Утро нашей любви

Глава 27

— О, смотри, Бекки. Она такая грустная!..

Выглянув из-за угла, Бекки увидела Китти, которая стояла на платформе, прощаясь с миссис Кинкейд и миссис Кэррингтон.

— Теперь надо пробраться в поезд, но так, чтобы никто не видел нас вместе. Люди всегда обращают внимание на близнецов.

— Тогда зачем мы оделись одинаково, а ты убрала челку под шляпку? — спросила Дженни.

— Чтобы все думали, что мы одна и та же девочка. Нам придется по очереди прятаться в дамской комнате.

— А что, если нас увидит Китти? Ее не проведешь.

— Значит, нужно постараться, чтобы она нас не заметила, иначе нас могут вернуть назад, — сказала Бекки.

— А что, если она не разрешит нам остаться, когда мы приедем в Калико?

— Дженни, ты же слышала, что папа сказал Поппи: наша мама хочет нас разделить.

Дженни удрученно кивнула:

— Я умру, если она это сделает.

— Вот почему нельзя, чтобы Китти нас заметила. Ладно, ты сейчас залезешь в вагон и спрячешься в дамской комнате. Я подожду несколько минут и тоже залезу.

— А что, если кондуктор увидит меня? — заволновалась Дженни.

— Скажешь ему, что Китти — наша мама. Мы же вчера обо всем договорились, не бойся, Дженни.

— Надеюсь, этот план сработает лучше, чем некоторые другие.

— Если нет, мы придумаем что-нибудь еще.

— Хорошо. Прощай сестричка. — Дженни чмокнула Бекки в щеку.

— При чем здесь «прощай»? Мы расстаемся всего-то на несколько минут. Постарайся, чтобы тебя никто не видел. Держа в одной руке Бибби, а в другой сумку, Дженни влезла в вагон.

Как только она скрылась внутри, Бекки кинулась к другому концу вагона, забралась в поезд и предъявила кондуктору билет.

— Ты путешествуешь одна, малышка? Бекки изобразила простодушную улыбку:

— Нет, сэр. Та красивая леди на переднем сиденье — моя мама.

— А почему ты не с ней?

— Потому что я хочу сидеть со своей бабушкой. — Она поспешно уселась рядом с пожилой дамой, занимавшей место в последнем ряду. — Привет, бабушка.

Старушка ласково улыбнулась:

— Здравствуй, детка. Может, хочешь сесть к окну?

— Нет, бабушка, спасибо.

— Счастливого пути, дамы, — сказал кондуктор и двинулся дальше.

Бекки потрогала свой нос, чтобы убедиться, что он не вырос.

Облегченно вздохнув, она встала со своего места, как только тронулся поезд, и направилась в дамскую комнату.

Там ее ждала Дженни.

— Сколько мне еще торчать здесь?

— Можешь выйти, а я пока останусь. Я сижу рядом с пожилой леди на последнем сиденье. Ее зовут миссис Маршалл, она едет в Альбукерке, чтобы навестить дочь и шестерых внуков. Китти сидит на переднем сиденье. Она очень печальная и все время смотрит в окно. — Бекки вздохнула. — Возвращайся минут через пятнадцать, и мы снова поменяемся местами. Это одна из самых лучших идей, что приходили нам в голову!

В течение следующего часа близнецы курсировали взад-вперед, меняясь местами каждые пятнадцать минут.

— Боже мой, детка, ты, наверное, выпила много воды перед отъездом, — сказала миссис Маршалл, когда Дженни снова направилась в туалет. — Если хочешь, я могу подержать твою куклу, пока ты не вернешься.

— Спасибо, миссис Маршалл. Бибби не любит оставаться с незнакомыми людьми.

— Бибби? Разве ты не сказала, что ее зовут Бонни?

Она отзывается на оба имени, мэм, — нашлась Дженни и поспешно удалилась.

Едва Бекки вернулась на свое место, как кондуктор объявил, что в два часа будет сервирован ленч. К ее облегчению, Китти осталась на месте, так что Бекки пошла в вагон-ресторан вместе с миссис Маршалл. Перекусив, они вернулись назад, и Бекки отправилась на встречу с Дженни.

— Иди в вагон-ресторан и поешь. Салат из цыпленка очень вкусный.

У входа в вагон-ресторан Дженни столкнулась с выходившим оттуда кондуктором.

— Разве вы только что не поели, мисс?

— Я съела не все, и мама сказала, что я должна вернуться и доесть.

— А почему твоя мама не ест с тобой? — полюбопытствовал он.

Дженни согнула пальчик и поманила его к себе. Он склонился ниже.

— Она ждет ребеночка и говорит, что, если поест, ее стошнит.

Кондуктор побледнел:

— О Боже! Нам это совершенно ни к чему, не так ли?

Дженни округлила глаза:

— Конечно, нет.

Бекки сидела на своем месте, когда Китти встала и направилась в вагон-ресторан. Бекки поспешно уткнулась лицом в плечо миссис Маршалл и притворилась, что спит.

Китти рассеянно ковыряла вилкой в тарелке, когда проходивший мимо кондуктор остановился у ее столика.

— Как, вы едите, мадам?!

— Да, благодарю вас.

— Я искренне надеюсь, что вам не станет плохо. Опешив, Китти взглянула на свою тарелку:

— А что, что-нибудь не так с едой?

— Вовсе нет, мадам. Просто я подумал, что в вашем деликатном положении чашечка чая была бы уместнее. — Он ушел, покачивая головой: «Что за странная семейка!»

«Какой странный человек!» Отодвинув тарелку, Китти вернулась на свое место.

Тем временем у Дженни тоже возникли проблемы. Салат из цыпленка не пошел ей впрок, и она решила выйти на свежий воздух, чтобы успокоить бунтующий желудок. Выглянув наружу, она убедилась, что горизонт свободен, и направилась на смотровую площадку.

На воздухе было так хорошо, что Дженни задержалась, не желая возвращаться в душную дамскую комнату. Ей было так грустно, что она готова была пойти к Китти и во всем признаться, если бы не предостережение Бекки, что они не должны этого делать, пока не сойдут с поезда.

Когда подошло время меняться местами с Бекки и она собралась вернуться в вагон, дверь распахнулась, и на площадке появился кондуктор.

Он озадаченно уставился на девочку:

— Это тебя я видел внутри, малышка?

— Да, много раз.

— Я имею в виду, только что.

— Мистер, как вы могли видеть меня внутри, если я снаружи?

— Верно. — Он покачал головой. — Будь поосторожнее здесь. — Он вернулся в вагон. — Наверное, у меня температура, — пробормотал он и приложил ладонь ко лбу.

К тому времени, когда Китти сошла с поезда в Калико, она чувствовала себя такой несчастной, что едва сдерживала слезы. Она предупредила родных телеграммой, и на вокзале ее встретил отец. Как только его сильные руки обняли ее, слезы неудержимым потоком хлынули из ее глаз.

Он терпеливо ждал, пока она выплачется; тепло его объятий принесло Китти большее утешение, чем любые слова. Когда слезы иссякли, отец поднял ее чемодан и повел ее к коляске.

— Китти! Подожди!

Китти обернулась и испытала самое большое потрясение в своей жизни.

На протяжении всего дня, проведенного в суде, Джаред постоянно возвращался мыслями к Китти, вспоминая мучительное прощание с ней прошлым вечером. После судебного заседания он направился прямо домой. Ему предстояло многое решить и хотелось остаться одному, чтобы иметь возможность все обдумать, прежде чем предпринимать какие-либо действия. Когда он вошел в дом, Милдред утирала слезы, а Чарлз молча протянул ему конверт со словом «Папе», написанным детскими каракулями. Джаред разорвал конверт и прочитал вложенное в него письмо.

— О Господи! — Ошарашенный, он рухнул на стул.

— Я пытался передать вам это письмо, капитан Фрейзер, как только нашел его и обнаружил, что близнецы исчезли. Но меня не пропустили в зал суда.

— Я понимаю, Чарлз.

В этот момент прибыли Джонатан с Сетом. Джаред показал им письмо. Реакция обоих мужчин была в точности такой, как у Джареда.

— Что, если они не добрались до Калико? Или, не дай Бог, пострадали либо попали в лапы неведомо кого?

Джонатан сжал его плечо:

— Я уверен, что они с Кити.

— Как можно быть в этом уверенным? Она даже не знает, что они отправились следом за ней.

— Мы можем связаться с Маккензи по телеграфу, — предложил Сет.

— Это слишком долго. Я доберусь туда раньше, чем мы получим ответ. Если только есть подходящий поезд… Джаред вскочил на ноги. — Может…

Он выбежал из дома, забрался в экипаж, и тот понесся, как мифическая колесница из романа «Бен Гур». Подъехав к дому Кэррингтонов, он объяснил ситуацию Бет и Джейку.

— Они же совсем крошки! — запричитала Бет. — Не могу поверить, что они решились на такое. Мы с Синтией были утром на вокзале, когда Китти уезжала, и не видели никаких признаков близнецов.

— Я еду в «Трипл-Эм», чтобы узнать, добрались ли они туда. Вы поможете мне?

Джейк бросил взгляд на часы, затем поспешил к своему письменному столу и вытащил из ящика расписание поездов.

— Через пятьдесят минут из Роки-Маунтин отправляется товарный состав на Денвер. Вы можете успеть на него, если поторопитесь, Джаред.

— Спасибо. Я заскочу домой, чтобы предупредить отца.

— Хорошо, я заеду за вами через пятнадцать минут, — сказал Джейк.

Пока Джаред, вернувшись домой, бросал в чемодан самые необходимые вещи, в комнату вошел Сет:

— Я зашел попрощаться. Как только выяснится, что с близнецами все в порядке, я уеду, — сказал он.

— Куда ты собрался?

— Видишь ли, я в большом долгу перед тобой и отцом и хотел бы вернуть его. В общем, после того, как судья вынес вердикт, я поговорил с Дианой и предложил отвезти ее в Париж.

— Что? Проклятие, Сет, у меня нет времени для подобной чепухи. О чем, к дьяволу, ты толкуешь?

— Я считаю, что, пока Диана крутится вокруг Далласа, она будет создавать тебе и близнецам проблемы. Ей нужна кругленькая сумма и веселая жизнь, так почему бы не пойти ей навстречу?

Джаред повернулся и впервые внимательно посмотрел на брата.

— Сет, ты не обязан этого делать.

— Конечно. Но кто знает, может, мне это понравится.

— Даже не знаю, что сказать…

— Сделай мне еще одно одолжение, старший братец. Женись на Китти. Не позволяй своей дурацкой гордости все испортить.

— Вначале мне придется ее убедить.

— И поцелуй за меня этих маленьких плутовок.

— Обязательно.

Мужчины обменялись рукопожатием, затем Джаред притянул Сета к себе и крепко обнял. Он не мог припомнить, когда в последний раз обнимал младшего брата.

Спустя полчаса Джаред находился в служебном вагоне товарного поезда, направлявшегося в Денвер — с незапланированной остановкой в Калико, штат Техас.

Яркий диск солнца только-только показался над горизонтом, когда Джаред сошел с поезда и помахал рукой, прощаясь с машинистами.

Проигнорировав табличку «Закрыто», выставленную в окошке билетной кассы, Джаред дергал за колокольчик до тех пор, пока в задней части станционного здания не зажегся свет. Окошко отворилось, и в нем показался заспанный мужчина, облаченный в ночное белье:

— Мы открываемся только через два часа, мистер.

— Я всего лишь хотел кое-что выяснить. Вы знакомы с Кэтлин Драммонд?

— Конечно, с самого ее детства.

— А вы не заметили, вернулась она сегодня в Калико?

Мужчина смерил его настороженным взглядом:

— А вам какое дело, мистер?

— Меня интересует, не было ли с ней моих дочерей. Восьмилетних близнецов с короткими темными волосами.

— Вы не видели их?

— Я вот что скажу, мистер. Если вы попытаетесь причинить вред Китти, то скоро поймете, что откусили больше, чем способны проглотить. Кто-кто, а Маккензи своих женщин в обиду не дадут.

— Разумеется, нет. Я хотел лишь убедиться, что мои дочери благополучно прибыли сюда.

— Помнится, с ней и впрямь были две малышки.

— Слава Богу! Слава Богу! — воскликнул Джаред, разрываясь между облегчением и благодарностью. — Вы, случайно, не знаете, где они могут быть сейчас?

— Наверное, в «Трипл-Эм». Люк Маккензи приехал в город на коляске, и они укатили вместе с ним.

Джаред пришел в такое радостное состояние, что у него закружилась голова.

— Извините, что злоупотребляю вашим вниманием, сэр, но как мне добраться до «Трипл-Эм»?

— Поезжайте по дороге прямо через город; поворот на ранчо находится примерно в десяти милях отсюда.

— Еще раз спасибо. Где здесь можно нанять лошадь и отправить телеграмму?

— В платной конюшне и конторе Вестерн-Юнион, где же еще? Только они тоже открываются через два часа. А теперь, мистер, с вашего разрешения я пойду спать.

— Спасибо. Спасибо за все.

Местный ресторан тоже был закрыт. Лишенный возможности подкрепиться даже чашкой кофе, Джаред провел следующие два часа на скамье перед зданием телеграфа, нетерпеливо постукивая ногой, в ожидании открытия. Наконец, отправив телеграмму с радостными известиями отцу, он нанял лошадь и поскакал по дороге, ведущей из Калико в «Трипл-Эм» — бастион Маккензи.