В одну реку

- Видишь ли, Драко…

Люциус подумал, что Нарси, несомненно нашла бы слова, чтобы объяснить все, но приходилось действовать самому.

- Мы с твоей мамой любили друг друга. Правда, любили, но жизнь иногда преподносит такие сюрпризы… В любом случае, нельзя винить в этом Нарси: случилось так, что я неожиданно полюбил другого человека…

- Прости? - голос Драко сорвался почти на визг. - Ты сказал «другого человека»?

- Да… Мужчину.

Люциус заставил себя поднять глаза на сына, со страхом ожидая его реакции, но Драко молчал, серьезно обдумывая сказанное. Когда он посмотрел на отца, тот незаметно перевел дух: отвращения в глазах не было.

- Я могу узнать, кого?

- Нет. - быстро ответил Люциус и смягчил резкость ответа улыбкой. - Это было очень давно. Мы больше не видимся.

- Был кто-то еще?

- Нет.

- А мама?..

- Твоя мама - святая женщина. - усмехнулся Люциус. - Она простила меня, хотя я до сих пор считаю себя виноватым. И я счастлив, что нашелся человек, достойный внимания твоей матери и ее привязанности. Не оскорбляй его, Драко, он и так слишком многое терпит за возможность быть с любимой женщиной. Я благодарен ему за улыбку твоей мамы, за его верность и скромность.

Люциус неловко улыбнулся и развел руками:

- Вот так и живем…

Драко отводил глаза, явно сдерживаясь, чтобы не начать расспрашивать дальше, и Люциус с радостью видел, как благоразумие побеждает: сын выпрямился, машинально расправил мантию и произнес:

- Мне нужно подумать.

- Безусловно, - кивнул Люциус, - как только извинишься перед целителем Блейзом.

- Да, отец.

Люциус встал и покинул комнату сына в совершенно расстроенных чувствах. Интересно, до чего Драко может додуматься? Люциус не хотел признаваться себе, но характер наследника расстраивал его: слишком самолюбивый, излишне капризный и несдержанный, он легко поддавался на провокации и не умел держать себя в руках. А уж наследственное желание быть предметом всеобщего восхищения, и вовсе огорчало Люциуса, помнящего, на чем именно он всегда попадался. Драко был не меньшим павлином, чем он сам, но не желал признавать за собой малейших недостатков и стремился быть первым во всем, особенно в том, что ему никак не удавалось. Люциус надеялся, что со временем наследник поумнеет и начнет видеть свои ошибки, а там и не совершать их.

Люциус рассказал Нарциссе о разговоре и попросил не вмешиваться. Драко, очевидно, сделал выводы и стал вести себя чуть менее агрессивно. Он перестал кидать презрительные взгляды на целителя, заговорил с Нарциссой, зато принялся откровенно избегать отца. Люциус смирился: если раньше он был для Драко примером для подражания, то что его ребенок должен был чувствовать теперь, когда слой позолоты с его портрета стерся и обнажилось трухлявое дерево реальности? Люциус понимал, что снова пришло время отвечать за свой выбор, и был готов, как бы больно ему не было. К счастью, Драко, кажется, щадил его, и общался вполне вежливо, но Люциусу все время чудилось презрение и любопытство в серых глазах.

Они вернулись в Малфой-Менор накануне отъезда в Хогвардс. К школе все было приготовлено заранее, и, выпив чаю, все разошлись по своим комнатам. На утро Драко попросил Люциуса не провожать его на поезд, и, пряча глаза, пообещал писать. Люциус не смог выжать из себя ничего, кроме короткого: «Удачи!», и, развернувшись, быстро вышел из комнаты, не отвечая на сочувственный взгляд Нарциссы.

Аппарировав на платформу 9.3/4, Люциус издалека наблюдал, как Драко поцеловал руку матери, кивал одноклассникам, и вдруг застыл, глядя в сторону. Люциус перевел взгляд и увидел все еще живого Избранного в сопровождении большой лохматой псины и нескольких авроров. Они недавно мельком встречались в министерстве, и Люциус тогда почувствовал себя не слишком уютно под горящим ненавистью взглядом мальчишки. А что, если он решит отомстить, испортив жизнь Драко? Рука, тронувшая его плечо, заставила Люциуса вздрогнуть и схватиться за палочку.

- Все будет хорошо. - Незаметно подошедшая Нарцисса улыбалась чуть грустно. - Там Снейп, он присмотрит за Драко. Идем.

Бросив еще взгляд на очнувшегося сына, Люциус взял жену под руку, и они аппарировали.

Дни, то тянулись медленно, то летели незаметно: Люциус снова занимался делами и выполнял поручения Лорда. Кажется, тот серьезно вознамерился сделать из Малфоя карманного политика, и требовал поддерживать нужные знакомства, мелькать в министерстве, дружить с Фаджем и организовывать приемы. Люциус послушно выполнял задания, надеясь, что от него не потребуют стать новым министром: политику он всей душой ненавидел, и войти в учебники, как министр - марионетка, не желал. Единственное, что порадовало Люциуса, это изгнание Дамблдора, но при всей своей нелюбви к директору, Малфой только посмеивался, читая в «Пророке» победные реляции сменившей его мисс Амбридж: старик не так прост, как хотелось бы иным думать, и Люциус давал мадам и. о. директора не больше полугода, и то в лучшем случае. Драко писал восторженные письма, и Люциус стал уже опасаться, что его сын окончательно поглупел вдали от дома, и некому объяснить ему, как глупо и опасно настраивать против себя большинство, ради временных выгод и иллюзорной власти. Интересно, о чем думает Снейп, позволяя ребенку подобные глупости? Или он и вовсе о нем не думает? Люциус был уже готов явиться к Снейпу с разговором, но тут случилось то, что заставило надолго забыть и собственные проблемы и даже проблемы Драко.

Лорд вызвал Люциуса к себе посреди ночи и встретил радостной улыбкой:

- Люциус, мальчик мой, у меня большая радость!

За спиной Волдеморта стояли соратники в масках и знакомых плащах. Похоже, боевые отряды возвращались из прошлого, и Люциус не знал, что сейчас будет: молчаливые фигуры с одинаковым послушанием исполнят любую волю Повелителя.

- Что за радость, мой Лорд?

- Вот, посмотри сам.

Лорд обернулся к двери и позвал:

- Входите, друзья мои!

Люциус поначалу не понял, кто появился в дверях, а, разглядев, покачнулся, с трудом устояв на ногах: в гостиную вошла кучка оборванных и грязных людей, в которых Люциус с трудом узнавал знакомые прежде лица. Долохов, мальчишка Мальсибер, оба Керроу, братья Лейстрейнжи, Руквуд… все десятеро, едва держащиеся на ногах, в тюремных робах, они сгрудились за спиной Лорда, молча поддерживая друг друга.

- Люциус!

Белла выбралась из толпы и подошла к Малфою, разглядывая его пристально и пугающе.

- Беллатрикс…

- А ты все хорошеешь, братик! А вот я, как видишь, немного постарела.

- Белл, ты прекрасно выглядишь… - пробормотал Люциус растерянно и услышал злой смех.

- Похоже, у тебя вконец испортился вкус, Люци. Но все равно приятно.

- Люциус, у меня к тебе просьба. - прервал их Лорд. - Моим верным последователям нужно отдохнуть, набраться сил, и, как ты понимаешь, не попасться на глаза аврорам. Думаю, среди твоих поместий найдется что-нибудь, достаточно уединенное, чтобы наши друзья смогли пожить и отдохнуть в тишине и покое.

- Конечно, мой Лорд. Я сейчас же отправлюсь за портключом.

- Не задерживайся, Люци. Они заслужили отдых и не могут больше ждать.

Аппарируя, Люциус был настолько растерян и ошеломлен, что промахнулся и оказался в спальне Нарциссы, напугав и ее и Блейза.

Очутившись в полной темноте, Люциус шагнул в сторону, налетел на что-то твердое, ударился и стал падать, и только это спасло его от Ступефая, выкрикнутого знакомым нежным голосом. Загремела мебель, зазвенело стекло, что-то глухо застучало по полу…

- Нарси, это я! - выкрикнул из укрытия восхищенный Малфой, и, наконец-то услышал: «Люмос Максима.»

Его светлость сидел на полу, рядом с перевернутым столиком, едва не попав в лужу воды, щетинившуюся осколками кувшина, вокруг валялись апельсины и яблоки, в лицо глядели палочки супруги и ее кавалера. В общем, появление лорда оказалось вполне достойно обставлено. Чудом задержавшееся на ребре стола яблоко, смачно шлепнулось в лужу, обдав его светлость холодными брызгами. "* * * " - нелитературно подумал Малфой.

- Люци?

Нарцисса откинула одеяло, и Люциус вежливо отвернулся. Пока он приводил себя в порядок, за его спиной происходил горячий спор, впрочем, спорили едва слышным шепотом.

- Блейз, останьтесь. - вмешался Люциус. - Я не задержусь.

Нарцисса, уже в халате, подошла к нему и встревоженно потянула за плечо, разворачивая. Целитель, пытаясь соблюсти остатки приличий, притворился одеялом и сверкал заспанными глазами, не шевелясь и не вмешиваясь.

- Прошу простить за беспокойство, я просто промахнулся, - попытался Люциус и двинулся было к двери, но не тут-то было: Нарси преградила ему путь.

- Люци! В чем дело?

Было понятно, что без объяснений его не отпустят, и, не рискуя тянуть время, Люциус спросил:

- Нарси, где у вас зелья?

Нарцисса призвала шкатулку и открыла ее.

- Успокаивающее. Выпей и сядь.

Проделав все, что ей велели, леди кивнула.

- Сегодня ночью из Азкабана сбежали наши давние знакомые. Все десять.

Нарцисса всхлипнула, закрыла руками рот и глухо спросила:

- Белл?

- Да. Мне нужно идти.

- Я с тобой!

Она вскочила было, но, наткнувшись глазами на направленную палочку, села обратно.

- Прости, Нарси, но нет.

- Почему?

- Девятеро мужчин, тринадцать лет не видевшие женщины, это достаточная причина для осторожности?

Нарси поникла, смиряясь.

- Если я правильно понял, - вдруг подал голос целитель, - то вашей светлости тоже не стоит появляться там в одиночку. Позвольте мне отправиться с вами?

- Благодарю, Блейз, но не стоит. К тому же, как только власти узнают о побеге, мы будем первыми, к кому явятся авроры. И, если ночное отсутствие мужа еще можно объяснить, то отсутствие жены…

- Мы сможем увидеться? - спросила Нарцисса.

- Как только шум уляжется, я перевезу Беллу к нам, обещаю. А сейчас вам лучше снова лечь. Блейз, позаботьтесь о леди.

- Конечно. Удачи, ваша светлость.

- Благодарю! Она мне понадобится.

Отправив эльфов готовить виллу в Мексике к прибытию гостей, Люциус сунул в карман портключ и аппарировал.

- Ты задержался, Люциус! - услышал он и поклонился.

- Простите, мой Лорд. Я отдавал распоряжения эльфам.

- Что ж, если ты уже раздал все свои распоряжения, мой мальчик, может быть теперь начнешь выполнять мои?

Похоже, Повелитель нервничал, и Малфой был в шаге от Круцио, но тут в толпе поднявшихся при виде Люциуса бывших арестантов, произошло шевеление: плохо стоявший на ногах Руквуд стал оседать на пол, а братья Лейстрейнжи - его поддерживать.

- Отправляйтесь, Люциус, позже переговорим!

Люциус надел шнурок портключа себе на шею и встал на середину комнаты, широко раскинув руки. Освобожденные волшебники приблизились, кладя свои ладони на руки, плечи, хватаясь за все, до чего могли дотянуться и друг за друга. Белла, безумно улыбаясь, повисла у него на шее, ее обнял Руди, за пояс которого держался старший брат. Внезапно Люциус почувствовал, как его талию обхватили, кто-то прижался сзади, обнимая, и, только хотел возмутиться, как в ухо шепнули:

- Прошу прощения, ваша светлость.

Чуть улыбнувшись, Люциус подумал, что, похоже, и дементорам не под силу вытравить из Руквуда его фантастическую наглость.

Спросив, все ли готовы, Люциус активировал портключ.

- Добро пожаловать, господа. Вы в Мексике. Поместье под чарами необнаружения, кругом на много миль никого нет. Каждому из вас приготовлены комнаты, эльфы к вашим услугам, если что-то понадобится - требуйте. Камины закрыты, аппарация отключена. В столовой сервирован ужин, хотя, скорее, уже завтрак. Я, пожалуй, покину вас, если…

- Подожди, Малфой.

Долохов уселся в кресло, изображая вельможу, и при его бороде и грязной мантии это выглядело уморительно.

- Не знаю, как у остальных, а у меня есть несколько вопросов.

Соратники одобрительно загудели.

- Хорошо, господа, я подожду в столовой. Приводите себя в порядок, и я постараюсь ответить на все ваши вопросы.

- А если вопросы личного характера? - поинтересовался Руквуд.

- Кабинет к вашим услугам.

- Хорошо.

Эльфы развели гостей по комнатам, а проголодавшийся Люциус ушел в столовую и налил себе кофе. Долго ждать не пришлось: первым появился Рабастан Лейстрейнж. Он вымылся и надел чистую мантию, но ввалившиеся щеки и обведенные темными кругами глаза делали его похожим на мертвеца. Люциус подобрался: Рабастан был серьезным противником до Азкабана, не стоило недооценивать его и теперь.

- Малфой, когда вернулся Лорд?

- В начале лета.

- Как?

- Я думаю, это он расскажет вам сам.

- Ладно. Что делается в мире?

- Рабастан, боюсь, рассказывать слишком долго. Завтра я пришлю «Пророк» за все годы, изучите на досуге. Что-то еще?

- Ты все еще жив.

За спиной Рабастана появился Долохов, тоже сбросивший рваные тряпки и укоротивший бороду. Похоже, он уже успел выпить, и сразу занялся едой, бесцеремонно разглядывая Малфоя.

- Спасибо, что заметил. - сухо ответил Люциус.

- И не только жив, но и вполне благополучен. Под кем тебе пришлось полежать, чтобы выйти сухим из воды?

- Это мое дело, Антонин. К чему тебе знать?

Полузабытые навыки возвращались стремительно: Люциус выпрямил плечи и презрительно улыбнулся:

- И, прежде чем ты спросишь, сколько галеонов я подарил министерству, хочу заметить, что считать чужие деньги считается приличным только в России.

Долохов обозлился. Отбросив вилку, он встал и угрожающе двинулся к Малфою.

- А еще в России есть обычай: целовать хозяйку дома. Поскольку Нарциссы тут нет, полагаю, ты с радостью ее заменишь. Я, знаешь ли, давно не целовался.

Люциус отставил чашку, промокнул губы салфеткой и встал.

- Изволь. Если желаешь повторить судьбу Макнейра, я к твоим услугам.

- А что опять приключилось с Макнейром? - полюбопытствовал Рабастан.

- Он исчез.

- Ты думаешь, я поверю, что первое, что сделал Лорд, вернувшись - кинулся помогать тебе мстить?

Люциус пожал плечами :

- Как знаешь. Ну, что, мы будем целоваться или я могу допить свой кофе?

- Как тебе удалось остаться при своих, Малфой? - злобно потребовал Долохов. - Он же собирался убить тебя, а теперь ты снова «Люци»?

- Пусть это будет нашей маленькой семейной тайной. Может быть, он просто привык иметь меня под рукой? - сладко улыбнулся Люциус. - Впрочем, если это тебя так волнует, можешь спросить у Лорда сам.

- Полагаю, не только под рукой, но тут ты прав, Малфой, это ваше семейное дело. Уймись, Антонин. - жестко приказал Лейстрейнж.

- Семейное дело? - противным голоском протянула Белла, входя.

Сейчас, при нормальном освещении, Люциус заметил множество седых прядей в по-прежнему густых и непослушных волосах.

- Люци, а как к этому относится твоя неземная любовь?

- Нарси просила тебя написать ей хоть пару строк. - поспешил перевести разговор Люциус.

Он умоляюще посмотрел на стоящего за спиной жены совершенно седого Руди. Тот кивнул.

- Нарси? Хорошо. - засмеялась Белл, и Люциус испугался: она выглядела не совсем нормальной. - А как поживает наш зельевар?

- Снейп служит в Хогвардсе.

Руди обнял жену за талию и что-то зашептал в ухо. Черты лица Беллатрикс разгладились, она кивнула и послушно уселась за стол.

- Я зайду к вам завтра, хорошо, Руди?

- Конечно, Люциус.

Это были первые слова, которые Руди произнес громко, и Малфой чуть не ахнул вслух: Рудольфус хрипел так, словно долго кричал и сорвал голос. Заметив удивление Люциуса, Руди усмехнулся.

- Его чуть не поцеловали. - равнодушно пояснил Рабастан. - Случайно. Хорошо, что он громко кричал. Охранники отогнали дементоров, но он кричал еще два дня. Теперь вот - хрипит.

Люциус содрогнулся и пробормотал:

- Я думаю, зелья помогут.

Постепенно собрались остальные. Вопросы, которые они задавали, были похожи на те, что уже задал Рабастан, и Люциус снова повторял то, что ответил ему. Усталость не позволила бывшим узникам задержаться в столовой надолго, и вскоре все разошлись, прощаясь с хозяином и друг с другом. Люциус кивал измученным мужчинам, с ужасом думая, что сам бы, наверное, не смог выдержать и сотой доли того, что пришлось пережить им. И ради чего? Они были так молоды, богаты, счастливы, и потеряли лучшие годы жизни в тюрьме, а теперь им предстояло снова стать орудиями того, из-за кого все это с ними случилось. И ему тоже. Целуя руку Белле, Малфой почувствовал чужой ужас и шок. Снейп, похоже, узнал о побеге из газет.

- Руди, мне пора. Ты можешь передать Руквуду, что я появлюсь попозже? Он, кажется, хотел поговорить.

- Конечно. - прошептал Руди, и Люциус заметил, как блеснуло что-то на щеке быстро отвернувшейся Беллы.

- Все будет хорошо. - беспомощно пообещал он, глядя вслед уходящей паре.

Рудольфус все так же обнимал жену за талию, а она медленно шла рядом, сосредоточенно глядя в пол. Словно спасаясь, Люциус поспешно аппарировал.

7 глава

Вернувшись домой, Люциус встретил там авроров, как, впрочем, и ожидал. Стоило его светлости появиться в гостиной, как он услышал настороженное:

- Лорд Малфой, не расскажете ли нам, где вы пропадали практически всю ночь?

Вопрос был задан намеренно грубо и бесцеремонно. Аристократу следовало возмутиться подобным обращением, и Люциус послушно возмутился:

- А по какому праву вы задаете мне подобные вопросы, господа? У вас есть для этого полномочия?

Ему показали ордер на допрос и обыск, и пояснили, что обыск провели в его отсутствие, чтобы не сидеть без дела, и с разрешения хозяйки, и остался только допрос.

- Так что, ваша светлость, расскажете по-хорошему, или отправимся в Аврорат?

- Хорошо… - Люциус помолчал, изображая замешательство. - Уговорили. Отправимся.

- Что? - удивился главный аврор.

- Я согласен пройти с вами. - пояснил Люциус.

- Но почему?

- Я объясню вам, господа.

Голос Нарциссы звенел от гнева, а глаза метали молнии.

- Его светлость полагает неприличным в присутствии жены признаваться, что провел ночь с любовницей, а вот заводить любовницу при живой жене он считает вполне приличным.

Авроры повеселели, а Люциус смешался и принял независимый вид.

- Нарцисса, не понимаю, о чем ты.

- Сейчас ты скажешь, что всю ночь играл в карты с друзьями?

- А если и так?

- С меня довольно, ваша светлость! Выбирайте: или отныне вы ночуете дома и в своей постели, как и должны, или сегодняшней же ночью и впредь я ночую в доме своих родителей. Но, в таком случае, на общение с сыном можете не рассчитывать!

Нарси раскраснелась и почти визжала, видимо, получая удовольствие от спектакля, а вот авроры улыбаться перестали: палочка леди хаотично дергалась в нервных руках и нередко указывала прямо на них.

- Нарси, милая, успокойся! - «испугался» сиятельный лорд. - Конечно, ты права, и я согласен на все твои условия! Давай проводим господ авроров, и обсудим все мирно, по-семейному. Господа! - повернулся он к аврорам. - Вынужден признать, что действительно был у дамы. С вашего разрешения я бы не хотел сейчас продолжать этот разговор. Сами понимаете…

Люциус развел руками и, виновато улыбаясь, принялся теснить гостей к камину, попутно открывая его.

- Будьте так любезны… Я явлюсь в Аврорат по первому вызову, но сейчас…

Ошарашенные его натиском, авроры, пятясь и кивая, покинули гостиную, и, закрыв камин, Люциус перестал сдерживать смех:

- Нарси, ты была великолепна!

- Благодарю… Как там Белла?

Люциус достал записку и протянул жене:

- Как тебе сказать…

- Спасибо, я поняла. Я пойду к себе, если не возражаешь.

- Спасибо, Нарси. - Люциус поцеловал жене руку, и она вышла.

На следующий день Люциус вернулся в Мексику, как и обещал. В доме стояла тишина. Эльфы доложили, что гости почти не выходят, предпочитая есть в своих комнатах, кричат во сне и мало разговаривают друг с другом. И, хотя время было обеденное, в столовой Люциус встретил только Рабастана Лейстренжа, размеренно поедающего куриное филе.

- Здравствуй, Басти.

Люциус редко позволял себе так обращаться к старшему из братьев, но сейчас, почему-то, получилось само.

- Здравствуй, Люци. - меланхолично ответил тот, не возражая против фамильярности лорда.

- Вы получили газеты?

- Да, разобрали и читаем по-очереди.

Неловкость висела в воздухе, и Люциус не знал как продолжать разговор. Рабастан не глядел на него, аккуратно работая ножом и вилкой, и казался полностью погруженным в свое занятие.

- Как Руди?

- Могло быть и хуже.

- А Белла?

Нож на мгновение замер в руках Рабастана, но почти сразу возобновил движение.

- Белла? Я всегда говорил Руди, что сестры Блэк - сумасшедшие. Прости, Люци, о Нарциссе я не говорю. Но этот придурок влюбился, можешь себе представить? И куда это его привело? Мог ведь сбежать, но нет - «не брошу Беллу!» - передразнил Басти и кинул приборы на тарелку. - Не бросил, пожалуйста. Теперь имеет побег и спятившую жену на руках. Ты уже видел Долохова?

- Нет.

- Посмотришь. Тоже придурок. Полез к невестушке за лаской!

- И что? - испугался Люциус.

- Едва остался жив. Всю рожу расцарапала, и почти задушила. Хорошо, у нас тут нет палочек, а то и убила бы. Мы все пытались оторвать леди от ее жертвы - бесполезно. Руди подошел, взял за руку, пошептал, она послушно отпустила полумертвого идиота и тихо ушла за Руди в комнату. Пока не выходили. А Долохова твои эльфы зельями отпаивают… Мой тебе совет, Люци, говори с ней в присутствии Руди и не поворачивайся спиной. Она часто вспоминала тебя в Азкабане, и, поверь, отнюдь не с любовью.

- Спасибо за совет, Басти. А Руквуд выходил?

- Вообще не являлся. Может он уже и сдох там. Ты бы, и правда, проверил. Он что-то увял в последнее время.

- Почему?

- Да, после свидания с этим мальчишкой. Не знаю, почему. Может, не дал?

Рабастан сложил салфетку и поднялся:

- Извини, Люциус, я, пожалуй, пойду. Все время хочется спать. И не заглядывай к Долохову: он пьян, побит дамой и неудовлетворен. Как бы не случилось неприятностей.

- У меня палочка. - заметил Люциус осторожно.

- Именно. Следи за ней, Люци. Прощай.

Люциус постучал, но ответа не было. Еще раз постучав, он открыл дверь со словами :

- Август, я могу войти?

При виде него, Руквуд поспешно встал с кровати, и тоска в его глазах сменилась обычной хитроватой усмешкой.

- Ваша светлость. Это же ваш дом.

- Как ты себя чувствуешь? - глупый вопрос, но как еще начать разговор, Малфой не придумал.

- Лучше, чем Руди. - ответил Руквуд. - И определенно лучше, чем Белл.

- Да. Что ж, это неплохо…

Люциус оглядел комнату и спросил:

- Ты хотел со мной поговорить. О чем?

- Ваша светлость… Недавно в Азкабане меня навестили. Когда мне сказали, что у меня посетитель, я ждал кого угодно, но не Розье. После стольких лет… Я был уверен, что молодой человек давно и счастливо женат, и вдруг - такой подарок - три часа…

Руквуд говорил насмешливо, но Люциус видел, как он напряжен и собран.

- Признаюсь, мы почти не говорили, но мальчик обмолвился, что свидание нам устроили вы, ваша светлость.

- И?..

- И у меня появился вопрос: вам пришлось потратить немало денег и времени, чтобы оказать нам эту любезность. Чем же молодой человек оплатил долг?

Руквуд застыл, ожидая ответа, а Люциусу стало неприятно: надо же, сначала имел мальчишку все три часа, не разговаривая, и наверняка этот самоотверженный идиот не взял даже смазки, а теперь еще и ревнует.

- А какая вам разница? Это его выбор, ему и платить.

Руквуд дернулся, словно не мог решить, ударить Малфоя или упасть ему в ноги.

- Впрочем, - пожал плечами Люциус, - если вам так интересно, могу сообщить, что он все еще мне должен.

- Ваша светлость. - вдруг хрипло проговорил Руквуд, - Я был бы очень признателен, если бы вы позволили мне самому заплатить за нас обоих.

Люциус растерянно смотрел, как Руквуд опускается на колени и целует край его мантии, с трудом выговаривая : «Мой лорд.»

- Август, встаньте. Немедленно!

- Пожалуйста, мой лорд. Оставьте мальчика, что он вам? Любую клятву, ваша светлость. Любой приказ. Отпустите его, не стоит наказывать ребенка за глупость.

- Август, вы с ума сошли! - очнулся, наконец Люциус. - На что вы мне оба сдались! Встаньте и успокойтесь. Ваш идиот - вам и разбираться. Хотя, боюсь, его уже допрашивают в Аврорате.

Руквуд неверяще посмотрел на Малфоя, улыбнулся и, вместо того, чтобы подняться, окончательно съехал на пол.

- Нет, он уже неделю, как во Франции, гостит у родственников.

- Вы посоветовали?

Руквуд кивнул.

- Поднимайтесь уже, или мне присоединиться к вам на полу?

- Не стоит, ваша светлость! - вскочил Руквуд.

- Что, Август, мечта о вечной любви сбылась? - немного едко спросил Малфой.

- Не думаю, ваша светлость. - грустно усмехнулся Руквуд. - У Эвана просто ностальгия. Он вернулся из-за границы, приятные воспоминания, сантименты… Наверняка у него есть, о ком мечтать.

- Я тут привез газеты, рекомендую просмотреть подшивку после вашего ареста, месяца два спустя. Тогда и поговорим.

- Спасибо. Посмотрю. Ваша светлость…

- Довольно светлостей, Август. После всех наших танцев на полу мы вполне можем позволить себе немного фамильярности.

- Спасибо, Малфой.

- Я еще не ухожу, Август, у вас есть время написать несколько строк.

Руквуд кинулся к столу, а Люциус, прикрывая за собой дверь, заметил, что улыбается широко и радостно.

Визит в комнату супругов Лейстрейнж снова привел Люциуса в уныние: Руди тихо сидел, улыбаясь и не отпуская руку злящейся и язвящей Белл. Она, кажется, даже не причесывалась с того времени, как оказалась здесь, и Люциус пообещал себе завтра же привести в гости Нарциссу. Пропуская мимо ушей ругань и оскорбления, он думал о том, что, возможно, Белла окончательно потеряла разум, и опасна сама для себя, но мысль о том, чтобы снова запереть ее, показалась ему настолько чудовищной, что Люциус даже вздрогнул. Попрощавшись с родственниками, Малфой вернулся к комнате Руквуда и уже собирался постучать, как услышал за спиной протяжное:

- Ваша светлость!

Долохов, пьяный и поцарапанный, смотрел на него тяжелым цепким взглядом.

- Как несправедливо: одним, значит, все, а другим сразу угрожаем Лордом? Или Руквуд произвел сильное впечатление даже на столь искушенного ценителя удовольствий? Но дважды за два часа - это, право, немилосердно. Могу я покорнейше предложить свои услуги вместо усталого соратника?

Долохов едва заметно приближался, и Люциус взялся за палочку.

- Антонин, вы в состоянии думать о чем-нибудь, кроме…

- Нет. - зло прервал его Долохов. - И, если не хотите почувствовать мою озабоченность на себе, приведите мне даму. Думаю, пропажа магглы никого особо не расстроит. А я потом приберу за собой.

- Вынужден вас огорчить: никаких маггл и убийств в моем доме!

- Тогда откройте камин, и я сам разберусь с проблемой.

- Пока Лорд не позволит вам выходить, камин будет закрыт.

- Мне кажется, Малфой, что ты желаешь быть единственной дамой в нашем обществе, и поэтому так яростно сопротивляешься моим просьбам.

- Долохов, будь я дамой, не думаю, что меня привлек бы нетрезвый, лохматый и грубый - как ты говорил? - " mujik». А, поскольку дамой я бываю только по собственному желанию, то, как мужчина, должен предупредить: еще один пошлый намек с твоей стороны, и я приму меры.

- Пожалуешься Лорду? - издевательски ухмыльнулся Долохов.

- Нет. Просто убью. А потом «приберу за собой». У меня, если ты забыл, есть палочка.

Долохов совершенно по-волчьи оскалился и отступил назад. Люциусу очень не хотелось поворачиваться к русскому спиной, и, услышав, как открывается дверь Руквуда, он обрадовался.

- Так что?

- Мои извинения, милорд. - сквозь зубы проговорил Долохов.

Люциус вошел в комнату Руквуда, и дверь за ним закрылась.

- Простите, я не услышал сразу. Все в порядке?

- В полном. Письмо готово?

Руквуд замялся.

- Я подумал… Не стоит тревожить молодого человека. Наверняка он уже и не собирается возвращаться. Пусть живет спокойно.

- Не собирается, говорите? - Люциус усмехнулся. - Как вы думаете, Август, сколько именно Эван «проживет спокойно», прочитав сообщение о вашем побеге? То, что он еще не в моей гостиной, я могу объяснить только проблемами с международными портключами.

- Если он все-таки приедет… - Руквуд попытался скрыть надежду за недоверчивой улыбкой, - не пускайте его сюда, не стоит разочаровывать мальчика.

- Конечно. - согласился Малфой. - После свидания в Азкабане его так легко шокировать!

Руквуд, кажется, слегка покраснел:

- И все же…

- Конечно, Август, я вполне вас понимаю. Думаю, Лорд скоро решит, что делать, и ваше затворничество закончится… Кстати, я забыл поблагодарить вас за помощь.

- Открытая с опозданием дверь не стоит благодарности, мой лорд.

- Зато ее стоит избавление от Круцио.

- С чего вы взяли?

- Вы вполне твердо стояли на ногах, прежде чем так своевременно принялись падать. И, подозреваю, что не обними вы меня столь нежно и настойчиво, нечто подобное, но уже не столь любезно, проделал бы Долохов?

- Какие мелочи, мой лорд.

- И тем не менее. Не привыкайте к «моему лорду», Август, не приведи Мерлин, оговоритесь. Друзья зовут меня по имени.

- Благодарю за честь, - Руквуд сделал паузу, словно удостовериваясь в серьезности Малфоя, - Люциус.

По совету Малфоя, Лорд отправил к бывшим узникам целителя, Нарцисса получив запасной портключ, посещала сестру через день, на всякий случай в сопровождении Блейза. Она написала Снейпу и попросила посмотреть Беллу. Видимо, Снейп рассмотрел что-то обнадеживающее в мозгах Беллатрикс, потому что стал посещать виллу регулярно, попутно своими зельями вернув Руди голос и вылечив совместно с целителем еще нескольких человек от разных неприятных хворей. «Сон без сновидений» и охлаждающее пились чуть ли не галлонами, Долохов обходил лорда стороной, и жизнь понемногу стала налаживаться.

Каким-то образом у узников появились волшебные палочки, Лорд, побывав в гостях и побеседовав с каждым, приказал Люциусу открыть аппарацию, произнес речь об осторожности и бдительности и, намекнув на грядущие планы, исчез. Жизнь постепенно входила в привычную колею.

Приехавший на каникулы Драко, встретился с легендарной теткой и, кажется, был вполне очарован. Он проводил уйму времени в ее комнате, слушая рассказы о молодости родителей и самой Белл, а она рядом с Драко становилась вполне нормальной и даже мягкой, поэтому Люциус вынужден был терпеть происходящее. Ему не слишком нравились восторги сына, но, уступая просьбам Нарциссы, он пока не вмешивался, тем более, что появились признаки грядущих проблем: Лорд явно что-то затевал.

К тому же, размеренность жизни снова вернула унылые мысли о собственном одиночестве. Держащиеся за руки Лейстрейнжи, сияющий Розье и какой-то удивленный и затихший Руквуд, да даже довольный и сытый вид Долохова - все вызывало у Люциуса желание повыть на луну или, хотя бы, напиться. Этот гад, кажется, совсем не думал мириться или восстанавливать отношения, и мелькал на периферии сознания, едва позволяя ухватить краем глаза полу своей неизменной черной мантии. Как ни противно было это сознавать, но, кажется, сиятельному лорду придется начинать самому. Однако, едва он решился перейти в наступление, как предмет завоевания объявился сам.

Люциус почувствовал вызов и готовился аппарировать, как из камина раздался знакомый голос:

- Ваша светлость?

- Что тебе? - прозвучало слишком резко: Люциус вынужден был остановить процесс аппарации, и ему все сильнее жгло метку.

- Мне необходимо с вами поговорить. Прошу вас.

- Можешь прийти. - бросил Люциус, прикидывая, сколько у него времени, и как объяснить Лорду свою неспешность.

Снейп появился из камина, старательно глядя в пол, всем своим видом выражая покорность и едва ли не шаркая ножкой. Люциус фыркнул, разглядев это представление, и тут же скривился от боли.

- Жди. - приказал он и аппарировал, подумав, что был абсолютно высокомерен и аристократически - невежлив. Все, как надо.

Лорд не позволил Люциусу сесть, сразу начав разговор.

- Ты задержался, Люциус.

- Простите меня, мой Лорд.

- В чем причина?

Причины Люциус придумать не успел и, положившись на вдохновение, ляпнул:

- Я был неодет. Совсем.

- Я отвлек тебя от чего-то важного? - расслабился Лорд. - Сожалею.

- Ничего важного, - возразил Люциус небрежно, - банальный супружеский долг. Напротив, я даже благодарен…

- Бедняжка Нарси! Передай ей мои извинения. Ну, тогда - к делу: Люциус, будь добр объяснить мне, откуда у тебя счета в маггловских банках?

- Это не мои, мой Лорд.

- Нет? - Волдеморт удивленно поднял брови. - А чьи же?

- Ваши, Повелитель.

Люциус достал из кармана папку с документами, увеличил ее и протянул хозяину. Хвала Мерлину, у него было время вспомнить прямой намек Лорда и понять, что от него требуется, и, похоже, он угадал: Риддл выглядел довольным.

- Счета на предъявителя. Документы в порядке, вы можете получить деньги в любой момент.

- Хорошо… Но объясни, Люци, почему ты решил хранить мои деньги еще и у магглов?

Слово «мои» Лорд произнес с особым удовольствием, и Люциусу пришлось сделать над собой усилие, чтобы не поморщиться: все-таки, его ограбили сейчас на весьма внушительную сумму. Впрочем, всех денег не заработаешь, а голова всяко дороже.

- У магглов есть очень верная поговорка, мой Лорд: «Не стоит держать все яйца в одной корзине».

- Хорошо, Люциус, я понял. Однако, если вдруг я случайно обнаружу еще парочку таких забытых корзин, боюсь, что чьи-то яйца могут серьезно пострадать. - Лорд усмехнулся. - В обоих смыслах, Люци.

Заверяя Повелителя, что больше «корзин» не имеется, Люциус перебирал в голове, что ему сделать с оставшимися «яйцами» так, чтобы не пострадали ни те, ни другие.

- Однако, это еще не все… Скажи мне, Люци, ты ведь достаточно ориентируешься в министерстве?

- Да, мой Лорд.

- И ты знаешь, где располагается Отдел Тайн?

- Только дверь. Туда никого не пускают и…

Лорд нетерпеливым жестом велел ему замолчать.

- Сегодня ночью в Отделе тайн случиться маленькое происшествие: мистер Гарри Поттер проникнет туда, чтобы получить кое-что, принадлежащее нам обоим. Так вот, я хочу, чтобы эта вещь оказалась у меня. И ты принесешь мне ее, Люци.

- Конечно, мой Лорд. Я могу узнать, что это за вещь?

- Небольшой стеклянный шарик. Там много таких. Внутри - пророчество обо мне и мистере Поттере. Я хочу его знать. Возьмешь с собой наших друзей, пора им размяться.

Люциус лихорадочно обдумывал риски: министерство охранялось и ночью, в Отдел тайн попасть было практически нереально, и, если Поттер, и вправду, окажется там, как исхитриться и не убить его, учитывая, что его смерти не переживет опутанный обетами Снейп, а за спиной будет десяток спущенных с поводка головорезов. Хорошо, хоть, Беллы не будет.

- Не забудь свою родственницу, ей надо развеяться. - добил его Лорд. - Она становится несколько утомительной.

- Но, мой Лорд, - попытался возразить Люциус, - там же охрана, заклятия, сигнальные и защитные чары…

- Ты споришь со мной, Люциус? Или ты решил, что я хочу избавиться от тебя? - нахмурился Волдеморт.

- Нет, мой Лорд. - Люциус именно так и думал.

- Мне. Нужно. Пророчество. - раздельно проговорил Лорд. - И ты принесешь мне его. Пора доказывать свою преданность делами, а не галеонами, Люциус. Тем более, что благодаря тебе, галеонов у меня вполне достаточно. Ты понял меня, мой мальчик?

- Да, мой Лорд!

Поклонившись, чтобы скрыть выражение лица, Люциус аппарировал домой, запоздало вспомнив, что его там ждут. Если, конечно, после его любезного приема, его все еще ждут.

Как только Люциус появился в гостиной, Снейп поспешно поднялся из кресла и снова уставился в пол. Люциус остановился напротив, медленно снимая перчатки и раздумывая, как хорошо было бы толкнуть Снейпа на стол, рядом с которым он сейчас изображает скромность, и увидеть, наконец, как стремительно теряют осмысленность темные глаза, как оскаливается рот, вызывая желание укусить, почувствовать горячее дыхание… Как же хорошо, что на нем сейчас нет кольца, а паузу можно дополнить холодным оценивающим взглядом, заставляющим приподнявшуюся было голову снова покорно опуститься. Ты все еще мне должен, моя радость…

- Ваша светлость… - нарушая приличия, Снейп не дождался, пока с ним заговорят.

- Да?

Люциус уселся в кресло, закинул ногу на ногу и сложил руки на трости.

- Слушаю тебя.

- Я вынужден просить об услуге, мой лорд.

Люциус удивленно поднял брови.

- Об услуге? Меня?

Он почти не чувствовал эмоций Снейпа, и это раздражало. Могло статься, что его издевательства только испортят ситуацию, но отказаться от мести Малфой просто не мог, да и «покорный» Северус явно что-то задумал.

- Сегодня ночью у вас будет возможность убить Гарри Поттера.

- Вот как? Ты в курсе? - равнодушно бросил Люциус. - И что?

- Я хочу, чтобы вы этой возможностью не воспользовались.

- Ни много ни мало… Надеюсь, ты сознаешь, чего на самом деле от меня хочешь? Я должен не трогать мальчишку, и, к тому же, удержать от этого десяток обозленных на него магов и лично леди Беллатрикс. Не слишком ли? Или я тебе настолько надоел?

- Лорд не приказывал вам убивать Поттера. - тихо возразил Снейп.

- Но я вполне могу доставить его к Повелителю живым. Правда, живым он после этого пробудет недолго… Снейп, тебе настолько дорог этот юноша?

Люциус довольно откинулся в кресле: Снейп не смог скрыть беспокойства, и лорд его почувствовал.

- Вовсе нет! - было сказано равнодушно, но чуть более поспешно, чем полагалось бы. - Вы ведь знаете, я связан с ним несколькими клятвами. Если его убьют…

- Если его убьют, ты очень быстро и очень неприятно за ним последуешь. Я в курсе, Север.

Люциус подосадовал: надо лучше следить за языком, но как это сделать, если даже голос стоящего рядом мужчины заставляет терять голову.

- Мне бы очень не хотелось умирать, ваша светлость. - словно извиняясь, сказал Снейп. - Я понимаю, что прошу слишком многого, и готов согласиться на любые условия.

- На любые?

- О, да. Все, чего пожелает мой лорд.

Лорд в данный момент растерял все желания, кроме одного, а уж, глядя, как Снейп, одним движением опускается на колени и еще ниже склоняет голову, едва сдержался, чтобы не вцепиться в закрывшие лицо тяжелые волосы и не рвануть к себе. До боли сжав трость, Люциус пришел в себя настолько, чтобы проговорить:

- Ты можешь пожалеть об этом.

- Да, мой лорд, я понимаю, и готов.

- Готов?

Люциус понимал, что Снейп играет так же, как и он, но не мог понять смысл. Все эти танцы: унижения, просьбы, «мой лорд». Снейп всегда был хитрее его, и вполне мог повести разговор так, чтобы Люциус сам предложил свою помощь, да еще и настаивал на ней.

- Хорошо. У меня есть условие.

Вот оно! Люциус почувствовал ликование, подавленное, впрочем, почти мгновенно, и усмехнулся. Нет, моя радость, так я тебя в постель не потащу, и не надейся. Попросишь сам.

- Но, сначала, верни мне кольцо.

- Что? - Снейп от удивления забыл о роли, и Люциус увидел прищуренный и твердый взгляд.

- Мое кольцо. Я хочу снова его носить.

- Почему вы думаете… А, ушастые маленькие шпионы.

Снейп не стал спорить дальше и положил в ладонь Малфоя свой подарок. Люциус сжал руку.

- А теперь - условие. Я требую, чтобы сегодняшнюю ночь… ты провел… - Люциус наклонился к самому лицу Снейпа, - в Хогвартсе.

Он на мгновение ощутил стыд: такое разочарование принесли эмоции Снейпа. Ничего, мой хороший, зато не попадешься под шальное заклятье. И подумаешь, стоит ли играть с его блистательной светлостью. Вспоминая подслушанные откровения, Люциус чувствовал себя почти всесильным. Ты получишь все, чего так жаждешь, мой ядовитый, но не так и не теперь. На моих условиях. Время у нас есть.

Он протянул руку и позволил себе, наконец, запутаться пальцами в темных волосах. Снейп чуть подался вперед и замер, прижавшись лбом к коленям Малфоя.

- Люци…

Умоляющий голос обжег лицо и отозвался тянущим жаром внизу.

- Ступай, Северус. Поговорим позже.

- Да, мой лорд. Я понимаю.

Люциус подождал, когда эмоции чуть улягутся, а желание перестанет быть настолько нестерпимым, что трудно ровно дышать, и только тогда надел кольцо. Что ж, скрывать карты смысла больше не было. Да Люциус и не собирался ждать дольше. Издеваться над Снейпом быть может и весело, но издеваться над собой - совсем не по-малфоевски. Он хочет получить Снейпа, и он его получит. А уж кто, кому и сколько должен, они разберутся потом, как обычно. Время у них есть.

8 глава

Поужинав и не найдя супруги, Люциус велел передать, что будет поздно, и отправился в Мексику. Он, безусловно, волновался: это было его первое «полевое» задание, и дополнительные трудности были уж вовсе некстати, но приходилось держать лицо. Наверняка тот же Долохов доставит немало хлопот, не говоря уже о Белле, которой, по-хорошему, и палочку-то давать не следовало. Люциус не ошибся. Заранее предупрежденные соратники ждали его в гостиной в полной готовности.

- Добрый вечер, господа! Все собрались? Беллатрикс, где Рудольфус?

Белла нахмурилась:

- Руди не пойдет, он заболел.

- Так, наверное, ты хочешь остаться с ним? - скрывая радость, заботливо проговорил Люциус и заметил понимающую усмешку Лейстрейнжа-старшего.

- С ним Нарси и этот ваш Блейз. Так что я иду с вами, Люци.

Люциус едва сдержал гримасу: без Руди Белла становилась неуправляемой, а отвечать за все, что она может натворить, придется ему.

- Хорошо. Как вы уже знаете, Лорд поручил командование мне, поэтому, если есть возражения, я хочу услышать их сейчас, а не когда мы начнем. Итак?

- Люци, - кто бы сомневался! - Долохов, - Чем ты так прогневал Повелителя, что он гонит тебя под палочки авроров? Ты ведь даже Круцио способен проделать только от испуга. Ты ему все же надоел?

Люциус досадливо скривился:

- От частого повторения твои шутки не становятся смешнее, Антонин, что бы ты об этом ни думал. Полагаю, мой ответ тоже всем известен.

- Спросить у Лорда? - предположил Рабастан.

- Именно. Повторяю: по существу вопросы есть? Нет? Продолжим. Нас слишком много. Такая группа не сможет незаметно пробраться в министерство, поэтому я оставлю нескольких из вас здесь.

Долохов понимающе усмехнулся, но Люциус отвернулся от него к дивану, стоящему слева.

- Керроу, вы останетесь. Это не обсуждается!

Люциусу достаточно Беллы для беспокойства, следить еще за двумя садистами времени не будет.

- Рабастан, вы тоже не идете.

Лейстрейнж с достоинством кивнул, поднялся и вышел, обронив: «Удачи». Тут никто спорить не стал: Рабастан с трудом поправлялся, постоянно спал, и целитель навещал его чаще, чем остальных. Люциус обвел глазами оставшихся и наткнулся на умоляющий взгляд: на втором диване сидели Руквуд и Розье. Мальчишка наплевал на гордость и насмешки, и поселился в комнате Руквуда. Они практически не расставались, желающих попользоваться чужим гостем Руквуд быстро успокоил, и все смирились, издеваясь в глаза и завидуя в душе. Вот и теперь, парочка сидела обнявшись, Руквуд машинально поглаживал руки партнера, не замечая, с какой силой пальцы сжимали его мантию.

- Руквуд, вы тоже остаетесь.

С такой благодарностью на его светлость смотрел только Снейп, да и то в младшем школьном возрасте. Люциус почувствовал себя феей-крестной и поспешно отвернулся.

- И почему же? Бережете своих любимчиков, ваша светлость?

- Антонин, вы хотите остаться? - устало поинтересовался лорд.

- Нет!

- Тогда какие претензии? А Руквуда я не беру, потому что мне не хочется получить заклятие в спину от рассеянного влюбленного. - Люциус мысленно извинился и продолжил. - У него даже сейчас в глазах розовые сердечки, я не желаю так рисковать. Пусть лучше лишний раз… - поймав взгляд Августа, он остановился. - отдохнет… Господа, названные могут быть свободны.

Дождавшись, пока останутся пятеро, Люциус наконец, сел.

- Итак, господа, задача нам известна: Лорд хочет получить пророчество. Повторяю: только пророчество. Никакой лишней инициативы. Мистера Поттера трогать запрещено. Не проклинать, не убивать, максимум - мягко успокоить. Говорить с ним я буду сам.

- А если он явится с аврорами?

- Если он явится с аврорами, можете ни в чем себе не отказывать, но Поттер не должен пострадать.

- Что-то ты слишком заботишься о мальчишке.

- Все претензии - к Повелителю, Антонин. Я не интересовался, зачем ему живой Поттер.

- Наверное, он хочет убить его сам. - Долохов гадко улыбнулся. - Или не убить.

- Долохов, вы меня пугаете. Обратитесь к целителю, пусть даст охлаждающее, а то, в разгар боя вам придет в голову что-нибудь подобное, и вы удалитесь с дамой в кусты, оставив соратников без поддержки.

Шутка разрядила обстановку, посмеялся даже сам Долохов. Видимо, все нервничали не меньше Люциуса.

- Все готовы? Белла, ты не отходишь от меня, пока мы не вернемся сюда. Поняла?

- Да, братик!

По тому, как переглянулись мужчины, Люциус понял, что принял правильное решение, и ему, кажется, благодарны.

- Ну, что, отправляемся?

Люциус достал портключ, выданный ему Лордом. Если все пройдет, как должно, они окажутся прямо в Отделе тайн, не тревожа заклятия и охрану.

- Готовы?

Почувствовав на себе крепкую хватку нескольких рук и приобняв за талию Беллу, Люциус активировал портал.

Очутившись в отделе тайн, все некоторое время молча и почти восхищенно оглядывались: уходящие ввысь мириады шаров не оставили равнодушной даже Беллу: она попробовала взять в руки ближайшее пророчество, но не смогла оторвать его от полки. Позволив соратникам немного осмотреться, Люциус скомандовал:

- Дезиллюминационное заклятье.

Первой исчезла Белла, и Люциус даже испугался, но, заметив шевеление у ближайшей стены, успокоился, подивившись реакции больной свояченицы: Долохов до сих пор был наполовину виден. Наконец, все справились с задачей и расположились недалеко от выхода. Люциус рассудил, что если мальчишка явится за пророчеством, то он должен знать, где оно находится, и быть в курсе того, что взять его в руки может только адресат, а, значит, нужно позволить ему взять пророчество, и только потом уже появляться. Долго ждать не пришлось: в темноте звуки раздавались громче обычного, поэтому стук открывшейся двери и топот ног услышали все. Похоже, Поттер прибыл с сопровождением. Когда мимо их укрытия пробежала кучка запыхавшихся подростков, Люциус не поверил своим глазам: дети? За спиной зашептались. Похоже, готовые к битве мужчины не рассчитывали, что противниками их станут школьники.

- Ничего. - успокоил их Люциус. - Просто будем аккуратнее. Никаких непростительных, ставим щиты, отвлекаем внимание, а я пока поговорю с их предводителем. Может быть удастся вообще обойтись без поединка. Говорят, мистер Поттер очень любит своих друзей.

Белла за спиной звонко хихикнула.

- Станешь торговаться, Люци?

- Как всегда. - огрызнулся Люциус.

Он тоже нервничал. Кто знает, что придет в голову нестабильному подростку? Если верить «Пророку», мистер Поттер был куда безумнее Беллы, а вдруг он решит покрасоваться перед друзьями? «Команда противника» уже едва мелькала вдалеке, и Люциус приказал двигаться за ними. Ориентироваться было легко: дети не скрываясь, держали Люмос. В его свете Люциус наблюдал, как Избранный обнаруживает пророчество, берет его, наскоро стирая пыль, прислушивается… Судя по всему, кроме него никто ничего не слышал. Жестами приказав подчиненным окружить подростков, Люциус оставил Беллу за спиной, и медленно пошел навстречу, снимая дезиллюминационные чары. Крик какой-то девчонки показал, что его заметили.

- Гарри!

Люциус поморщился. Что же вы, мистер Поттер, втягиваете в мужские дела дам?

- Где Сириус?

Ясно. Лорд лазит и в избранную голову, и расстояние ему не помеха.

- Вам пора уже научиться видеть разницу между снами и явью…Ты видел только то, что было угодно Темному Лорду.

Люциус слишком боялся, что у кого-нибудь не выдержат нервы и торопил события.

- А теперь - отдай пророчество.

- Нападете - я разобью его!

О, мистер Поттер быстро соображает. За спиной послышался смех и Люциус едва сдержал гримассу: Белла не выдержала.

- А он любит поиграть?..

Мальчишка напротив рванулся, едва не сбив с ног Поттера. Кто это?

-… Как мама с папой?

«Интересно, - мелькнуло в голове, - как она его узнала?», но, раздумывать было некогда.

- Давайте-ка все будем сохранять спокойствие! - примирительно проговорил Малфой, едва сдерживаясь, чтобы не отодвинуть свояченицу локтем за спину. - Хорошо? Нам нужно только Пророчество! - это он произнес погромче, напоминая.

- Зачем Волдеморту это пророчество?

Вот этого Люциус не ожидал. Оказывается, Поттер примчался сюда, не зная, за чем и до сих пор не понял, что у него в руках. Пришлось тратить время на объяснения, заговаривать зубы, следя краем глаза, как со всех сторон медленно приближаются темные фигуры в масках. Поттер не отводил от него глаз, что-то визжала Белла, а друзья Поттера разворачивались спина к спине, выставляя палочки навстречу Пожирателям. Какие храбрые дети. Некстати вспомнился Драко. Люциус взял себя в руки: сейчас не время для сантиментов.

Поттер позволил ему подойти слишком близко. Достаточно, что бы схватить его или ударить, но Малфой все еще надеялся обойтись миром.

-…Отдай его мне, и я тебе все покажу… - Люциус неуместно весело подумал, что за такой тон в разговоре с подростком его можно смело сажать в Азкабан. Даже в лучшие годы он не звучал так искушающе. Оставалось только начать целоваться. Но, видимо, Избранный предпочитал девушек, или это Люциус постарел?

- Я ждал четырнадцать лет.

- Я знаю.

- Могу еще подождать. Давайте!

Еще до того, как Поттер крикнул, Люциус уловил перемену в настроении и успел поставить щит. Ступефай разбился о стену. Пожиратели дисциплинированно прикрылись щитами и отодвинулись в стороны, пропуская детей. Охота началась.

- Только пугаем! - напомнил Люциус, аппарировал, появившись прямо перед бегущими детьми, словно призрак, протягивающий руку, и снова исчез.

Дальше все развлекались, как могли: Белла куда-то пропала, остальные преграждали путь компании Поттера, пугали, закрывались от заклятий и снова догоняли. Долохов летел рядом с Поттером, изображая кровожадное привидение и, схлопотав-таки Ступефаем, скрылся среди стеллажей. Тревис остался лежать, недооценив грязнокровку, придурок Мальсибер разбил лицо блондинке и улетел по направлению к невидимому потолку. В целом, дети справлялись на редкость неплохо. И, к счастью, у взрослых пока хватало терпения не применять боевых заклинаний. Кажется, пока все были в порядке, а пророчество - в крепко сжатой руке Поттера. Но, пора было заканчивать. С удовольствием посмотрев, как Редукто рыжей малявки впечатало в стену Долохова и едва приземлившегося Мальсибера, Люциус приказал всем аппарировать из ставшего опасным помещения, по привычке прикидывая, во что обойдутся министерству их веселые догонялки. И сколько министерство слупит с него.

Команда Поттера нашлась в зале с Аркой. Малфой, удивляясь, что до сих пор никто из охраны не побеспокоился, приказал заканчивать представление. За пару секунд дети были расставлены вокруг, а поднявшийся Поттер, судя по взгляду, которым он обвел мизансцену, готов был сдаться. Люциус изобразил презрительное негодование:

- Неужели ты и правда думал, что эти дети смогут выстоять против нас?

Дети, к слову, продолжали дергаться, а еще Люциуса беспокоил взгляд Беллатрикс и ее безумная улыбка - кажется, она была на грани - и то, с каким удовольствием Долохов наматывал на кулак лохматые волосы мисс Грейнджер. Пора заканчивать.

- Выбор у тебя весьма и весьма простой. Отдай мне это пророчество сейчас, или твои друзья умрут.

Во взгляде мальчишки была такая жгучая ненависть и боль, что Люциусу пришлось заставить себя не отводить глаз. Чувствовать себя монстром он не любил. Поттер оглянулся еще раз. Избранный явно не любил проигрывать. Ну, решайся уже! Нагретый рукой Поттера, шарик с пророчеством тяжело лег в ладонь. Ну, наконец-то. Люциус открыл рот, чтобы дать приказ уходить, но вспышка света за спиной и радость в глазах мальчишки заставили обернуться. И вот тут-то все пошло наперекосяк.

Люциус не узнал того, кто его ударил, мельком подивившись, какой у Поттера нахальный родственник, и, только падая, заметил, что уронил пророчество. Извернувшись на полу в попытке поймать, он успел увидеть, как разлетаются осколки и только тогда осознал, что начался серьезный бой. В зал один за другим аппарировали члены Ордена Феникса, и его люди вынуждены были начать сражаться. К счастью, никто не стал прикрываться детьми, и Люциус заметил даже, что Пожиратели не сразу атаковали, давая орденцам время увести подростков под защиту камней.

- Уходим! - все же скомандовал он, не надеясь, что его услышат, и вдруг заметил, что Долохов рванулся к Поттеру и его крестному.

- Блек? - завизжала Белла.

Это Блэк?

- Антонин, собирай всех и уходите!

- Ага! - мотнул головой русский и добавил что-то непонятное.

Кажется, он решил размяться, и, конечно, выбрал Поттера!

- Не убивать! Блек! - Люциус не стал атаковать со спины.

- Потанцуем?

Блек был хорошим бойцом, и Люциус, бросая заклинания, был уверен, что Поттера он не достанет. Кругом творилось невообразимое: сталкивались заклинания, сражались мужчины и женщины, Люциус заметил Грюма и посочувствовал тому, кто попадется бывшему аврору под руку. Визгливый смех Беллы отражался от стен и ввинчивался в мозг, а Люциус думал.

Пророчество он потерял. Половину команды, видимо тоже. Если на помощь ордену явится Дамблдор, уйти не удастся никому, и тогда - Азкабан. С другой стороны, если он вернется, без пророчества, без людей, побитый, что ожидает его? О, Люциус никогда не мог предсказать, что придумает для него Лорд, но зато мог поклясться, что это будет незабываемо. А еще очень больно и долго.

Долохов отлетел, сбитый с ног заклинанием, мальчишка кинул Экспелиармус и вместо палочки выбил из руки трость, (действительно бестолочь), следующим ударом кузен отнял палочку. Люциус поднял руки, сдаваясь, но проклятый Блек все равно ударил. Уже падая, Люциус услышал непростительное.

- Авада Кедавра!

Зачем, Белл? Кажется, она пыталась заступиться за него. Белла, сестричка моя сумасшедшая. Надо было расспросить об Азкабане… - с этой мыслью сознание ушло.

Пробуждение было не менее паршивым: Люциуса вытянули из аппарации и, не удержав, бросили на грязный каменный пол. Ничего нового, ваша светлость.

- Что с ним?

- Кажется, головой приложился. Целителя позови.

- Так очухается, красавчик.

- Этот красавчик кормит половину министерства, так что, бегом за целителем, ордером, и сними связывающее с рук, мало ли что.

- А постельку вам не сотворить? Думаешь, я не вижу, что ты уже слюнями всю мантию закапал?

- Господа, я вполне согласен на кресло или стул. - высказался лорд, рассматривая беседующих. - Кстати, ваши эльфы непростительно ленятся.

Дождавшись, когда снимут путы, Люциус поднялся, проигнорировав протянутую для помощи руку, и, демонстративно отряхиваясь, уселся на стул.

- У нас уборщица. - ответил ему старший из мужчин.

- Увольте ее. - буркнул Люциус. - Я могу попросить воды?

Старший кивнул, младший демонстративно скривился и вышел.

- И давно вы очнулись, ваша светлость? - спросил аврор.

- Знаете, удар головой об пол чудесно пробуждает. Однако, вы, видимо, меня знаете, но я не знаю вас. Извольте представиться.

- Извольте не командовать, ваша светлость, вы не дома.

Аврора, казалось, невозможно было вывести из себя.

«Снейп бы справился».

А вот об этом думать не следовало. Он в очередной раз упустил возможность помириться, понадеявшись на время, которого, оказывается, не было. Идиот. Заигравшийся идиот. Здравый смысл говорил, что все вышло удачно: что было бы с ним сегодня, останься Снейп вчера днем, он мог себе представить. Лучше уж так. Привычная тоска всегда лучше боли.

- Это я как раз вижу. - Люциус брезгливо огляделся. - И все же?

- Аврор Миджен к вашим услугам.

- Я бы сказал, что мне приятно познакомиться, - развел руками Люциус, - но, боюсь, это прозвучит неправдоподобно.

- Ваша светлость, отчего вы так откровенно нарываетесь?

Аврор обошел стол, присел на его краешек и нагнулся к лицу Малфоя.

- Вы испортили мне любимую мантию - отодвинулся Люциус.

- А мне кажется, вы надеетесь, что услышанная вами глупая шутка Сторна недалека от истины?

- Аврор, я не понимаю, о чем вы. Вам, кажется, положено меня допрашивать?

- Всему свое время. Сейчас придет целитель, подтвердит, что вы в своем уме и не ранены, тогда и начнем. А то завтра вы заявите, что потеряли память или я вас избил.

- Благодарю за идею, аврор.

Сторн вернулся с волшебником в целительской мантии, и Люциус едва не вскочил, увидев знакомое лицо. Он же сейчас должен быть в Мексике? Сколько прошло времени?

- И как наш пациент?

- Вполне здоров, ушиб затылочной части головы, повреждения на запястьях, синяк в районе грудной клетки. - монотонно перечислил целитель, не встречаясь с Люциусом глазами. - Надеюсь, джентльмены, это не вы развлекались? Что мне указывать в документах?

- Укажите все, как есть. Его светлость не затруднит подтвердить, что мы здесь не при чем?

- Меня уронили головой об пол и слишком затянули магические путы. - вредным голосом заявил Малфой.

- Зачем же вы так, ваша светлость? - покачал головой Миджен. - В вашем положении неосторожно нарываться. Я ведь тоже могу отомстить.

- Господа, а давайте, я зайду попозже? - скучным голосом прервал их целитель. - И вылечу лорду все, что он случайно ушиб при аппарации. Или еще ушибет.

- Его светлость больше ничего не ушибет, Ларсон.

- Так что с синяком во всю грудь? Он поскользнулся и с размаху упал на стол?

- Нет, - Люциусу надоели их препирательства, - Это след от боевого заклятия. Можете написать, что у меня нет никаких претензий к Аврорату. Давайте уже начнем? У меня выдалась бурная ночь, и я устал.

Целитель с каменным лицом подсунул ему бумаги на подпись и вышел. Следом за ним кабинет покинул аврор Сторн.

- Боюсь, отдохнуть вам удастся не скоро. Хорошо, давайте начнем.

Зачарованное перо уже бегало по пергаменту, выводя строчки, и Люциус вопросительно поднял брови.

- Стандартные вопросы. Имя, звание, параметры палочки, я уже все надиктовал, пока вас доставляли. Пока оно пишет, ответьте мне на один вопрос, не для протокола: как ваша супруга относится к вашим… нестандартным увлечениям?

Люциус хотел возмутиться, но, бросив взгляд на руку аврора, разглядел обручальное кольцо.

- Так же снисходительно, как и я - к ее - стандартным. - ответил Люциус. - Надеюсь, вы понимаете, что вам это послышалось?

- Конечно, ваша светлость. - вздохнул аврор. - А вы счастливчик.

- Да, мне это уже говорили. - кивнул Малфой. - Можно встречный вопрос?

- Да? - аврор напрягся.

- Кто-нибудь убит?

На лице Миджена боролись сомнение и долг.

- Блэк. - наконец ответил он. - Но вам это тоже послышалось.

Люциус снова кивнул, и допрос начался.

Из вопросов следователя, Малфой постепенно выстраивал картину того, что произошло, пока он валялся без памяти. Дети не пострадали, Избранный цел, арестованы несколько Пожирателей, но, кажется, Белле с Долоховым удалось уйти. Это Люциус предположил потому, что аврор постоянно спрашивал, не знает ли Малфой, где сейчас находятся его родственники и не получал ли известий от Долохова.

- Вынужден вас огорчить, аврор: мои родственники, а точнее, моя свояченица, терпеть меня не может. Если бы она и рискнула явиться ко мне после побега, то только для того, чтобы проклясть или отравить за предполагаемое предательство. В случае же с Долоховым, я последний, к кому он сунется. Еще до его ареста у нас случились непримиримые разногласия. - Люциус с намеком посмотрел на аврора. - Он не получил того, на что рассчитывал, пытался настаивать, и был вынужден покинуть Малфой-Менор не в лучшем виде. С тех пор мы не встречались.

Наконец, оставив эту тему, Миджен перешел непосредственно к погрому в министерстве.

- Что вы делали ночью в отделе тайн, мистер Малфой?

- У меня там была назначена встреча.

- С кем, если не секрет?

- С Сириусом Блэком.

- С кем?

Люциус вполне понимал удивление аврора: идея, пришедшая ему в голову, была настолько абсурдной, что все могло и получиться. А Блэк возразить уже не сможет.

- С Сириусом Блэком.

- Почему в министерстве?

- Так он указал в своей записке с просьбой встретиться.

- Вы можете показать записку?

- Конечно нет! Я не мальчик, аврор, и знаю, что подобные вещи нужно уничтожать сразу.

- Что в ней было?

- Блэк просил о встрече, угрожая в противном случае убить мою семью.

- Вы не боялись, что он убьет вас?

- Боялся, я же не сумасшедший. Но я хотя бы был предупрежден, и я мужчина.

Люциус видел, что ему удалось произвести на аврора нужное впечатление. Тот явно любовался лордом. Теперь главное не перестараться и не оказаться снова на столе. Впрочем, Миджен, кажется, предпочитал не подчинять, а подчиняться.

- Но почему беглый преступник просил о свидании именно вас?

- Мы родственники. И… - Люциус опустил ресницы и покраснел, - когда-то давно мы были… друзьями.

Лорд распахнул глаза и позволил лицу выразить задумчивое сожаление, благо, мимика позволяла. Аврор тоже покраснел и откашлялся.

- Хорошо. Друзьями. Так и отметим в протоколе.

Люциус благодарно улыбнулся: нужное впечатление он составил, и теперь этот тайный «товарищ по счастью» будет думать одно, а писать другое, а интонации и намеки к протоколу не подошьешь.

- И что произошло, когда вы пришли на встречу?

- Блэк ждал меня в зале с Аркой. Я появился, мы только начали разговаривать, как вдруг со всех сторон нас окружили Пожиратели. Я подумал, что их привел Блэк, а он, кажется решил, что они со мной.

Люциус нес эту ересь с абсолютно серьезным видом, непонятно на что надеясь: ведь стоило детям или арестованным соратникам открыть рот - и его тут же допросят под Веритассерумом, и вряд ли у здешних зельеваров достаточно квалификации, чтобы откачать его от аллергического шока. Видимо, надеяться стоило только на удачу.

- И что было дальше?

- Мы с бывшими коллегами немного пооскорбляли друг друга, но тут вдруг появилась группа подростков во главе с мистером Поттером, потом еще какие-то люди, меня ударило заклятьем в грудь, и дальше я ничего не помню.

- Хорошо. Распишитесь, мистер Малфой, и на сегодня, видимо, все.

- Не торопись, Тони. - услышал Люциус за спиной.

Это плохо.

- Доброй ночи, ваша светлость. Рад видеть вас здесь.

Это очень плохо.

- Аврор Меррит. - хуже быть, конечно, могло, но, пожалуй, не слишком. - Вы все еще не глава Аврората? Что так?

- Мне немного не повезло, ваша светлость: в запале я позволил себе обидеть влиятельного и очень богатого человека, и на моем повышении поставили жирный крест. По-видимому, я должен быть благодарен, что вообще остался в Аврорате, но, мне кажется, вы сейчас об этом жалеете?

Он был прав: гораздо сильнее угрызений совести, Люциуса сейчас мучило сожаление о не доведенной до конца мести. Воистину, милосердие - это порок.

- Тони, тебя вызывает Кингсли. Ступай, я закончу с лордом сам.

Попрощавшись, Миджен вышел, а занявший его место Меррит, бегло просмотрел протокол и усмехнулся.

- Вам стоит попробовать писать романы, ваша светлость. В Азкабане будет много свободного времени.

- Это, если посадят в одиночку. - пожал плечами лорд. - Если нет, боюсь, у меня найдутся другие занятия.

- Рад, что вы трезво смотрите на вещи.

- С возрастом начинаешь понимать свои ошибки, аврор. Если бы, к примеру, тот влиятельный человек вернул все то, что отнял, обидевшись, что бы вы сказали по этому поводу?

- Я согласен: с возрастом начинаешь понимать свои ошибки, лорд Малфой, но, боюсь, в моем случае это бы слишком походило на взятку. Я уже не столь пылок, и предпочитаю не рисковать. А вот Тони, похоже, готов повторить мои ошибки.

- Тони? - выделил Малфой.

- Да, я знаком с аврором Мидженом немного ближе, чем полагается, но шантаж не удастся, ваша светлость: я ничего не скрываю, и вы повредите только Антониусу: у него очень ревнивая жена и трое детей.

- И к чему вы мне это рассказываете? Я же «бессовестный, богатый, развращенный засранец» - так, кажется, вы тогда говорили?

Меррит поморщился, вспоминая их единственную стычку.

- Я ведь не постесняюсь обвинить и вас и вашего друга во всех грехах, если это поможет мне в суде. Или вы просто не знаете, как от него избавиться, и решили сделать это моими руками?

- В суде вам подобная информация не поможет, хотя, признаю, вы можете получить удовольствие от мести. Считайте, что это эксперимент.

- И в чем же он состоит?

- Назовем это: «Найди у Малфоя совесть».

- Вы пьяны, аврор Меррит? - холодно спросил Малфой.

- Нет, ваша светлость, вообще-то я пришел поставить вас в известность, что в связи с вашим общественным положением, ваше дело забирают у рядового аврора и передают наверх.

- О, нет. - вяло обронил Малфой.

- О, да, ваша светлость. - радостно подтвердили ему.

- Ваш друг будет обижен.

- Я быстро его утешу… Я ведь тоже поумнел, ваша светлость, - сказал Меррит, доверительно понизив голос, - и мне вовсе не хочется испытать то, что испытал ваш друг, войдя в кабинет не вовремя.

- Вы давно уже можете считать себя отмщенным, Меррит.

- Только это меня и греет, лорд Малфой… Пока идет следствие, вы будете находиться в камере Аврората. - аврор перешел на официальный тон и вдруг подмигнул. - И, персонально от меня - подарок: она будет одиночной.

- Благодарю, аврор. - ответил Люциус, вставая. - Я оценил.

Глава 9

В камере было скучно, зато спокойно, и первое время Малфой отсыпался. Правда, ужасно раздражала невозможность вымыться, да и есть то, что приносили в камеру, он просто не мог, и в основном питался хлебом и водой, весело размышляя о пользе тюремной диеты для фигуры, но ему и тут повезло: Миджен, встретивший его как-то в коридоре после допроса, ужаснулся и помчался к начальству скандалить. К вечеру Люциусу принесли вполне сносный ужин и попеняли за то, что его светлость умолчал о проблемах с желудком. На следующем допросе злой Меррит поинтересовался, что еще утаил от него излишне скромный лорд, и Малфой охотно поведал о своей аллергии на зелья. Аврор с сомнением хмыкнул и пообещал проверить информацию. Люциус снова сдал кровь и немного успокоился: не станут же авроры сознательно травить его? Хотя… Кто знает.

Люциус придерживался прежней версии событий, и, как ни странно, желающих опровергнуть ее не нашлось. Мальсибер и Тревис на очной ставке дружно мотали головами, заявляя, что встреча с лордом в Отделе тайн была для них приятной неожиданностью, а мистер Поттер, глядя на Люциуса с откровенной ненавистью, сквозь стиснутые зубы заявил, что никакого Малфоя в Зале Пророчеств не заметил. Люциус сдержал первый порыв поинтересоваться, что у героя с очками, но решил не нарушать всеобщую гармонию и ограничился кивком и приподнятой бровью.

В итоге Люциусу почти нечего было инкриминировать, и на суде его обвинили в хулиганстве в общественном месте и почти уже приговорили к штрафу, но, Визенгамот, посовещавшись, провозгласил: «Приговаривается к одному году пребывания в Азкабане, в камере общего режима.» Люциус улыбнулся и чуть кивнул довольному Дамблдору. Считайте, что раунд за вами, директор. Что такое общий режим, Люциус не знал, но едва не вздохнул с облегчением: он уже стал бояться, что его отпустят, а столь скорая встреча с Лордом не входила в его планы. Зашедший под предлогом осмотра, целитель, рассказал шепотом, что Долохов до сих пор не встает с постели, а Беллу спасла только быстрая потеря сознания. Уилкис расщепился при аппарации и попал в Мунго, откуда не желает выписываться ни под каким видом. Так что Азкабан сейчас гораздо безопаснее Малфой-Менора. Целитель передал Малфою зелья, Люциус поблагодарил, но пить поостерегся: кто знает, какие у Повелителя планы на его светлость.

После приговора Люциус не вернулся в свою камеру: его провели в кабинет следователя, чтобы подписать все бумаги, и отправить, наконец, в Азкабан. Меррит уже ждал его. Надо сказать, вопреки опасениям Люциуса, аврор не пытался причинить ему неприятности или как-нибудь навредить. Следователь оказался профессионалом и только хмыкал, читая протоколы и слушая очередные нелепые, но никем не опровергнутые показания.

- Что ж, мистер Малфой, хотелось бы пожелать вам удачи, но, боюсь, она вам уже не поможет.

- Что такое «общий режим»? - поинтересовался Люциус.

- Одиночная камера, дементоры только по ночам в коридорах. Одно свидание в месяц, естественно, при условии примерного поведения и только с ближайшими родственниками. Постарайтесь не ссориться с охраной: ваше пренебрежение может дорого вам обойтись.

- Благодарю за совет. Передайте мои благодарности мистеру Миджену.

- И не подумаю. - усмехнулся Меррит. - С него станется заявиться вас навестить. Он бывает слишком заботлив, а вы ему явно понравились.

- Поверьте, я не делал ничего для этого.

- Конечно, ваша светлость. Ведь у вас под рукой не было трости.

- Вы же не думаете, - примирительно сказал Малфой, - что я действовал намеренно?

- Нет? - с иронией переспросил аврор.

- Не тогда, не сейчас. Уверяю вас.

- Ваша светлость, - «пожалел» его аврор, - как же вы живете, если каждый, кто с вами пообщается, настолько очарован, что пытается это чувство воплотить в жизнь немедленно и любым способом.

Люциус помрачнел:

- Не каждый, но, поверьте, мне достаточно. - прозвучало немного горько, и Меррит посмотрел с сочувствием.

- Хотя бы один плюс от тюрьмы.

- Вы правы.

Вошла охрана, Люциус поднялся, ему снова связали заклинанием руки и вывели в холл Аврората, к единственному охраняемому камину, через который можно было попасть в Азкабан. Меррит сопровождал его.

- И все же, удачи, ваша светлость.

- Благодарю, аврор Меррит. Удачи и вам.

Люциуса крепко взяли под руки, практически перенесли через низкую решетку камина, Меррит набрал пороха и бросил ему в ноги.

- Азкабан.

На выходе из камина их встретили охранники. Передав Люциуса им, авроры попрощались и вернулись обратно, а Люциус остался стоять, с раздражением чувствуя себя товаром на прилавке, настолько придирчиво и любопытно его разглядывали.

- Люциус Абраксас Малфой? - пожилой мужчина, грузный и неопрятный, держал в руках его «Дело» и присматривался к новому подопечному.

- Да.

- Меня зовут Итан Рихтер, я здесь главный надзиратель и все здесь зависят от меня. Если не хочешь неприятностей, не серди меня, понял?

Люциус незаметно вздохнул. Ну и манеры. Кажется, стоит ему подыграть. Мерлин, как противно!

- Я понял.

- Молодец. Видишь, Тед, а ты боялся. Его светлость, оказывается, вполне поддается дрессировке.

- Теперь ясно, где вы набрались таких манер. - не выдержал Малфой. - Тюрьма, конечно, не пансион, но, видимо, тот цирк, в котором вы воспитывались, был еще хуже.

Молодой тюремщик посмотрел на него с ужасом, а вот Рихтер, кажется, обрадовался.

- Вот как? Вашей светлости неприятно наше общество? Может быть камера, набитая уголовниками, понравится вам больше?

- По приговору мне положена одиночная камера. - возразил Малфой.

- Надо же, какой сведущий! Но ведь всегда есть опасность ошибиться. Например, Тед не дослушает до конца и перепутает номера камер. Он у нас такой рассеянный!

Люциус едва не засмеялся: какая ирония! Спрятаться от Лорда и нарваться на его пародию. Маленький Повелитель, надо же. Впрочем, Люциус ясно сознавал, сколько неприятностей может доставить этот раздувшийся индюк.

- Всякое может случиться. - равнодушно пожал он плечами.

- Ну, пожалуй, если ваша светлость будет достаточно сговорчива, жизнь может оказаться вполне приятной, по здешним меркам, конечно.

Рихтер откровенно шарил по телу Люциуса масляными глазами и довольно ухмылялся. Только этого не хватало! Еще один? Люциусу пришла мысль, что в органы правопорядка словно специально собирают тех, кто имеет нестандартные пристрастия, и что министру стоило бы обратить на это внимание, но это была мысль из прошлой жизни, а в этой Люциус стоял со скованными заклятьем руками и пытался сохранять самообладание.

- Благодарю за предложение, мистер Рихтер, - церемонно ответил он, - но боюсь, что вынужден буду отклонить его.

- Это ты просто еще не подумал. - рассмеялся тюремщик и приказал: - В камеру его светлость, и закройся в дежурке.

Помощник побледнел, с жалостью посмотрел на Малфоя и заторопился вдоль по коридору, Люциус последовал за ним.

Камера оказалась старинной, в традициях средневековой инквизиции: каменные стены и пол, грубо сколоченные нары, узкое окошко высоко над головой, ведро в дальнем углу, духота и сырость. Зимой здесь, наверное, нестерпимо холодно.

Молодой человек снял с рук Малфоя заклятье, указал на нары и свернутый матрас на них.

- Стелите сами. И… вам сейчас лучше прилечь.

Прежде чем Люциус успел спросить зачем, Тед выскочил из камеры и запер дверь, причем не заклинанием, а засовом, чем удивил Малфоя.

Оставшись в одиночестве, Люциус задумчиво осмотрелся и потрогал матрас. Тот оказался влажным и неприятно пах сыростью. Люциус разложил его на досках, постелил сверху серую тряпку, притворяющуюся простыней, и присел, не зная, что делать дальше.

Добро пожаловать, ваша светлость. Привыкайте. К концу года вы будете выглядеть в точности, как эта простыня: серым, грязным и потрепанным.

Откинувшись к стене и прикрыв глаза, Люциус понял, что беспокоило его: с того момента, как он вошел в камин в Аврорате, он не чувствовал больше эмоций Снейпа. Кольцо с него не сняли: благодаря наложенным ограничениям, его мог снять только сам хозяин, а Люциус отказался это делать: с ним он чувствовал себя не таким одиноким. Северус постоянно волновался за него, и эти, не слишком положительные эмоции, странно согревали. А теперь он был совсем один. И так будет еще очень долго: целый год. За год может случиться многое. Нарцисса станет приходить на свидания все реже, пока не исчезнет совсем, Драко и так стыдится отца - извращенца, а уж теперь и вовсе не захочет его видеть. Снейп найдет себе какого-нибудь мальчика, нежного и сговорчивого, который будет ждать его вечерами, исполнять все его желания, и вскоре Северус забудет своего лорда, как ненужную вещь.

Люциус почувствовал, что дрожит. Он пытался взять себя в руки, но у него не получалось: тоска охватывала все сильнее, не давая вздохнуть, хотелось кричать и биться в двери, чтобы пришел хоть кто-нибудь, пусть даже этот гадкий Рихтер, только бы живое тепло рядом… Тепло?

Люциус вдруг понял, что в камере стало невыносимо холодно, дыхание вырывалось изо рта облачками пара, на стенах и двери блестел иней.

Дементоры? Так вот как это бывает?

Люциус попытался собраться с силами. Он должен бороться. Не думать, не вспоминать. Никаких мыслей о хорошем. Только те, которые они не могут сожрать. И поднять щиты. Люциус не знал, поможет ли оклюмменция против дементоров, скорее всего, нет, иначе Снейп не вернулся бы из тюрьмы такой развалиной, но попытки защититься отвлекали, и Люциусу даже удалось заставить себя снять мантию и лечь на нары, закутываясь во вторую простыню, заменявшую одеяло. Устраиваясь, он отвлекся, и в голову снова полезли тоскливые картины: Нарцисса, радостно обнимающая Блейза и шепчущая: «Ну, наконец-то!», Драко, не смеющий поднять голову от насмешек однокурсников. Что же он наделал! Как он смел не подумать о сыне? Драко никогда не простит ему этого позора. Сын заключенного. И снова мысли смешались. Теперь Люциусу представлялся Снейп, злорадно говорящий Лорду: «Его светлости только на пользу небольшое унижение. Он слишком распускает свой хвост, так пусть посидит в клетке». Люциус сжал руками голову, пытаясь не слышать смех Лорда, который напоминал о самых пугающих минутах его жизни…

Ну, конечно! Светлые воспоминания они пожирают, значит… Помнится, кто-то шутил, что если дементорам попадется Снейп, они сдохнут от голода рядом с таким мрачным типом. Значит нужно думать о чем-нибудь ужасном? Лорд? Что ж, значит, и от Повелителя может быть какая-то польза.

Люциус улегся поудобнее, стараясь хоть немного согреться, и принялся вспоминать самые позорные и страшные страницы своей прежней жизни.

Он дошел до похорон отца, когда воздух потеплел, а с груди словно сняли свинцовую тяжесть. Люциус с трудом лег на спину, распрямляя затекшее за несколько часов тело. Снова болела голова, он чувствовал слабость и пустоту, обычные после бессонной ночи, когда лежишь, измученный усталостью настолько, что не в силах заснуть. Засов на двери заскрипел, отодвигаясь, и Люциус открыл глаза, вглядываясь в темноту. Ну, конечно. Он не сомневался, что его посетят сегодня же, но, вымотанный дементорами, не имел сил даже на то, чтобы испугаться. Будь что будет.

Рихтер вошел, прикрыл дверь и зажег свет. Некоторое время он стоял, выставив перед собой палочку и, щурясь, вглядывался в лежащего узника. Малфой не шевелился.

- Ну, что, ваша светлость, как вам первая ночь на новом месте?

Ответа не требовалось, и Люциус промолчал.

- Я смотрю, гонору-то убавилось? Если нет, просто представьте, что так будет каждую ночь.

Люциус представил и передернулся, обрадовав своего тюремщика.

- Надеюсь, вам хватило времени понять, что со мной лучше дружить?

- В газетах писали, что дементоры ушли из Азкабана. - подал голос Люциус.

- Ушли, пришли… Эти твари делают, что хотят.

Рихтер приблизился к лежащему Малфою.

- А вы не боитесь, что они нападут на охрану?

- У нас есть амулеты. - Потянув за цепочку, Рихтер продемонстрировал металлическую бляху, спрятанную под одеждой. Кстати, у меня сейчас есть один свободный: парень недавно уволился. Не желаете купить?

- Сколько?

Казалось, Рихтера тревожило абсолютное равнодушие заключенного: он не торопился подходить ближе и внимательно вглядывался в собеседника, не убирая палочку.

- Пятьсот галеонов - и он ваш. - убедившись, что лорд не протестует, он добавил. - И, конечно, некоторые особые услуги. Впрочем, судя по слухам, вас это смутить не должно.

- Тысячу в месяц, и без последнего пункта.

Рихтер задумался.

- Семьсот, и один раз. Все же, возможность оттрахать лорда перепадает не часто.

- Тысячу пятьсот и волосы для оборотного. Какая разница, кто его выпьет?

- Не годится, ваша светлость. Вы расстроили меня, и я хочу компенсации.

- Извинения?

- В постели.

- Обойдетесь. Две тысячи в месяц.

- Что ж, у меня остался еще один весомый аргумент.

Рихтер резко взмахнул палочкой:

- Ступефай!

Люциус не удивился, почувствовав действие заклятья: он давно ждал чего-то подобного. Теперь он не мог даже закрыть глаза или отвернуться. Будь оно все проклято! Люциус смотрел, как усевшийся рядом Рихтер прячет палочку и расстегивает пуговицы на его рубашке.

- Завтра вам выдадут тюремную мантию, и все будет проще. - словно утешал тюремщик, возясь с застежкой на брюках. - Будете просто задирать подол, как и полагается примерной девочке. Хотелось бы, конечно, не так, но, всему свое время, не правда ли? Еще несколько ночей - и вы забудете торговаться, ведь терять вам будет уже нечего, а амулет вы к этому времени будете хотеть больше, чем моей смерти. - Он потянул брюки лорда вниз и остановился. - Красота-то какая! Не то, что здешние старожилы: грязные, худющие. Знаете, у меня в комнатах есть ванная, если вы будете хорошо себя вести, я вас как-нибудь приглашу в гости, вымою и нормально накормлю. Это будет почти свидание.

Люциус даже обрадовался, что не может двигаться: его мутило от этого голоса, от картин, встававших перед глазами. Он изо всех сил пытался дышать размеренно и ровно. Он Малфой, он остался им после всех издевательств Лорда, и он останется им, даже если это ничтожество посмеет выполнить все свои обещания. Он уже не ребенок, и то, что он по-прежнему до жути боится насилия, не причина для истерик и не повод сдаться. В конце концов, ему и так много лет слишком везло.

Рихтер поспешно расстегивал свою мантию, ругаясь в пол-голоса: трясущиеся от нетерпения руки не справлялись с мелкими застежками.

- Потерпите немного, ваша светлость, скоро я вас согрею.

Дверь заскрипела, раскрываясь.

- Кто? - почти зарычал Рихтер, оборачиваясь.

- Мистер Рихтер, там, на втором уровне, Мег… - мальчишка тюремщик задыхался от волнения. - Кажется, она рожает…

- Вот, паскуда!

Рихтер снова застегивал мантию, так же поспешно, как до этого пытался расстегнуть.

- Ты уверен?

- Не знаю. Она орет и держится за живот. Может целителя?..

- Какого целителя, идиот? Как ты собираешься объяснять, кто заделал этой стерве ребенка? Дементор?

Рихтер выбежал из камеры, а Люциус все не мог поверить, что ему дали передышку.

Молодой человек осторожно приблизился к нарам и, отводя глаза, натянул на Люциуса простыню. Потом отступил и достал палочку.

- Фините инкантатем.

Люциуса согнуло, словно внутри повернули какой-то механизм. Он резко сел и, прижимая к груди простыню, тяжело и рвано дышал, незаметно вытирая выступившие слезы. В руку ему ткнулся стакан. Как кстати.

- Спасибо.

Напившись, Люциус смог справиться с приступом тошноты и паники и вопросительно посмотрел на мальчишку: что дальше? Тот уже протягивал Малфою собранную с пола одежду. Отвернуться он не сообразил, или это было запрещено, и Люциус поспешно и неловко оделся. И, только застегнув мантию на последнюю пуговицу, поинтересовался:

- Что будет с ребенком?

- Подкинут в приют.

- Ясно.

- Он обычно не связывается с женщинами, поэтому это редкость.

- Ясно.

Люциус пытался реагировать. Ему страшно было отпускать мальчишку, не потому, что он боялся возвращения тюремщика, а потому что не хотел снова остаться один. Парень, словно что-то чувствуя, так и остался стоять посреди камеры, и они молчали довольно долго, пока дверь снова не распахнулась и ворвавшийся Рихтер не набросился на своего помощника, сбив его с ног и принялся избивать.

- Ты, недоносок! Да как ты смел! Рожает, значит?

Мальчишка не сопротивлялся; прикрываясь руками и уворачиваясь от кулаков, он пытался оправдываться:

- Откуда я знал… Она орала, как резанная…Я думал…

Но его не слушали.

- Думал? Знаю я, что ты думал, мне эта тварь все рассказала! Как ты уговаривал ее притвориться, что она рожает. Сколько он заплатил тебе? Когда вы успели сговориться?

- Оставьте ребенка, не сходите с ума. - устало вмешался Люциус.

Рихтер оторвался от Теда и повернулся к нему.

- Что вы пообещали ему, ваша светлость? Денег? Другую работу? Или, может быть то, чего не досталось мне?

- Вы помешались, Рихтер. Отпустите мальчишку, пусть умоется. В этой камере и так много грязи, не хватало еще пятен крови и лужи слез.

- Уматывай, и чтобы я тебя тут близко не видел!

Рихтер за шиворот выкинул помощника из камеры и вернулся к Люциусу.

- Что, ваша светлость, поторопились одеться? А зря. Палочка все еще у меня.

- Уже утро.

- Согласен, сегодня мы уже ничего не успеем, да и не хотелось бы торопиться, но день пройдет быстро. Скучайте по мне, ваша светлость. А пока у вас есть время подумать. Я все еще готов дружить.

Пакостно улыбнувшись, Рихтер вышел и задвинул гремящий засов. Люциус подождал немного, но дверь оставалась запертой. В коридоре слышны были голоса охраны, крики заключенных, брань. Тюрьма просыпалась, и Люциус, выкинув из головы все мысли, просто лег на нары, глубоко вздохнул и расслабился: теперь можно было засыпать.

Люциус проспал до самого вечера. Просыпался, когда приносили еду, пил воду, жевал крошащийся хлеб и засыпал снова. Наконец, организм, похоже, восстановил силы, выпитые вчера дементорами. Поднявшись и пожалев, что не может умыться, Люциус молча смотрел, как незнакомый охранник левитировал перед собой поднос с ужином и сверток серой материи. Натягивая под взглядом охранника принесенную тюремную мантию, Люциус снова ощутил панику, но взял себя в руки: выхода все равно не было, следовало вспомнить заповедь Малфоев: «Не можешь победить - постарайся уменьшить ущерб», вот только в данном конкретном случае уменьшение ущерба означало потерю самоуважения и никак не устраивало лорда. Но выбора получше ему никто не предлагал.

Понимая, что силы нужно поддерживать, Люциус заставил себя проглотить несколько ложек водянистого и пресного картофельного пюре и запил их водой, прогоняя ужасный вкус. Привыкайте, ваша светлость, здешний тюремщик не станет выдумывать несуществующих болезней, чтобы улучшить ваш рацион. Люциус серьезно опасался, что если он продолжит сопротивляться «благодетелю», его могут вообще перестать кормить. Вернувшийся охранник забрал поднос и вышел, а Малфой лег на нары. Он старался ни о чем не думать, в ожидании визита нового хозяина его жизни или дементора. Впрочем, сейчас он предпочел бы второго.

В камеру потянуло холодом, мысли снова стали тоскливыми, но Люциус даже обрадовался: Рихтер не сунется сюда не отогнав дементора, поэтому можно спокойно кутаться в ледяную простыню и снова вспоминать Лорда. Сейчас даже змееподобное лицо Повелителя казалось почти родным. Воистину - все познается в сравнении.

Люциус успел вспомнить собственную свадьбу, снова переживая почти забытое унижение, как почувствовал, что дементора рядом нет. Выпутавшись из простыни, он сел, глядя на открывающуюся в темноте дверь. Тед осторожно проскользнул внутрь и прошептал:

- Ваша светлость, вы не спите?

- Нет.

На колени к Малфою что-то упало.

- Он сегодня не придет. Мегги все-таки рожает, а потом он поедет в Лондон, в приют. Дементор ушел. Вы можете спать.

- Спасибо, Тедди.

Молодой человек поспешно вышел и задвинул за собой засов. Люциус пошарил рукой по простыне и нащупал какую-то пластинку. Понюхав, он зажмурился от удовольствия: мальчишка принес ему шоколад! И пусть кусок сладкой плитки был небольшим, обломанным и явно дешевым - Малфою он показался слаще всех конфет, которые он пробовал до этого, и сразу же вернул съеденные дементором силы. Заставив себя не проглатывать все, Люциус с сожалением вздохнул и спрятал остатки под матрас: вряд ли ему перепадет еще один такой же подарок, а дементоры, в отличие от шоколада, исправно появлялись каждый день. Призвав на голову мальчика благословение Мерлина, Люциус лег снова и теперь уже крепко уснул.

Утром, тщательно проверив, не осталось ли где следов шоколада, он поковырялся в каше, выпил остывший, едва сладкий чай и почти не вздрогнул, услышав за спиной:

- Как спалось, ваша светлость?

- Благодарю, отвратительно. - повернулся он.

- Что так? - сочувственно спросил Рихтер.

- Замерз. - коротко ответил Люциус.

- А я надеялся услышать, что вы скучали без меня.

- Дементор вполне заменяет вас - особой разницы я не заметил.

Рихтер проводил взглядом выходящего охранника, дождался, когда за ним захлопнется дверь и рванулся, с силой впечатывая Люциуса в стену:

- Заметишь. - прошипел он, грубо шаря руками под мантией Люциуса. - Уж я постараюсь.

Сделав над собой усилие, Люциус не стал сопротивляться, позволяя тюремщику трогать все, что тому хочется. Ему удалось даже усмехнуться, когда Рихтер потянулся к его лицу губами.

- Не стоит, офицер, я не люблю, когда в такой ситуации лезут с поцелуями: это портит все впечатление от изнасилования.

Вместо поцелуя Малфой немедленно получил удар в лицо, голова мотнулась, открывая шею, и Рихтер тут же воспользовался этим, прокусив тонкую кожу до крови.

- Так лучше?

Люциус почувствовал, что его несет, и, не сдерживаясь заявил:

- Вы говорили, что у вас есть ванная? А вы умеете ей пользоваться? Я понимаю, что изнасилование очередного подопечного - вполне будничный процесс, но от вас, кажется, еще и кровью пахнет.

- А мы такие брезгливые? - протянул Рихтер - Ничего, привыкнешь. Очень скоро ты будешь пахнуть мной, моя принцесса!

Он схватил Люциуса за волосы, другой рукой коротко и сильно ударив в живот, подержал немного, любуясь, как жертва пытается вдохнуть воздуха. Едва Люциусу это удалось, как еще один удар заставил его согнуться. Рихтер дернул волосы, отталкивая Малфоя на пол, пнул ногой по ребрам и пропев: «До вечера, ваша светлость!», вышел, захлопнув за собой дверь камеры.

Люциус сел, осторожно потрогал шею, скривился заметив на пальцах кровь. В общем-то, ничего страшного: ныл живот, побаливал бок, саднило щеку, зато настроение было на редкость прекрасным. Люциус не любил драк, ему всегда нравилось выводить противников из себя одними словами, но ощущение победы радовало, не давая пока задуматься, чем за эту победу придется заплатить. Поморщившись от унижения, Люциус все-таки, приподнял подол мантии. Так и есть: на тонкой коже бедер и живота уже начали проступать синяки. Одернув мантию, Люциус рывком поднялся. Эту войну ему не выиграть, это ясно. Но он ее еще не проиграл!

Вечера Люциус ждал лихорадочно: ему не сиделось, ходить по камере быстро надоело, нервы были напряжены и не давали отдыха телу. В конце концов, Люциус рассердился на себя: да, он никогда не умел ждать неприятностей, но это не значит, что он может себе позволить превращаться в «принцессу». Он вообще себе такого не позволял. Почти. Разве что со Снейпом, иногда…

Коснуться запретной темы было неудачной мыслью: Люциуса скрутило так, что он снова стал задыхаться, как после удара в живот. Конечно, Северус не узнает, но сам он будет знать, будет помнить, и, даже если к концу этого года у него останется хотя бы капля самоуважения, она растает, если Люциус осмелится посмотреть в глаза Северусу и увидит там жалость. А что еще там может отразиться? Люциус уже и теперь ощущал себя грязным, в самом обычном смысле этого слова, и мог легко представить, что с ним сделают тюремный воздух, еда и компания Рихтера.

Из-под двери потянуло холодом, и Люциус уже привычно опустился на постель, сворачиваясь клубочком: так, и вправду, было легче. Ну, или ему казалось.

Как только дементор ушел, Люциус доел остатки шоколада, восполняя силы. И, хотя, на третье чудо он не надеялся, но и сдаваться просто так не позволяла гордость, поэтому вошедшего Рихтера он встретил стоя, выпрямившись и глядя прямо в глаза.

- Ваша светлость. - кажется, тюремщик удивился и не спешил применять магию. - Какая честь для меня! Не лучше ли вам присесть? Как вы себя чувствуете?

- Благодарю, великолепно. - а что тут можно еще сказать?

- Как ребра?

- Пока целы.

- Вот именно - пока. - выделил Рихтер. - Ну, ваша светлость, что же мы будем с вами делать?

Он приблизился, держа наготове палочку.

- Я бы предпочел ничего с вами не делать. - вежливо ответил Люциус, рассмешив собеседника.

- Не сомневаюсь, ваша светлость, но - увы - придется. Вопрос в том, как… Сегодня у нас впереди целая ночь, никто не помешает, поэтому, давайте решим, насколько травмирующей для вас будет ситуация.

- Конкретней.

- Я могу воспользоваться заклятьем, или добрыми старыми методами. А могу и доставить вам удовольствие. Решайте.

Малфоя передернуло. Удовольствие… Воображаю!

- Кажется, обстановка не располагает к удовольствиям.

- Привыкните. Потом дома станете таскать любовников в подвал.

- Увольте. Я, все же не тюремный надзиратель.

- Ну, как хотите. Я предлагал по-хорошему.

Люциус снова не сопротивлялся, когда его ударили спиной о стену, и даже немного приобнял насильника, и, почти тут же с силой оттолкнул от себя. Не ожидавший отпора, Рихтер отпрянул и потянулся за палочкой…

- Ах ты, дрянь!

Его палочка оказалась в руках у Малфоя и недвусмысленно указывала бывшему хозяину в грудь.

- Как ты… - от ярости он не находил слов. - Ты не посмеешь! Тебя запрут здесь на всю жизнь!

- А я просто ее сломаю. Ты ничего не докажешь!

- Я тебя убью! Случайно забуду закрыть на ночь дверь, и получишь поцелуй! - он трясся от злобы, но стоял на месте, не сводя глаз с угрожающей палочки.

- Лучше дементор, чем ты, Рихтер, поверь мне.

- Чего ты хочешь?

- Клятву. Ты больше не войдешь сюда ни днем, ни ночью. Ты больше не станешь домогаться меня. Ты вообще больше не дотронешься до меня и не причинишь мне вреда. Клянись магией!

Лицо Рихтера выражало все его эмоции, но Люциус был слишком возбужден, чтобы обращать на это внимание: он боялся, что Рихтер сообразит позвать на помощь, и тогда у него не будет шансов.

- Быстрее думай! - Люциус сделал вид, что собирается сломать палочку, и Рихтер не выдержал:

- Хорошо!

Он протянул правую руку ладонью вверх, сосредоточился, вызывая лепесток огня и проговорил:

- Я клянусь не входить в эту камеру ни днем ни ночью в течении года, не домогаться Люциуса Малфоя, не дотрагиваться до него и не причинять ему вреда.

Пламя вспыхнуло: клятва была дана, и магия приняла ее.

- Уходи. - Люциус кинул палочку, и Рихтер поймал ее в воздухе.

- Ничего, принцесса, ты еще пожалеешь!

- Не сомневаюсь.

Рихтер вышел, засов был задвинут, Люциус с трудом подавил желание сползти на пол, и добрел до нар. Едва он лег, как воздух стал леденеть, и Люциус запоздало пожалел, что не догадался добавить в клятву отсутствие дементоров. Впрочем, они были в приговоре, и, видимо, не зависели от Рихтера. Как бы то ни было, это общество Малфой предпочитал тому, что только что удалилось.

10 глава

Ночь прошла спокойно, ну, если не учитывать дементора за дверью, конечно. Утром, почти не спавший Люциус поел, с печалью замечая, что полужидкая овсянка стала гораздо съедобней. Еще немного, и он будет есть то, чем раньше побрезговал бы кормить своих собак. Впрочем, это как раз мелочи. Тарелки унесли, но почти сразу же дверь снова открылась. Вошедший охранник приказал:

- Заключенный Малфой, на выход.

Люциус не решился спорить, и двинулся за охранником, спросив только:

- А в чем дело?

- Ваша камера признана аварийной, вас временно переводят.

Увидев довольную ухмылку Рихтера, Люциус едва не взвыл от досады на себя.

- Что, ваша светлость, не додумали?

Рихтер шел за спиной Люциуса и говорил тихо и злорадно.

- Вы все равно не можете ко мне прикоснуться. - отозвался Люциус, уже понимая, что и тут проиграл.

- Я - да. Зато я вполне могу смотреть, как это будут делать другие. Только хуже сделали, ваша светлость, а ведь я предупреждал.

От сочувствующего тона Люциус пришел в ярость. Он остановился, развернулся и прошипел, улыбаясь прямо в лицо подонку:

- Да! Смотри и думай, что все это тебе никогда не достанется. Обещаю сниться тебе по ночам, но и там тебе ничего не обломится!

Только шедшая впереди охрана заставила Рихтера сдержаться и опустить палочку. С трудом переведя дыхание, он ответил:

- Надеюсь, после сегодняшнего дня ты уже будешь не так самоуверен. А если нет, то уж ночи точно должно хватить.

Они остановились, наблюдая, как охранник отпирает камеру.

- Удачи, ваша светлость.

- Она всегда со мной.

Люциус не стал дожидаться, пока его втолкнут в дверь и вошел сам. Обитатели камеры уставились на него с любопытством и предвкушением, и Люциус понял, что его ждали и знали зачем. Зашедший следом Рихтер отпустил охрану и прислонился к косяку, поигрывая палочкой.

- Ну, что, ребята, все, как я вам обещал: блондинка и на всю ночь. Можете развлекаться, как хотите, одно условие: завтра он должен быть жив. На «здоров» не настаиваю.

- Спасибо, начальник! - послышались голоса обитателей камеры.

Привыкшие к полутьме глаза Люциуса разглядели, что в ней полно народа, мужчины всех возрастов и разной степени оборванности, грязные и возбужденные неожиданной удачей, они, словно шакалы подбирались осторожно и медленно. Люциус едва не попятился, сдержавшись в последнюю секунду: он понимал, что, стоит ему показать, как он испуган, и они кинутся всей стаей. За спиной послышался злой шепот:

- Я думаю, теперь вы меня запомните, ваша светлость.

- Если я кого и запомню, то их. - бросил Малфой через плечо. - Не вас.

Сильный удар в спину выкинул Люциуса на середину камеры, прямо в толпу, тут же сомкнувшуюся вокруг. Тянущиеся отовсюду руки, рвали ветхую мантию, хватали за волосы, и Люциус инстинктивно стал отбиваться, остатками разума понимая, что только провоцирует толпу, приближая неизбежное, но паника уже захлестнула мозг, а тело отказывалось сдаваться, продолжая бороться даже тогда, когда Люциуса бросили на пол и навалились, растягивая руки и ноги в стороны, почти разрывая, и прижимая голову к полу, в несколько рук схватившись за волосы. Было на удивление тихо. Слышно было только возбужденное дыхание, треск ткани, и редкие возгласы тех, кого Люциусу удавалось достать зубами. Его даже не били: не было необходимости, его просто лишили возможности двигаться и - почти совсем - дышать, когда рот зажали грязной рукой. От нехватки воздуха Люциус поплыл, медленно теряя сознание, и еще успел порадоваться этому, как услышал, слегка приглушенное обморочным туманом, но все равно слишком громкое посреди сопящей, шевелящейся тишины:

- Что здесь происходит?

Кажется, все замерли.

- Я спрашиваю, что здесь происходит, комендант Рихтер? Чем вы тут любуетесь?

- А вы, собственно кто? - слегка задыхаясь, спросил Рихтер.

Люциус почувствовал, как держащие его руки медленно разжались: шакалы почувствовали неладное и попятились.

- Антониус Миджен. Британский Аврорат.

Люциус почувствовал, что сейчас взорвется, и дернулся, освобождая рот. Рука убралась, и Люциус засмеялся, громко, не сдерживаясь, вздрагивая и стучась головой об пол. Вероятно, это была истерика, и она странно подействовала на клубок на полу: те, кто еще находился рядом, отпрянули, и Люциус остался лежать посреди пустого пространства, все еще смеясь и вытирая руками выступившие слезы.

- Кто это? - спросил озадаченный Миджен.

- Заключенный. У него бывают припадки. - заторопился комендант, вежливо оттирая аврора от двери и стараясь закрыть камеру. - Чему обязаны, аврор?

- Мне нужен Люциус Малфой.

- Зачем?

Он все еще пытался закрыть дверь, но, почуявший неладное аврор уперся на пороге и не давал этого сделать.

- У меня разрешение на допрос. Дополнительные обстоятельства. Где он?

- Идемте в мой кабинет, его сейчас приведут.

- А разве не стоит вызвать целителя?

- Вы действительно очень заботливы, аврор Миджен. - Люциус с трудом поднялся, пошатываясь и остался стоять, не доверяя собственным ногам.

- Лорд Малфой?

Изумление, звучавшее в голосе позабавило и одновременно огорчило: прошло всего три дня, а его уже невозможно узнать.

- Что это на вас?..

Кажется, он догадался, но Люциус все же ответил:

- Тюремная форма. По крайней мере, мне так сказали. Что-то не так?

- Нет, - сквозь зубы ответил аврор, - все правильно.

Люциус не торопился поднимать глаза: было слишком страшно увидеть у аврора такой же масляный взгляд, как у рассматривающего его даже сейчас Рихтера.

- Простите мне мой вид, аврор.

Прижимая к груди остатки мантии и придерживая разодранный подол, Люциус все же посмотрел на Миджена, но тот уже развернулся к Рихтеру и проговорил неестественно спокойным голосом:

- Где камера мистера Малфоя? Я должен провести допрос.

- Идемте. - пригласил Рихтер, скрывая страх.

Они медленно пошли по коридору. Люциус боролся с искушением держаться за стену и шел с трудом. Миджен пропустил его вперед и приказал:

- Принесите новую мантию. Чистую. Немедленно.

Не слушая ответа, Миджен захлопнул дверь. Люциус стоял посреди камеры, ожидая приказа.

- Ваша светлость, вы как?

Миджен кинулся к нему, помогая добраться до нар, и осторожно усадил.

- Полагаю, если бы не ваше появление, было бы много хуже.

Аврор уже читал диагностические заклинания, водя палочкой вдоль тела Малфоя, и все больше хмурился.

Дверь снова открылась, и Люциус услышал злой голос:

- Ну, конечно! Ты уже тут и изображаешь доброго самаритянина. А лорд уже почти раздет…

Люциус отпустил разорванную мантию и теперь она прикрывала ноги, оставив лорда полуголым. Ворвавшийся в камеру Меррит схватил напарника за руку, собираясь оттащить от Малфоя, и вдруг замер.

- Что это?

Люциус опустил взгляд: даже самые пустячные синяки всегда выглядели на нем слишком ярко, а уж сейчас картина и вовсе была пугающей.

- Должен вам заметить, аврор Меррит, что я был неправ: одиночная камера - отнюдь не панацея.

- Даже так?

Меррит нехорошо прищурился, но тут в камеру вошел охранник и передал Люциусу мантию. Она была действительно новой и чистой, и Люциусу стало неприятно, когда он представил, как наденет ее на немытое тело. Но капризничать не приходилось, и он уже привычно не обращая внимания на посторонних, встал, спуская к ногам разорванную одежду. Стало слишком тихо. Люциус удивленно поднял глаза. Оба аврора смотрели на него, и, если взгляд Миджена становился все более сочувственным, то Меррит, кажется, готов был взорваться: от бешеной злобы, бушевавшей в его глазах, Люциусу стало совсем плохо и он сделал попытку прикрыться.

- Стоять. - скомандовали ему. - Уберите.

Мантию вырвали из рук.

- Повернитесь.

Люциус медленно развернулся, ожидая толчка в спину и уже смирившись с дальнейшим.

- Твою мать!

- Зак, успокойся.

- Твою ж мать, Тони!

- Зак, прекрати, ты пугаешь лорда, отдай.

На плечи Люциуса набросили мантию.

- Одевайтесь, ваша светлость. Зак, сиди здесь и не смей выходить. Я сейчас.

Миджен вышел.

- Как вы тут оказались? - спросил Люциус, потому что молчать рядом с готовым взорваться вулканом было неприятно.

- Искал Тони, узнал, что он отправился на допрос в Азкабан, сложил два и два…

- И примчались убедиться в измене?

- Да.

- Знаете, Меррит, у вас прекрасный друг. Наплюйте на жену, хватайте его в охапку и увозите из Англии куда-нибудь на острова.

- Я бы рад. - усмехнулся Меррит, - но у него слишком развито чувство долга… Люциус, вы покажете ваши воспоминания?

- Нет.

- Даю слово, что кроме судьи и нас двоих их никто не увидит. Вы же понимаете, что этого нельзя так оставлять. Вы ведь наверняка не первый, да и последним не станете.

Люциус вспомнил неизвестную Мегги.

- Знаете, однажды мне тоже пообещали, что никто ничего не узнает, а на следующий день журналисты уже спрашивали меня, каково это - спать с Темным Лордом. А уж тюремщик - это и вовсе вульгарно, вы не находите?

- Непреложный обет вас устроит? Или вы предпочитаете подождать, пока мы уйдем и продолжить изображать жертву?

Увидев, что Люциус вспыхнул, он продолжил извиняющимся тоном.

- Ваша светлость, я понимаю, как это все…больно. Но вы не виноваты, вы - жертва…

- Вы хотите оскорбить меня, аврор? - холодно спросил Люциус.

- Нет, я прошу вас помочь не только нам, но и себе тоже.

- Хорошо. - Люциус задумался. - Непреложный обет. И, предупреждаю, если вы его все же нарушите, я лично убью вашего Тони, хотя мне будет очень жаль.

- Согласен. - кажется, ему поверили: голос аврора дрогнул.

Вернувшийся Миджен с тревогой посмотрел на них и слегка успокоился.

- Я вызвал следователей и целителя. Ваша светлость, отдохните, пока есть время.

Люциус безропотно лег, по привычке сжимаясь в клубок, и закрыл глаза. Под охраной двух авроров можно было уснуть, ничего не опасаясь. Так он и поступил. Не то, чтобы он доверял этим двоим, просто запас прочности на сегодня, кажется закончился. И, если господа авроры решат вдруг побаловаться тройничком, им придется будить лорда долго и настойчиво. А, пока есть возможность, и правда, нужно отдохнуть.

11 глава

Люциуса разбудили через пару часов. К этому времени в тюрьме уже вовсю работала группа авроров, а пожилой целитель явно дожидался своего пациента. Похоже, его просто пожалели, дав отдохнуть подольше. Поднимаясь, Люциус едва не застонал и поспешно стиснул зубы, стараясь выглядеть не слишком жалким, но, похоже, никого из присутствующих ему обмануть не удалось: Миджен нахмурился, а целитель поддержал под руку, помогая сесть. Пока Люциус спал, в камеру принесли несколько стульев и одеяло, упавшее на пол, когда Малфой сел.

- Ну, давайте посмотрим…

Люциус посмотрел на Миджена, и тот поднялся и отошел к стене. Целитель знаком велел Люциусу снять мантию, долго рассматривал его, хмурясь и вздыхая. К счастью, это был незнакомый Малфою волшебник. Люциусу очень не хотелось, чтобы Волдеморту донесли, в каком плачевном состоянии сейчас пребывает сиятельный лорд.

- Рассказывайте…

Люциус мало что помнил: шок и ужас не оставили внятных воспоминаний. На память приходили, скорее, ощущения: звук трескающейся ткани, запах немытых тел, грязные руки, все казалось просто кошмаром, и отчаянно хотелось проснуться. Даже боль с трудом пробивалась сквозь это состояние, и только теперь Люциус задумался: что же с ним успели сделать? Он прислушался к себе: кажется, после отдыха ему стало только хуже. Сняв мантию, он почти испугался: столько синяков, царапин и даже укусов он еще не видел на человеческом теле, а уж на своем - тем более.

- Что вы хотите узнать? - прозвучало, кажется, слишком надменно: целитель потупился, а спина аврора дрогнула, выпрямляясь.

- Ваши ощущения, не более. Что у вас болит?

- Все. - честно ответил Люциус. - А, впрочем, ничего слишком опасного, я полагаю.

Целитель промолчал и принялся проверять, водя палочкой так же, как делал это аврор. Рядом в воздухе висел лист пергамента, по которому двигалось перо, записывая что-то за молчащим волшебником. Люциус следил за ним глазами и прислушивался к себе. Пожалуй, он не станет жаловаться на боль в поврежденных ребрах, а уж про ощущения в других, более интимных местах, и подавно упоминать не стоит. Люциус помнил, что почувствовал резкую боль, но был уверен, что это была только… прелюдия, ничего фатального с ним не произошло, они просто не успели, хотя, кажется, вчера на разорванной мантии он видел кровь, да и сидеть было больно.

Осмотр длился довольно долго, Люциуса подняли, поворачивали, дотрагивались, и он едва терпел, сдерживаясь, чтобы не нагрубить, но, наконец ему было позволено одеться и снова присесть.

- Так что, доктор?

- Вы можете повернуться, аврор, мы закончили… Вот список повреждений для протокола, лечение я пропишу позднее. Должен сказать, что все не так плохо, как кажется.

- Да. - согласился Миджен, читая протокол, - И это прекрасно.

Люциус отвернулся, не желая видеть понимающий и радостный взгляд. Мальчишка был рад за него. Как унизительно! Его светлость цел и практически невредим! Какое счастье! А они уж было подумали… Что думали все окружающие, включая целителя и охрану, было ясно без слов, и Люциус от унижения едва не высказал Миджену все, что думает об этом «счастье», но сдержался: все-таки, если бы не этот заботливый аврор, он бы сейчас развлекал толпу изголодавшихся шакалов. Стоили вытерпеть унизительное сочувствие хотя бы из благодарности.

- Если это все, - проговорил он, - могу я остаться один?

- К сожалению, это только начало, ваша светлость. - развел руками Миджен.

- Я плохо себя чувствую.

Целитель достал из чемоданчика зелье.

- Укрепляющее. К сожалению, всё обезболивающее пришлось отдать той женщине, Мегги Уолш, кажется. Она недавно родила и очень плоха. Но у меня есть вот это.

Целитель достал плоский стеклянный флакон и пояснил:

- Это нужно растворить в воде и погрузиться на полчаса. Действует, как легкое обезболивающее, на несколько часов должно хватить. Здесь есть ванна, или что-нибудь подобное?

- Есть. В комнатах коменданта.

Оба с тревогой посмотрели на согнувшегося от смеха лорда Малфоя.

- Успокоительного?

- Благодарю, не стоит.

Рихтер находился под домашним арестом и сидел под охраной у себя к квартирке, состоящей из двух маленьких комнаток, кухни и ванной. Когда Люциус в сопровождении аврора, целителя и охранника вошел в комнату, Рихтер сделал попытку подняться, но был удержан и усажен обратно. Люциус снова нехорошо себя чувствовал, его тошнило и кружилась голова, но на оскорбительную и победную улыбку сил вполне хватило. Заметив, как судорожно сжались кулаки коменданта, Люциус улыбнулся еще довольнее. Запомни меня таким, мразь.

Люциусу даже удалось остаться в ванной одному: целителя он просто попросил удалиться, охранника едва сумел выгнать Миджен, а вот самого Миджена удалось убедить только, расписав, как среагирует ревнивый Меррит, узнав, что его напарник купал своего подопечного в ванной. Миджен изменился в лице, торопливо переспросил, уверен ли Люциус, получил утвердительный ответ и выскочил за дверь, словно его возлюбленный был уже на подходе. Малфой тихо засмеялся и забыл обо всех: ванна была наполнена горячей водой, и этому соблазну сиятельный лорд был не в состоянии противиться.

От воды царапины защипало, Люциус зашипел, поминая Мерлина неуважительно и грубо, и в дверь тут же постучали:

- Ваша светлость, все в порядке?

- Да, аврор, в полном.

На полочке стояли флакончики с шампунем и мылом, и Люциус, позволив себе немного поблаженствовать, принялся за дело. Мыло противно и резко пахло клубникой, шампунь плохо пенился, но Люциус был почти счастлив. Вымывшись, он выпустил воду, ополоснул ванну и, снова набрав воды, вылил в нее зелье, оставленное целителем. Полчаса. Часов у него не было, но обычно, чувство времени не подводило. Люциус позволил себе расслабиться, погрузившись в теплую, пахнущую травами воду и закрыв глаза. Боль постепенно становилась глуше, там, где царапины и раны горели от воды, осталось только легкое покалывание, ребра утихли, и, если не шевелиться и не открывать глаз, вполне можно было убедить себя, что ничего не случилось и он по-прежнему в Малфой-Меноре. Но в дверь деликатно постучали.

- Одну минуту, господа, я уже выхожу.

Люциус поднялся и с сожалением выбрался из ванны. Для него оставили несколько чистых полотенец. В самое большое он завернулся, недоумевая, куда и зачем Миджен утащил его мантию, другим обмотал волосы, и, вздохнув и выпрямившись, вышел из ванной. Античный бог, ваша светлость. В простыне и босиком. Прелестно.

Рихтер так и сидел в кресле, и, поймав на себе его жадный взгляд, Люциус чуть встряхнул головой. Полотенце слетело, влажные волосы рассыпались по открытым плечам. Получай, мразь. Любуйся. Кажется, то, что плечи основательно расцарапаны, не портило впечатления: все, кто находился в комнате, уставились на лорда восхищенно, а некоторые и мечтательно. На свой же собственный взгляд, то, что сейчас отражалось в зеркале, напоминало Люциусу жертву, чудом сбежавшую с вечеринки вампиров.

- Господа, - прервал молчание лорд, - никто не знает, где моя мантия?

Меррит вытащил из рук замершего напарника одежду, подошел вплотную и, оказавшись спиной к зрителям, негромко сказал:

- Извольте прекратить, ваша светлость. Сегодня и так у всех присутствующих будет тяжелая ночь.

- Почему? - «удивился» Люциус.

- Слишком много впечатлений. Увиденного вполне достаточно.

- Ревнуете, аврор? - улыбнулся Люциус.

- Такими темпами нам придется переселиться в вашу камеру, чтобы вовремя успевать на помощь. Порезвились, и будет. Поберегите наши нервы: извольте все же одеться.

Люциус взял из рук аврора свою одежду, надел туфли и вернулся в ванную. Одеваясь, он заметил, что мантия снова чиста, видимо, Миджен очистил ее, пока Люциус мылся. Крови и запаха не было, словно он не спал в ней, весь исцарапанный и грязный. Люциус почувствовал благодарность. Заботливый и добрый мужчина. Конечно, Меррит бережет свое сокровище. Люциус пообещал себе не дразнить больше ни того, ни другого.