В плену у ректора

Глава 9

И действительно, долгое время она ничего не чувствовала. Лишь взгляд преподавателя. Но чем дольше держала руку и уговаривала себя не ощущать, тем сильнее становилось странное покалывание в кончиках пальцев.

От напряжения, наверно, подумала Эдиан. Но вдруг случилось одновременно две вещи. Она словно бы ощутила тонкую нить между собой и прозрачной водой в глиняной чаше. Почувствовала прозрачную и влажную «силу» воды… Это было на удивление приятно!

И в тот же момент, вода в чаше засветилась у нее перед глазами – голубым, зеленоватым, стройные маленькие потоки и спиральные вихри закружились перед ней.

– Ой! —вскрикнула Эдиан от неожиданности, не каждый день обычная вода вдруг начинает светиться и словно бы «разговаривать» с тобой.

Она судорожно отдернула руку. В то же мгновение вода в чаше как будто встала на дыбы, вырвалась и потоком полетела к ее ускользающей руке, замерла упругим шаром неподалеку от кожи Эдиан. Шар переливался, играл всполохами, и… словно бы ластился к ее ладони.

– Ой! Да нет же, я не хочу! Мне этого не нужно! – воскликнула Эдиан, враз позабыв, что она не одна в аудитории. Что, наверняка, сейчас на нее смотрит и преподаватель, и все студенты…

Она брезгливо тряхнула ладонью, и водяной шар рассыпался брызгами. Они попали и на лицо Эдиан, и ей на платье, и на парту, и на Сариту, застывшую с ладонью над чашей.

А из глаз неуправляемо брызнули слезы.

– Да нет же! Я не маг! Я не буду! – воскликнула Эдиан снова. Вскочила с места, и едва сдерживаясь чтобы не зарыдать в полную силу перед всеми, побежала к двери в коридор.

– Господа, мы видим классический случай внезапного проявления силы у одаренного мага, – услышала она голос Кранга за спиной. – Это очень хорошо, это означает, что месси Эдиан не нужно пробуждать свою силу. Она уже готова к использованию, остается лишь научиться ею управлять… Однако, подобные проявления нередко шокируют, и могут вызвать сложную эмоциональную реакцию… Прошу не комментировать происходящее, чтобы не задеть месси Эдиан лишний раз… Но, пожалуй, сейчас мы видели рождение великой волшебницы.

Эдиан вылетела за дверь, захлопнула ее за собой, оперлась рукой на стену и зарыдала. Нет, не может быть… Никогда. Ни за что, крутилось у нее в голове.

Но факт оставался фактом. Проклятым фактом. Стоило ей сделать простейшее упражнение, над которым другие студенты бьются вторую неделю, как зловещая сила ее крови сама устремилась наружу.

– Ну все, девочка. Все не так страшно, – услышала она вдруг знакомый, ненавистный голос. – Это было неизбежно.

– Ненавижу, ненавижу вас! – закричала Эдиан, обернувшись к проявившемуся из воздуха ректору. – Будьте вы прокляты! Вы и ваша магия! Я не маг, слышите?!

– Эдиан, это просто истерика после пробуждения силы, – мягко сказал он. – Пойдем, тебе нужно отдохнуть и прийти в себя.

– Никогда! Я никуда не пойду с вами!

Герберт не усмехнулся, не огрызнулся на нее. Его лицо осталось непроницаемым. Он просто сделал незаметный шаг к ней и одним движением подхватил на руки.

Эдиан болтала ногами, что-то кричала ему, не контролируя себя, била его руками везде, где могла достать. Извивалась и пыталась вырваться. Но все было бесполезно.

Ее личное чудовище несло ее в свое логово.

К счастью, он принес ее не в свои апартаменты, а в ее собственные. Ногой распахнул дверь в спальню и аккуратно уложил Эдиан на постель.

Эдиан дернулась и отползла в дальний конец необъятной кровати. После того как он нес ее на руках, как будто в свое логово, ей показалось, что сейчас между ними произойдет то, чего она боялась.

Представилось, как ректор начинает срывать с нее одежду, так ведь, наверное, это происходит. Она сжалась.

– Что вы будете со мной делать?! – крикнула в панике.

– Осмотрю тебя, – спокойно ответил Герберт, задумчиво глядя на нее. – Если потребуется, позову главного лекаря. Пробуждение силы – это не шутки. Ляг спокойно, Эдиан, не принуждай заставлять тебя.

Его голос звучал, как обычно, очень твердо, но почему-то успокаивал. И все же Эдиан не верила ему. Ей казалось, что она игрушка в руках этого твердокаменного мага. И, как игрушечную, он только что нес ее на руках, будто она ничего не весила. Она чувствовала себя беззащитной, испуганной, истерзанной, хоть, по сути, с ней не произошло ничего ужасного, и она сама это понимала.

Впрочем… В ее случае пробуждение силы как раз и можно считать ужасным.

Герберт шагнул к постели, сел на край и положил руку ей на запястье. Эдиан сжалась сильнее. Но тут же произошло что-то странное. От его касания все внутри как будто начало расправляться. Она не хотела этого, но начала успокаиваться.

– Вот так, – криво улыбнулся ректор. Мягко потянул ее на себя, принуждая выползти из угла и просто лечь. Эдиан выдохнула и подчинилась.

Все равно он сделает с ней все, что захочет. Это уже понятно. Маленькая распростертая на постели игрушка, которую он захочет – будет беречь, а захочет – сломает, как тростинку.

Стало жалко себя до мерзких предательских слез. Может, хватит уже рыдать, сказала она себе. И так опозорилась перед «чудовищем».

В этот момент другая ладонь ректора легла ей на лоб. Она была горячая и большая. Но прикосновение оказалось на удивление приятным и нестрашным. Он касался бережно и мягко. И Эдиан видела, как вокруг его руки крутятся красивые бордовые переливы силы.

Теперь видела, хоть и сопротивлялась этому всем сердцем.

Предательское спокойствие передавалось от него к ней, захотелось даже закрыть глаза.

– Ничего страшного, – сказал он наконец. – Как я и ожидал, просто твоя энергетическая структура бурно реагирует на пробуждение силы. Пожалуй, обойдемся без лекаря. Сегодня больше никаких занятий, – закончил он строго, словно Эдиан страшно рвалась попасть на занятия по магии, а он был вынужден ей запретить. – А завтра продолжишь учебу. Останешься здесь, расслабишься, придешь в себя.

И убрал ладонь с ее лба. Эдиан облегченно вздохнула. Вместе со спокойствием к ней возвращались ехидство и протест.

– Можно подумать, я рвусь на занятия, – сказала она, едко улыбнувшись.

– Не рвешься? – наигранно удивился Герберт. – Тогда послушай меня. Раз тебе не нравятся общие уроки, я могу учить тебя сам от и до. Ты настолько талантлива и сильна, что мы сможем сразу перейти к важным и сложным разделам магической науки.

– Нет! – отчаянно крикнула Эдиан. Ей показалось, что истерика возвращается. Еще немного – и она опять не сможет контролировать себя.

Понимала, что он провоцирует ее. Что, как маленькой девочке, показывает другие, более неприятные перспективы и дает возможность сделать правильный выбор. Но угроза была настолько страшной, что она действительно испугалась. Он ведь и правда может запереть ее здесь и учить сам.

Тогда у нее не останется уже никаких лазеек. Если, конечно, они еще оставались.

Впрочем… пока она ходит на общие уроки, у нее есть возможность общаться с людьми, видеть другие лица, кроме ректора и служанки. Даже физиономии глупых парней-обидчиков сейчас казались симпатичными. Это живые люди, а не один твердый, как скала, ректор, в присутствии которого густеет воздух и становится нечем дышать.

– Ну, нет так нет, – неожиданно просто усмехнулся Герберт, но взгляд его черных глаз на мгновение странно обжег ее. Он опять словно щупал ее фигуру. От этого становилось не по себе.

Эдиан, выросшую в атмосфере невинности и чистоты, смущал этот хищный мужской взгляд.

Чтобы как-то избавиться от него, она привстала на локтях и села.

– Ну, в саду-то погулять мне сегодня можно? – спросила она.

– Разумеется. Крайне полезное занятие. Если хочешь, вечером могу показать тебе, что там растет, – неожиданно светским тоном сказал Герберт, словно они были на балу, и он приглашал ее прогуляться в парке. Черные глаза лукаво блеснули.

– Боюсь, я предпочту сама изучить флору вашего сада, – ответила Эдиан.

Черные глаза сверкнули снова – на этот раз откровенным гневом. А Эдиан испытала что-то вроде злорадства. Оказывается, его можно задеть, сделать ему неприятно.

Нужно найти то, что доставляет ему небольшой, но противный дискомфорт, и почаще это делать, подумалось ей. Она тут же устыдилась своей мелочности, но все же… Это будет маленькая, но месть.

Может, он не любит, когда рвут листья в его саду? Или не терпит розовый цвет? Узнать бы точно. Тогда в следующий визит портного она закажет себе массу нарядов поросячье-розовых оттенков и будет надевать их всякий раз, как предстоит встреча с ректором!

– Я распоряжусь, чтобы тебе доставили книги из библиотеки. Необходимые учебники, – нейтрально сказал он, оторвав ее от мыслей мести, которые доставляли откровенное удовольствие. – И другие. Какой жанр ты предпочтешь?

– Книги по истории магии, особенно женской, мессер ректор. Мне ведь не запрещено читать об этом?

– Нет, можешь читать на любую тему. Даже книги весьма откровенного свойства, запрещенные для юных девиц, – усмехнулся Герберт. – Всестороннее образование еще никому не повредило. А теперь послушай, Эдиан, – он встал. – Скажи мне, ты веришь в Бога?

– Что, мессер ректор? – изумленно переспросила Эдиан. Вопрос ошеломил ее. Из его уст он звучал как минимум странно. Ректор и религия… казались ей совершенно несовместимыми.

– Ты веришь в Бога? Ответь.

– Да, конечно, верю, – растерянно ответила Эдиан. – Мы все знаем, что Всевышний создал мир, и все в нем происходит по Его воле.

Этому учили ее с детства. Это она впитала с молоком матери (которая, в отличие от многих других аристократов, действительно сама кормила дочь грудью). В этом она никогда не сомневалась. Более того, вера Эдиан была искренней. Она любила молиться и ощущала при этом искреннее светлое чувство к Создателю, который дал ей появиться на свет.

– Ага, – коварно улыбнулся Герберт. – В таком случае, все, что происходит с тобой, тоже происходит по Его воле? Не так ли?

Эдиан задумалась лишь на секунду.

– Несомненно.

– А значит, Эдиан, – он снова сел и чуть наклонился в ее сторону. Голос стал доверительным и низким. Эдиан чуть отпрянула, потому что начала чувствовать его дыхание. Это чудовище было слишком мужественным, слишком сильным, слишком довлеющим… Любое его приближение пугало. – Скажи, ты не думала, что на это тоже Божья воля? Это Бог дал тебе сильный магический дар – наверняка, сильнее, чем у всех в твоем роду. И дал не просто так. Может быть, это Бог хочет, чтобы ты стала Великой волшебницей, раз привел твоего дядюшку ко мне? На свете сколько угодно женщин, способных родить несколько детей. А вот Великая волшебница, подобная тебе, рождается раз в сто лет. Может, на то Божья воля, чтобы ты стала ею, а не простой матерью?

Эдиан сжала зубы. Как тогда, в самом начале, он опять тонко искушал ее. Затрагивал те струны ее души, что всегда жили и сияли в ней.

…А вдруг действительно так, тут же пришла в голову непрошенная мысль. Вдруг она пытается пойти против воли Всевышнего, а следует подчиниться и с энтузиазмом выполнять его замысел?

Эдиан уже привычно сжала кулак и впилась ногтями в ладонь, чтобы остановить предательские мысли и чувства.

– А может, воля Всевышнего в том, чтобы я… победила. Может быть, это испытание. Никто не знает воли Всевышнего, но всё Ей покорно, – сказала Эдиан. – А вы верите в Бога?

Ей хотелось поймать его на слове. Заметить, что его поступки сложно назвать богоугодными, ведь вера учит милосердию и уступчивости.

– Верю ли я? – усмехнулся Герберт. – Категория веры ко мне не применима. Я либо знаю что-то, либо не знаю. Существование Создателя не относится к области моих знаний.

– Значит, не верите! – уверенно сказала Эдиан. – А вот в магию верите. Она – ваш Бог, все для вас в жизни. Я не хочу так.

– Да, магия – это все! – неожиданно горячо сказал Герберт. – Магия пропитывает нас, дает нам силу и волю к жизни. Магия делает нас теми, кто мы есть…

«Например, чудовищами вроде вас!» – подумала Эдиан.

– Ты еще оценишь это, девочка, – подытожил он. – Стихии покорны тебе. Уверен, огонь среагировал бы так же, как вода… Твоя сила рвется из тебя, как бы ты этому ни сопротивлялась. А значит, глубоко внутри себя ты хочешь этой силы. Хочешь управлять ею и повелевать энергиями и всем, что магии подвластно. Просто тебе задурили голову высокими наивными идеями. Не дали поверить в свой талант и свою возможную власть. Но все еще придет. Ты ведь еще не знаешь, какое удовольствие, – это слово он произнес как-то «вкусно», как будто у него на языке вдруг появилась конфетка, и он смаковал ее, – использовать магию и исполнять с ее помощью свои желания. Магическая власть у тебя в крови, и ты полюбишь ее… тоже.

Эдиан набрала в грудь воздуха, чтобы ответить, что никогда она не станет одержимой магией, как он, что это не ее путь, что она скорее умрет, чем станет похожей на него, но в этот момент в дверь постучали.

– Войдите, – небрежно бросил Герберт.

Это была Сэйра. Она низко поклонилась ректору и робко произнесла:

– Там какая-то девушка. Говорит, что она подруга месси Эдиан, и пришла справиться о ее здоровье.

– Надо же, не побоялась! – усмехнулся Герберт и рассмеялся. – Похоже, ты умеешь выбирать друзей, волшебница. Пусти ее, – бросил он Сэйре и посмотрел на Эдиан. – Можешь провести день с приятельницей. Это к лучшему.

И быстро вышел.

Сердце Эдиан радостно забилось, когда она поняла, что Сарита отважилась прийти прямо в логово к ректору.

Но в душе все равно было неприятное чувство. Она ощущала, что между ней и ректором осталась противная недосказанность во всех этих вопросах, связанных с магией и религией. И еще… что в чем-то это чудовище может быть право. Отвратительное чувство, словно он коснулся самых мерзких, мелких, противных точек ее души. Тех оврагов, окошек в преисподнюю, на которые она не хотела смотреть, чью вонь не хотела ощущать. Которые всегда давила в себе мыслями о Боге, родителях и милосердии.