Уйти, чтобы вернуться

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– До свидания, Джош.

Оливия Брэди простояла полминуты в дверях кабинета Джоша Андерсона, надеясь, что до него дойдет истинный смысл ее слов, но этого, очевидно, не произошло. Ее босс всегда слышал только то, что хотел услышать.

– Спокойной ночи, – пробубнил Джош, не отрывая взгляда от документа, который читал.

Он вряд ли понял, что сказал сам, и уж тем более не обратил внимания на ее заявление об уходе.

– Утром мне предстоит проделать долгий путь, поэтому, уложив вещи в машину, я найду свободный номер в отеле и сразу же лягу спать, – сказала Оливия, молясь про себя, чтобы он понял ее намек. – Со всеми остальными я уже попрощалась на своей прощальной вечеринке.

– Хорошо.

– Не могу поверить, что делаю это, – добавила она, и Джош впервые за все то время, что она находилась в его кабинете, отвлекся от чтения.

Его карие глаза перехватили ее взгляд, и у Оливии, как всегда, перехватило дыхание от его мужественной красоты.

У него был прямой нос, выразительные высокие скулы и волевой подбородок. Густые черные волосы обрамляли безупречный овал лица и подчеркивали цвет глаз. Черный костюм в сочетании с белой рубашкой и темно-красным галстуком лишь усиливал его привлекательность.

– Прости, Оливия, но сейчас у меня нет времени на болтовню. С тех пор как мистер Мартин приказал мне разработать стратегию по приостановлению продвижения «Би-Грейт Гроусериз» на территорию нашей торговой сети, у меня не было и двух минут покоя. Не хочу показаться грубым, но мне нужно завершить эту работу.

– Да, я вижу, – ответила Оливия, хотя на глаза ее навернулись слезы. – Прости меня.

– Ничего страшного, – сказал Джош, снова сосредоточившись на документе. – Увидимся в понедельник.

Оливия повернулась лицом к двери.

– Нет, не увидимся, – прошептала она, а затем покинула его кабинет.

Навсегда.

Джош не провел и десяти минут в одиночестве, как к нему в кабинет ворвалась его кузина Джина, директор по подбору персонала «Хилтон-Купер-Мартин фудз», сети бакалейных магазинов, принадлежащих их семье. На этот раз он не стал сдерживать свое раздражение.

– Джина, тебе как никому другому должно быть известно, что твой отец сдерет с меня шкуру, если я не придумаю, как остановить «Би-Грейт».

Откинув с лица растрепанные пряди своих угольно-черных волос, Джина сердито посмотрела на него.

– Джош, ты неотесанный грубиян! Неужели у тебя не нашлось двадцати секунд, чтобы попрощаться с секретаршей, которая все эти годы относилась к тебе лучше, чем ты того заслуживал! А теперь ты отказываешься мне помочь найти новую!

– Подожди-ка, не так быстро, – поморщился Джош. – О чем ты говоришь?

– Не прикидывайся, Джош! С твоей стороны было крайне невежливо не прийти на прощальную вечеринку Оливии. К тому же я три раза отправляла тебе записки помочь мне найти нового человека на ее место. Оливия вчера оправдывала твое отсутствие, ссылаясь на твою занятость, но я лично не собираюсь терпеть твои выходки! – Она перегнулась через стол и с вызовом посмотрела на него. – Нравится тебе это или нет, но ты поможешь мне найти ей замену!

Когда до Джоша наконец дошел смысл слов, сказанных его кузиной, он в недоумении уставился на нее.

– Оливия… уволилась?!

– Не прикидывайся, что ты этого не знал. Я послала тебе три письма!

У него на лбу выступил пот, грудь сдавило. Оливия уволилась? Но без нее ему не справиться с этой работой…

– Клянусь, я их не получал…

Бросив мимолетный взгляд на его стол, Джина вытянула из ящичка с входящей документацией несколько верхних бумаг и протянула их Джошу.

– Ты не только их получил, Оливия сама заходила к тебе попрощаться.

Джош осел в своем кресле.

– Вот черт! Я был так груб с ней…

– Могу себе представить.

Он бросил испепеляющий взгляд на свою кузину.

– Я не сделал ничего такого! Просто сказал ей, что у меня нет времени болтать, и попрощался с ней до понедельника.

– У тебя не было времени прийти к ней на вечеринку. У тебя не было времени попрощаться. О таком боссе, как ты, можно только мечтать! Я начинаю жалеть о том, что контрольный пакет акций компании принадлежит моему отцу и мне не посчастливилось работать под твоим началом.

– Очень смешно, – фыркнул Джош. – Я был так занят, что забыл про самого себя.

– Это даже хорошо. Иначе тебе было бы слишком стыдно, – саркастически заметила она.

Но Джош пропустил мимо ушей ее язвительный комментарий. Он был занят, потому что его загрузил работой ее отец, и Джина прекрасно это знала. Он только не мог понять, почему его талантливая, преданная и очень трудолюбивая секретарша вдруг оставила его.

– Но это не освобождает тебя от участия в поисках нового секретаря. – Джина бросила на стол кипу резюме. – В понедельник утром я добавлю еще, затем ты дашь мне свои рекомендации, и я составлю график собеседований.

– Ладно, уговорила, – пробормотал он.

Возмущенно фыркнув, Джина покинула кабинет. Когда за ней затворилась дверь, Джош закрыл лицо руками. Как он мог пропустить увольнение Оливии? Как это грубо и невнимательно с его стороны! Он даже не пришел на ее прощальную вечеринку. Конечно, он был слишком загружен работой, но в глубине души знал, что должен извиниться перед Оливией. К несчастью, она уже ушла, и он так и не успел этого сделать.

Окинув взглядом свой заваленный бумагами стол и шкафы с папками в приемной, он с ужасом потер виски пальцами. Как его новая секретарша разберется во всем этом? Только Оливия знала его файловую систему, и у нее были все необходимые имена, адреса и номера телефонов.

Похоже, у Джоша Андерсона возникли большие проблемы!

Разумеется, если он отправится к Оливии домой, извинится перед ней и попросит ее помочь ему, она не откажется. Возможно, Джошу даже удастся убедить ее вернуться на неделю или две, чтобы обучить свою преемницу. Он был уверен, что сможет убедить Оливию. Она всегда была здравомыслящей и отзывчивой девушкой.

А Джош был директором по маркетингу и рекламе и знал, как заставить людей делать то, что он хочет. Таким образом, в понедельник Оливия Брэди будет снова сидеть на своем рабочем месте.

У Джоша Андерсона улучшилось настроение.

Чтобы окончательно утвердиться в правильности своего решения, Оливии было достаточно вспомнить, сколько раз она, жертвуя собой и своим временем, прикрывала босса. А сколько раз он пользовался ею, словно она была вещью!

Направляясь к своей машине, Оливия не замечала ни весеннего тепла, ни пробуждения природы. Все, о чем она сейчас могла думать, это о том, как жестоко с ней обращался Джош и как глупа она была, позволяя ему вертеть ею.

С каждой оставшейся позади милей ее ярость усиливалась. Она будет безумно рада, если больше никогда не увидит Джоша Андерсона!

Нет, если вдуматься, Оливия даже благодарна ему за его грубость и невнимательность. Это помогло ей наконец сделать решающий шаг. Одно лишь причиняло невыносимую боль – целых четыре года она была по уши влюблена в этого мужчину! И лишь жестокое прозрение заставило ее примириться с правдой и твердо настроиться на свое нелегкое решение. Теперь она точно не передумает и не задержится в Джорджии ни на минуту.

И непременно разлюбит Джоша Андерсона!

Когда через несколько минут после ее возвращения домой раздался звонок в дверь, Оливия удивилась. Кого это там принесло? Наверное, кого-то из ее друзей или коллег. Хорошо бы он заглянул по дороге в ресторан быстрого питания, с улыбкой подумала Оливия – угощать гостя было нечем.

Увидев на пороге Джоша, Оливия побледнела, ее улыбка поблекла.

– Что ты здесь делаешь?

– Эй, разве так разговаривают с человеком, который пришел извиниться?

Оливия ошеломленно уставилась на него. Это было странно. Сейчас, когда Джош больше не был ее боссом, она не волновалась в его присутствии.

Они были на равных. Ее будущее больше не зависело от него.

Черт побери, теперь он даже ей не нравится! И она может разговаривать с ним так, как захочет.

– Осмелюсь предположить, ты приехал сюда, потому что Джина наконец-то заставила тебя понять, что я уволилась?

Джош переступил с ноги на ногу.

– И да, и нет. Послушай, Лив, я был очень занят. Ты же это знаешь лучше, чем кто-либо другой. Мне жаль. Правда очень жаль. Я не понял, что ты от нас уходишь, и чувствую себя сейчас полным идиотом.

– Ребята сегодня преподнесли мне торт. Ты съел три куска, но не заметил надписи «Удачи во Флориде!»? Ты ведь ас маркетинга, закончивший Принстон. Я думала, ты умеешь читать, – тихим голосом произнесла она.

– Полно тебе, Лив, – простонал он. – Я был очень занят. Флорида? Ты едешь во Флориду?

– Там живет моя мать.

– Значит, ты едешь туда, чтобы быть со своей семьей?

Оливия хотела сказать, что уезжает подальше от него, но передумала. Ему незачем знать, что она все эти четыре года мечтала, чтобы он обратил на нее внимание. К счастью, она все же прозрела и сейчас не позволит ему усыпить ее бдительность.

– Послушай, Джош, я занята. Мне нужно отнести все эти вещи в машину, забронировать номер в отеле и лечь спать, чтобы выехать рано утром, когда на дорогах не такое интенсивное движение.

– В какую часть Флориды ты направляешься?

– Какая тебе разница? – бросила она, раздраженная его запоздалым интересом.

– Просто любопытно. Мы проработали вместе три года…

– Четыре, – поправила она.

– Четыре года. Четыре долгих года, – протянул он, заходя в гостиную, в которой ничего не было, кроме коробок. – А сейчас ты уезжаешь. Это как-то странно…

Впервые после его прихода Оливия заколебалась. Наконец-то до него дошло! Она признавала: ее отъезд действительно был странным. Он больше напоминал побег.

– Возможно, – уклончиво сказала Оливия.

– К тому же ты уезжаешь в самое трудное время для «Хилтон-Купер-Мартин».

Оливия сглотнула. Это было единственное, о чем она сожалела. Ее единственная ахиллесова пята. Видит Бог, она не собиралась уходить в тот момент, когда компании, щедро оплачивающей ее работу в течение четырех лет, угрожал кризис. Но она дала себе год на то, чтобы заинтересовать Джоша, и уже тогда решила уехать, если у нее ничего не получится. Последние двенадцать месяцев она делала все возможное, чтобы Джош увидел в ней женщину, чтобы пригласил ее на свидание, проявил интерес к ее личной жизни… Все без толку! Поэтому Оливия сдержала данное себе слово и решила положить конец своей безответной любви. Оливия подала заявление об уходе еще до того, как Хилтон Мартин, отец Джины, нагрузил Джоша работой. Но, несмотря на всю серьезность сложившейся ситуации, она не стала забирать заявление. Потому что не могла. И один раз было нелегко заставить себя признать, что ее жизнь стоит на месте и пора двигаться дальше, а уж тем более сделать это дважды…

– Прости.

Поймав ее взгляд, Джош одарил ее чарующей улыбкой, от которой она всегда таяла.

– Ты успокоишь свою совесть и спасешь мою карьеру, если останешься на неделю и поможешь мне обучить новую сотрудницу.

Оливия покачала головой.

– Я не могу.

– Ты уже нашла новую работу?

Она пожала плечами.

– Пока только записалась на собеседование.

– Но мы можем перенести собеседование, – заметил Джош, как если бы все еще имел право распоряжаться ее жизнью.

Оливия расправила плечи.

– Нет никаких «мы», Джош! Это мое собеседование с новым работодателем.

– И что это за компания?

Джош никогда так не интересовался ее жизнью. Оливия не питала иллюзий – она прекрасно знала, что причина этого любопытства кроется в его склонности глубоко анализировать ситуацию и использовать ее с выгодой для себя. Но сейчас она чувствовала, что за этим кроется что-то еще. Джош стоял посреди гостиной и как-то странно смотрел на коробки с ее вещами. Оливия была уверена, что-то здесь не так. Она знала, он сожалел о том, что потерял ее. Сожалел о своей грубости. Бедный Джош выглядел так, словно с ним сейчас случится удар.

– Одна юридическая фирма, – пробормотала она.

Он смотрел на нее… и улыбался. Оливии пришло в голову, что впервые он видел в ней личность, а не свою подчиненную.

– Ты собираешься работать секретарем юриста?

– Но я именно этому училась.

Он еще шире заулыбался.

– Я знаю.

Оливия пожала плечами и опустила глаза, ощущая свою слабость. Она полюбила Джоша Андерсона, потому что он был требователен не только к окружавшим его людям, но в первую очередь к себе. Оливия, как никто, знала, что этот мужчина нуждается в любви и заботе. Она полюбила его, потому что сумела разглядеть в выпускнике Принстонского университета, преуспевающем бизнесмене и талантливом руководителе обычного человека, которому доставляли удовольствие простые радости – конечно, когда он их замечал. И тогда для него все было удивительным и замечательным, потому что он странным образом находил новое в обычном…

– Ты уже работала с юристом? – вдруг спросил он.

– Да, сразу по окончании колледжа.

– Я слышал, они ужасные начальники.

– Уверена, Итану Маккензи было бы приятно это услышать, – усмехнулась Оливия.

Маккензи был одним из штатных юристов «Хилтон-Купер-Мартин».

– Итан может быть настоящим хищником, когда захочет.

Оливия улыбнулась. Джош улыбнулся в ответ.

– Дай мне всего одну неделю, Оливия.

Она покачала головой, и ее светлые с золотистым отливом волосы разметались по плечам.

Джош попытался еще что-то произнести, но она подняла руку, чтобы остановить его.

– Здесь ты бессилен, Джош. У меня даже электричество отключили. – Она нажала клавишу выключателя, чтобы доказать это. – Я сообщила своей квартирной хозяйке, что сегодня уезжаю. А здесь проблематично снять номер на одну ночь, не то что на целую неделю.

– Можешь пожить у меня, – предложил Джош, словно это было самым очевидным выходом из положения.

Оливию бросило в жар.

Жить с ним в его доме? Это было бы замечательно…

– Не думаю, что это хорошая идея, – сухо сказала она.

– Почему? – искренне удивился Джош.

Оливия промолчала, чтобы не выдать правду. Джош отлично умел аргументировать свою позицию, что и доказали его следующие слова.

– У меня огромный дом. У тебя будет своя спальня с ванной. Таким образом, я смог бы загладить свою вину за грубость и невнимательность по отношению к тебе в течение последних трех… э-э… четырех лет, – сказал он. – Должен же я сделать для тебя хоть что-нибудь хорошее. Ты мне нравишься, Лив. Я чувствую себя ужасно при одной мысли о том, как плохо с тобой обращался. И я хочу это исправить.

Оливия не смогла сдержать улыбку. То, что произошло между ними, было невозможно исправить, если только он не женится на ней. Ее так и подмывало ему об этом сказать. Но это было бы слишком глупо, и она сдержалась.

– Надеюсь, ты не станешь всю неделю убеждать меня остаться. Видишь ли, ты не в силах изменить причину, побудившую меня уехать.

– Хорошо, обещаю, что буду уважать твою частную жизнь, – быстро ответил Джош. – Я не буду спрашивать, почему ты уезжаешь, и уговаривать тебя остаться.

Внезапно решимость Оливии начала ослабевать. Она испытала чувство вины за то, что уходит в столь тяжелое для «Хилтон-Купер-Мартин» время. Пока Джош и остальные работают не покладая рук, чтобы защитить компанию от новой сети бакалейных магазинов, посягающей на их территорию, она уезжает. Ей следовало бы остаться, поддержать Джоша и отплатить Хилтону Мартину за все хорошее, что он для нее сделал.

– Я попрошу Итана составить официальный договор, если тебе будет от этого легче, – добавил Джош.

Все девушки в офисе знали, почему она уезжает, и поддерживали ее решение. Если она задержится хотя бы на неделю, ее поднимут на смех. Даже если она останется, только чтобы помочь ему.

Особенно если она останется, чтобы ему помочь.

– Я не могу.

– Что я должен сделать, чтобы заставить тебя передумать?

Оливия обхватила себя руками и отвернулась. Она не могла сказать ему правду.

– Я уже говорила тебе, почему я уезжаю. У меня уже была прощальная вечеринка. Подумай сам, как я покажусь теперь в офисе в понедельник?

– Тебе и не понадобится этого делать, – произнес Джош тоном человека, у которого был ответ на все вопросы. – Ты будешь передавать мне дела сегодня вечером, завтра и в воскресенье. Таким образом, если кто-то из наших тебя увидит, ты по-прежнему сможешь говорить, что уезжаешь в понедельник.

Он был, как всегда, прав. Оливия и так жалела о том, что покидает его в такое трудное время…

– Хорошо, – сказала она и тут же пожалела об этом, потому что Джош снова ослепительно улыбнулся и посмотрел на нее так, словно был ей признателен.

К тому же они проведут выходные под одной крышей… И только он проводит ее в понедельник…

Черт побери, все это было как-то неправильно.

Внезапно у Оливии возникло такое ощущение, будто она прыгнула с раскаленной сковороды прямо в огонь.