Урок для Казановы

6

В последующие дни Джессика с болью думала о том, что между ней и Грегори еще была масса невыясненных вещей. Но все же дело больше не доходило до вынужденных объяснений. Мэнди полностью завладела своим «дядей», а в те немногие часы, когда Джессика и Грегори были одни, он умел каждый раз задавить в зародыше ее упреки своими поцелуями и интимными нежностями. Джессика сердилась на саму себя, но просто не могла устоять перед обаянием Грегори. Один его взгляд, одно прикосновение, и она таяла, как масло на солнце.

Мэнди привезла на виллу все свои пожитки, и поэтому вовсе не складывалось впечатления, что она хотела провести здесь только пару месяцев до своего восемнадцатилетия. Она по-хозяйски расположилась на втором этаже и сообщила, что хотела бы ходить в колледж именно здесь. Грегори, казалось, ничего не имел против, и Джессика из-за этого готова была задушить его от злости.

Но самое плохое было в том, что из-за Мэнди на вилле снова начались вечеринки. В поле зрения появились самые невероятные типы, а праздники становились все более громкими и буйными. То, что Грегори ради своей работы обещал Джессике вести более приличный образ жизни, он, вероятно, уже забыл. Почти каждый вечер пир шел горой, а Грегори только вяло сокрушался, что он в этом не виноват.

Джессика привычно заправила новый лист в пишущую машинку. Как она могла сконцентрироваться на своей работе, если ее мысли постоянно вертелись вокруг Грегори и вопроса, что он делает именно в эту минуту? Она горько вздохнула. Постоянно она проигрывает!

Через открытое окно она услышала голоса. Джессика подняла голову и увидела Грегори и Мэнди, спускающихся по дороге от виллы. На Мэнди был черный узорчатый купальный костюм, открывающий бедра до талии, и сверху — черная кожаная курточка. Казалось, Грегори пребывает в самом прекрасном настроении. Через плечо у него было небрежно перекинуто купальное полотенце.

«Идут купаться на озеро, — раздраженно и ревниво подумала Джессика. — И снова через мой сад!» Она гневно ударила по клавишам, размышляя, каким образом может им помешать.

— Привет, Джессика, — радостно крикнул Грегори через окно. — Не заработайся!

Джессика вскипела, услышав покровительственное приветствие, с которым Мэнди обратилась к ней со скучающей миной.

— Мы так и не решили вопрос с проходом по участку, Грегори, — сказала Джессика, с трудом владея собой. — Поэтому зайди попозже на минутку. Мне надоело пускать чужих людей через свою территорию.

Глаза Грегори сузились. Он отбросил руку Мэнди, которая нетерпеливо дергала его за рукав, и подошел к окну Джессики.

— Скажи-ка, что это тебе сегодня ударило в голову, — рявкнул он, облокотившись на подоконник. — Ты что, не выспалась?

— Мне много чего ударило в голову и не только сегодня, — ответила Джессика воинственно. — С этого времени я тебе запрещаю приводить ко мне чужих людей. Я хочу, наконец, иметь свой личный уголок!

Грегори уставился на нее, и в его глазах вспыхнул гнев.

— Личный уголок? И что же тебе так сильно мешает? Значит, Мэнди для тебя чужой человек. Не забудь, что она наша общая родственница! И я считаю, что ты не слишком хорошо ведешь себя по отношению к ней. А что касается меня, то я вообще ничего не хочу говорить.

Мэнди снова уцепилась за его руку.

— Она же просто ревнует, дядя Грегги, — услышала Джессика. Хотя Мэнди говорила это вполголоса, но все же достаточно громко, чтобы она могла расслышать. В Джессике поднялась волна гнева.

— Я тоже нахожу некоторые вещи, которые ты делаешь, Грегори, не особенно хорошими, — вспыльчиво бросила она ему в лицо. — Но я не собираюсь распространяться об этом сейчас, иначе испорчу себе этим весь день.

В глазах Грегори сверкнула ярость. Казалось, он хотел дать резкий ответ, но передумал и, очевидно, принял другое решение.

— Джесси, — сказал он примирительно, — давай не будем больше спорить. Почему бы тебе просто не пойти с нами поплавать?

Была ли у нее настоящая причина для ревности и должна ли она сердиться? Этого еще только не хватало. Джессика резко выдернула только что вставленный лист бумаги из пишущей машинки, скомкала и бросила через плечо.

— Потому что я должна работать, а не добывать деньги тем, что лентяйничаю, — объявила она Грегори. — А теперь исчезни и больше не мешай мне.

Грегори глубоко вздохнул, покачал головой, повернулся к Мэнди и ушел с ней. Джессика со злостью посмотрела им вслед. Потом она разозлилась на саму себя. Почему она позволила довести себя до бешенства? Разве ее реакция не была снова слишком преувеличенной? Но эта Мэнди стала просто красным платком для Джессики, и если она видела Грегори вместе с ней, то всякий разум шел к черту.

Джессика попробовала сконцентрироваться на работе, но это было невозможно. Снова и снова она видела перед собой Грегори и Мэнди, как они радостно резвятся в воде или лежат рядом на берегу. В конце концов Джессика больше не выдержала и решила поехать за покупками. В общем-то, ей ничего не нужно, но небольшая прогулка по магазинам отвлекла бы ее.

Джессика не торопилась. Она долго бродила по торговой улице Хрустальной бухты с ее прелестными бутиками и сувенирными лавочками и приобрела пару вещей, а закончила свой поход у продовольственного магазина «Ида». Хотя у Джессики не было большого желания встречаться с болтливой миссис Карлсон, но ей нужно было купить кое-какие продукты и еще взять для Кусканакса мешок корма, раз уж она здесь оказалась.

Миссис Карлсон сейчас же подплыла к ней на всех парусах, как будто только и дожидалась случая наконец удовлетворить свое любопытство относительно «состояния дел» в «Гран Парадизо».

— Джессика, как мило, что вы снова заглянули ко мне, — поздоровалась старая женщина с преувеличенной приветливостью. — В последнее время вы появляетесь довольно редко. Много дел?

— О, да, — ответила Джессика. — Я почти ничего не вижу, кроме своей пишущей машинки.

— Ах вы, бедняжка! Почему вы мне не позвонили, если вам что-то было нужно? Вы же знаете, что я бы с удовольствием вам это доставила.

Джессика приветливо улыбнулась, хотя и с выражением, свидетельствующим, что она насквозь видит подлинные намерения миссис Карлсон. Владелица супермаркета, естественно, только и мечтала все вынюхать.

— Большое спасибо, миссис Карлсон, — сказала она. — Если мне что-то будет нужно, я с удовольствием воспользуюсь вашей любезностью.

— Или пусть Грегори как-нибудь заскочит и передаст, что нужно, — предложила миссис Карлсон, будто мимоходом. — Впрочем, молодой человек, наверное, также сильно занят, не правда ли?

Джессика не смогла подавить сарказм в своем голосе.

— Вы правы, миссис Карлсон. Грегори всегда очень занят.

Миссис Карлсон подошла на один шаг ближе и понизила голос.

— Вы разобрались с этим бездельником, Джессика? — спросила она доверительно. — Прежде всего, теперь, когда у него поселилась эта Мэнди? — Она презрительно фыркнула. — Эту нимфоманку надо было бы засунуть в исправительный дом! Она и Грегори прекрасно подходят друг другу. Одни вечеринки и секс в голове, но только не работа!

Для Джессики это уж было слишком. Ей вовсе не требовались хорошие отзывы о Грегори, но говорить таким образом о нем нельзя позволять никому, и уж тем более Иде Карлсон.

— Грегори вовсе не нужны вечеринки, — холодно заявила Джессика. — Просто они устраиваются через его голову. Кроме того, он очень серьезно относится к своей работе, и он один из лучших фотографов в своей отрасли. Не дадите ли вы мне еще корм для собак из распродажи по сниженным ценам?

— Ах… да. Это там дальше, Джессика, — и, совершенно смущенная неожиданной сменой разговора, миссис Карлсон указала на деревянный поддон, на котором рядами стояли мешки с кормом для собак. Она прекрасно поняла, что Джессика не заинтересована в дальнейшем разговоре, и удалилась, слегка кивнув головой. Грегори Кенсинг и серьезная работа! Над этим можно только посмеяться. Этот охотник за юбками напрягается только в постели. Но этот опыт Джессика уже, конечно, приобрела!

Настроение Джессики после разговора с миссис Карлсон тоже не улучшилось. Она ужасно разозлилась на то, как эта охочая до сплетен женщина прошлась насчет Грегори, но не могла не признать, что в этом было зернышко правды. Не только зернышко, а целая горсть! И все же Джессика была убеждена в том, что Грегори не обманывает ее с Мэнди. Ей только безумно мешало, что он так много заботится о девушке и так серьезно воспринимает свои обязанности в качестве «приемного дяди».

Джессика вернулась в «Гран Парадизо» совершенно расстроенная. Бог знает почему, но эта вылазка по магазинам вовсе не отвлекла ее от проблем с Грегори, напротив! И почему только ей пришла в голову мысль идти за покупками в продовольственный магазин «Ида»!

Когда Джессика прибыла в «Гран Парадизо», ее ждала новая неприятность. Большие кованые железные ворота были заперты, хотя, конечно, закрыла их не она. Она ненавидела, возвращаясь, выходить из машины и с трудом открывать тяжелые ворота. Однако теперь ей не оставалось ничего другого.

После того как она их открыла, Джессика въехала внутрь, нажав на газ так, что мотор взревел и щебенка полетела во все стороны. Кого она должна благодарить за эту шутку? Был ли это ответ Грегори на ее протест против того, что они с Мэнди снова прошли через ее сад?

Через час она это узнала. Джессика как раз варила себе кофе, когда, не постучавшись, неожиданно ворвался Грегори. Он был холоден и неприступен. Он положил на кухонный стол лист бумаги с нацарапанным эскизом.

— Вот, — сказал он сухо. — Надеюсь, что ты согласна с этим решением.

Джессика недоверчиво подошла ближе и рассмотрела эскиз.

— Что это? — спросила она, наморщив лоб.

— Схема того, как я представляю себе решение нашего спора относительно права прохода, как ты выражаешься. — Грегори провел пальцем по нескольким линиям. — По правому внешнему краю общей территории будет проложен подъезд к твоему коттеджу, по левому краю — дорожка от виллы к берегу. При этом я уступаю часть своего участка для твоей дороги, ты — часть участка для моей тропинки и места для купания. — Он пристально посмотрел на нее. — Как ты можешь видеть на этой схеме, я уступил тебе больше, чем ты мне. Но так, по крайней мере, мы найдем покой и не будем встречаться, если не хотим этого.

Джессика встревожено посмотрела на Грегори. У нее вдруг стало нехорошо на душе. Не перегнула ли она палку? Ей стало больно от того, как холодно и по-деловому он говорил.

— Грегори, я… Не хочешь ли чашку кофе, — пробормотала она нервно. Она должна все исправить, сейчас же.

— Нет, спасибо. У меня еще много дел. — Грегори снова указал на план. — Мы даже не будем друг друга видеть, используя эти дороги, — продолжил он. — Конечно, мне будет мешать шум мотора твоего разваливающегося автомобиля. Но я, в конце концов, не мелочный человек. Я тебе оставляю этот план, для того чтобы ты могла подумать. До свидания.

До того как Джессика смогла привести в порядок свои мысли и что-то сказать, Грегори уже ушел. Оцепенев, она, не отрываясь, смотрела на схему. Естественно, это было неплохое решение, но нужно ли это делать?

Джессика с трудом сглотнула. Она знала, что сама во всем виновата. Ей не надо было открывать рот! Но, с другой стороны, ей на самом деле не нравилось, что через ее сад все время ходят какие-то люди. Хотя, конечно, ей не стоило из-за этого спорить с Грегори. Она позволила себе лишнего. Весь остаток дня Джессика заставляла себя работать. Незадолго до того, как она выполнила намеченный объем, зазвонил телефон. Безо всякой охоты и все же надеясь, что это Грегори, она сняла трубку. Может быть, он уже сожалеет о своем жестоком поведении и хочет сказать что-то приятное?

Это действительно был Грегори, однако звонил он совсем не за тем, чтобы сказать что-то приятное.

— Джессика, твоя ужасная коза жрет мою магнолию, — заорал он. — Это уже чересчур. Убери сейчас же эту тварь, или я возьму ружье…

— Грегори! — резко перебила его Джессика. — Ты не посмеешь. Не заходи слишком далеко, иначе…

— Убери животное, — не сдавался он. — И поторопись, пока она не сожрала весь мой сад.

С этими словами он положил трубку. Джессика тоже бросила трубку на рычаг и помчалась из дома. Ничего, кроме неприятностей, у нее сегодня не случается!

Лилли, коза, стояла на ухоженном участке с магнолией и встретила Джессику триумфальным меканьем, как будто хотела сказать: «Посмотри, как хорошо я сделала!» Ни Грегори, ни Мэнди не было видно. Джессика сердито схватила козу за цепочку, которая волочилась за ней, и потащила ее в сторону хлева.

— Тебе не могло прийти в голову ничего более глупого, чем грызть магнолии Грегори, — ругала она сопротивляющуюся козу. — Он и без того уже не может поговорить со мной по-хорошему.

Лилли тихонько обиженно блеяла. Джессика снова привязала ее и возвратилась в коттедж. Через полчаса она подоила козу и занялась другими животными, а потом приготовила себе ужин.

План Грегори с «обходными путями» еще лежал на кухонном столе. Резким движением Джессика смяла схему и бросила ее в мусорное ведро. В этот момент она не желала больше ничего знать об этом. Она думала только об одном — как помириться с Грегори. Теперешнее положение просто убивало Джессику.

Через два часа она, наконец, нашла решение. Она решила позвонить Грегори и пригласить его к себе, чтобы спокойно поговорить и наконец устранить причину спора. А потом… Сердце Джессики взволнованно забилось, когда она представила, как мог бы кончиться в этом случае вечер. Она сняла трубку, но решила сначала немного прибраться. Джинсы, которые пахли козлиным хлевом, Грегори, конечно, не счел бы слишком сексуальными. Поэтому Джессика приняла душ и надела красное ситцевое платье, в котором выглядела очень стройной и женственной.

Немного позднее Джессика набрала номер виллы. Когда на другом конце сняли трубку, сердце у нее ушло в пятки. Она услышал громкие звуки музыки. Не оставалось никакого сомнения — веселье на вилле было в полном разгаре. Джессика целый вечер слышала громкую музыку, но предполагала, что это Мэнди вынесла на улицу стереоустановку.

— Алло? — ответил женский голос, который звучал довольно тепло, но, однако, не принадлежал Мэнди.

Вся накопившаяся в ней злость снова поднялась.

— Я хотела бы поговорить с Грегори, — потребовала она.

— О, боюсь, что с ним сейчас нельзя поговорить, — сказал голос с притворным смехом. — Он очень занят, понимаете?

Нет, Джессика не понимала, хотя уже предчувствовала нечто непоправимое.

— Тогда дайте мне, пожалуйста, Мэнди, — потребовала она.

Женщина на другом конце провода снова засмеялась.

— Мэнди? Мне жаль, моя дорогая, но с ней тоже нельзя поговорить. Что-нибудь передать? Кто это звонит?

Ощущая горький вкус во рту, Джессика бросила телефонную трубку на рычаг. Что ей теперь обо всем этом думать? Ее чувства к Грегори были более сложными и сильными, чем она могла себе представить. На минуту она погрузилась в смутные размышления, потом решительно встала и вышла из дома. Она хотела лично посмотреть, что происходит с Грегори. И что с Мэнди…

Была половина одиннадцатого. По звукам, которые доносились из виллы, можно было сказать, что это особенно шумная вечеринка. Подъезд к вилле был забит машинами. Через открытую дверь террасы Джессика вошла в дом, который тоже был битком набит, и ей пришлось прокладывать себе дорогу через более или менее подвыпивших гостей. Лишь один из них обратил на нее внимание — Робби, мужчина-модель в облегающих бархатных брюках.

— Чем позже вечер, тем лучше гости, — сказал он с преувеличенной жестикуляцией. — Привет, Джессика.

— Привет, Робби, — ответила она, даже не взглянув на него толком. — Ты не знаешь, куда делся Грегори?

— Понятия не имею, — ответил Робби с сожалением, однако его взгляд выдавал, что он знал это очень хорошо.

Джессика оставила его и целеустремленно направилась к лестнице. Что-то говорило ей, что Грегори был в своей комнате, и она понимала, по какой причине. Она вошла не постучав — и замерла у двери, издав приглушенный крик.

Не понимая, но все же внутренне уже готовая к этому, она, не отрываясь, смотрела на открывшуюся перед ней картину. Крепко обнявшись, Грегори и Мэнди лежали в широкой постели, в которой он и Джессика так часто любили друг друга. Мэнди лениво жмурилась, в то время как Грегори крепко спал и тихо похрапывал. Сползшее одеяло позволяло видеть, что оба они были совершенно голыми, по крайней мере, до талии. В комнате ужасно пахло алкоголем.

Джессика с отвращением вышла и закрыла за собой дверь. У нее было такое чувство, будто она закончила главу своей жизни. Нет, больше не имело никакого смысла даже думать о Грегори. Он не любил ее, а лишь использовал возможность приятно провести время. Постельный зайчик, которого в любое время можно заменить другим, если он надоел и вызывает скуку.

Глаза Джессики наполнились слезами. Почти ничего не видя, она спустилась вниз по лестнице и прошла через вестибюль. Удивленные голоса некоторых гостей она проигнорировала, рванула входную дверь и бросилась на улицу.

Как в тумане, она нашла дорогу к своему коттеджу и оказалась в своей спальне. Всхлипывая, она бросилась на кровать. Все, теперь окончательно — все. Было абсолютно бессмысленно дальше возиться с Грегори и надеяться на общее будущее с ним. Ах, если бы его предательство не приносило такую ужасную боль.

На следующее утро Джессика чувствовала себя совершенно разбитой. У нее никогда еще не было такой плохой ночи, она больше рыдала, чем спала. Джессика оделась, но движения ее при этом были совершенно механическими. Потом она опрокинула в себя чашку кофе и занялась своими животными. Как и каждое утро, Кусканакс ее бурно приветствовал. Но сегодня у нее не было настроения возиться с собакой. Она нетерпеливо оттолкнула его в сторону и пошла в курятник, чтобы выпустить кур и собрать яйца. При этом у Джессики снова выступили слезы на глазах, поскольку ночью она пришла к выводу, что после этого случая нельзя больше оставаться в «Гран Парадизо». Как хорошо, что она не отказалась от своей квартиры в Сакраменто! Но что же теперь делать со всеми этими животными?

Подавленная, с комом в горле, она вернулась домой и увидела, что к ней идет Грегори. Он выглядел бледным, не выспавшимся и олицетворял собой муки совести. При его виде сердце Джессики судорожно сжалось. Больше всего на свете ей хотелось броситься ему в объятия, но она решительно отогнала от себя эти мысли. Конечно, он пришел для того, чтобы вкрасться к ней в доверие. Но она его не простит. Никогда!

— Джесси, — сказал Грегори, подойдя к ней на пару метров. Его голос был — сплошная мольба, не мужчина, а жалкий проситель. Конечно, у Грегори было ужасное похмелье, но это его проблемы. Джессика не могла позволить себе никакого сострадания.

Взявшись рукой за дверную ручку, она остановилась и посмотрела на Грегори так холодно, как только могла.

— Ну, что?

Умоляя, он протянул к ней руки.

— Черт, Джессика, не злись на меня так сильно. Я понимаю, что ты сердишься, но дай мне все объяснить. Ты воспринимаешь все совершенно неправильно.

— Неправильно? — повторила Джессика громко и взволнованно. — Что же я должна неправильно воспринимать? Ты был с Мэнди в постели, я сделала выводы и кончаю наши… и без того странные отношения. А теперь я больше не могу задерживаться, я должна работать.

— Джессика, давай же сначала разберемся с этой историей, — попросил ее Грегори и потянул за руку назад. — Хорошо, я был с Мэнди в постели, но я не знаю, как я туда попал. Я был в стельку пьян. Я с ней не спал, можешь мне поверить.

Джессика насмешливо скривила губы. Внешне по ней не было видно, каким мучением была для нее встреча с Грегори.

— Как ты можешь это знать, если был таким пьяным, что даже не помнишь, каким образом попал с Мэнди в постель, — издевалась она.

— Джессика, пожалуйста, — застонал Грегори.

Она видела, как он страдает, но принуждала себя оставаться непоколебимой.

— Не трудись, Грегори, — сказала она и выдернула руку. — У меня нет ни малейшего желания слушать твои заверения.

— Джессика, пожалуйста, поверь мне…

— Нет, — прервала она его резко. — Ты можешь мне рассказывать все, что угодно, я больше не поверю ни единому слову. Не верю тебе, Грегори Кенсинг.

С этими словами она проскользнула в дом и заперла дверь. Она слышала, как Грегори еще некоторое время стучал и звал ее, но наплевала на это. Каких усилий и нервов ей это стоило, он, конечно, не имел ни малейшего представления, как и о том, какую боль ей причинил. Такие мужчины, как он, наверняка никогда не думают об этом. Они думают только о себе.

В последующие дни Джессика оставалась столь же непоколебимой и несгибаемой. Она не пустила Грегори в дом и больше не разговаривала с ним по телефону. Эта глава была для нее закончена, и она покинула бы «Гранд Парадизо» при первой же возможности, так плохо ей было. Она больше не могла находиться в такой близости от Грегори, да к тому же еще и Мэнди жила у него. До сих пор у нее перед глазами была картина, когда она застала их обоих в постели.

Джессика дала объявление в местной газете, предлагая сдать коттедж в аренду людям, которые были готовы заботиться о животных. Она собиралась снова вернуться в Сакраменто. Пара заинтересованных человек уже заходили, но ни один из них по-настоящему ей не понравился. Она не хотела доверять коттедж и зверей неизвестно кому. Это должен быть кто-то, кто действительно занялся бы делом, а не просто интересовался идиллическим местом и породистой скаковой лошадью.

И вдруг Джессика совершенно неожиданно нашла людей, которые были просто очарованы Лилли и Обеликсом. Это были Глэдис Вермеер и Винни Буш, две пожилые дамы, которые руководили отделением Армии спасения в Хрустальной бухте и содержали процветающий магазин «Секонд-хэнд». Они приехали в субботу, чтобы все осмотреть.

— Винни и я живем в квартире в городе и можем завести себе только кошку, — объявила миссис Вермеер, когда обе старые дамы сидели в саду у Джессики и с удовольствием пили кофе с тминными булочками. — Мы решили подыскать себе местечко, где могли бы заниматься с животными. Не правда ли, Винни?

Мисс Буш прилежно кивала, так что седые кудряшки подпрыгивали на ее голове.

— Да, действительно, — подтвердила она. — И, когда мы прочитали объявление, я сейчас же сказала Глэдис: «Это как раз то, что нам подходит, дорогая. Вперед в «Парадизо».

Джессика немного посмеялась с приятными собеседницами, которых знала и раньше. Она была убеждена, что ей очень повезет, если она сдаст коттедж в аренду миссис Вермеер и мисс Буш. Обе, правда, были несколько чудаковаты, но очень любезны. И, прежде всего, они любили зверей и работу в саду, что для Джессики было самое важное. Они хотели научиться доить козу. Они не знали только, что делать с Аннабелой, так как ни одна из них никогда не ездила верхом на лошади.

Поэтому Джессика решила поместить Аннабелу в ближайшую конюшню, где бы та могла двигаться и где бы за ней ухаживали.

— Какая жалость, что вы от всего этого должны отказаться, мисс Кенсинг, — сказала миссис Вермеер, и ее взгляд скользнул по прекрасному владению. — Вы действительно так сильно хотите снова переселиться в город?

У Джессики вновь поднялся ком в горле. Она с трудом проглотила кусочек булочки.

— Нет. Вообще-то, нет, — произнесла она сдавленным голосом. — Это… это — личные причины, понимаете…

— Ах, теперь она еще и заплачет! — Глэдис Вермеер поспешно вскочила и утешающе положила руку на плечо Джессики. — Значит, вы совсем не хотите отсюда уезжать?

Джессика покачала головой и вытерла нос. Потом в смущении схватила кофейник и подлила всем кофе. Ужасно, что она так открыто показала свои чувства, но пожилые дамы ее очень хорошо поняли.

Глэдис снова уселась. Выпив глоток кофе, она сочувственно посмотрела на Джессику.

— А разве это так необходимо, мисс Кенсинг? — спросила она опечаленно. — Я думаю, Винни и я с удовольствием возьмем в аренду коттедж, но, если у вас есть еще какая-то возможность остаться здесь…

— Нет, миссис Вермеер, — прервала ее Джессика и покачала головой с печальной улыбкой. — Не думайте об этом. Я вернусь в Сакраменто, как только вы сможете сюда переехать.

— Это значит, что вы уже решили сдать нам коттедж, мисс Кенсинг? — спросила взволнованно Винни. — Вы на самом деле хотите сдать нам это райское имение?

— Ну да, мисс Буш, — заверила Джессика с улыбкой. — Это для меня стало ясно сразу же, как только я увидела, как мило вы обходитесь с Кусканаксом и Лилли. И даже Обеликса вы не испугались.

Глэдис улыбнулась.

— Я не позволю побить себя какому-то безобидному гусаку. Не правда ли, Винни?

— Нет, ты — нет, Глэдис, — серьезно ответила Буш. Потом обратилась к Джессике: — Астерикс, Обеликс, Кусканакс… А другим животным вы тоже дали имена из «Нибелунгов»?

Джессика непонимающе посмотрела на женщину, потом засмеялась.

— Астерикс и Обеликс — это вовсе не персонажи из «Нибелунгов», Винни, — поправила Глэдис, до того как Джессика успела ответить. — Это галлы из французского комикса.

— Комикс? Такой, как Микки Маус? — спросила Глэдис с легким нетерпением, в то время как Джессика с трудом подавила улыбку. Это действительно были потешные люди, эти дамы из Армии спасения! Но милые и любезные. Ее звери попадут в хорошие руки.

— Ах, имена мне просто пришли в голову, — ответила она на вопрос Винни. — Но Кусканакс не имеет ничего общего с персонажами из комикса, это — индейское имя. Лилли и Аннабела — совершенно обычные имена, — добавила она, улыбаясь.

— В самом деле, очень интересно, — прокомментировала Винни. — Нам бы такое не пришло в голову. Не правда ли, Глэдис?

— Нет, тебе наверняка нет, Винни, — ответила Глэдис. — Я вспоминаю только о том, как у тебя несколько лет тому назад жили собака и кошка. Ты назвала кошку Китти, а собаку — Догги. Так, наверное, называют каждую чужую собаку и кошку, если хотят их подозвать к себе.

— Зато все люди сразу же могли назвать их правильными именами, — ответила Винни. Со слегка оскорбленной миной она помешала в своей кофейной чашке, потом снова обратилась к Джессике: — Я могу себе представить, как неохотно вы передаете своих животных другим людям, мисс Кенсинг, — сказала она, полная участия. — Будете ли вы, по крайней мере, приходить время от времени в гости, чтобы посмотреть на них?

— Да, да, эту радость вы должны нам доставить, мисс Кенсинг, не правда ли? — добавила Глэдис еще до того, как Джессика успела ответить. — К тому же, вы должны посмотреть, все ли мы делаем правильно.

Взгляд Джессики невольно скользнул вверх, к вилле. Сердце судорожно сжалось. Если бы она могла вынести, что нужно ходить туда и сюда, и не считаться с тем, что можно встретить Грегори.

— О, я убеждена, что вы все будете правильно делать, — сказала она, улыбнувшись. — Но время от времени я буду приезжать в Хрустальную бухту. Может быть, не сразу…

Голос Джессики снова задрожал. Она откашлялась и съела последний кусок булочки с тмином. Миссис Буш внимательно на нее смотрела.

— Я думаю, что за этим скрывается мужчина, — важно сказала она Глэдис. Потом подмигнула Джессике. — Я права, мисс Кенсинг? Именно поэтому вы так поспешно спасаетесь бегством из своего Рая?

— Ну, не драматизируй так, Винни, — возразила Глэдис. — Мисс Кенсинг не спасается бегством, она всего лишь решила переехать в город по личным причинам.

Джессика подавила в себе горечь и улыбнулась. Потом поняла, что так и не ответила на вопрос Винни, и вздохнула:

— Да, я только что пережила тяжелое разочарование, — призналась она. — В принципе, мое поведение действительно можно оценить как бегство, но я должна отойти от этих событий на некоторое расстояние.

Глэдис через стол пожала Джессике руку.

— Это понятно, моя милая. И не волнуйтесь о доме и своих животных. Мы все будем содержать в полном порядке. Не правда ли, Винни?

— Да, — важно подтвердила мисс Буш.

— В этом я не сомневаюсь, — ответила Джессика с дружелюбной улыбкой. — Можно я вам все теперь покажу, чтобы вы могли по-настоящему познакомиться с моей маленькой фермой.

— Мы будем очень рады, — с живостью ответила Глэдис и встала. — Пойдем, Винни. Давай осмотрим наш будущий рай. В таком прекрасном месте мы еще никогда не жили, не правда ли?

Мисс Буш потрясла седыми кудряшками и поправила очки.

— Нет, Глэдис. Никогда.

В то время, как Джессика водила пожилых дам и все им объясняла, на сердце у нее снова стало тяжело. Было ли ее решение действительно правильным? Будет ли она счастливее, если снова возвратится в свою старую квартиру в Сакраменто?

Время покажет.