В паутине лжи. Цена предательства

ГЛАВА 9

Проснувшись утром, я поняла, что Антон уже ушёл на работу. Я даже не слышала, как хлопнула входная дверь, будто он крался, чтобы не дай Бог, я не застала его и не продолжила разговор. Трус. Вчерашний разговор явно выбил его из колеи, и он предпочёл сбежать, лишь бы не продолжать спор. Я лежала в гостевой комнате ещё минут десять, прислушиваясь к тишине квартиры. Наконец, встала, приняла душ, выпив кофе, я начала собираться на встречу к отцу. Выбрала строгий костюм — тёмно-синий, с юбкой-карандаш, подчёркивающей фигуру, но не вызывающей. Волосы собрала в низкий пучок, макияж минимальный: немного тонального крема, чтобы скрыть следы бессонной ночи, и лёгкий блеск для губ.

Офис отца находился в одной из сталинских высоток на Котельнической набережной — серо-жёлтый исполин, возвышающийся над Москвой-рекой, как страж старой эпохи. Я редко бывала здесь: отец всегда чётко разделял работу и семью. В детстве я представляла его кабинет тронным залом, где он, могущественный король, управляет своей строительной империей. Реальность, конечно, оказалась скромнее, но здание всё равно впечатляло своим величием.

Охрана на входе узнала меня, пропустила с улыбкой. В лифте, поднимаясь на двадцать второй этаж, я проверила отражение в зеркальной стене. Прямая спина, спокойное лицо. Никто не догадается, что внутри меня бушует буря.

Приёмная отца встретила запахом свежесваренного кофе и приглушённым светом. Елена Петровна, его секретарь — женщина лет пятидесяти с идеальной укладкой, — оторвалась от монитора.

— Анжелика Станиславовна! Станислав Сергеевич вас ждёт. Проходите.

Я кивнула и толкнула тяжёлую дубовую дверь.

Кабинет отца был воплощением его характера: строгий, но тёплый. Массивный стол из красного дерева, кожаные кресла, панорамные окна с видом на Москву. На стенах — грамоты, дипломы, фотографии с объектов. Среди этого официоза — наш семейный портрет, сделанный лет пятнадцать назад. Мама, папа, я и Саша — счастливые, улыбающиеся.

Отец стоял у окна, заложив руки за спину. Матвеев Станислав Сергеевич, шестьдесят два года, седые виски, осанка военного. В молодости он служил в стройбате, в девяностые создал «ЭлитСтрой» с нуля: бригада из пяти человек, старый грузовик и море амбиций. Теперь его компания — сотни сотрудников, миллионные контракты, десятки объектов по всей стране. Он гордился тем, что добился всего сам, без связей и криминала, только своим умом и упорством.

— Лика, — он повернулся, и его строгое лицо смягчила улыбка. — Точна, как швейцарские часы.

— Привет, пап, — я подошла, чмокнула его в щёку. От него пахло дорогим парфюмом с лёгкой нотой сигар, хотя мама заставила его бросить курить три года назад.

— Садись, — он указал на кресло напротив стола и сам устроился в своём. — Значит, решилась прийти в семейное дело?

— Да, — я села, скрестив ноги, стараясь выглядеть уверенно. — В юридической конторе я упёрлась в потолок. Хочу расти, пап. У тебя проекты, масштабы… Думаю, мне стоит попробовать.

Он откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы, и внимательно посмотрел на меня.

— Правильно. Я всегда надеялся, что кто-то из вас с Сашей продолжит дело. Но он сбежал в свой Питер, в эту его рекламу…

В голосе отца мелькнула горечь. Их ссора с Сашей до сих пор была больной темой. Папа не понимал, как сын мог отказаться от готового бизнеса ради «каких-то картинок». Саша же хотел строить карьеру сам, без тени отцовского влияния. Оба упрямые, как ослы.

— Саша идёт своим путём, пап. Но я здесь.

— Здесь, — он улыбнулся. — Ладно, к делу. Дал указания Серёгиным — Михаилу Андреевичу, финансовому директору, и Наталье Викторовне, из отдела кадров. Оформят тебя с понедельника. Оклад младшего экономиста — семьдесят тысяч плюс премии. Маловато для тебя, знаю, но начинать придётся снизу. Не хочу, чтобы болтали, будто дочку пристроил.

— Понимаю, — кивнула я. — Меня устраивает. Хочу учиться, вникать, расти.

— Молодец. Михаил Андреевич — строгий, но справедливый. Научит всему. А там посмотрим, может, через год переведём тебя в управление.

— Спасибо, пап.

Он встал, подошёл к сейфу, достал папку.

— Вот, почитай. Основная информация о компании: структура, проекты, руководители отделов. Чтобы в понедельник не терялась.

Я взяла папку, бегло пролистала. Древо структуры компании с именами и должностями, кто кому подчиняется и у кого сколько человек в подчинении, во главе — отец, далее замы, их подчинённые и прочее, вплоть до прораба. В разделе «Отдел снабжения» мелькнуло имя: Антон Корнилов, начальник отдела.

— Пап, можно взять с собой? Дома почитаю.

— Конечно, бери. Ну всё, в понедельник жду к девяти утра.

— Пока, пап. Маме привет, — я обняла его, вдохнув знакомый запах. — Хотя я сама ей позвоню на днях.

Отец всегда был моей опорой. Когда подруги жаловались на отстранённых отцов, я не понимала их. Мой находил время выслушать, поддержать, даже когда был против моих решений — вроде второго образования в юриспруденции. «Твоё решение, дочка. Я всегда за тебя». И он был за меня. Всегда.

Выйдя из здания, я глубоко вздохнула. Первый шаг сделан. Через четыре дня я начну работать в компании отца, получу доступ к документам, счетам, командировочным Антона. Представляю его лицо, когда он увидит меня в офисе. Конец его «командировкам», конец тайным встречам.

Я достала телефон, чтобы написать Дине, но он завибрировал в руке. Номер Паши. Сердце ёкнуло.

— Алло, Павел?

— Анжелика? — его голос был деловитым, но с лёгкой ноткой возбуждения. — Есть новости. Нашёл кое-что по вашему запросу. Можем встретиться?

— Когда? — я сжала телефон, чувствуя, как пульс ускоряется.

— Через час в той же кофейне на Чистых прудах подойдёт?

— Да. Буду.

В метро я открыла папку отца, пробежалась глазами по разделу об отделе снабжения. Антон — начальник отдела снабжения, у него два зама, у каждого в подчинении по пять человек, менеджеры по закупкам. И он мне врёт, что ездить в командировки не кому. Вот же сволочь! А я-то, тоже хороша! Верила ему безоглядно, можно было давно включить голову и подумать, с каких пор начальники отделов из командировок не вылезают! Удивительно! Но за все шесть лет, ни разу не возникло ситуации, когда мне звонил папа, а Антон был в «командировке», видимо ему сам «чёрт ворожил» все эти годы.