В паутине греха

Глава 7

Вопреки ожиданиям Эммы, Мэриан восприняла новости относительно спокойно, не удержавшись, правда, от нескольких язвительных замечаний о недобросовестности ее служащих, на которых совершенно нельзя положиться. Удовлетворившись тем, что повреждение у Флайта незначительное, она, однако, подозрительно посмотрела на Эмму.

— Носишься с обыкновенной царапиной, — сказала она. — Не думаю, что тебе так уж необходима эта перевязь — разве только ты собираешься вызвать сочувствие у публики на выставке в четверг. А что, неплохой трюк.

— Я на такой трюк не рассчитывала, но собака действительно нездорова. — Эмма улыбнулась, представив себе, как они с Флайтом выходят на ринг, словно пара инвалидов, однако ей тут же пришлось вспомнить, что Мэриан иногда изменяет чувство юмора: ей довольно резко напомнили, что тут вовсе не над чем хихикать.

— Ты прекрасно знаешь, как много эта выставка значит для меня, так что не вздумай заявить, что ты не сможешь работать, только для того, чтобы отомстить мне.

— Отомстить? Бога ради, за что?! — удивленно спросила Эмма, и Мэриан слегка порозовела.

— Ну, за то или за другое, — уклончиво ответила она. — Может быть, за то, что я не позволяю тебе держать Флайта в доме, а может быть, хотя это и невежливо звучит, из-за того, что я говорила тебе о Максе.

Это был один из тех случаев, когда Эмма пожалела, что она все-таки в большей степени служащая, чем друг семьи, и что ей приходится сдерживать свои чувства, но она постаралась ответить вежливо, проигнорировав замечание относительно Макса:

— Возражать против собаки в доме — ваше право. Я не являюсь владелицей Флайта, и у меня нет никаких оснований обижаться. Мне очень жаль, что подобный инцидент произошел накануне ответственной выставки, и я полностью признаю свою вину, — закончила она, искренне надеясь, что убедила Мэриан хотя бы в этом. — Не волнуйтесь. Раны у животных заживают быстро, а укус был неглубокий. В любом случае Макс приедет завтра утром, так что вы сможете выслушать его мнение.

— Да, — сказала Мэриан, вдруг обретая самодовольный вид. — А ты, дорогуша, постарайся держаться подальше. Мне вовсе ни к чему, чтобы ты всюду встревала со своим мнением и ждала, что кто-то поддержит твои оправдания.

Эмма вздрогнула, но сдержалась.

Выпустив утром Флайта из вольера, она с удовлетворением отметила, что хотя он и припадает слегка на переднюю лапу, но хромает не так сильно, как она опасалась. Кожа на месте искусного шва затянулась, и следа почти не было видно.

Рука не особенно беспокоила Эмму, но была как чужая, и двигать ею было неудобно. Эмма сняла перевязь, поскольку та лишь усугубляла уверенность Мэриан, что она делает проблему из ничего.

По дружному лаю собак Эмма поняла, что приехал Макс, и вскоре увидела небольшую процессию, шествовавшую через лужайку: Айрин с Флайтом на поводке, Макс, идущий небрежной походкой, засунув руки в карманы, за ним — Мэриан, одетая в свое лучшее платье и туфли на высоких каблуках. Она часто отбрасывала назад золотую копну волос нетерпеливым, самоуверенным жестом, и на какую-то секунду Эмма почувствовала к ней жалость при виде таких явных попыток привлечь к себе внимание, а потом увидела, как Макс небрежно положил ей руку на плечо, услышала, как он одобрительно смеется чему-то, что она говорила, и отвернулась. Кто она такая, с раздражением подумала Эмма, чтобы изображать превосходство над всеми, когда совершенно очевидно, что мужчина просто благосклонно воспринимает попытку ему понравиться?

Вскоре осмотр был окончен, и она увидела, как все они идут по направлению к псарне, а через минуту прибежала Айрин.

— Вас зовут, мисс Клей, — пропыхтела она, обливаясь потом и с трудом переводя дух, довольная, что ей удалось привести собаку и не получить при этом никаких замечаний от Мэриан. — Мистер Грейнджер вполне доволен Флайтом, но говорит, что хочет осмотреть и другую пациентку. — Она понимающе хихикнула.

— Ох! — Эмма вскочила на ноги, и в душе ее шевельнулось дурное предчувствие, а один взгляд на сердитое лицо Мэриан сказал ей, что утро у мисс Миллз испорчено; ее обида и подозрительность вели сейчас неравный бой со здравым смыслом.

— Почему ты не позвонила доктору Гранту? — потребовала она ответа, когда Эмма подошла к ним. — С какой стати было пользоваться услугами Макса только потому, что он оказался рядом?

Эмма ничего не ответила, чувствуя на себе задумчивый взгляд Макса, явно удивленного, что здесь отказываются доверять его профессиональным способностям; однако он сказал только:

— Почему вы сняли перевязь? Рука дольше не заживет, если вы будете волноваться о внешнем виде.

Мэриан, очевидно ободренная этим совершенно ненужным, по ее мнению, упреком, необдуманно вылезла вперед, прежде чем Эмма смогла сообразить, что ответить.

— Тебе не кажется, Макс, что ты заблуждаешься? — невинным тоном спросила она. — Эмма вообразила себе Бог знает что с этой дурацкой повязкой, отец разволновался, весь вечер и за ужином за ней ухаживал.

— А, понятно. — Тон Макса стал совсем другим, и Мэриан неуютно поежилась.

— Ну, я не хочу, конечно, сказать, что бедняжка Эмма все это выдумала, — торопливо сказала она. — Но она просто не может подвести меня на выставке, а те, кто работает с собаками, должны быть готовы к тому, что собака может и укусить.

— Вполне логично, однако это знание не делает их более устойчивыми к инфекции, — сухо ответил он, снимая повязку и внимательно осматривая затянувшуюся рану. — Хм-м-м… выглядит неплохо, но не полагайтесь на случай, Эмма, и как можно больше держите руку на перевязи, даже если это будет вызывать нежелательное сочувствие.

Занятый наложением новой повязки, он не заметил промелькнувшего на лице Мэриан обиженного выражения, но Эмма не смогла удержаться от улыбки. Намеренно или нет, секунду назад он чуть не разозлил ее самое, но чувства Мэриан его, похоже, интересовали еще меньше.

— Я полагаю, вы отдаете себе отчет в том, что Эмма не сможет принять участие в выставке в четверг, — холодно сказал он, закрепляя повязку булавкой.

— Глупости! — резко ответила Мэриан, вдруг вспомнив, что она — мисс Миллз из Эрмина-Корт и что ветеринар в неменьшей степени, чем ее служащие, зависит от ее благосклонности. — Профессиональные хендлеры теперь уже все заняты, к тому же Флайт не станет слушаться никого другого. Если собака сможет быть готова к выставке, то не вижу причины, почему бы не быть готовой и Эмме.

Макс это заявление не прокомментировал, но Эмма заметила, как его брови взлетели вверх, когда он потянулся за своим баулом.

Вряд ли он стал бы выражать хозяйке неодобрение или высказывать упреки в присутствии ее подчиненной, вне зависимости от того, что он думает; впрочем, никогда невозможно предугадать, какова будет его реакция на изменчивое настроение Мэриан. Тем не менее она почувствовала себя лишней и сказала смущенно:

— Если вы оба извините меня, то я пойду. Меня ждет работа. Спасибо, что посмотрели мою руку, мистер Грейнджер.

— Не таскай вязанки соломы, Эмма, пусть тяжелую работу делает Айрин. Для начала можешь убрать здесь — это работа нетрудная, — сказала Мэриан, демонстрируя заботу. — Макс, пойдем в дом, выпьешь чего-нибудь, и ты, Эмма, тоже, когда закончишь тут. Я хочу поговорить с вами обоими насчет той суки, которую присмотрел для меня Доусон. — А затем, опережая возможный отказ, захлопала в ладоши и продолжила, прежде чем он успел ответить: — У меня появилась превосходная идея! Эта женщина живет неподалеку от Уилчестера, и, если Доусон устроит так, чтобы суку привезли на выставку, ты сможешь осмотреть ее там и при этом не спускать глаз с Флайта. Считай это деловым предложением, но будь и моим гостем тоже. Ведь у тебя будет выходной, правда? Его глаза смеялись.

— Да, но у меня уже есть приглашение.

— Чепуха! — весело воскликнула Мэриан. — От приглашения всегда можно отказаться. Просто скажи, что ты согласен, и я позвоню Фрэнку.

— Но может статься, что ни собака, ни ее хендлер не будут в состоянии участвовать, — попытался он охладить ее пыл, очень ловко избежав, по мнению Эммы, прямого ответа, однако Мэриан эта неопределенность не устроила.

— Глупости! — сказала она. — Я верю в тебя, Макс, и в Эмму тоже. Ну, так как насчет выпить? — Она уверенно продела свою руку под его локоть, приглашая его отбросить профессиональную сдержанность и стать более общительным, и тут же преобразилась в очаровательную светскую хозяйку.

— Сегодня утром я видела в газетах имя твоего отца; речь шла о каком-то деле, по которому он выступал консультантом, — сказала Мэриан, когда они направились к дому. — Думаю, после его смерти ты унаследуешь его титул.

— Слава Богу, нет! — воскликнул Макс. — Титул, который получил мой отец за компанию с кучей жокеев и футболистов, к счастью, лишь пожизненный и по наследству не передается.

— О! — Разочарование Мэриан было настолько очевидным, что Эмма с трудом подавила улыбку. Глядя им вслед, она чувствовала, что понимает протест Макса против всего, чего добивался его отец. И то, что невеста бросила его, тоже, наверное, причинило ему боль. Он уверял ее, что все это давно забыто, но именно из-за этого он и стал тем, кем был, — неприступным, одиноким волком. Человеком, который способен противостоять тривиальным, но настойчивым требованиям общества, без которого он вполне мог обойтись.

Возможно, возымело действие то, что ей без обиняков сказал Макс, а может быть, она почувствовала уколы совести, но последующие два дня Мэриан вела себя вполне прилично, и, когда Макс накануне выставки заехал осмотреть Флайта и дать свое заключение, ее, казалось, раздирали противоречивые чувства — беспокойства и упрямого желания сделать все по-своему, независимо от того, что он скажет.

— Ты видишь? — торжествующе сказала она Максу, когда Эмма заставила собаку пробежать туда и обратно. — Никакого следа хромоты, он в наилучшей форме, так что нечего хмуриться.

Он смотрел не на собаку, а на Эмму, отмечая про себя, под каким углом она держит поврежденную руку; на бегу она время от времени морщилась от боли. Но Макс улыбнулся Мэриан, которая смотрела на него с очаровательным доверием, и ответил лениво:

— Мое мнение вряд ли будет иметь значение, раз вы все равно решили завтра ехать, разве не так? Ну что ж, собака, кажется, в полном порядке. Вам остается только надеяться, что он не захромает на ринге, и не обвиняйте меня, если он не выдержит всех препятствий, по которым проходят на соревнованиях овчарки.

— Не буду, не буду. К тому же судья не собирается, слава Богу, заставлять нас бегать слишком много.

— И тем не менее. Честно говоря, меня больше беспокоит хендлер, чем собака.

— Эмма? Но у нее же практически зажила рука. Она говорит, что рана совершенно ее не беспокоит. В любом случае, укус был пустяковый, и ты напрасно устроил такую суету вокруг всего этого.

Эмма, пойди сюда и скажи этому скептику, что с тобой все в порядке. У него, похоже, есть сомнения. Эмма передала поводок Флайта Айрин, довольная, что ноющая рука может наконец отдохнуть, но волновалась она не за себя.

— Он в порядке, мистер Грейнджер? — спросила она. — Трудно сказать наверняка, когда сама ведешь собаку, но, когда утром его выводила Айрин, мне показалось, что все хорошо.

— Мне тоже так кажется, а вот как насчет вас? Рука болит?

— Нисколько, и потом, там будут иметь значение ноги, а не руки: надо будет бегать, а с ногами у меня все в порядке.

— Да, это заметно. У вас прекрасные ноги, мисс Клей, — хмуро ответил Макс Грейнджер, а Мэриан, не заметившая, как он озорно подмигнул Эмме, рассмеялась ломким смешком.

— Ну, Макс, перестань флиртовать с моими девушками, а то они Бог весть что подумают, — игриво упрекнула она его. — Она же сказала, что чувствует себя нормально, а ты главным образом занимаешься все-таки Флайтом.

— Я также должен заняться и другой своей пациенткой, коль скоро уж я оказал ей первую помощь в качестве врача, так что, если тебе все равно, Мэриан, то я бы еще раз взглянул на ее руку. Может быть, мы пройдем в дом? — Макс говорил мягко, но в его голосе послышался намек на высокомерные нотки.

Мэриан, очевидно, тоже их уловила, потому что слегка порозовела и поспешно сказала:

— Ну конечно, как скажешь. Знаешь, ты можешь провести свое обследование в туалетной комнате на первом этаже, а я пока в кабинете организую что-нибудь выпить.

Туалетная комната была просторной, богато устланной коврами, так же как и все остальные комнаты в доме, она была превосходно оборудована, но стульев там не было, и Эмма присела на крышку унитаза. Она улыбнулась Максу:

— Вы не прибавляете нам обоим популярности, знаете ли. В вашу задачу входило дать «добро» на выступление Флайта, а не мое.

— А если я не дам «добро», что тогда? — спросил он, одним быстрым движением снимая повязку. Эмма вскрикнула.

— Это вряд ли понравится Мэриан, — сказала она, с интересом разглядывая шрам, похожий на тонкого розового червяка.

— Насколько я могу судить, меня не послушаетесь ни вы, ни Мэриан. Вы, так же как и она, помешаны на этом чертовом дипломе.

— Но по разным причинам. Вполне естественно, я хочу, чтобы Флайт получил этот титул, потому что считаю, что он достоин быть чемпионом, но, кроме того, это моя работа, за которую мне платят, и я не могу так просто от нее отказаться, даже если бы захотела.

— У вас комплекс вины, Эмма Пенелопа? — мягко спросил он, и Эмма удивленно заморгала, уловив оттенок нежности в его голосе.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Думаю, что понимаете. Ну что ж, выглядит неплохо. Я сменю вам повязку, закреплю ее на сей раз лейкопластырем, так будет аккуратнее и менее громоздко — на тот случай, если вы все-таки, вопреки моим советам, приметесь скакать, как заяц, по рингу. Будь я вашим врачом, я бы определенно запретил вам это и рассчитывал бы на то, что к моему совету прислушаются. Но при нынешнем положении вещей моего авторитета недостаточно, чтобы победить ваше упрямство, правда, это поправимо со временем.

— Со временем?

— В будущем, при возможном изменении обстоятельств, принимая во внимание близкое соседство… с вами все в порядке, мисс Клей? Вы что-то побледнели.

От его загадочных слов у Эммы слегка закружилась голова, но она постаралась улыбнуться и ответить ему в том же тоне:

— Спасибо, все в порядке, мистер Грейнджер. Не пора ли вам присоединиться к Мэриан?

— Вполне возможно. Вас ведь тоже приглашали, если помните.

— Да, помню, но думаю, что не пойду. Поскольку Мэриан пригласила вас в кабинет, ей, очевидно, необходимо обсудить с вами деловые вопросы.

— Вполне возможно, — снова повторил он, на этот раз несколько суше, — если обсуждение деловых вопросов равнозначно попытке меня уговорить.

— Мне не кажется, что вас легко уговорить в вопросе, по которому у вас имеется собственное мнение, — медленно проговорила Эмма, сворачивая старую повязку. — Вы умеете противостоять.

— Странные вещи вы говорите. Противостоять чему?

— Ничему. Просто — противостоять. Я не могу объяснить это иначе.

Он посмотрел на нее долгим взглядом — его глаза казались сейчас совсем синими, — но ничего не сказал, только улыбнулся очень ироничной улыбкой, осторожно провел пальцем по линии ее удивленно раскрывшихся губ и вышел в холл.

До Эммы донесся довольный смех Мэриан из кабинета, потом туда вошел Грейнджер, закрыл за собой дверь, и дом погрузился в тишину.

На другое утро они выехали рано. День, к сожалению, был прохладный, небо затянуто облаками, но сегодня Мэриан воздерживалась от ворчливых замечаний. Напротив, у нее было настолько хорошее настроение и такой сияющий и уверенный вид, что Эмма, припомнив детскую примету, суеверно скрестила пальцы, надеясь, что день не кончится слезами. Когда они подъезжали к Уилчестеру с его узкими улочками и высокими шпилями церквей, Мэриан снова занялась макияжем.

— Как я выгляжу? — спросила она Эмму с таким воодушевленным видом, словно это было главной проблемой сегодняшнего дня.

— Вы выглядите очаровательно, Мэриан, — вежливо ответила Эмма.

— По тебе тоже незаметно, что ты волнуешься, но, мне кажется, с моей стороны было эгоистично заставлять тебя вести машину всю дорогу. Тебе надо хорошенько отдохнуть, прежде чем ты выйдешь на ринг, — сказала Мэриан, а Эмма едва удержалась, чтобы не спросить, кто же в таком случае должен отвести собаку в бокс, присмотреть за ней и заняться всей остальной выставочной процедурой.

Она аккуратно припарковала машину на ближайшей стоянке, стараясь запомнить ее расположение среди других машин, с тем чтобы в случае необходимости можно было быстро уехать, и выпустила Флай-та поразмять лапы, пока она собирала весь необходимый инвентарь. Краем глаза она следила за собакой, пытаясь заметить какие-либо признаки слабости, но пес двигался уверенно, было похоже, что поездка не отразилась на его состоянии.

Она прошла с Флайтом привычную процедуру ветеринарного контроля, отыскала бокс, где перед соревнованиями размещались овчарки, устроила Флайта на скамье, расстелив его подстилку и налив в миску воды, и теперь рассеянно поглядывала вокруг, когда ее окликнул знакомый голос.

— Холли! — воскликнула девушка. В ее голосе прозвучала такая ностальгия, что старые глаза мисс Холлис проницательно прищурились, и в них появилось удивление и одновременно какое-то мрачноватое понимание.

— Как ты? Ты привезла сюда Шепа? Кто твой хендлер? Ой, Холли, как я по тебе соскучилась! — болтала Эмма, а мисс Холлис задумчиво на нее смотрела.

— Чувствую себя нормально, только вот эта моя хромая нога… Шепа сегодня показывает Спинк — только в одном классе, большего я себе позволить не могу, когда нанимаю профессионала. А ты, Эмма, выглядишь не очень хорошо, — сказала Холли, по обыкновению кратко и точно отвечая на вопросы Эммы и воздерживаясь от общих выводов.

— Со мной все в порядке — просто немного задумалась. Это придает мне мрачный вид.

— Что у тебя с рукой?

— Ах, это — меня укусили, когда я разнимала Флайта с Сарацином, ничего страшного. Меня больше беспокоил Флайт, его тоже укусили, но с ним уже все в порядке.

— Надо полагать, самоуверенная мисс Миллз рвется заполучить диплом, ну что ж, при прочих равных возможностях у вас есть все шансы. Мне говорили, что Доусон хотел его купить для какого-то американца за совершенно баснословную цену. Она собирается его продавать?

Эмма слегка побледнела и обняла пса, словно пытаясь защитить его; можно было подумать, будто сама Холли хотела отнять его у нее.

— Быть не может! — горячо воскликнула она. — Она просто помешалась на том, чтобы он получил новый титул, потом собирается выставлять его в феврале в Крафтсе и мечтает, чтобы он получил высший титул чемпиона. Если нам повезет, то это вполне реально. Он просто сказка. Откуда эта болтовня про Доусона?

— Знаешь, ходят слухи. Они в большой дружбе, не так ли? Возможно, Доусон делает ставку на то, что, если собака проиграет, предложение о продаже может оказаться весьма заманчивым. Насколько всем известно, Мэриан Миллз не из тех, кто долго ждет успеха, а Доусон как раз сегодня судит боксеров, так что он будет тут как тут с наличными.

— Я знаю. Они встречаются с Мэриан после выставки, потому что он устроил так, что суку, которую он для нее присмотрел, привезут на выставку для ветеринарного осмотра.

— Вне всякого сомнения, он рассчитывает на двойные комиссионные, которые сами просятся к нему в карман. Он и на Шепа поглядывает — возможно, по просьбе этой настырной мисс Миллз, поскольку ей самой я уже отказала.

Эмма осталась с Флайтом в душном павильоне, просматривая каталог, стараясь взвесить его шансы против тех собак, которые были заявлены для участия в выставке, и досадуя на себя за то, что дала волю нервам. Не в ее правилах было сомневаться в своих способностях хендлера, но замечание Холли выбило ее из колеи, рука еще давала о себе знать плюс сказывалось время, проведенное за рулем, к тому же голова у нее начинала болеть от шума вокруг, и» когда Мэриан привела Макса еще раз осмотреть Флайта, она с неудовольствием почувствовала, что краска заливает ей лицо.

Отвязав собаку от скамьи, Эмма вывела ее на тренировочную площадку, чтобы пес мог пробежаться, коротко ответила на вопросы Макса, испытывая одинаково неуютное чувство как от его внимательного взгляда, так и от самодовольной улыбочки Мэриан.

— У вас самой неважный вид, — сказал Макс, когда она вернула собаку на скамью и пристегнула цепь к ошейнику. — Рука болит?

— В самом деле, дорогая? — сказала Мэриан, глядя на нее бархатным, полным сострадания взглядом широко раскрытых глаз. — Мне кажется, я поступила так неразумно, Макс, позволив ей, бедняжке, вести машину большую часть пути, но ей так нравится посидеть за рулем хорошей машины, когда предоставляется возможность, не так ли, Эмма?

— Было бы гораздо разумнее на этот раз ограничиться тем, чтобы предоставить ей вести собаку, — привычно сухо ответил он, но посмотрел на Мэриан столь снисходительно, что Эмма не сомневалась — Мэриан считает себя слишком неотразимой, чтобы воспринимать его упреки всерьез.

— Да, я была ужасной эгоисткой, — признала Мэриан, слегка надув губки, и взяла его под руку. — Мы собирались зайти в бар, выпить чего-нибудь перед ленчем. Эмма, пойдем с нами.

— Нет, спасибо, — ответила Эмма. — Я останусь с Флайтом.

— Он не станет ревновать вас к нам, если вы составите нам компанию на полчасика, — улыбаясь, сказал Макс, но ее ответ прозвучал резче, чем ей того хотелось:

— Вполне возможно, но, боюсь, я предпочитаю его общество.

Она увидела, как у него поползли вверх брови, и услышала прохладно-вежливый ответ, когда он отвернулся, собираясь уходить:

— Если вы так настроены, то не станем настаивать. Пойдем, Мэриан, попытаемся пробиться сквозь эту толпу.

Эмме хотелось заплакать. Если Макс так же, как и Мэриан, считает, что она за ним бегает, то ее сегодняшнее по-детски грубое поведение должно убедить его в обратном, и в любом случае ее отсутствие оставляло широкие перспективы для язвительных замечаний в ее адрес. Она прекрасно представляла себе, как Мэриан расположится в баре и примется шутливо извиняться за свою неотесанную сотрудницу, которой вскружило голову слишком пристальное внимание.

Однако чуть позднее, проходя привычные этапы процедуры, она с удивлением обнаружила, что совершенно забыла о своих чувствах. Она смутно сознавала, что где-то рядом находится Макс, который профессиональным взглядом провожает каждое движение Флайта, когда они вышли на ринг; что рядом с Максом стоит Мэриан, в нервном возбуждении сжимая его руку; но остальное Эмма помнила очень смутно, и даже то, что они оказались первыми в своем классе и их объявили победителями, она осознала только тогда, когда услышала бурные аплодисменты зрителей.

Мэриан уже пролезла под заградительные канаты, целовала ее, время от времени взвизгивая от восторга и отпуская экстравагантные комплименты. Эмма быстро передала ей поводок, оставив Мэриан пожинать славу, не считая себя обязанной оставаться в центре внимания, и присела на скамью, ощущая головокружение и чувствуя, что рука горит и ноет. Дождь, собиравшийся с самого утра, начал падать крупными каплями, едва закончились соревнования. Небо прочертили первые молнии.

— Лучше оказаться под крышей, прежде чем разразится гроза, — услышала она голос Макса рядом с собой и, увидев, что Мэриан все еще стоит посреди ринга, окруженная толпой доброжелателей, поняла, что он обращается к ней.

— Думаете, дождь будет сильный? — несколько отчужденно спросила она, подняв на него глаза, а он взял ее под руку, осторожно помогая подняться на ноги.

— Мне кажется, будет гроза. Вы неважно себя чувствуете, да? Я должен был вчера настоять на том, чтобы вас оставили дома.

Она посмотрела на него более осмысленным взглядом и подумала, что его сострадание продиктовано, скорее всего, просто профессиональным долгом, к тому же он знал, что был прав, поскольку смотрел сейчас на нее с тем же медицинским интересом, с каким осматривал Флайта.

— Ничего со мной не случилось. Я просто выполняю свою работу и не лезу в чужие дела, — ответила она, с неохотой преодолевая свое расслабленное состояние, и увидела, как Макс нахмурился.