Узоры на стеклах

9. Попутчик

Я пробралась на свое место к окну, засунула рюкзак под сиденье кресла впереди, подложила под спину свернутый плед, уткнулась в игру на телефоне и официально разрешила себе думать, что всё в порядке. Хотя бы на ближайшие два часа полета до Петербурга. А там, на пересадке, посмотрим. Когда билет оказался настоящим, я немного выдохнула, но все равно расслабиться до конца не получалось. Мало ли…

— Так вот вы какая, — сказали мне с соседнего места.

Я резко подняла глаза и наткнулась на насмешливый взгляд из-под очков в тонкой оправе. Рядом со мной устраивался модный парень с бритым затылком и длинной высветленной челкой, с серьгой в ухе, в показательно небрежно мятой рубашке и с макбуком на коленях.

— Что значит “какая”?

— Не толстая, — расхохотался он. — Я все думал, вот будет печаль, если рядом со мной сядет огромный парень. Из тех, знаете, которые в некоторых авиакомпаниях должны два билета выкупать, потому что на одно кресло не помещаются.

— Видите, как хорошо, сегодня эта напасть вас миновала, — ядовитым тоном ответила я и вернулась к игре. У меня покраснели щеки и подрагивали уголки губ. От злости. Хороший комплимент, да? Или что это, пикаперский подкат? Наверно, можно было как-то по умному отбрить этого наглеца, что ж мне в голову-то ничего не пришло… не приходит…

— Не обижайтесь, — примирительным тоном сказал наглец. — Просто я должен был лететь с коллегой. Она маленькая и худенькая. Мы с ней регулярно шутим на тему “как мне повезло с попутчицей”. Я не хотел вас обидеть.

— Угу, — ответила я. Как любит говорит Вася, будь лаконичней, и люди к тебе потянутся. Этот и потянулся, кстати. Прям руку мне под нос сунул.

— Давайте знакомиться. Я Дэн.

— Я Валентина, — руку я ему пожимать не стала и глаза поднимать от экрана — тоже. Пусть уже догадается. что мне не хочется разговоров, и отстанет.

— Валентина — это Валя или Тина?

— А какая вам, собственно, разница?

— Интересно.

Я неопределенно пожала плечами в ответ, зевнула, закрыла глаза и привалилась к окну. Ну, теперь-то от меня отстанешь, а? Видишь, я задремала и превратилась в совсем негодного собеседника…

Притворялась я так качественно, что сама не заметила, как заснула. Пропустила почти весь полет и очнулась только тогда, когда командир объявил: “Внимание, наш самолет начинает снижение. Погода в городе Санкт-Петербург — минус двадцать, метель”. Ну ничего ж себе! Хорошо бы следующий рейс не задержали…

На стекле иллюминатора рядом с моей щекой виднелась маленькая дырочка — каждый раз в самолете я задумываюсь о том, для чего она, и каждый раз после посадки забываю погуглить. Вокруг нее за время полета распустились морозные цветы. Изгибались резные листья, закручивались тонкие шипастые стебли, и лепестки — острые, хрупкие, изломанные — будили где-то в глубине души ощущение запредельной, холодной, больной красоты.

— Ух ты… — пробормотала я, потянулась пальцами к стеклу, и цветы начали таять, бледнеть, исчезать. Как будто прятаться от меня. А может… может, это вообще были остатки убегающего сна. Про что он был, я вспомнить не могла, лишь плавали перед глазами высокие живые тени. Дурманящие и опасные.

— Вы до Питера или дальше? — спросил сосед.

Я в ответ вежливо улыбнулась и промолчала. В конце концов, в условия авиаперевозки не входит пункт “Отчитываться соседям по салону о предполагаемом маршруте”.