодные, требует полноценный завтрак. Вот уже двадцать минут уговариваю повариху позволить мне самой покулинарить, вроде мне хочется таким образом отблагодарить Владимировича за приют и гостеприимство. Светлана Васильевна отнекивается, мол, был уже один такой случай, с завтраком, кухню целый день отмывали. Я даже обиделась немножко — готовить я может и не люблю, но умею, и неплохо. Под вдохновение вообще могу такие шедевры состряпать. И за собой всегда прибираю…

Вобщем, сошлись на том, что я помогла взбить яйца для омлета, поджарила тосты и сварила кофе "как Ян Владимирович любит". Ну и себе сварила, хотя, пока спорила с поварихой, уже успела одну чашку в себя закинуть.

Нет, я не стала сыпать в омлет слабительное — это слишком низко и просто. У меня были другие планы.

От моего "Доброго утра" с улыбкой Чеширского кота Варламов аж вздрогнул. А я ничего, я девочка-ромашка, сажусь за стол, беру свою порцию, тихо-скромно ем, даже не чавкаю. Хорошо, что завтракаем мы прямо на кухне, тут стол небольшой, как раз для задуманного подходящий.

Светлана Васильевна перед тем, как вернуться к своим кастрюлям, сдала меня с потрохами. Рассказала, что я помогала с готовкой. Старпер ощутимо напрягся, первый кусок омлета жевал с такой осторожностью, будто ожидал там крысиный яд обнаружить. После третьего куска сообразил, что я свою порцию уминаю только так, значит, можно есть без опаски.

— Удивила ты меня, Горошкина, — произносит Владимирович, складывая вилку с ножом на пустую тарелку. — Я думал, такие как ты не знают даже, как плита включается, а ты, оказывается, не только по клубам задницей трясти способна.

Охренеть комплимент, как только сахарной лужей не растеклась.

— У меня вообще масса скрытых достоинств, — сообщаю я сквозь зубы. — А у вас, кстати, соринка какая-то белая на плече. Нет, на другом… ниже… К спине ближе… ещё чуть-чуть… Ага, смахнули!

Довольно улыбаюсь и отпиваю кофе из чашки. Из той чашки, которая только что стояла перед Варламовым, сейчас перед ним моя. Кофе в ней щедро сдобрен солью и перцем, и я с интересом наблюдаю, как расширяются глаза старпера от первого же глотка, и он сплевывает кофе в сторону.

— Что это за бурда?! Горошкина, твоих рук дело?!!

Делаю глаза невинной овечки, хлопаю ресничками.

— Дядь, ты о чем?

Поджимает губы, морозит меня взглядом.

— Кофе! Что это за детские выходки?!

Притягиваю чашку к себе, делаю вид, что отхлебываю, пожимаю плечами.

— Не знаю, кофе как кофе, крепковат немного, но мне сказали, ты такой и пьёшь…

— Издеваешься что ли?

Он выхватывает у меня чашку, снова делает глоток, на этот раз совсем небольшой… Соль и перец никуда не делись, Варламов сплевывает на тарелку, тянется за графином с водой, жадно пьёт. Пока он отвлекается, я меняю чашки обратно. Жду, пока сядет, пью из той чашки, которая с нормальным напитком.

— Говорю же, хороший кофе, чего плюешься?

Он смотрит, как я делаю три больших глотка, уже не понарошку, в глазах полное офигение.

— Да давай у поварихи спросим, если мне не веришь. Светлана Васильевна! Подойдите сюда, пожалуйста!

Варламов бурчит, ждёт, пока она сделает к нам несколько шагов, заставляет женщину попробовать кофе.

— Ну?! — рявкает он, повариха аж вздрагивает.

— Извините… — лепечет она, и у Владимировича на миг торжествующе вспыхивают глаза, — остыл уже немного. Хотите, новый сварю?

Торжество в глазах тухнет.

— Вы сговорились, что ли? Сашок! Иди сюда, дело есть!

К спору привлекается проходивший мимо охранник. Обнюхивает чашку, осторожно отпивает, катает жидкость во рту, чтобы распробовать как следует.

— Хороший кофе, вкусный. Арабика вроде, качественная, — выносит он свой вердикт. Пробует ещё раз. — Отравы никакой не ощущается, крепковат, но это уже кому как нравится.

У Варламова уже пар из-под крышечки, как у чайника. Хватает чашку, делает глоток с видом "щас я вам всем докажу!" Недоуменно таращит глаза. Неверяще смотрит на чашку. Снова делает глоток.

Мы втроём — я, повариха и охранник смотрим на него с любопытством. Варламов скрипит зубами, с каменным выражением лица допивает остатки, с громким стуком ставит чашку на стол.

— Дурдом! — рявкает он, встаёт из-за стола и, весь психованный, вылетает из столовой.

— Не выспался, бедняга, — качаю я головой. — Совсем себя не бережёт.

— Работа такая, нервная, — кивает Светлана Васильевна. — Давно говорила, чтоб на чай с ромашкой переходил.