В главной роли — любовь

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Тревис припарковал машину у клуба и посмотрел на часы. Он опаздывал, но ничего не мог поделать. У Натали снова разболелась голова, и ему пришлось сидеть с дочерью. Как бы Тревис ни был предан клубу и тому общему делу, которое они делали, Натали и Отэм сейчас для него намного важнее.

Он вошел в здание, которое Генри Лэнгли построил в 1910 году, когда основал Техасский клуб скотоводов, пересек элегантный холл. По пути кивнул нескольким старейшим членам, которые с комфортом расположились в кожаных креслах у стены, украшенной головами животных. Перед джентльменами на столике стоял полупустой графин с бренди и два стакана. Тревис мог поклясться, что эти двое пили за успешно выполненные в молодые годы задания.

Дойдя до двери в дальнем конце холла, Тревис оказался в небольшой комнате, предназначенной для совещаний. Здесь его поджидали Дэвид Сорренсон, Райан, Алекс Кент, шейх и Клинт Эндовер.

— Что случилось, Трев? — спросил Райан.

— Простите за опоздание. Мне нужно было выкупать ребенка. — Он заметил, как лица друзей расплылись в улыбке. — Что такое?

— Кажется, ты совсем освоился в роли отца, — ухмыльнулся Алекс.

Тревис пожал плечами и уселся в одно из стоящих полукругом кожаных кресел.

— Не говори о том, чего не знаешь, Кент.

Алекс шутливо замахал руками.

— Даже и не мечтай! Я не создан для отцовства.

— Джейн, то есть Натали, вспомнила что-нибудь? — спросил Клинт Эндовер.

Он только что возвратился из свадебного путешествия, и Тревис мог поклясться, что никогда не видел более счастливого человека.

Прежде чем он успел ответить, а также поздравить Клинта с бракосочетанием, появился официант.

— Добрый день, сэр. Как обычно или сегодня предпочтете что-нибудь покрепче?

— Пиво вполне подойдет, Джимми. Спасибо.

Официант так же беззвучно исчез.

Тревис перевел взгляд на друзей.

— Натали вспомнила, что во время беременности работала в родильном доме. Она жутко боится врачей.

— Она помнит название клиники или доктора, с которым работала? — подался вперед Дэвид Сорренсон.

— Пока нет, — Тревис подождал, пока Джимми поставит перед ним бокал с пивом и покинет комнату, и только затем продолжил: — И она все еще не знает, откуда в сумке для подгузников взялись пятьсот тысяч долларов…

— Память скоро восстановится, — предсказал Дарин, отхлебывая свой неизменный кофе.

— Я очень на это надеюсь, — Тревис потянулся к бокалу с пивом.

После того как они обсудили детали, которые вспомнила Натали, и дела, касающиеся расследования, Клинт встал с кресла.

— Думаю, нам следует быть начеку, если те мерзавцы, которые подожгли дом Тары, нападут на ранчо. И конечно, нужно ждать, пока Натали не вспомнит название клиники.

— Согласен, — Дэвид направился к дверям вслед за Клинтом. — Как только мы выясним название, можно взяться за хозяина больницы.

— Эй, куда это вы направились? — окликнул их Райан.

— Лично у меня медовый месяц, — ухмыльнулся Клинт. — Как ты думаешь, куда я иду?

— Я тоже лучше поеду к жене. Думаю, мы с ней займемся чем-нибудь поприятней, чем протирать штаны с вами, парни.

— Пойду посмотрю, что делается в холле, — Алекс присоединился к уходящим. — Может, кто-то из стариков составит мне компанию в бридж?

— Если понадобится моя помощь, я на ранчо у двоюродного брата, — сказал Дарин, догоняя Алекса в дверях.

Когда поднялся Райан, Тревис остановил друга.

— У тебя есть несколько минут?

— Конечно, — Райан настороженно посмотрел на приятеля. — Собираешься просить меня понянчиться с малюткой Кэрри?

— Я не расскажу ей, что ты до сих пор считаешь ее малюткой, — усмехнулся Тревис. — А то тебе не поздоровится.

— Я уже почти заработал язву, гоняясь за твоей сестренкой по всему городу. — Райан потер живот. — Едва Кэрри замечает меня поблизости, как сразу пускается наутек.

— Она уже встречалась с этим Белденом?

— Я бы знал. — Райан покачал головой. — Парень нигде, кроме клиники, не появляется. И это чрезвычайно злит Кэрри. Ей только удалось узнать, что темноволосый доктор высокого роста — холостяк. — Райан рассмеялся. — Между прочим, я тоже подхожу под эти параметры.

Однако в его голосе прозвучали едва уловимые горькие нотки, которые не ускользнули от Тревиса. Он задался вопросом — что происходит? Неужели Райан относится к Кэрри не только как к сестре лучшего друга?

— Если ты присмотришь за ней, пока я не решу проблему с Натали, я буду тебе чрезвычайно признателен.

— Боюсь, что наша малышка разделается с нами обоими раньше, чем мы докопаемся до истины.

— Ты же знаешь, что в другой ситуации я бы не стал просить, — искренне произнес Тревис. Он решился пустить в ход свой главный козырь: — У меня нехорошее предчувствие насчет этого парня.

Он не кривил душой. Нежелание Белдена общаться с окружающими настораживало. Такое поведение не характерно для врача, который собирается обзавестись собственной практикой. Особенно в таком небольшом городке, как Ройал, где все знали друг друга в лицо. Складывалось впечатление, что доктор или слишком высокого о себе мнения, или ему есть что скрывать.

— Перестань, Тревис. Ты же знаешь, что можешь рассчитывать на меня, — сдался Райан. — Но когда я вылечу язву, то пришлю тебе счет.

Тревис рассмеялся, и приятели направились к выходу.

— Моз, вы не знаете, где Тревис? — Натали не рискнула подойти ближе, потому что Флаффи, лежащий у ног старика, поднялся при звуке ее голоса.

— После возвращения из города он отправился в конюшню проведать Шейди Леди. Говорит, жеребенок появится со дня на день.

Натали опасливо косилась на Флаффи. Когда пес добродушно улегся у ее ног, из груди молодой женщины вырвался вздох облегчения. Хотя она уже почти не боялась, привыкнуть к тому, что по дому разгуливает собака размером с пони, оказалось нелегко.

— Похоже, ты ему понравилась, — усмехнулся Моз.

— С чего вы взяли?

— Этот пес никогда не ложится у ног посторонних, — засмеялся старик. — Только члены семьи удостоены привилегии наступать на него, куда бы ни пошли.

Натали почувствовала, как к горлу подступил комок. То, что Моз приравнял ее к членам семьи, неожиданно растрогало ее до слез.

Она непроизвольно нагнулась и погладила Флаффи. Когда пес в знак признательности облизал ей руку, сердце Натали в испуге сжалось, но, к ее величайшему удивлению, собака даже не попыталась ее укусить. Флаффи просто лежал у ног молодой женщины и радостно махал хвостом.

— Вот видишь? — Моз похлопал Натали по плечу. — Он только что подтвердил мои слова: добро пожаловать в семью!

— В семью? — глупо улыбаясь, переспросила Натали.

— Ну да. Теперь ты член его семьи. С мастифами всегда так. Думаешь, что ты его хозяин, а на самом деле это он руководит тобой.

Натали снова погладила Флаффи и была вознаграждена новым приливом собачьих нежностей.

— Кажется, я ему на самом деле нравлюсь. Если только он не пробует меня на вкус…

Она все еще размышляла о Флаффи, когда сильные мужские руки приподняли ее и прижали к груди.

— О господи! — Сердце Натали бешено колотилось. И она не могла сказать наверняка — от чего больше: от испуга или от нежности к обнимавшему ее мужчине. — Ты напугал меня до смерти, Тревис.

— Извини, милая, — от звука бархатного голоса и близости мужского тела Натали затрепетала.

— Я… я тебя искала, — она поразилась, как хрипло звучал ее голос.

— Теперь, когда ты меня нашла, что собираешься делать с находкой? — поддразнил ее Тревис.

Натали покраснела до кончиков волос, заметив ухмыляющуюся физиономию Моза.

— Я кое-что вспомнила про клинику.

— Что именно? — Тревис развернул ее к себе лицом.

— Возможно, это совершенно не важно, но каждый раз, вспоминая о клинике, я не только испытываю страх, но и грущу. — Натали нахмурилась. — А ведь родильный дом должен быть связан со счастливыми воспоминаниями. Мне кажется, это нехорошее место.

— Что-нибудь еще? — спокойно спросил Тревис.

Натали покачала головой.

— Я чувствую, что вот-вот все вспомню, но мысль тут же ускользает…

— Просто ты слишком зациклена на своих воспоминаниях. — Тревис поцеловал ее в кончик носа. — Как насчет вечера? Может, расслабимся вечером? Развлечемся немного?

— Что ты имеешь в виду?

Тревис ласково улыбнулся в ответ, и Натали почувствовала, как по телу разливается тепло. Теперь она не видела ничего вокруг, кроме этих добрых глаз.

— Помнишь, как мы ели попкорн, валялись на диване и смотрели старые фильмы?

Не доверяя собственному голосу, Натали кивнула. Это воспоминание вернулось к ней одно из первых в тот вечер, когда она столкнулась лицом к лицу с Тревисом на вечеринке у Мариссы и Дэвида. Когда-то они частенько проводили вечера таким образом, а затем подолгу занимались любовью и засыпали в объятиях друг друга…

— Я помню все, что происходило до увольнения из закусочной, — она перевела дыхание. — А вот события после — до момента, когда я очнулась в больнице Ройала, покрыты мраком.

— Забудь обо всем на сегодняшний вечер, — улыбнулся Тревис. — Так что скажешь на то, чтобы провести вечер как в старые добрые времена, когда Отэм уснет?

— И ты помнишь мой любимый фильм? — лукаво спросила Натали.

Тревис кивнул и нагнулся к ее уху, понизив голос до шепота.

— Конечно. «Это случилось ночью» с Кларком Гейблом и Клодетт Колберт.

Сердце Натали бешено заколотилось. Он помнит, как называется ее любимая романтическая комедия! Кроме того, именно этот фильм они смотрели в тот вечер, когда впервые занялись любовью…

— Не уверена, что это хороший выбор, — Натали с трудом подбирала слова.

— А я уверен. Фильм просто превосходный. То, что надо для первого свидания, — Тревис запечатлел на ее губах легкий поцелуй. — Значит, в девять я жду тебя в гостиной.

— А если я решу почитать книжку или пораньше лечь спать? — Натали не знала, как реагировать на предложение.

На его лице появилось такое выражение, что у нее подогнулись ноги.

— Тогда я поднимусь и разбужу тебя, милая.

Тревис плюхнулся на кушетку рядом с Натали, приглушил свет и взял со столика пульт.

— Готова?

— Зачем ты выключил свет? — удивленно спросила молодая женщина.

— Ты же сама говорила, что так лучше. Похоже на кинотеатр, — он включил плеер, положил пульт на край стола и притянул Натали к себе, словно выпутывая ее из клубка, в который она свернулась на краю дивана. — Я попросил Моза дать попкорну стечь. Насколько я помню, ты не любишь, когда он в масле.

— Ты все обо мне помнишь? — Натали внимательно посмотрела на Тревиса.

— Милая, я помню каждый миг, который мы вместе провели в Чикаго, — он запустил руку в ее волосы, пропуская шелковистые пряди сквозь пальцы. — Ты не пьешь кофе, зато любишь горячий чай с медом и лимоном. Твой любимый цвет — розовый. В начальной школе у тебя была рыбка по имени Ромео. — Тревис наклонился и зашептал ей на ухо: — А еще ты спишь на правой стороне кровати и после занятий любовью хочешь, чтобы тебя обнимали.

Глаза Натали расширились.

— Тревис, я даже не думала…

— Тсс, милая, — он прижал палец к пухлым алым губам. — Фильм начинается.

Следующие полтора часа они молча наблюдали, как на экране строят свои непростые отношения Кларк Гейбл и Клодетт Колберт. Когда пошли титры, Тревис потянулся и включил свет.

— Хочешь посмотреть еще какой-нибудь фильм?

— Не знала, что ты любишь старое кино, — Натали повернулась к нему. — Я помню, что тебе больше нравились приключенческие фильмы и боевики.

Тревис улыбнулся в ответ и поцеловал ее в макушку.

— Это было до того, как я встретил симпатичную официантку, которая приучила меня к киноклассике тридцатых и сороковых.

Натали несколько секунд молчала, размышляя над чем-то, и затем подняла голову.

— Я могу задать тебе один вопрос, Тревис?

— Спрашивай все что угодно, милая.

— Почему все это время ты хранил воспоминания обо мне? Смотрел старые фильмы?

— Я не смог тебя забыть, — не колеблясь, ответил Тревис и притянул Натали к себе на колени. — И фильмы я смотрел, потому что они напоминали о тебе.

— Даже не знаю, что сказать, — услышанное потрясло ее до глубины души.

Тревис откинул за плечи ее длинные волосы и поцеловал в шею.

— А ты, Натали? Вспоминала обо мне? Ты хоть раз думала о том месяце, который мы провели вместе?

Натали, не отрываясь, смотрела на него, и медленно кивнула.

— Я думала о тебе каждый день. Ты любишь сладкий чай со льдом и прожаренные стейки. Тебе нравится синий цвет, а в душе по утрам ты поешь песни Джорджа Стрэйта.

Ее признание тронуло Тревиса. Он почувствовал, как в душе потихоньку тает лед, образовавшийся после их расставания. Он еще крепче прижал Натали к груди.

— А помнишь, какой фильм мы впервые посмотрели вместе?

— «Мышьяк и старое кружево» с Кэри Грантом, — ответила она, улыбаясь. — Один из моих любимых.

— На следующий вечер мы смотрели «Касабланку», а затем…

— Ты помнишь, когда и какие фильмы мы смотрели? — Натали уставилась на него с нескрываемым удивлением.

— Не все, но многие, — усмехнулся Тревис. Склонившись к ней, он тихонько добавил: — Например, после сегодняшнего фильма мы впервые занялись любовью.

Когда его губы коснулись щеки, у Натали перехватило дыхание.

— Тревис, не думаю, что это хорошая идея…

— Наверное, — губы Тревиса спустились ниже, к ее шее. — Хочешь, чтобы я остановился?

— Нет… да, — Натали глубоко вздохнула. Прикосновения обжигали кожу, а сердце бешено колотилось в груди, грозясь вырваться наружу. — Я… я не знаю.

— Сказать, что я думаю? — хрипло спросил Тревис.

Не в силах произнести ни слова, Натали только кивнула в ответ.

— Я думаю, тебе нравится, когда я тебя целую. Ты просто колеблешься, стоит ли нам снова сближаться, — прошептал он. От его теплого дыхания у Натали мурашки побежали по коже. — Разве я не прав, милая?

— П-прав.

— Тогда предоставь мне действовать по своему усмотрению.

И прежде, чем она смогла возразить, их губы слились в поцелуе. Все сомнения и страхи Натали развеялись, словно туман. Она таяла в объятиях мужчины, которого когда-то любила. Вдыхала такой знакомый аромат, состоящий из запаха одеколона, лосьона для бритья и чего-то неуловимого. Она хотела еще раз испытать власть и силу его поцелуя, чего бы это ни стоило.

Тревис легко, словно перышко, поднял ее на руки, уложил на диван и сам растянулся рядом.

— Есть еще одна вещь, которую я не смог забыть, — он прикоснулся губами к ее глазам, щекам и, наконец, чмокнул в кончик носа. — У тебя самая нежная кожа и самые сладкие поцелуи.

Тревис обвел пальцем контур ее губ, и Натали почувствовала, как каждая клеточка наполняется желанием.

— Пожалуйста…

— Что-то не так, милая? — Его глаза потемнели.

— Пожалуйста… поцелуй меня, Тревис, — она изнывала от жажды по его поцелуям. — По-настоящему, как целовал тогда.

Дважды просить не пришлось. Едва последние слова слетели с ее языка, как их губы сомкнулись, и Натали закрыла глаза, уплывая в сладкий мир наслаждения. Прикосновения Тревиса, настойчивость, с которой его язык рвался внутрь, заставляли кровь кипеть в жилах. Натали почувствовала, что внутри просыпается вулкан и лава вот-вот хлынет наружу.

Она ответила на поцелуй без колебаний, со всей страстью, на которую была способна. От его нежных прикосновений слезы навернулись на глаза. Руки Тревиса скользили все ниже, и наконец он притянул ее бедра к себе, показывая, как велико его желание. Низ живота сладко заныл от осознания, что именно она заставила такого красавца изнывать от страсти, и из груди молодой женщины вырвался протяжный стон. Этот звук пробил окружавшую их чувственную завесу, и Натали точно очнулась ото сна.

Даже несмотря на то, что им с Тревисом удалось уладить все разногласия, она не могла вот так просто пойти дальше. Нельзя делать вид, что ничего не произошло. Они расстались и не могут начать с того места, где остановились. Это будет неправильно. Теперь у них есть Отэм, и благополучие девочки гораздо важней сжигавшей обоих минутной страсти. Если поддаться слабости и заняться с Тревисом любовью, это только все усложнит.

Он, очевидно, почувствовал ее колебания и отстранился.

— Милая, я не собираюсь врать, что не хочу тебя, — Тревис перевел дыхание и прижался к Натали еще крепче. — Мы оба знаем, что это правда, — его рука накрыла грудь Натали, а пальцы дразнили затвердевший бугорок. — Но я готов ждать столько, сколько потребуется. Ты сама скажешь, когда будешь готова…

— Я… не то чтобы не хочу… — Натали умолкла, собираясь с мыслями. Нужно быть осторожней в высказываниях, иначе случится непоправимое.

— Я знаю, милая, — Тревис легонько поцеловал ее в подбородок. — Прежде всего тебе нужно поправиться. А я должен найти негодяя, который угрожает вам, — он поднялся на ноги и протянул руку, помогая встать Натали. — Что скажешь, если мы пойдем спать? Наша дочь примерно через шесть часов проснется, и ее нужно будет кормить. А насколько я уже понял, она не очень-то любит ждать.

— Да уж, — согласилась Натали, опираясь на его руку и беря со стола радионяню.

Когда они дошли до спальни, в которой устроились Натали с дочерью, Тревис снова заключил ее в объятия.

— Я сам покормлю Отэм утром. Желаю приятных снов. Пусть тебе приснятся твои любимые фильмы, — он запечатлел на ее губах поцелуй, от которого у Натали подкосились колени. — Со мной в главной роли.