В поисках счастья

Глава 13

Мэтью и Шейла подъехали к «большому дому» на своем белом «мерседесе». Кейт явно нервничала, пытаясь за шутками скрыть свои истинные чувства.

— Берегись, Мэтью, здесь Пузырек и Плакса. Они прячутся по темным углам!

— Ох уж эти твои кошки, — нервозно хихикнула Шейла, с тревогой наблюдая за мужем.

— Их станет на две меньше, если они попадутся мне под ноги, — пообещал Мэтью, с трудом поднимаясь по лестнице. — Когда-то я бегом бегал по этим чертовым ступенькам. Времена меняются.

Немного позже Шейла одна спустилась в гостиную и предложила Джоанне подышать свежим воздухом. Они прогуливались вдоль берега, дружелюбно обмениваясь новостями.

Шейла рассказала, как они с Мэтью побывали у Дугласа.

Все остальное вроде в порядке. Шей прекрасно справляется со своими обязанностями в Лондоне. Мистер Фэлгейт-Уинтер не только подписал договор о сотрудничестве в рамках «Молодежной линии О’Мейли», но и познакомил Шея с представителями французской фирмы, заинтересованной в совместной деятельности. Шей и Джеральдина в понедельник отправляются в Париж.

— Мы многим тебе обязаны, Джо, твои работы очень хороши. Надеюсь, Каррикду вдохновит тебя на новые свершения. Но ты ведь не уедешь в понедельник, — убежденно проговорила она. — Дугласа можно будет скоро навестить. Господи, какой кошмар! Он никогда не болел, я и не беспокоилась…

Джоанна размышляла, что у Шейлы на сердце.

— Хочу тебя кое о чем спросить, Джо, — вкрадчиво произнесла миссис О’Мейли. — Муж планирует какие-то изменения в бизнесе. Он тебе, случайно, ничего не говорил?

— Мне? — делано удивилась Джоанна. — Зачем ему обсуждать со мной свои проблемы?

— Ты ему нравишься, — просто ответила Шейла. Ее карие глаза, которые могли метать молнии, мучать, обличать, сейчас светились теплым, мягким светом. — Мне не на кого сейчас опереться, и Майлс больше не поддержит…

— Майлс и не собирался вас поддерживать. — Девушка сама не поняла, как у нее вырвались эти слова.

— Продолжай, — строго потребовала Шейла. — Пора мне узнать правду.

Гораздо позже Шейла заглянула к Мэтью в спальню. Его опять мучали боли, и каждое движение доставляло массу страданий. Он устало разглядывал галстук, валявшийся на полу.

— Ты не могла бы поднять, — попросил Мэтью супругу.

Только теперь Шейла поняла, как много времени уделял Дуглас отцу, который иногда по двадцать раз звонил по внутреннему телефону сыну на мансарду и просил немедленно прийти.

— Да, надо нам учиться взаимодействовать, — вздохнула Шейла.

— Зачем?

— Думаю, нам стоит встретиться с Фэлгейт-Уинтером и французами. Мы должны способствовать продвижению «Молодежной линии О’Мейли».

Мэтью оживился, глаза засверкали, он напряженно всматривался в лицо жены.

— Кажется, я что-то пропустил? Как это здорово — действовать, быть активным. В чем дело?

— Все зависит от тебя, — загадочно улыбнулась Шейла. — Ведь решения принимаешь ты?

Шейла задумчиво смотрела на мужа. Тридцать пять лет они вместе, но ближе не стали.

Когда она сидела у постели больного сына и несколько часов подряд ловила взгляд серых глаз, ей открылось что-то очень важное.

Мэтью, не выдержав длительной паузы, воскликнул:

— Что у тебя на уме? Давай начистоту!

— Я думала о Дугласе. Кейт намного ближе ему, чем я. Он любит Кейт с детства, она всегда любила тебя, а ты…

— Ну, продолжай. Ты всегда думала, что Мэйра — моя великая страсть, а Шей — результат наших отношений.

— Не знаю, — хриплым от волнения голосом ответила Шейла. — Не знаю, что и думать. Я всю жизнь, похоже, заблуждалась.

— Знаешь, в Париже ты справишься без меня, — решительно заявил Мэтью. — А вот в Рим нам непременно надо поехать вместе.

За ужином царила тихая дружеская атмосфера. Покой был нарушен телефонной трелью.

— Это Джеральдина. Она в Донеголе, просит приютить ее на ночь, — сообщила Кейт, положив трубку. — Ей надо увидеться с Дугласом, и завтра же она улетает в Лондон.

— Господи, мы, видимо, слишком много ей платим! — воскликнул Мэтью.

— А по-моему, это нормально, — отозвалась Шейла. — Они же почти помолвлены.

На следующее утро Шейла повезла Джеральдину в госпиталь.

Джоанна места себе не находила, не зная, что делать. Волшебный синий вечер, казалось, остался в прошлом. Воспоминания мучали, подавляли. Девушку охватила потребность уйти куда-нибудь, двигаться, кричать, плакать.

Когда она, погруженная в думы, брела по дороге, возле нее притормозил белый «мерседес», за рулем которого сидела Джеральдина.

— Привет, залезай, — дружелюбно улыбнулась она Джоанне. — Да не бойся, я не собираюсь тебя похищать.

— А я и не боюсь, — спокойно ответила девушка.

— Знаешь, у меня сегодня приступ альтруизма, — заявила Джеральдина. Такое вступление не предвещало ничего хорошего. — Мне захотелось тебя увидеть. Твои дизайнерские разработки великолепны. Все ждут новых. У тебя большое будущее.

— Спасибо, — сухо поблагодарила Джоанна.

Фиалковые глаза внезапно сузились.

— Все так замечательно, даже жаль портить такую идиллию.

— Что ты имеешь в виду?

— Посмотрите-ка на нее, сама мисс Невинность! — язвительно фыркнула Джеральдина. — А ведь тебя немедленно вышвырнут на улицу, если вскроется правда о твоем романе с Майлсом.

Джоанна качнулась, как от удара. Свет померк перед глазами.

— Кто тебе сказал? — Было бессмысленно это спрашивать, Джоанна знала ответ.

— Шей.

— Но он же обещал!

— Так уж получилось, он не хотел, — честно призналась Джеральдина. — Была вечеринка, Шей перебрал, еле на ногах стоял. Тут кто-то вспомнил о тебе, а он взял и брякнул что-то насчет твоего знакомства с Майлсом. Вот и все. Остальное я выпытала у него позже.

— Зачем тебе это? — подавленно спросила Джоанна.

— Зачем? Объясню. Мне жаль тебя и Майлса, но не пытайся найти замену в лице Дугласа.

— Нет! Все совсем не так! — задыхаясь от безнадежности, крикнула девушка.

— Но ты ведь строишь планы? — холодно поинтересовалась Джеральдина.

— Мне он небезразличен, если хочешь знать, — отрезала Джоанна.

— Так, намеков ты, видимо, не понимаешь. Что ж, буду откровенна: мне это все не нравится. Я была не в восторге, когда ты здесь объявилась со своим бескорыстным желанием помочь семье О’Мейли. — Джеральдина помолчала. — Жаль кота, я не хотела его смерти. Надеялась, Дуглас места живого на тебе не оставит, и ты сбежишь. Я даже попросила миссис О’Мейли поговорить с тобой, но все без толку.

— Ты, кажется, забыла, что миссис О’Мейли была не здорова, — вставила Джоанна. — А у меня была потребность помочь.

— Мне все равно. Я хочу, чтобы ты вернулась в свою Англию, а я уж займусь Дугласом. На следующий год мы, наверное, могли бы пожениться. А поскольку ты нежно предана ему, сообщаю: я буду ему хорошей женой.

Джоанна дрожала всем телом, она изнемогала от безысходности. Ей всегда представлялось, что дамоклов меч поражает быстро, как молния, рассекая человеческий мирок пополам. Оказалось, он плавно, справедливо-медленно опускается на жертву, сантиметр за сантиметром проникая в кровоточащую рану.

— Ты считаешь, им это не понравится? — спросила Джоанна, думая о своей беде.

— По-моему, тут даже говорить не о чем. Но решать, конечно, тебе.

— Они ничего не должны знать! — моментально ответила Джоанна. — Что я должна делать?

— Уезжай, как и планировала. Теперь слушай внимательно. Я знаю, как все уладить.

Последние часы в Каррикду стали для Джоанны сущей пыткой. Необходимость притворяться, делать вид, что ничего не происходит, лишила девушку последних сил. Она написала объяснительные письма. Дугласу посвятила всего несколько строк с отказом.

Джеральдина действовала по всем правилам конспирации, нервозно помогая Джоанне собирать вещи. Мисс Болдуин держала себя в руках, стараясь не вспоминать о своем визите в госпиталь к Дугласу.

…Улыбаясь, Джеральдина вошла к нему в палату и застыла на месте. На нее будто холодом повеяло, когда она заметила мгновенно потухший при ее появлении взгляд Дугласа. Этот человек был предельно искренен, честен до мозга костей. Всегда. Они встречались целый год, но Дуглас как был, так и остался только другом. О браке он никогда не помышлял!

Джеральдина не переставала надеяться, но Дуглас, устало откинувшись на подушки, произнес роковые слова:

— Хочу тебе кое-что сказать, никто еще не знает. Я попросил Джоанну выйти за меня замуж…

На рассвете Джоанна, никем не замеченная, покинула гостеприимный «большой дом». Спустя пятнадцать часов она была в Норвиче.