Глава 5

Дрейк перевернулся на спину и потянулся, ощущая в теле восхитительную истому от леди Эверил, ее сочных, как спелые ягоды, губ и теплой груди, до которой он дотрагивался своей ладонью. Он пытался удержать сон, не желая расставаться с приятными фантазиями. До чего же восхитительны ночные видения!

Непроизвольно сжав руку в кулак, он почувствовал колючую шерсть рейтуз. Пальцы скользнули дальше и нащупали открытый карман. Дрейк вскочил на ноги, словно его поразила молния, и повернулся к кровати. Она была пустой.

– Эверил! – позвал он, запустив пальцы в карман. Тот был пуст, не считая нескольких монет. Выругавшись, Дрейк огляделся. Беглый осмотр хижины подтвердил его худшие опасения: Эверил забрала ключ, свою сумку и сбежала.

Натягивая рейтузы и тунику, Торнтон гадал, как беглянке удалось проскользнуть мимо него. Видно, три бессонные ночи настолько измотали его, что он спал как убитый и ничего не слышал. Он сунул ноги в сапоги. Вполне возможно, что именно сладострастные сны об Эверил помешали ему проснуться, когда она улизнула. А может, это был не сон?

Если она прибегла к женским уловкам, чтобы сбежать, он заставит ее пожалеть об этом. Его отец убедительно доказал, в какую пучину может погрузиться душа мужчины, чтобы добиться благосклонности женщины. Он не позволит манипулировать собой. Да, Эверил будоражит его кровь, и он не намерен этого отрицать, но зуд в чреслах никогда не затмит ему разум.

Выскочив из хижины, Дрейк помчался к затянутому туманом выходу из ущелья. Нужно найти Эверил, прежде чем она разыщет лодку и уплывет. Ведь тогда действительно останутся только сны о ней, теплой и желанной, и он никогда не узнает, воспользовалась ли она своим телом, чтобы обвести его вокруг пальца.

Выругавшись при виде распахнутых настежь ворот, Торнтон взбежал вверх по крутому склону и остановился на вершине холма.

Луна то появлялась, то исчезала за облаками. Он опустился на колени и принялся исследовать влажную почву, пока не наткнулся на отпечатки маленьких ступней. Вот дурочка! Наверняка уже отморозила себе ноги. Несмотря на то, что стояло лето, эта ночь выдалась холодной.

Дрейк быстро зашагал вниз. Судя по всему, она направилась к берегу.

Обнаружив на влажном песке цепочку отпечатков, Дрейк с нарастающей тревогой устремился вперед. В обычной ситуации он не стал бы волноваться, уверенный, что никто не способен так быстро найти пещеру, где он спрятал свое суденышко. Но Эверил уже не раз доказывала, что она не обычная женщина.

Полоска песка со следами женских ножек огибала нагромождение каменных глыб, обреченных вечно испытывать на себе удары волн. Луна снова проглянула сквозь завесу туч и рассеяла окружающий мрак.

Миновав исполинские камни, установленные язычниками Дрейк остановился. На поросшем вереском скалистом выступе он заметил скорчившуюся маленькую фигурку девушки, закутанную в красное одеяло. Рядом с ней лежала сумка.

Облегчение, которое ощутил Дрейк в первые секунды, быстро сменилось гневом. Неужели она не понимает, что он держит ее здесь для ее же блага, а не только ради осуществления собственных планов?

Он шагнул вперед, готовя в уме обвинительную речь. Ветер донес до его слуха тихие всхлипывания, и Дрейку вдруг стало жалко Эверил.

Почему ее плач так на него действует? Впрочем, не стоит расслабляться. Вполне возможно, что, заметив, как он приближается, она пытается разжалобить его. Это вполне в духе всех женщин, кроме, конечно, жены Эрика. Вот уж кто искромсает мужчину своим острым, как кинжал, язычком, прежде чем прольет хоть слезинку. Маловероятно, что он встретит еще одну такую, столь же честную и прямолинейную, как прекрасная Гвинет. Особенно среди Кэмпбеллов.

Дрейк подошел к Эверил и присел на корточки, готовый к суровой отповеди. Но прежде чем успел заговорить, ветер, безжалостно трепавший ее волосы, хлестнул его длинной прядью по щеке. Вспышка сладострастия несколько остудила гнев.

– Тебе не удастся сбежать, Эверил. Отдай мне ключ.

Девушка вздрогнула и подняла голову. Дрейк готов был к любой реакции со стороны беглянки – крикам, сопротивлению и даже очередной попытке к бегству. Но никак не ожидал, что она прильнет к нему своим маленьким и дрожащим телом.

Дрейк опешил, но потом нерешительно обнял девушку.

– Что еще ты затеяла, маленькая ведьмочка? – прошептал он, подставляя лицо ветру. – Хочешь сбить меня с толку?

Эверил яростно замотала головой:

– Я боюсь.

– Меня? – озадаченно спросил Дрейк. Она всхлипнула.

– Я боюсь темноты даже больше, чем тебя, – дрожащим голосом призналась Эверил. – Пожалуйста, не позволяй им обижать меня.

Гнев, копившийся в груди Дрейка с той минуты, как он обнаружил пропажу, отступил перед мощным порывом защитить это слабое создание. Он крепко прижал к себе ее хрупкое тело. Сколько же времени провела она на пустынном берегу, и что ее испугало?

– Я никому не позволю причинить тебе вред. – Он нежно погладил мягкие завитки золотистых волос.

Она кивнула и, казалось, расслабилась.

Несколько минут они молчали, не выпуская друг друга из объятий. Эверил цеплялась за него, словно за веревку, удерживающую ее от падения в пропасть. Дрейк не убирал руки, считая своим долгом избавить бедняжку от ее страхов. Он не испытывал ни радости от ее доверия, ни возбуждения от прикосновения ее упругой груди.

– Почему ты так боишься темноты? – поинтересовался Дрейк, нарушив наконец молчание.

– Это так глупо, – смущенно отозвалась Эверил.

– Не вижу ничего глупого в том, что тебе страшно. Она прикусила дрожащую губу и глубоко вздохнула.

– Я… Когда мне было шесть лет, Эбботсфорд осадили Макдаффы. Мама подняла меня с постели и понесла в одну из башен, подальше от опасности. – Эверил стиснула кулаки и перевела дыхание. – Наверху было темно. Внезапно чьи-то грубые руки оторвали меня от нее. Я слышала ее крик… но ничего не видела… – Она продолжила после очередного судорожного вздоха: – Прошло несколько часов, а я все звала и звала ее. Только утром выяснилось, что ее задушили.

Сердце Дрейка болезненно сжалось. Эверил была совсем крошкой, когда пережила такую трагедию. Неудивительно, что она вцепилась в него, словно от этого зависит ее жизнь. Желание утешить свою пленницу нахлынуло с новой силой, и он уступил ему вопреки доводам рассудка.

– Никто не обидит тебя здесь, – прошептал Дрейк. – Обещаю.

– Спасибо, – так же тихо ответила девушка.

Он продолжал обнимать беглянку, не в силах противиться странной потребности держать ее в объятиях и… целовать. Кстати, почему бы не выяснить, касался ли он этих губ раньше? Достаточно всего одного поцелуя, чтобы узнать правду.

– Эверил? – позвал он.

Она подняла лицо. Серебристый свет луны озарил изящные черты, гладкую кремовую кожу и сверкающие зеленые глаза. Дрейк склонил голову и прильнул к ее губам.

Эверил напряглась. Несмотря на вспыхнувшее желание, Торнтон смягчил поцелуй. У ее губ был вкус морской соли с легким привкусом вина и еще чего-то, присущего только ей одной. Такого восхитительного и… знакомого.

Несмотря на то что загадка его сладострастных снов разрешилась, Дрейк продолжал крепко сжимать девушку в объятиях, упиваясь мгновениями счастья. К его изумлению, губы Эверил, отвечая на поцелуй, податливо вытянулись. Если она притворяется, то пусть. Ничто не помешает ему наслаждаться. Впрочем, нельзя забывать, что женщины очень коварны. Его мать, разбавляя свою жестокость медом, в конце концов погубила отца.

Дрейк оторвался от губ Эверил.

– Ночной поцелуй мне не приснился, верно?

Даже в тусклом свете луны было видно, как Эверил смутилась. Она сделала попытку отстраниться, и Дрейк не стал удерживать ее.

– Я… когда я искала ключ, ты схватил меня…

И он должен этому верить? Хотя, признаться, в своих снах он играл довольно активную роль. И если они поцеловались, то, скорее всего он принудил ее к этому, а не она спровоцировала любовную сцену.

Дрейк проглотил сомнения. Объяснение Эверил имело смысл, хотя тот факт, что она преследует его даже во сне, не слишком ему понравился.

– Насколько я понимаю, лодку ты не нашла? – спросил он, пытаясь сменить тему.

– Нет, как видишь.

Горечь, прозвучавшая в ее голосе, вызвала в душе Дрейка неприятное ощущение вины. Да, он виноват, что оторвал ее от семьи и лишил будущего. Надо как-то облегчить ее положение.

– Я помню, как медленно тянулось время в темнице у Мердока, – тихо произнес он. – Свобода казалась несбыточной мечтой. Но бывали дни, когда солнечные лучи проникали сквозь трещины в стенах башни. Я так старался сосредоточиться на них, на своих воспоминаниях об окружающем мире, что мне удавалось вообразить себя снаружи.

Он заметил, как глаза Эверил понимающе расширились.

– Я чувствовала то же самое. Когда облака расходились, я видела землю и даже ощущала ее под ногами, хотя и не могла до нее добраться.

– Ближайший берег в четырех милях отсюда.

Эверил пронзила дрожь, и Дрейк снова притянул ее к себе.

Как можно одновременно испытывать гнев, желание защитить, вожделение и угрызения совести? Может, он сошел с ума или Эверил приворожила его?

– Куда делись мои туфли? – вдруг спросила она. – В сумке их нет.

– Я их спрятал, – извиняющимся тоном признался Дрейк.

Проклятие, еще немного, и он начнет каяться, что это все от недосыпания. И только.

– Пора возвращаться в хижину. Запомни, Эверил, я не намерен причинять тебе зло, но и бежать не позволю.

– А уничтожить мое будущее и Эбботсфорд – это, по-твоему, не зло?

Дрейк отогнал укоры совести, вызванные ее словами.

– Мердок заплатит за свои прегрешения. Ты его кошелек. Смирись с этим, иначе мы и дальше будем играть в игру, в которой тебе не победить.

Эверил разбудил звук шагов, доносившийся с улицы. Она села в постели, ожидая, когда Торнтон войдет в комнату. Затем, вздохнув, попыталась привести в порядок спутавшиеся за ночь волосы.

При воспоминании о поцелуе она залилась краской и спрятала лицо в ладонях. Как может этот бесчувственный деспот, не думающий ни о ком, кроме себя, так возбуждать ее душу? Утешать, проявляя сочувствие и неожиданное понимание?

Хватит! Она больше не будет думать о событиях прошедшей ночи. Торнтон не питает к ней никаких чувств. А она тем более, поскольку никогда не пожелает – не говоря уж о том, чтобы полюбить, – мужчину, начисто лишенного сердца. То, что он ненадолго возбудил в ней страсть, – простая случайность, вызванная стечением обстоятельств. Вскочив с постели, Эверил убрала волосы под чепец. Браня себя за глупое тщеславие, схватила платье и поспешно надела.

С улицы, к ее изумлению, донеслись мужские голоса. Один, более суровый, принадлежал ее похитителю. Другой какому-то незнакомцу.

Судя по тому, что голоса стали громче, мужчины подошли к хижине и остановились у двери. Пульс Эверил участился.

Охваченная любопытством, девушка подкралась к окну и притаилась за ставнями, ловя каждое слово.

– У тебя усталый вид, дружище, – произнес Торнтон. – Наверное, провел в дороге всю ночь?

– Почти. Но немного сна и теплая девица под боком живо приведут меня в норму, – пошутил незнакомец.

– Как всегда. – В голосе ее похитителя прозвучала ирония. – С чем пожаловал?

– Если ты ждешь приятных новостей, то должен тебя разочаровать. Мердок ревел как раненый зверь, когда обнаружил, что леди Эверил исчезла. Проклинал тебя и день, когда ты появился на свет.

Торнтон рассмеялся. Низкий бархатный звук его голоса разлился по телу Эверил как теплый мед.

– И что потом?

– Когда он понял, что проклятия не помогут ему вернуть невесту, он пустил всех своих подручных по твоему следу.

– Что и следовало ожидать.

Следовало ожидать?! Эверил испытала шок. Голос Торнтона звучал пугающе спокойно, словно он похищал женщин каждый день.

Что весьма возможно, тут же признала она. Ей стало страшно.

Похищения жен и дочерей в это смутное время были не такой уж редкостью. Многие женщины смирялись со своей участью, и Эверил понимала, что должна вести себя так же, хотя бы из соображений безопасности. Ведь несмотря на все заверения не причинять зло, Торнтон может в любое время прибегнуть к насилию или убийству. И тем не менее она не желала покоряться.

– Мердок снова потребовал твоей казни, – сообщил незнакомец. – На этот раз публичной. Он жаждет обагрить руки твоей кровью. Так что гляди в оба, дружище.

– Его желания ничего не значат.

– Он так уверен в себе, что разыскивает тебя в компании со священником.

– Со священником?

– Чтобы совершить сразу два обряда: обвенчать его с Эверил и прочитать над тобой отходную молитву.

Эверил нахмурилась, представив себе жуткую картину. Неужели ее галантный жених способен на подобное варварство?

– Мердок уморил бы меня с голоду или забил до смерти в своих темницах, – сказал Дрейк. – Но когда мы сойдемся в поединке, то будем на равных. И если я умру, все будут знать, что я сражался во имя чести и справедливости. Похитив Эверил, мне удалось задеть самое чувствительное место Мердока – жадность. Пока она здесь, у меня есть шанс одолеть его.

Жадность? О чем это он говорит?

– Тогда тебе нужно подумать о другом убежище. Твое последнее посещение Дунели не осталось незамеченным. Один из Макдугалов видел, как ты причалил лодку, и рассказал об этом Мердоку. Тот уверен, что ты скрываешься на одном из здешних островов, и намерен обшарить каждый, пока не найдет тебя.

Последовала долгая пауза, прежде чем Торнтон угрюмо ответил:

– Да, это не назовешь хорошей новостью.

Еле сдержав возглас ликования, Эверил сжала кулаки и злорадно улыбнулась. Торнтон попался! Наконец-то она освободится от этого варвара, который захватил ее в плен, спрятал туфли и поцеловал так, что она едва не задохнулась. Все будет хорошо.

– Мердок уверен, что леди Эверил влюблена в него и сделает все возможное, чтобы сбежать, – продолжал незнакомец. – Потому он и таскает за собой священника, чтобы быть в полной готовности, когда она появится.

Сердце Эверил снова воспарило. Мердок готов помочь ей и предоставить защиту. Разве это не является признаком того, что он неравнодушен к ней?

– Я позабочусь о том, чтобы этого не произошло, – отрезал Торнтон.

Эверил стиснула кулаки.

– Ты хочешь сказать, что она не пыталась бежать? – В голосе незнакомца прозвучало явное сомнение.

– Пыталась, и не раз.

– Если она так жаждет освободиться от тебя, то рано или поздно добьется этого.

Снова последовала долгая пауза. Эверил замерла. Может быть, у Торнтона хватит здравого смысла отпустить ее?

– Возможно, ты и прав. Мне надо подумать. Я не могу допустить, чтобы убийство сошло Мердоку с рук.

Эверил до боли прикусила губу, пытаясь сдержать негодование. Опять эти намеки, будто бы Мердок имеет отношение к убийству собственного отца. Какое оскорбление! Макдугал не мог совершить подобной гнусности. Видимо, Торнтону удалось ввести незнакомца в заблуждение. Но ведь именно Торнтон, по его собственному признанию, намерен убить Мердока Макдугала.

– Я бы сам его охотно прикончил за все мучения, что он причинил тебе, – сказал незнакомец.

Торнтон угрюмо хмыкнул.

– Наступит день, когда ненависть и жажда власти выйдут Мердоку боком.

– Можешь рассчитывать на мою помощь. Ты знаешь, мне всегда приходят в голову интересные идеи.

– Всегда? – Голос Дрейка стал насмешливым. – Я бы не назвал подглядывание за купанием в реке старых перечниц интересной идеей.

– Никак не успокоишься? По прошествии десяти лет мог бы и забыть.

– Ни за что!

– Говорю тебе, я думал, что молодые горничные тоже будут купаться, – оправдывался незнакомец.

– Возможно. Ты лучше разбирался в их привычках, чем я.

– В те времена – пожалуй. – В голосе мужчины прозвучало нескрываемое лукавство.

– Ты не собираешься вернуться в Дунели? – спросил Торнтон. – Мне пригодился бы там шпион.

– Мердоку нужны наемники, и он хорошо платит.

– Разузнай, что сможешь, и передай мне весточку.

– Постараюсь, дружище, – отозвался незнакомец.

– Спасибо. Что бы я без тебя делал?

– Всегда готов, – отчеканил мужчина. – А теперь, когда с делами покончено, расскажи мне, как ты ладишь со своей пленницей. Невеста Мердока, должно быть напоминает дьяволицу с рогами.

Эверил навострила ушки. Торнтон ответил не сразу.

– Никакая она не рогатая. А вот насчет дьяволицы…

– Устроила тебе веселую жизнь? – поинтересовался незнакомец.

– Ничего такого, с чем я не смог бы справиться.

– Что она собой представляет? – не отставал мужчина.

– Твой интерес к женщинам неистребим. – Судя по голосу, Дрейк улыбнулся. – Довольно смышленая девица и не лезет за словом в карман.

Несмотря на лестный отзыв, Эверил ощутила обиду. Видимо, Торнтон не нашел в ней больше ничего заслуживающего упоминания, и это после страстных объятий и поцелуев. Ну и пусть. Ее не волнует, что этот разбойник думает о ней.

– Я могу увидеть ее? – спросил незнакомец.

Эверил услышала шаги, направляющиеся к двери, и напряглась. Но прежде чем она успела что-либо сделать, Дрейк снова заговорил:

– Позже. Она спит.

– Как пожелаешь. Умоляю, расскажи хоть, как она выглядит?

– Как молодая девушка, – отозвался Дрейк не задумываясь.

«Но не прелестная», – отметила про себя Эверил, съежившись от стыда.

Незнакомец рассмеялся.

– Фирта назвала ее хорошенькой. Неужели наконец-то нашлась девица, устоявшая перед твоей смазливой физиономией?

– Кайрен, мне незачем очаровывать ее.

Уязвленная гордость терзала душу Эверил. Торнтон не видит в ней ничего, кроме средства для достижения своей цели. Впрочем, чего же еще она ожидала? Эверил сжала кулаки, сожалея, что не может не обращать внимания на боль, причиненную небрежной репликой разбойника, и недоумевая, почему для нее так важно мнение Торнтона, от которого она не чает сбежать.

Между тем незнакомец выдержал паузу.

– И как это понимать? Она слишком некрасива или уже пала жертвой твоего обаяния? – шутливо спросил он.

Торнтон не счел нужным ответить.

– Ты никогда не был чересчур словоохотливым, приятель. Но чтобы молчать… Остается только предположить… ты сгораешь от страсти!

– Кайрен… – В голосе похитителя прозвучало предостережение.

– Тебе не кажется, что после пятнадцати лет дружбы ты мог бы сказать мне правду?

– Вот дьявол! – Дрейк тяжело вздохнул. – Ты слишком хорошо меня знаешь. Эверил так чертовски красива, что у меня просто дух захватывает.

Леди Кэмпбелл перестала дышать. По ее телу пробежали мурашки холода. Неужели Торнтон сказал правду? Вряд ли. Скорее всего соврал, чтобы отвязаться от чересчур любопытного приятеля. В таком случае почему он поцеловал ее прошлой ночью, и не один раз, а дважды?

– Ну и ну. Это становится занятным.

– Видел бы ты ее зеленые глазищи. – Дрейк чертыхнулся.

Он заметил цвет ее глаз?

– Не представляю, что теперь делать.

– Отлично представляешь. – Мужчина рассмеялся. – Переспи с ней.

– Она моя пленница, а не любовница.

– Ну и что? Она будет сопротивляться?

Торнтон задумался. Эверил затаила дыхание, гадая, знает ли он, как она его ненавидит и как часто думает о нем.

– До последнего вздоха. Я попал в безвыходное положение, Кайрен.

– Чепуха. Выход всегда есть.

Спустя несколько минут Дрейк и его спутник вошли хижину. В голове у Эверил царила полная сумятица. Отложив на время тысячи вопросов, вертевшихся на языке, она уставилась на незнакомца.

Ростом он был почти с Торнтона и с такой же мощной фигурой. Он казался на несколько лет моложе Дрейка. У него были темно-рыжие волосы и бирюзовые глаза. В выражении лица незнакомца – с ямочками на щеках и лукавыми искорками во взгляде – проглядывало что-то мальчишеское. Он выглядел как человек довольный жизнью и казался куда более дружелюбным, чем ее похититель.

Подчиняясь какому-то странному притяжению, Эверил перевела взгляд на Дрейка, пристально наблюдавшего за ней. Неужели он и вправду считает ее красивой? Глупо даже думать об этом. Сейчас нужно сосредоточиться исключительно на том, чтобы убедить незнакомца помочь ей.

– Это Кайрен Бродерик. – Торнтон повернулся к приятелю: – Дружище, это леди Эверил Кэмпбелл.

Улыбнувшись, Кайрен взял ее руку и поднес к губам.

– Счастлив познакомиться, миледи.

Непривычная к подобному обхождению, девушка поспешила отнять руку:

– Взаимно.

Сообразив затем, что этот плут Кайрен – ее единственная надежда, Эверил лучезарно улыбнулась. Хотя маловероятно, что такой мужчина может обратить на нее внимание. Но гость поразил ее, улыбнувшись в ответ.

В воздухе повисла напряженная тишина, пока Дрейк не нарушил тягостное молчание:

– Эверил, выйди наружу и принеси вещи Кайрена.

– Я твоя пленница, а не рабыня, – огрызнулась девушка.

– Гвинет ответила бы так же. – Кайрен рассмеялся. – Похоже, наш строгий хозяин недоволен. Милая, я буду тебе очень признателен, если ты принесешь мою сумку.

Торнтон еще больше помрачнел. Отлично! Улыбка Эверил стала шире.

– Сейчас же этим займусь.

Угрюмым взглядом Дрейк проводил ее соблазнительную фигурку до двери.

Кровь Христова, ну почему он так ее хочет? И что это за нежные улыбочки, которые она расточала Кайрену? Может, Эверил такая же кокетка, как его мать, и видит в каждом мужчине очередного любовника? Дайра всегда находила причину для флирта. А какая причина у Эверил? И как ему ее остановить?

– Кайрен, – резко произнес Дрейк, – Эверил здесь для того, чтобы служить моим целям. Так что не вздумай заигрывать с ней.

– Заигрывать? – Приятель нахмурился. – Я никогда не посягну на… на твои желания.

– Нет у меня никаких желаний! – прорычал Дрейк.

– О, есть! Ты желаешь ее, хотя и не хочешь этого признавать, и никогда не позволишь, чтобы она досталась другому.

Дрейк выругался. Иногда Кайрен бывает страшно догадлив.

– Ты не представляешь себе, какая она хитрая. Сразу видно, что из породы Кэмпбеллов.

– А по-моему, она просто трогательная малышка. Единственный ее грех в том, что она согласилась выйти замуж за Мердока.

– Пока.

– Дрейк, ты не можешь наказывать ее за грехи Дайры. – Кайрен раздраженно вздохнул.

Терпению Торнтона пришел конец. Он вперил в приятеля гневный взгляд:

– Как будто ты сам не затворил наглухо свое сердце из-за того, что сделали твои родители!

– Речь не обо мне. – Дрейк впервые видел Кайрена таким сердитым. – Эверил ни в чем не виновата. Это не она, а Дайра своими изменами погубила твоего отца.

– Нет нужды напоминать мне, что моя мать была потаскухой.

– Забудь об этом. Она умерла. Ее больше нет. Живи своей жизнью.

Дрейк резко отвернулся. Кайрен говорил правду, но Торнтон не желал ничего забывать. Он лелеял свою боль как напоминание о том, насколько безрассудно доверяться женщине. Дайра растоптала гордое сердце отца, благодаря ей Дрейк узнал о вероломстве, на которое способна женщина. Однако, стоя с Эверил на берегу, он понял, как легко забыть этот урок, когда касаешься благоухающего тела женщины.

Нет, он не сотворит подобной глупости. Если он и уложит прекрасную Эверил в постель, его сердце останется нетронутым.

На следующее утро Эверил проснулась чуть свет. Она надеялась застать Кайрена и поговорить с ним наедине. Правда, из его вчерашнего поведения еще не следовало, что он готов ей помочь сбежать с острова. Но почему бы не попытаться?

Ежась от утренней прохлады, Эверил схватила красное шелковое платье, висевшее на спинке кровати, и надела его поверх сорочки. Посмотрев на Торнтона, развалившегося на полу у двери, она убедилась, что он спит.

«Интересно, что чувствуешь, когда тебя обнимают такие могучие руки, прижимая к сердцу, полному любви и обожания?» – подумала Эверил, обратив внимание на его мощные руки.

Пульс девушки зачастил, и она перекрестилась, коря себя за неподобающие мысли. Господи милосердный, какой же надо быть дурочкой, чтобы питать хоть какие-то чувства к безжалостному человеку, который отвел ей роль пешки в своих мстительных замыслах.

Надев на голову чепец, Эверил на цыпочках подкралась к двери в пустующую комнату хижины, где расположился на ночь Кайрен. Она вздрогнула, когда звякнул засов, но не услышала ни звука, свидетельствующего о том, что Торнтон поднялся со своего тюфяка.

В комнате было темно. Ни один лучик трепетавшего в очаге пламени не проникал в мглистый сумрак. Проклиная собственную непредусмотрительность и глупые страхи, Эверил повернула назад, чтобы взять свечу…

Мощная фигура Дрейка преграждала ей путь. Его широкая грудь была обнажена, темные волосы всклокочены, на лице застыла хмурая гримаса.

– Если ты ищешь Кайрена, то напрасно. Он отбыл час назад.

Надежды Эверил рухнули, словно кубок, упавший на землю и разлетевшийся на тысячи осколков. Проклятие! Она так надеялась, что Кайрен увезет ее с острова. Но еще не все потеряно. Скоро здесь появится Мердок, а пока она будет делать все возможное, чтобы облегчить ему поиски.

– Вовсе нет. Я услышала какой-то шум и подумала, что, возможно…

– Кайрен проснулся и готов выслушать твои мольбы о помощи?

Леди Кэмпбелл вздернула подбородок и гордо прошествовала к очагу, где мерцало золотисто-оранжевое пламя.

– Зачем мне его помощь, если Мердок скоро сам явится за мной?

Обернувшись с торжествующей улыбкой на губах, Эверил увидела, что его рот растянулся в усмешке. Самоуверенный вид Торнтона наполнил душу девушки тревожным предчувствием.

– Подслушала мой разговор с Кайреном?

– Тебя трудно не услышать, – оправдываясь, отозвалась Эверил. – В любом случае теперь, когда правда выплыла на поверхность, тебе ничего не остается, кроме как признать свое поражение.

– Вот как? – Он приподнял темную бровь, шагнул вперед и схватил ее за локоть.

– Мердок разыщет тебя и убьет, если ты не отпустишь меня. – Она невольно попятилась.

– Ты права. Он может найти и убить меня. Но прежде чем умереть, я позабочусь о том, чтобы отправить в ад и его тоже. – Дрейк притянул Эверил ближе. – Не надейся, что так легко избавишься от меня. У меня в запасе есть план, который гарантирует, что Мердок не победит в своей корыстной игре, даже если тебе удастся бежать.

Эверил судорожно втянула в грудь воздух и вырвала у него руку.

– Что за чушь ты несешь? Ты уже похитил меня. А лишать девственности не имеет смысла. Разве ты не говорил, что Макдугал женится на мне, несмотря ни на что?

– Он женится на тебе, даже если ты округлишься в ожидании моего ребенка. Видишь ли, он не может полностью унаследовать причитающееся ему состояние и власть, пока не обручится с тобой. Так сказано в завещании Лохлана.

– Лохлана? Отца Мердока?

Торнтон стиснул челюсти, устремив на нее непроницаемый взгляд.

– Да, отца Мердока. Поэтому я не намерен… лишать тебя девственности.

Эверил гордо вскинула подбородок. Скорее всего то, что он наговорил Кайрену о ее необыкновенной красоте, не более чем ложь. Что ж, она всегда знала эту горькую правду.

Подавив разочарование, Эверил свирепо сверкнула глазами.

– В таком случае нам здорово повезло, что мы избавлены от столь неприятного дела.

– Неприятного? – Он протянул к ней руку. Дотронулся ладонью до щеки и принялся поглаживать большим пальцем ее подбородок и уголок рта. Не желая отступать, Эверил не двинулась с места. Ее сердце бешено застучало. – Я бы не сказал, что делить с тобой постель – неприятное занятие.

Не обращая внимания на нежный шепот, от которого ее внутренности трепетали, а колени подгибались, Эверил попыталась сосредоточиться на разговоре.

– Я… я думала, мы только что сошлись на том, что, уложив меня в постель, ты ничего не добьешься.

– Верно. Если я просто пересплю с тобой, то не получу ничего, кроме удовольствия. Но совсем другое дело, если мы разделим ложе как муж и жена.

Загрузка...