В клочья

– Не смущайся. Я польщѐн. О, Боже, это звучит так высокомерно, правда? Это не то, что я

имел в виду. Я пытаюсь сказать, что мне повезло, что ты хочешь быть со мной.

Мне становится немного лучше.

– Извини, что набросилась на тебя.

Я улыбаюсь, чтобы убедиться, что он понимает, что всѐ хорошо.

Он улыбается в ответ.

– В следующий раз я буду готов. Это я тебе обещаю.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Глава 38

Слава Богу, остаток ночи прошѐл быстро. Я не смогла избавиться от стыда, но, по крайней

мере, мне удалось скрыть это от Джека. Мы танцевали, смеялись и разговаривали. Я искала глазами

Касс, но она, должно быть, рано ушла. С Полли так не повезло. Она, казалось, была повсюду, куда

бы я ни посмотрела, до такой степени, что мне стало интересно: не делает ли она это нарочно?

Кажется, это странно даже для неѐ.

Когда я и Джек прощались, он сказал только одно слово:

– Скоро.

И вдруг я почувствовала страх из–за того, что совсем не готова. Это всѐ очень запутанно.

Папа забирает меня и останавливается у пончиков по пути. Я дала ему (очень)

отредактированную версию событий ночи, а он задал множество вопросов, не пересекая границ

назойливости.

Конечно, у призрака Тары было пару вещей, чтобы сказать. Она выказала своѐ отвращение по

поводу того, как успешна в этих делах Полли. Она беспокоилась о Данни. И назвала меня

"небольшой шалунишкой" за то, что "пыталась залезть в штаны к Джеку".

Когда я пыталась заснуть, то слышала только шѐпот Тары в моѐм ухе. По крайне мере, я

думаю, что это была Тара. Иногда, клянусь, голос лишь в моей голове. И, клянусь, иногда этот голос

мой.

Ты не заслуживаешь Джека.

Ты не заслуживаешь спать.

Ты не заслуживаешь жить.

***

Я опасалась понедельника все выходные: неизбежные и нескончаемые разговоры о танцах.

Клянусь, люди больше наслаждались именно этим, нежели самими танцами. Все обсуждали, кто что

одел, с кем пошѐл, и кого вырвало в туалете.

Последнее, что я хотела слышать, это сплетни обо мне и Джеке. Не то, чтобы я думала, что

достойна сплетен, но я видела, как большинство девушек разглядывали его на сцене. У некоторых из

них, безусловно, есть, что сказать: вероятно, он мог бы поступить НАМНОГО лучше.

Клянусь, люди обращают на меня больше внимания, чем обычно, когда я тащусь по

коридорам. И я точно знаю, что это не звучит у меня в голове, когда Стефани де Лука говорит

"Привет", пока я подхожу к своему шкафчику. Я вопросительно говорю "Привет" и поворачиваюсь,

чтобы сконцентрироваться на поиске нужных книг. Дейли хотела, чтобы мы принесли свои

экземпляры Чосера. Мой, должно быть, скрывается под грудами различных вещей на дне шкафчика.

К моему удивлению, Стефани опирается на шкафчик. Вокруг неѐ витает воздух беспечности,

и вы можете подумать, что она каждый день заскакивает просто перекинуться словами.

– Хорошо провела время в пятницу?

– Эм, да. Всѐ было хорошо, спасибо.

Я приседаю и начинаю доставать книги рядом с ногами Стефани. Ради всего святого, она

носит блестящие балетки.

– Так... ты и Джек Чэймберз? В чѐм тут дело?

О, Господи, вот и оно.

– Что ты имеешь в виду?

Я рада, что не смотрю на неѐ, но точно чувствую себя не очень комфортно, возясь возле еѐ

ног. Я нашла тетрадь по испанскому, которую думала, что потеряла.

– Вы вместе, верно?

Я нахожу грязную пару спортивных носков.

– Да.

Это всѐ, что она получит от меня.

– С каких пор?

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Что–то застряло внизу дверцы шкафчика, частично закрывая мой словарь по немецкому. Я

вытаскиваю его. Это простой белый конверт, слегка потѐртый и грязный. Моѐ имя написано на нѐм

толстыми чѐрными большими буквами. Интересно, как долго он там был.

Стефани фальшиво покашливает.

– Алиса? Аллоооо?

Я встаю слишком быстро и чувствую небольшое головокружение. Стефани повезло, что я

схватилась за дверцу шкафчика.

– Прости, я задумалась. Мы вместе недолго. Зачем тебе это?

Я снова и снова поворачиваю конверт в своих руках.

Она пожимает плечами.

– Просто любопытно. Он милый. Такоооой... Не думаю, что ты знаешь остальную часть

группы, ведь так? Потому что вокалист курил.

– Ага, это Спайк.

Я поддеваю пальцем конверт и начинаю его открывать.

– Спайк? Звучит опасно.

А ты звучишь жалко. В конверте лежит листок, сложенный пополам.

– Может, как–нибудь познакомишь нас? О, КСТ (прим. перевод.: кстати), у меня будет

вечеринка в субботу, не хочешь прийти?

Это привлекло моѐ внимание. Во–первых, не могу поверить, что она произнесла КСТ вслух. И

во–вторых, не могу поверить, что она пригласила меня на вечеринку. Я ждала этого четыре года.

Также не могу поверить, что еѐ не беспокоит тот факт, что она открыто спрашивает меня о Спайке и

не пытается этого скрыть. Как я когда–то могла хотеть стать подругой этой девушки?

Я медленно разворачиваю письмо, оставив Стефани ждать.

Сначала, я не понимаю, что вижу. В словах нет смысла, даже если они написаны такими же

буквами, как и моѐ имя на конверте.

Я смотрю на Стефани, опасаясь, что она может взглянуть на записку. Хотя, мне не нужно

было беспокоиться – она разглядывала свои ногти. Мне нужно уйти, сейчас. Но в горле стоит ком

размером с планету. Каким–то образом мне удалось произнести: "Я занята в субботу".

Это явно был не тот ответ, на который она рассчитывала.

– Эм... Ладно. Ну, просто дай мне знать, если передумаешь. Напиши мне в Фэйсбуке, хорошо?

Я неопределѐнно киваю, и Стефани уходит озадаченная.

Быстрый взгляд на коридор, убеждаясь, что никого нет, прежде чем я снова рискую

посмотреть на письмо ещѐ раз, надеясь, что в нѐм будет что–то другое.

Но это не так.

Ты должна всѐ исправить. Расскажи кому–нибудь. Пожалуйста.

Записка подписана – Р.

Странная мысль проскакивает в моей голове: буква "Р" в игре "Скраббл" стоит только одно

очко.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Глава 39

Мои руки дрожали, когда я складывала записку и клала обратно в конверт. Конверт я

положила в сумку, всѐ остальное скинула в шкафчик и захлопнула дверцу. Я пошла прямо к

школьной медсестре и сказала, что меня только что вырвало. Она сказала, что я выгляжу бледной, и

позволила лечь в комнате для больных. Когда через час она просунула голову, я попросила вызвать

папу.

По пути домой, папа продолжал спрашивать, всѐ ли хорошо со мной. Я сказала ему, что от

разговоров мне начинает болеть голова.

Я сразу же пошла в комнату, закрыла шторы и легла в постель в школьной форме. Бруно

вскочил рядом со мной и положил голову мне на ноги. Я не могла унять дрожь.

Я снова перечитала записку. Один вопрос крутился в моей голове: как долго она там была?

Я старалась убедить себя, что Рей положила еѐ туда перед тем, как покончить с жизнью. Я

очень, очень сильно надеялась, что так и было, потому что другая альтернатива казалась чересчур

пугающей, чтобы о ней задумываться. Ноя всѐ равно заставила себя об этом подумать. Что, если Рей

положила еѐ туда много недель назад и ждала моих действий? И когда я ничего не сделала, она...

***

Я не спала четыре ночи. В смысле, я немножко спала, но этого не ощущалось. Я чувствовала

себя неустойчивой, запутанной и уставшей от волнений. Папа пытался заставить меня пойти к врачу,

но я отказалась. Я сказала ему, что у меня месячные, и он отстал.

Письмо Рей – всѐ, о чѐм я могла думать.

Я чувствовала себя ужасно. Новый уровень страха, о существовании которого я не знала. Тот

вид страха, который заставляет вас захлопнуть дверь в свою комнату и оставаться в ней навечно. Это

заставляет вас бояться смотреть кому–нибудь глаза, опасаясь, что все поймут, что ты за человек.

Я оставалась дома всю оставшуюся неделю, которая простирала папину веру в "женские

проблемы", как он это называл. Джек хотел приехать и навестить меня, но я его оттолкнула. Я

боялась увидеть его. Единственный человек, который контактировал со мной, была Данни, которая

писала мне на Фэйсбук: "Просто хочу удостовериться, что ты жива. Надеюсь, ты не повесилась.

Извини, что вела себя как сучка той ночью". Я не ответила.

Призрак Тары издевался надо мною, повторяя слова Рей из записки в сумасшедшем напеве,

которому не было конца. Даже когда я была внизу с папой и Бруно, то всѐ ещѐ могла его слышать. В

четверг утром папа поймал меня, стучащейся головой об кухонный стол в тщетной попытке

остановить это безумие. Мне как–то удалось его убедить, что я злилась на себя из–за того, что

налила в тарелку с мюсли апельсиновый сок, а не молоко. Он, наверно, не заметил, что тогда я ела

только тосты.

***

В обед воскресенья я поняла, что нет ни единого способа не идти завтра в школу. Если я

останусь взаперти этой комнаты, то, возможно, в конечном итоге попаду в психиатрическое

отделение. Или ещѐ хуже. Я положила записку Рей в ящик с кольцом Тары. Кажется, это подходящее

место для неѐ.

В дверь постучали, я закрыла ящик на замок, бросилась на кровать и закрыла глаза. Уверена,

папа мог услышать стук моего сердца по другую сторону от двери.

– Алиса? Я могу войти?

Это не папа. Этот голос выходит из контекста окружения – моего окружения – что занимает у

меня минуту или две, чтобы поместить его туда.

– Да, входи.

Я сажусь, когда открывается дверь.

Данни закрывает еѐ за собой и на цыпочках проходит в комнату, словно пробирается глухой

ночью по кладбищу.

– Прости. Ты спала?

Прежде чем мне выпадает шанс ей ответить, она осматривается, и еѐ глаза расширяются.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

– Вау.

– Я знаю, знаю, слышала раньше. Моя комната выглядит как у восьмилетки и бла–бла–бла.

Данни пожимает плечами и гладит штору с принтом зебры.

– Я просто хотела сказать, что мне нравятся полоски зебры, – уверена, она лжѐт, но я ценю еѐ

усилия. Она тянет шторы, открывая их, и свет больно ударяет мне в глаза, – Могу я открыть окно?

Здесь пахнет немного... не свежо.

– Очаровательно! Да, конечно. Эм... как ты узнала, где я живу? – Я старалась звучать

беспечно, словно ко мне постоянно заходят случайные люди.

– Поспрашивала вокруг, – Данни усаживается на мягкое кресло в углу, – Хотела узнать как

ты. Ты получила моѐ сообщение?

Я качаю головой.

– Данни, зачем ты здесь?

Еѐ глаза сужаются.

– Я хотела поговорить с тобой кое о чѐм. И я беспокоилась о тебе..., но большей частью, я

хотела поговорить. Ты единственная, кто поймѐт.

Каким–то образом я стала доверенным лицом Данни Кэррингтон.

Я поднимаю колени и кладу на них подбородок. Язык моего тела не может быть более

защищающимся, даже если я воспользуюсь той позицией, которую показывают в самолѐтах.

– О чѐм ты хочешь поговорить?

Данни наклоняется вперѐд, и я слышу, как внутри мягкого кресла что–то хрустит.

– Я думаю, что Тару убили.

Мой живот скручивается тугим узлом, и я очень надеюсь, что выражение моего лица осталось

нейтральным.

– Снова про Дункана?

Господи, пожалуйста, пусть это снова будет про Дункана. Или другой сумасшедшей историей,

которую Данни придумала, и которая никак не будет связана с правдой.

– Нет. В смысле, да. Немного.

– Данни, мы уже это проходили.

Мой вздох выходит более неуверенным, чем хотелось бы.

– Знаю, знаю. Но я не могу перестать думать об этом. Иногда мне кажется, что весь мир сошѐл

с ума, и я единственный человек, который мыслит логически. А иногда мне кажется, что я и есть

сумасшедшая, потому что никто больше не считает должным придумать другие объяснения. У них

есть своя небольшая аккуратная история, и нет необходимости искать дальше. Но в этом нет смысла.

Во–первых, Тара никогда бы не пошла плавать. Она с нетерпением ожидала недели подальше от

всего этого... по еѐ словам. Но даже если она и пошла плавать, что не может быть правдой, у неѐ не

мог случиться приступ астмы. Плавание никогда не вызывало у неѐ астмы раньше, и, так или иначе,

у неѐ всегда собой был ингалятор. Это точно.

Данни говорит очень быстро, словно боится, что я еѐ остановлю или начну спорить.

–Ты не можешь этого знать, Данни. Не наверняка.

– Могу. Точно могу! Тара никуда не выходила без ингалятора. Она была растяпой по

отношению к другим вещам, но не к этому. Она была так напугана год назад, когда мы отправились

на кросс. Это было ужасно.

– Что случилось?

– Она шла впереди целые мили, но потом у неѐ возникли проблемы с дыханием. Конечно,

будучи Тарой, она решила продержаться, не могла вынести мысль о потере места, – это было похоже

на правду, –она рухнула у финишной линии. Я была сзади, поэтому не видела, что произошло. По–

видимому, всѐ было реально ужасно. Слава Богу, там была Полли.

Комната сжимается, и стены начинают пульсировать в такт с моим сердцебиением. Каким–то

образом, мне удалось выплюнуть одно уродливое слово.

– Полли?

– Да, она в большей степени помогла сохранить Таре жизнь. Точно знала, что надо делать.

Знала, потому что еѐ астма была просто ужасна. Намного хуже, чем у Тары, – я качаю головой.

Откуда мне было это знать? – Да, она словно была одержима этим. Всегда носила с собой по два

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

ингалятора, куда бы ни пошла. Поэтому она никогда не ходит на физкультуру. Тара, возможно, тоже

могла бы, но она любит ... любила толкать себя на крайности... В любом случае, Полли была у

финишной линии в качестве официального таймера или чего–то там ещѐ. Таре повезло.

– Полли спасла жизнь Таре?

Скрипящий звук в моих ушах. Думаю, мой мозг пытается взять перерыв. Он не может понять,

что Данни говорит.

– Да. Странно, правда?

– Почему я никогда не слышала об этом?

Все знают обо всѐм в нашей школе. Нет такого места на земле, где слухи распространялись бы

так быстро, как в школе для девочек.

– Это определѐнно не то, о чѐм хочется распространяться, верно? Полли Сатклифф пришла на

помощь? Тара убедилась, что никто ничего не скажет.

Теперь в этом есть смысл: Тара позволила Полли болтаться за ней, как собачке на привязи.

Полли была благодарна за то, что болталась на краю тусовок, и еѐ не волновало, что все по–

прежнему еѐ презирают.

– У неѐ была фишка: никогда не выглядеть слабой. Она всегда должна была быть сильной. А

ты знаешь, что я ни разу не видела еѐ плачущей?

Это моя вина. Тара была такой из–за меня.

– Я... Данни, я чувствую себя не очень хорошо. Ты не против?..

Она кивает.

– Уже ухожу. Но, думаешь, мне стоит сходить в полицию? В смысле, я знаю, что у меня нет

каких–либо доказательств, но они могут выслушать меня. Ты так не думаешь?

Я не могу думать. Не тогда, когда Данни смотрит на меня так, словно у меня есть ответы на

все вопросы.

– Дай мне подумать об этом. Не торопись. Мы поговорим об этом на следующей неделе.

Мой голос странно спокоен и находится под полным контролем.

– Ладно, – она поднимается с кресла, –спасибо за это, Алиса. Я чувствую себя сейчас немного

сумасшедшей, но иногда это хороший способ вымотать себя, знаешь?

Я киваю.

– Увидимся в школе.

– Ага.

Я осталась наедине с огромным количеством мыслей в моей голове, сталкивающихся между

собой. Что, чѐрт возьми, я собираюсь делать?

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Глава 40

Вот, что было правдой. У Полли астма. Она носила с собой ингаляторы куда бы, не ходила.

Она знает, что делать, когда у кого случается приступ. Полли знала, что у Тары астма. Она спасла

однажды Таре жизнь. Но не сделала это во второй раз.

Мои мысли так тревожат меня, что я не могу смотреть прямо. Мне приходиться косить и

смотреть из–за уголков глаз. Данни не должна быть права. Вот так просто.

Я написала Касс и попросила о встрече в кофе, в которое мы обычно приходили, пока наши

пути не разошлись. Касс любила его, потому что здесь был пинбол. Я никогда не понимала

привлекательность пинбола.

Она ответила, что будет там в пять. У меня есть время, чтобы принять душ и сделать себя

подходящей для публичного выхода. Я не выходила из дома последние шесть дней. Я официально

отвратительна.

Папа шокирован, увидев меня в нормальной одежде. Он прилагает небольшое усилие, чтобы

оставить меня дома (ты не можешь пойти с влажными волосами... ведь так? Разве это не значит,

что ты подхватишь простуду ... или что–то ещѐ?), но думаю, он просто рад увидеть меня снова в

вертикальном положении. Брунно смотрит с надеждой на меня со своего любимого места,

развалившись перед огнѐм, но кладѐт голову себе на лапы, когда понимает, что я не собираюсь его

гладить.

Касс уже там, когда я подхожу, играет в пинбол, конечно. Она поднимает глаза, когда я зову

еѐ по имени, и маленький шарик падает вниз через отверстие в нижней части машины. Я знаю

достаточно о пинболе, чтобы сказать, что это нежелательно.

– Прости. Не хотела испортить твою игру.

–Не беспокойся об этом. Я никуда не уйду, пока не достигну своего наивысшего результата,

так или иначе. Давно не практиковалась, – говорит она многозначительно. Суть в том, что мы здесь

не были вечность и всѐ это твоя вина.

У Касс уже был напиток: бутылка кока–колы(не диетической) стояла на столе возле машины с

пинболом. На нашем столе. По крайне мере, он им был когда–то. Я хватаю диетическую кока–колу и

оплачиваю у стойки. Впервые мои руки липкие, как у того парня за кассой. Мы с Касс всегда

пытались забрать нашу сдачу без какого–либо физического контакта. Это был вызов, в котором Касс

преуспевала. Я проваливалась большое количество раз и сегодня не исключение.

Касс смотрела на меня настороженно, когда мы садились напротив друг друга. Она крутила

крышку, пока та не открылась.

– Итак...?

Странно видеть еѐ здесь. Жаль, что я не выбрала другое место. Кажется неправильным,

топтаться по всем этим воспоминаниям.

– Мне нужно поговорить с тобой о кое–чѐм.

Она делает шоу из того, как смотрит на свои наручные часы. Огромные дайверские часы,

которые затмевают еѐ крошечную ручку.

– Знаешь, у меня нет на это целого дня.

– Прости. Да.

Кафе пустое, кроме парня за стойкой. Он занят просмотром футбола на крошечном телевизоре

в углу. Громкость стоит самая большая, насколько это возможно. Что подходит мне просто отлично.

– Речь пойдѐт о Таре.

Касс вздрагивает и осматривается вокруг, прежде чем наклоняется через стол ко мне.

– Здесь не о чем говорить. Думаю, ты уже со всем определилась, не так ли?

– Касс, послушай меня. Мне нужно знать, что случилось.

– Что ты имеешь в виду?

– Та ночь. В лесу.

Она морщится и качает головой.

– Ты знаешь, что случилось, – говорит она жестоким шѐпотом.

– Нет. Не знаю. Когда я и Рей пошли в домик ...

Касс держится обеими руками за край стола, словно успокаивается.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

– Нет.

– Что ты имеешь в виду под "нет"?

Это определѐнно не то, что я ожидала.

– Я имею в виду "Я не хочу говорить об этом". Вообще–то, всѐ просто.

В еѐ глазах настоящая ненависть и от этого мне становится так грустно, что хочется плакать.

– Это важно, Касс. Пожалуйста.

Я вложила всѐ в это "пожалуйста".

Единственный звук – крики толпы в телевизоре. Кто–то наверно забил. Липкий мальчик

сжимает голову руками, так что я думаю, что это был не "Арсенал".

– Ты никогда не спрашивала. Ни разу, – Касс не смотрит на меня. Она смотрит в никуда, –я

продолжала ждать, пока ты спросишь. В смысле, почему бы и нет? Наверняка, ты захочешь узнать,

что случилась? Наверняка, знаешь насколько, это было ужасно? Наверняка, моя лучшая подруга

хотела бы спросить в порядке ли я, проходя через подобное? –Она стреляет в меня словами, как из

пулемѐта. Каждый выстрел попадает мне в сердце.

Я ошеломлена. Касс права. Я никогда даже не думала об этом – ни разу. Я не думала о том,

как ужасно наблюдать за тем, как кто–то умирает. Нелепо, на самом деле.

– Я...

– Была слишком занята, обвиняя меня? –Она снова наклоняется, еѐ глаза горят, –ну, знаешь,

что, Алиса? Ты никогда не сможешь винить меня больше, чем я виню себя! Так что если тебе от

этого станет лучше, то, пожалуйста. Она толкает стул, и он падает позади неѐ. Парень выглядывает

из–за телевизора.

– Что ты смотришь? – Касс кричит на него, и он возвращает свой взгляд на экран.

Всѐ идѐт не по плану. Последняя попытка. Я смотрю на неѐ умоляющими глазами.

– Ты пыталась спасти еѐ? Полли пыталась спасти еѐ?

Касс стояла рядом со мной секунду, обдумывая. Затем она качает головой и резко падает на

стул.

– Это было самое страшное, что я когда–либо видела. Я не знала, что делать. В смысле, я не

знаю первую помощь или что–то в этом роде, и ты же знаешь, я брезглива.

Она не шутит. Касс не может находиться в одной комнате с больным человеком. Она никогда

не ходила к врачу, даже если ей было действительно плохо. Она не могла дышать одним воздухом с

"теми больными уродами" в зале ожидания.

– Так что ты сделала?

– Я начала ей делать рот–в–рот или как там его. В смысле, я не знаю, что делала, но видела

это много раз по телевизору.

– Что случилось? –Спрашиваю я.

– Полли остановила меня. Она сказала, что это слишком опасно. Она единственная, кто знает

о первой помощи, так что мне пришлось послушаться, верно?

– Она сказала, что это слишком опасно?

Касс кивнула энергично.

– Но Таре был нужен воздух, ведь так? Ей нужно было дышать. Это было похоже на

вытянутую рыбу из воды. Паника в еѐ глазах... Думаю, она знала, что умирает. Ты можешь себе это

представить?

Я проигнорировала вопрос.

– Что Полли сделала?

Касс пожимает плечами.

– Она просто ... наблюдала. Думаю, она просто была в шоке. Мы же ведь ничего не могли

сделать, да?

Я медленно качаю головой, как будто соглашаясь с этим, помогу кошмару исчезнуть.

– Алиса, ты в порядке? Выглядишь ... Я не знаю...

– Я в порядке, – я беру еѐ руку через стол. Она выглядит озадаченной, но не выдѐргивает руку,

– Касс, мне нужно, чтобы ты кое–что поняла. Ты сделала всѐ, что могла. Ты была выбита из колеи,

как и все мы. Ты не можешь винить себя.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Не знаю, почему говорю ей это. Не так, словно я приняла решение ничего не говорить ей. Не

совсем.

– Но это была моя идея. Глупая шутка, – на еѐ глаза наворачиваются слѐзы. Она пытается

сморгнуть их.

Я сжимаю еѐ руку.

– Да, но ты понятия не имела, чем всѐ закончиться. Никто из нас.

Касс качает головой.

– Я зашла слишком далеко. Надела наволочку на еѐ голову..., притворилась парнем. Полли

сказала, что это слишком, но я не послушала.

–Когда? Когда Полли это сказала?

Сейчас слѐзы свободно капают. Она даже не удосужилась их вытереть.

– Когда мы ходили в лес, помнишь, мы должны были потеряться? Я хотела обговорить это с

Полли, прежде чем рассказать тебе. Знаешь, я ведь просто хотела напугать Тару. Сильно напугать еѐ.

Она заслужила, – я не могу с этим согласиться. Она заслужила, чтобы быть напуганной. Она не

заслуживала быть мѐртвой, –сначала я просто хотела выскочить с маской на голове. Но потом

появилась идея получше: вытащить еѐ из кровати посередине ночи и из домика. Тогда Полли

сказала, что один раз видела в фильме, где инсценировали похищение, делая всѐ реальным и

настоящим. Сказала, что они привязали парня к дереву и притворились бандой психопатов... Я

загорелась идеей – это было гениально. Намного лучше моего плана. Полли сказала, что это

слишком жестоко, но я не могла остановиться... Почему, чѐрт возьми, я не могла отбросить эту

идею?

Она рыдает, выходя из себя.Мне стало плохо.

Почему она не видела, что Полли играет с самого начала? Посадила идею в голове Касс, а

сама сделала вид, что в ужасе от этого.

Почему я не могу ей рассказать?

– Касс, ты сделала ошибку. Как и все мы. Нас всех можно винить.

Она смотрит на меня, еѐ лицо покрыто пятнами, в беспорядке от слѐз.

– Ты же не веришь в это? А что на счѐт Рей?

– У нас у всех был выбор, включая Рей. Ты не можешь винить себя за то, что она сделала. Ты

просто ... не можешь. Слушай, мне нужно идти. Папа хотел, чтобы я вернулась к шести. Ты сможешь

добраться домой?

Она кивает.

– Думаю, побуду здесь ещѐ немного. Соберусь с мыслями, поиграю немного в пинбол...

Алиса, всѐ будет хорошо?

Она прошептала вопрос.Не знаю, говорила ли она о нашей дружбе. Или о чѐм–то большем.

Неважно что, я знаю, что ответ один. И знаю это с холодной и жестокой определѐнностью.

Нет. Всѐ будет плохо.

– Да. Всѐ будет хорошо, обещаю.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Глава 41

Три часа утра и сна ни в одном глазу. Не знаю, смогу ли когда–нибудь снова заснуть.

Призрак Тары и я говорили, и вообще–то я была рада компании. Может, так и сходят с ума.

Сначала, ты боишься, что сходишь с ума, а потом уже и не беспокоишься. Ты принимаешь это. Это

единственное, что осталось. Единственное, чему можно верить, когда весь остальной мир катится в

дерьмо.

– Она, черт побери, убила меня, да? – Тара расхаживает по комнате. Еѐ ноги бледные и

истѐртые. Я дрожу.

Я наклоняюсь, чтобы почесать Бруно за ухом. Его язык вываливается из его рта.

– Полли Сатклифф убила меня? Господи, какой позор.

Если бы эта девушка не была плодом моего воображения, то я бы бросила что–нибудь ей в

голову.

– Это всѐ, что ты можешь сказать? Какой позор? Это... чѐртов пиздец, вот что.

– Ну, да. Очевидно. Кто бы мог подумать, что Полли окажется честным психопатом... или

социопатом? Кстати, в чѐс разница? Я никогда не была особо уверена ...

– Тара, ты не могла бы, пожалуйста, заткнуться на минуту? Я пытаюсь думать.

Она бросается на кровать с таким упоением, что Бруно должен был либо вскочить или, по

крайне мере, проснуться. Он не делает ни того, ни другого.

– О чѐм ты думаешь? Может, я могу с чѐм–то помочь. Расскажи мне, расскажи мне, расскажи

мне.

Я закрываю глаза и нажимаю руками на них. Это больно, но боль хорошая и правильная. Она

делает всѐ реальным. Мои руки реальны. Мои глаза реальны. Интересно, мои глазные яблоки

столкнуться с моим мозгом, если я надавлю чуть посильней. Интересно, кто–нибудь заканчивал

жизнь таким способом.

Я стараюсь собраться, упорядочить мысли, но это всѐ равно, что связывать сладкой ватой.

– Она не убила тебя. Вряд ли. Это была случайность.

Мои голос повышается в конце предложения. Это почти как вопрос звучит. Я открываю глаза

и смаргиваю красные пятна.

– Ага, конечно, так и есть. Я случайно была вытащена с постели и связана посередине ночи.

Наволочка случайно упала мне на голову и Касс случайно притворилась слизким ублюдком, который

хотел меня изнасиловать.

Она отсчитывает каждое "случайно" на своих грязны пальцах, которые все в крови.

– Мы не знали, что у тебя астма!

– Она знала. Она знала и ничего не сказала. Она остановила Касс от попыток спасти меня.

Открой глаза, Алиса, – мои глаза открыты, но она не это имеет в виду, –это никуда не уйдѐт. Ты не

сможешь от этого сбежать. Рей не смогла сбежать и даже не знала правды. Или, может, знала.

Может она знала, а может, и нет. Мы никогда не узнаем. Это радостная часть из всей этой

"мѐртвой" штуки. Вопросы без ответов, секрет, который ты никогда не раскроешь. Смешок выбегает

из моего рта, и я понятия не имею, что тут забавного. Но не могу остановиться. Смех невероятно

высокий и пронзительный. Это не похоже на тот шум, что я обычно издаю. Это не звучит, как

нормальный шум, который издаѐт нормальный человек. Я сильно плачу, прежде чем могу понять

это, так что суну кулак в рот, чтобы остановить крик.

– Алиса, пожалуйста, закройся, а? Ты похоже на бешенного животного. Серьѐзно, мои уши

кровоточат от этого.

Я смотрю на неѐ и понимаю, что она права. Кровь стекает по мочке еѐ ушей и отслеживает

неровный путь по еѐ шее.

Всѐ становится нечѐтким и размытым. Затем темнота.

***

Я просыпаюсь с мокрым ухом. Моя первая мысль: кровь. Мои уши кровоточат. Я умираю.

Моя вторя мысль: Бруно. Его слюни стекают по моему рту. Фу. Но это облегчение. Всѐ

нормально. Я получаю слюнявый подъѐм по крайне мере два раза в неделю.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Папа стучит в дверь моей спальни, что значит, я опаздываю. Это тоже нормально. Я лежу в

кровати и дышу. Дышу, значит жива. А быть живой хорошо.

Ведь так?

***

Мне нужно подумать об этом. Но я, правда, правда, не хочу думать об этом. Оно слишком

большое, чтобы вместиться в моей голове. Оно слишком большое и серьѐзное, и не тот тип вещей, с

которым должна справляться шестнадцатилетняя девушка. Шестнадцатилетняя девушка не сможет с

этим справиться.

Мне нужно что–то сделать. Призрак Тары прав. Это просто так не уйдѐт, не важно, как сильно

я этого хочу. Но мне нужно больше времени.

Я еду на автобусе в школу. Я иду на занятия. В обед я выбрасываю свой бутерброд в мусорку.

Я поговорю с Данни. Я уговорю еѐ, пока не идти в полицию. Ещѐ не время. По некоторым причинам,

она слушается меня. По некоторым причинам, она уважает меня. Бог знает почему. Я вижу Касс. Мы

говорим. Но не об этом. Мы говорим о последней серии этого ужасного МТV–шоу, которое она так

любит. Мы говорим о новом учителе биологии, который начал работать на прошлой неделе. Касс

сказала, что его зубы настолько белые, что могут светиться в темноте. Мы говорим о еѐ братьях.

Джереми потерял зуб, а на утро, когда проснулся, под подушкой нашѐл пять фунтов. "Пять футнов?

ПЯТЬ ФУНТОВ?! Ты можешь в это поверить? Если мне везло, то я получала один фунт. Это просто

подтверждает мои аргументы, что мама любит мальчиков больше, чем меня". Мы смеѐмся или

скорее издаѐм звук, похожий на смех. Затем мы обе останавливаемся, потому что это звучит

неправильно.

Каким–то образом, мне удалось пережить понедельник. Вторник – повтор понедельника с

дополнительным занятием у мисс Дейли после школы. Я говорила, как можно меньше. Она, кажется,

была не против. Она, кажется, отвлекалась, как и я. Хотя, еѐ волосы выглядят красивыми. Более

блестящие, чем обычно. Думаю, она изменила пробор. Джек позвонил мне вечером. Его голос

успокаивает меня. Его смех сглаживает края моего раздроблѐнного мозга. Он предлагает мне прийти

к нему в субботу. Что–то мне подсказывает, что он хочет, чтобы суббота перешла в ночь. Не знаю,

что делать с этим. Я сказала да, потому что это то, что он хотел услышать.

Среда – день, когда я начинаю разваливаться. Среда – день, когда я провожу два часа в

туалете в художественном отделении. Я выбираю крайнюю кабинку, опускаю крышку унитаза и

сижу там, подогнув ноги положив подбородок на колени. Если кто–то заглянет вниз, то не увидит

ничьих ног. Предположат, что замок заклинило. Затем уйдут.

Я плачу. Так тихо, насколько это возможно.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Глава 42

Я не вижу еѐ до четверга. Не то, чтобы я пытаюсь целенаправленно избегать еѐ. Ну, может,

немного.

Она одна. Стоит перед автоматом. Я встаю в ступор, не знаю, что делать. Я наблюдаю. Она

просто стоит там и смотрит. Сначала, я подумала, что у неѐ проблемы с тем, что купить, но затем она

встряхивает волосы, поворачивается в сторону и продолжает смотреть в стекло.

Я делаю шаг вперѐд, а затем шаг назад. Что я должна сделать? Чѐрт возьми, поговорить с ней.

Голос Тары в моей голове принял решение за меня. Мне бы было лучше, если бы я спланировала то,

что хочу сказать. Дура.

– Полли, привет. Как дела?

Мой голос громкий и радостный, как подделка.

Она возиться со своими волосами ещѐ секунду или две, прежде чем повернуться ко мне.

– Привет, давно не виделись. Слышала, ты болела. Надеюсь, ничего серьѐзного? –Еѐ улыбка

достаточно искренняя.

– Нет, ничего серьѐзного. Ну ...

Слова убегают из меня. Мойдебильный, измотанный, лишѐнный сна мозг, в конце концов,

перестал функционировать.

Полли лезет в сумку "Mulberry" и вытаскивает телефон.

– Что ж, я, пожалуй, пойду. Нужно встретиться со Стефани на обеде.

Нет ничего хорошего в том, чтобы сказать мне это. Она делает несколько шагов в сторону и

голос Тары кричит в моей голове, чтобы я сказала ей ЧТО–НИБУДЬ!

– Полли, подожди. Эм... могу я поговорить с тобой о кое–чѐм?

Она оборачивается и неуверенно улыбается.

– Конечно. О чѐм ты хочешь поговорить?

– Я бы хотела вступить во всю эту мемориальную... штуку.

– Правда? Я думала, что тебе это неприятно.

Здесь есть подозрение, но это можно только предполагать.

– Я была не права. Прости. Я, правда, хочу помочь.

– Хмм. Ну, думаю, мы сможем что–нибудь найти для тебя. Для начала нужно разобраться с

выпускным альбомом. С этим нужно решить, как можно скорее. Сначала должно было быть только

две страницы, но мне удалось получить согласие миссис Фланаган на восемь страниц прямо в

середине. Разве это не здорово?

–Восемь страниц чего именно?

–Фотографий Тары, может цитат еѐ друзей, что–то вроде такого, – она щѐлкает пальцем и

указывает на меня, –я поняла! Я знаю, что именно ты можешь сделать. Почему бы нам не взять текст

песни Джека? Той, которую он играл на танцах? Мы бы могли попросить его переписать, а затем

отсканировать. Ох, это будет идеально, ты так не думаешь?

– Идеально, – говорю я.

Не навязчиво, дѐшево, ужасно.

– Ты сможешь получить его согласие без проблем. Уверена, ты найдѐшь способ убедить его,

если он не сильно заинтересован в этом...– Полли смеѐтся и мне как–то удаѐтся улыбнуться ей в

ответ.

– Вообще–то, я увижусь с Джеком после школы. Почему бы мне не попросить его переписать,

а потом мы можем встретиться?

О, Господи, что я делаю.

Полли смотрит в потолок, поджав губы. Интересно, сможет ли она впихнуть меня в свою

переполненную социальную жизнь.

– Да, так пойдѐт. Думаю, сегодня вечером я буду свободна.

– Почему бы тогда мне не прийти к твоему дому районе восьми?

Я нелепо вздыхаю от облегчения, когда она качает головой.

– Нет, не там. Для тебя... это слишком далеко, чтобы дойти. Знаешь что, почему бы нам не

встретиться здесь? Миссис Фланаган дала мне специальное разрешение на пользование

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

компьютерным классом. У меня есть ключи и всѐ остальное. Охранник пропустит тебя, если ты

скажешь, что со мной.

Слово "самодовольная" будет далеко от значения, которое выражает лицо Полли.

– Отлично. Эм...идеально. Увидимся здесь в восемь.

Телефон Полли вдруг взрывается крошечной песенкой, которую не могу вспомнить.

– Упс, это Стефани. Я опаздываю! Должна бежать!

И она ушла. А я схожу с ума. Что я наделала?

Чуть позже я понимаю, что песня, которая стояла у Полли на рингтоне, была "Он остановил

меня сейчас". Песня с поминальной службы Тары.

***

Папа и я ужинали.

Мне удалось создать впечатление о том, что я ем, не глотая всѐ подряд. Обычно, Папа в таком

случае, убеждает меня съесть вторую порцию. Он не делал этого, пока не умерла мама. Теперь он

говорит что–то вроде "В тебе ничего нет" и "Ты скоро исчезнешь в разъѐме розетки, если не будешь

осторожна". Но не сегодня. Он спокойно ест лапшу и читает состав на бутылке соевого соуса. Пять

минут спустя он всѐ равно держит бутылку. С уверенностью могу сказать, что он отвлѐкся.

– Папа? Земля вызывает папу? –Я машу рукой перед его лицом. Он моргает и ставит бутылку.

– Прости, Ал, я задумался.

–Правда? Никогда бы не подумала.

– Достаточно сарказма, юная леди.

Папа не выносит сарказм. Он ставит его в затруднительное положение. Я уверена, что он его

не понимает. Должно быть, все гены сарказма я унаследовала от мамы.

Я смотрю на папу и впервые за несколько недель я по–настоящему вижу его. Я не обращала

на него внимания в последнее время. Я настолько зациклилась на себе, что мы не говорили уже

вечность. Если не считать обмена словами как, "Ты не можешь выгулять Бруно? Ой, папа, а ты

можешь это сделать? Завтра я это сделаю, обещаю". Папа выглядит своего рода старым.

Несколько седых волос просвечиваются у висков. Интересно, когда они появились? Может быть, они

всегда были там, а я просто не замечала. Это моѐ воображение или его лицо выглядит немного

серым? Кровь отходит из–за страха и вдруг я уверена, что он болен. Рак. Бьюсь об заклад, это рак.

– Ты в порядке, пап?

– Ммм, – он закидывает огромный кусок лапши в рот.

–"Ммм"– да, или "ммм"– нет?

– Это "Ммм" в середине еды, но да, я в порядке, спасибо.

– Значит, ты себя хорошо чувствуешь? Обещаешь?

Он одаривает меня сочувственным взглядом, который я хорошо знаю. Это не первый раз,

когда у нас такой разговор. Папа привык, мои паранойи уже долгое время.

– Да, я обещаю. Я в порядке. Всѐ тип–топ, тикети–бу, в порядке и офигенно.

Точно такие же слова он всегда использует.

– И ты скажешь мне, если что–то измениться, так?

– Ты же знаешь, что скажу, – говорит он, протягивая руку и пожимая мне плечо, –всѐ в

порядке, детка. Сильный, как бык, здоровый, как... дельфин.

– Дельфины попадают в сети с тунцами всѐ время, – я одариваю его лукавым взглядом.

– Ладно..., а как на счѐт здоров, как высокогорная корова?

– Это больше подходит мне, – я быстро складываю папину пустую тарелку поверх моей

полной, просто на случай, если он пойдѐт на меня голодным нацистом, в конце концов.

– Оставь их, Алиса. Я полажу их в посудомоечную машину через минуту. Есть кое–что, о чѐм

я хочу поговорить с тобой.

Папа кашляет и крутит бумажную салфетку в руках.

– Это не может подождать? Я немного спешу. Надо вернуться в школу попозже и помочь с

выпускным альбомом.

Он не прокомментировал тот факт, что я мало когда упоминала о выпускном альбоме, что

добавляет доказательств к тому, что он сильно отвлечѐн.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

– Это не займѐт много времени. Это... эмм...немного чувствительная тема, вообще–то. Мне

нужно знать твоѐм мнение о кое–чѐм. И хочу, чтобы ты знала, что я выслушаю то, что ты скажешь,

так что не беспокойся об этом...

– Папа, ты о чѐм?

Папа вздрагивает, глубоко вздыхает и говорит очень, очень быстро.

– Мне интересно, что ты думаешь на счѐт того, если я пойду на свидание. С женщиной.

Не то, что я ожидала. Совсем. Странно, что идея не пугает меня так, как я думала. Я боялась

этого дня много лет и сейчас я вроде в порядке. Это не такое уж и большое дело, кажется.

– Думаю, ты должен пойти на это, пап, – и, взглянув на его лицо, которое полно облегчения, я

не могу не дать пять своей щедрости, –ты подумал об интернет знакомствах? Слышала, это хороший

способ для старых людей познакомиться друг с другом.

Он не заметил, что я назвала его старым, и вот тогда в моей голове появилась крошечная игла

беспокойства.

– Я... э–э... уже встретил кое–кого, – игла становится больше, – Это твоя... это мисс Дейли.

Дейзи.

Он говорит "Дейзи", словно наслаждается его произношением, как ириски "Бон–Бон",

наверно.

Игла превращается в огромный меч. Всѐ, что я могу придумать в ответ.

– Дейзи Дейли – нелепое имя для человека.

– Алиса! Не будь такой грубой! Так... что ты думаешь?

– Нет, – слова выскакивают из моего рта, прежде чем я понимаю. Ужасно видеть побитый

взгляд отца на лице, но я не могу забрать слово обратно. Не могу.

– Что ты имеешь в виду?

– Нет, у меня с этим не всѐ хорошо. Разве нет никакого закона, запрещающего встречаться с

учителем своего ребѐнка? Уверена, что есть, – я похожа на назойливого маленького брата. Но, как я

могу, сказать:"Папа, что у меня всѐ хорошо с идеей о какой–то тайной мистической женщине. Когда

от мысли о реальной, живой и настоящей, которую я вообще–то знаю, мне хочется плакать".

– Не глупи! Против этого нет закона. Но... всѐ хорошо. Мне просто нужно было увидеть, как

ты это воспримешь. Я не собираюсь делать то, от чего ты не будешь счастлива на сто процентов. Всѐ

в порядке. Это и правда была глупая идея. Я счастлив и так. Мы же счастливы, правда? Мы против

всего мира, помнишь? –Его голос супер яркий, как флуоресцентная лампа в больнице.

– Да, мы против всего мира, говорю я. Теперь я та, кто ободряюще сжимает плечо.

Папа встаѐт и начинает хлопотать по кухне. Он ставит радио на полную громкость. Я сижу за

столом и стараюсь не подавиться виной. Тот факт, что он не пытался спорить со мной, даже не

пытался переубедить меня, заставляет чувствовать себя ужасно. По крайне мере, если бы у нас был

пылающий ряд аргументов, то я бы смогла изобразить священный гнев. Думаю, он ждал, что я

скажу –"нет". Что заставляет чувствовать себя ещѐ хуже. Я искупила его низкие ожидания по

отношению ко мне.

Я не могу вынести мысль о нѐм и о Дейли вместе. Здесь столько всего неправильного, что я не

могу даже сосчитать. Дейли недостаточно хорошо для папы. В смысле, она нормальная, когда она

ведѐт себя как учитель и держится подальше от моих дел. Она своего рода добрая, умная и милая,

если вы считаете, что милая тоже самое, что и изящная, и робкая. Но Дейли, как невыразительная

гвоздика, цветущая у гаража. А мама была элитной розой – глубокой, невероятно красной.

Часы показывают шесть минут восьмого. Мне нужно подготовиться

– Спасибо, пап.

Он оборачивается и перекидывает кухонное полотенце через плечо.

– За что ты меня благодаришь? Ты та, кто всѐ приготовил.

– Знаю, –я пожимаю плечами, не зная, что сказать. Я не могу заставить себя сказать слова,

которые он явно хочет услышать. Тогда в чѐм смысл вообще что–нибудь говорить?

Папа поджимает губы и кивает.

– Всѐ нормально. Правда. Теперь иди и напиши какую–нибудь скандальную статью в

выпускной альбом. "Тѐмная правда за дружелюбными стенами Академии Брансфорд". Я уже вижу

заголовки!

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Он просто и громко смеѐтся и так сильно пытается быть хорошим отцом, что я едва могу это

вынести.

Тѐмная правда за дружелюбными стенами Академии Брансфорд намного темнее, чем он

может себе представить.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Глава 43

Я, правда, не сделала много, чтобы подготовиться, так теперь я лежу в кровати и стараюсь не

учащѐнно дышать.Я напугана. Полли Стаклифф пугает меня. Как я могу быть напугана Полли

Сатклифф?Что, чѐрт возьми, я собираюсь ей показывать, когда приду без текста песни Джека? И

почему я именно это делаю снова? Меня ударило внезапное желание остаться дома и забыть об этом.

Стереть знания из мозга. Жить своей жизнью и избегать то, что уродливо, реально и невозможно.Но

мне нужно идти. Мне нужно услышать, что она скажет в свою пользу. Мне нужно убедить еѐ всѐ

исправить. Рей была права. Нам нужно пойти в полицию.

Я наклонилась и потянулась к ящику рядом с моей кроватью. Кольцо было тѐплое на ощупь,

но, возможно, у меня лихорадка или что подобное. Я внимательно смотрю на него. Оно похоже на

обычное кольцо, в котором нет ничего необычного вообще. Но оно имеет власть надо мной. Я ложу

его в задний карман джинсов. Возможно, бабушка Тары будет следить за мной. Что–то я в этом

сомневаюсь.

***

Сценарий прокручивается в моей голове. Я вхожу в компьютерный класс. Здесь есть огромное

кожаное кресло в конце комнаты, освещѐнное большим количеством света, экранами и другими

штуками. Я иду с особой осторожностью. Стул поворачивается и появляется Полли, сидящая в

резком чѐрном костюме. Еѐ волосы убраны назад, а на губах красная помада.Она гладит пушистого

кота на своих коленях и выгибает бровь.

– Ах, Алиса, я ждала тебя.

И я понимаю, что оказалась в глубоком дерьме.Но реальность немного отличается. Мои шаги

звучат эхом по пустынным коридорам. Это было бы идеальным началом для ужастика. Вдруг я

чувствую ледяные пальцы, бродящие по моей спине, и уверена, что кто–то наблюдает за мной. Когда

я смотрю через плечо, коридор пуст. Но кто–то может наблюдать в одном из этих тѐмных классов,

которые я никогда не знала. Находится в школе днѐм это дерьмово, а ночью – это просто ужас.

Я была в компьютерном классе только раз, когда мама, папа и я посещали школу, прежде чем

я поступила. Помню, я была впечатлена плоскими экранами маков, по сравнению с которыми наши

старенькие ПК были прошлым веком.

Я посмотрела в маленькое окошко двери и увидела, что комната большей частью в темноте.

Но Полли точно не выглядит, как злодеи Бонда. Она склонилась над партой с одной из настольных

ламп, которая похожа на пришельца из еѐ головы. Волосы висят, как занавес.Я делаю глубокий,

неровный вдох и открываю дверь.

– Алиса, привет! Заходи и посмотри на это, скажи, что думаешь на счѐт этого.

Она машет мне и двигается в сторону, что бы я могла увидеть альбом во всей его красе. Здесь

везде фотографии Тары. Все фотографии танцев, как и тех, что я раньше не видела. Одна из них еѐ в

купальнике со статуэткой в руке. Не думаю, что она поблагодарит Полли за такой выбор. Еѐ ноги в

пятнах, в точности, как и в ту ночь, когда она умерла. Другие девушки из команды стоят позади

Тары, улыбаясь и хлопая. Я ищу Касс, но еѐ нет на фотографии. Может, она фотографировала.Здесь

фото Тары, Данни, Джеммы и Сэм. Тара и Данни в середине с двумя другими, которые играют роль

полок для книг. Тара выглядит всезнающей и мощной, как будто у неѐ есть ключ к Вселенной. Она

выглядит как прирождѐнный победитель, готовая для всего, что жизнь может бросить в неѐ.

– Так что ты думаешь? Неплохо, правда?

Полли стоит слишком близко, поэтому, когда она поднимает лицо ко мне, то я отступаю.

– Думаю, здесь слишком много фотографий Тары.

– Разобраться в них заняло слишком много времени. У родителей сотни еѐ фотографий в

альбоме. Ну, может, не сотни, но много. Ты можешь поверить: есть три разных альбома с еѐ

соревнований по плаванью.Папа Тары всегда брал с собой свою камеру. Я находила это жутким, и

Тара ненавидела это, тогда, по крайне мере.

– Полли, почему ты это делаешь?

Она качает головой и хмурится.

– Делаю что?

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

– Это. Выпускной альбом, танцы, сообщество. Всѐ это.

Полли пожимает плечами и обходит парту, еѐ пальцы держатся за край.

– Потому что я думаю, что это правильно.

– Брехня! – Как резинка порвалась во мне. Я не ожидала, что это случиться. Я планировала

быть спокойной, ответственной и другие сентиментальные штучки, как эти, –ты не можешь думать,

что это возможно! Разве ты не видишь, как всѐ здесь скручено?

Поли мигает так медленно, что я могу увидеть неровные тени. Левый глаз намного темнее

правого.

– Ничего подобного. Это... думаю, это как искупление.

– Ты имеешь в виду, за еѐ убийство?

Вот. Всѐ сказано. Слова вышли наружу.

Наступает внезапная тишина в комнате и это пугает меня.

–Ты принесла текста песни Джека?

Теперь я та, кто качает головой.

– Что?

– Текст песни, который ты мне принесла. Поэтому ты здесь, да? –Еѐ голос сладко–сахарный и

покрыт слоем неискренности.

– Я здесь, чтобы поговорить о Таре.

Полли наклоняется локтями на парту, руки ложатся на лицо. Свет от лампы–инопланетянина

делает еѐ отвратительной.

– Хорошо. Давай поговорим.

– Что случилось той ночью?

Она засмеялась, словно я сказала, что–то весѐлое.

– Думаю, мы обе знаем, что случилось, Алиса, – она замечает, что я не улыбаюсь, и

продолжает, –это была случайность. Ужасная случайность.

– Случайность.

Вся эта штука с противостоянием злодею по телевизору кажется намного проще.

– Не будь такой подозрительной, Алиса. Всѐ, что я пытаюсь сделать, это всѐ исправить.

– И как именно ты собираешься достичь этого? Тара мертва, в случае, если ты не заметила.

Как и Рей. Нет ни единого возможного способа всѐ исправить, и ты это знаешь.

Хорошо, нет. Я не говорю о возвращении их обратно из мѐртвых или подобном.

Звук еѐ хихиканья заставляет меня хотеть придушить еѐ.

– Это не шутка. Слушай, я знаю.

– Знаешь что? –Спрашивает она, но взгляд на еѐ лице говорит, что, возможно, у неѐ есть идея.

Я говорю быстро и тихо, желая поскорее с этим покончить – как сорвать пластырь.

– Ты подала Касс идею, как вытащить Тару, и ты знала, что у Тары была астма, а у тебя всѐ

время был ингалятор с собой, но ей ты его не дала. Ты остановила Касс от действий рот–в–рот.

Думаю, ты должна была знать о первой помощи.

– Вау. Это... интересно, – еѐ голова опускается, и я не могу видеть еѐ глаз – они чѐрные, как

дырки в розетке. Эффект чудовищный. Она двигает альбом так, что он лежит на краю стола.

– Полли, я знаю, что ты не хотела, чтобы это произошло, – я не знаю подробностей, но,

надеюсь, что это правда. Если нет, то я одна в темноте с полным психопатом, –ты сделала некоторые

ошибки. Мы все сделали. Но нам нужно кому–нибудь рассказать. Нам нужно пойти в полицию.

Полли, наконец–то, смотрит на меня, и выражение еѐ лица сложно прочитать.

– Ладно, теперь ты рассказала мне о своих предположениях, как на счѐт того, чтобы я

рассказала о том, что знаю? Никто не поверит в то, что я придумала такой план, даже через миллион

лет. И травматические обстоятельства могут заставить забыть своѐ собственное имя, так что вряд ли

будет странным то, что я забыла о своѐм ингаляторе или о том, что у Тары астма или даже свои

навыки в первой помощи. Если я сказала Касс прекратить делать дыхание рот–в–рот, то это только

потому, что я была сильно напугана.

На еѐ лице или в еѐ голосе нет самодовольства. Там вообще нет ничего.

Я открываю рот, чтобы сказать, снова быстро закрываю. Она права. В смысле, она не права.

Но вот так всѐ будет выглядеть для постороннего. Так всѐ будет выглядеть для полиции.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

– Мы не пойдѐм в полицию, потому что если мы это сделаем, то Кассбудет единственной,

кого обвинят. Она та, кто организовал это и та, кто всегда ненавидел Тару. Я была другом Тары,

помнишь?

–Больше, как собачка, бормочу я.

– Что ты сказала?

– Ты не была другом Тары. Тара презирала тебя, и ты это знаешь. Она унижала тебя.

Полли пожимает плечами.

– Не важно, что она чувствовала на счѐт меня. Важно то, что она мне нравилась. Я уважала еѐ.

Вот, что люди подумают и вот, что здесь имеет значение. Почему тогда я вообще этим занимаюсь? –

Она жестом указывает на страницу перед ней.

– Как ты можешь быть такой расчѐтливой?

– Я не расчѐтлива, просто прагматична.

Я выхожу из освещения стола и падаю в кресло в темноте. Моя голова в руках и я пытаюсь

остановить еѐ от взрыва. Этого не должно было произойти. Этого НЕ ДОЛЖНО БЫЛО произойти.

Моя новая мантра.Я слышу шаги и надеюсь, что она уходит. Но шаги становятся ближе и ближе,

пока не останавливаются прямо передо мной. Я слышу скрежет ножек стула по полу, когда она

садится рядом.

– Ты должна понимать, что не всѐ в этом мире разделяется на чѐрное и белое. Вещи бывают

сложными даже когда выглядят такими простыми, – она вздыхает, –я не планировала убивать Тару.

Я просто хотела унизить еѐ так, как она унижала меня. Она заслуживала этого. Хотя, я думала, что

она не умрѐт. И я не могу сказать, почему не помогла ей. Я... не знаю. Но я не собираюсь лгать тебе,

Алиса. Я рада, что она мертва. Она была ужасным человеком, и ты это знаешь. Так что многим

людям стало лучше, когда она ушла.

– А что на счѐт еѐ родителей? Джек? Данни? Им тоже стало лучше? –Мой голос притихший,

безжизненный – поражѐнный.

– Может быть, и нет. Но всѐ теперь закончилось. И никто не извлечѐт выгоды из–за знания

правды, – она звучит так разумно, что я практически верю, что она права.

– А Рей? Она тоже заслуживала смерти?

– Это было... прискорбно. Но все мы знаем, что она закончила жизнь самоубийство по другим

причинам. Вся эта депрессирующая музыка, эта готическая одежда. Самоубийство – это практически

религия для таких людей.

Я наконец–то поднимаю глаза на неѐ.

– Как ты можешь так говорить?

– Прости. Это было грубо с моей стороны. Всѐ, что я пытаюсь сказать, что сделано, то

сделано. Не важно, что кто хотел и кто умер. Мы в этой ситуации и должны мириться с этим. Всѐ

будет хорошо, Алиса, я тебе обещаю, – она кладѐт руку мне на колено, и я смотрю на неѐ. Еѐ пальцы

длинные и элегантные, ногти идеально ухоженные. Раньше она быстро сгрызала их, если я

правильно помню.

– Это то, чем ты занимаешься во всей это мемориальной фигне? Миришься?

– Я увидела возможность и ухватилась за неѐ. Думаю, это время, когда люди начали

проявлять ко мне уважение. В случае если ты не заметила, то я была никем в этой школе. Я была

меньше, чем просто ничто. А теперь нет. Не смотри так на меня. Я же не одна, кто пользуется этой

ситуацией, так ведь?

– О чѐм ты говоришь?

Я вдруг резко устала. Этот разговор изрезал меня в порошок. Крошечный порыв ветра снесѐт

меня.

– Думаешь, я поверю в то, что ты стала бы встречаться с Джеком, будь Тара жива? –Она

фыркает, –два слова: как будто.

– Он... я...

–Ты знаешь, что я права. Даже если бы каким–то чудом он попросил тебя встречаться, то Тара

бы никогда не позволила этому случится. Она не была хорошим человеком, Алиса. Ты должна это

помнить, – голос Полли сейчас стал нежнее. Она думает, что поймала меня этими словами. Может,

она и права.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

– Она в прошлом была хорошим человеком, самым лучшим.

Полли фыркает.

– Трудно поверить, – она не знает, конечно. Она не знает про меня или про Тару тогда. И даже

если она знала, то ей, вероятно, выпал удобный случай забыть, как и всем остальным.

– Она не заслуживала смерти. Никто не заслуживает.

Мои глаза наполняются слезами, и я наклоняю голову назад, как будто они потекут туда,

откуда вытекают.

Полли ничего не отвечает.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Глава 44

Она права. Идти в полицию не вариант. Тары и Рей больше нет. Мы должны продолжать

двигаться вперѐд.

Я до сих пор, не уверена, хотела ли Полли, чтобы это случилось или нет. Определѐнно, с ней

что–то не так. Но я не могу поверить, что она убийца. Больше похожа на оппортуниста (прим.пер.:

человек, который что–то недоговаривает) или что–то подобное. Как она сказала – здесь нет

разделения на белое или чѐрное. Всѐ погрязло в сером, размытым по краям. Различие между убийцей

и оппортунистом кажется важным, но я могу вполне хорошо издеваться над собой.

Не могу перестать думать, что Полли такая, как она есть из–за отношения людей к ней. Кто

может винить еѐ за желание быть популярной? Этого же все люди хотят, правда?

Она настолько права насчѐт Джека, что мне не хочется в это верить. Мысль обо мне с ним

встречающимися, пока Тара жива просто смешна. Я, может, и не настолько плоха, как Полли,

используя смерть Тары как трамплин для достижений высших целей на социальной сцене, но и мне

до этого не далеко.

Призрак Тары со мной не разговаривает. Когда она рядом, то сидит на полу, уставившись на

меня. Она надеялась на огромную ссору с Полли, заканчивающей еѐ путешествием в полицейский

участок. Я подвела еѐ. Я стараюсь не смотреть на неѐ. Это слишком больно.

Не могу перестать думать об теле Тары на дне того колодца. Не могу перестать думать о том,

как она выглядит сейчас. Там обязательно будут жуки и черви и все виды ужасно жутких тварей.

Интересно, реальность хуже, чем мой фильм ужасов в голове.

Она не должна быть там. Бьюсь об заклад, по ночам там очень холодно. А что когда дождь?

Ей должно быть одиноко. Никто не приезжает навестить.

***

На следующий день в школе я полностью отдалась восстановлению обратно в нормальный

ритм жизни. Я обедаю в кофетерии. Я говорю с Касс. Я даже говорю ещѐ с несколькими людьми. Но

я изо всех сил стараюсь избегать Данни; я не знаю, что ей сказать. Я прохожу мимо Полли по

коридору между занятиями, и она смотрит на меня. Это, кажется, полностью направленный взгляд на

меня, но я не совсем уверена, что он может значить.

Джек слонялся возле школьных ворот после окончания занятий, выглядя помятым,

измученным и голодным. Я опозорилась, бросившись к нему на руки.

– Что ты здесь делаешь?! И как тебе удалось сюда добраться так быстро? Вы же заканчиваете

во столько, во сколько и мы, разве нет?

Джек выставил руки вперѐд, словно обороняясь от моего шквала вопросов.

– Вау! Вот ответы на твои вопросы по порядку: я хотел увидеть тебя; я слинял с последнего

урока; и да, мы заканчиваем во столько же, во сколько и вы.

– Рада тебя видеть. Я... скучала по тебе, – я прячу голову у него в плече и стараюсь проглотить

ком, образовавшийся в моѐм горле.

– Я тоже по тебе скучал. Я не хотел ждать до субботы, чтобы увидеть тебя, – он крепко обнял

меня, и я прижалась к нему. Он пахнет хорошо, обычный пот, смешанный с дезодорантам.

Так мы стояли минуту или две. Я и не знала, насколько мне нужно было увидеть его, нужно

было обнять до сих пор.

– Подожди, разве у тебя сегодня не репетиция?

Он отстраняется и смотрит на часы.

– Да, примерно через двадцать три минуты.

– И как именно ты собираешься добраться до Камдена за двадцать три минуты?

– Ах, ты забыла про моего верного коня, – он указывает жестом через плечо на старый

побитый велосипед, прислонѐнный к перилам, –он доставит меня куда угодно вовремя без проблем.

Ещѐ ни разу не подвѐл.

– Ты проделал весь этот путь, чтобы увидеть меня на несколько минут?

Джек кивает и выглядит застенчиво.

– Да, думаю так.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Он так близок к совершенству, что я не знаю, как это вынести.

– Ну, тогда ты должен поспешить и поцеловать меня, не так ли?

– Да, думаю так.

И он целует меня. Я легко растворяюсь в этом момента и обо всем забываю: забываю о Таре,

Рей, Полли и Касс. Я практически забыла о том, где мы находимся, если бы пару человек,

проходящих мимо, не прокричало: "Снимите номер в отеле!"

Не в первый раз благодарю Бога за то, что Джек со мной. Это чудо. Слишком хорошо, чтобы

быть правдой. И это ведь есть и не правда, так? Эти отношения – карточный домик, построенный на

вине. Но это единственная хорошая вещь в моей жизни и я не позволю это разрушить.

Когда Джек уезжает, я чувствую, как моѐ сердце пытается вырваться из груди, словно хочет

погнаться за ним, потому что ему нужно быть там, где он или иначе оно перестанет биться. Я

понятия не имею, как такое можно чувствовать к другому человеку. Это пугает меня.

***

К субботе в моей голове творился беспорядок из–за недостатка сна. Я видела всѐ расплывчато,

словно иду под водой, и не могла сконцентрироваться на чѐм угодно больше минуты. Я потратила

время впустую, пытаясь написать черновик эссе для Дейли. Голос призрака Тары в моей голове

никак мне не помогал: "Ты должна ему рассказать сегодня. Ты должна ему рассказать сегодня. Ты

должна" . Когда я взглянула на лист, то поняла, что вместо своего эссе я начала писать слова Тары. Я

бросила ручку через всю комнаты и скомкала лист. Затем направилась в ванную, чтобы освежиться

холодной водой. Мне не нравится то, что я вижу в зеркале. Я не похожа на себя. Я выгляжу не так.

Почему никто не может этого увидеть?

Мои волосы в порядке, но моя кожа намного светлее, чем когда–либо было, немного

бледноватая. Теперь мои глаза. Я думаю, что в них что–то не так. Они смотрят на меня безжизненно.

Скучным серым цветом и до краев,наполнены тайнами. Под определѐнным углом света глаза

становятся зелѐными, но это грязный цвет зелѐного мха, что далеко от изумрудного. Мама либо была

дальтоником, либо мне лгала.

Папа много не разговаривает со мной во время обеда. Он сидит за столом с газетой и

хмурится. Ему нечего сказать с нашей той небольшой беседы о Дейли. Я чувствую вину каждый раз,

глядя на него. Он, должно быть, думает, что я самая худшая дочь в мире, но и не знает даже

половину.

Он собирается пойти и посмотреть футбол со своими друзьями, а затем поехать на ужин с

"деловым партнѐром". Самое раннее, во сколько он может вернуться – это десять часов вечера, так

что мне не придѐтся немножко врать ему о том, куда я пойду. Мне вообще не нужно ему говорить,

что я уйду. Ложь в результате бездействия намного лучше, чем вина от действий.

Я принимаю долгий душ после обеда и с особой заботой отношусь к удалению

нежелательных волос с моего тела. Именно тогда в меня ударяет осознанием. Настал этот день. К

сегодняшней ночи я буду экс–девственница. Всѐ изменится. Я, вероятно, должна быть более

взволнованной, но всѐ, что я чувствую, это страх до дрожи в моѐм животе.

Я никогда не думала, что это произойдѐт так: запланировано и преднамеренно. Я думала, что

это произойдѐт прекрасным спонтанным способом. Одно приведѐт к другому и прежде чем у меня

появится шанс начать нервничать, всѐ уже закончится. И я буду счастлива, расслаблена и, скорее

всего, немного самодовольна.

Знаю, это буде ничем по сравнению с тем, что я себе представляла. Я полностью готова к

неловкости, смущению и боли. Но по крайне мере это будет с Джеком, и нет ни одного человека, с

кем бы я ещѐ хотела испытать неловкость и смущение. Хотя, я бы могла обойтись без боли.

Выбрать подходящую одежду – сложно. Не могу перестать думать, что платье, которое я

одевала на танцы, будет наиболее подходящим нарядом для потери невинности. По меньшей мере,

его легко снять. Жаль, что мы не продолжили то и не сделали это тогда и там. Это ведь не большое

дело, правда? Люди этим занимаются всѐ время.

Я меряю пару юбок, но они не выглядят правильно. Словно я наряжаюсь. А мне нужно быть

самой собой. Это должны быть джинсы и неважно легко ли их снять или нет. Моя любимая пара

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

томится на вещах, где я их бросила ночью. Не помню, когда последний раз их стирала, но пахнут они

хорошо. Простой чѐрный верх лучшее, что я могу придумать после долгих поисков.

Призрак Тары появляется тогда, когда я брызгаюсь духами. Она снова сидит в углу, выглядя

маленькой и уязвимой. Я отворачиваюсь и сосредотачиваюсь на водостойкой туши.

– Не делай этого, – еѐ голос другой, более серьѐзный.

– Почему нет? Потому что я недостаточна хороша для твоего младшего брата?

– Так и есть, но это к делу не относится. Я не хочу, чтобы ты причинила ему боль.

– Я причинила боль ему? Из того, что я слышала, это не так работает.

Тара вздыхает над моей неудачной шуткой.

– Это не то, что я имела в виду, и ты это знаешь. Он влюбился в тебя.

Я молчу.

– Он влюбился в тебя, а ты собираешься растоптать по его сердце. Что ты думаешь, он будет

чувствовать после того, как ты ему расскажешь правду? Думаешь, он обнимает тебя и скажет: "Не

волнуйся о моей мѐртвой сестре – я преодолею это" . Ты серьѐзно думаешь, что он когда–нибудь

сможет тебя простить за то, что ты сделала? Господи, Алиса, я всегда знала, что ты дура, но это уже

выше моего понимания.

– Я ...

– Не говори. Ты расскажешь ему. Сегодня.

Вдруг она стоит позади меня. Галлюцинации могут двигаться быстрее, чем вы моргать.

Прежде чем я могу придумать, что сказать, она уходит, заставив мою голову кружится.

Последний взгляд в зеркало подтверждает, что я выгляжу адекватно в состоянии маленькой

тошноты.

Нет ни единого чѐртового способа, как я собираюсь всѐ рассказать Джеку.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Глава 45

Поездка до дома Джека заняла больше времени, чем я предполагала. Автобус едет другим

путѐм из–за того, что прорвало водопровод по главной улице. Мой желудок словно сделан из свинца.

Я, кажется, не могу перестать дрожать, словно перед экзаменами. Мне бы реально хотелось сейчас

узнать, что в таких случаях чувствует нормальная девушка. Несомненно, здесь должен быть микс

сладостного ожидания. То, что чувствую я, близко к понятию страха.

Я смотрю в окно, и это помогает мне успокоиться, хотя я и понятия не имею, куда поедет

автобус и будет ли он в том месте, где я должна выйти. Люди толпятся возле клубов, хотя сейчас

немного холодновато. Я вдруг забеспокоилась, что из–за диверсии мы поедем мимо бара, куда пошѐл

отец со своими друзьями, и по чистой случайности он будет на улице и поднимет глаза в самый

неподходящий момент. Вот тогда у меня будет нервный срыв. Опять же, это может быть не так уж и

плохо. Он потащит меня домой, отменит встречу со своим "деловым партнѐром", мы закажем

тайской еды и будем смотреть фильмы вместе.

Нет. Я хочу увидеть Джека. Я хочу сделать это.

Если у меня получится следующие несколько часов не думать о Таре, то всѐ будет хорошо.

***

Джек так быстро открывает дверь, что я даже не успеваю закончить стучать. Мой кулак

зависает над открывающейся дверью, и я почти падаю. Плавно.

Он выглядит великолепно. Этой улыбки достаточно, чтобы убрать все мои сомнения и страхи.

Он одел белую майку, джинсы и разные носки. Он ловит меня на разглядывании его носков.

– Что?! Научно доказано, что люди, которые носят разные носки на сорок восемь процентов

счастливее людей, которые этого не делают.

– Так ты надеешься на удачу, сегодня вечером, а?

– Это не то, что я ... ну,своего рода, да, – говорит он застенчиво.

– Ага, ну что ж посмотрим.

Я прохожу мимо него и бросаю куртку на спинку дивана. Затем я поворачиваюсь и улыбаюсь,

он улыбается в ответ и все становится на свои места.

Джек заказывает тайскую еду, что заставляет меня задаться вопрос, не читает ли он мои

мысли? Он извиняется за то, что ничего сам не приготовил, потому что считает себя ужасным

поваром. Тара обычно ему говорила, что у него никогда не будет девушки, если он не научится

готовить. Тары была не права.

Мы сидим на полу в гостиной и едим прямо из коробок. На каминной полке стоит одна

фотография Тары в серебряной рамке. Это трудно игнорировать, но я стараюсь изо всех сил.

Пушистый ковѐр настолько густой, что вероятно, комфортнее, чем у большинства людей

кровати, и я настолько боюсь насвинячить, что заставляю себя, есть очень медленно. И ем я только

половину из того, что я обычно ем. Это частично от нервов и частично от того, что я не хочу, чтобы

Джек считал меня жадной коровой. И я сильно беспокоюсь из–за моего дыхания после чеснока.

Джек супер–разговорчивый и супер–внимательный: он продолжает спрашивать, не нужна ли

мне добавка или должен ли он включить отопление. Это заставляет меня чувствовать себя легче,

зная, что он нервничает также, как и я. Мы не говорили об этом, но я уверена, что он тоже

девственник. Я не могу знать наверняка, не спрашивая, да я бы этого никогда бы и не сделала.

Интересно, буду ли я в состоянии рассказать, когда мы займѐмся этим.

Он приносит мятное мороженое, что купил для пудинга.

– Теперь я не могу готовить, но смогу сделать самые идеальные ложки мороженого, которые

ты когда–либо видела. Это дар.

– Ты и правда, особенный.

– Ауч! Твой цинизм причиняет боль. Я чувствую реальную боль. Прямо здесь, – он стучит

себя по груди и делает выражение Бэмби, который разочарован.

Я должна признать, что мороженое идеально было зачерпнуто. Я притворяюсь, что

осматриваю каждый его дюйм.

– Неплохо, неплохо. Но я видела лучше.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

– О, да ты ходячая проблема. Никогда, никогда не недооценивай способность мужчины

зачерпывать мороженое.

Он резко оказывается возле меня и прежде, чем я осознаю, он берѐт мороженое пальцем и

мажет мой нос. Щекотно.

Я поднимаю бровь, серьѐзно впечатлившись.

– Кажется, на моѐм носу мороженое. Я предлагаю тебе исправить это так быстро как это по–

человечески возможно.

– Или что? –Говорит он, дерзкая улыбка возникает на его лице.

– Или куча боли вывалится на тебя через следующие пять секунд... четыре...три... два... один.

В тот момент, когда мои губы произносят "один", Джек наклоняет голову в мою сторону и

облизывает мой нос.

Он отклоняется, и смотрит на меня, прищурив глаза.

– Неа, думаю, я немного пропустил, – он ещѐ раз облизывает, –вот, отлично. Словно новый.

– Это было... грязно.

– А ты знаешь, что облизывание носа – это самый большой знак уважения в... гм...

Азербайджане?

Я наклоняюсь ближе, и он делает тоже самое. Я останавливаюсь, когда его губы на

соблазнительно близком расстоянии от моих.

– Ты ... полна их.

Его смех заглушается, когда я обрушиваю свой рот на его.

Мороженое превратилось в ледяной суп, когда мы собирались его доесть.

Мы сидим в тишине некоторое время. Я знаю, что сейчас будет, но я не буду той, кто об этом

скажет.

– Хочешь ... в смысле, должны ли мы ... подняться наверх? Естественно, если ты захочешь. Ты

всегда можем посмотреть фильмы или что–то другое, что тебе нравится...

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Глава 46

Мы идѐм по лестнице, обменявшись несколькими нервными взглядами. Я быстро иду в

ванную, а Джек ждѐт в своей комнате.

Я выдавливаю немного зубной пасты на палец и быстро чищу их. Я проверяю свои волосы в

зеркале: немного растрѐпанный вид. Правильно. Вот оно. Нет пути назад. Кроме как выпрыгнуть в

окно. Хотя сомневаюсь, что пролезу в него. Джек выломает дверь и обнаружит мои ноги,

болтающиеся над раковиной, и мою задницу хорошенько так застрявшую в оконной раме. Что–то

мне подсказывает, что это не будет выглядеть отлично.

Джек сидит на краю кровати, выглядя немного взволнованным, когда я вхожу. Здесь нет ни

свеч, ни лепестков роз. Шторы закрыты, но есть некоторый свет от настольной лампы, которая стоит

в углу, чтобы осветить плакат какого–то неясного французского фильма.

Я стою перед ним, и когда он поднимает глаза, я знаю, что всѐ будет хорошо. Мне просто

нужно набраться откуда–нибудь поддельной уверенности.

– Думаю, я хочу поцеловать тебя сейчас.

И я звучу уверенно. Даже ни намѐка на дрожь в моѐм голосе.

Он кивает.

– Думаю, я, безусловно, не буду против.

Я наклоняюсь и целую его, сначала нежно. Затем сильнее. Я толкаю его в грудь, чтобы он лѐг

на кровать, а потом сама ложусьна него, за исключением ног, которые всѐ ещѐ находятся на полу.

Джек перестаѐт меня целовать на секунду и говорит.

– Зубная паста? Не честно.

Я целую его в шею. Крошечные поцелуи.

– Серьѐзно. Теперь и я хочу почистить зубы. Я не хочу, чтобы ты думала, что моѐ дыхание

воняет, пока ты тут такая вся свежая и мятная.

Я смеюсь ему в шею.

– Меня это не волнует, Джек. И ты никуда не пойдѐшь в любом случае.

Я залажу на кровать как надо. Затем я глажу пространство рядом и смотрю на него

поднимись–сюда взглядом. Джек пожимает плечами и поднимается рядом.

Мы целуемся очень долго, и я начинаю беспокоиться о времени. Я должна вернуться домой

перед папой и понятия не имею, сколько сейчас времени. Если что–то должно произойти, то это

должно случиться в ближайшее время. Один из нас должен сделать первый шаг и, похоже, это буду

я.

Я тянусь вниз и хватаю край майки Джека. Наши губы разделены в тот момент, пока я снимаю

майку через его голову, но это занимает секунду. Его кожа горячая на ощупь. Мне нравится, как он

ощущается под моими пальцами.

Джек тянет мой топ, и я помогаю ему рывком снять его через голову. А затем мы касаемся

друг друга только кожей, за исключение лифчика между нами. Поцелуи становятся быстрее и

голоднее. Моѐ сердце начинает стучать, когда я берусь за пряжку его ремня.

Джек стонет мне в рот. Мои пальцы расстѐгивают его ширинку, когда он отстраняется, тяжело

дыша.

– Мы можем ... на секунду остановиться?

Он застѐгивает ширинку и садится.

Дерьмо. Он передумал.

Я лежу на кровати в ожидании худшего, но Джек берѐт меня за руки и тянет в сидячее

положение.

Мои джинсы сильно натянуты, поэтому я не могу посмотреть вниз, чтобы увидеть, как они

выглядят. Я также не могу смотреть на Джека,поэтому я сосредотачиваюсь на двери. Мой план

побега.

Джек продолжает держать меня за руки. Его дыхание постепенно возвращается в норму, как и

моѐ.

– Алиса, почему ты смотришь на дверь?

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Так что теперь мне приходиться посмотреть на него. На его спутанные волосы, его

покрасневшее лицо, его шоколадно–карие глаза. Он кусает губу.

Джек сжимает мои руки.

– Есть что–то, что я хочу тебе сказать. Прежде, чем мы сделаем это.

Я успокоилась, услышав "прежде". Если он всѐ ещѐ хочет заняться сексом со мной, то

насколько сильно?

Я жду.

– Ладно. Думаю, что я вроде как ... люблю тебя немного.

Что–то зажигается в моѐм сердце.

– Дерьмо. Я провалил это. Позволь мне ещѐ раз попробовать. Я люблю тебя, Алиса Кинг.

Фейерверки заиграли в моѐм сердце. Я чувствую, словно ждала этих слов от него всю свою

жизнь. Я чувствую, словно родилась для того, чтобы услышать, как он произносит эти слова.

Я закрываю глаза, что бы остановить волны головокружения, готовые обрушиться на меня.

– Алиса, ты в порядке? Ты выглядишь немного странно. Прости меня, я не хотел, чтобы ты

разволновалась. Всѐ в порядке, если ты... гм... не чувствуешь того же... пока. Мне просто хотелось

это сказать. Я не хочу, чтобы ты думала, что я пользуюсь тобой или что я сплю с девушками всѐ

время или что–то такое. В смысле, я не спал с девушками, вообще. Ты же знаешь это, правда? Это

особенно для меня. Ты особенная для меня. Я никогда не чувствовал этого прежде. Ты самое лучшее,

что со мной когда–либо случалось.

– Тара не утонула.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Глава 47

– Что? Да, она... Что? –Брови Джека смещаются от замешательства.

Почему? Почему я это сказала? Потому что это правильно. Голос Тары возникает внутри

моего сознания. Я снова смотрю на дверь. Если я сейчас уйду, то мы сможем притвориться, что

ничего и не произошло. Я позвоню ему позже и извинюсь за то, что была такой странной. Нет, ты

этого не сделаешь.

– Алиса, поговори со мной. Что ты имеешь в виду?

Вот оно. Я на краю скалы. Я могу попытаться выцарапать себе путь в безопасное место. Или

могу просто опустить и упасть.

Я отпускаю.

– Мне кое–что нужно тебе рассказать. Это серьѐзно.

Джек ведѐт себя очень тихо. Его рука всѐ ещѐ держит мою, но его хватка ослабла. Много

времени не займѐт, чтобы вообще разорвать руки.

– Это о моей сестре?

Я киваю.

– Может мнестоит для начала одеться?

– Скажи мне сейчас. Пожалуйста? –Он очень сильно сжимает мои руки. Мои суставы хрустят.

– Я хотела тебе рассказать. Правда хотела. Но я была так напугана и знаю, как ужасно это

звучит. Но ты должен понять, что это не так. Всѐ просто пошло не по плану, – две слезы катятся по

моему лицу.

– Алиса, ты пугаешь меня. Пожалуйста, расскажи мне.

Он отпускает мои руки, как я и предполагала. Я знаю, что он больше никогда к ним не

прикоснѐтся.

Моя челюсть так плотно сжимается, что зубы словно ломают друг друга и крошатся.

Расскажи ему. Всѐ.

Я всѐ ему расскажу. Все, что я пропустила, рассказывая ему о поездке. Дункан.

Издевательства над Полли в пещере и в столовой. План отомстить Таре. Что пошло не так. Я

расскажу ему о записке Рей в шкафчике. О моѐм разговоре с Полли в компьютерном классе.

Я смотрю на свои руки всѐ время. Я не могу смотреть на него. Он не перебивает меня ни разу.

Я хочу, чтобы он перебил меня и тогда я смогу перестать говорить. Есть только одна вещь, которую

я опустила. Одну вещь, я не могу сказать ему. Это не должно быть самым ужасным из того, что я

уже рассказала. Но всѐ так и есть.

Тишина в комнате уже стоит вечность. Я рискую взглянуть на Джека, надеясь, что он не

смотрит на меня. Он смотрит. Его лицо напряжено и неумолимо. Он похож на мужчину. Я быстро

убираю глаза.

– Где она? –Слова изо льда.

– Джек, я...

– Где она?

Я хочу коснуться его. Любой жест, какой угодно, который может напомнить ему о том, что

между нами. Что было между нами.

– Ты должен понять... мы были не в своѐм уме из–за страха. Мы не знали, что нам ещѐ

оставалось делать, – я лепечу и заикаюсь.

– Скажи мне. Сейчас.

Я вздрагиваю.

– Там... там был заброшенный колодец.

Мой голос тише любого в комнате.

Челюсть Джека двигается пару раз. Его руки сжимаются в кулаки.

– Колодец...? –Хрипит он.

Так что теперь я расскажу ему всѐ, что нужно знать. Я не чувствую облегчения. Я не

чувствую, как с моих плеч снимают тяжѐлый груз. Я чувствую, словно хочу забрать все слова, что

сказала, повернуть время вспять и сказать, что люблю его. Потому что это правда.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Джек встаѐт с кровати и идѐт в противоположную сторону комнаты. Он наклоняет голову и

бьѐт кулаком в стену. Сильно. Его лопатки сильно выделяются. Как пара крыльев, скрытые под

кожей и готовые вырасти. Трудно поверить в то, что пару минут назад я пробегала пальцами вверх и

вниз по этой спине.

Я хватаю свой топ и натягиваю через голову.

Через пару минут и семи ударов в стену, я просто длжна что–то сказать или молчание

задушит меня.

– Джек... скажи что–нибудь, пожалуйста?

– Не говори со мной. Прямо сейчас я не могу тебя слушать, – его слова причиняют жестокую

боль.

– Хочешь чтобы я...? Мне уйти?

– Ты никуда не пойдѐшь. Просто ... перестань говорить, – он опирается головой об стену. Если

бы ко–то вошѐл, то мог подумать, что он считает до ста в прятках.

Я смотрю на часы. Девять ноль три.

В конце концов, Джек отворачивается от стены, скатывается вниз и сидит на полу. Его ноги

сгибаются напротив его голой груди. Слѐзы текут по его щекам, и он агрессивно стирает их.

Я не могу больше молчать.

– Джек, мне так жаль. Ты должен мне поверить.

Он издаѐт уродливый смешок.

– Поверить тебе? Ты и правда думаешь, что я смогу поверить всему, что выходит из твоего

рта?

– Я говорю правду. Джек! Пожалуйста... Я люблю тебя.

– Не смей. Ты убила мою сестру. Вы оставили еѐ гнить в чѐртовом колодце, – его лицо

ожесточается, –мою сестру. Да что с тобой произошло?

– Это была случайность.

Бессмысленные слова.

– Если ты ещѐ раз это скажешь, то клянусь я..., – затем он опускает голову и начинает рыдать.

Его плечи трясутся и звук, который он издаѐт,второй самый худший звук, который я когда–либо

слышала.

Я не могу остановить себя. Я встаю с кровати и иду к нему. Я сажусь на пол перед ним.

Осторожно кладу руки на его колени. Он вздрагивает, но ничего не говорит.

Рыдания исчезают через некоторое время.

– Почему вы не рассказали кому–нибудь? – Спрашивает он. Его голос полон слѐз.

– Я хотела. Но мы были напуганы. Мы не понимали, что с нами произошло.

– Вы должны были кому–нибудь рассказать.

– Я знаю.

– И Полли могла ей помочь.

Трудно сказать вопрос это или нет, его слова такие плоские.

– Да.

– Знаешь, она ведь ненавидела свою астму? У неѐ начались проблемы с дыхание пару лет

назад, но она ни разу не сказала об этом маме, пока у неѐ не случился по–настоящему ужасный

припадок. И когда, наконец, у неѐ появился ингалятор, она едва его использовала. Не сразу. Она

сказала, что только лузеры болеют астмой. Просто нелепо.

Я чувствую, что что–то в заднем кармане моих джинсов впивается меня. Это кольцо. Оно там

уже два дня, я забыла про него. Это как ждать нужно момента, чтобы объявить о своѐм присутствии.

Я наклоняюсь вперѐд, чтобы достать его оттуда.

Мои руки дрожат, когда я достаю его и показываю Джеку.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Глава 48

Джек хватает кольцо с моей ладони и сжимает в кулак.

– Где ты его взяла?

– Оно соскользнула с еѐ пальца.

Нет необходимости говорить ему о точных обстоятельствах.

– Оно было у тебя всѐ это время? Почему ты не сказала мне, Алиса? Почему позволила мне

влюбиться в тебя? Ты должна была держаться подальше от меня.

– Я знаю. Я хотела, но ты мне очень нравился. Я просто не хотела, чтобы ты грустил.

Он качает головой.

– Всѐ это время... ты лгала мне всѐ это время. Эти отношения были ничем.

– Не правда. Я никогда не чувствовала такое к кому–либо. Я люблю тебя, Джек. Поэтому мне

нужно было тебе рассказать.

– Ты ничего не знаешь о любви. Ты глупая, испуганная девчонка, – он вздыхает, –полагаю, я

должен быть благодарен за то, что ты мне рассказала? За то, что ты, наконец, решила отдать мне

кольцо обратно? Что ж, спасибо огромное, что убила мою сестру.

Его нормальные черты лица скрыты, сжаты и отлично спрятаны. Он хочет сделать мне

больно. И я не могу винить его за это. Я не отвернусь. Я заслуживаю, чтобы видеть это.

Джек потирает руки, и я заметила, как они дрожат. Я бегу к кровати и хватаю его футболку.

Он забирает еѐ без слов и натягивает еѐ на голову, наизнанку.

– Ты прав. Нет оправдания тому, что я сделала. Не важно, что это был несчастный случай. Мы

должны были пойти в полицию. Я должна была пойти в полицию. Или раньше рассказать тебе. Я не

должна была позволить этому произойти между нами. Я могу просить прощение миллионы раз, и

этого будет недостаточно. Но ты должен понять, что мои чувства к тебе были и есть реальные. Если

бы было что–то, что я могла исправить, то я бы это сделала.

– Как и я.

Ненависть тает на его лице, если я не воображаю то, как смягчаются черты его лица. Он

вращает кольцо между пальцами.

– Ты собираешься рассказать своим родителям?

Джек медленно качает головой.

– А полиции?

Ещѐ раз качает головой.

– Но... я не понимаю. Почему нет?

– Потому что это сделаешь ты.

Ох.

– Джек, я не могу. Пожалуйста, не поступай так со мной.

Его глаза проделывают дырку в моей голове.

– Ты можешь. И сделаешь. Это правильно. И даже после всего я думаю... я знаю, ты

поступишь правильно.

Это убивает меня. Лучше бы он шантажировал меня или угрожал, или позвонил в полицию

прямо сейчас.

– Мне нужно идти. Прости. Папа не знает, что я уходила.

Джек кивает и медленно поднимается на ноги. Он протягивает руки, чтобы помочь мне. Я не

решаюсь, прежде чем принимаю еѐ.

Мы идѐм вниз. В доме очень тихо и темно. Тиканье часов в прихожей – единственный звук.

Джек открывает дверь и отходит в сторону, чтобы пропустить меня.

Я поворачиваюсь к нему. Его футболка Day–Glo светится в темноте, а лицо темное.

– Мне жаль, что это случилось. Мне жаль, что я так поступила с тобой.

– Я знаю.

На долю секунды мне кажется, что он хочет обнять меня, но он этого не делает. Конечно, он

этого не делает.

Дорожный гравий хрустит под ногами. Я оборачиваюсь, он всѐ ещѐ стоит в дверях. Я не могу

сказать, смотрит ли он на меня. Всѐ, что я вижу, это футболку вывернутую наизнанку.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

***

Автобус полон и все гудят. Люди общаются друг с другом, говорят по телефонам или

слушают музыку. Как их жизнь может быть нормальной, пока моя разваливается на части? Почему

никто не смотрит на меня? Разве они не чувствуют, что со мной что–то не так?

Я чувствовала тоже самое после смерти мамы. Я ненавидела всех незнакомцев вокруг,

которые не знали, что произошло. Мне казалось, что каждый должен был знать и вести себя по–

другому. Никому не позволено было смеяться и шутить. Это казалось неправильным.

Я не должна была рассказывать Джеку. Полли была права. Джеку не станет лучше от

осознания правды. Он никогда не сможет перестать рисовать у себя в уме то, что произошло. И он

никогда не сможет думать о своей сестре, лежащей на дне колодца.

***

Папа находит меня, сидящей на диване в темноте, с одеялом на плечах, потому что я не могу

унять дрожь. Он включает свет и отступает к двери.

– Господи, Ал, ты напугала меня до полусмерти! Я подумал, что ты призрак или Леди в

Зелѐном Одеяле!

Он пьян. Не совсем в стельку, но он далеко не трезв. Он скидывает туфли и падает рядом со

мной, воняя сигаретами и пивом.

– Что ты сидишь здесь в темноте? Медитируешь? Где Бруно?

Я не видела Бруно. Я никогда не приходила домой без Бруно, готового меня

поприветствовать. Может быть, он понимает, что от меня нужно держаться подальше. Может быть,

он знает, что я ядовита.

Папа ещѐ раз внимательно смотрит на меня. Мама бы смотрела на меня так без перерыва.

Матери инстинктивно знают, когда с их нимидочерями что–то не так. Отцы, как оказалось, нет.

Особенно, когда они пьяны.

– Эй, малышка, что случилось?

Каждая молекула во мне кричит: НИЧЕГО! Я В ПОРЯДКЕ. Это всѐ, что я должна сказать,

чтобы папа включил телевизор и начал смотреть матч дня. Всѐ просто. Четыре слова. Скажи их и

иди спать. Поговоришь с Джеком утром. Будешь умолять. Делать всѐ, что заставить его сохранить

это в секрете. Забыть, что произошло. Живи своей жизнью. Тара и Рей мертвы. Преодолей это.

– Я должна кое–что тебе рассказать. Это нечто ужасное.

– Хорошо, валяй.

Он смотрит на часы на каминной полке, и я могу сказать, что у него чешутся руки, чтобы

включить телевизор. Он не верит, что то, что я собираюсь ему рассказать и правда ужасное. Он

думает, что это будет вроде я–получила–низкую–оценку–за–экзамен или я–разбила–твою–

любимую–кружку. Он и понятия не имеет. Я собираюсь сломать его.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Глава 49

Он слушает спокойно большую часть. Пару раз он пытается меня прервать, но я умоляю его

дослушать до конца. Я смотрю, как он из весѐлого состояния переходит в беспокойное, и

напряжѐнное. К тому времени, когда я закончила, он сидел, положив руки на голову.

– Пап? Скажи что–нибудь, пожалуйста? –Я похожа на глупую, испуганную девчонку. Как и

сказал Джек.

–Дай мне... я думаю.

– Пап? Всѐ же будет хорошо, да? – я начинаю плакать. Я, правда, не хочу плакать, но я

полагаю, это неизбежно.

Он ничего не говорит минуту или две, а затем вскакивает с дивана и начинает ходить. Он

всегда говорил, что его мозг начинает работать лучше на ходу. Я насчитываю тринадцать переходов

из одного конца комнаты в другой, прежде чем он говорит.

– Хорошо, Алиса, я больше не хочу, чтобы ты об этом беспокоилась. Ты совершила ошибку –

вы все совершили ужасную ошибку. Но это и есть ошибка. Вы не хотели никому навредить.

Кроме Полли. Я не рассказала ему, что знаю о Полли. Не уверена почему.

Мои слѐзы превратились в обычные всхлипы.

– Я собираюсь позвонить в полицию. Детектив Маршалл сказал, что мы должны позвонить

ему, если у нас появиться какая–нибудь информация.

Голова папа наклоняется на меня вперѐд.

– Нет!

– Я должна, папа. Ты же знаешь, что должна.

Он встаѐт на колени передо мной, взяв мои руки в свои. Его руки потные.

– Нет, Алиса, ты не должна. Я много не знаю об этом роде вещей, но не думаю, что последует

простой удар по рукам за что–то такое серьѐзное. Это убийство, Ал. Кто–то умер. Точнее двое, если

считать Рей. Тебе шестнадцать лет и ты можешь попасть в тюрьму. А я не позволю этому случиться.

Его лицо ожесточилось, но та злость не направлена на меня.

– Но подумай о еѐ семье, которая никогда не узнает правды. Это несправедливо.

– Мне всѐ равно на еѐ семью! Меня заботишь ты. Ты всѐ, что у меня есть, Алиса, – он

начинает плакать, и я не могу на это смотреть.

Когда мама умерла, он старался не плакать рядом со мной. Я всегда входила в комнату и

находила его сидящим здесь с красными глазами. Он кашлял и бормотал что–то о контактных

линзах, а я молчала. Это было лучше для нас обоих.

– Пожалуйста, не плачь. Я должна это сделать. Что если бы это была я? Что если бы я была

той, кто умер? Ты бы сделал всѐ, чтобы убедиться, что я буду достойно похоронена, правда? В

достойном тихом месте, куда ты смог бы приходить и приносить цветы. Как мы делаем для мамы.

Он рыдает, но я могу сказать, что он также пытается взять себя в руки. Старается быть

сильным, каким он был всегда.

– Если бы это была ты, то я бы не хотел узнать, что ты всѐ это время пролежала на дне

колодца. Осознание этого убило бы меня.

Он прав. Но и я тоже.

– Мама бы согласилась со мной.

Это удар ниже пояса, но это всѐ, что у меня есть.

Папа гневно покачал головой.

– Ты не права. Твоя мама сделала бы всѐ, чтобы защитить тебя, как и я. Я обещал ей, что

никогда не позволю чему–либо плохому случиться с тобой.

– Это не то обещание, которое ты смог сдержать. Ты делал всѐ правильно, но ты не мог

остановить то, что уже случилось. Ты же понимаешь это, не так ли?

Он опускает голову, и я знаю, что он винит во всем себя. Словно я бы не оказалась в таком

затруднительном положении, будь он хорошим отцом. Или этого бы не случилось, будь мама всѐ

ещѐ жива. Ничего из того, что я могу сказать, заставить его думать по–другому. Его плечи поникли.

–Я не могу тебя потерять, Алиса.

– Ты не потеряешь меня. Чтобы не случилось. Я всѐ ещѐ твоя дочь и всѐ ещѐ люблю тебя.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Он не смотрит на меня.

– Пожалуйста, выслушай меня. Никто не должен об этом узнать. Это только ты, Касс и эта

девочка Полли, так ведь? И из того, что ты мне рассказала, они не хотят, чтобы это вышло наружу.

Нас всего четверо, Алиса. Четверо людей могут сохранить секрет. Полицейское расследование

закрыто. Никто не должен узнать.

– Это делает тебя соучастником.

Не знаю, почему меня вообще это заботит. Он никогда с этим не согласиться. Я просто

должна рассказать ему о Джеке. Это остановит его.

– Мне, чѐрт побери, всѐ равно, чем это делает меня! Я твой отец, Алиса. Однажды у тебя

появятся дети, и ты поймѐшь, каково это быть родителем. Это если ты не попадѐшь в какую–нибудь

женскую тюрьму! –Кричит он.

Я слышала достаточно. Я встаю с дивана и иду к лестнице.

– Алиса Кинг, ты вернѐшься назад прямо сейчас. Я ещѐ не закончил говорить с тобой!

Если я закрою глаза, то это напомнит мне то, что было шесть или семь лет назад. Я почти

вспоминаю, как он возится со мной, потому что я отказываюсь, есть морковь на тарелке.

– Давай поговорим об этом утром. Мы оба устали.

Он встаѐт и потирает лицо руками.

– Ты права. Подойди и обними своего старика–отца?

Были времена, когда я считала, что папины объятья обладают магическим эффектом. Они

всегда заставляли меня чувствовать себя лучше, когда я была напугана или обеспокоена. Она даже

заставляли меня чувствовать себя лучше, когда я была больна.

В этих объятьях есть что–то заканчивающееся. Интересно, папа это тоже почувствовал,

потому что прошептал.

– Я всегда буду любить тебя, Алиса. Никогда не забывай об этом.

– Хорошо, папа.

– Обещаешь мне?

– Обещаю.

Последнее, что я слышу, прежде чем уйти в свою комнату это.

– Ты хорошая девочка.

Не знаю, кого он пытается в этом убедить.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Глава 50

Бруно лежит на кровати папы, освещѐнной светом из коридора.

– Вот ты где, мальчик! Иди сюда! –Я свищу, но звук выходит неправильный.

Он поднимает голову и смотрит на меня. Затем отпускает голову на лапы и закрывает глаза.

В моей комнате холодно.

Я включаю ноутбук и роюсь в ящиках стола, пока он загружается. Есть фотография, которую

мне нужно найти. Она занимала почѐтное место на моей тумбочке раньше. Пока я не убрала еѐ из–за

того, что не могла больше на неѐ смотреть.

Я нахожу еѐ в самом углу ящика. Она немного порвана на углу. Я должна была лучше о ней

заботиться.

Бабушка и дедушка сделали эту фотографию на мой восьмой день рождения. На фоне стоит

торт на столе. Торт с восьми свечами. Я одета в синее платье с зелѐными полосками, и стою я перед

мамой и папой. Я съѐжилась и смеюсь, потому что мама меня начинает щекотать. Никто не смотрит

в камеру: папа смотрит на маму, мама смотрит на меня, а я закрыла глаза из–за смеха. Это немного

старое фото. Композиция неправильная, мы не в фокусе. Но она единственная, которая у меня есть.

Есть куча фотографий меня и мамы или меня и папа или мамы и папы. Но это единственная,

где мы все трое вместе. Я знаю, почему так. Уверена, есть другие, наверно на старом компьютере

папы. Жаль, что я раньше не додумалась туда посмотреть.

Я аккуратно складываю фотографию и кладу в задний карман джинсов.

Наконец, мой древний ноутбук загрузился. Я сижу на полу, балансируя с ним на бѐдрах.

Немного времени уходит на то, чтобы найти то, что я хочу. Не знаю, как долго я уже сижу,

уставившись в экран.

На моѐм телефоне пропущенный звонок от Касс. Она оставила сообщение, но я не слушаю

его. Я посылаю ей текст: "Прости".

На моѐм телефоне стоит картинка меня и Джека. Я сделала еѐ, подняв телефон над нашими

головами. Это хорошая фотография. Я удалю еѐ.

Призрак Тары появляется рядом со мной. Достаточно близко, чтобы коснуться, если она не

плод моего воображения. Еѐ руки больше не грязные и не кровавые. И ей больше не шестнадцать.

Она Тара Чэймберз – моя лучшая подруга. Влажные волосы собраны в хвост после купания.

Школьная форма слишком большая для неѐ. Брекеты на зубах.

Она ничего не говорит.

Я набираю номер на телефоне.

Мой палец зависает над кнопкой вызова.

Я смотрю на десятилетнюю Тару и она кивает. Есть намѐк на улыбку.

Я нажимаю на кнопку и закрываю глаза.

– Алло? Я бы хотела поговорить с детективом Маршаллом. У меня есть информация по

поводу исчезновения Тары Чэймберз.

Я открываю глаза, но Тары нет.

Не думаю, что она вернѐтся.

Конец