Успокой меня

Глава 4

Едва мы вышли на веранду, пришлось очень корректно и вежливо снять с себя руку Джессики.

Она тотчас едва заметно надула губы, но промолчала. Я же, наоборот, говорил, но про корову и будущий отел:

– Вот-вот должно начаться, но все никак. Диего переживает, как бы не было осложнений.

– Я посмотрю, – с готовностью отозвалась Джесс, преданно заглядывая в глаза, а я с грустью подумал о том, что мне пора начать делать ей более прозрачные намеки на то, что между нами ничего не может быть.

Пока она осматривала Летару, я придерживал корове задние ноги, чтобы не лягнула ненароком, а сам размышлял о том, что вокруг меня в последнее время сложилась поразительно паскудная обстановка в плане женщин.

Их стало слишком много, и всем от меня что-то да нужно.

И если Хлое я мог простить любой каприз и ночную истерику, то нянька с внешностью Барби меня настораживала несвойственной ее натуре тягой к труду, а Джессика излишним вниманием уже ко мне.

Да, я не был слепым и прекрасно знал, что она влюблена в меня едва ли не с пеленок, но воспринимал ее исключительно как друга и боевого товарища, с которым в детстве играли в догонялки в кукурузном поле. Так уж случилось, что на несколько миль вокруг было всего несколько ферм, а детей и того меньше. Я и Джесс росли вместе, знали друг о друге фактически все, вот только эта самая мнимая близость не означала того, что нам пророчили все вокруг: мы прекрасная пара, рано или поздно поженимся.

Я разбил этот порочный круг, когда поступил по квоте в университет, а, вернувшись, обнаружил, что Джесс времени тоже зря не теряла и получила диплом ветеринара.

С годами ее внимание становилось все настырнее, и какую бы дистанцию я ни старался сохранять, мне казалось, она делает все, лишь бы стать еще ближе. Поэтому я и не хотел ей звонить, а всегда ограничивался нейтральными эсэмэсками. Положение отягощалось еще и тем, что в округе других ветеринаров не было.

– Разродится, – наконец вынесла вердикт девушка. – Только вряд ли сегодня. Я оставлю несколько препаратов, вколите, если будут проблемы. Ну, и ты знаешь мой номер, звони в случае осложнений.

Она улыбнулась мне так, будто ждала этих самых осложнений прямо сейчас, лишь бы задержаться подольше.

– Спасибо.

Мы вышли из коровника и направились обратно к дому. Стоило мне сделать пару шагов, как меня встретила картина маслом, от которой в груди яростно вскипела кровь.

Все наемные работники, в составе пятерых мексиканцев, приметили новую няньку, которая как раз вырулила погулять с Хлоей в коляске, и беспардонно пялились на ее бесконечно длинные ноги, начинавшиеся из бесконечно коротких шорт.

– Фу! Какая пошлость, – скривилась Джесс, оглядывая мисс Ридли. – Прогнал бы ты отсюда эту девку. Чему она может научить ребенка, если выглядит как проститутка?

– Я сам разберусь, кого и откуда мне выгонять, – процедил я скорее из вредности, не желая признавать правоту собеседницы, хотя на самом деле это был тот самый случай, когда согласиться, наверное, стоило.

Выглядела Элеонора зашкаливающее вульгарно.

– Что столпились? – рявкнул я на Карлоса, Хуана и остальных. – Работы мало? Так я еще выдам!

Ребята мгновенно подобрались и как по команде разбрелись по своим рабочим местам. За ними с радостным лаем в поле улетел Пуся. Розовый бант он уже где-то потерял, насобирал на шерсть горсть колючек, но выглядел настолько счастливым, что я ему даже позавидовал. Мне бы иметь такой оптимизм по жизни.

– И куда, прошу прощения, вы собрались в таком виде? – я оглядел няньку с головы до ног, невольно залипнув на последних.

– Погулять с Хло, – она хлопнула глазами и, как по энциклопедии, заученно отчиталась: – Для правильного развития и здорового иммунитета ребенок нуждается как минимум в двух ежедневных прогулках. Утром и вечером.

Готов поклясться, что нечто подобное, слово в слово, я прочел в книге по уходу за детьми, которая валялась в комнате.

– А солнечный ожог на задницу получить не боитесь? – Я решил, что нечего церемониться, да и стесняться в выражениях тоже не стоит. Хло в коляске спит, остальные присутствующие давно уже взрослые.

Элеонора вздернула курносый носик, посмотрела вначале на меня, оскалилась и перевела взгляд на Джессику, хотя отвечала по-прежнему мне:

– Боюсь, конечно. Но уверена, в случае чего, вы поделитесь со мной заживляющим кремом!

Где-то рядом Джессика подавилась воздухом в легких, и, черт возьми, вопреки бушующему гневу внутри, мне это понравилось. И именно это «понравилось» разозлило еще сильнее.

– Вы слишком самонадеянны для няни на испытательном сроке, мисс Ридли. Но так и быть, если ваша задница пострадает, я даже попрошу Диего намазать ее. В его возрасте, вы можете быть точно уверены, приставать он к вам не станет.

Нянька насупилась и гордо, походкой от бедра, удалилась гулять под раскидистую тень небольших деревьев справа от дома.

– Ты ведь хотел нанять пожилую женщину, – вновь негодующе заговорила Джесс. – Так почему эта?

– Ее прислало агентство, – ответил, пожав плечами. – Посмотрим, что будет дальше.

Через час мне все же удалось спровадить Джессику восвояси, и оставшееся до обеда время я провел в конюшне. Пока рабочие занимались на полях сбором кукурузы, я менял солому в стойлах, насыпал корм в кормушки, наливал свежую воду.

Ровно в час дня я направился к дому: необходимо было убедиться, что с Хлоей все в хорошо, да и есть уже порядком хотелось.

Первое, что я увидел на кухне, это няню, задумчиво медитирующую над кастрюлей с кипящей водой. Городская фифа варила детские бутылочки и соски и вид при этом имела весьма самодовольный.

– Гхм… – откашлялся я. – А сейчас, боюсь спросить, вы чем занимаетесь?

От моего вопроса мисс Ридли вздрогнула, но тут же собралась и очень уверенно ответила:

– Стерилизую детскую посуду. В жизни маленького ребенка самое важное – это не нахватать лишних микробов или другой патогенной флоры.

Я скосил взгляд на племянницу, которая в этот самый момент, сидя на полу, очень старательно облизывала ножки от стола и собирала на язык ту самую патогенную флору.

– Вы опоздали со стерилизацией на пару месяцев. Лучше покормите ребенка, он уже почти обглодал мебель!

Мисс Ридли посмотрела на меня так уничтожающе, будто это не она косячит, а я. Вообще, я начинал поражаться ее удивительному таланту сохранять лицо в моменты, когда ее ловили на горячем.

С видом полной уверенности нянька едва ли не разнесла полкухни, просто разводя сыпучую кашу в теплой воде, и с не менее гордым видом она после кормила Хлою. Наблюдая за этим процессом, я невольно поймал себя на том, что смотрю не столько на действия девушки, сколько на ее грудь. Точнее за тем, как она постоянно подтягивает излишне глубокое декольте вверх, чтобы видно было меньше.

Зачем надела тогда?

К слову, гардероб у девицы был на редкость идиотским. Вчера она стирала очень даже приличные шмотки, они же до сих пор висели в ванной. Джинсы и майка. Вполне практичные для ношения каждый день.

Сейчас же на Элеоноре был наряд, подходящий больше для девочки гоу-гоу в ночном клубе.

– Все. А теперь пора спать! – заявила Элеонора, вытаскивая племянницу из стульчика и унося наверх в спальню, при этом самодовольно косясь в мою сторону. По всему выходило, она реально думает, что отлично справляется.

Тарелка с недоеденной кашей так и осталась засыхать на столешнице.

Дурдом какой-то.

Вымыв за ними посуду, я пару минут сомневался, стоит ли тоже идти следом и смотреть, как эта девица укладывает Хлою. Все же беспокойство за племянницу никуда не уходило.

Природная настороженность в итоге победила.

Как можно тише, стараясь не скрипеть половицами, я поднялся на второй этаж и прислушался к происходящему в детской:

– Однажды в очень далеком и злом королевстве жила одна одинокая принцесса Клара, и не было у нее никого. Ни папы, ни мамы. – Элеонора явно читала Хлое сказку, причем, судя по сюжету, не из сборника, лежащего на тумбе. И чем дальше я слушал, тем больше поражался метаморфозам, происходящим с историей о принцессе: – Однажды принцесса случайно увидела, как злой дракон Сойер выращивает на тайном поле, на границе королевства, забери-ум-траву и продает ее на черном рынке крестьянам. Не понравилось это принцессе Кларе… вспылила она и пошла к городскому стражу…

Я отошел от двери и спустился на первый этаж. Настолько странную сказку дослушивать желания не было, да и голос няни казался столь монотонно-скучным, что даже мне хотелось зевать.

Пожалуй, впервые со времени ее пребывания здесь я немного поверил, что все ее рекомендательные письма не подделка. И все же тьма других факторов заставила мою интуицию быть настороженной.

Я прошел в кабинет, где в основном хранились документы и книги с бухгалтерией по ферме, но интересовало меня сейчас не это. Открыв ящик стола, я извлек записную книжку, которую не доставал с выпускного. Как-то ни к чему было, да и желание в нее лезть отсутствовало. Сейчас же я пролистывал страницы с телефонами бывших одногруппников, решая, кому из этих богатеньких засранцев со связями лучше позвонить.

Номер Себастьяна Вильямса оказался заблокирован. Наверняка сменил за столько лет.

У Адама Брауна сработал автоответчик, чересчур бодро вещавший о том, что этот зануда улетел в свадебное путешествие.

С лютым скепсисом я смотрел на последний номер. Набирать его не хотелось, потому что отношения с Томасом Матисоном у нас никогда не складывались, а уж насколько они были далеки от дружбы, и представить сложно.

Меня бесило его потребительское отношение к жизни и женщинам в частности, он же никогда не понимал моего стремления работать на земле и бесился, всякий раз получая отказ после предложения пахать на него.

И все же я набрал эти цифры, долго слушал гудки, надеясь, что хоть немного адекватности с годами в Матисоне проснулось.

– Слушаю, – наконец раздался с той стороны знакомый голос.

Несколько долгих минут ушло на объяснения, кто я такой, прежде чем Томас узнал меня, а после неожиданно обрадовался, будто старому приятелю, хотя в университете мы очень недолюбливали друг друга. Видимо, время все же шлифует некоторые вещи.

– Так чем обязан? – спросил он спустя десять минут беседы ни о чем, из которой я узнал, что даже этот поганец умудрился жениться.

– Необходимо навести справки об одной женщине, но у меня нет нужных связей. Ты мог бы помочь?

– Так и знал, что ты звонишь не за тем, чтобы спросить о моих делах!

– Могу поинтересоваться ради приличия, – заметил я. – Но к чему эти слова? Я прямо заявляю, что мне нужна помощь.

С той стороны послышалось задумчивое хмыканье. Видимо, Матисон взвешивал, насколько он добр, чтобы помогать или хотя бы выслушать.

– Хорошо, – наконец произнес он. – В чем дело?

– Всего лишь хочу узнать, кто такая Элеонора Ридли, – тихо произнес я. – Эта девушка устроилась на ферму в качестве няни для ребенка.

– Оу, – оживился Томас. – Так тебя можно поздравить с отцовством? Мальчик? Девочка?

– Девочка, но не дочь, – поправил я, не желая вдаваться в подробности, что ее мать отказалась от ребенка едва ли не сразу после рождения. – Сейчас важнее узнать, что собой представляет эта женщина.

Я перечислил все настораживающие меня факторы, а заодно продиктовал номер страховки мутной няни. Так, на всякий случай, но Том записал.

– Есть у меня один немец. Возможно, он сумеет помочь.

– Что за немец? – не мог не спросить я.

– Частный детектив. Он уже не единожды спасал мою шкуру, услуги, конечно, недешевы, но я могу попросить его пробежаться по верхам биографии твоей дамочки, если что-то всплывет, он доложит.

– Хорошо. Спасибо.

Положив трубку, я сел в кресло и несколько минут задумчиво разглядывал визитку агентства по подбору домашнего персонала. Нужно, наверное, было позвонить им и все же попросить другого специалиста. Рука так и тянулась, но усилием заставил себя повременить.

Прошел еще только день обещанного срока.

Закрыв записную книжку, я убрал ее на место и, задумчиво посмотрев в окно, воспроизвел в памяти образ няньки.

Высокая, стройная, красивая, с длинными светлыми волосами и пронзительным взглядом. Бумажки, что она предоставила, буквально кричали – вот он, специалист твоей мечты! Молодая, энергичная, находчивая… Да, шмотки слишком вызывающие, но ведь и она, скорее всего, раньше не работала в местах, подобных нашему. И вроде все хорошо, да только что-то в ее облике диссонировало. Я чувствовал нестыковку, как будто в пазл подложили несколько чужеродных деталей, отчего полная картина никак не желала складываться.

Что-то с этой Элли было не так.

Даже если списать общую растерянность на попытку приспособиться к новому месту, все равно она заставляла быть настороже. Девица, безусловно, старалась соответствовать рекомендациям и нравилась Хлое, что было для меня немаловажно, но ошибки, допускаемые ею, были слишком очевидными, характерными именно для новичка.

Снова покосившись на стол, где лежала визитка с телефоном агентства, я сложил руки за спиной, сцепив их в замок. Не время. Позвоню им через пару дней и устрою взбучку, в красках рассказав пару моментов из жизни моей воспитанницы и ее новой няни. Пусть только попробуют не прислать кого-то более… более… А что более? Вряд ли у кого-то рекомендации будут лучше. Да и молодость няни это скорее плюс для такой проворной малышки, как моя Хло, только и успевай ее ловить, догонять и выхватывать из рук «каку».

А еще надо бы съездить в город и купить видеоняню. Раньше не нужно было, а вот теперь, с появлением в доме чужих, требовалось подстраховаться.

Покинув кабинет, я все-таки не удержался и снова пошел с проверкой. Обе представительницы женского пола мирно спали. Одна в люльке, вторая – та, что постарше, – в кресле качалке. С книгой в руках. Той самой, которую я недавно изучил от корки до корки, желая узнать, как вести себя с младенцем.

Снова на душе заскребли кошки. Ну зачем опытной няне читать подобную литературу? Она ведь и так все должна знать. Осторожно приблизившись, я аккуратно забрал приоткрытую книгу из рук Элеоноры и прочитал заголовок статьи: «Как помочь развитию малыша до года». Дальше шли различные советы: варианты стихотворений, которые следовало заучить, пританцовывая с ребенком и указывая на части тела, подвижные игры, а также разные карточки – предположительно, сделанные самостоятельно – для пополнения словарного запаса малыша. Я читал все это, но совершенно не задумывался над пользой подобной ерунды. Хлоя росла здоровенькой и улыбчивой, и мне было все равно, умеет ли она хлопать и понимает ли, что нос – это нос. А вот няня, похоже, озадачилась.

Что ж, это только ей в плюс.

Отложив книгу в сторону, я снял с дивана легкое покрывало и накрыл спящую Барби, после чего тихо вышел.

Следующие пару часов прошли по стандартной схеме: я поел, проверил работу Хуана, посмотрел, как там наша будущая роженица в коровнике, и даже проследил взглядом за зевающей Элеонорой, вновь выкатившей из дома коляску с радостной и выспавшейся Хлоей. На няне были все те же шорты и майка, хотя уже сейчас был виден легкий загар – последствие утренней вылазки.

– Либо она очень бесстрашная, либо очень тупая, – проговорил тихо, наблюдая за удаляющейся парочкой.

– Ты слишком строг к Элли. – Диего возник за спиной из ниоткуда. – Хорошая ведь девушка, хотя и странная.

– Угу, – только и ответил я, поворачиваясь к старику. – А ты излишне добр.

Диего мягко улыбнулся и пожал плечами, после чего встрепенулся и, стукнув себя по лбу, проговорил:

– Я же искал тебя, чтобы сказать важную вещь, но отвлекся… Надвигается ливень с грозой. Через часок будет в нашей стороне. Да и ветер поднимается, хоть и не сильный, но подстраховаться следует. На всякий случай я сказал людям загнать скот в стойла и собраться у дома.

– Это правильно, нужно еще сказать Элеоноре, чтобы не уходила далеко.

– О, она говорила, что пройдется с малышкой до кукурузного поля и назад, не переживай, – улыбнулся Диего. – Я предупредил ее о непогоде, но не стал пугать возможным торнадо. Кто знает этих городских, как они реагируют на подобные заявления? Пусть лучше просто вернется и отсидится в безопасности, ничего не поняв.

– Наверное, ты прав, – кивнул я, направляясь к конюшне. – Закрою все и тоже подойду к дому.

– Я помогу, – Диего пошел рядом, и наша беседа плавно перешла на рабочие моменты. Когда же с неба упали первые капли дождя, я забеспокоился, вернулись ли Элеонора с Хлоей с прогулки.

Мы как раз выходили из-за хозяйственных построек, когда Диего вдруг замер, оборвав разговор на полуслове, и уставился вдаль, округлив глаза. У самого горизонта, где-то в эпицентре грозовых туч, на землю медленно сползала тонкая воронка вихря. К счастью, мелкого, шаткого и очень далекого от нас. При таком малом ветре нам ничего не грозило, но зрелище все равно было завораживающим.

– Не дойдет, – вполне спокойно заметил бывалый Диего. – Раньше рассеется.

Смахнув капли дождя с лица, я кивнул мексиканцу и в следующий миг вздрогнул от истерического вопля, а повернувшись на звук, обомлел. Со стороны кукурузного поля неслась няня!

Одной рукой она держала радостно визжащую Хлою, а второй волокла за собой коляску, которую по итогу бросила. Волосы няни развевались на ветру, словно флаг в День независимости, ее рот был открыт и перекошен, а глаза вот-вот грозили покинуть орбиты… Рядом мчался комок грязи с длинными ушами и розовым языком, вывалившимся наружу, истошно лая не хуже хозяйки.

– Спасайте ребенка! – кричала няня. – Спасайтесь все!!! Мы не должны вот так умереть!!! Пуся! Пуся-я-я!! Где бункер?! Где подвал?!

– Ваф, ваф! – на высокой ноте откликнулся пес, путающийся между ее длинными ногами.

– Не стойте!! – продолжала свою странную истерию няня. – Все в дом! Это ТОР-НА-ДО!!! Мать его!

– Что с ней? – шепнул Диего, не сводя обалдевшего взгляда и роняя челюсть на пыльную землю.

– Ролевая игра? – предположил я. – Она торнадо?

Мы переглянулись и пропустили момент, когда Элеонора пронеслась ураганом мимо шокированных наемных мексиканцев. У одного из них – Карлоса – прямо в руках тлела зажженная сигарета, но он, позабыв обо всем на свете, стоял, не в силах пошевелиться и произнести хоть слово. Особенно его поразила откинутая прямо на бегу босоножка. Он все смотрел, как та неуместно лежит на земле, и никак не мог вернуться в реальность.

– Все хорошо, Карлос, – неуверенно сообщил Диего, стоило нам подойти. – Сейчас Тони выяснит, что с девушкой.

Все пятеро мексиканцев одновременно перевели взгляд на меня. Пришлось ободряюще улыбнуться и кивнуть, мол, переживать нечего, хотя я был не на шутку взволнован душевным состоянием няни.

Мужики молча провожали меня сочувствующими взглядами, а стоило мне войти на веранду, скрывшись с их глаз, как Карлос задумчиво произнес:

– Как бы не унесло нашу ферму вместе с этой Элли и ее Тотошкой. Посмотрите, еще и туфельку потеряла… Сказочная девушка.

И все заржали, как кони.

Зло выдохнув, я рывком распахнул дом и ворвался внутрь, настроенный на очень серьезный разговор. Но снова обомлел.

С кухни доносился дикий грохот и, разумеется, именно там я нашел всю компанию, пробегавшую мимо пять минут назад…

Элеонора, выпучив глаза, металась по помещению и скидывала по пакетам кастрюльки, детские каши, питание и бутылки. Туда же зачем-то пошел с трудом втиснутый электрический чайник. Затем она увидела меня, подбежала и, вцепившись в воротник, прошипела:

– Ничего еще не кончено! Придите в себя и помогите мне!

Сказать, что я охренел, это ничего не сказать. Покосившись на Хлою, мирно играющую в своем стульчике, я тряхнул ногой, отгоняя пристраивавшегося к ней Пусю, и осторожно коснулся ледяных рук няни.

– Зачем вы складываете вещи по пакетам? – как можно спокойнее уточнил я.

– Чтобы переждать стихию! Надвигается торнадо! Я видела его вдали, но он вот-вот…

– Пройдет мимо, – помог я закончить начатую фразу. – К тому же он ведь слабый, чтобы причинить какой-то вред. Даже урожаю, не то что людям.

– То есть? – она смотрела на меня, все еще не до конца понимая, прошла ли беда стороной.

– Торнадо отменяется. То, что вы видели вдали, лишь мелкое подобие, не способное причинить вред, – терпеливо повторил я озвученную ранее мысль.

Она отпустила мой воротник, отступила на шаг, а потом и еще один. Села на пол, обхватила голову руками и вдруг расхохоталась.

И тут я понял, что Диего сглупил, решив не предупреждать городскую девушку, далекую от наших реалий, о приближающемся природном явлении. Чувствуя себя виноватым в ее состоянии, я присел рядом и попросил:

– Прекратите истерику. Я обещаю, ничего плохого не случится.

– Обещаете? – она подняла на меня совершенно остекленевшие глаза. – Все обещают… А потом… потом полное торнадо в жизни.

– Мне жаль… – я попытался помочь ей подняться, но она оттолкнула мою руку и поднялась сама, тут же покачнувшись и поморщившись.

– Черт, что-то в ноге.

Перевернув ступню, она безразлично посмотрела на небольшой порез – видимо, напоролась на камень, когда бежала босиком, спасая мою племянницу. Стыд сменило другое чувство, более странное и непонятное мне. Захотелось не просто успокоить девушку, но и как-то оправдаться, исправиться, что ли?

– Сейчас я обработаю рану, – проговорил, надвигаясь на няню и силой усаживая ее на стул. – А потом расскажу вам, какие виды торнадо бывают в наших местах и что делать при каждом из них.

Она лишь кивнула, опустив взгляд, тихо и обиженно сопя.

Я достал аптечку и приступил к обещанным экзекуциям. Приговаривая, что вот сейчас все пройдет и станет легче, продезинфицировал порез и заклеил пластырем, предварительно подув на ногу. Только потом, подняв голову и столкнувшись с полными удивления глазами, понял, что невольно отнесся к Элеоноре так же, как к своей племяннице. За восемь месяцев существования в моей жизни Хлои привык бухтеть под нос всякую ерунду, лишь бы она не плакала. Вот и здесь тот же инстинкт сработал.

– Готово, – проговорил, поднимаясь. Ухмыльнувшись, не смог промолчать: – Вы вели себя лучше Хлои, даже не хныкали.

– Ну спасибо! – фыркнула она, бросая взгляд на притихшую воспитанницу. Та задумчиво грызла одну из своих погремушек и с интересом наблюдала за нами.

– Что касается торнадо, – заговорил я снова, облокотившись на столешницу.

– Давайте перенесем беседу на завтра? – поспешно перебила меня няня. – Мне еще нужно накормить Хлою, помыть ее, переодеть…

Она явно чувствовала себя неловко из-за всего произошедшего, отводила взгляд и тут же натыкалась им на пакеты, заполненные всякой снедью и разбросанные по полу. Хотел было сказать, что все в порядке, но тут с улицы снова донесся мужской хохот. Элеонора вздрогнула, нахмурилась, посмотрела на меня зло и встала, заявив:

– Занимайтесь делами, мистер Хоуп. И простите за инцидент с… с… Там еще коляска где-то осталась.

– И ваши босоножки, – кивнул я. – Хорошо, поговорим завтра.

Покидая кухню, ловил себя на мысли, что чувство вины никуда не пропало. Девушка попала в неловкую ситуацию из-за нас с Диего, при этом, думая, что есть реальная угроза жизни, она спасала в первую очередь ребенка.

Не это ли то главное, что я хотел видеть в человеке, которому доверю Хлою?