В оковах страсти

Глава 15

По дороге в замок Николь хранила молчание. Несколько раз приходилось Фоксу подавлять желание обернуться, чтобы взглянуть ей в лицо. Какой смысл? Как он ни старался последние часы выведать ее секреты, она их не выдавала. Трудно ожидать, что она решится поделиться ими теперь, разве что под пыткой. Но он скорее отдал бы на растерзание собственное тело, чем подверг поруганию ее изысканную красоту. Может быть, их ничто и не связывало, но он благодарен ей за то волшебное наслаждение, которое она ему дарила.

Господи всемилостивый, что за удовольствие он с ней испытывал! Ошеломляющий, необыкновенный восторг! Являясь по своей натуре сластолюбцем, он не подозревал, что соитие способно вызвать нечто подобное. Ему казалось, что их тела созданы друг для друга. Ее вместилище по форме и размеру идеально соответствовало его органу. Он не мог придумать ничего более соблазнительного, чем вид ее обнаженного тела. В ней все пленяло и возбуждало его. Ее запах и вкус. Шелковистая поверхность кожи. Святые угодники, если он не перестанет думать о ней, то снова воспылает желанием!

Но на земле нет совершенства. Женщина, заполонившая его мечты, имела один роковой недостаток. Он ей не доверял. Он не мог доверить ей ни свою жизнь, ни свое сердце.

Когда они въехали во двор крепости, день уже клонился к закату. Как Фокс и ожидал, едва он помог Николь слезть с лошади, она, извинившись, сказала, что должна проверить, как идет подготовка к вечерней трапезе.

Фокс передал лошадей в руки конюха, а потом крикнул ему вдогонку, чтобы тот не забыл освободить вещевой мешок, притороченный к седлу рысака, и раздал еду, оставшуюся после их пикпика, тем, кому сочтет нужным. Потом Фокс на минуту задумался, чем заняться далее. Первой мыслью было подняться в свои покои, упасть на постель, закрыть глаза и еще раз пережить волшебство восторга, недавно испытанного. Но подобное времяпрепровождение противоречило его активному характеру и приравнивалось в его глазах к бессмысленной праздности. Как хозяин замка, он обязан служить примером трудолюбия и ответственности, а не валяться в постели подобно бездельнику и лежебоке.

Таким образом, он решил наведаться в рыцарскую казарму и посмотреть, все ли воины возвратились накануне из деревни. Едва Фокс направил туда свои стопы, как услышал, что его кто-то зовет. Он повернул голову и увидел Энгеларда, спешившего ему навстречу.

— Я видел, как ты въезжал в ворота с леди Николь, — сообщил рыцарь. — Возможно, у вас уже все наладилось, но я хочу сказать, что догадался, где она пропадала вчера.

Фокс почувствовал, как громко забилось в груди его сердце. В его душе вспыхнула надежда узнать по крайней мере один из ее секретов.

— Она ездила в Марбо.

У Фокса от изумления открылся рот.

Энгелард энергичным кивком подтвердил свои слова.

— А знаешь, от кого я узнал? От сэра Стивена. Он прибыл в замок сегодня поутру с посланием от Фитцера, в котором говорится, что пора рассчитаться с каменщиками. Фитцер хотел знать, из каких фондов оплатить их труд — из средств Марбо или Вэлмара, поскольку Вэлмар богаче, а деньги Марбо понадобятся ему зимой для выплаты жалованья солдатам гарнизона. Если хочешь ознакомиться с запиской сам, можешь взять ее у сэра Стивена. Он в зале.

— Говоришь, сэр Стивен сказал, что Николь приезжала вчера в Марбо?

Энгелард кивнул.

— Он» без труда узнал ее, потому что, служил в свое время Мортимеру.

Фоксу показалось, что ему нанесли удар из-за угла. Какого черта она там делала? И почему она не сказала ему правду, придумав глупую, изворотливую ложь?

Он поспешил встретиться с сэром Стивеном, и тот подтвердил правдивость рассказа Энгеларда. Он действительно видел, как леди Николь прибыла в утренние часы в Марбо. Когда он поделился своим наблюдением с одним из рыцарей Марбо, тот поведал, что Николь частенько посещает замок, по крайней мере раз в месяц.

Слушая сэра Стивена, Фокс чувствовал, как в его жилах закипает кровь. Ярость и беспокойство снова завладели его душой. Какая причина вынуждала Николь часто наведываться в Марбо? Если только у нее не было там любовника.

Задыхаясь от ревности и гнева он бросился на поиски жены. Слуги и пажи, у которых он справлялся о ее местонахождении, отрицательно мотали головами. Неизвестность пуще прежнего разъяряла Фокса, и без того метавшего громы и молнии. В конце концов ему удалось выяснить, что Николь находилась в гостиной. С нарочитой медлительностью поднялся он по лестнице, ведущей в верхнюю половину замка.

Кроме Николь он увидел в комнате Старушку Эмму. Дородная служанка пряла пряжу. При его появлении веретено в ее руках остановилось.

— Миледи, — позвала она хозяйку натянутым голосом.

Николь сидела у окна и разглядывала отрез материи, лежавший у нее на коленях. Она вскинула голову. Фоксу показалось, что в ее глазах промелькнула тень испуга, но через мгновение привычная маска холодности вернулась на место.

— Оставь нас, — приказал Фокс отрывисто служанке.

Старушка Эмма принялась нервно собирать спутавшиеся мотки и складывать в корзину для рукоделия. Фокс сжал челюсти и терпеливо наблюдал за ее суетливыми движениями. Может, она нарочно тянула время, чтобы дать Николь возможность изобрести новую, более удачную ложь?

— Убирайся! — взревел Фокс, когда его терпение иссякло.

Служанка проворно засеменила к выходу. Он не представлял, что пожилая женщина ее комплекции способна на такую прыть.

Фокс мерил шагами дальний угол комнаты. Он боялся, что потеряет над собой контроль, если подойдет к Николь ближе.

— Ты сказала мне, что вчера в лесу собирала травы. — Слова вылетали из его горла со свистящим шипением. — Но я только что узнал, что тебя выдели в замке Марбо.

Он видел, как у нее от лица отлила кровь, и сделал шаг в ее сторону, чтобы еще больше устрашить ее.

Она сидела потупившись, не отрывая глаз от шитья, которым занималась до его прихода.

— Я действительно ездила в Марбо, — подтвердила Николь.

— Но зачем? Что заставило тебя предпринять путешествие туда?

Она облизнула губы.

— Я дружу с женой тамошнего кастеляна, то есть человека, который раньше занимал в замке место смотрителя, до того, как ты отправил туда Адама Фитцера. Я хотела навестить ее.

— Если твоя цель столь невинна, почему ты мне солгала? Зачем нужно было придумывать глупую отговорку насчет сбора трав в лесу?

Она вскинула голову, и ее глаза блеснули гневом.

— Мне столько лет не доверяли, столько лет распускали обо мне всяческие слухи и называли за спиной ведьмой, что я привыкла лгать на каждом шагу!

— Но я, разве я плохо с тобой обращался? Или называл тебя обидными именами? — холодно спросил он. — Я не давал тебе повода обманывать меня!

— Я подумала, что „тебе вряд ли понравится, что я пустилась в путь одна.

— Тут ты права. Я и в самом деле едва не уподобился Мортимеру и не решился посадить тебя под замок. — Он смотрел на нее, глаза его метали молнии. Фокс пытался понять, воистину ли женщина говорила правду. Вероятно, чтобы выжить, ей и впрямь пришлось научиться лгать и изворачиваться. Наверное, ей будет непросто научиться доверять людям, даже ему. — Скажи мне имя женщины, которую ты навещала, — попросил он.

— Ее зовут Хилари, она жена Жильбера де Весси. Он кивнул.

— Может быть, завтра я сам поеду в Марбо, — сообщил он. — Мне давно пора там показаться.

Фокс пристально смотрел на Николь, оценивая ее реакцию. Она напряженно кивнула. Но ее лицо по-прежнему оставалось непроницаемой красивой маской.

Николь подошла к окну. Что делать? Нужно придумать что-то, чтобы подготовить Хилари к грядущему визиту Фокса и его расспросам. Но как?

Фокс сказал, что поедет завтра. У нее еще оставалось время, чтобы послать к Хилари гонца и предупредить о его прибытии и цели поездки. Но кого могла она послать? Она тяжело вздохнула. В вэлмарской крепости таких людей не было. Кроме Старушки Эммы. Но она слишком стара и не сумеет добраться до Марбо за день.

Николь напряженно искала выход. Послание должно тайно сообщать о визите Фокса, но ни словом не упоминать о ее тревоге за Саймона. Она могла бы поручить выполнение данной миссии одному из оруженосцев, сказав ему, что хочет, чтобы в Марбо должным образом подготовились к приезду господина и встретили его с подобающими почестями. На том она и порешила. Поскольку у Адама не было жены, Хилари все еще оставалась смотрительницей замка. Адресованная ей записка от госпожи Николь с сообщением о прибытии Фокса не должна вызвать подозрений. Напротив, желание жены устроить мужу пышную встречу с роскошным пиром представлялось естественным.

Оруженосец не усмотрит в послании ничего предосудительного, а Хилари уловит намек. Учитывая, что Николь рассказала Хилари о ее натянутых отношениях с Фоксом, она насторожится. Возможно, ее затея далека от совершенства; но любые действия были лучше пассивного ожидания.

Николь направилась к двери. Она разыщет оруженосца Уилла и приведет свой план в действие.

Фокс вышел из ниши в зале, где притаился в ожидании жены, и двинулся за ней незаметной тенью, проследовав на нижние этажи, а затем во двор. Она огляделась по сторонам и поспешно тронулась в сторону арсенального помещения.

Фокс устремился к сторожевой башне и поднялся по лестнице наверх. Его приветствовали рыцари, несшие дежурство. Перекинувшись с ними несколькими словами, он прошел на боковую башню, откуда открывался вид на внутренний двор.

Ждать ему долго не пришлось. Короткое время спустя из ворот крепости торопливо вышел Уилл, даже не удосужившись взглянуть на стражников. Он пересек мост и взял направление на восток, туда, где располагался замок Марбо.

Фокс стиснул челюсти. Похоже, Николь послала в Марбо гонца с запиской. Но кому?

Перепрыгивая через ступеньки, он ринулся вниз и выскочил из ворот крепости. Хотя молодой человек шагал быстро, Фокс вскоре его нагнал.

— Эй ты! Остановись! ~ крикнул он, когда увидел впереди фигуру оруженосца.

Гонец обернулся. Фокс узнал в нем молодого Уильяма. Довольно невзрачного вида парень относился к числу мужчин, кого красивые женщины своим вниманием не жаловали, но ради чьих прекрасных глаз он был готов выполнить любое поручение.

Фокс приближался к своей жертве с мрачной улыбкой. Уильям напоминал кролика, загнанного в угол волком. Но, к его чести, он не дал стрекача.

— Милорд? — Молодой человек смотрел на него с тревогой и удивлением во взоре.

— Ты куда направляешься?

— Милорд, я… у меня записка от вашей жены. Клянусь, я не забыл о своих других обязанностях!

— Что за записка? И для кого? — Фокс с трудом поборол желание схватить парня за грудки и вытрясти из него правду.

— Я… я… я должен предупредить леди Хилари о вашем завтрашнем прибытии. Чтобы в замке все было готово к встрече с вами.

— Готово? В каком плане?

— Ну, чтобы вам могли подать изысканные кушанья. Леди Николь сказала, что нужно предупредить управляющего замком, с тем чтобы они подготовились к пиру. Чтобы заранее зарезали молодого бычка или снарядили охотников.

Фокс испустил вздох досады. Ему следовало предвидеть такой вариант. Николь достаточно умна, чтобы послать записку непосредственно своему любовнику. Как она все предусмотрительно обставила! Послушать ее — так она исполнительная, внимательная жена, которая печется о нуждах мужах и старается предвосхитить любые его желания.

Фокс отступился. От его взгляда не ускользнуло, что молодого человека била дрожь. Бедняга! Но он не виноват, что Николь втянула его в свой план. В его возрасте и на его месте он поступил бы точно так же.

— Прости, что напугал тебя, — извинился Фокс. — Дело в том, что я передумал и никуда завтра не поеду, так что нет нужды передавать сообщение.

Нет, завтра он туда не поедет. Когда он примет решение поехать в Марбо, то сделает свой визит неожиданно, чтобы у Николь не было возможности отправить посланника.

Он отпустил оруженосца кивком. Парень зашагал прочь, но на полпути обернулся и окинул Фокса взглядом. Интересно, подумал Фокс, как он воспринял его гнев и странное поведение. Он представлял, как народ в замке шептался по углам о том, что лорд де Кресси не доверяет жене и подозревает ее в прелюбодействе.

Он возвратился в крепость и направился к лестнице, чтобы подняться на крепостную стену, но потом передумал и двинулся к двери, ведущей во внутренние покои. Поддавшись сиюминутному желанию, он устремился в светлицу. Николь сидела там, склонившись над шитьем. Он успел заметить, что женщина трудилась над детской одежкой, что его сильно удивило. Услышав, как он входит, она торопливо отложила работу.

— Я перехватил твоего посланника, — объявил Фокс жене. — Поскольку я решил с поездкой в Марбо повременить, то нет смысла предупреждать их о моем прибытии. Мне неприятно думать, что они приготовят кучу вкусностей, а потом скормят все это свиньям. — В его голосе слышалась явная издевка.

Он уловил тень страха, промелькнувшую в ее глазах.

— Значит, — поинтересовалась Николь, — ты принял на веру объяснение цели моей поездки туда?

— Конечно. Почему бы тебе не навестить подругу? — Он приблизился к ней. С такого расстояния он не мог не видеть, что ее руки слегка дрожали. — Но в другой раз я бы просил предупреждать о том, куда направляешься. Еще лучше, если, отправляясь в путь, ты будешь брать сопровождение. В окрестностях могут рыскать разбойники или волки, а одинокая женщина — легкая добыча для тех и других.

— Конечно, милорд, — прошептала она чуть дыша.

Но уходить Фокс не спешил. Он понимал, что его присутствие ее пугает, заставляет нервничать. Отныне он будет следить за ней в оба. Если она совершит что-нибудь подозрительное, он заточит ее в башне. Тут ему в голову пришла другая, более дерзкая идея. Чтобы она не убежала, достаточно забрать у нее всю ее одежду. Нагая и уязвимая, она будет доступна для него, когда бы ему ее ни захотелось.

Фокс взял ее за руки и заставил подняться. Шитье с ее колен упало на пол. Он склонил голову и жадно приник ртом к ее губам, потом, не в силах противостоять искушению, обхватил за ягодицы и погладил сквозь материю платья округлые формы, после чего приподнял и прижал к чреслам, наполнив ее рот своим горячим языком. Поцелуй был коротким, но и его хватило, чтобы Николь раздосадовано простонала, когда он опустил ее на пол.

— Не лги мне больше, Николь, — предупредил Фокс. — Я не Мортимер. Во-первых, я не настолько жесток, как он, во-вторых, я не такой дурак.

Глядя в спину удаляющемуся мужу, Николь перевела едва сдерживаемое дыхание. Потом наклонилась и подобрала с пола рубашку, которую шила для Саймона. К горлу подступила тошнота. Фокс слишком близко подобрался к истине. Слишком быстро. Что, если ему взбредет сопоставить разрозненные фрагменты? Ребенка, якобы умершего во время родов, и ее регулярные визиты в Марбо? Ее пронзила дрожь ужаса.

Фокс сжал в ладони копье и, вдавив пятки в бока рысака, пустил животное в галоп. Его взгляд был прикован к кресту, красной краской нарисованному на щите, приколоченном к столбу. Он напрягся, считая секунды. Бросок! Тяжелое копье ударилось в щит, противовес взвился в воздух и промчался мимо него на расстоянии волоса. Со всех сторон раздались ликующие крики. Фокс, подавив улыбку, развернул коня, чтобы повторить бросок.

— Фокс! — услышал он знакомый голос. — Кончай красоваться и иди сюда.

Фокс позволил взмыленному коню совершить по учебному полю круг почета, чтобы остудить животное, после чего подъехал к тому месту, где собралась толпа рыцарей и оруженосцев. Возле них он остановил Симитара и спешился. Отдав поводья своему конюху, он подошел к Рейнару.

— Ну и сукин ты сын! — Капитан покачал головой, едва Фокс к нему приблизился. — Ты знаешь, что сейчас произойдет? Все оруженосцы, как один, исполнены решимости повторить твой подвиг. Догадываешься, чем все закончится? Они все бесславно приземлятся в грязь так что нам лучше отправиться сразу в крепость и заставить кого-нибудь из женщин приготовить отвары, мази и припарки для врачевания их ушибов и ссадин.

Фокс пожал плечами, но от улыбки не удержался.

— Тренируясь в бросании копья, еще никто не умер. Пусть пробуют, это им только на пользу.

— Да, но из-за тебя у них сложилось ложное представление о том, что подобное упражнение проще пареной репы. Если бы ты хотя бы раз промахнулся или позволил противовесу тебя задеть, они получили бы более полное впечатление о том, что их ждет.

— Но таким образом они будут лучше готовы к неожиданностям боя. Как к коварству женщин, если угодно.

— Тебе все не дает покоя ее поездка в Марбо? — спросил Рейнар.

Фокс мрачно кивнул.

— Может, стоит попробовать выудить из нее правду?

— Уже пробовал.

— Ты ей угрожал?

— Да, и только усугубил ситуацию. Она теперь так запугана, что соврет мне — я уверен — даже в том случае, если я спрошу, что сегодня подают на ужин, — пожаловался Фокс и поморщился. Все шло из рук вон плохо. Он уже два дня не подходил к своей жене и опасался, что, если ляжет с ней в постель, злость и досада возьмут над ним верх и он сделает ей больно.

— М-м, — промычал Рейнар значительно. — Знаешь, что мне больше всего нравится в Гленнит? Мне легко с ней разговаривать на любую тему.

— Я не желаю ничего больше слышать, — резко оборвал его Фокс. — Ладно, зачем я был тебе нужен? Ты пытался избавить вэлмарский гарнизон от десятка синяков и пары переломанных костей? Или отвлек меня с какой-то иной целью?

— О, чуть не забыл. У меня и правда уважительная причина. В замок прибыла труппа музыкантов и фигляров. Они возвращаются с ярмарки в Шрусбери и просили узнать, не хочет ли владелец замка, чтобы они дали вечером представление.

— Вот оно в чем дело. Я видел на мосту какую-то толпу. — Фокс пожал плечами. — Сам я веселиться не расположен. Но слуги и солдаты, думаю, обрадуются предоставленной возможности. Не стану лишать их удовольствия.

Рейнар с облегчением кивнул.

— Я думал, ты обрадуешься. По правде говоря, я позволил себе вольность отправить юного Томаса к госпоже Николь с сообщением, что ты позволил им выступить, чтобы она предупредила повара, что за ужином будет на несколько ртов больше.

— Достаточно мудро с твоей стороны послать Томаса, — заметил Фокс язвительно. — Поскольку он ее любимчик, может, Николь не заморозит его своим ледяным взглядом.

Томас, задыхаясь, влетел в гостиную. Его лицо от возбуждения пылало.

— Меня прислали передать вам, что труппа фигляров и музыкантов, возвращающихся с ярмарки в Шрусбери, даст сегодня вечером в замке представление.

— Труппа фигляров и музыкантов, — повторила Николь. У нее внутри все похолодело. Сколько же актерских повозок направлялось на ярмарку в Шрусбери? Неужели все та же труппа, которая проезжала мимо Вэлмара в начале лета?

— Как выглядят их повозки? — спросила она с замирание!» сердца. — Ты, случайно, не знаешь, не те ли это актеры, которые останавливались у нас на День святого Иоанна?

Томас с энтузиазмом подтвердил ее догадку.

— Ты не видел менестреля, который выступал с ними в прошлый раз? Такого… с темными кудрявыми волосами?

— Нет. Я только мельком успел взглянуть на их повозки, как сэр Рейнар отправил меня к вам.

«Господи, сделай так, чтобы его с ними не было, — взмолилась она. — Или нет, пусть лучше он сообщит, что принцу Иоанну нет никакого дела до маленького замка вроде Вэлмара».

— Что прикажете мне делать?» — Голос Томаса прервал поток ее размышлений. — Идти на кухню и сказать, что у нас гости?

Николь кивнула.

— Я тоже буду там в скором времени.

Томас убежал. Николь набрала в грудь воздуха, стремясь вернуть себе самообладание. Она спустится вниз, чтобы позаботиться о трапезе, и сделает вид, что ничего не произошло. Если повезет, может, еще все обойдется.

Актеры разместили свои кибитки и другие пожитки на дальнем конце двора, устроив что-то вроде импровизированного бивака. Музыканты настраивали инструменты, а акробаты, облаченные в свободные одежды, разминались. Вокруг собралась толпа зевак. Обуреваемый любопытством, Фокс присоединился к ним. Постояв немного, он собрался уходить, когда его внимание привлекло яркое световое пятно, вспыхнувшее возле одной из повозок. Там стоял мужчина в алой тунике, отделанной золотой тесьмой, сверкавшей на солнце. Он разговаривал с невидимым собеседником, скрытым в тени, — с женщиной. Фокса охватило смутное беспокойство, и он сделал несколько шагов вперед, чтобы лучше видеть. Когда он отчетливо разглядел миниатюрную хрупкую фигуру и темные волосы, у него упало сердце.

Он сделал глубокий вдох. Николь имела все основания беседовать с актерами. Как хозяйка замка, она по своему положению должна была обсудить с ними ряд практических вопросов: оплату, продолжительность выступления и другие немаловажные моменты. Он вел себя как последний идиот. Николь могла замышлять измену с человеком, которого только что встретила.

Если только актерская труппа не бывала в замке раньше.

— Скажите, приехавшие артисты уже бывали в Вэлмаре? — спросил Фокс, схватив за грудки первого подвернувшегося под руку человека.

Когда шок прошел и женщина, подвергшаяся наскоку владельца замка, пришла в себя, она горячо кивнула.

— Да, милорд. Она уже посещали нас после сева.

— Ты уверена, что приехали те же актеры?

— О да. Я помню акробатов. И того мужчину, что разговаривает с госпожой Николь, — указала она. — Это Алан де Роми, знаменитый менестрель. Однажды он пел для самой Алиеноры Аквитанской. — Фокс наблюдал за менестрелем, прищурив глаза. У певца были блестящие черные кудри, свободными локонами ниспадавшие на плечи, и чересчур броский костюм. Глядя на него, Фокс подумал, что едва ли он мог прийтись Николь по вкусу, хотя кто знает, ведь он ее практически не знал.

Наконец Николь отошла от менестреля и направилась в сторону Фокса. Вид у нее был расстроенный. Заметив его, она как будто растерялась, и ее глаза расширились. Фоксу показалось, что на ее лице промелькнуло выражение вины и страха, но мгновение спустя эмоции исчезли за маской безмятежности. Она подошла к мужу.

— Я обсуждала с актерами сумму их жалованья, — пояснила она. — Они просят больше, чем в начале лета. Я сказала их руководителю, что мы должны сначала увидеть представление.

Несмотря на бесстрастный и обыденный тон, от внимания Фокса не ускользнуло частое биение синей жилки у нее на шее. Он уже наблюдал такую реакцию, когда ждал ответа на вопрос, где она провела тот день, когда разыгралась гроза. Хотя ее слова прозвучали правдоподобно, он знал, что Николь лжет.

— Ты все сделала правильно. А теперь пойдем посидишь со мной в зале, — заметил Фокс спокойно, хотя внутри у него все клокотало. Его цепкие пальцы впились в ее руку и потащили за собой. Николь ничего другого не оставалось, как повиноваться.

Она позволила мужу препроводить ее в зал, в то время как мысли лихорадило. Она никогда бы не затеяла ничего подобного. Но несколько месяцев назад ситуация в замке была совершенной иной. Она отчаянно хотела освободиться от Мортимера и поэтому попросила менестреля Алана де Роми передать письмо принцу Иоанну, в котором говорилось, что Вэлмар готов сдаться. В обмен на Вэлмар она просила предоставить ей право самой выбрать себе будущего мужа и не трогать замок Марбо.

Не имея несколько месяцев никаких известий, она решила, что принц Иоанн либо не получил ее письмо, либо слишком поглощен собственными делами, чтобы решать судьбу ее крепости. Но несколько минут назад ей стало известно, что Алан передал ее послание принцу и что Иоанн всерьез заинтересовался ее предложением. И теперь она боялась, что накликала на замок беду, и молила небеса спасти их от нашествия вражеской армии.

Она взглянула на Фокса, гадая, как рассказать ему о допущенной ошибке.

В зале царило оживление. Взад-вперед сновали проворные слуги с кувшинами, наполненными вином и пивом. За дощатыми столами сидели вилланы и торговцы с семьями, рыцари и другие обитатели замка и увлеченно беседовали. От обильных возлияний и сытных кушаний их загорелые лица раскраснелись. Все, начиная от юного пажа и кончая древней беззубой вдовушкой, доставленной в крепость из деревни на тачке, пребывали в счастливом расположении духа. Что касается Фокса, он был напряжен и встревожен. В который раз за короткий срок он обнаружил, что жена ему лжет. Поскольку причину ее обмана он пока не выяснил, неизвестность его злила, вызывая приливы ярости.

Он с трудом сдерживал себя от желания затащить ее в уединенное место и заставить рассказать, о чем именно она шепталась с заезжим менестрелем, пригрозив, что в случае отказа изобьет ее до полусмерти. Она сидела рядом с ним с прямой как палка спиной, бледная и безмолвная, словно догадывалась о кипевшем в нем гневе. К еде Фокс почти не прикасался и обрадовался, когда к нему подошел слуга и объявил, что актеры к выступлению готовы.

Де Кресси мрачно кивнул.

— Вели людям убрать столы и освободить для представления место.

Николь молча наблюдала за приготовлениями. Она решила, что дождется начала лицедейства, а потом скажет Фоксу, что должна выйти по нужде. Она уверена, что он ей разрешит. Ей важно было улучить минутку, чтобы просить Алана передать принцу Иоанну новое послание. В нем она намеревалась предупредить принца, что Вэлмар отныне находился в руках грозного крестоносца и его армии и что нынешний хозяин будет защищать свою собственность до последнего.

Она надеялась, что принц Иоанн уловит разницу: одно дело сражаться с повредившимся в рассудке пьяницей и совсем другое — с мужественным, закаленным в сражениях воином. Если бы только она сумела предотвратить атаку до того, как Фоксу станет известно о ее коварном заговоре. Она решила не признаваться ему в содеянном, поскольку знала, что он и без того считал ее хитрой, изворотливой лгуньей.

Звуки барабана, бубнов и виолы наполнили помещение. На импровизированную сцену вышли две женщины-акробатки, одетые в одинаковые яркие костюмы розового и шафранного цветов. Их наряды состояли из облегающей туники, прикрывавшей верхнюю часть тела, и штанов, присборенных на талии и щиколотках. Короткая, тонкая, как паутина, юбочка, дополнявшая костюм, по-видимому, служила для придания скромности, поскольку от нее было мало толку. Когда гимнастки совершали перевороты, ходили колесом и кувыркались, юбочка задиралась, выставляя напоказ изящные ноги и бедра. У обеих женщин были темные волосы и глаза, смуглая кожа, и похожи они между собой, как сестры. Их длинные волосы, заплетенные в косы, при каждом движении мотались из стороны в сторону. Вскоре к женщинам присоединился мужчина, тоже смуглолицый и темноволосый. Он лишь незначительно превосходил их ростом, но под его облегающим облачением, выкрашенным в яркие тона персикового и алого цветов, бугрились и перекатывались сильные мышцы.

Мужчина прошелся по залу на руках, потом сделал несколько умопомрачительных прыжков с переворотами через голову, вызвав в толпе вздох восхищения и одобрительные восклицания. Николь искоса взглянула на мужа. Выражение его лица не смягчилось, хотя он, безусловно, следил за ходом выступления артистов.

Николь снова переключила внимание на акробатов. Мужчина и женщины взялись за руки и начали выполнять прыжки и перевороты одновременно, после чего раскланялись перед публикой. Тогда к выступающим вышел еще один мужчина, облаченный в ярко-зеленый с оранжевым костюм. Женщины вскарабкались мужчинам на плечи и продолжали демонстрацию своей гибкости и ловкости. Николь снова бросила на Фокса взгляд, раздумывая над тем, когда будет удобно сказать, что ей нужно выйти, сейчас или чуть позже? Представление она видела раньше и знала, что дальше наступит черед фигляров. Они покажут глупую, но забавную сценку о том, как муж и жена везли поросенка на рынок. Пока супруги будут друг друга мутузить, «поросенок» удерет и, выбрав среди зрителей самую прелестную девушку, взберется к ней на колени. Николь никогда не понимала, что веселого находят люди в том, когда на их глазах кто-то дерется и громко бранится. Но она неизменно наблюдала, что к концу представления почти все присутствующие вытирали от безудержного хохота слезы. Если Фокс так же будет реагировать, то лицедейство должно ему понравиться. В таком случае он легче переживет несколько минут ее отсутствия.

Когда акробаты перешли к завершающей части своего выступления — построению пирамиды, — Николь встала и, обронив фразу «отхожее место», двинулась на выход. Фокс нахмурился, но попытку остановить ее не предпринял.

— Ты безмозглый придурок! — визгливо крикнула женщина. — За деньги, вырученные от поросенка, мы должны купить новый котел. Старый прохудился и светится от дыр. Он разве что годится для ловли рыбы!

Мужчина упрямо отвел назад плечи и выставил вперед подбородок. Его взгляд полыхал гневом.

— Мы купим соху! — проревел он и с размаху ударил жену, едва не сбив ее со стола, служившего актерам сценой. — Получила, старая хрычовка?

Позади них «поросенок», которого изображал мужчина в костюме телесного цвета, дополнительно украшенном настоящими поросячьими ушами и закрученным хвостиком, вертел задом и громко попукивал.

Публика реагировала оглушительными взрывами хохота. Но Фоксу было не до представления. Единственное, что его волновало, — отсутствие жены. Ее не было слишком долго, подумал он, и встал. Возможно, ей и в самом деле требовалось облегчиться, но он в этом сомневался.

— Ты должен передать записку Иоанну, — настойчиво повторила Николь. — Принц должен знать, что обстоятельства в Вэлмаре изменились.

— Ничто не изменилось, — возразил Алан де Роми, избегая смотреть на женщину. — Вэлмар по-прежнему находится в руках сподвижников Ричарда.

— Только вместо спившегося и бесполезного Мортимера человеку, которого пришлет Иоанн, придется сразиться с закаленным воином, который будет биться за Вэлмар до последнего вздоха. Его будет ждать не легкая победа, а длительная и упорная осада!

— Слишком поздно, — изрек менестрель. — Все уже закрутилось. Поход на Вэлмар возглавит не принц, а один из баронов, кто имеет земли в данной местности и стремится расширить границы своего влияния. Но я должен вам сказать, что первым будет взят замок Марбо, а за ним Вэлмар.

— Марбо? Но ведь я в своем послании принцу просила оставить Марбо в покое! — У Николь оборвалось сердце. — Они не должны идти на Марбо! Не должны!

Алан де Роми небрежно пожал плечами.

— Почему бы и нет? Обратившись за помощью к принцу Иоанну, вы не можете указывать ему, как и что делать. Он лучше знает. Очевидно, он решил, что взять крепость Марбо будет проще, потому что она слабее. Взяв ее, он создаст там базу для похода на Вэлмар.

«О Господи Иисусе, что я натворила!» Николь не на шутку перепугалась. В попытке избавиться от Мортимера она нечаянно подвергла Саймона опасности. И Фокс… что он с ней сделает, когда узнает, что Марбо и Вэлмару грозит вторжение, в котором повинна только она?

Она схватила Алана за руку.

— Ты должен передать принцу записку! Ты должен помочь мне предотвратить бедствие.

Он покачал головой, и в его глазах блеснули искры сожаления.

— Леди, будь я в состоянии помочь вам… — Внезапно его лицо приобрело настороженное выражение. — Я буду счастлив исполнить песню, о которой вы говорите, леди Николь. — Он сконфуженно поклонился и отошел в сторону.

Николь посмотрела на менестреля с недоумением. Чья-то сильная ладонь легла ей на плечо. Она обернулась и с ужасом увидела перед собой свирепый взгляд ониксовых глаз мужа.