В объятьях врага

Глава 26. Конец иди начало…

Раздающиеся рядом голоса и звук капельницы, медленно капающего в системе раствора, заставили Аду открыть глаза. Оглядываясь по сторонам, она остановила взгляд на стоящем у окна Игната.

— Я в больнице? — полушепотом спросила Адель.

— Да, в больнице. — повернувшись на её голос, ответил мужчина.

— Ничего не понимаю… — сев в постели, произнесла она.

— Это я ничего не понимаю, Адель! Может, тебе есть что мне сказать? — положив на тумбу у кровати её телефон, спросил Караев.

— О чём ты?

— Не навестишь свою сестру? Она в соседней палате. — наклонившись над ней, словно чёрная туча, сквозь зубы процедил он.

— Как ты…

— Тебе стало плохо перед посадкой в самолёт, я не смог привести тебя в чувства. Я не знал, что делать и решил связаться с твоей семьёй, в вызовах был номер твоей матери. Я позвонил ей с твоего телефона, но не это меня удивило, а то, что я увидел в твоей переписке с Денисом.

— Ты не имел права брать мой телефон!

— А ты, значит, имела право следить за мной? Имела право лезть в мою жизнь? Что ты собиралась делать с этим видео и фотографиями? Что? — срывался на крик Игнат.

— Когда я приехала домой, я была уверена в том, что это ты! Я думала, что ты стал причиной такого состояния моей сестры! — повышая тон, говорила Адель, смотря в его пылающие огнём гнева глаза.

— Вся эта игра с работой была из-за этого? Ты всё это затеяла, чтобы обвинить меня? Для чего всё это было?

— Ты даже не представляешь боль, которуя я испытала, когда увидела Идиль под этими аппаратами… Хоть раз ты испытывал боль от того, что не можешь помочь человеку, которого любишь? — кричала она, сдерживая слезы.

— Я сделал всё, чтобы она поправилась! Я привёз оборудование, нашёл лучших врачей…

— Ты воспрепятствовал правосудию! Ты попытался замять это дело, скрыл улики… На что ты рассчитывал? Ты думал, что никто не узнает о том, что твоя жена чуть не убила мою сестру?

— Я сделал это не потому что считаю Дину женой или ещё кем-то, она может быть матерью моего ребёнка, а мать моего ребёнка не может сидеть в тюрьме? — отойдя в сторону, кричал Игнат.

— А кто это решил? Ты? Кем ты возомнил себя, а? Ты решил, что можешь судить кому и как отвечать за свои поступки? — попытавшись встать с кровати, но тут же от бессилия села обратно, чтобы не упасть.

— Я решил! Я!

— Игнат, я была о тебе лучшего мнения! Ты сейчас говоришь мне о том, что человек, который чуть не убил мою сестру не понесёт наказание только потому что она мать. Ты хоть сам то себя слышишь? Какой бред ты несёшь… — срывалась на крик она, пытаясь пробить стену его безразличия.

— Ада, я как и ты изучал право. Как бы сейчас это не звучало, но то, что ты нашла против Дины ты использовать не сможешь.

— Знаешь, я совершила ошибку… Моя ошибка в том, что я действительно поверила в твоё благородство. В тебе нет ничего благородного, у тебя нет совести… Да это и не удивительно, все вы одинаковые!

— Все мы — это кто именно?

— Все, кто родились с золотой ложкой в заднице! Вы ничего не делаете своими руками и всегда стараетесь избежать ответственности! На месте Андрея, я бы поступила также, только стреляла бы я в голову. — как из пулемёта выпалила она.

Игнат молча смотрел на неё, стоя в паре метров, на его лице она могла прочесть гнев и негодование. Ада сидя на краю кровати отчаянно пыталась не упасть от захлестывающих её эмоций и отчаяния. Она билась в закрытую дверь, он и не собирался её слушать, не говоря о том, чтобы признать свою вину.

— Я спрошу ещё раз и надеюсь на обдуманный ответ… Что ты будешь делать с видео и фотографиями? — едва сдерживая ярость, спросил Игнат.

— Я передам их в СМИ. Я не могу наказать её через суд, так сделаю так, чтобы прокуратура заинтересовалась ей. — на одном дыхании выдала Адель, впиваясь ногтями в простынь.

— Просить тебя не делать этого бесполезно?

— И торговаться со мной у тебя не получится, я не оцениваю жизнь своей сестры.

— Ты всё это время лгала мне… Ты втерлась ко мне в доверие, даже легла ко мне в постель и это только для того, чтобы уничтожить меня? — подходя к двери, говорил Игнат.

— Ты не поверишь, но я меньше всего хотела, чтобы вышло именно так.

Слова Игната не просто задавали за живое, они причиняли невыносимую боль. Её сердце всё также билось в бешенном ритме при виде него, но разум твердил, что она всё делает правильно.

Караев бросил на неё взгляд, но в нем не было ни злости, ни гнева, скорее это было сожаление. Она причинила ему боль не меньшую, чем он причинил ей и теперь это конец…

Хлопнул дверью он вышел из палаты и сжимая руки в кулаках быстрым шагам пошёл к выходу. Миновав коридор, он вышел на парковку и жадно хватая ртом воздух, пытался успокоить бушующий ураган в своей душе. Ему хотелось кричать от бессилия и отчаяния, он впервые в жизни не знал что ему делать, от него впервые в жизни не зависило ничего.

Ада легла в постель и зажмурила глаза, пытаясь сдержать слезы, которые уже стекали тонкими ручейками по её щекам. Она не могла решиться на публикацию полученной информации, но и оставить всё так как есть не могла. Из груди вырывался крик, который она отчаянно пыталась заглушить, изо всех сил сжимая губы.

— Ты как, дочка? — войдя в палату, спросила женщина.

— Мне больно… Мне очень больно, мам. — не в силах больше сдерживать слезы, прошептала Адель.

— Милая моя… Девочка… — сев на край кровати и прижимая к себе за плечи дочь, говорила мать.

Руки девушки сами сомкнулись за спиной матери, она не обнимала её так давно, что уже и забыла какого это иметь мать. Слезы просто текли из глаз, она не могла остановить этот поток боли, что рвался из неё. Мать молча сидела с ней, прижимая к себе как в детстве, так словно пыталась залить её от всего мира, спрятать её от всех.

— Караев оплатил Идиль операцию в Москве, прогнозы хорошие. — успокаивая дочь, говорила женщина.

— Мам, Иду сбила его бывшая жена. — прошептала она, прижимаясь к матери.

— Это не важно, дочка… Ничто не может быть важнее для меня чем жизнь моих детей. Ида пойдёт на поправку и всё наладится, она жива и сейчас нет ничего важнее этого. За своими страхами я и не заметила, как потеряла тебя. Ада… Вы обе мои дочери, я люблю вас одинаково, просто ты всегда была рассудительная, всегда добивались того, что хотела, а Ида была совсем другой… Я упустила тот момент, когда ты стала совсем взрослой и потеряла тебя, но не переставала любить. Я так перед тобой виновата… Так виновата… — сквозь слезы, говорила мать.

— Не надо, мама… — посмотрев в глаза матери и вытирая слезы с её глаз, сказала Адель.

— Ты моя самая большая гордость, доченька моя. — поцеловав дочь в красную от слез щеку, произнесла она.

— Что мне делать, мама? Как мне быть?

Ада не знала, что ей делать, в голове словно произошёл взрыв и все мысли превратились в пыль. Она была зла на Игната за то, что он сделал и ненавидела Дину за аварию с её сестрой. Единственный невинный в этой ситуации — это дочь Дины, которая не выбирала в какой семье ей родиться и кто будет её родителями.

— Ничего не делай, милая… Идиль жива, она поправится и вернётся к сыну, продолжит жить своей жизнью и ты продолжай жить как жила. — поправляя прядь волос, упавшую на лицо Ады, сказала женщина.

— Я не привыкла оставлять преступников без наказания…

— Адель, доченька, просто живи, не думай о том, что произошло, не вспоминай, прости их… Не нужно держать зло на кого-то, не нужно тратить свою жизнь на ненависть и обиду, она слишком коротка. С тобой, кстати кое-кто очень хочет познакомиться. — сказала мать и посмотрела на приоткрытую дверь.

Сделав неуверенный шаг вперёд, мальчик открыл дверь и вошёл в палату. Ада видела племянника только на фотографиях в социальных сетях, но и представить не могла, что их встреча может быть такой волнительной. Светловолосый, нолубоглащый мальчуган напоминал ей сестру в детстве.

— Привет, Вадим. — вытирая слезы и улыбаясь, сказала Ада.

— Здравствуйте. — ответил он, подходя к её кровати.

— Я твоя тётя, меня зовут Адель. — протягивая ему руку, произнесла она.

— Ты очень похожа на маму. — пожав её руку, прошептал Вадим.

— И ты очень похож на неё в детстве.

Сердце девушки мгновенно наполнилось любовью, он растопить лёд, сковывающий её душу все эти годы. Одна его улыбка и она забыла обо всем, что было между ней и сестрой. Все эти годы словно растворились в воздухе, не осталось ничего: ни боли, ни обиды…

Они просидели так больше часа, просто разговаривая о интересах друг друга, об увлечениях и успехах Вадима. Ада впервые за шесть лет пожалела о том, что избегала встречи с племянником, о том, что не смогла раньше простить сестру.

Конец их с Игнатом отношений был началом её новой жизни, жизни без обид и гнева. Адель столько лет провела в плену эмоций, что и не заметила как вырос её племянник, как изменилась мама и как все эти годы страдала её сестра. Прижимая к себе уснувшего рядом с ней Вадима, она искренне хотела, чтобы он никогда не узнал причину её отсутствия в его жизни. Сидя вот так, в постели с ним, она хотела, чтобы он был её сыном, чтобы и у неё была частичка счастья и любви, так похожая на неё…

— Не помешал? — войдя в палату, спросил Денис.

— Тшш… Ребёнка разбудешь. — прошептала она, прижимая к себе племянника.

— Ты как? — полушепотом произнес он, садясь на стул рядом с кроватью.

— Всё хорошо. — улыбнувшись, ответила Адель.

— Ты изменилась…

— Разве?

— Да… Стала настоящей, даже улыбаться стала иначе, по-настоящему…

— Многое изменилось с момента моего приезда домой.

— Что мы будем делать с видеозаписью с камер? — спросил Денис, возвращая её у мыслям о Караеве.

— Она нам больше не нужна… Мама не хочет давать этому ход, сам Караев признать свою вину не готов, а если я обнародую то, что мы имеем, пострадает в итоге только маленькая девочка.

— Ты уверена, что хочешь оставить всё так, как есть?

— Я начну всё сначала… Без Караева, без Максима и без оглядки на прошлое… Прошлое должно оставаться в прошлом, а мы должны жить дальше. — ответила Адель, прижимая за плечи к себе племянника.

— Ты вернёшься в Питер?

— Да… Только ещё немного побуду с семьёй.

Больше книг на сайте — Knigoed.net