Условия любви

Глава 11

Кэсс, не помня себя, сбежала по лестнице. В конюшнях сейчас никого нет, но она не станет будить старого конюха Реда Куртиса и сама оседлает лошадь. Пока у нее нет сил встречаться с людьми.

Подойдя к стойлу своего любимого Ангела, она принялась за дело. У крупного жеребца с умной белой мордой иногда было плохое настроение.

— Стой спокойно, иначе я тебя кастрирую! — бормотала она, подтягивая подпругу. — Мне ни к чему твой отвратительный мужской темперамент!

Ей предстояло обсудить с Кайлом детали предстоящей длительной поездки в Форт Юньен, но она решила, что прогулка верхом на свежем воздухе поможет ей справиться с гневом, унижением и болью. Стив сидел в одиночестве за обеденным столом и пил уже третью чашку ароматного зеленого чая, игнорируя стоявшую перед ним еду.

После ухода Кэсс он долго лежал в ванне, чтобы успокоиться и укротить свое приводящее в ярость неудовлетворенное желание. Стерва! Безжалостная, ненормальная, взбалмошная, красивая, желанная, сводящая с ума… стерва! Он резко отодвинул чашку, уставился на фарфоровую тарелку с омлетом, потом сжал руками голову, чтобы унять боль.

В таком состоянии и нашел его, войдя в столовую, Кайл. «Он выглядит не лучше Кэсс», — подумал техасец, увидев сутулую спину и налитые кровью глаза.

— Должно быть, вы действительно напились на вчерашней вечеринке, — сказался, осторожно придвигая стул. Льняные скатерти всегда нервировали его, поэтому Вера принесла ему любимый черный кофе в оловянной кружке.

— , Как вы можете выносить эту дрянь? — Кайл сморщился, понюхав чай.

— Он идет намного легче, чем ваши чернила.

— Тогда пейте. Завтра мы отправляемся на равнины. Прекрасная страна в тысяче миль от поля, семидесяти милях от леса, в пятнадцати — от воды и только в двенадцати дюймах от дьявола!

— Звучит красиво, — хмуро ответил Стив. — Но я вряд ли увижу Форт Юньен.

Кайл нерешительно помолчал, не зная, как спросить о том, что его интересовало.

— Будет очень длинная поездка: горячие ветры, пыль, такая густая, что по ней можно плыть, град пуль в местных стычках.

— Другими словами, это не место для новичка, — сухо произнес Стив. — К тому же моя любимая жена не захочет об этом слышать. Ей нужны только определенные услуги, — язвительно добавил он.

Кайл внимательно смотрел на хмурого мужчину, сидящего перед ним.

— Я считаю, что в любом случае вам нужно ехать, нравится ей это или нет.. Кстати, Лоринг, как-то я уже говорил вам, чтобы вы не обращались с ней грубо. А я — человек, который страшно не любит повторяться.

Стив зло засмеялся.

— Я обижаю ее! Забавно! А теперь почему бы вам не пойти к черту?!

— Что вы с ней сделали? Она молчит, но я никогда не видел ее такой подавленной, как сегодня утром, такой… — Кайл подыскивал слово, чтобы описать состояние Кэсс. Сексуальное разочарование вдруг отошло на задний план, Стив сразу вспомнил чуть не плачущую жену и Вновь почувствовал и вину, и злобу.

— Я ничего не сделал, Кайл. Это она сделала! О, дьявол, я не обсуждаю с посторонними, что происходит в постели между мною и моей женой. Скажем, я назвал вещи своими именами.

— Что это значит?

— Она поступает, как Руфус Клейтон, и я сказал ей об этом, — защищался Стив.

— Ты что? — Кайл начал подниматься, но, взяв себя в руки, снова сел.

Понимая, что Кэсс, должно быть, спровоцировала мужа, он пытался взглянуть на вещи объективно. По правде говоря, этот мужчина как раз то, что ей надо, и Ханникат надеялся, что Кэсс тоже нравится таинственному пришельцу с востока.

— Мне нужно кое-что рассказать вам. Только между нами. Кэсс рассказала мне об этом за бутылкой виски. Она обычно не пьет, но тогда она просто не справилась с подъемом в гору из-за того осла. Хочу рассказать о Кэсс и ее папаше, а вы послушайте…

На рассвете они снова отправились в Скалистые Горы, только на этот раз повозки двигались на юг, к горячей пустыне Аризоны, и встречающиеся на пути придорожные ранчо были единственным намеком на цивилизацию.

Так как Форт Юньен являлся основной базой, откуда армия отправляла провиант во все пограничные пункты Юго-Запада, обоз состоял из большого числа повозок. Наблюдая, как погонщики ловко запрягали огромных ревущих быков, хлопали своими хлыстами и ругались, Стив не переставал удивляться, насколько быстро он успел привыкнуть к трудной жизни в этих отдаленных районах.

Он знал, что поездка будет не из легких, но упрямо хотел в ней участвовать. «В качестве наказания?» — ехидно спрашивал внутренний голос.

Стив искал глазами жену, которая теперь старательно его избегала. Прошлой ночью они спали врозь, и он собирался исправить положение в поездке.

Когда Кайл рассказал ему историю семьи Клейтонов, Стив осознал, как сильно ранили жену его жестокие обвинения. Если бы он понял раньше состояние этой одинокой и отчаявшейся семнадцатилетней девушки, взявшейся управлять мужской империей! Барьеры, которые она сооружала вокруг себя, были только самозащитой, а не панцирем бессердечности, как он себе представлял. Стив снова проклинал себя за то, что оказался тупым дураком, проклинал судьбу, уготовившую ему такие мучения, но все было бесполезно.

Не найдя Кэсс во дворе, он вернулся в контору, чтобы дать последние инструкции Осей, и сразу увидел жену. Она стояла к нему спиной и разговаривала с молодым клерком: аккуратно одетая, волосы заплетены в толстую, блестящую косу, спадающую до пояса. Он вспомнил их приятную мягкость, нежный запах сирени, который чувствовал, когда зарывался лицом в ее медные локоны.

Осей прервал его мечтания, с улыбкой поднявшись ему навстречу. Кэсс резко повернулась, и свернутый хлыст, мирно лежащий на стойке, очутился у нее в руке.

Он криво улыбнулся ей, кивнул парню и подошел к стойке. Она отшатнулась от него.

— Я пойду. Мы готовы к отправлению, ждем только Кайла, — сказала она, направляясь к кладовой.

Он быстро догнал ее.

— Подожди, Кэсс. Нам надо поговорить.

— О чем говорить, Стив? Вчера утром, надеюсь, ты уже все сказал.

Она стояла перед ним, глядя ему в лицо.

— Я виноват, Кэсс. Я признаю это. Стив медленно подошел, осторожно взял ее холодные руки в свои теплые ладони и почувствовал прикосновение хлыста.

— Ты ведь не собираешься испытать его на мне, правда?

— Ты уже доказал тщетность применения к тебе силы, Стив.

— Мы оба не правы, Кэсс. Мне не следовало сравнивать тебя с Руфусом, Что бы ни произошло между нами, ты этого не заслуживала.

Он приподнял рукой ее подбородок, заглянул в округлившиеся от смущения глаза.

— Почему… почему ты это говоришь? Может, потому, что у нас сделка… потому что я…

В тот момент, когда Стив прижал ее к своей груди, появился Булли Куинт и застыл на месте. — Я пришел за последним зерном. У нас есть место в прицепе.

Кэсс очень хотелось услышать, что скажет Стив, но следом за Булли вошли еще двое погонщиков и взвалили себе на плечи мешки с зерном.

— Ты едешь на гнедом с белой мордой? — спросил ее Стив.

— Да. Вряд ли я смогу идти до Аризоны по двадцать миль в день рядом с быками. Тебе тоже лучше взять лошадь из конюшни, иначе собьешь себе ноги, пока мы остановимся на вечерний привал, — натянуто сказала она.

— Я уже купил для себя лошадь, — усмехнулся он.

Во дворе Кэсс увидела чудесного серого жеребца, привязанного к ограде, такого же крупного, как ее Ангелочек. Ровный цвет олова не нарушали никакие пятна, что часто встречается среди лошадей этой масти. Перед ним стоял восхищенный Кайл.

— Его зовут Мятежник. Я купил его вчера у… — начал было Стив.

— Одна из призовых лошадей Блэки! — прервала его Кэсс. — И зовут ее не Мятежник.

— А сейчас его зовут так.

— Как, черт возьми, ты убедил Блэки расстаться…

— Мы заключили сделку, — спокойно ответил Стив.

— Есть на что посмотреть, хотя немного норовистый. Он и твой дьявол будут ссориться, Кэсс, — сказал Кайл.

— Мой не дьявол.

— Просто он соответствует твоему характеру. Может, две вздорные лошади похожи на двух вздорных хозяев? — подмигнул Стив, поглаживая морду коня.

Кэсс поняла, что се представления о мастерстве Стива как наездника были правильными, об атом говорили и его сложение, и выучка. Она снова удивилась, почему янки из Филадельфии работал на конной ферме в Кентукки. Очевидно, его использовали для ухода за норовистыми лошадьми.

— Лучше присматривай за своим, а я буду присматривать за моим, — с этими словами она направилась туда, где был привязан ее Ангелочек.

— Кажется, здесь собираются в поездку, — прищурился Ханникат.

— Думаю, я переживу, Кайл. На этот раз не будет сюрпризов, как, например, когда я отморозил задницу в горах. Я приготовился, — хмуро отозвался Стив.

— Вы правильно все сделали, Крис и другие ребята рассказали мне. Проявили твердость характера… и мужество… хотя вы янки, но там, куда мы едем, вы не замерзнете. На юге дьявольски жарко. Наш маршрут проходит по открытой прерии, где от солончаковой пыли у вас растрескаются губы, а ветер будет сдирать рубашку со спины… если, вы, конечно, не потонете, когда разразится ливень, или град не разобьет вам голову. На юге такие свирепые москиты, что прямо бросаются на погонщиков.

Стив добродушно усмехнулся. За последние недели он вдоволь наслушался от погонщиков подобных небылиц.

— Знаю… придорожные ранчо к югу от Пуэбло такие плохие, что клопы садятся на подоконники и лают, а кузнечики такие большие, что фермеры запрягают их в плуг. Переживу, Кайл. Я научился многому, — таинственно закончил он, вскакивая в седло.

Кайл и Кэсс ехали бок о бок, наблюдая за Стивом. До Пуэбло их путешествие было не таким уж неприятным, если не считать медлительности быков, тянущих нагруженные повозки.

Кэсс думала о предстоящих ночах. Что собирался сказать ей муж, когда их прервали? Время уходит катастрофически быстро, они не могут тратить его попусту и спать раздельно. Она должна набраться смелости и пойти к нему. Но захочет ли ее Стив после того, что она с ним сделала?

Кайл спокойно изучал свою хозяйку, пока ее взгляд постоянно искал мужа. Он заметил, как спокойно и легко Стив обращается с лошадьми, с каким уважением преданные погонщики относятся к мужу Кэсс. Не ускользнуло от его внимания и то, как напряглись ее руки, державшие вожжи, когда Джек-Пожиратель Собак долго разговаривал со Стивом.

— Похоже, люди привязались к нему, Кэсс, — осмелился сказать Кайл.

Та, занятая своими мыслями о приближающейся ночи, покраснела, потом огрызнулась:

— А за указаниями обычно приходят ко мне.

— Ну, я мог бы слегка оттолкнуть его ради тебя… — задумчиво сказал он, потом почесал затылок и продолжил:

— Конечно, у вас сделка. Выполнил он свою часть или еще нет?

— Нет! — Она покраснела еще сильнее и, пришпорив Ангела, галопом ускакала прочь.

Лето выдалось жарким и сухим, густая пыль висела в воздухе, покрывая толстым слоем людей и животных. Мухи, вечные спутники несчастных быков, зловеще роились вокруг них и разлетались на какое-то мгновенье, когда погонщики щелкали кнутами, рассекая застывший воздух.

Ближе к вечеру они прошли в миле от одного из караванов Беннета Эймза, который возвращался в Денвер с зерном и продуктами. Хотя этот контракт не был таким выгодным, как армейский контракт Лоринг Фрейтинг, он приносил Эймзу значительный доход.

Кайл со своими вооруженными людьми внимательно следил за тем, как чужой обоз медленно исчезает за горизонтом.

— Сколько дней они в пути. Кайл? — спросил Стив.

— Думаю, около двух недель, в зависимости от погоды и всего остального.

— Не удивлюсь, если яйца стухнут, пока они доберутся до Денвера. Когда я впервые ел там омлет, меня чуть не вывернуло наизнанку, — засмеялся Стив.

— Единственный способ есть их яйца — это смешать их с красным перцем, чтобы не чувствовать вкуса яиц. В пшенице долгоносики, овощи гибнут при перевозке, но все это достается народу. — Ханникат философски пожал плечами.

— Железная дорога все изменит. Кайл, подожди, пока узкоколейка Уилла Пальмсра пройдет по всей территории.

— И сразу же выбьет старого Эймза из бизнеса. Обманутый народ тоже будет против него.

— Блэки рассказывал в «Ведре Крови», как Эймз кладет плоские камни между кусками бекона, а потом продает их за фунт стерлингов, выкачивает виски из бочонков, а туда заливает воду, подкрашенную табаком.

Кайл фыркнул.

— Хорошее пойло. А если табак заканчивается, Эймз использует порох и красный перец!

Оба засмеялись, а потом Кайл спокойно спросил:

— Вы с Кэсс еще не поладили?

— Я пытался поговорить с ней сегодня утром, но ты видел, какой выдался день. Поговорю вечером. Где у нас остановка?

— У небольшого рукава на Шерри Крик. Если только засуха пощадила ее, то недалеко от дороги есть пруд… — Кайл не договорил, но по мимолетной усмешке Стива было ясно, что он понял намек.

Кислое Пойло ударил по железке, приглашая всех на обязательную предобеденную молитву.

— Господи, пошли нам освежающий ветер и немного дождя, чтобы смочить наши пересохшие глотки, умоляем тебя. Но если ты не сможешь подарить нам облегчение, пожалуйста, не посылай, хорошей погоды и на обоз Эймза. Чтобы все были равны. Аминь.

— Аминь! — отозвался хор голосов, и люди выстроились в очередь за едой. Не увидев Касс и Стива, Кайл улыбнулся и принялся за сухарь.

В тот момент Кэсс медленно входила в прохладную воду водоема. Под защитой густых зарослей кустарника, вдали от места привала она могла спокойно раздеться и искупаться. Кайл, Джек и Булли не допустят, чтобы кто-нибудь из мужчин подглядывал за ней. Когда она намылила волосы и собиралась уже сполоснуть их, кто-то тихо сказал:

— За эти десять минут ты смыла по меньшей мере фунтов пять дорожной грязи.

На камне под ивой сидел Стив. Кэсс плюнула и шлепнулась назад в воду. Тщательно приготовленные слова вылетели у нее из памяти так же быстро, как исчезает обращенное в паническое бегство стадо скота.

— Зачем ты шпионишь за мной? Кто тебя пропустил? Мои люди всегда охраняют мое уединение! — возмутилась она, когда он начал раздеваться.

— Мои люди пропустили меня, чтобы я мог помыться с моей женой, — ответил он, словно это было самым обычным для них делом.

Его мускулистое тело тускло обозначилось в меркнущем свете, когда он вошел в воду и начал медленно приближаться к ней. Кэсс стояла на месте, упершись ногами в скользкое илистое дно. Может, ей не стоило готовить какие-то обидные речи, а просто дать всему идти своим путем.

Стив остановился перед ней, ощущая, как первый порыв ветра, поднявшегося с наступлением темноты, взъерошил ему волосы н обласкал тело. Кэсс задрожала то ли от ветра, то ли от его близости.

Он слегка коснулся се набухшего соска, почувствовал шелковистое скольжение воды по ее коже, когда приподнимал руками ее восхитительную грудь. Кэсс не отстранилась от него. Тогда он притянул ее к себе и, касаясь губами ее шеи, пробормотал:

— Кэсси, Кэсс, милая, нежная…

Ее губы раскрылись ему навстречу, а руки уже обвили его плечи. Она ощущала, как волосы на его груди царапают се чувствительные соски, а внутри уже начало разгораться тлеющее пламя страсти, которое, как она прекрасно знала, скоро превратится в бушующий пожар. Они прильнули друг к другу, и весь мир вокруг начал уплывать.

Их вернул к действительности страшный рев быков, сопровождающийся ржанием лошадей и отчаянными проклятиями людей. Стив поднял голову.

— Дым! — выкрикнула Кэсс. — Боже мои, Стив, степной пожар! Они бросились к берегу и быстро начали натягивать одежду.

Летом не было в этих местах большей опасности, чем степной пожар. Подгоняемый ветром, он распространялся с ужасающей скоростью, пока не превращался в сплошную стену огня, уничтожающего все на своем пути.

— Нужно начать встречный пожар, — крикнула Кэсс. — Слава богу, что в реке высокий уровень воды!.. Придется пожертвовать одеялами и кормовым зерном.

Когда они вернулись в лагерь, там царил кромешный ад. Оранжевый огонь уже охватил горизонт с запада, бросая жуткие отблески на сумеречный пейзаж. Кайл приказывал людям вести беснующихся быков и свободных лошадей в реку. Касс, схватив Булли за руку, показала на повозку с одеялами. Тот с двумя погонщиками не мешкая развязал узлы и стал мочить в воде шерстяные одеяла.

Стив бросился к Мятежнику, успокаивая, оседлал его и поскакал к людям, гонящим скот в мелкий ручей, который давал относительную защиту. Кайл собрал дюжину погонщиков с факелами, чтобы запалить встречный пожар. Огонь надвигался на них со стороны юго-запада. Если бы он не менял направление, у них было бы время зажечь встречную полосу пожара между речкой и наступающим огнем. Призвав на помощь людей с кирками, лопатами, мешками из-под зерна и намоченными одеялами, они побежали из лагеря навстречу огню.

Заведя скот на самое глубокое место, Стив оставил его под охраной нескольких человек и снова помчался к повозкам. Если они не смогут остановить пожар весь груз стоимостью десятки тысяч долларов, будет безвозвратно потерян, но что еще хуже — они могли поплатиться и своей жизнью.

Он тоже схватил одеяло, намочил его, вскинул лопату на плечо и побежал за людьми Кайла, ища на бегу Касс. Он хотел отправить ее в речку поближе к лошадям, но се нигде не было видно.

Зная, что найдет ее в самом опасном месте, он прибавил ходу.

Всю ночь они боролись с огнем. Обливаясь потом, грязный, как дьявол, Стив махал киркой, расширял траншею, расчищал се от любой растительности, на которую мог наброситься голодный огонь. Временами дело казалось безнадежным, но Касс убеждала их, что это необходимо, бегала вдоль линии встречного пожара с мокрой мешковиной в руках. Постепенно узкий коридор выжженной земли расширялся.

Стив наблюдал за ней сквозь дым ночного пожара. Она была покрыта сажей, но оставалась такой же спокойной и сильной, как любой из мужчин, которые трудились для нее. Вдруг порыв ветра метнул огонь на ее брюки, Стив подбежал к жене, толкнул ее в траншею, накрыв мокрой мешковиной, стал катать по земле. Только справившись с огнем, он почувствовал, что дрожит от страха за нее.

— Возвращайся к реке и пережди там. Касс.

— Не могу, Стив! Ты же знаешь. Она быстро высвободилась из его объятий и убежала, крича, что нужно ведро воды и мешки намоченного зерна на западную сторону встречного пожара.

— Так и будет продолжаться? — прокричал Стив Кайлу, вонзая кирку в сухую землю.

— Все зависит от ветра. Он немного утих и, если не перекинется на участок встречного пожара, мы справимся.

На черном от сажи лице глаза Кайла сверкали жутким светло-синим огнем, а его рыжие волосы стали серыми от пепла и грязи.

У Стива были опалены волосы; руки, покрытые волдырями, кровоточили, но он упрямо махал киркой, наблюдая за Кэсс, которая таскала воду вместе с мужчинами.

Перед рассветом затихло последнее шипение, и в прерии снова воцарилась мертвая тишина. Кайл устало поплелся к облокотившемуся на кирку Стиву.

— Хорошо, что ветер остановился, это спасло нам шкуру, я считаю.

— С чего началось. Кайл? Зарницы не было, и. не Похоже, что кто-то из наших людей был неосторожен со спичками.

— Я расставил охрану. Эрни и Лобера. И не видел их с того самого момента, когда все началось, — ответил Кайл, глядя на горизонт, где первые розоватые полоски возвещали о начале дня. — Думаю, надо взять лошадь и поехать посмотреть.

— Я поеду с тобой, — спокойно сказал Стив, сожалея о том, как он обошелся тогда с добрым Эрни на ранчо в Пуэбло.

Кэсс ждала их в лагере с описью в руках: несколько человек под ее руководством уже подсчитывали убытки.

— Пожар устроили люди Эймза, — сказала она Кайлу. — Несколько минут назад нашли лошадь Эрни. На седле кровь.

— Я собирался поехать и посмотреть, — отрешенно ответил Ханникат. Он знал Эрни, еще когда они были мальчишками в Техасе, и догадывался, что увидит там. Повернувшись к Стиву, он сказал:

— Вам лучше остаться здесь и приглядеть за скотом.

Он перевел взгляд на Касс, которая еле стояла на ногах. Правая сторона брюк сильно обгорела, лицо почернело от пепла и грязи.

Стив нежно обнял се за плечи. Инвентаризация продолжалась до середины дня. Основная часть груза и скота не пострадала, спасенная переменой ветра и усилием людей.

Когда Кайл привез тела Эрни и Лобера, преподобный Чарли Филберт понял, что ему предстоит совершить обряд погребения. Оба часовых Кайла были убиты.

— Клянусь дьяволом, что это сделал Эймз. Надо уничтожить этого сукиного сына, — выдавила из себя Кэсс, когда принесли тела ее старых погонщиков.

Изнемогающий от усталости, Кайл расседлал лошадь, решив взять свежую, чтобы догнать обоз Эймза до наступления темноты.

Словно прочитав его мысли, Стив подошел к нему и тихо сказал:

— Ты найдешь только караван с грузом, а тот, кто разжег пожар и убил твоих людей, давно уже в Денвере. Может, он уже доложил Эймзу. Преследование каравана ничего не, даст. Кайл.

— Кроме одной вещи. Вспомните, что сказала Кэсс: его можно уничтожить, обобрав до нитки. Я рассчитываю взять с собой несколько добровольцев и ночью нанести удар по его обозу. Вы когда-нибудь пробовали готовить пшеницу с яблоками, облитыми керосином? — В его улыбке совсем не было юмора. — Разумеется, у тебя не будет проблемы с добровольцами.

— К восходу солнца от этого обоза не останется ни одной повозки.

Кэсс наблюдала за их разговором, злясь, что ее оставили в стороне, и измученная до такой степени, что едва доковыляла до них. Пока Стив объяснял ей план Кайла, техасец уже набрал людей.

Чарли Филберт торжественно прочитал отрывки на Библии. Как только молитва закончилась и мертвых опустили в могилу. Кайл и еще шесть мужчин ускакали на север.

Стив взглянул на жену и спокойно сказал:

— Остальные могут отдохнуть. Я разрешаю людям поспать днем. Вес так измотаны, что от их работы сейчас не будет никакой пользы. А ты… — он дотронулся до покрытого сажей локона, — ., возвращайся в тот пруд, вымойся и тоже отдохни.

Она начала протестовать, но скоро сдалась.

— Я скажу людям. А потом я хочу, чтобы ты пошел со мной на пруд.

Вода была божественной. Стив принес спальники и разложил их в тени ивы. Когда она вышла из воды, он ждал ее с чистым полотенцем и банкой мази от ожогов. Слишком усталая, чтобы возражать, она позволила ему вытереть себя.

— Должно быть, это единственное несгоревшее льняное изделие во всем обозе, — пробормотала она, когда его сильные руки заворачивали се в белоснежное полотенце и слегка массировали ноющие мышцы. Потом он усадил ее в тень и осмотрел ожоги. Нанося мазь на обнаженное тело, он понял, что ее могли изуродовать и даже убить.

— Я убью Беннета Эймза, — пробормотал он. Вспомнив, как он, рискуя жизнью, прыгнул в огонь, чтобы спасти ее, Кэсс нежно дотронулась до его лица.

— Спасибо, Стив, за то, что ты сделал сегодня утром… за все.

Молча кивнув, он уложил ее и прикрыл тонкой простыней. Она заснула прежде, чем коснулась головой земли.

Холодные руки ночи разбудили Кэсс, она открыла глаза и смотрела на звезды. Воздух был прохладным, но Стив согревал се, по привычке положив ей руку на грудь, а ногу — на бедро. Она осторожно сняла его руку и села, глядя на его лицо, слабо освещенное сиянием звезд.

Во сне он выглядел более молодым и казался легко ранимым, совсем не похожим на злого американца, которого она силой заставила жениться. Вспомнив его нежные прикосновения, Кэсс вздохнула. Простит ли он то, что произошло раньше? Захочет ли быть с нею, захочет ли с нею остаться?

Она одернула себя. Он захватывал ее место, отдавал приказы ее людям, жестоко насмехался над ее желаниями после того, как разбудил ее тело. Она не может себе позволить любить его.

Любить его! Кэсс вздрогнула от страха. Стив беспокойно зашевелился. Стараясь не разбудить его, она осторожно высвободилась и выскользнула из-под простыни.

Чистая одежда лежала рядом с ее спальником. Он подумал обо всем. Она быстро набросила блузку, надела брюки и потом мягкие мокасины из оленьей кожи, которые она носила по вечерам у костра.

Стив, приоткрыв глаза, видел, как она встала, и гадал, вернется она или останется у большого костра.

Он чувствовал запах еды и кофе. После суточной голодовки даже стряпня Кислого Пойла покажется пищей богов.

Когда он уже надел брюки и искал чистые носки, вернулась Кэсс с двумя тарелками, в которых лежало тушеное мясо. Она поставила их на одеяло и снова собралась уходить.

— Я сейчас принесу кофе.

— Подожди, — окликнул он ее. — В моей фляжке есть вода.

Она нехотя села и протянула руку к тарелке. Они молча ели, не зная, о чем говорить. Когда тарелки опустели, Кэсс собрала посуду и пошла к пруду.

— Ты выглядишь почти по-домашнему, Кэсс, — ласково сказал он и вдруг услышал как в ее дрожащих руках задребезжали вымытые тарелки. Потом она успокоилась и гордо поднялась. Спутанные волосы спадали волной ей на плечи, прозрачная белая блузка не скрывала красоты ее тела. Он почувствовал, что она дрожит. От страха? От желания?

— Иди сюда, Кэсс. Пожалуйста, — добавил он нежно, тоже вставая и протягивая к ней руки.

— Я не домашняя, Стив, никогда такой не была и не хочу быть. Я — такая, какая есть, а ты — такой, как ты есть .. — Она замолчала, все слова и вопросы застряли у нее в горле. Он чувствовал в ее голосе извинение и вызов.

— Хорошо, Кэсс, — сказал он, раскрывая ей объятия.

— Не знаю, Стив, — горько прошептала она. Он стоял обнаженный до пояса на прохладном ночном воздухе, но, когда она дотронулась до него, его тело показалось ей таким же обжигающим, как огонь предыдущей ночью. Она погладила густые волосы на его груди и почувствовала, как сильно бьется у него сердце.

Его руки гладили ее спутанные волосы, опускались по спине до ягодиц, осторожно поднимали ее. Когда его губы начали ласкать обнаженную кожу в вырезе расстегнутой рубашки, она обхватила его за шею, и они слились в ищущем, изучающем поцелуе, становившемся вес более страстным. Они, не прерывая поцелуя, медленно опустились на колени, их руки искали, ласкали, обнимали.

Он до конца расстегнул рубашку, освободил ее грудь и, не переставая, целовал сначала одну, потом другую. Наконец он откинулся на спину и притянул к себе жену. Лежа рядом с ним. Касс ощутила твердую плоть, стремящуюся на свободу.

Она отодвинулась в сторону и непослушными пальцами стала расстегивать ему брюки. Когда его нетерпеливый член буквально выпрыгнул ей в руки, Стив выдохнул какие-то нежные слова, позволяя гладить и исследовать свою восставшую плоть, но вдруг понял, что готов потерять контроль над собой. Эта неискушенная женщина волновала его так, как никогда не могли взволновать самые опытные европейские куртизанки.

Он начал стягивать с нее рубашку, чтобы хоть немного прийти в себя. Потом перевернул ее на спину, осыпая поцелуями грудь и медленно спускаясь вниз. Он осторожно, стараясь не задеть обожженное бедро, стянул с нее брюки, отбросил в сторону мокасины и, стоя на коленях, любовался ее прекрасным телом, таким стройным и бледным в лунном свете.

Кэсс была так занята своими ощущениями, что не замечала ночной прохлады. Она смотрела, как он снимает брюки, и когда он снова опустился рядом с ней на колени ее руки поднялись ему навстречу, словно это было для нес самым естественным движением.

Он осторожно раздвинул ее бедра, а его губы прижались к ее рту. Когда его член легко скользнул во влажное тепло влагалища, Кэсс положила ноги на бедра мужа, вся отдаваясь неистовому ритму, и заглушала свои крики поцелуями.

Стив напрочь забыл о своем намерении наказать жену, не доводить дело до конца, которого она так страстно желала. Он замедлил ритм, дожидаясь, пока она достигнет кульминации, ласкал ее грудь, бормоча Любовные слова в ее благоухающие волосы. Когда он ввел свой язык в ее ухо и нежно прикусил мочку, то почувствовал, как се ногти вонзились ему в спину. Она тяжело вздохнула, с радостным криком изогнулась в последнем пароксизме страсти и почувствовала, как в нее устремилась густая обжигающая струя. Стив прижался к ней, слегка покачивая ее из стороны в сторону.

Касс приникла головой к его груди, слыша, как бешено бьется у неге сердце в унисон с ее собственным.

— Первый раз, — когда мы оба…

Она умолкла, поразившись, что произнесла это вслух.

— Да, наконец-то вместе, Кэсси. Так и должно быть…так будет и впредь, — пробормотал он, крепко обняв ее.

Когда холодный ночной воздух осушил их потные тела, дьявол, сидящий в Кэсс, насмешливо спросил:

— И как долго будет продолжаться это «впредь»?