В паутине лжи. Цена предательства

ГЛАВА 2

Квартира Дины встретила меня приторно-сладким запахом ванили и корицы — подруга коллекционировала ароматические свечи, как другие собирают марки или открытки. Обычно этот уютный аромат обволакивал, как тёплое одеяло, но сегодня он только усилил тошноту, будто я проглотила свечной магазин целиком.

— Сядь, я заварю чай, — Дина почти силком усадила меня на диван, накинула плед, словно я была больной бабушкой на приёме у врача. — Или, может, что покрепче?

— Покрепче, — прохрипела я, чувствуя, как голос ломается, словно дешёвый пластик.

Она вернулась с бутылкой коньяка и двумя бокалами, которые подозрительно напоминали реквизит из её «богемных» ужинов. Я опрокинула коньяк залпом, надеясь, что алкоголь выжжет изнутри ту ледяную пустоту, где ещё утром билось моё сердце. Не помогло. Только горло обожгло, а в груди остался тот же арктический холод.

— Лика, послушай, — Дина села рядом, обняла меня за плечи, будто я вот-вот развалюсь на запчасти. — Может, мы не так всё поняли? Может, это… ну, не знаю, его кузина? Тётя? Соседка по даче?

Я посмотрела на неё с таким скептицизмом, что, кажется, даже её свечи потускнели.

— Дин, серьёзно? Кузина? С ребёнком, который называет его «папа»? У Антона нет кузин, только брат в Канаде, который, к слову, не приезжает сюда с тех пор, как они поругались из-за папиного старого «жигули». А ребёнок, — я сделала паузу, проглотив ком в горле, — эта девочка — его копия. Ямочки, прищур, даже манера смеяться. Я что, по-твоему, слепая?

Дина замялась, покрутила бокал в руках, будто он мог подсказать ей правильный ответ.

— Ну, дети иногда… знаешь, племянница моей Светки всех мужиков старше тридцати «папой» звала. Чуть до инфаркта свою мать не довела.

— Дина, — я подняла руку, как судья на ринге, останавливающий бой. — Хватит. Я видела, как он вытирал ей мороженое со щёк. Как смотрел на ту брюнетку. Это не соседка, не тётя и не случайная попутчица из Новосибирска. Это его семья. Вторая, чёрт возьми, семья, пока я тут покупаю платья, чтобы «удивить мужа».

Слёзы снова подступили, но я смахнула их, как назойливых мух. Плакать перед Диной — это как устраивать концерт в библиотеке: громко, неловко и никому не нужно.

— Хорошо, хорошо, — Дина подняла руки в жесте капитуляции. — Но давай подумаем трезво. Допустим, это его ребёнок. Откуда? Когда? Ей лет пять, так?

Я кивнула, пытаясь сложить пазл из обломков своей жизни.

— Шесть лет назад, — начала я, мысленно прокручивая календарь. — Мы как раз переехали в новую квартиру. Папа помог с деньгами, а Антона повысил до начальника отдела снабжения. Он тогда пропадал на работе, ездил в командировки…

— Командировки, — Дина многозначительно подняла бровь, как детектив в дешёвом сериале. — И ты, конечно, не проверяла билеты, гостиницы, ничего?

— Зачем? — я пожала плечами, чувствуя себя последней идиоткой. — Я ему доверяла. Да и времени не было — я готовилась к защите диплома по международному праву. Жила в библиотеке, возвращалась домой за полночь, падала без сил. А он… он, видимо, налаживал «связи» не только с поставщиками.

Дина налила мне ещё коньяка. Я пила маленькими глотками, будто это могло склеить мою разбитую уверенность.

— Лика, послушай, — она взяла мои ладони, её голос стал мягче, как будто она разговаривала с маленькой девочкой. — Я знаю, тебе сейчас паршиво. Но не делай ничего сгоряча. Ты же юрист по второму образованию, ты знаешь: без доказательств — это просто эмоции.

— Доказательства? — я фыркнула, но в этом смешке было больше горечи, чем иронии. — Дин, я видела, как он держал её за руку. Как смотрел на ту женщину. Это не доказательство? А ребёнок, который называет его папой? Это что, мираж?

— Я просто говорю: соберись. Он в «командировке» до понедельника, верно? У тебя есть время. Подумай, чего ты хочешь.

— Чего я хочу? — я невесело усмехнулась. — Хочу, чтобы мой муж не оказался лживым подонком, который десять лет кормил меня сказками про «ещё пару лет подождём с детьми». Хочу, чтобы мои часики, которые тикают всё громче, не напоминали мне, что через месяц мне тридцать три, и я, возможно, уже опоздала. Хочу… — я запнулась, — хочу, чтобы эта девочка не была его. Но она его, Дин. Я знаю.

Дина молчала, только гладила меня по плечу, как ребёнка. Её доброта раздражала — не потому, что она была неискренней, а потому, что я не хотела жалости. Я хотела ответов. Или, может, мести. Или хотя бы чёткого плана, как не сойти с ума.

Телефон завибрировал. Сообщение от Антона: «Привет, малыш. Как твой шопинг? Купила что-нибудь красивое? Скучаю, целую».

Я уставилась на экран, чувствуя, как пальцы дрожат. Лицемер. Лжец. Актёр года, черт возьми.

— Дай я отвечу, — Дина выхватила телефон, пока я не швырнула его в стену. — Что написать?

— Напиши, что всё отлично, — процедила я. — Что я устала и лягу спать пораньше. Пусть думает, что я всё ещё его послушная дурочка.

Дина быстро набрала сообщение и отправила. Через минуту пришёл ответ: «Сладких снов, любимая. Уже считаю часы до встречи».

— Премию за наглость ему, — пробормотала я, откидываясь на спинку дивана.

Дина включила какую-то комедию на ноутбуке, но я не слышала ни слова. Перед глазами стояло кафе: Антон, вытирающий мороженое со щёчки девочки, его улыбка той брюнетке, их уютный маленький мир, в котором для меня не было места. Интересно, что он говорит им обо мне? Что я скучная жена, которая не понимает? Или вообще не упоминает, как будто я мебель в его жизни?

— Пиццу закажем? — Дина попыталась отвлечь меня, листая приложение доставки. — Или суши? Ты же любишь роллы с лососем.

— Дин, я сейчас даже воздух глотать не могу, — я покачала головой. — Но закажи, если хочешь. Только без анчоусов, я их ненавижу.

— Ой, да ладно тебе, анчоусы — это же изюминка! — она попыталась улыбнуться, но, увидев моё лицо, быстро сдалась. — Ладно, ладно, без анчоусов.

Пицца приехала через полчаса, но я смогла только поковырять начинку. Желудок сжимался, как будто я проглотила камень. Дина, напротив, ела с аппетитом, периодически бросая на меня обеспокоенные взгляды.

— Знаешь, что самое паршивое? — сказала я, глядя в окно на мерцающие огни Москвы. — Я думала, у нас всё идеально. Ну, почти. Без детей, но мы же планировали… Я верила, что он хочет «встать на ноги», обеспечить будущее. А он уже обеспечивает. Только не меня.

— Лика, не накручивай, — Дина отложила кусок пиццы. — Мы пока не знаем всей картины. Может, это не так, как кажется.

— Дин, хватит, — я посмотрела на неё так, что она поперхнулась своим оптимизмом. — Я не слепая. И не дура. Ну, ладно, может, была дурой. Но теперь-то я всё вижу.

Вечер тянулся медленно, как дешёвый сериал с кучей ненужных сцен. Дина предложила прогуляться, чтобы «проветрить голову», и я, неожиданно для себя, согласилась. Мы вышли в прохладный московский вечер, где фонари отражались в лужах, а воздух пах асфальтом и осенью. Дина болтала о какой-то ерунде — о новом сериале, о скидках в «Метрополисе», о том, как её кот опять стащил носок. Я кивала, но мысли были где-то далеко. В кафе. В той, другой жизни Антона.

— Смотри, мороженое! — Дина указала на яркую тележку у парка. — Давай возьмём? Шоколадное, как ты любишь.

— Ты серьёзно? — я подняла бровь. — После того, как я видела, как мой муж вытирает мороженое с лица своей… дочери? Нет уж, я теперь на мороженое аллергия.

— Ой, Лика, прости, — Дина хлопнула себя по лбу. — Я идиотка. Тогда кофе? Или горячий шоколад?

— Давай просто погуляем, — вздохнула я. — Мне нужно… не знаю, дышать, что ли.

Мы бродили по парку, где субботняя Москва жила своей жизнью: подростки катались на роликах, парочки целовались на скамейках, дети носились с воздушными шариками. А я чувствовала себя лишней в этом празднике жизни. Как будто кто-то вырезал меня из кадра и забыл вставить обратно.

Ночью я почти не спала. Ворочалась на диване в гостиной Дины, прокручивая в голове последние годы. Искала подсказки, которые пропустила. Частые командировки? Ну, он же начальник, это нормально. Задержки на работе? Папа хвалил его за трудоголизм. Редкий секс? Я списывала это на усталость, на рутину, на «вот-вот начнём планировать детей». Господи, какая же я была наивная.

Утром Дина приготовила завтрак: омлет с идеальной корочкой, тосты, свежевыжатый апельсиновый сок. Она даже достала свой лучший сервиз, будто мы на званом ужине, а не в эпицентре моего личного апокалипсиса.

— Ешь, Лика, — она пододвинула тарелку. — Силы тебе понадобятся. Особенно если решишь устроить Антону допрос с пристрастием.

— Допрос? — я фыркнула, но всё же взяла вилку. — Это ты мягко сказала. Я пока не знаю, что сделаю. Может, просто соберу его вещи и выставлю за дверь. Или закажу билборд напротив его офиса: «Антон, поздравляю с дочкой!».

Дина поперхнулась кофе, закашлялась, но в её глазах мелькнула искорка смеха.

— Вот это я понимаю, масштаб! — она отсалютовала мне кружкой. — Но, может, для начала просто выяснить, кто эта женщина? Где они живут? Уверена ли ты, что ребёнок его? Это важно, Лика. Ты же юрист, тебе ли не знать, что без доказательств — это просто домыслы.

— Доказательства, — я закатила глаза. — Дин, ты как мой стажёр, который требует три подписи на каждом документе. Я видела достаточно. Но ты права, — я отложила вилку, — надо разузнать всё об этой женщине. Когда, где и при каких обстоятельствах они познакомились. И только потом решать, как его прижать.

— Вот это правильно! — Дина хлопнула в ладоши. — Слушай, давай я помогу? У меня есть знакомый в IT, он может… ну, знаешь, покопаться в соцсетях, найти эту брюнетку.

— Ты предлагаешь мне нанять хакера? — я прищурилась, но в груди что-то шевельнулось. Не надежда, нет. Скорее, азарт. — Дин, ты гений. Давай, знакомь. Я хочу знать о ней всё! От её детства, до сегодняшнего дня. А потом я решу, что с ними делать, с ней и с Антоном.

— Надеюсь ты не задумала ничего противозаконного? — она с тревогой смотрела на меня. — Лика, может ну его к чёрту? Пусть катится к своей брюнетке.

— Ничего противозаконного, — я холодно улыбнулась. — Обещаю. Антон десять лет водил меня за нос. Теперь моя очередь отыграться на нём.