В поисках Виллы

2

На Васахусет дверь открыла маленькая веснушчатая девочка. с косичками. За её спиной стоял такой же конопатый маленький мальчик.

— Мистер Синклер здесь живет?

Дети захихикали.

— Конечно здесь. Он же наш папа, — укоризненно заметила девочка. А мальчик чуть сдержаннее, но не желая уступить сестре, добавил:

— Папы всегда живут с детьми и мамами.

— Помолчи, Алекс, мисс это знает. Брату только четыре, — объяснила девочка и уже вежливо добавила: — Проходите, пожалуйста.

Из гостиной раздался голос:

— Джорджия, Алекс! Не держите мисс Эшертон на пороге!

— Она идет, папа. Я уже её пригласила.

Вышел мужчина, приглаживая густые светлые волосы. Его нельзя было назвать красивым, — веснушчатый, как и дети, и маловат ростом, но улыбка все скрадывала.

— Входите, мисс Эшертон. А вы, оба, — он повернулся к детям, — марш наверх!

Он помог Грейс снять пальто. Дети заканючили:

— Но, папа, ещё только шесть часов. Мы даже не ужинали.

— Наверх! — рявкнул отец.

Вынужденные признать поражение, дети ретировались. Питер Синклер улыбнулся и повел Грейс в гостиную.

— Это не лучший прием, но дети в конец разбаловались. Жена говорит, все потому, что мы живем за границей. Что будете пить — шерри, джин или местный шнапс? Нет, вам он не пойдет. Да и сами шведы пьют его только с хорошей закуской.

— Я бы выпила виски. Честно признаюсь. я в полном недоумении — приехала повидаться с Виллой. а столкнулась с какой-то тайной.

— Она знала, что вы приедете? — спросил Питер Синклер, сосредоточенно вглядываясь в содержимое бара.

— Нет, я приехала неожиданно, под настроение.

— Значит, нет никакой тайны. Вилла пошутила и не рассчитывала на результат, потому никто вас и не встретил. Вы её кузина?

— Да. Но на самом деле мы как сестры.

Питер Синклер повернулся и, подавая Грейс бокал, окинул её критическим взглядом. С нарочитой медлительностью его глаза скользнули по её миниатюрной фигурке и без всякого стеснения остановились на груди, затем спустились ниже и снова поднялись и задержались на этот раз уже на волосах Грейс.

— Вы совсем не похожи. Ни капельки.

Как он смеет так бесцеремонно её разглядывать!

Ведь для Синклера в ней нет ничего интересного. По сравнению с яркой Виллой Грейс всегда погружена в себя, вечно хмурится; как она ни ухаживает за волосами, все без толку, не говоря уже, что она худая и ростом не вышла. Однако решив не расстраивать себя невыгодным сравнением, она вежливо ответила:

— Я и не говорю, что мы похожи, просто мы всегда понимали друг друга и всем делились. Или почти всем, как мне кажется.

— Но о предстоящем замужестве она вам не сказала, — задумчиво сказал Синклер, бросив кусок льда в её бокал. — И вас это беспокоит?

— Конечно. А вас нет?

— Может и беспокоило бы, будь я с кем-то так же близок, как были вы с Виллой. Не знаю… Когда дело касается чего-то серьезного, люди бывают скрытными до невозможности. Может быть, опасаются, что их планы нарушатся.

— Но почему вы все время говорите в прошедшем времени? — неожиданно взорвалась Грейс. — По телефону вы сказали, что Вилла была отличной секретаршей. И теперь — что мы были с ней близки.

— Боже, нельзя же быть такой чувствительной к мелочам! Ничего особенного я в виду не имел. Просто её нет уже десять дней, у меня давно работает другая девушка. — Он недоуменно пожал плечами. — Секретарши приходят и уходят — разве это для вас новость?

— Нет. — Грейс не хотелось развивать эту тему, тем более, что Синклер довольно ловко пытался уклониться от разговора об исчезновении Виллы. Разумеется, он же дипломат.

— Мистер Синклер, пожалуйста, расскажите мне что-нибудь об этом таинственном Густаве.

— Так его называла Вилла. Кстати, меня зовут Питер. А вас?

— Грейс. Вы его никогда не видели?

— Нет. Я для Виллы был только начальником и не лез в её личную жизнь.

Грейс вздохнула, с трудно заставляя себя поверить, но все же сказала:

— Понимаю, но уж о замужестве она не могла вам не рассказать.

— Я же вам говорю, все серьезное люди скрывают.

— Если есть, что скрывать, — с тревогой заметила Грейс.

— Как вы считаете, побег под венец — из этого разряда событий?

— Похоже, да. Но почему?

— Кто знает? Допустим, семья жениха против. Или он женат и нужно сначала развестись. Или они просто хотели поставить всех перед свершившимся фактом.

— Значит, вы ничего не знаете?

Питер сел на диван рядом с Грейс, холодно глядя в упор голубыми глазами. Она представила, как он способен посмотреть на нерадивую секретаршу или на иностранца, который не хочет принять британскую точку зрения, и ей стало не по себе. Боже милостивый, мысленно вздохнула она, Вилле не позавидуешь…

— Я расскажу вам все, что знаю, а знаю я очень мало. Вилла была натурой очень общительной, вы понимаете, что я имею в виду. Так вот, связавшись с этим Густавом, она стала вечно опаздывать на работу и печатать с ужасными ошибками. Я вынужден был ей указать ей на это безобразие. Она вечно ходила невыспавшаяся, впрочем, это её личное дело. Меня беспокоило, что она из рук вон плохо печатает, и вообще разболталась. Говорю я об этом с с большим сожалением, потому что Виллу мы все любили. И моя жена тоже. Вилла часто приходила к нам и сидела с детьми. Но когда она встретила Густава, у неё уже не осталось для этого времени.

— Густав — швед?

— Имя, во всяком случае, шведское. Я думаю, он жил где-то за городом, потому что на выходные Вилла обычно уезжала. И вот как-то утром, недели две назад, она ворвалась ко мне с заявлением об уходе и объявила, что собирается замуж, пакует вещи и немедленно уезжает.

— И вы согласились?

— А что можно было сделать? Толку от неё все равно давно не было. Вилла понимала, что в любой момент я могу найти другую секретаршу. Ее даже не интересовала зарплата за последнюю неделю. Она исчезла, не оставив адреса, и чек так и лежит у меня.

— Значит, где она, никто не знает?

— Никто. Но вы только не волнуйтесь, Грейс. Она найдется. Выпейте еще.

Грейс протянула бокал, мучительно вспоминая, о чем ещё собиралась спросить. Да, про беременность!

— Скажите, мистер Синклер, то есть Питер, она, случайно, не в положении?

Он взял серебряными щипцами кусочек льда и бросил в бокал. Потом задумчиво кивнул.

— Вполне возможно, если вспомнить её реплику, что нужно вовремя успеть к алтарю. Полагаю, намек весьма прозрачный.

— Но у неё явно оставалось в запасе несколько месяцев, — задумчиво протянула Грейс. — Ведь в глаза ещё не бросалось? Полагаю, все дело в Густаве. Видимо, она пыталась его не упустить, все равно как успеть на уходящий поезд.

Питер вдруг рассмеялся, его глаза повеселели.

— Не понимаю, почему вы так мрачно настроены? Все сложилось как нельзя лучше: Вилла заполучила того, кого хотела. Потому что если бы она не хотела, то не забеременела бы. Так что ждите появления счастливой новобрачной.

— Вот только счастлив ли был Густав? — пробурчала Грейс. — Кстати, как вообще шведы относятся к подобным вещам?

— Да как и большинство мужчин на свете. Видимо, как и девушки, которые пытаются поймать мужчину подобным способом.

— Девушка зачастую готова на аборт, лишь бы не потерять мужчину, — сказала Грейс. — Уж я-то знаю.

— Тогда почему Вилла этого не сделала?

— Потому что уже делала один и потом ужасно терзалась от чувства вины, её во сне преследовал убитый ей ребенок.

— Бог мой, я и не подозревал, что она способна на такие страсти!

— А должен был? — раздался чей-то голос.

Оба оглянулись и увидели темноволосую женщину с тусклым взглядом. Питер вскочил.

— Кэт, познакомься с Грейс. говорил тебе, зайдет кузина Виллы. Моя жена Кэт.

Женщины подали руки. Кэт казалась смертельно усталой, её рука была совершенно безвольной.

— Вы сестра Виллы, да? Как же вы так скоро оказались в Стокгольме? Вилла послала за вами?

— Нет, но она написала такое непонятное письмо, что решила прилететь…

— Господи Боже! Прилететь только из-за непонятного письма!

— Не только. Она не ответила на мою телеграмму, что совсем не похоже на нее. Впрочем, я могла бы приехать и только из-за письма. — Грейс было непонятно, почему эта женщина считает её поведение странным.

— Что за письмо? Вы мне ничего не говорили, — забеспокоился Питер.

— Да как-то к слову не пришлось. А это важно?

Грейс не собиралась раскрывать все секреты, по крайней мере, пока. Она взяла со стола бокал и проглотила залпом, словно умирая от жажды. Но почему темные глаза Кэт так неотрывно смотрят на неё поверх бокала?

— Вилла написала, что попала в безвыходную ситуацию, вероятно, она имела в виду беременность, — Грейс ответила Кэт не менее пристальным взглядом.

— Так оно и было, хотя она мне не говорила.

Грейс неприятно поразила бесстрастность её голоса. Неужели ей все совершенно безразлично? Какая разница с отзывчивым и любезным мужем!

— Ты не ошибаешься, милая?

— Я же кое-что в жизни понимаю? Как-то вечером она чуть не упала в обморок, хотя выпила всего ничего. Сказала, что устала. Ночью её не было дома. А через неделю она подала заявление об уходе. Кроме того, это кольцо…

— Кольцо было похожее на фамильный перстень, что передаются в семьях по наследству, — объяснил Питер.

— Мужской перстень с печаткой, с лазуритом, и на нем выгравирован родовой герб. Вилла носила его на среднем пальце, оно было ей велико.

— Герб семьи Густава?

Питер пожал плечами.

— Наверное, но мне далеко до уровня старой шведской знати, мы не вращаемся в тех кругах, правда, милая?

— Что вы собираетесь делать, Грейс? — спросила Кэт. — Дождетесь, пока не появится Вилла?

Грейс вдруг решилась.

— Да, я останусь. Поживу в её квартире. Хозяйка говорит, что там уплачено до конца года. Я думаю. Вилла вернется. Там остались все её вещи и прекрасная кровать времен Густава III. Пока же я посмотрю Стокгольм.

Кэт иронически усмехнулась.

— Ну что же, наслаждайтесь.

— Вам здесь не нравится? Мне показалось, город довольно красив.

— Подождите, зимой навалит снегу и ночи станут казаться вечностью. Не знаю, как я не сошла с ума всего за одну зиму.

Питер ласково обнял жену.

— Кэт горит желанием уехать в Сурбитон. Верно, милая? Но и на Кипре, где хватало солнца, ты чувствовала себя так же неуютно. Дело не в длинной холодной зиме и коротких днях, просто ты постоянно тоскуешь по дому.

Кэт вдруг уткнулась головой в его плечо. Питер посмотрел на Грейс.

— Я попросил, чтобы после этого назначения мне подыскали работу дома. Но все равно по контракту осталось ещё два года. И нужно терпеть. Не оставаться же навсегда в клерках!

— Я так боюсь зимы! — простонала Кэт. — Дети все время сидят дома, когда ни выглянешь в окно — вечные сумерки. Меня просто трясет от этого.

— Перестань, милая, все не так плохо. Разве мало тут развлечений?

— Ну да, приемы в посольстве.

— А чем плохо? Бесплатная выпивка, новые лица. Грейс, вы завтра придете на прием? Как говорит моя жена, в основном будут посольские, но зато вы увидите всех, кто знал Виллу. Может, кто-то что-то и подскажет.

Грейс с удовольствием согласилась и поднялась, собираясь уходить.

— Я вас отвезу, — сказал Питер и повернулся к жене. — Не возражаешь, милая? Я быстро. Скажи детям, что я вернусь и пожелаю им спокойной ночи.

В машине Питер вздохнул с явным облегчением.

— Прошу прощения за Кэт, она всегда такая.

— Она здесь так несчастна?

— Думаю, да. Но она и не пытается быть счастливой, хотя, выход за меня замуж, знала, какая предстоит жизнь. Она очень домашняя, из большой семьи, и хочет, чтобы все были рядом — отец, мать, тетки. Особенно на Рождество или дни рождения детей. В душе она неисправимая провинциалка.

— А вы нет?

— О. Господи! Вы не поймите меня неправильно! Мы привязаны друг к другу, делим все — и хорошее и плохое. Осталось потерпеть два года, потом я сделаю все, чтобы работать дома. А чем вы занимаетесь, Грейс? Я имею в виду, как зарабатываете на хлеб?

— Пишу.

— Книги? — В голосе Питера слышалось восхищение.

— Романы.

— Ага. Тогда понятно буйство вашего воображения.

— Насчет Виллы? Я просто пытаюсь собрать факты.

— Да, но вы их сразу вписываете в мелодраматический сюжет. И вообще, взять и просто так сорваться в Стокгольм… Признаюсь, вы очень привлекательная девушка, Грейс. Хотя совсем не похожи на Виллу. — Он не сводил с неё своих задумчивых и холодных голубых глаз.

Грейс понимала, что он из того сорта людей, что любят говорить пустые комплименты.

— Спасибо, но мы не о том говорим.

— Почему? Прекрасная тема для разговора. И естественная, не спорьте. — Он протянул руку и коснулся её плеча. — Только не надо ничего сообщать полиции.

— Мне это и в голову не приходило, — искренне удивилась Грейс.

Питер остановил машину перед домом на Страндваген.

— Я думаю, этого делать не стоит. Иначе разразится скандал. Престиж страны и все такое, вы понимаете? Спокойной ночи, Грейс. Надеюсь увидеть вас завтра на приеме.