В плену у волка

Глава 8

Джаред

– Говорю тебе, пойдем в Герону, а не в Киртен! – не унималась Лейла. И чего ей вдруг взбрело пойти в совершенно другую деревню, ума не приложу.

– Мы же на прошлой неделе все решили? – К слову знахарки я прислушивался, она иногда могла видеть то, что другим не под силу, поэтому часто делал, как она захочет. Но это выходило за все мыслимые пределы; ну как так – за полчаса до выхода менять место.

– Кроме того, в Киртене я уже столько запасов продала, что им на месяцы вперед хватит и шкур своих вы сколько завезли, а? – не унималась настойчивая старушка.

Я посмотрел на Криса, что ловко взобрался на коня, и пожал плечами:

– Есть разумное в ее словах, брат, – ответил бета и странно посмотрел на Джину, что раскладывала знахарские снадобья для рынка. Девушка смущалась под пристальными взглядами моих бет, и мне хотелось оградить ее от разглядывания, хотя за собой замечал, что засматриваюсь, как она убирает капельки пота со лба или вдруг краснеет от сказанного другими, как несмело улыбается на похвалу Лейлы и старается помочь ей.

– Хорошо, – нехотя согласился я. – А пока я буду с народом, пойди посиди в кабаке да разведай, что народ местный болтает, – тихо прибавил указаний бете, Крис кивнул и пришпорил коня, отправившись давать указания к погрузке, сам я развернулся и уверенно шагнул к повозке, на которой примостились женщины.

Стоило хрупкой девушке закинуть последнюю сумку, как я подошел сзади и усадил ее, одетую в смешной старый тулуп, в кузовок. Девушка взвизгнула, но руки мои не убрала, затихла в них. Глянула широко раскрытыми глазами, и что-то такое искреннее в них плескалось, что сразу захотелось спрятать этот взгляд от всех, и чтобы он только мне принадлежал. Стоило шальной мысли проскочить, как я тут же убрал руки и улыбнулся:

– Замерзла?

Джина отрицательно покачала головой, но я видел, как она дрожит, чувствовал, как холодны кончики тонких пальчиков, к которым я прикасался. Тут же принял решение, что на рынке закажу для нее добротную шубу, пусть сошьют мастера из нашего соболя такую, чтобы ей даже в лютый мороз было тепло.

– Джаред, мы готовы! – окликнул меня Крис, становясь позади повозок, груженных мехами, вяленой рыбой, мясом да сборами знахарки. Нехотя оторвался от Джины, вскочил на своего вороного коня, и мы тронулись в путь, благо яркое солнышко светило и плясало бликами в свежевыпавшем снегу.

Кони оборотней не любят, чуют в них волков, но у нас были специальные, тренированные, не боявшиеся ни волков, ни схваток, ни крови. Правда, пользовались мы ими редко, только когда в города и села на торговлю ехали, потому что в облике зверя бегать быстрее и сподручней.

Настроение было на высоте, конь подо мной плясал, радовалась Джина, с живым интересом рассматривала пушистые ветки ели, украшенные снегом, угадывала в сугробах следы зверей. Они с Лейлой придумали игру: угадывать, какой зверь за ночь перебежал дорогу, и девушка все время ошибалась, путала куницу с лисицей, а то говорила и вовсе, что следы принадлежат волку.

– Тебе не только со мной надо по лесу ходить! – подытожила старушка. – Надо Джареда научить тебя след брать.

Джина покраснела и не ответила, отвернулась закусив губу, а знахарка на это громко расхохоталась.

– А чего и нет? Волчат же учит и тебя может! – Лейла хлопнула девушку по плечу, и та снова покраснела, изредка поглядывая в мою сторону.

Волчата ухмылялись, и даже Крис хмыкнул, по-видимому, мало кто верил в успех девушки. Даже стало немного обидно, дам-ка я по носу им всем:

– А вот научу и потом с тебя, Крис, потребую следопыта, да так, чтобы устроили между ними соревнования? Как тебе идея? – рассмеялся я, посматривая на бету.

Против воли тот улыбнулся, азарт зажегся в крови, и я это видел:

– Я выберу Акуру! – выкрикнул он и пришпорил коня, уходя далеко вперед.

– Джаред! – ахнула Джина, когда смысл наконец дошел до нее. – Я не смогу, правда!

Я наклонился к повозке и заглянул в широко открытые глаза:

– Не переживай, со мной ты всегда в выигрыше! – а затем и сам пришпорил коня, направляя его по следу беты.

Некоторое время мы с Крисом ехали рядом молча. А потом он привстал в стременах, бросил взгляд на небо и пришпорил коня. Я посмотрел на далекие тучи, что собирались на горизонте с запада, и нагнал бету.

– Что ты думаешь, Джаред? – спросил меня Крис, тревожно водя носом из стороны в сторону, когда мы удалились на достаточное расстояние от остальных.

– Магия! – зло процедил я, посматривая, как клубы туч набирают мощность.

– Как ты это понял?

Я протянул руку и показал на края округлых туч:

– Посмотри, весь грозовой фронт стоит не шевелясь.

– А ветер-то сильный!

– Сдерживается кем-то. – Я все еще продолжал всматриваться, когда бета заметил поравнявшиеся с нами повозки.

– Может, нам тогда повернуть?

– Слишком поздно, да и далеко мы уже от деревни. Сомневаюсь, что эта магия направлена на нас, Лейла уже заметила бы, но ты в любом случае проверь, не хочется столкнуться с неприятностями, только обосновавшись на новом месте, а кроме того, надо снарядить слухачей и обойти весь край.

– Хорошо, – кивнул бета и снова пришпорил коня, потому как въехать в деревню нам следовало по раздельности. Чтобы никто не заприметил его рядом с нами, с ним отправился и Чарли.

К обеду мы прибыли в Герону, ворота были раскрашены разноцветными красками, привлекавшими внимание и зазывавшими простой люд к торговле и обмену товарами. Наши повозки, заехав, расположились недалеко от начала рынка, чтобы каждый мог по достоинству оценить развешанные на деревянных подставках выделанные лунные шкуры, которые тут же привлекли внимание толпы. Я схватил несколько и, не объясняя ничего, прошел в середину рыночной площади, разыскивая мастера, который сможет сшить хорошую женскую шубку.

Только я расплатился с мастером и условился, что заберу готовую шубу ровно через неделю, как заметил мелькнувший тулуп знахарки. Я последовал за Лейлой в душную каморку со снадобьями. Держал медицинскую избу врачеватель, что не верил в человеческую магию, зато активно использовал магию природы: лекарственные травки да всякие вары, что знахарки сдавали ему на продажу. Здесь-то и промышляла Лейла, тут же бойко взявшись торговаться со старым лекарем:

– А я тебе говорю, что это красноперый баульник! – настаивала она, гордо выпятив грудь.

– Еще скажи, что его девственница собрала! – передразнил ее старик, потряхивая длинной белой бородой.

– И скажу! – уперла Лейла руки в боки и победно улыбнулась.

Лекарь тут же выразительно посмотрел на Джину и замолчал, рассматривая ее пристальней, а девушка, стоило заговорить о ней, постаралась спрятаться за огромный сухой веник, что свисал прямо с потолка хибары.

– Вот как! – пожевал губу старикашка. – Тогда сто серебряников и дам тебе курительный табак.

– И добавь сверху золотой! – Глаза Лейлы жадно засветились.

– Идет!

Они ударили по рукам и тут же направились в отдельную комнатку, в отсчитывание граммов неведомого мне зелья, а я засмотрелся на девушку, что осторожно выглянула из своего укрытия, а потом нерешительно выступила вперед. Не заметив меня, притаившегося в тени, Джина прошлась по комнатушке, глубоко вдохнула сухой воздух, провонявший разнотравьем. Затем перебрала на худо сбитой полочке несколько склянок, открыла одну и… И я чихнул, поскольку резкий запах выбил из меня разом дух.

Девушка замерла.

– Не могла ли бы ты, – я прикрыл нос рукой, глаза слезились, а резкий запах не давал возможности вдохнуть. – Закрыть бутылек! – и снова громко чихнул.

Джина закрыла крышку и с интересом посмотрела на название, начертанное сверху листика, прицепленного к склянке.

– Это лучше отдай мне, – поскорее поспешил забрать у нее лекарство, запах которого сбивал с ног даже такого матерого оборотня, как я, и сунул его в карман.

Рядом со мной девушка явно чувствовала себя неуютно, хотя обаяние оборотня должно, наоборот, расслаблять человека, располагать к себе. Эта загадка не давала покоя, заставляла присматриваться к ней, принюхиваться, поскольку инстинкты волка странным образом реагировали на эту девушку, и я хотел бы понять почему.