В пламени ветра

Единорог и лев.

Но лев единорога спас,

И скрылись в городке от всех.

И кто-то просто хмурился,

А кто-то в них стрелял,

А кто-то магию им дал,

Из города прогнав.*

*Измененное английское стихотворение «Лев и единорог». В переводе Самуила Яковлевича Маршака оно звучит так:

Вел за корону смертный бой со Львом Единорог

Гонял Единорога Лев вдоль городских дорог,

Кто подавал им чёрный хлеб, а кто давал пирог,

А после их под барабан прогнали за порог.

Кактус присвистнул.

— Проклятье, у меня кожа чуть не убежала с тела.

Я не сводила глаз с Жизель. Песенка была изменена и не совпадала с оригиналом, который знали люди, но она родом из Англии, что подтверждало её предположение о нахождении Ищейки там.

— У меня есть ещё вопрос.

Всё, что я хотела узнать, это есть ли ещё хоть что-то, что она могла бы рассказать нам о путешествии. Хоть что-то полезное.

— Выбери карту, — она снова протянула мне колоду.

Я замерла, позволив руке задержаться над картами, и выбрала самую дальнюю от меня. Я передала её Жизель, и она перевернула её. С карты на нас смотрело омерзительное существо, мигая свиными глазками. Над мордой вились бараньи рога, а нижняя часть туловища была козлиной. Раздвоеннный и скрученный спиралью хвост обвивал живот существа, слегка подрагивая. Оно раскрыло пасть в немом реве.

Пета выглянула из-под стола.

— Это не к добру.

Жизель снова повернула карту.

— Кто-то ещё охотится за Ищейкой. Им, — девочка нахмурилась, и её взгляд стал отсутствующим, — им нечего делить с тобой в этом путешествии, но в другой раз они вмешаются во что-то очень важное для тебя. А сейчас они хотят убить её. Это бессмысленно, — она закрыла глаза, а её губы остались несколько напряжены.

— Кто-то хочет убить… её? Ищейка — женщина?

Жизель моргнула и посмотрела на меня.

— Да, так я вижу, когда смотрю на карту. Чудовище идёт по следу женщины с днинными тёмными волосами.

Что ж, гусиное дерьмо, вот это сюрприз.

— В Лондон?

— Это лучшее, что я могу предположить. Мне жаль, что не могу сказать точнее.

Я встала.

— Ну тогда нам пора.

Девочка поднялась на ноги и протянула мне руку.

— Есть ещё кое-что.

Мы остановились, и я взглянула на неё. Она сглотнула.

— Я не могу понять, но когда смотрю на тебя… Вокруг твоей ауры витает очень много чего-то. Я должна сказать об этом.

— Тогда скажи, — произнесла я мягко.

— Мне жаль, — она замолчала, снова тяжело сглотнула, а потом продолжила:

— Равновесие мира окажется в твоих руках не однажды, а два раза за всю твою жизнь.

Пета вцепилась в мой жилет.

— Я потрачу на тебя все свои девять жизней, Ларк. И почему я не удивляюсь?

Жизель бросила на неё быстрый взгляд.

— Ты будешь спасать её раз за разом. Но в конце концов она спасёт тебя.

Пета яростно замотала головой.

— Нет, так не бывает.

Жизель слегка улыбнулась ей.

— Твоё мнение здесь в расчёт не идёт, больше не Невезучая Кошка.

Должна отдать должное Жизель, в своём деле она хороша. Ей неоткуда было узнать прошлое прозвище Петы.

Пета впилась когтями в жилет, пока не затрещала его кожа. Я погладила её по спинке, а слова адресовала Чтецу:

— Спасибо.

Она покачала головой.

— Это тебе спасибо. Не думаю, что смогла бы освободиться самостоятельно. Надеюсь, рассеяные чары больше никому не повредят.

Мне не хотелось разрушать её надежды. Я не много знала о духах тьмы, но практика показывала, что их нельзя разрушить по-настоящему, пока они сами не осознают свои ошибки. Другими словами, единственное, чего мы добились, это просто рассеяли их.

Жизель грустно помахала нам.

— Жаль, что вы не задержитесь ненадолго. После ухода Талана мне больше не с кем поговорить.

От неё так сильно веяло одиночеством, что я не смогла бы игнорировать это, даже не имея силы Духа, текущей по венам. Я взглянула на Пету, понимая, сколько утешения получала от неё в тяжёлые моменты даже за то недолгое время, что мы провели вместе.

Не уверена, смогу ли найти для неё собственную Пету, но, возможно, что-то близкое.

— Подожди секунду.

Я прикоснулась к плечу Жизель и вышла через дверь, ведущую на задний двор. Кактус взметнул бровь, и я жестом попросила его подождать. Пета ткнулась носом мне в голову.

— Что ты задумала?

— Ей одиноко. Что мы можем сделать, чтобы смягчить свой уход?

— Я с ней не останусь, — сказала Пета.

— Нет. Но… Ты же знаешь мир людей лучше меня. Мы можем что-то сделать? Мы можем оставить ей какое-нибудь утешение?

Последнее, чего бы я хотела для Жизель, так это страдание после нашего ухода. Её ждала и так достаточно тяжёлая тропа.

Пета спрыгнула с моего плеча и громко приземлилась в траву.

— Возможно. Жди здесь.

Бело-серым пятном она оббежала вокруг луга, а затем перепрыгнула деревянную изгородь. Мне не пришлось ждать долго. Спустя несколько минут она снова перепрыгнула изгородь, но в этот раз в форме снежного барса. Из её пасти свисала мертвая собака. Её голова была вывернута под неправильным углом, а лапы тряслись при каждом шаге.

— Пета! — я не могла поверить, что она сделала такое.

Она выплюнула собаку у моих ног.

— Подними её, Ларк.

Скривившись, я сделала, как она сказала, и поняла, что она не мертвая. Хотя было похоже. Шелковистый мех, а глаза сделаны из чёрного ненатурального материала.

— Люди часто замещают ими настоящих компаньонов, — сказала Пета.

Я нежно погладила её по голове.

— Спасибо.

Мы поспешили обратно в дом. Жизель читала по ладони Кактуса.

— … сломлен снова и снова. Это все, что я вижу, — сказала Жизель, отпуская его руку.

Я протянула Жизель мягкую, чем-то набитую игрушку.

— Для тёмных ночей. Это, конечно, не то же самое, что остаться, но…

У неё засияли глаза, а губы изогнулись в улыбке.

— Какая прелесть. Спасибо.

Пета фыркнула и спрыгнула с плеча.

— Естественно прелесть, я же выбирала.

Жизель улыбнулась ещё шире, но улыбка исчезла, стоило ей перевести взгляд на меня.

Я погладила её по щеке.

— Мне жаль, но теперь нам пора идти.

Её глаза влажно заблестели, и слеза скатилась по щеке, когла она прижала мягкую собаку.

— Дорога, по которой ты идёшь, не ведёт к добру. Тебе лучше остаться здесь, со мной.

Я сделала шаг назад.

— Прости, ты же знаешь, мы не можем.

Не желая ещё больше затягивать прощание, я мельком взглянула на Кактуса.

Он просунул руку в петлю для ремня у меня на брюках, и я повернула повязку на руке против часовой стрелки. Перед тем, как отправиться в Лондон, нам нужно вернуться в комнату Путешествий в Крае.

Пока мы Перемещались, меня посетило воспоминание, но не Кактуса, а Петы.

Её тельце было крошечным, она это понимала, но её выбрали для Элементаля. Её первый подопечный! Как волнующе! Разве её мать не будет гордиться? — Нет, ее мать — обычный снежный барс. Однако, она, Непета, избрана, чтобы стать чем-то большим. Чтобы стать фамильяром, способным говорить, и обучать и помогать Элементалю.

Прекрасно! С каждым шагом за Богиней-Матерью, куда бы та ни шла, она мурлыкала все громче. Не важно куда, она знала, там будет хорошо. И она будет принадлежать тому месту. Она бежала рядом со взрослым снежным барсом, напоминавшим её собственную мать, бежать по глубокому снегу было нелегко.

— Непета, твоя жизнь будет отличаться от жизни других фамильяров, — сказала Богиня-Мать. Сказала с теплотой, однако её слова настораживали.

— Но у меня будет подопечный, и он полюбит меня.

— Он тебя полюбит, это правда. Но он будет единственным, кто полюбит тебя за очень долгое время.

Непета нахмурилась, уголки губ поползли вниз. Как такое возможно? У неё будет не один подопечный? Фамильяры редко жили дольше своих подопечных или были переданы другим Элементалям.

— Что бы ты ни уготовила для меня, я приму это, Матерь, — сказала она, пока они трусили по снегу, проваливаясь в него по самое брюхо.

— Знаю. Поэтому и прошу именно тебя.

Её слова пронизывала грусть, но времени на вопросы не осталось. Они остановились у подножия горы, где их ждал парень. С темно-каштановыми волосами, но голубыми глазами, настолько голубыми, что напоминали о небе высоко в горах после шторма. Настолько голубыми, что взгляд пронизывал. Хотя присмотревшись можно было заметить бледно-золотую окантовку.

Богиня-Мать подтолкнула её вперёд.

— Иди к нему, он первый из твоих подопечных, и единственный, понимающий твоё сердце.

Она припустила вперёд в ожидании знакомства. Он присел на корточки и протянул к ней руку.

— Пета. Мой собственный снежный котенок.

Устремившись душой и телом, она прыгнула на него. Они баловались так в снежной пыли, пока оба не начали задыхаться. Потом, когда они сидели бок о бок, а солнце заходило все глубже за горы, он ухмыльнулся ей.

По телу прошла волна удовлетворения. Здесь безопасно, этому месту принадлежит её сердце, и об этом она мечтала со дня своего появления в мире. Возможно, не так и долго, однако, для неё это целая жизнь.

— Талан, чем мы займёмся сначала? — спросила она, когда вокруг опустилась ночь.

Он откинулся на снег и встремил взгляд в небо.

— У нас так много дел, Пета. Так много. Мы поговорим об этом утром.

Я открыла глаза и огляделась в комнате Путешествий. Мне хотелось обдумать увиденное, но у меня не было такой роскоши. Если Ветч не дурак, у двери стоит охранник — или охранники.

Кактус все ещё держался за мой ремень. Я приложила палец губам. Внутри сфера светилась, поэтому не было необходимости в дополнительном освещении. Я подняла руку и расположила её над Лондоном. Пета села мне на правую ногу. По её телу пробежала лёгкая дрожь.

Уже почти. Я занесла палец, чтобы прикоснуться к месту, где расположен Лондон.

— Почему дверь заперта? — прогрохотал из коридора Ветч.

Кактус прыгнул, и это лишило меня равновесия и оторвало от карты. Споткнувшись друг с другом, мы рухнули на пол слишком громко, чтобы нас услышали даже за такой толстой дверью.

Мы попали.

Глава 8

— Немедленно отворите дверь! — заорал Ветч.

Я дернулась, потянула за собой Кактуса. Пета вонзила когти в мои кожаные сапоги, и я с трудом встала. Дверь распахнулась, и на нас в шоке уставилась трое охранников. Один из них — бывший любовник Коул.

Он странно посмотрел на меня: со смесью любви и разочарования. Он покачал головой.

— Взять её. Она не сможет Переместиться, если к ней прикоснется больше, чем один Элементаль.

Я не смогла сдержать крик, когда первый охранник положил ладони мне на плечи.

— Я не хочу навредить тебе!

Он рассмеялся. Я врезала локтем ему в горло, прервав смех и повалив у своих ног. Он скрючился, но я не обращала внимания на него и на его булькающие попытки вздохнуть. Позади другого мужчины внезапно появилась рука и схватила его, утаскивая прочь — Эш делал все возможное, чтобы помочь.

Ветч со злостью смотрел на меня, а с другой стороны подбирался Коул. Я подняла руку и прокрутила повязку. Эш выиграет для нас достаточно времени, но больше мы не сможем вернуться в Край.

По крайней мере без отца.

Я повернула повязку по часовой стрелке, что должно было переместить нас в Лондон. Мир стал распадаться перед глазами, как я почувствовала чью-то руку на своей лодыжке.

Боль обожгла нервные окончания и выгнула дугой спину. Казалось, что мозг разрывает надвое. Я пыталась сопротивляться, но чудовищность любого решения просто раздирала.

— Ларк, используй Дух, чтобы отцепить его! Ты должна!

Голос Петы прорезалса сквозь боль, и я ухватилась за её слова. Во мне разлилась сила Духа. Издалека донёсся голос Эша, и я поняла, что он сражается за меня, за всех нас. Я обрушила Дух на Коула. Не было попытки сделать это аккуратно или мягко, и мне было тяжело от принятого решения. Ведь на кону стояла не только моя жизнь, я отвечала за судьбу Кактуса и Петы. Они зависят от меня. Если погибну я, погибнут и они.

Я не могу потерять никого из них. С резким выплеском силы я оттолкнула Коула.

От напора силы Духа сердце Коула разорвало, и его рука свалилась с моей ноги. Повязка засосала нас в сферу словно растянутая резинка, которую наконец отпустили, и нас выбросило. Но воспоминания остались витать рядом со мной, мысли были ещё здесь, хотя их владелец уже погиб.

«Я любил её. Я её ненавидел. И снова любил. Она лишила меня руки. И я все равно любил её. Я её ненавидел. Черт бы её побрал. Нужно её спаси. Я ей не нужен.

Она меня покалечила, а теперь заберёт и жизнь».

Его слова отражали все, что Коул говорил мне. Его мысли все повторялись и повторялись, пока нас несло по миру. Я не могла прекратить это, не могла избавиться от чувства вины за предательство.

Коул все равно меня любил.

Со слышимым хлопком нас вышвырнуло в воздух, и мы упали на мягкую мшистую почву.

Я резко, до боли выдохнула. Ноги дрожали, когда я попыталась встать на них, словно я заново училась ходить. Эмоции Коула жалили, рвали меня, хотя я знала, что его больше нет.

Это я убила его.

Возможно, я действительно монстр, как считают многие.

Я наконец встала, упершись руками в каменный могильный памятник, заставляя себя не думать о Коуле хоть мгновение. Перед глазами расплывалась выгравированная надпись имени и даты, и я старалась сфокусироваться на ней, чтобы помочь себе собраться.

«Бриттани Энн, любимая дочь, ушедшая от нас так рано. 1912»

Я огляделась. Ночь уже окрашивала небо. Медленный обзор показал, что мы оказались на человеческом кладбище. Вдалеке стояла церковь с высоким шпилем. А где Кактус и Пета?

— Пета!

— Замарашка, я бы не хотела повторить такую поездочку, — сказала она, споткнувшись за ещё одно надгробие. Я склонилась и подобрала её, зарывшись лицом в её мех.

— Я убила его, — мои слова были не громче шёпота. — Я не хотела навредить ему, Пета.

— Я знаю.

Она лизнула мою щеку, и лишь тогда я осознала, что плачу. Коул оказался не тем человеком, каким я считала, но долгое время я думала, что выйду за него замуж.

Для меня быть тем, кто станет его концом… От этого сердце разрывалось, а вместе с ним и все внутренности. Сглотнув подступающую тошноту, я сделала шаг.

— Кактус.

Стон привёл меня к задней части каменного крылатого ангела. Кактус лежал лицом вниз, положив руку на затылок.

— Ларк. Напомни мне в следующий раз больше не Перемещаться с тобой. У меня такая головная боль, что от неё и камень треснул бы.

Я захлебнулась от злости из-за его бесчувственности. Как он мог переживать сейчас из-за головной боли, когда нам повезло выжить? Когда нам повезло, что только Коул распрощался с жизнью?

— А не напомнить ли тебе, что я могла оставить тебя там, что означало бы, что Ветч убил бы тебя? Я убила Коула, чтобы спасти нас, и теперь ты лежишь тут и жалуешься, что у тебя болит голова? Повзрослей, Кактус!

Я развернулась на пятках и пошла прочь. Мною сейчас управляли эмоции, а сильнее всех — скорбь.

Нет, я больше не стану оплакивать Коула. Внутри все странным образом переменилось, словно змея выпуталась из клубка.

Коул не заслуживал моих слез. Он не только пытался манипулировать мною, пока у нас были отношения, он оказался тем ещё ублюдком и пытался уверить меня в моей слабости. Я шагала через кладбище. Пета с лёгкостью поспевала за мной.

— Ты не должна винить Кактуса. Он не знал, на что тебе пришлось пойти.

— Не важно. Мне нужно найти Ищейку. Будем искать что-то хаотичное рядом с Тауэром.

Пета качнула головой.

— Легче лёгкого. Только сначала тебе бы успокоиться.

Я сглотнула, изо всех сил стараясь сделать, что она сказала.

Мы шли десять минут до того, как нас догнал Кактус.

— Не хочешь поделиться, из-за чего весь сыр-бор? Я думал, мы не можем Перемещаться больше, чем с одним спутником?

Я открыла рот, но Пета опередила меня, спасибо ей.

— Коул схватил Ларк, когда мы приготовились к прыжку. Ей пришлось использовать Дух, чтобы он отпустил её, и это убило его. Она почувствовала его смерть.

Кактус схватил меня и развернул к себе быстрее, чем я смогла опомниться. Он сгреб меня в объятья и крепко прижал к себе.

— Богиня-Мать, Ларк. Я не знал. Я не хотел нести чушь.

Его извинения помогли мне отпустить свою злость. Я прижалась к нему.

— Я знаю. Я… Нам нужно спешить, Кактус. Время уходит. Я это чувствую.

Сказав это, чтобы поторопить Кактуса, я поняла, что так и есть. У нас не было времени следить за обратным отчсётом часов и минут до происшествия чего-то ужасного. Чего и где, я понятия не имела, что только ещё больше усиливало ощущение надвигающейся катастрофы.

Я отстранилась от него и снова пошла вдоль улицы.

Казалось, здание напротив манит меня, и я последовала за своим чутьем. На табличке над дверью было выгравировано «Полиция».

— Что-то вроде стражи, если я правильно помню.

О человеческом мире я знала достаточно, чтобы выжить и даже быть опасной.

Я перешла улицу и взбежала по ступенькам здания полиции. Стоило мне поднять руку для стука, как она распахнулась, и оттуда вышел рыжеволосый мужчина. Похоже, он был примерно моего возраста, хотя на несколько дюймов ниже.

— Пошла, на хрен, с дороги, тётка, — рявкнул он и оттолкнул меня.

— Он Ищейка, держи его! — завизжала Пета.

Я не стала мешкать. Схватила его за руку и развернула лицом к себе. И тут мне прилетел кулак под челюсть, отчего я упала на колени. Но не выпустила его.

— Подожди, мне нужна твоя помощь.

— Я, блядь, никому не помогаю. Куски полицейского дерьма — тупые ублюдки…

— Стой! — я подняла пустые руки. — Пожалуйста, я не полицейский.

— Конечно нет, блонди, — его голос смягчился. — Проклятье, прости за удар в челюсть. Будет синяк, — он взял меня за предплечья и помог встать, потом ухмыльнулся. — Ты такая высокая, красотка. Чтоб меня.

— Не думаю, — я сбросила его руки. — Мне нужно, чтоб ты кое-кого выследил для меня.

Он хмыкнул.

— Фотка есть?

Мне потребовалось пара секунд, чтобы вспомнить, что такое фотка. Я покачала головой.

— Нет. Только имя.

Он возвел к небу глаза и скривился.

— Тебе нужна Элль. Она единственная, кто может выслеживать без фото. Мы с Брином тут бесполезны как сиськи на быке.

У меня поникли плечи, а он схватил меня за задницу.

— Увидишь её — передавай привет от Джека. И скажи, что она должна мне пачку печенья.

Ничего не добавив, он пошёл по улице.

Вернулась способность мыслить.

— Стой, ты знаешь, где она? Ты можешь её выследить? Пожалуйста.

Он остановился и повернул голову.

— А что ты мне дашь за это? — сказал он, плотоядно обсматривая моё тело. Между нами встал Кактус.

— С неё и одного рыжего достаточно.

Джек ухмыльнулся.

— Она была здесь, в Лондоне, но она в пути. Направляется на юг. Так сгодится?

Я кивнула.

— Сгодится. Спасибо.

— Не благодари меня. Связавшиеся с нами придурки убивают чаще, чем остальные тупые уебки.

Он одернул воротник, опустил голову и широким шагом пошёл прочь.

Пета тихонько рассмеялась.

— Ищейки, матершинники, каких поискать. Пошли, нам нужно быть внимательными. Даже если она уже ушла, нужно проверить, вдруг мы наткнемся на что-то стоящее.

Я была согласна. Мы повернулись и пошли в противоположную от Джека сторону.

— Смотрите, а что насчёт этого? — спросил Кактус.

Он показывал на стену у края тротуара, полностью занятую знаками и картами. Я пробежалась по ним рукой, остановшись, когда увидела надпись о Тауэре. Оторвав от стены, я раскрыла ее над походной картой. Кактус заглянул через моё плечо.

— Мы недалеко. Несколько улиц прямо, четыре на запад, и мы на месте.

Я засунула карту сзади за ремень и припустила бегом. Мы близко, и я не хотела медлить. Я потянулась к силе Земли, чтобы она подогнала меня, но получила лишь звон в ответ, из-за чего встала как вкопанная.

Кактус остановился рядом.

— Что такое?

— Попробуй дотянуться до Земли, — сказала я и медленно обошла его.

По его рукам потекли линии силы, но он оказался не более удачливым, чем я, если судить по резко распахнувшимся глазам.

Земля покоилась под толсным слоем цемента. Сжав губы, я выставила вперёд руку, призывая землю подняться. Какая странная штука: это было сродни вызову дна океана с его поверхности. Я могла чувствовать землю, но она находилась слишком далеко.

— Я не могу.

Кактус покачал головой, в его глазах плескался немалый страх.

Мимо с ревом пронеслась машина, ослепив светом фар и оставив в кромешной темноте. Я прикрыла лицо рукой.

— Я могу, но с трудом. Как они так живут?

— Они не знают другой жизни, Ларк. Наверное, ты думала так же в Шахте.

Кактус взял меня за руку, и мы снова пошли к Тауэру.

— Возможно, но Шахта, по крайней мере, настоящая. А здесь нет ничего настоящего.

Пета устроилась посередине и с лёгкостью сохраняла темп.

— Ты не права. Цемент состоит из крошечных частичек земли, так же как и здания и даже проезжаюшие мимо нас машины. Люди преуспели в управлении элементами природы вокруг себя и в подчинении их своей воле.

Мы завернули за угол и пошли дальше, как мимо нас просвистела машина, и я задохнулась от её выхлопов. Кажется, Кактус меньше страдал от происходящего вокруг, чем я. Он схватил меня за руку и показал на небо над обступившими нас зданиями.

По небу распространялся шлейф от клубившегося дыма, и виделись оранжевые отсветы от огня за зданиями. Проклятье, как раз в направлении Тауэра.

— Бежим, она не будет там прохлаждаться, пока творится такое.

Я побежала, не успев договорить фразу. Мы промчались мимо последнего здания перед башней и резко затормозили.

Тауэр представлял из себя большой квадрат с четырьмя башнями. Две передние были объяты пламенем, а из зданий выбегали люди. Кактус схватил меня.

— Это наш шанс пробраться внутрь, чтобы нас не заметили.

— Ты с ума сошёл? — я смотрела на него нахмурившись, пока он тащил меня туда.

— Только ради тебя, Ларк, — он улыбнулся мне, и сердце предательски дрогнуло. — Пошли, от огня я тебя защищу. Мы сможем забрать твою Ищейку и покончить с этим.

Я глянула на Пету. Она слегка кивнула, а мне больше было и не нужно. Я помчалась за Кактусом. Мы прорывались сквозь разрастающуюся толпу. Там же находились люди со змееподобной штукой, из конца которой струёй била вода.

— Вам туда нельзя! — прокричал один из мужчин.

Мы ускорились, уворачиваясь от них. Кактус рассмеялся, и я поняла, что его безбашенность меня тоже делает легкомысленной. Словно мы снова дети, украдкой таскающие из кухни пирожки и убегающие от повара. Мы забежали во внутренний двор через главные ворота и вынужденно остановились.

— Куда теперь? — спросил Кактус.

Сзади к нам бежал мужчина. Червивое дерьмо и зелёные палочки.

— Можешь задержать его? Мне нужно подумать!

Он взмахнул рукой, по ней заструились линии силы, и по земле побежало пламя, заставляя людей вскрикивать. Они кричали на нас, но мы не обращали внимания.

Пета обратилась в барса. Она огляделась прищурившись.

— Так я смогу лучше защитить тебя от жара.

— Меня не нужно защищать, Пета. Мы здесь, чтобы поговорить с Ищейкой, а не драться с ней.

Она фыркнула.

— А не ты ли только что получила в челюсть? И это была лишь слегка раздраженная Ищейка.

Я скривилась. Ну не все же так плохо. Ищейки, круты на поворотах, но я сомневалась, что они выдадут что-то из ряда вон, лишь бы создать проблему. Хотя моя челюсть могла со мной не согласиться.

Мы шли мимо строений, и нам не потребовалось много времени, чтобы понять, что все двери запреты. Кроме одной.

На вершине северо-западной башни, которая только начинала гореть, была открыта единственная дверь. Нет, это слишком любезно; то, что мы видели было не приглашением, а вторжением.

Я провела рукой по покореженному дверному проему, откуда вырвали дверь. Металлические петли были сломаны пополам, а двери вообще не наблюдалось. Если не считать крошечные щепки, валявшиеся на полу — это все, что осталось от двери.

Мы остановились внутри, когда Пета издала низкий рык.

— Что?

— Здесь пахнет тревогой. Трольим дерьмом.

Пока она это говорила, моих ноздрей достигла жуткая вонь. Словно человеческие отходы год гнили на жаре.

— Богиня-Мать, это кошмар.

Я зажала нос рукой, потому что глаза начали слезиться. Заставив себя пройти в комнату, я опустила руку и огляделась. Убранство комнаты было простым: стол с несколькими книгами, два стула и окно на дальней стене. Оконная рама была покрыта осколками стекла, словно его разбили ударом снаружи. Два шага — и я у окна. На оконной раме брызги крови, и я заметила на осколке отпечаток пальца. Я повертела своей рукой, чтобы скопировать положение руки, оставившей отпечаток. Сверху на раме остались несколько прядей длинных тёмных волос.

— Она выпрыгнула.

— Ей крышка, — сказал Кактус.

Я выглянула из окна на булыжный тротуар.

— Тела нет.

— Это не значит, что она не умерла. Может быть, её забрали троли.

Почему-то я сомневалась, что её так легко взять. Можно сказать, интуиция.

— Нет, она выбралась. А теперь нам нужно найти Ищейку. Кактус, проверь книги, вдруг там есть что-то. Какая-нибудь подсказка, чтобы понять, куда идти.

Я повернулась, когда он поднял за край книгу, с которой капало что-то тёмно-коричневое. Он сморщил нос.

— Я нашёл тролье дерьмо.

— Мерзкие создания, сказала Пета, обходя комнату по кругу. — Их запах перебивает её, но мне кажется, что я её унюхала.

— Ты сможешь её почуять, если мы подберёмся достаточно близко?

— Да.

Глубокий, низкий смех заставил меня обернуться, рука инстинктивно потянулась к копью. В дверном проёме стоял огромный оранжевый троль. Он заполнил его целиком: голова подпирала верх, а руки с шестью пальцами вцепились в проем по бокам. По крайней мере, теперь понятно, как вырвали дверь. Пальцы сжимали то, что осталось от рамы, от чего дерево трещало.

На нас смотрело три глаза: два по бокам и один в центре лба. Зубы во рту были широкими и плоскими, созданными, чтобы перемалывать что бы то ни было; челюсти словно вылеплены по образцу собаки-боксера — так сильно выпирала нижняя.

— Пришла за Ищейкой? Я тоже. Может, нам объединиться?

Он двинул бёдрами в мою сторону, и погладил себя, словно после этого я должна была запасть на него.

— Не-а, не думаю.

Я достала копье и скрутила его половины вместе. От Петы повеяло азартом. Она хотела сразиться с Тролем.

Я вскинула бровь, а она пожала плечами.

— Не первая моя встреча с ними. Следи за ним, он Поджигатель.

Троль перевёл взгляд с меня на Пету и обратно. Естественно, он не слышал её.

— Печально. У такой красотки в постели должен быть настоящий член, а не это рыжеволосое недоразумение, — он ухмыльнулся, глядя на Кактуса, а потом махнул рукой, до этого обхватывавшей свой

причиндал, в его сторону.

Скользкая субстанция — я даже думать не хотела, что это — шлепнулась в лицо Кактусу.

Его глаза вспыхнули, и он выдохнул. Это уже перебор для быстренького решения проблем, оставаясь незамеченными.

Глава 9

Кактус выставил в сторону троля палец, и с него сорвалась крошечная пламенная бусина и врезалась в морщинистую оранжевую кожу. Однако не похоже, что троля вообще можно потревожить огнём. Он ухмыльнулся Кактусу.

— Ведьма, я с удовольствием сожру твою тощую задницу.

Я схватила Кактуса и оттолкнула его себе за спину.

— Ты мне здесь не помощник.

Обида в его глазах должна была заставить меня задуматься, но вызвала лишь раздражение. В спасателях не нуждаюсь.

Я стояла спиной к тролю и не шевелилась, зная, что он не сможет устоять. Хищники всегда думают, что они умнее всех.

Пета наблюдала за нами из-под подоконника, и я не сводила с неё глаз, ожидая сигнала. Она моргнула, и я развернулась, одновременно с этим вскидывая копье. Острие вошло тролю в бок. Он взревел и замахнулся на меня огромными лапами.

— Ах ты подлая сука!

Пета оказалась между нами, нацелившись на его ноги и цапнула за колени. Он рухнул на пол, зажав бок. Пета грациозно отпрыгнула, а ее хвост нервно разрезал воздух.

Я рванула из троля свое копье и приставила к его шее.

— По-хорошему или по-плохому, троль?

— Кто ты такая? Люди не могут двигаться так быстро, и ты пахнешь лишь лесом и землёй.

Я прижала острие сильнее — оно прорезало верхний слой кожи — и повела его, словно очищая рыбу. С его рук сорвалось пламя и устремилось ко мне. Я встала прочнее, зная, что Кактус… Пламя врезалось в меня и откинуло к окну. Осколки впились в руки и спину, пока я пыталась удержаться от падения.

— Кактус!

Скрестив руки, он стоял в стороне.

— Я тебе здесь не помощник.

Троль поднялся на ноги, и Пета вцепилась в него, снова швыряя на пол. Такой ярости как сейчас я не испытывала никогда.

— Отличный способ показать, что ты лучше Эша, придурок.

Я спрыгнула с подоконника в комнату, взялась за стол и перевернула его на бок. Кактус вздохнул.

— Прости, я просто…

— Сейчас не время, — произнесла Пета.

Троль дернулся, чтобы встать на ноги, он истекал кровью, хотя его не очень-то беспокоили нанесенные нами раны. Нам нужно поторапливаться, очевидно, у троля нет ответов на наши вопросы.

Я воткнула копье ему в шею и резанула влево, почти отделив голову. Кактус зажал себе рот, а по нашей связи с Петой я почувствовала удовлетворение, продлившееся долю секунды.

Троль был Поджигателем, что значит, его смерть не пройдёт так же легко, как отрезание головы.

Упав, его тело взорвалось пламенем точно такого же цвета, как и кожа, которое взвилось в дверном проёме, практически блокируя его. Огонь обжигал так сильно, что мне пришлось попятиться, когда он достиг потолка.

Червивое дерьмо. Кактуса я просить о помощи не собиралась. Что оставляло мне лишь один выход — окно. Пета обнюхала книгу на полу, на которой оставалось дерьмо троля.

— Думаю, это правда может помочь нам.

Я подняла книгу и засунула её сзади себе за ремень.

— Пета, ты готова?

Я похлопала себя по плечу. Она обратилась в кошку и прыгнула мне на руки. Я посадила её себе на плечо и повернулась к окну.

— Я могу потушить пламя, Ларк, — сказал Кактус извиняющимся тоном.

— Нет, не стоит беспокоиться. Я лучше спущусь по стене, чем рискну утруждать тебя, — я произнесла это максимально нейтральным голосом, на который была способна в ту минуту.

— Не надо так.

Я развернулась и ткнула пальцев ему в грудь.

— Не надо как? Быть в отличие от тебя командным игроком? Рассчитывать, что ты поможешь, когда это потребуется? Прости, что считала тебя достаточно взрослым, чтобы приносить пользу, а не вред.

Я отвернулась и шагнула к окну. Меня подпитывал гнев, что облегчало возможность управлять камнем, из которого выстроена башня — по крайней мере, я на это рассчитывала. Я выбила оставшиеся осколки из рамы, вылезла и повисла на руках.

Я схватилась одной рукой за каменную стену под карнизом. Камень расплавился под пальцами и стал как мягкий клей, а потом затвердел.

— Напомни-ка еще раз, почему я не должна уметь этого делать? — обратилась я к Пете, спускаясь вниз по проделанным мною уступам для рук. Последнее, чего я сейчас хотела, так это лекция на тему «Нужно быть помягче с Кактусом».

— Насколько я понимаю, то, что делаешь ты, это управление мельчайшими частицами вещества. Как Терралинг ты можешь перемещать пески, можешь ускорять рост растений, можешь общаться с животными. Но чтобы взять камень и размягчить его так, чтобы он поменял форму, — этого не было со времен самых первых Терралингов. Эта способность считалась утерянной.

Я спрыгнула на брусчатку в то же время, как Кактус вышел из главных дверей. На меня он не посмотрел, и меня это радовало. Я прошла через двор к боковой стене и взмахнула рукой. Камни разлетелись, и я вышла через проделанное отверстие, не обращая внимания на уставившихся на меня людей.

— Он упрощает тебе задачу по выбору Эша, — сказала Пета.

— Это точно, — я посмотрела прямо перед собой.

— Терпеть не могу служить голосом разума, потому что считаю Кактуса неподходящим для тебя… Но разве он выглядит обиженным? Настолько, чтобы подвергнуть тебя опасности? — сказала она тихо, давая время на размышление.

— Но тогда зачем ему это? Зачем подвергать меня опасности?

— Могу назвать лишь одну причину.

Я оглянулась проверить, идёт ли он за нами — он шёл, засунув руки в карманы и опустив голову.

— Он понимает, что уже потерял тебя, и просто делает твой выбор легче.

Я встала как вкопанная. Сердце бешено заколотилось в груди. Нет, нет, нет. Я отказывалась верить, что она права, но… Это похоже на Кактуса. Он терпел наказание за меня, когда мы были детьми и вместе попадали в неприятности. Ловили всегда его, не меня.

Я закрыла глаза и попыталась замедлить ритм сердца. Кактус остановился в нескольких шагах позади. Я медленно развернулась.

— Ты пытаешься разозлить меня? Пытаешься оттолкнуть?

Он не открывал от меня взгляд.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, Ларк. Люблю тебя достаточно сильно, чтобы отпустить, если это принесёт тебе счастье.

Черт бы его побрал. У меня затряслась нижняя губа.

— Я не могу обдумать это сейчас, пока мы пытаемся спасти отца. Это мы сможем обсудить позже, но мне нужно знать, могу ли я на тебя рассчитывать или нет.

Он шагнул ближе и взял мою руку и поднял её так, чтобы поцеловать ладонь.

— Я всегда рядом. Прости, я… я вижу в тебе чувство вины и не хочу его усугублять.

Я позволила ему обнять меня. Медленно подняла голову к его плечу.

— Я не могу выбрать, Кактус. Не заставляй меня.

— Однажды тебе придётся, — он поцеловал меня в висок.

— Ну все. Пора идти, — резко произнесла Пета.

Я отступила, не выпуская его руки из своих.

— Из-за тебя меня чуть не убили.

— Ха. Ты прекрасно справилась. Я знал, что ты сможешь.

Он похлопал по прожженным пятнам на моем жилете и подмигнул мне. Должна признать, что почувствовала облегчение, хотя все ещё сердилась.

Он обошёл меня и постучал по тяжёлому переплёту книги, что я взяла с собой.

— Ну что ж, посмотрим, что тут у нас.

Я высунула книгу и вытянула её перед собой. Заголовок гласил: «Африка в картинках». Я открыла её и скривилась от исходящего запаха трольего дерьма.

— Мерзкие создания. Не представляю, кто мог посчитать их хорошей идеей.

— Одна ведьма на пути к силе, — выплюнула Пета.

Занятно.

Картинки были яркими и живыми и одновременно унылыми и пустыми. Я никогда не была в Африке, но знала, что там есть места, созвучные мне. Непроходимые джунгли, луга с пасущимися на них животными, горы, где земля тянется к небу.

Я перевернула страницу и замерла при виде кровавого отпечатка пальца. Того же, что и на оконой раме, он был немного испачкан в голубой краске.

Песчаные дюны уходили прямо в океан треугольником, похожим на голову дракона.

— Здесь. Она здесь.

— Ты уверена? — Кактус склонился над моим плечом, задев своим телом, и этого хватило, чтобы я на мгновение забыла, что хотела сказать.

Пета почистила горло.

— Голову включи, Ларк.

Я мысленно встряхнулась.

— Да, уверена. Это её отпечаток.

— Это может быть ловушкой.

— Не для нас. В любом случае, она пыталась привлечь кого-то ещё.

Пета на моем плече кивнула.

— Согласна. Ищейки — умные и хитрые пройдохи. Жизель сказала, что кто-то ещё искал её, возможно, она сама идёт по их следу.

Резко дернув, я вырвала страницу и свернула её.

— Песчаные дюны бескрайние. Нам нужно будем облететь их, чтобы найти её побыстрее.

— И как ты собираешься это сделать? — спросил Кактус. — У драконов сейчас брачный период, что делает их практически бесполезными. Ни один Сильф тоже не уделит тебе ни минутки своего времени. А гарпиям я доверяю тем сильнее, чем дальше смогу их зашвырнуть.

Я с лёгкостью определила, где находится запад, и встала в этом направлении. Знание, где восходит солнце, сидело во мне так же глубоко, как и силы Земли и Духа.

— Пета, а ты что думаешь?

— Думаю, что тебе нужен второй фамильяр. Крылатое, довольно крупное существо, способное переносить тебя, было бы весьма кстати. Как-то так, если бы выбирала я, — она сконила голову набок.

— Дракон? — полным надежды голосом произнес Кактус, хотя весьма пренебрежительно относился к большим ящерицам.

— Нет. Они делят связи только с истребителями демонов. Кто-то другой. Хммм.

Она затихла, а я продолжила идти. Что бы она ни сказала, нам все равно нужно преодолеть канал и попасть на континент. Оказавшись там, мы как-нибудь доберёмся до небесных созданий. Есть несколько сверхъестественных существ, до которых можно добраться. Гарпии, хоть и жестокие, но с ними можно договориться за определённую плату. Там так же обосновались несколько выводков грифонов.

Но у меня было такое чувство, что что бы Пета ни придумала, это будет нечто иное…

— Ублюдок. Думаю, это для нас наилучший вариант.

Кактус усмехнулся.

— Это же шутка, так? Разве он не в Греции?

Пета подняла голову.

— Да, я уже встречалась с ним раньше, хотя это было очень давно. Думаю, он меня вспомнит, и я смогу убедить его помочь нам. Нам в любом случае придётся идти в ту сторону. Если только вы не хотите убедить людей поднять вас на их железных птицах с завитушками.

Стоило только подумать о том, чтобы доверить жизнь человеческой штуковине, как меня одолела тошнота.

— Нет, мы пойдём к Ублюдку. Если ты не сомневаешься.

— Это наш единственный шанс, — сказала Пета, — а пока ты не завела второго фамильяра, может быть, мы сможем убедить его помочь нам. Он слегка проглот, так что еда в качестве награды может сойти. Или предложить ему каких-нибудь красоток.

Я скривилась. До меня доходили слухи, что с Ублюдком тяжело… Он один из немногих действительно одиноких созданий в мире, потому что он именно чьё-то создание, а не обычное существо. Даже троли могли размножаться и иметь детей. А Ублюдок — нет.

— Тогда решено, идём к нему. И надеюсь, нам удастся убедить его помочь нам.

Что-то мне подсказывало, легко не будет, но до Греции ещё далеко. Возможно, где-то посередине мы найдём более простой способ.

Почему-то я в этом сомневалась, но надеяться-то нужно.

Глава 10

— Думаешь, паром — это безопасно?

Кактус присел у края лодки, пока мы ждали восхода солнца и прихода владельца.

— А ты хочешь отправиться до материка вплавь? — я изогнула бровь, и он помотал головой.

— Не-а. Я испорчу причёску.

Пета фыркнула и слегка вздрогнула.

— Ларк, у меня ощущение…

Других слов от Петы не последовало. Над нами поднялась волна с такой скоростью, что это могло значить лишь одно. Ундина решил, что мы для него угроза.

Я рванула назад вместе с Кактусом и Петой, потому что туда, где мы только что стояли, обрушилась огромная волна. Её гребень дотянулся до моих ног, заставив распластаться на бетоне, укреплявшем набережную.

Шершавая бетонная набережная разорвала брюки и кожу. Зашипев, я перевернулась на спину и взглянула на то место, где мы только что стояли. К нам приближался звук громкого смеха, и на мгновение я решила, что это Финли, королева Ундин, разыгрывает нас.

Из воды поднялась фигура и вышла на берег. На нас уставилась не девочка, даже не женщина, а худой как рельса мужчина. Он перевёл взгляд с меня на Кактуса, на Пету и снова на меня. Его всего передернуло, и когда дрожь добралась до головы, он откинул её назад. Тёмные глаза и ещё более тёмные волосы слишком напоминали Реквиема. Который изнасиловал Беллу, пытался убить меня и Эша и едва не захватил трон Ундин. Сказать, что он не из моих любимчиков, будет явным преуменьшением. Если он все ещё жив.

Ундина снова вздрогнул, на этот раз не так сильно.

— Вы знаете, кто я?

— Пета, он тебе никого не напоминает?

— Мышиное дерьмо, он вылитый Реквием, — она щелкнула зубами. — Я думала, мы его убили.

Копия Реквиема упала на четвереньки и поползла вперёд, как животное.

— Реквием. Реквием был моим братом. Ублюдок до мозга костей, он изгнал меня, и вот я здесь, безумный, как рак-отшельник без раковины. Нет мне теперь места, чтоб назвать его домом, и которое питало бы мою душу.

Он подбирался к нам, и я сделала несколько шагов назад. Изгнанный Элементаль… Уже сошедший с ума от потери дома. Я схватила Кактуса за руку.

— Я не хочу сражаться с ним. Если его изгнал Реквием, возможно, он был неплохим парнем.

— Вероятно, у нас нет выбора.

Кактус развернул меня к ползущему к нам другому Элементалю. Ещё один Ундина с плавниками, торчащими из рук и ног.

— Пета, скажи, что мы сможем уговорить их.

Она застонала.

— Нет. Изгнанных нужно сразу же убивать. Не потому что они заслуживают смерти, а потому что они опасны…

Ундина слева взревел и бросился на нас, его руки и ноги удлинились, пока он превращался в огромного осьминога, и к нам устремились его щупальца. Я упала на одно колено и выхватила из-за пояса копье. Осьминог-перевертыш приземлился нам с Кактусом на головы. Не успела я освободить копье, как нас обвили щупальца со скоростью, на которую способны лишь змеи во время броска, так я думала раньше. Нас прижало друг к другу, так как Ундина скручивал щупальца все туже. Голову придавило к его выпуклому глазу, и на меня обрушились его мысли.

«Убей их, прояви преданность, не спрашивай, убей их, забери меня домой, пожалуйста, забери меня домой, не оставляй меня здесь, я погибаю, мой разум тает, убей их, забери меня домой, найди для меня место, убей их».

Мою голову затопили его печаль и боль, и если бы я стояла, его эмоции повергли бы меня на колени. Зарычал Кактус, и вокруг него вспыхнуло пламя и горело достаточно долго, чтобы щупальца освободили его. Но меня, несмотря на это, они обвили ещё сильнее.

Мы скатились к воде. В панике осьминог поднял свою уродливую голову.

— Червивое дерьмо, Кактус, помоги мне!

— Я пытаюсь.

За секунду до того, как схвативший меня Ундина перевалился через деревянный настил в воду, ушей достиг звук шипящей под огненным шаром плоти.

Все, что я могла с прижатыми по бокам руками, это беспомощно болтать копьём в воде и надеяться, что раню его хоть как-то. Мы крутились, а я оглядывалась на поверхность воды. Щупальца сжались, а потом чуть разжались. Но этого хватило, чтобы развернуться и поднять копье.

Казалось, время замерло, когда наши взгляды встретились. Он моргнул, качнул головой и слегка отодвинул голову назад. Клювом, похожим на клюв попугая, он нацелился в моё лицо. Отодвинул меня ещё на пару дюймов и поудобнее повернул щупальцами.

Сжав губы, я направила копье в центр его головы и попыталась не думать, почему его изгнали. Потому что противостоял Реквиему? Потому что пытался остановить жестокого тирана и не дать ему захватить трон у себя дома?

«Прости меня».

Не знаю, была это моя мысль или его. Я вонзила острие глубже и провернула. В воду хлынула кровь, и щупальца медленно освободили меня. Существо дернулось, и щупальца обвисли. Тело стало погружаться в чернильного цвета глубину, оно трансформировалось в последний раз и в последний раз вдохнуло воду.

Крепко сжав копье, я подплыла к поверхности. Я пробралась на звук борьбы и рычания Петы. Схватившись за край дока, я поднялась из воды, но не встала на ноги. Прямо передо мной Кактус и Пета едва успевали уворачиваться от первого Ундины, они не попадались ему в руки, но лишь чудом.

Я встала, завела руку назад, разбежалась в два шага и выпустила копье. Копье слегка качнулось в полете — оно не рассчитано на такое метание — но врезалось в его спину слева. Он широко раскинул руки и взревел. Проведя руками по спине, он попытался нащупать копье, но не смог и упал лицом вперёд.

— Мне конец, — произнес он, но его спина все ещё вздымалась и опускалась. Я осторожно подошла и присела рядом с его головой. Он поднял на меня глаза, но не шевельнулся. Тёмные, какие же они тёмные, как ночное небо.

— Ты победила Реквиема?

— Да. Он был тем ещё ублюдком.

Он зарычал и замахнулся на меня. Я прижала его голову к земле и придавила коленом ближайшую ко мне руку.

— Пета, мы можем позвать Финли?

Его передернуло под моей рукой.

— Дитя мне не сможет помочь. Никто не сможет. Прикончи меня. Ты же Эндер. Я приказываю: ПРИКОНЧИ МЕНЯ!

Он закряхтел и дернулся в мою сторону, но в его теле больше не осталось сил.

Свободной рукой я вытащила нож, спрятанный в голенище сапога.

— Ты уверена, Ларк? — спросил Кактус.

Но я поняла подтекст. Смогу ли я жить, убив Ундину совершенно хладнокровно? Но чего Кактус не знал, так это того, что убийство не будет хладнокровным. Милосердие — это любовь, понимание. Я могу дать Ундине то, в чем он нуждается.

— Тебе есть, что сказать напоследок, если безумие ещё не полностью овладело тобой? — спросила я.

Ундина подо мной содрогнулся.

— Реквием мёртв?

— Да.

— Тогда мне больше нечего сказать. Я иду в объятья Богини-Матери.

Я не стала ждать дальнейших слов. Со всей силы я вонзила нож ему в шею сзади, подтолкнула его вперёд для большей уверенности. Его тело дернулось, и все только что напряжённые мышцы расслабились после смерти.

Вытащив оба клинка, я по одному обтерла их о его спину. Они заржавеют, если я не очищу их тщательно.

Я засунула нож обратно в голенище, а копье прикрепила к поясу, действуя автоматически. Без слов я взяла тёмные руки Ундины и подтащила его к краю воды. Я положила его на спину, а руки устроила на груди. Пета пошевелилась сбоку и прижалась к моей ноге.

— Другого выхода не было.

— Знаю. Но изгнание из Глубины за сопротивление Реквиему… Думаю, Финли устроила бы все правильно.

Я прижала руки к безымянному Ундине. Королева Ундин должна была дать приют тем, кого изгнал Реквием. Почему она этого не сделала? На этот вопрос у меня не было ответа.

Я скатила Ундину в воду.

— Иди в её объятья с миром.

Раздался всплеск, и вода заглотила его единственной волной, разгладившейся за считанные секунды, словно его никогда и не было. Но он же изгнанный, возможно, в этом все дело. Изгнанные предаются анафеме, словно их никогда и не существовало.

Наверное, Пета прочла мои мысли.

— Их имена стираются отовсюду. Скорее всего, Финли даже не подозревает об их пропаже.

Я почувствовала руку Кактуса на своей щеке и прильнула к нему. Во многом он был мягче Эша… И в этот конкретный момент он почувствовал, что мне нужно. Прикосновение и понимание того, что он со мной без какого-либо давления кроме того, что ждёт нас впереди.

Я встала и протяжно выдохнула.

— Давайте возьмём лодку.

Кактус криво ухмыльнулся.

— Украдем?

— Думаю, на сегодня это наименьший из моих грехов, — я хотела пошутить, но вышло слишком плоско, что убило мою жалкую попытку. — Простите, меня поджимает время.

— Это ты мне говоришь? — проворчал Кактус, но настроение снова поползло вверх. В считанные минуты мы отвязали лодку, довольно маленькую с парусом. Пета выхаживала по доку.

— Она маленькая, думаешь, это хорошая идея?

— Нет, но ты хочешь попасть в Грецию. Какие ещё варианты?

— Я бы лучше пешком тащилась всю дорогу, чем села в эту лодку. Не люблю воду, Ларк.

Она моргнула огромными зелёными глазами. Однако, уже запрыгивала в воду, чтобы спасти меня до того, как стала моим фамильяром. У Петы в груди билось сердце дракона.

— Не то, чтобы я была от неё в восторге, но нам всем приходится делать то, что мы не любим. Давай, ты можешь спать всю дорогу.

Я показала на что-то мягкое, с углублением посередине. Идеальная кошачья постель, как мне подумалось.

Она вздохнула и обратилась кошкой, потом запрыгнула в лодку и стала устраиваться.

— Тут не особенно удобно.

— Хватит ныть, Невезучая Кошка, — произнес Кактус.

Она зашипела на него, но ничего не ответила. Я шагнула в лодку последней и оттолкнулась от дока ногой.

— Как, ад меня дери, мы собрались попасть в Грецию? — спросил Кактус. — Не то чтобы я сомневался в тебе, принцесса. Просто интересно.

Я нащупала сбоку кожаную сумку. Эшу я бы сразу доверилась, и это заставило меня вытащить дымчатый бриллиант. Быстрым движением я нанизала его на кожаный шнурок, надела через голову и спрятала под жилетом.

— Не выдай меня, Кактус.

У него брови взлетели вверх.

— Я никому не рассказал, что ты засунула в тарелку Кассавы свиное дерьмо однажды. И меня выпороли, потому что я промолчал. Всё и так знали, Ларк. Но я держал рот на замке.

Пета фыркнула от смеха, перевернувшись на спину.

— Не верю.

Он засмеялся вместе с ней.

— Точно. Естественно, она позволила меня выпороть.

Я улыбнулась и закатила глаза.

— Нам было по десять. И я знала, что такое порка, не хуже тебя. Насколько я помню, днем ранее я тоже получила нагоняй за тебя.

— Думаешь, я не знал, что такое порка ремнем? — он откинулся на своём месте. — Уверен, у меня даже остались шрамы, доказывающие, насколько я хорошо с ней знаком. Могу показать, если не веришь, — он смотрел на меня пристально, а потом медленно подмигнул. Нет, я не собиралась смотреть.

— Я пас.

— Предложение в силе, принцесса.

Я села поудобнее и успокоила дыхание. Управление другим элементом давалось мне нелегко. Но нас пожимало время, и нам нужно было добраться в Грецию.

— Скажи-ка, почему бы мне не направиться прямо к пескам Намибии?

— Потому что пустыня огромна, Ларк, — ответила Пета. — Мы можем искать её неделями и не найти, она может уехать оттуда. Нам нужен более быстрый способ для прочесывания территории. Кроме того, у меня предчувствие насчёт Ублюдка.

Я посмотрела на неё.

— Что ты имеешь в виду?

Она свернулась в клубок и укрыла хвостом нос.

— Доверься мне. Он нам нужен.

Способа заставить её говорить, если она не готова, не было. Сжав посильнее дымчатый бриллиант, я сфокусировалась на вызове ветра, чтобы побыстрее домчал нас до Греции.

Сила Воздуха вызывала странные ощущения на коже, она казалась такой лёгкой, словно может унести меня в небеса. Я вытянула перед собой руки и стала разглядывать незнакомые белые линии силы, взбирающиеся по ним. Белые, туманные линии плотно окутывали меня и манили воспользоваться новой силой.

Повинуясь инстинкту, я сложила трубочкой губы и очень аккуратно выдохнула.

Вода вздыбилась, и в нас ударил порыв ветра, подгоняя вперёд. Кактус и Пета одновременно взвизгнули.

Я покачнулась, но быстро поймала равновесие. Паруса наполнились ветром и смотрели в сторону руля.

— Кактус, ты за рулевого.

— Слушаюсь, капитан!

Я не стала оглядываться, всматриваясь вдаль и используя свое дыхание для неизвестной мне силы. Каждый выдох подгонял лодку вперёд. Так что, пока я могу дышать, мы сможем экономить время.

Я лишь надеялась, что не сильно в ужасе от мысли, что ничто не помешает мне дышать.

Глава 11

Плаванье оказалось не таким ужасным, как уверяла Пета. Я даже пару раз застала её с удовольствием вдыхающей чистый морской воздух с прикрытыми глазами. Мы останавливались, когда нам нужно было пополнить запасы еды и воды. Отдыхали только по необходимости. Больше не появлялось ни троллей, ни изгнанных Элементалей, утративших и разум, и жизни. И если бы не тот факт, что мы ищем моего отца, путешествие можно было бы охарактеризовать как приятное.

В первый день Кактус отпускал грязные шуточки.

На второй день Пета рассказывала истории из прошлого и о глупостях, совершаемых её подопечными, пока мы не хватались за животы и не называли её байки чушью собачьей из-за их полной нелепости.

В третий и, как оказалось, последний день на воде они посмотрели на меня в унисон.

Я изогнула бровь.

— Что?

Кактус взял корку хлеба, которым мы перекусывали в нашу последнюю остановку, разломил её на куски и протянул один кусок мне.

— Мы уже рассказывали. Теперь твоя очередь.

— Мне нечего рассказывать. У вас двоих жизнь была насыщенной. У меня нет.

Склонив голову на бак, Пета моргнула, посмотрев на меня.

— Возможно, в прошлом так и было, Ларк. Но последнее время можно описать как угодно, но не ненасыщенным.

— Но вы знаете и сами обо всем. Рассказать вам, что было в Шахте… Но вы оба были там со мной.

— У чему они клонят? Что я должна рассказать?

Пета не была бы собой, если бы первой не забросила удочку.

— Расскажи нам о Кассаве. Почему ты считаешь, что именно она стоит за исчезновением твоего отца?

Я тяжело вздохнула, и нас подбросило прорывом ветра. Я выпустила из руки бриллиант, чтобы моё дыхание не было связано с ним, пока мы разговариваем. Последнее, чего бы я хотела, так это чтобы во мне бурлила сила Воздуха, когда я разозлюсь из-за воспоминаний о Кассаве. О том, как она разрушила мою семью.

Я разломала свой кусок хлеба на мелкие кусочки, по одному на злодеяния Кассавы.

Дно лодки издало глухой звук, и вода вокруг нас вздыбилась. Я застыла.

— Пета. Скажи, что ты этого не видела.

— Прости.

Она обернулась барсом. Червивое дерьмо.

Лодка покачнулась влево, отклоняясь от течения, словно кто-то толкнул её. Кактус встал, и я жестом попросила его сесть.

— Вставать не лучшая идея. Не переверни лодку.

Он схватился за края лодки.

— Тогда что нам делать?

Я осмелилась заглянуть за борт и посмотреть в воду. Ививающееся и петляющее тело покрывала чешуя. В синей воде мерцал зелёный цвет с тут и там разбросанными пятнами жёлтого.

— Пета. Похожее на змею, большие кольца. Зелёный и жёлтый.

— Морской змей, — произнесла она.

Её слова стали словно сигналом. Вода вокруг нас вздыбилась, и из неё вырвался змей. Его голова возвышалась над нами как минимум на пятнадцать футов, она была удлинённой, как у крокодила, с зубами величиной с мою кисть. Тело шириной с лодку, казалось, не имело конца.

Змей клацнул пастью и нырнул в воду. Лодка покачнулась, вода успокоилась, словно никто не появлялся. Я сжалась.

— Это оказалось легко, — произнес Кактус, а мои мышцы напряглись ещё сильнее. Мы с Петой переглянулись. Она вонзила когти в днище деревянной лодки.

— Держитесь, — сказала я.

— Что? Зачем? — выпалил Кактус.

Удар сердца.

Вдох.

Удар сердца.

Лодка мгновенно взлетела в воздух и завалилась набок. Кактус с криком полетел вниз, а мы с Петой висели на лодке, пока она летела. Блеск чешуи, резко опустившееся в воду кольцо. Я не удержалась и вывалилась из лодки. Но упала я не в воду. Я приземлилась на змея.

Разъехавшись на кольцах, мои ноги скользнули по бокам, как у ребёнка, едущего на широкой лошади. Я скатилась в сторону, а потом в воду, оттолкнувшись ногами от существа. Его голова развернулась, и он ухмыльнулся мне.

— Кусочки вкуснятины, о, как мило. Элементали вне своего элемента.

Вода брызгала вокруг, пока змей говорил высоким, определённо женским голосом.

Он ринулся на меня, широко раскрыв пасть. Всего один глоток — и я окажусь в его чреве, меня едва ли хватит на один перекус. Я в последний момент увернулась вбок, но он поймал меня за ногу, прямо за лодыжку и сомкнул челюсти.

Я потеряю ногу.

И сойду с ума, как Коул.

Я села прямо и засунула руки между гребней вокруг её глаза. Не раздумывая, я потянулась к Духу и позволила ему вести меня.

В её голове оказался полный бардак. В нем я различила следы использования Духа другим Элементалем. Более жестоким, чем я.

— Я не он, — прошептала я. Через её тело прошла дрожь.

Она выплюнула мою ногу и опустила в лодку. Я не отпускала её, понимая, что лишь прикосновение позволяет держать её в рассудке.

— Я уже больше не я. Элементаль в плаще сделал это со мной. Я была когда-то фамильяром короля Ундин.

— Отца Финли, — произнесла я. Её большие глаза моргнули в знак согласия.

— Да. И я бы осталась. Но Элементаль в плаще забрал мой разум. Эта передышка… Я не уверена, надолго ли она, потому что я помню тот ужас, что творила.

Кактус потянул меня от неё.

— Хватит играть со змеей, Ларк. Нам пора.

Я не обратила на него внимания.

— Змей, я не могу исцелить твой разум.

— Я знаю.

Она не шевелилась, но кончик её языка высунулся и коснулся моего копья.

— Ты можешь избавить меня от этого.

Пета подошла ближе.

— Тебя можно исцелить. Есть другой Элементаль, владеющий Духом. Он опытнее Ларк и кого бы то ни было.

Она перевела взгляд на Пету.

— Ты уверена?

— Да.

Пета кивнула.

Змея вздохнула.

— Я все ещё не уверена, что вы сможете пройти мимо меня. Зачем вы здесь?

— Ищем Ублюдка, — ответила я.

Она фыркнула, окатив нас паром морской воды.

— Он утратил всякую любовь к сверхъестественному и Элементалям. Желаю удачи вам с ним и со мной.

Я ослабила свою руку на её морде.

— Как нам проплыть мимо тебя?

Её глаза стали закатываться, когда она медленно опускала лодку на воду.

— Внуши мне, что лучше поохотиться в другом месте. Это для вас единственный шанс.

Я закрыла глаза и подумала о рыбе к югу от нас, о косяках рыб, жирных и ленивых, отъевшихся на изобилующих кормом просторах.

— Ну вот, — произнесла я и опустила руки.

Змей без слов дернулся в сторону, глядя куда-то на юг. Он клацнул зубами и исчез на глубине.

Я взяла в руку дымчатый бриллиант и с силой подула, пустив лодку по волнам. Час гонки в бешеном темпе унёс нас достаточно далеко, чтобы я смогла расслабиться, сесть и усмирить дыхание.

Пета положила мне на колени свою огромную голову.

— Это было неожиданно.

Я хохотнула.

— Ты же говорила, что от меня одни неприятности.

— Да, но даже я не думала, что ты нарвешься на морского змея. Их не так много осталось.

Я кивнула и откинулась на деревянной лавке. Использование бриллианта выжимало из меня все соки. Или это тот факт, что мы чудом избежали смерти.

Пета боднула меня.

— Давай уже рассказывай, что ты там хотела, про Кассаву.

Черт. Я думала, мы это проехали.

— Она убила мою мать и маленького братика, Брэмли. Манипулировала отцом. Заблокировала мою силу. Попыталась стереть с лица наш народ с помощью легочных червей. Какие ещё нужны причины? Она причина всех наших последних бед. Я знаю.

Кактус подался вперёд, направляясь лодку.

— Это не причины, это факты. А доказательства? Как нам доказать, что за всем этим стоит она? Ты ведь этого хочешь, да? Доказать, что она стоит за всем злом этого мира.

Я знала, что он говорит не из подлости и не из желания расстроить меня, и все же часть меня хотела, чтобы он поверил. Сказал, что я права, что Кассава — сука, и на том бы мы и порешили.

— Если только она сама не сознается перед людьми, у меня нет шансов доказать. Здесь её слово против моего. И мы все знаем, насколько она изворотлива.

— Зачем ей забирать твоего отца? — спросила Пета, изогнув спину идеальной дугой, и зевнула. — Тем более, твой отец сильнее её в своей связи с Землёй.

Я кивнула.

— Да, так и есть. Но его разум… Там все настолько запущено, я не уверена, но, возможно, им можно манипулировать даже без Духа. Если Чёрный Дрозд объединился с ней, как мы думаем, тогда…

Мне не нужно было продолжать. Мы все знали, что Чёрный Дрозд управлял Духом.

Желание верить, что он, мой отец, все ещё тот человек, которого помню с детства; что он достаточно силен, хотя я понимала, как на самом деле обстоят дела. Оставалась последняя отчаянная надежда, что его ещё можно спасти не только физически, но и душевно.

Кактус покачал головой.

— Зачем Черному Дрозду сотрудничать с ней? Он сам владеет всеми пятью элементами, она ему просто не нужна.

Я нахмурилась и посмотрела на воду.

— А зачем ему объединяться с Кидой? Смысл тот же самый. Ему никто не нужен… И все же он собирался посадить Киду на трон Шахты. Здесь чётко прослеживается рука Кассавы.

Чем больше я об этом думала, тем больше росла уверенность в собственной правоте. Кассава дёргает Черного Дрозда за ниточки… В этом было что-то извращенное. Вместе с ним она сможет победить любого, взять под контроль с помощью Духа, и единственным способом остановить её в отличие от того времени, когда она использовала розовый бриллиант, будет убийство Черного Дрозда. А это, как я знала по собственному опыту, было более чем сложно. Не говоря уже о том, что он довольно скользкий мелкий ублюдок.

— Ларк, но тогда подумай о его мотивах, — сказал Кактус, настаивая на своём. — Ему незачем помогать ей.

— Если только он не её любовник, как мы подозреваем, — сказала Пета. — Тогда у него есть мотив помогать ей и исполнять её желания.

По спине пробежал холодок.

— Если она забеременеет от него, то получит, чего так хотела. Второе дитя, владеющее всеми пятью элементами. Как они и планировали с Реквиемом.

Кактус фыркнул, и я обернулась к нему. Его моя теория не впечатляла, я видела это по глазам.

— Что?

— Зачем… Ларк, тебе нужно задаться этим вопросом. Зачем ей забирать твоего отца?

— Да откуда мне знать? — рявкнула я.

Он встал, посмотрел на меня сверху вниз и резко произнес:

— А стоило бы узнать. Ты обвиняешь её в измене, попытке убийства короля и геноциде.

Я тоже вскочила на ноги.

— Так ты не на моей стороне?

— На твоей! — прорычал он. — Но ты должна думать. Ты больше не можешь строить домыслы. Мы уже не дети, и это не игра в прятки. На кону жизни. Твоя. Моя. Петы. Твоего отца.

По нашей связи с Петой я ощутила неверие. И я была с ней полностью согласна. Я не могла поверить, что это Кактус сейчас стоял и орал на меня, требовал от меня доказательств, что Кассава — сука, хотя мы и так это знаем.

— Знаю. Думаешь, я тупая?

Его всего передернуло. Я слишком хорошо его знала, поэтому понимала, что он жаждет движения. Но размеры лодки не позволяли большего, чем сидеть или стоять.

— Я думаю, ты мыслишь слишком однобоко. Тебе нужно находить вопросы, Ларк. Нужно видеть картину шире, потому что я считаю, дело не в Кассаве. Думаю… здесь больше игроков, чем одна ополоумевшая женщина.

Пета подскочила на своём сидении между нами.

— Подожди, ты имеешь в виду предчувствие?

Он прошелся пальцами по волосам.

— Да это неважно. Кассава сбежала. Твой отец собирался разыскать её. Черному Дрозду нужна Жизель. Мы идём за Ищейкой. Какими нитями все это связано? Их можно разорвать, если знать, против чего идёшь.

Внезапно я поняла его мысль. Части наших жизней можно было считать нитями, которые привязывали нас к определённым дорогам и людям. И он прав, я не должна больше рассматривать Кассаву как центр зла в собственном мире.

Я закрыла глаза и позволила волнам укачивать себя, пока обдумывала его слова.

Кассава. Чёрный Дрозд. Отец. Жизель. Ищейка.

Они проплывали мимо друг друга, медленно вращаясь, пока все не сложилось в определённый узор. Только один элемент выбивался из картины, Ищейка. А остальные… С остальными все встало на свои места.

От того, что мне открылось, мышцы застыли, а в животе все перевернулось от испуга.

— Если отец умрет, править станет Ветч, и Кассава сможет вернуться в Край рука об руку с Чёрным Дроздом как со своим возлюбленным. Жизель сможет рассказать им, как это осуществить, и они смогут воплотить план в жизнь, — слова сами слетали с губ, и у меня глаза расширились. — Богиня-Мать. Вот оно что, да?

Губы Кактуса изогнулись в кривой усмешке.

— Похоже, нужно почаще выводить тебя.

Я потянулась к его рукам и погладила их.

— Кактус, ты не выводил меня. Ну, не особенно.

Он переплёл наши пальцы.

— Да? Тогда мне причитается что-то за помощь? Какой-нибудь подарок?

Пета фыркнула и повернулась к нам задом.

— Не дождёшься, пока я рядом, придурок.

Я ему подмигнула.

— Может быть, позже?

Что я несу? Я отвернулась, потому что лицо и шею обдало жаром. Нет, я не собиралась давать Кактусу ещё один повод оставаться рядом.

Сжав дымчатый бриллиант, висящий на шее, я выдохнула. Снова поднялся ветер и понёс нас к месту назначения.

Пета и Кактус позади меня разговаривали так, словно меня рядом не было.

— Перестань давить на неё, не заставляй предавать свое сердце. Ты же слышал, что Жизель сказала, она не для уз брака.

Кактус засмеялся.

— Ты не слишком осведомлена об отношениях Терралингов, так? Чаще мы не женимся. Что касается отца Ларк, то если брак и случается, то он не совсем… открытый. Мы следуем за своим сердцем, куда бы оно ни вело нас, и верим, что это в нас от природы.

— Ты бы разделил её с Эшем?

Я закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании. Всем и так понятно, что я их слышу, но я предпочитала притворяться, что ничего не слышу.

— Нет, не разделил бы. Просто я говорю, что все не так однозначно, когда дело доходит до любви и секса у Терралингов. А вот Саламандры довольно ревнивые. Полагаю, во мне частично говорит их наследие.

До меня докатились отголоски удовлетворения Петы. Я развернула голову.

— Даже не думай.

Её рот сжался в тонкую линию, а уши опустились к голове.

— Я бы и не стала.

Я сразу же пожалела о своём недоверии.

— Извини.

— Что, — произнес Кактус обманчиво невинным голоском, — не хочешь, чтобы она рассказала мне, что ты переспала с Эшем?

У меня просто отвалилась челюсть. Я бы высказалась, если бы лодка внезапно не приземлилась, отшвырнув меня назад. Я ударилась о борт и вывалилась наружу. Меня до конца не отпускали мысли об острых зубах и длинных щупальцах. И вот ноги коснулись песка, и я поняла, что мы на отмели. Я встала и огляделась, куда нас выбросило. Песок, деревья и кусты. Сверху вниз на нас взирала статуя Зевса. Люди зовут это место Грецией.

Но мы знали его как место рождения монстров, место тайн и опасностей, которое избегали даже самые могущественные Элементали. Земля и её элементы здесь были настолько дикими, здесь было столько сверхъестественного, что это место можно было считать местом хаоса.

— Пета, ты уверена? — спросила я, подтягивая лодку.

Она стояла на носу лодки и глядела куда-то вдаль.

— Хоть я и не Чтец, однако понимаю, когда передо мной верный путь. Мы должны следовать ему, если ты хочешь победить, Ларк.

Выпрыгнул Кактус и помог мне тянуть лодку по пляжу, потому что из воды мы уже выбрались.

— Ничего не хочешь сказать?

У меня был выбор. Я могла устроить ему ад за то, что пытался меня контролировать, или я могла остаться честной перед ним и собой. Я выбрала второй вариант.

Я взяла в ладони его лицо и притянула к себе. Поцелуй взорвался пожаром во всем теле, пламя уходило корнями к нашей связи в моих самых ранних воспоминаниях. Он неистово прижимал меня к себе, пока нам не пришлось оторваться друг от друг, чтобы отдышаться.

Жадно хватая воздух, я неловко попятилась. Он стоял от меня всего в нескольких футах, волосы растрепаны из-за яростно прошедшихся по ним моих рук, потемневшие от жгучего желания глаза, желания, все ещё пробегавшего и по моей коже.

— Правда в том, что я люблю вас обоих. Вот и все.

Пета застонала.

— Ну зачем, зачем было говорить ему об этом?

— Потому что я не могу лгать, только не им, — ответила я. — Меня можно называть как угодно, но только не лгуньей.

— Чудесно, только можно было разобраться с вашим милым любовным треугольничком, когда вернёшь домой отца, все устаканится, и ситуация станет видна яснее.

Она отвернулась и зашагала вдоль пляжа, нервно дергая хвостом.

— Я могу подождать, Ларк. Столько, сколько потребуется, чтобы ты осознала, что я тот, кто тебе нужен.

Кактус широко улыбнулся, и я не смогла сдержать ответной улыбки.

— Так уверен в себе?

— Похоть ещё не любовь. Мне плевать, что ты переспала с ним. Это не значит, что ты его любишь.

Он обошёл меня, и я невольно задержала на нем взгляд. Они с Эшем не сильно отличались ростом. Но мышцы Эша от долгих лет тренировок с оружием и сражений стали плотнее. Кактус же был суше, как Бегуны, доставляющие послания.

Никто из них не был слабее, но они дополняли друг друга. Если один был близок моей тёмной стороне, то другой — той стороне, что верила в счастливые окончания сказок и в «жили долго и счастливо».

Я загрустила и пошла за Кактусом и Петой, а мысли разрывались между неопределённостью с двумя мужчинами и ситуацией с отцом. Я бы лучше разбирались с Кассавой и отцом, чем выбирала между Эшем и Кактусом. Слишком часто моё сердце разбивалось от утрат и предательства, чтобы пожертвовать ещё одним любимым человеком.

В этом и заключалась вся суть: я любила их обоих так, как и подумать не могла раньше. Я никогда не испытывала подобного, даже с Коулом. Сердце сбилось с ритма, и я молча помолилась за него. Чтобы он нашёл покой там за гранью в руках Богини-Матери. Чтобы он простил меня за то, что не могла любить его, как он хотел этого. Любить его, как сейчас люблю Эша и Кактуса.

— Будь настороже и ступай бесшумно. Его не на пустом месте назвали Ублюдком, — сказала Пета. — Мы рядом с опушкой, которую он использует в качестве взлётной площадки.

Вокруг нас густо росли деревья и кустарники, а звуки океана исчезли полностью. Я даже представить не могла, как мы далеко забрались. Я оглянулась и не увидела ничего кроме зелени. Ни полоски океана. На самом деле нас окружала такая густая листва, что не видно было даже неба.

— Мы из-за тебя заблудились, кошка?

Она покачала головой.

— Естественно, нет. Но здесь не видно троп Ублюдка. Может быть, ты поищешь?

Я кивнула и выполнила её просьбу, обратясь к силе Земли. Тёплая и зовущая, она побежала вдоль рук. Прикосновение Богини-Матери, почти такое же, как вспомнившаяся ласка мамы. Растения расступались, открывая тропу. Я положила руку Пете на голову. От меня сила побежала к ней, как бурная река, и Пета задрожала.

— Я чувствую твою силу под кожей. Как такое возможно?

— Я не знаю, — я шагнула вперёд, и она синхронно двинулись вместе со мной. Мне вдруг захотелось, и я побежала. Я отпустила силу, и растения снова сомкнулись вокруг нас. — Пета, попробуй. Попроси их отклониться для тебя.

— Это смешно. Фамильяры не имеют силы своих подопечных, — фыркнула она, но без настоящего раздражения.

— Всё равно попробуй. Кактус не станет трепаться, если у тебя не получится. Если получится — тоже.

— Твои тайны со мной в безопасности, котенок.

Она злобно оглянулась на него через плечо.

— Уж лучше бы ты назвал меня Невезучей Кошкой, чем так.

Котенок. Так её звал Талан. Я заставила себя сконцентрироваться на настоящем.

— Пета, попробуй. Попробуй, потому что, возможно, придёт день, и тебе понадобится эта связь, — я замолчала, подумав, что ощущаю, когда тянусь к силе. — Попробуй через меня. Думаю, должно сработать.

Она вздохнула, но я ощутила её предвкушение. Внутри появилось ощущение силы, но я к ней не тянулась. Около нас снова показалась тропа, растения расступились. Сзади подошёл Кактус.

— Это ты или Пета?

— Пета. Очевидно, тебе все это время было суждено связаться с Терралингом.

Я улыбнулась, но не потому что приятно было мне, а из-за того, что ощущала Пета.

Она была в восторге.

— Я действительно это делаю?

Я кивнула и подтолкнула её вперёд, а потом убрала руку.

— Веди.

Её зелёные глаза встретились с моими, и в её взгляде оказалось так много всего. Любовь, дружба, преданность и неприкрытая радость. Улыбнувшись, я махнула ей, и она шагнула вперёд, а растения перед ней расступались.

— Знаешь, этого не должно было произойти, — сказал Кактус.

Я пожала плечами.

— В последнее время такое со мной постоянно.

Пета впереди нас припала на живот. В ночном воздухе послышались звуки голосов. Я присела на корточки, вытаскивая из-за пояса и соединяя половины копья. Кактус сделал то же самое и мы стали тихо пробраться вперёд, лишь по необходимости отодвигая ветви кустов.

Сквозь листву мы увидели отблески огня. Костер, судя по высоте пламени, достигал вершин деревьев. Итак, мы нашли поляну, но что собирался делать Ублюдок? Ему не нужен костер, чтобы согреться.

Я подползла ближе к самой границе нашего укрытия с Петой по правую руку от себя и с Кактусом по левую.

Перед нами вокруг костра сидели люди. Я пригляделась, считывая их ауры. Нет, не люди, сверхъестественные существа.

— Пересчитай, — попросила Пета.

Беглый подсчёт сказал мне все, что нужно. Тринадцать — ковен ведьм. Однако тревожило вовсе не это. Тринадцать ведьм и ещё одно существо, привязанное к вкопанному в землю столбу. Пленником оказался мужчина с темно-каштановыми волосами и красивым лицом, практически с женскими чертами. Он озирался по сторонам и пытался рястянуть верёвки.

— Освободите меня, этого не было в договоре.

От голоса я чуть не подпрыгнула, настолько его глубина контрастировала с женоподобным лицом.

Другие ведьмы не обращали на него внимания, словно он и не говорил вовсе.

Кактус встал поудобнее, и я повернулась к нему. Он смотрел предельно серьёзно.

— Если нападем неожиданно, думаю, сможем справиться со всеми. Ему нужна наша помощь. Мы не можем его бросить.

На поляне раздался хлопок, и мы одновременно обернулась. Перед привязанным к столбу мужчиной встала женщина.

— Уинтерс, ты не заслуживаешь свободы. Демон просил именно тебя, и это небольшая плата за его знания.

Он покачал головой.

— Вы не сможете его контролировать. Стоит ему выбраться, как вы все окажетесь в его власти. Поверь.

— Поверить тебе? — выплюнула она. — Может быть, ты и силач, каких свет не видывал, но твои разум и выдержка слабы. Что недостойно нашего лидера.

Подавшись назад, она щелкнула пальцами. Ковен закружил вокруг костра, послышалось тихое ржание, из-за которого я резко обернулась. Одна из ведьм побежала к столбу с чашей в руках. Жидкость в ней блеснула тёмным цветом в пламени костра.

— Пета, — произнесла я, — это то, что я думаю?

— Это кровь Ублюдка. Я уверена, — мы встретились с ней глазами. — Они вызывают демона. Если для этого им понадобилась его кровь… то демон не из добрых.

Червивое дерьмо и зелёные палочки. У нас нет выхода. Даже если бы Ублюдок был в безопасности, мы не могли позволить этим идиотам привести демона в мир.

Я встала и шагнула на поляну. Я махнула руками вниз, и земля фонтаном просыпалась на костёр, блокируя его. Кактус с поднятыми руками оказался рядом.

Однако мы были слишком самоуверены. Здесь не общество играющих по правилам Элементалей.

Слева в меня ударил заряд чистой силы, и я полетела в воздух. Я ударилась о дерево и соскользнула по его стволу. Вокруг разгорелась битва: ведьмы плели заклинания, и Кактус сражался изо всех сил. Меня загородила Пета, она уворачивалась от ударов и наносила их сама.

Но я видела лишь вздымающиеся тело Ублюдка. Его забрызганный кровью белый плащ и дрожащие словно от проходящего сквозь них течения крылья. Послышался его хрип.

— Бесполезные Элементали, вечно прячетесь, когда должны драться, — произнес он, поднял на меня взгляд, и зарылся копытами в землю.

Что-то в нем заставило меня продвинуться ближе; я понимала, что должна удержать ведьм подальше, остановить демона… Но… я не могла не прикоснуться к Ублюдку.

Одну руку я прижала к его мускулистый шее, а другой пробежалась по его боку, насколько смогла достать. Внутри взревел Дух, но от страха я отпрянула. По его телу пробежала дрожь, и я почувствовала, что он ускользает в небытие, словно я могла это увидеть.

Стоило ли спасать его? Хотелось верить, что да. Не столько из-за его значимости для меня, а просто потому, что так правильно.

Если я не права, с радостью отдам часть своей души, спасая его.

— Богиня-Мать, помоги, — произнесла я и открылась силе Духа.

Глава 12

С большой осторожностью я послала Дух в его тело. Раны пересекали живот, и из них на землю свисали внутренности. Я думала не о том, как сработает моя сила, а о том, что это необходимо сделать. Ублюдок застонал.

Дюйм за дюймом я закрывала его раны. По лицу и рукам струился пот, пока я штопала его. Лошадиное брюхо было невероятно велико, вмещая кучи колец кишечника, и мне предстояло вернуть их на место. Его ноги и копыта подергивались во время моей работы, а крылья подрагивали. Но в целом, он лежал тихо.

Время шло, а ночь вокруг нас озарялась пламенем и магией. Пета жалась к моему боку, а Кактус стоял на коленях впереди нас, удерживая огненную стену. Я не понимала, что происходит, и не могла прекратить течение магии Духа. Она текла сквозь меня в тело Ублюдка, пока последняя часть его шкуры не стала целой, а все внутренности не оказались на месте.

Повалившись вперёд, я уткнулась лицом ему в ребра. Сил совсем не осталось.

Ублюдок поднял голову и взглянул на меня поверх своей гривы. У него дернулся хвост.

— Ты не Элементаль?

— Элементаль, — только и смогла я промямлить. Я понимала, что ещё пара мгновений, и утомление возьмёт верх над необходимостью бодрствовать.

— Ларк, я не могу удержать их сам, — произнес Кактус, и в тот же миг послышались визги с другой стороны поляны. Пронзительные крики разрывали ночной воздух, становясь все противнее и сливаясь в один, пока не образовали сплошную стену без возможности даже для вдоха.

Я с трудом поднялась на ноги, потрясываясь и упираясь в колени.

— Давай вместе.

Крик оборвался, так что мое последнее слово прозвучало громко и чётко. Ублюдок подогнул под животом ноги и поднялся рывком. Я потянулась к силе Земли, обвила ею себя, используя для подпитки. Пока шла к теперь уже тлеюшщему костру, поняла, что ночь практически на исходе. Время, что я потратила на исцеление Ублюдка, позволило ведьмам завершить свой мерзкий обряд.

Уинтерс, тот, что был привязан к столбу, шагнул в нашу сторону с ухмылкой на лице. Прежде ярко-зелёные глаза теперь мерцали красным пламенем, давая мне ясно понять, что произошло. Его телом завладел демон.

— Так-так. Парочка Элементалей, — хриплый голос, больше не высокий тенор Уинтерса, а глубокий баритон.

Он упер руки в бока и улыбнулся мне. — Что вы делаете здесь, вдали от назначенных вам тюрем?

Позади него некоторые ведьмы ковена стали подкрадываться. Кактус проредил их количество, но он прав. Побороть их будет сложно. Между лопаток мне в спину уперлась лошадиная морда, подталкивая вперёд.

— Давай, надери ему задницу, — произнес Ублюдок.

Уинтерс поднял руки.

— Тебе напомнить Закон Элементалей? Тебе не позволено вмешиваться, пока тебя не попросят о помощи, но и тогда придётся ограничиться самым минимумом.

Я застыла. Мне не понравилось, что он знал Закон Элементалей. Не понравилось, что он мог процитировать его мне.

Вот ад! Да мне просто не нравился он сам.

— Как тебя зовут, демон?

— Кого, мою скромную персону? А что тебя интересует во мне?

Он приложил руку к груди и ухмыльнулся. Оставшиеся члены ковена захохотали позади него.

Я развернула копье с такой скоростью, что движение вышло размытым, и ткнула его в ямку между ключиц.

— Я не похожа на других Элементалей, демон. Не путай. Правила созданы, чтобы их нарушать, насколько мне известно.

У него расширились глаза, стоило мне надавить чуть сильнее.

— Ясно. Занятно, — он замолчал, а глаза стали ещё шире, заставив меня задуматься, возможно ли такое вообще. — Ты уже познакомилась с Астрид, не правда ли?

— Да, и её больше нет. Так что могу предложить быть осторожнее с выражениями, демон, — сказала я ровным голосом.

Он аккуратно отодвинул лезвие и хитро улыбнулся.

— О, сомневабсь, что ты видела кончину Астрид. Она появится, когда ты меньше всего будешь готова. Что касается твоего вопроса… Меня вызвали в это тело, чтобы обучить ковен.

— Что тебе обещали взамен?

Пета вышла из-за меня, в свете огня её шкура отливала оранжевым. Он устремил взгляд на неё и открыл рот, но я его остановила.

— Я пойму, если солжешь, и тогда убью тебя на месте.

Ведьмы ковена одновременно втянули воздух. Бывший когда-то Уинтерсом демон поджал губы.

— Тогда мне нужно твоё слово. Что ты отпустишь меня, что бы я ни сказал. Ты не станешь преследовать меня, что бы ни вырвалось из этих губ.

Желание убить его, прикончить и предотвратить планируемую им катастрофу прошло по мне волной. Я подняла копье и нацелила ему в сердце.

Он быстро перевёл взгляд с меня на копье и обратно.

— Не спеши, Элементаль.

— Я и не спешу, — я напряглась, приготовившись пронзить его.

— Уинтерс умирает. Он умрет, а я смогу уберечь его тело достаточно долго, чтобы обучить ведьм всему, что знал он, и знаю я, — протараторил демон, и страх в голосе и взгляде поведал мне достаточно, чтобы я притормозила.

Не думая о последствиях, или, возможно, не заботясь о них, я послала Дух в его тело.

Уинтерс-человек действительно умирал, болезнь поразила каждую клеточку его тела, каждую его часть. Это было правдой.

— А что получишь взамен ты? Демоны не славятся своей щедростью. Сомневаюсь, что ты здесь не по своей воле.

— Капельку свободы от загробного мира. Моё время здесь ограничено, Элементаль. Уинтерс умрет, и когда это случится, я отправляюсь назад.

А вот здесь не чистая правда, ложь сгустилась между нами.

Во мне проснулась нерешительность. Я могу его убить, и вместе с ним умрет Уинтерс. Но он и так умрет.

Кактус, Пета и Ублюдок молчали. Решать предстояло мне.

— Скажи, что ты на самом деле получишь за помощь, свое настоящее имя, и я отпущу тебя.

Он свёл брови.

— Дай слово.

Я ухмыльнулась и произнесла:

— Сейчас я даю тебе слово: я отпущу тебя, если скажешь правду. Солжешь, и я прикончу тебя. Встречу тебя снова, и я прикончу тебя.

Демон кивнул.

— Идёт. Моё имя — Орион. Мне обещано дитя ведьмы ковена на мой выбор.

— Нет! — ахнула одна из ведьм.

Очевидно, не всех ведьм оповестили об условиях сделки. Я опустила копье, услышав правду в словах демона. Мне она не нравилась, но я дала слово.

— Надеюсь, мы снова встретимся, демон. Не терпится поскорее отправить тебя в загробный мир.

Он отрывисто хохотнул и шагнул от меня прочь.

— Считаешь себя теперь Истребительницей?

Пета прыгнула в его сторону и приземлилась на задние лапы прямо у его ног, она махнула лапой, опрокинув его прямо на задницу.

— Кровь Истребителей течёт из одного родника, демон. Не интересно, что это за родник?

Он неловко упал и попятился, а отблески огня на его лице высветили страх.

— Тогда я надеюсь, мы больше не встретимся, Элементаль. Истребительница. Кем бы ты ни была.

Он развернулся и зашагал прочь в окружении ковена.

Стоило им исчезнуть, во мне стала подниматься тревога.

— Надо было убить его.

Ублюдок фыркнул.

— И нарушить слово? Ты скорее разорвешь связь со своим элементом.

Я не ответила, глядя на кусты, за которыми скрылись ведьмы и демон. Я даже не поняла, что пошла в ту сторону, пока Кактус не остановил меня.

— Ларк, это не наша война. Нам нужно добраться до твоего отца, а для этого найти Ищейку.

Он был прав, но это не значило, что должно мне нравиться.

— Надо было убить его. Червивое дерьмо.

Я несколько раз воткнула копье в землю, разрыв верхний слой.

Пета почистила горло.

— Пока не исчез Ублюдок, попроси его о помощи.

Я развернулась и увидела, что пегас действительно уже распахнул крылья.

— Подожди, мне нужна твоя помощь. Пожалуйста.

Он склонил голову набок и шумно выдохнул, отчего задрожали губы.

— Какого рода?

— Нам нужна Ищейка. Она отправилась в пески Намибии. Это слишком большая территория для срочного поиска. Ты нас не подбросишь?

Он кивнул и взъерошил перья.

— В другом случае я бы сказал тебе отвалить. Но раз уж ты собрала мои внутренности заново, так и быть подброшу тебя.

Он пригнулся, и я запрыгнула ему на спину, а то вдруг передумает. Пета обернулась домашней кошкой и сделала то же самое.

Я облегченно вздохнула, но потом накатила волна тревоги. Мы приблизились еще на шаг к тому, чтобы найти отца. Я вжалась ногами в бока Ублюдка. Кактус подкрался ко мне сзади и прижался, чтобы не попасть под крылья Ублюдка.

Мышцы Ублюдка под нами напряглись, и он сразу же перешел в галоп. Крылья яростно хлопали, когда мы добрались до края поляны, и он поднялся в воздух. Его ноги двигались так, как будто он все еще бежал, а крылья удерживали нас в воздухе.

— У тебя есть имя помимо Ублюдка? — спросила я, пока мы прочесывали береговую линию.

Он фыркнул.

— Мы не друзья, Элементаль. Однажды я назвал свое имя, ничего хорошего из этого не вышло. Обмен услугами не обязывает нас знакомиться.

Я сильнее схватилась за его гриву, когда мы пролетали через полосу облаков.

— Ты имеешь в виду, что у тебя был друг? Или что этот друг был Элементалем?

Он повернул голову и посмотрел на меня огромным чёрным глазом.

— И то и другое.

Пета зашевелилась у меня на коленях.

— Ублюдок, мы с тобой уже имели дело в прошлом.

— Ты не Элементаль, Пета. Ты — близкий друг и дитя богини. Это я могу уважать. Элементали же — бесхребетная масса, которая скрылась в своих жилищах как страусы, прячущие головы в песок, а снаружи видно только их зады.

Его слова были не лишены правды, из-за чего жалили ещё сильнее.

— Ларк совсем не такая, — сказала Пета. — Именно поэтому… поэтому за нее стоит бороться, — ее зеленые глаза встретились с моими. — Она другая.

Ублюдок фыркнул.

— Это означает, что ее убьют. Или выгонят, что одно и то же.

— Откуда ты так много знаешь об Элементалях? — опередил меня Кактус вопросом, который уже вертелся на языке.

Пета кивнула, а Ублюдок ответил.

— Элементали были теми, кого люди считали греческими богами. Они сами себя поставили править. Были мелочными и жестокими и не задумываясь манипулировали людьми.

Признаюсь, у меня просто челюсть отвисла.

— Не может быть.

— Я сам это видел, Элементаль. Я видел собственными глазами и смог пережить, — его крылья замерли, пока мы парили над верхушками деревьев, а потом над океаном. — Твой вид… Они принесли в этот мир намного больше зла, чем добра. И все из-за своей гордыни.

Меня не должны были задеть его слова, но задели. Мне хотелось думать, что проблема не в моем народе. Что это люди виноваты в разрушении планеты и исчерпании её ресурсов… Но ведь если бы мы показали им как. Если бы стали частью их мира, а не разделяли их самих, все могло сложиться иначе. Кактус обнял меня за талию.

— Он ошибается.

Я покачала головой.

— Не думаю, Кактус. Где бы мы были, если бы помогли людям? Если бы научили их заботиться об элементах и нашем мире?

Он с шумом вытянул воздух.

— Но это бы значило открыться им.

Я промолчала, ощущая на душе тяжкий груз от его слов. Он прав.

Элементали всегда были эгоистичными. Мы нанесли миру огромный вред, а сейчас вели себя так, словно это не наш дом, чтобы что-то в нем чинить.

Летели часы, наступил новый день, солнце взошло и опустилось, и, когда запад окрасился последними лучами заходящего солнца, мы увидели пески Намиба.

Песчаные дюны уходили далеко в море, треугольной формой ужасающе напоминая голову дракона.

Ублюдка под нами передернуло.

— Чую запах дракона. Это не к добру. Впереди у них брачный сезон, из-за чего они становятся ещё безумнее.

Кактус развернулся.

— Не вижу ни одного дракона. А уж я бы их не пропустил.

Ублюдок прыснул со смеху.

— А сколько драконов ты вообще видел, мальчишка?

По плечам пробежала дрожь, стоило почувствовать слежку. Я медленно обернулась, изучая небо вокруг нас. Если бы драконом была я, причём крупным, которого можно было бы заметить за многие мили, подлетать сбоку или сзади к своей добыче не стала бы. Я подняла глаза наверх и вгляделась в небо.

Оттуда на нас летела туша дракона, бесшумно разрезая воздух кожистыми крыльями и открыв пасть в безмолвном крике.

— Сверху!

Ублюдок нырнул вниз и плотно прижал к телу крылья, уходя по спирали. Дракон со свистом промахнулся, обдавая нас потоком воздуха.

— Я не смогу уйти от неё в воздухе. Придётся приземлиться, — проорал Ублюдок.

Не тратя лишних слов и времени, он ринулся к ближайшей дюне. Приземление вышло довольно жёстким, и мы втроём свалились в рыхлый песок. Я сразу же поднялась на ноги, как и Пета с Кактусом. Дракон наверху зарычал и плюнул в нас пламенем. Кактус поднял руки и отклонил его, пока оно ещё не смогло причинить нам вред.

Звук быстрых шагов заставил меня развернуться. Ублюдок пустился вскачь, а потом взвился на дыбы из-за обвившего его шею прямо под челюстью хлыста. Я бросилась вперёд, пустила копье по широкой дуге и разрезала кожаный хлыст. С другого его конца послышался звук падающего в песок тела.

Вспышкой белого меха, закрывая обзор, Пета встала между мной и тем, кто держал хлыст.

Ублюдок тряхнул головой, отчего заколыхалась длинная грива.

— Долбаные Ищейки, вечно им все не так. Я не хотел мешать тебе.

— Да пошёл ты, конь! — проорал кто-то откуда-то издалека, хотя, казалось, должен был находиться намного ближе. Подождите… Ищейка… Мы нашли её.

Пета осталась на месте, прижавшись брюхом к песку, готовая в любой миг броситься на нападавшего. Я встала рядом с ней и поняла, почему не заметила Ищейку раньше. Она упала в небольшое ущелье около тридцати футов глубиной за гребнем дюны. Я развернула копье и наполовину погрузила его в песок.

Ищейка встала и уставилась на нас, она была окутана песком, а глаза от злости сверкали так, что было видно даже на расстоянии. Коротко стриженные волосы, едва достигавшие плеч, были цвета обсидиана.

— Хочешь сразиться? Тогда тащи свою задницу сюда, и мы сразимся, сука.

Я не стала обращать внимание на обращение в свой адрес.

— Ищейка, мне нужно просто поговорить с тобой. Я бы хотела воспользоваться твоей услугой.

— Тогда это не просто разговор, так?

Над нами взревел дракон. Я интуитивно распласталась на песке. По обе стороны от меня зарапнули песок когти дракона, лишь на дюймы промахнувшись. Взвизгнула Пета, и я сразу же перекатилась на колени и увидела, как она поднимается в воздух. Не вставая на ноги, я размахнулась и изо всех сил метнула копье. Из лапы дракона, прямо над когтем, подцепившим Пету, хлынула кровь.

Красный дракон взревел, и когти раскрылись. Пета упала, но, как всякая уважающая себя кошка, приземлилась на четыре лапы. Копье упало рядом с ней, окрасив кровью песок.

Я побежала и присела, чтобы прикоснуться к ней. Связь с фамильяром пульсировала с такой силой, словно Пету могло унести отсюда в мгновение ока. Она обратилась в кошку, и я подняла её себе на плечо.

— Спасибо, Замарашка.

— Обращайся, кошка, — ответила я ей, следя взглядом за Ищейкой. Та в свою очередь отступила и махнула рукой вокруг себя.

— Хотела поговорить, так валяй, мать твою, — крикнула она мне.

Я подобрала копье и стала спускаться по склону, пытаясь тянуть время.

— Отзови своего дракона.

— Офелия, — махнула она рукой куда-то наверх, — расслабься, жирная сучка.

Дракон свалился, словно огромная красная каменная глыба, подняв волной песок, словно здесь не земля вовсе, а вода. Я заставила себя не смотреть на огромное создание. Но даже краем глаза не могла не подметить детали. Дракон был более чем вдвое крупнее взрослого огненного змея, что я повстречала в Шахте, а размах крыльев просто впечатлял. Не говоря уже о размере зубов и когтей. Шкура драконицы сияла на солнце, как кристалл, отбрасывая красные лучики плясать на песке.

Действительно грозное создание.

Я потянулась к силе Земли и оставила её при себе. На случай, если беседа с Ищейкой пойдёт по нежелательному сценарию.

— Знаешь, — сказала Пета, покачиваясь с каждым моим шагом, — не могу избавиться от мысли, что ты стоишь на перепутье.

— Почему? — выскользнул вопрос раньше, чем я подумала.

— Почему? Кроме того что ты осознанно нарушаегь правила?

Мы были уже на середине спуска дюны.

— Ага, кроме этого.

Её усы щекотали мне щеку, пока она говорила:

— Ищейки сеют хаос везде, что бы они ни делали. Как и ты, они не могут справиться с этим, — он несколько раз моргнула. — Это из-за их наследия. Добавь Ищейку к твоей способности создавать проблемы…

По спине прошёл холодок. Мне казалось, я поняла, что она хочет сказать.

— Мне самой догадаться, или ты скажешь?

Пожав плечами и улыбнувшись по-кошачьи, она покачала головой.

— Ты уже поняла, вижу по глазам. В Ищейке частично течёт кровь Элементалей Духа, как и во всех них.

Я медленно остановилась в начале песчаного ущелья. И снова наполовину вонзила копье в песок.

— Меня зовут Лакспер, и мне нужно, чтобы ты выследила моего отца.

Темноволосая Ищейка изогнула бровь. Глаза у неё оказались трехцветными: изумрудно-зелеными, шоколадно-карими и цвета яркого золота, оплетающего остальные цвета. Она не протянула руку, лишь слегка вскинула голову и прищурила глаза.

— Меня зовут Элль, и ты уже в курсе, что я Ищейка. Но кто, мать твою, такая ты?

Глава 13

Я непроизвольно стиснула зубы — нужно сдержать рвущийся наружу ответ.

— Скажи, что ты ведьма. Это объяснит действие твоей силы вокруг неё, — сказала Пета.

Она не сводила глаз с моего лица. Я скопировала её выражение.

— Я маг, как ты поняла.

— Тупой, мать твою, способ сказать, что ты ведьма, — она прищурилась так, что от глаз остались одни щелочки.

— Но он не сравнится Ищейкой, у которой дракон Истребителя в качестве защиты, — парировала я.

Она ухмыльнулась, блеск белых зубов вкупе с улыбкой смягчили её лицо до неузнаваемости.

— А, Офелия не моя. Она принадлежит моему мужу, Брэму.

Брэму… Разве так бывает? Нет, наверное я ослышалась.

— Как его зовут?

Улыбка исчезла, а взгляд снова потемнел.

— Брэм.

Я схватилась за копье, пока не ощутила, что оно может сломаться.

— Он здесь?

Она нахмурилась ещё сильнее.

— А что?

Так, мне нужно сохранять спокойствие. Шансы пережить нападение Кассавы были невелики, и умом я это понимала. Но вот сердцем… О, как мне хотелось верить.

— Я знала кое-кого с таким именем. Очень особенного человека. Вот мне и интересно, тот ли это Брэм.

— Любовник?

У неё взлетели брови. Она старательно пыталась показать, что её не интересует, даже если и так. Я покачала головой и усмехнулась.

— Нет. Я знала его очень давно.

— Навряд ли так уж и давно, ты не намного меня старше, мать твою.

Сказав это, она развернулась. И только тогда я поняла, что где-то по пути я потеряла Кактуса.

Я повернулась и увидела, что и Офелия, и Ублюдок смотрят в сторону берега, а не на нас с Элль. У меня появилось нехорошее предчувствие насчёт объекта их внимания. До нас донесся чей-то крик. Я взглянула на Элль, и мы одновременно припустили вверх по дюне.

Мы добрались до верха — я впереди Ищейки на пару шагов. Кактус и незнакомец, по всей видимости, Брэм, кружили друг напротив друга с поднятыми кулаками.

— Брэм, ты что творишь, мать твою? — взвилась Элль.

Брэм мельком глянул на неё, и этого оказалось достаточно. Кактус двинул ему кулаком в голову сбоку, и тот рухнул кучкой.

— Ха! С тебя должок.

Это что за бред тут происходит?

— Кактус, — направилась я к нему, — это что такое?

— Ой, тут такая забавная штука приключилась.

Брэм застонал, лёжа в сыром песке.

— Не очень, если спросишь меня.

Теперь, подойдя поближе, я позволила себе рассмотреть его. Темно-каштановые волосы, глаза цвета фундука. Ничего от моего светловолосого и голубоглазого Брэмли. В этом момент я испытала разочарование напополам с облегчением.

Вокруг все знакомились друг с другом.

— Кактус, что вы тут устроили?

Он усмехнулся.

— Это правда забавно.

— Ты уже говорил, но что-то я сомневаюсь, — сказала я таким же сухим тоном, как пески пустыни, где мы сейчас находились.

Но его улыбку это не уменьшило.

— Я мог бы его убить, но знал, что ты не оценишь. Он был серьёзно настроен на бой. Я предложил только кулаки. Проигравший оплачивает выпивку.

Элль возвела глаза к небу.

— Серьёзно, Брэм?

Он пожал плечами.

— Он же тощий, думал уложу его. Но засранец оказался шустрым.

Мелким я бы Кактуса точно не назвала. Хотя Брэм оказался здоровенным детиной, килограммов на 10 тяжелее него и дюйма на 4 выше.

— Так, тогда нам всем по пути, — сказала я. — Элль, мне нужно чтобы ты пошла для меня по следу.

Она скрестила руки и прищурилась.

— Ты говорила, твой отец пропал, так?

— Так.

Она вытянула руку ладонью вверх.

— Плата высока. Тычяча долларов в день, плюс премиальные за возвращение его домой живым. Если он мёртв, возврата денег не будет, — все это она произнесла без следа сочувствия в глазах. Что было не хорошо, потому что я не понимала, о чем она говорила, что такое доллары и премиальные.

— Такой способ оплаты, Ларк, — сказала Пета, а Кактус сбоку кивнул.

— У меня нет ни денег, ни премиальных…

Она пожала плечами и пошла прочь, кивнув через плечо:

— Тогда ты тратишь моё и свое время, чтоб тебя.

Черт бы побрал её и её жадность. Очевидно, в её венах текло слишком много человеческой крови, и сколько бы ни текло крови элемента Духа, её оказалось недостаточно, чтобы возобладать над человеческой. Но я нуждалась в ней, а значит, придётся играть по её правилам.

— Я предлагаю тебе что-то лучшее, чем деньги.

Она остановилась, развернулась и взглянула на меня. Что-то между нами изменилось, словно кто-то чуть-чуть открутил гайку. Во мне искрил Дух и тянулся к ней. Словно узнал родственную душу. У меня не было намерения использовать его на Элль, заставить её делать, что хочу я. Я пыталась справиться с паникой и одновременно с Духом — ничего не выходило. В планы это не входило, и, похоже, я все ещё не могу совладать с этим проклятым элементом. Он окутал её коконом и проскользнул мимо защиты, если она её выставляла.

Червивое дерьмо. Я задержала дыхание, моля, чтобы Дух не угробил её мозг так же, как у сестры Киды.

У Элль смягчилось выражение лица, а нижняя губа едва заметно дрогнула, я бы даже не заметила этого, если бы не смотрела на неё безотрывно. Однако Дух не стал её принуждать. И я смогла выдохнуть.

С поднятыми кулаками она шагнула в мою сторону.

— Что вообще может быть лучше денег? Позволь сказать, не так много, мать твою, Лакспер, — в разноцветных глаза стояли слезы. — Ты растешь без еды, разве что только с одеждой, прикрывающей зад, но этот гребаный мир пытается сожрать тебя на каждом повороте, и тебе приходиться быстро все схватывать. Понимаешь — главное, что может спасти тебя, это деньги.

Брэм нежно обнял её за талию и что-то прошептал на ухо. Она прижалась к нему.

Стараясь говорить еле слышно, я едва пошевелила губами, спрашивая Пету:

— Это что сейчас такое было?

— Дух заставил её раскрыться, и она выпалила то, во что верит, — сказала Пета. — Иногда Дух действует самостоятельно, по крайней мере до тех пор, пока не научишься подчинять его. Так… так всегда говорил мой другой подопечный, неважно. Используй это, Ларк.

Фантастика, всегда мечтала. Элемент, который действует, как ему заблагорассудится.

— Элль, если поможешь мне, я буду тебе должна. Знаю, звучит не очень многообещающе, но, возможно, в сравнении…

— Ты права, звучит не очень. Так и есть. Долг ничего не стоит в этом долбаном мире, — рявкнула она.

Я продолжила, понимая, что у меня всего одна попытка.

— Я сильнейшая из моего народа, Элль. Если ты когла-либо окажешься в серьёзной переделке, я тебя вытащу. Неужели это ничего не значит для тебя? Деньги не всегда помогут выпутаться из передряги.

Она покачала головой, и снова закрылась.

— Нет.

Больше никто не мог помочь мне, если другой Ищейка сказал правду о её способностях.

Она нужна мне… Но и я нужна ей. Это совсем меняет дело.

— Тролля, что охотится за тобой, мы убили. Если за тобой охотятся тролли, значит они на кого-то работают. Что значит, тебе моя услуга понадобится скорее рано, чем поздно. Хочешь верь, хочешь не верь, Ищейка.

Я вытащила из песка копье и развернулась.

— Кактус, идём.

Позади Брэм стал её уговаривать:

— Нам все равно нужно идти. Так почему бы не подколымить на стороне?

— Ты же не серьёзно?

— Знаю, ты не хочешь ей верить, но думаю, она права. Услуга кого-то сильного — это не так уж и плохо.

Я изо всех сил старалась не развернуться и продолжать идти, словно не слышу их разговора. Кактус поравнялся со мной.

— Мы же не по-настоящему уходим?

— А у нас есть выбор? Если она откажется помочь, то ты же слышал, что сказал другой Ищейка. Он не сможет найти кого-то без фотографии, как и ещё один Ищейка, которого тот упомянул. Она единственная, кто сможет найти отца.

Пета шевельнулась на плече.

— Тише, они идут.

Я замедлила шаг, когда Элль окликнула меня.

— Докажи.

Вскинув брови, я развернулась.

— Доказать что?

— Докажи, что сильна настолько, насколько говоришь. Я вижу оружие и твоего друга, управляющего огнём, но твоей магии я не видела. Думаю, ты просто лживая дрянь.

Пета протяжно зашипела, хотя сдержала мысли при себе. Лживая, я?

Я посмотрела на дракона, дремлющего на гребне дюны в свете солнца. Можно погрузить Офелию под пески, а потом вытянуть обратно, или создать оазис, как я сделала в Шахте.

Что сделать — зависит только от меня.

Офелия вскинула голову и разинула пасть, испустив рык и выплевывая пламя. Послышались боевые кличи, сопровождаемые вспышками молний и силовыми ударами.

— Они нашли нас, Элль, — выдохнул Брэм и рванул к Офелии, а за ним не отставая побежала Элль.

Я не сдвинулась ни на дюйм. Вот он шанс, показать именно то, что хотела Элль. Ублюдок резко оказался рядом и ткнул меня мордой в бок.

— Пора сматываться. Эти ведьмы не шутят.

— Кактус, ты первый. И не помогай мне. Элль нужно увидеть, что я могу. Если конечно я не попрошу о помощи, — я подтолкнула его к Ублюдку, затем отдала свое копье. Она хотела магию — я ей покажу её в чистом виде. — Сбереги это для меня, — Кактус нахмурился, стоило мне шагнуть назад. — Унеси его подальше, Ублюдок.

— Стой, подожди! — прокричал Кактус, но Ублюдок уже нёс его прочь, через пару шагов крылья подняли их в воздух.

— Ты ничего не должна ей доказывать, — сказала Пета.

— Должна. Если она мне не поверит, переговорам конец.

Я направилась к нападающим на Элль и Брэма, а песок взывал ко мне с каждым шагом. Я открылась силе Земли и стала тянуть её. Она наполняла меня, от чего кожа покрывалась мурашками, а мышцы напрягались. Я еле сдерживала желание побеждать босиком, почувствовать ветер в волосах, сила звала слиться с землёй и снова стать частью её.

Пески вокруг нас задрожали и пришли в движение. Пета покачнулась на плече и обхватила мою шею хвостом для равновесия.

— Мне это не нравится.

— Мне тоже. Но шансов в лучшем случае не много.

Подобравшись поближе, я просто задохнулась от злости. Нападавшими оказались не кто-нибудь, а ковен из Греции. Я поискала глазами Уинтерса, а точнее его инфицированное демоном тело. Но его, по крайней мере, в составе группы не наблюдалось. Они посылали в воздух огненные шары и горящие стрелы, пока часть из них управляла Воздухом, заставляя дракона и Ублюдка приблизиться к эпицентру.

Десять из них пытались совместно схватить Ищейку. Что могла натворить Элль, чтобы так их вывести? Нет, я, конечно, не сомневалась, что она в чем-то замешана, но не настолько, чтобы создать проблему такого масштаба.

Тут что-то другое.

— Ларк, сосредоточься, или нас обеих убьют.

Пета права.

Я остановилась позади ближайшей ко мне ведьмы, склонилась над ухом и прошептала:

— Я предупреждала больше не переходить мне дорогу.

С распахнутыми глазами она развернулась. Я размягчила песок у неё под ногами одной лишь мыслью и погреба её под ним. Остальные обернулись одна за одной.

— Мне было интересно, прилетите ли вы сюда на крылатом Ублюдке, — выступил вперёд мужчина, ведьмак. — Её я возьму на себя, а остальным схватить Елену. Ориону она нужна живой.

Что ж, это уже интересно. Ведьмак шагнул ко мне, и я размягчила песок достаточно, чтобы замедлить его. Один чернокнижник не доставит хлопот.

Он щелкнул пальцами, и мне в лицо выстрелил световой заряд. Я закрыла глаза и упала на колени.

— Ларк, я ничего не вижу! — завопила Пета.

Я проморгалась. Я тоже ничего не видела, но Пета этого не знала.

— Держись за меня крепче.

Я сосредоточилась, чтобы расслышать его шаги сквозь шум битвы и рычание дракона над нами, однако это оказалось бесполезно. Я остановилась и сделала несколько шагов назад, как ведьмак рассмеялся.

— Тебе не убежать. Теперь ты попалась. Не бойся, я не собираюсь убивать тебя. Думаю, Уинтерс тоже будет рад познакомиться с тобой поближе.

Он говорил и ходил вокруг меня, пока не остановился прямо позади. Я развернулась и пнула наугад. Нога попала во что-то мягкое, судя по ощущению. Он застонал, и я опустилась на колени.

— Пета, ты мне доверяешь?

— Богиня-Мать, что ты собираешься сделать?

Я сглотнула.

— Кое-что новенькое.

Она нерешительно перелезла с плеча на руки. Я обхватила её и засунула за пазуху.

— Что бы ни случилось, не отцепляйся.

Она жалобно мяукнула, но промолчала.

Я зарылась руками в песок, призывая Землю.

Всю до последней капли, всю, насколько я могла. Сила с ревом ринулась сквозь меня, вызывая ответный крик, вырвавшийся из горла. Вокруг нас закружил песок, но в своём воображении я видела лишь волну земли, накрывающую ведьм и погребающую их глубоко под собой туда, откуда они больше никому не смогут причинить вреда.

В воображении я видела пески, превратившиеся в океан, бушующий от штормового ветра; ураган, стирающий на своём пути всех, способных навредить нам.

Пространство вокруг взорвалось криками о помощи, а мир подо мной вздыбился и покорежился, отвечая на мой зов.

На крики я не обращала внимания, мысленно представляя волну песка и наполняя её своей силой, обрушивая её на ведьм, поглощая их. Вокруг горла сжались чьи-то пальцы.

— Ах ты, сука долбаная!

Ведьмак сжал мое горло ещё сильнее, и я глубже зарылась руками в песок, размягчая его под нами. Я смогу выжить под песком, он — не уверена. Волна песка оттолкнула его от меня, и мы оказались в песке по мою талию.

Мир задрожал от силы, появившейся во мне, и я выпустила её, почувствовав себя… непобедимой.

Я не спешила открывать рот и глаза, но песок все равно попал и туда и туда. Я не могла расслабиться, пока не услышала лишь шелест соприкасающихся песчинок. Я медленно вытащила руки и положила их на поверхность. Лицо было покрыто твёрдой коркой грязи, прилипшей к нему из-за пота.

— Спасибо.

Я ощутила ответ в легчайшей дрожи земли. Не Богини-Матери… А самой Земли.

Пета шевельнулась за пазухой жилета, разрушив мою концентрацию.

— Ты всё?

— Думаю, да.

— У меня песок в таких местах, в каких не должен быть ни у одной кошки, — выплюнула она, едва выбравшись из жилета. Я не на шутку боялась открывать глаза. Что, если я так ничего и не увижу? Как, скажите небеса, я тогда найду отца?

Я открыла сначала левый глаз, и с облегчением выдохнула. Хотя глаза все ещё саднило от песка, а глазное дно — от вспышки огня, я снова могла видеть.

Я встала и отряхнула песок с брюк и жилета. Мир вокруг затих, песок лежал ровно и не шевелился, однако, очертания берега изменились. Словно я смела пески с берега в океан, создав новый полуостров.

— Мать твою за ногу. Это сейчас было по-настоящему?

Я обернулась и увидела, что ко мне идёт Элль, рядом с ней Брэм, а Кактус поднимается с пятой очки. У Элль глаза напоминали два блюдца.

— Ну что, достаточная демонстрация моих возможностей?

Я скрестила на груди руки, копируя её позу перед нападением.

Она мельком взглянула на Брэма, потом кивнула.

— Ага. Ты заслужила сделку. С меня услуга.

Пета прочистила горло.

— Чисто технически, одолжение только что сделала ей ты. Ты только что стерла с лица земли её преследователей.

Я не стала отвечать Элль сразу, а чуть помедлила:

— Уверена, что ты хотела сказать именно это?

Она сжала губы.

— Хорошо, ты только что спасла наши задницы. Так пойдёт?

Я кивнула.

— Вполне. Теперь можем приступить к поискам моего отца.

— Фотка есть?

— Нет, Джек сказал, что тебе это не нужно.

Ноги дрожали, и я с усилием зафиксировала колени. Сейчас не время показывать какую бы то ни было слабость. Только не ей. Что бы ни случилось с ней прошлом, это её ожесточило настолько, что, видя трудности других, она не испытывала сопереживания. Так что не время и не место.

— Джек? Ты видела этого отсоса?

У меня непроизвольно взлетели брови.

— Он очень высоко о тебе отзывался. Говорил, что ты единственная, кто обладает нужными мне способностями.

Ну ладно, не совсем так, но она ещё колеблется. Даже после того, как я спасла её задницу.

— Это совсем не похоже на Джека.

— Он сказал, что ты задолжала ему печеньки, — вставил Кактус.

Элль злобно на него взглянула.

— Я не занимаюсь долбаной выпечкой. Неужели я похожа на…

Брэм шумно выдохнул.

— Элль, хватит. Хватит. Сделай это, ты же знаешь, что сама этого хочешь.

Она и на него посмотрела недобро, но во взгляде промелькнула искра.

— Нахалюга.

— Всё для тебя. А теперь давай за работу. Ты же знаешь, нас ещё ждут дела.

Он мне нравился, возможно, даже больше, чем она. Или это было из-за того, что, кажется, он на нашей стороне.

— Мне нужно, чтобы ты описала его, справишься? — спросила Элль, снова скрещивая руки. Всем своим видом излучая вызов.

Я кивнула.

— Да, справлюсь.

— Ну тогда, давай все это по дороге, а?

И то верно. Пришло время найти отца и вызволить Край раз и навсегда.

Хотя оставалось ощущение, что наше путешествие ещё далеко от завершения.

Обернувшись, я подумала, что понятия не имею, насколько верно моё ощущение.

Глава 14

— Ну тогда опиши его, назови имя. Всё, что вспомнишь, может помочь. Не только внешнее дерьмо, но и то, какой он.

Элль просто сверлила меня взглядом, пока говорила.

Слова полились сами собой.

Базилевс. Длинные темно-каштановые волосы с несколькими прядями свето-каштанового цвета и проявляющейся проседью. Мускулистый, немного ниже меня. Зелёные глаза, чернеющие при злости. Самый сильный в нашей семье. Сломленный из-за того, что им манипулировали. Предпочитает одних детей другим. Подверг свой народ опасности по собственной глупости.