В последний раз

Глава 24

Телефон звонит очень долго. Костя не оставляет попыток поговорить со мной. Вздыхаю и смотрю на экран. Я переименовала Вольского в «Шлюхоеба», потому что таким он и был. И если честно, чтобы не забыть об этом самой и не размякнуть. Стратегию этого ловеласа я помнила по первым дням нашего знакомства. Лихо, нагло и с полной уверенностью, что ему все можно. Делать из себя дуру больше не позволю. С идиотством закончено!

Вдруг получаю СМС от «бывшего» любимого человека. Да, продолжать любить предателя — это вообще новый уровень унижения для меня. Открываю сообщение и вижу текст: «Я у Красновых. Вижу, что ты с сестрой. Почему не сказала мне, что приедешь? Я бы встретил. Скучаю очень. Выходи, жду за воротами на нашем месте».

Злость прокатывается по мне, словно волна. Негативная эмоция вспыхивает, рождая медленный огонь раздражения. Скучает он! Видела вчера твои страдания!

Смотрю на сад и растущие цветы, понимая, что в конечном итоге злость лучше, чем жалость и нытье. Злой быть лучше, чем жалкой. Но встретиться с Костей прямо сейчас слишком болезненно для меня и, схватив телефон, собираюсь писать ему, замерев над пустым полем сообщения. Что написать? «Я все знаю? Ты негодяй!» — банально. Ребенок вносил свои коррективы, но и проводил черту в моей жизни. Хотела ли я, чтобы Костя был рядом? Чувствую, как сердце заколотилось от мысли, что я больше не увижу его. Как так? Но вчерашняя сцена упорно всплывала в мозгу. Сделать вид, что ничего не знаю, я не могу! Просто не могу! Это выше моих сил. Я не знаю, что делать и как быть.

Сжав телефон в руке, понимаю, что смогу что-то решить, лишь увидев Вольского вживую.

Переговорив с сестрой, выхожу за ворота. Медленно иду за угол, зная, что Костина машина ждет меня. Задумчиво шагаю, вспоминая сколько раз преодолевала этот путь. Увидев Костин автомобиль замираю, считая сколько раз кидалась ему в объятья, встретив тут. Как мы ругались после того, как я нашла стринги в его спальне. Уже тогда надо было все закончить! Куда смотрели мои глаза?

Влюбленные не идиоты, просто они хотят дольше верить в сказку под названием «Любовь». Так легче.

Убедить себя, что все хорошо. Словно это одеяло способно сокрыть нелицеприятные качества объекта моей любви. Но и тогда Костя был бабником, и сейчас таким оставался. Он не плохой. Все же я была счастлива с ним каждый день, кроме последнего.

Последний раз. Сколько раз я себе говорила эту фразу? Уже даже не припомню. Но сегодня это так. В последний раз поговорю с Костей.

Тяжело вздохнув, смотрю на дорогу, ведущую в город, вспоминая, как все началось. Одноразовый секс в машине оказался многомесячной увертюрой, сотворившей из меня идиотку, поверившую в сказку бывалого Казановы. К тому же оставшуюся в итоге с ребенком под сердцем.

Не заметив меня, Костя стоит у машины, куря сигарету. Весь вид мужчины как-то скован и немного суетлив. Видно невооруженным взглядом, что он нервничает. Я от этого успокаиваюсь и чувствую какой-то холод. Словно образовавшаяся вчера пропасть внутри меня забирает мою душу, эмоции и чувства. Может в этом есть мое спасение? Сложив руки на груди, медленно шагаю в его сторону, опустив взгляд к дороге. Пока я не могу смотреть на то, как Костя ожидает меня у машины. Это зрелище всегда заставляло мое сердце стучать сильнее.

— Малыш, — тихо произносит Костя, резко выбросив недокуренную сигарету в сторону. — Черт, я так скучал.

Мужчина пытается обнять меня, но я слегка отшатываюсь, почувствовав аромат табака.

Поморщившись от неприятного запаха, не даю обнять себя, вздохнув, поднимаю глаза на любимого мною человека и чувствую боль. Словно мою душу палят коленным железом. Стою, будто оловянный солдатик, в балетках, шортах и майке.

— Свет? — настороженно спрашивает Костя, не поняв моего маневра.

— Надо серьезно поговорить Кость, — спокойно произношу, глядя ему в глаза.

— Хорошо, — спокойно произносит мужчина, также вздохнув и выпрямившись, машет в сторону машины.

— Может присядем?

Мотаю головой, не желая оказываться в его автомобиле, наполненном столькими приятными воспоминаниями. Сейчас они явно лишние.

— Я подумала и приняла решение, — медленно произношу, набрав побольше воздуха в легкие. — Нам надо расстаться.

Тишина, образовавшаяся после моих слов, стала чем-то живым. Словно особая материя окутала нас и все пространство вокруг. Костя молчал, а я просто ждала его реакцию. В принципе, я и ехала в столицу за его реакцией, вот только новость хотела произнести другую.

— Что? — тихо произнес Костя. — Что за игры? Ты шутишь что ли?

— Нет, — повторяю я, сглотнув ком в горле. — Я сказала, что нам надо…

— Что за бред?! — рявкнул мужчина, схватив себя за волосы.

— Это не бред, — спокойно произношу, посмотрев на его недоуменный вид и смущение, которыми он был охвачен. — Я устала жить на два города. Это никогда не было хорошей идеей.

— Какого черта?! Что ты несешь, женщина? — громко произнес Костя, нагнув голову, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Не ори на меня, — сквозь зубы цежу я, прищурившись от его спектакля «мне не все равно!» — Тебе самому это не надоело?

— О чем ты?! Света, ты нормальная?! — рявкает мужчина, уперев руки в бока.

— Более чем, — поджав губы, произношу в ответ.

— Я понятия не имею, что за муха тебя укусила, но ты несешь бред! Что значит «расстаться»? Каким это образом? — возмущенно нахмурившись, смотрит на меня Костя.

— Самым простым, — упрямо произношу, чувствуя, что от его волнения и я начинаю нервничать. — Больше никаких приездов, звонков и сообщений. Я тебя больше не побеспокою.

— Ты с дубу рухнула?! — возмутился мужчина, отшатнувшись от меня и рассматривая, будто увидел впервые. — Я тебя люблю, ты меня любишь, какой расстанемся вообще? О чем ты?

— Больше нет, — тихо шепчу я, почувствовав, что готова расклеиться прямо сейчас.

— Что «нет»? — раздраженно переспросил Костя.

— Больше не люблю, — с силой произношу я, рывком подняв голову и посмотрев в глаза мужчине.

Костя замер с расширившимися глазами. Я видела, как он всматривается мне в глаза, ища опровержения. Если бы я сама лично не застукала его вчера с какой-то шлюхой, мне бы показалось, что он близок к панике. Но, к сожалению, этот мужчина был там вчера, и сейчас все лишь притворство. Очень убедительное притворство.

— Ты это не всерьез, — шепчет Костя, недоверчиво мотая головой.

— Так случается, — усмехаюсь я, чувствуя горечь во рту. — Любовь проходит, пары распадаются, кто-то находит нового партнера.

— Хочешь сказать, что нашла мне замену? — потрясенно фыркает мужчина и с вызовом произносит. — Шустро! Ну-ка поделись новым счастьем.

— Я никогда не начинаю новых отношений, не расставив точки в предыдущих, — вскинув бровь, произношу в ответ, намекая на его поведение.

— Да-ну! Тогда поведай мне, грешному, как зовут твоего «парня»? — ехидно произносит Костя, прислонившись к капоту машины и сложив руки на груди. — Я так понимаю, что у вас была неземная любовь, иначе, как описать тот факт, что меня держали в «тайных любовниках»? Я оказался недостоин выйти на свет, раз его ты представила семье.

— О чем ты? — нахмурившись, спрашиваю я, не ожидая подобного вопроса.

— Ты с ним приезжала на свадьбу Красновых, — намекнул Костя. — Или есть еще кто-то, кто оказался лучше меня?

— Я рассталась с Сергеем до того, как переспала с тобой, — фыркнула я, глядя на Костю. — Ты не думал, что именно поэтому я отталкивала тебя? После этого у меня никого, кроме тебя не было.

— Хорошо, с этим понятно, — выдохнул мужчина, поджав губы, и тут же добавил. — Больше ты мне ничего сказать не хочешь?

Нутром чую, что Костя спрашивает о ребенке. Не знаю как, но, кажется, он в курсе. Смотрю ему в глаза и понимаю, что да, он знает. Упрямство борется во мне с мстительной натурой, и я, вскинув подбородок, назло ему произношу.

— Нет, больше новостей нет.

— Ты уверена? — вскинув брови и пригнув голову, спрашивает Костя, откровенно намекая, что он знает, что я скрытничаю, и дает мне шанс сказать все самой.

— Не понимаю, о чем ты, — фыркаю я из чистого упрямства.

Не знаю, как это описать, но у меня нет ощущения, что мы с Костей расстаемся. Казалось бы, вот разрыв навеки вечные. Он предатель и обманщик, я пострадавшая сторона. Но Вольский ведет себя так, будто у меня временное помрачение рассудка или просто кратковременная придурь.

— Я о ребенке, — выплевывает Костя, разоблачая меня. — Моем ребенке!

— И? — с вызовом произношу я, делая вид, что ничего не происходит. Меня откровенно трясет от волнения и нервов. Судя по Косте, его тоже лихорадит.

— Что «и»? Ты нормальная? — возмущается мужчина. — Ты вообще планировала мне рассказать о беременности?

— Еще не решила, — откровенно произношу я, ущипнув себя за переносицу.

— Что значит «еще не решила»? — воскликнул Костя, резко вскочив и зашагав в пространстве между мной и машиной. — Я что, настолько дерьмо, что ты раздумывала достоин ли я знать, что стану отцом?!

— Я не решила буду ли рожать, — произношу фразу, поразившую меня в самое сердце. Мысленно прошу прощения у своего малыша за эту жестокую фразу. Почему я так сказала? Не знаю! Чувствую внутри себя какой-то раздрай, и метания Кости отчасти меня успокаивают. Мне хочется сделать ему так больно, как было мне вчера.

Мужчина замирает и потрясенно смотрит на меня. Очевидно, мои лживые слова попали в цель, пробив брешь в нем. Загнанное выражение появляется на его лице, и Костя, просто не найдя слов, дышит тяжело и глубоко. Эта сцена отнимает очень много сил, и меня трясет от своих же собственных слов.

— Свет, я не знаю, что сказать, чтобы ты передумала, — очень тихо произносит мой любимый мужчина, и этот шепот лишает меня остатков самообладания. Зажав свой всхлип ладонью, я взволнованно поднимаю взгляд к небу. Закрываю глаза и слышу его печальный голос. — Что случилось, Малыш? В чем я провинился?

— Кость, все нормально, — с легкой истерикой произношу я, чувствуя, как слезы потекли по моим щекам.

— Не знаю, почему я это произнесла, но аборт делать не собираюсь. Не знаю, как все будет дальше, но одно точно — так больше продолжаться не может. Я больше не хочу так.

— Свет, я понимаю, что сейчас все сложно, — вдруг скороговоркой произносит Костя, стремительно подойдя ко мне и схватив за плечи. — Прошу, подожди еще совсем немного, и все наладится. Обещаю, все будет хорошо.

Костины руки на моих плечах обжигают, словно пламя. Я, скривившись от такого родного тепла, высвобождаюсь из его захвата и отступаю на шаг.

— Костя, нет, — вымученно произношу я, поморщившись от ощущения холода после такого близкого присутствия любимого. — Мы расстаемся по иной причине. И ребенок тут не причем.

— Что тогда? — непонимающе произнес Костя, раскинув руки в стороны.

— А, ты не понимаешь? — горько усмехнувшись, уточняю.

— Просвети меня! — поджав губы, произнес мужчина, поняв, что я не дала себя одурачить.

Смотрю на него и понимаю, что, видимо, Вольский решил гнуть свою линию невиновности до последнего. Он представлял собой яркий пример оскорбленной невинности. Только со мной этот трюк не пройдет. Покачав головой, я просто опускаю голову и молчу. Костя тоже молчит, глядя на меня.

— Не волнуйся, я найду хорошего отца нашему сыну, — вдруг произношу я, тяжело вздохнув.

Костя замирает и, моргая, смотрит на меня. Я вижу, как двигается его кадык, пока он сглатывает и, посмотрев прямо ему в глаза, рассматриваю мужчину. Мне хочется запомнить его, как выглядит и как смотрит на меня.

— Малыш.

— Все, Кость, хватит, — тихо шепчу я, поняв, что если еще немного, то раскисну совсем и буду рыдать, желая вернуть все, как было до вчерашнего дня.

Отступив на шаг, я смотрю, как Костя хмурится с каждым моим шагом назад.

— Свет, подожди…

Я не в силах произнести хоть слово. Ком в горле душит меня, перехватывая слова и воздух. Качая головой из стороны в сторону, отступаю, глядя, как Костя поднимается с капота машины и протягивает ко мне руку, желая удержать, но я ускоряюсь и ухожу обратно в дом сестры.

С каждым шагом паника во мне нарастает, и еще буквально мгновение, и слезы настигают меня лавиной. Зажав рот рукой, стремительно забегаю в дом, понимая, что если остановлюсь хоть на секунду, могу развернуться и побежать обратно к Косте. Моя пропасть наполняется огнем, сжигающим изнутри. Каждый вдох делает его жарче, пока я не оказываюсь в кровати, и рыдания не сотрясают мое тело. Боже, почему так больно? Словно душу вынули разом вместе с сердцем, оставив пустоту, которая сжималась, стягивая все внутри в вакуум. Я скрючиваюсь в позу младенца, желая провалиться в бездну внутри меня.

Мысли не шли, только ошеломленный и недоверчивый взгляд Кости, которым он смотрел, как я сбегаю от него. Будто я предала его, а не наоборот!

Спустя время, чувствую, что кто-то мягко гладит меня по волосам. Слезы текут без моих всхлипом.

Я просто не могу остановить этот поток. Ничего не чувствую. Боли нет, злости нет, ничего нет, как и Кости теперь больше нет.

Какого черта?! Почему все так?! Если бы я не приехала так неожиданно, все могло быть иначе!

Вздыхаю, представив ту сцену из Костиного кабинета. Ну да. Он бы просто продолжил трахать девок в своем курятнике, как и прежде, а я в неведении покупала бы распашонки. Представив себя эдакой клушей, которая предпочитает не знать об изменах, чем посмотреть правде в глаза, понимаю, что это точно не я.

Вдруг вспоминаю, как несколько лет назад сестра приехала ко мне под вечер и с ошалевшим и смущенным видом рассказала, что Борька изменил ей. Помню, как возмущалась и сыпала проклятьями на голову изменщика. И еще ступор, в котором пребывала Сашка. Теперь понимаю ее. Даже произнести вслух об измене я не смогла. Не смогла бросить в лицо Косте то, что я знаю о его неверности! Как же это страшно, когда любимый человек вдруг превращается в предателя.

После ошеломительного разговора со Светой мужчина в ступоре сидел в машине, куря одну сигарету за другой. Сказала, что надо расстаться. Беременна, но расходится с ним по другой причине.

Костя совсем растерялся от услышанного и того, что Света просто убежала от него. Ее взгляд и та боль, что открыто читалась в нем, изумили его. Что могло произойти, что девушка так поступила?!

В то, что она разлюбила, он не поверил. Нет, это чистое вранье! Света любит его, просто что-то произошло, что заставило ее так поступить! Должна быть причина! Вот только какая? У него не было бывших, чтобы кто-то из мести что-то наговорил Свете. Костю не ловили со спущенными штанами, чтобы предъявить неверность. Да и о чем может идти речь, если другие женщины просто растворились для него, в сравнении с этой ведьмой? Он перестал уделять внимание? Нет.

Игнорировал? Наоборот, это его порой футболили! Секса стало меньше? Да, но это же временно!

Как только Костя разгребет дела, он планировал переехать в Питер к ней и изредка наезжать в столицу.

Какого черта все полетело в жопу?!

Костя хотел ворваться в дом Стаса и вытребовать ответы на интересующие его вопросы, но вспомнив о беременности своей ведьмы, чертыхнулся и направился к единственному человеку, могшему дать совет по этой части. Маме.

Созвонившись с родительницей, Вольский домчался к ней часа за полтора, в течении которых успел остыть. Новости сегодня были оглушительными, так что половину он не переварил до конца.

Извечный вопрос «Что делать?» крутился в мозгу мужчины, словно свет маяка, мигающий вдалеке.

Первое. Отпускать эту ведьму Костя не планировал. Ни в одной Вселенной он не собирался отпускать эту женщину из своей кровати. Значит надо ехать в Питер.

Второе. Ее фраза, что она найдет достойного отца их сыну, выбила его из колеи напрочь! Сын! Она уверена, что это будет сын? И что за нафиг достойный отец? Единственный отец их ребенка тут!

Константин Вольский! Прошу любить и жаловать/ Любых конкурентов он просто загрызет живьем.

Третье. Решить вопрос надо быстро, ибо Света обладала способностью накручивать себя. Если дать ей слишком много времени или места, то она успеет основательно сесть на метлу. Косте казалось, что сказки типа «надо отдохнуть, дать время все обдумать» — это лишь фраза. На самом деле люди успевают окончательно отвыкнуть друг от друга. Давать Свете отвыкнуть от себя вообще не входило в планы Кости. Если она отвыкнет от него, у нее обязательно кто-то появится.

Мужчина не тешил себя надеждой, что Света останется одна. Таких женщин мужики сразу растаскивают по пещерам. Так что пока место занято, и таким останется.

Четвертое. Надо исхитриться и затащить эту ведьму в ЗАГС. Костя планировал окончательно выйти из тени. Значит кого-то она официально представляла «своим парнем», а он вечно в кустах!

Больше такого не будет. Костю вообще бесило наличие мифического конкурента, который добился всеобщего признания. Но это так, мелочи. Гпавное, что она станет его женой перед всеми, и сын родится Вольским.

В принципе, все четыре пункта были единым планом по восстановлению отношений, но с учетом сегодняшних новостей делать это надо крайне быстро и осторожно. Света глупой не была, и должна быть серьезная причина, почему все так кардинально изменилось, вот только какая, Костя понять не мог.

Доехав к маме, мужчина устало присел за стол. Тамара Андреевна встретила сына хмуро, с порога поняв, что сын в растрепанных чувствах.

— Что натворил? — строго спросила мама.

— Почему ты решила, что я в чем-то виноват? — кисло спросил Костя.

— Потому что это наиболее вероятное предположение, — поджав губы, произнесла родительница, проходя на кухню. — Так, чего накуролесил?

— Ничего, правда, — произносит мужчина, понуро сидя на привычном месте между холодильником и столом.

— Чего тогда выглядишь как побитая собака? — вскинув брови, спросила мама.

— Поругались, — вздохнул Костя, не желая вдаваться в подробности ссоры.

— Из-за чего? — уточнила Тамара Андреевна, не опуская бровей.

— Сам не понял, — честно признался мужчина. — Вроде все было нормально, и тут разругались вдрызг.

— Так не бывает, Кость, вспоминай, где косякнул, — фыркнула мама.

— Да вроде нигде, — вздохнул Вольский, сам не зная, что думать. — Она беременна, мам.

— Что? — встрепенулась родительница и радостно уточнила. — Ты уверен?

— Да, сегодня узнал, — произнес Костя, слегка нахмурившись. — От Стаса. А из Светы пришлось тянуть чуть ли не клещами эту новость.

— Вот что, сынок, — собравшись с силами произнесла Тамара Андреевна. — Мирись со Светой. Мне она показалась хорошей девушкой.

— Она самая лучшая, — печально сказал Костя. — У нас все было хорошо, и вдруг на ровном месте разлад.

— Может это просто гормоны бушуют? — пожав плечом предположила мама. — В такие моменты у женщин крышу рвет.

— Да? — удивился Костя. — Почему?

— Ну, как тебе сказать, — фыркнула Тамара Андреевна. — Она готовится из одной твоей клетки создать полноценный сложнейший живой организм. Каксам-Как сам-тодумаешь?

По лицу Кости стало понятно, что он об этом не подумал.

— В общем так, сын, — вскинув брови, произнесла мама. — Профукаешь моего внука — я от тебя отрекусь.

Понял?

Мужчина был ошеломлен словами матери. Костя знал, что она давно хотела внуков, но такое слышал от нее впервые. Да что такое со всеми происходит? Такое ощущение, что он участвовал в марафоне «кто первым доведет Костю до инфаркта?».

После последних слов чаепитие у мамы на кухне приобрело мрачное настроение. Тамара Андреевна погрузилась в раздумья о внуке и вздыхала, глядя на сына. Отбыв к себе, мужчина пол ночи беспокойно вышагивал по квартире, порываясь поехать в дом друга. Дозвониться к Свете не удалось, но Стас снял трубку после первого гудка.

— Как дела? — нервно спросил Костя.

— У меня отлично, а что? — спокойно ответил Краснов.

— А у Светы? — поникнув, уточнил Вольский.

— Сложно сказать, — безэмоционально ответил друг. — Смотря для чего ты интересуешься?

— Думаю нагрянуть к тебе в гости, — мрачно произнес Костя и со вздохом спросил. — Что делает?

— Не ясно, — также тяжело вздохнул Стас. — Зашла в слезах, закрылась в спальне, не выходит.

Вспомнив, какой сегодня была его ведьма, Костя от досады повалился в кресло, схватив себя за волосы. Черт! Какого черта с ней творилось?!

— Хотя я работаю, так что может уже нет, — вдруг добавил Стас.

— Ну, ты это, выйди и пройдись по дому, — взволнованно попросил Костя. — Разведай что, да как!

— Костя, что бы не происходило здесь сейчас, тебе лучше не соваться, — устало произнес мужчина. — Дай ей время успокоиться. Какого черта ты натворил?

— Блять, да если бы я знал! — рявкнул Костя, уже в тысячный раз спросив себя «в чем дело?»

— Саша хочет, чтобы Света побыла у нас некоторое время, — произнес Стас. — Если что проясниться — я тебе сообщу.

— Ладно, спасибо друг, — выдохнул Вольский, поняв, что хоть какой-то выход в этой ситуации есть.

Света поделится причиной расставания с сестрой, а та расскажет мужу, а Стас — ему. Все просто!

Костя надеялся, что его ведьма прямо сейчас изливала душу Стасовой жене. И может через пару часов он сможет понять, что в конце концов произошло!

Поняв, что терпение и нервы на исходе, Вольский вновь стал метаться по квартире, словно тигр в клетке.

Я раздавлена, ничего не могу с собой поделать, лишь лежу в кровати и лью слезы по своему разбитому сердцу. Ночь прошла, словно час. Вдруг слышу голос сестры:

— Так, хватит! Ты себя так совсем доведешь! У тебя внутри новая жизнь. Себя не жалеешь, ребеночка пожалей! Быстро в душ, и идем кушать.

Перевожу взгляд на Сашку, стоящую передо мной с упертыми руками в бока.

— Саш…

— Свет, не заставляй меня применять силу! — выставив перед собой ладонь, произносит сестра, не желая слушать меня. — Я достаточно ждала, пока ты придешь в себя. Сегодня уже воскресенье! Звони на работу и говори, что берешь неделю за свой счет. Можешь жалеть себя дальше, но ребенок страдать не должен. Есть и гулять в саду ты будешь, поняла? Ты теперь отвечаешь за две жизни, соберись!

— Я…

— В душ и на кухню! — бескомпромиссно произнесла сестра, сдергивая с меня простыню. — За обедом расскажешь мне все, что пожелаешь.

Стою под душем, смывая тоску и уныние. Смотрю на себя в зеркало, завернувшись в полотенце, и вижу просто чучело. Опухшая от слез, с потухшими глазами и изможденная голодом. Вспоминаю, что вчера тоже толком и не ела. В общем, прямо иллюстрация «счастливая мать». Вздыхаю, закрыв глаза, чувствуя, что сил нет даже расчесаться.

Вдруг в ванную входит мама. Посмотрев на меня, молча берет еще одно полотенце и, посадив меня на унитаз, просушивает мои волосы.

— Все будет хорошо, — мягко говорит мама. — Скоро все наладится.

— Да? — безжизненно спрашиваю, не особо веря в ее слова. Наверное, все мамы так говорят своим детям.

— Конечно, когда ты прижмешь своего ребеночка к груди, все забудется, как страшный сон, — мягко кивнула мама, заколов волосы на макушке. — Просто не думай о том, что тебя так расстроило. Скажи себе так: «Я все спокойно обдумаю через месяц». И проживай день за днем. Когда придет время, ты сможешь легче оценить ситуацию. Я хочу поехать с тобой в Питер. Поживу немного, пока ты не придешь в себя.

— Не надо, мам, — тихо шепчу в ответ. — Спасибо большое, но ты меня знаешь, если меня жалеть, я никогда не приду в норму. От жалости я еще больше раскисаю.

— Уверена? — тихо спрашивает мама.

— Да, — киваю я, понуро. — Вернусь в Питер. Займусь работой. Буду ходить на прогулки, заниматься собой. Готовиться к декрету.

— А после?

— Может, к тебе домой приеду, — пожимаю плечами. — Кроме работы меня в Питере ничего не держит.

Или в Москву подамся, если ты не захочешь возвращаться.

— Можем снять здесь жилье вместе, — предлагает мама. — Я не уверена, что хочу вернуться. Вы с Сашей тут, внуки тут. Мне одной скучно дома, да и я уже мало с кем общаюсь.

— Посмотрим, мам, — мягко говорю я с вымученной улыбкой. — Время до Нового года есть еще.

— Хорошо, — кивает родительница. — Ну, надеюсь ты проголодалась. Твоя сестра на кухне мечет щи-борщи. Загоняла повара.

Обед на кухне похож на прием высокопоставленных гостей. Столько разных блюд, заполнивших большой стол, что я даже опешила.

— Что это? — недоуменно спрашиваю, застыв в дверях.

— Выбирай, что тебе хочется, — с воодушевлением произносит Сашка. — Тут все, что мне нравилось во время беременности.

Осматриваю этот безумный пир и в ужасе смотрю на маму.

— Как ее не разнесло вконец? — тихо спрашиваю я.

— Порода, — фыркает мама. — Я во время беременности не особо располнела, хотя тоже ела, как не в себя.

— О, Боже! Я тоже стану, как Робин Бобин Барабек? — морщусь от разнообразных запахов, идущих от блюд.

— Вряд ли, — хмыкает мама, присаживаясь и осматривая изобилие еды. — У меня до последнего был небольшой животик, а моя сестра быстро раздалась в пузике.

— Я тоже быстро располнела, — фыркает сестра. — Гены, что скажешь.

Несмотря на сестринские завалы, ем достаточно привычные блюда. Сестра интересуется, известила ли я офис, что задержусь с выходом на работу, и я обещаю после обеда позвонить начальству. Зять присоединяется к нашему пиршеству, не подав вида, что в курсе моей личной трагедии. Я тут догадываюсь, откуда Вольский узнал о ребенке — Стас. Больше некому.

Сурово смотрю на мужчину, попивая чай и пристально сверля его. От моего взгляда маньяка, выбирающего себе жертву, Стас заметно тушуется. Бросая на меня короткие взгляды, зять не выдерживает.

— Света, не надо меня сверлить взглядом, — со вздохом произносит Стас.

— Имею право, нет? — фыркаю в ответ, глядя, как мама с сестрой переводят на нас взгляды.

— Я не был в курсе, что факт твоей беременности — это закрытая информация, — произносит зять, не глядя на меня.

— Значит, обсуждать подобные деликатные вопросы с посторонним мужчиной ты считаешь нормальным? — кисло произношу я, вновь отпивая чай из кружки, не отводя взгляда от мужчины.

— Посторонним? — вскинув брови, поинтересовался Стас. — Мне кажется, Костя не посторонний мужчина.

— В чем дело? — наморщившись, спрашивает Сашка. — Что происходит?

— Твой муж разболтал о моей беременности, — говорю я, продолжая сверлить Стаса.

— Стас? — удивленно уточняет сестра. — Ты уверена?

— Откуда еще Вольский мог узнать? Знали об этом только ты и мама, — кисло произношу я. — Мама не говорила, а ты, понятное дело, от мужа секретов не имеешь. В этой цепи только одно слабое звено.

С последним словом киваю подбородком на это самое звено. Все взгляды обращены на Стаса, который со вздохом посмотрел на супругу.

— Откуда я мог знать, что это Костя отец ребенка? — пожал плечами мужчина. — Просто сказал, что у него нет шансов подкатить к ней, ибо девушка уже беременна.

— Стас, все знали, что Света встречается с твоим другом, — произнесла сестра прописную истину. — Один ты ни сном ни духом.

— Что значит «все»? — недоуменно переспрашивает мужчина.

— Я спалила их на фотографиях со свадьбы Ульяны, — приподняла брови Сашка. — Между прочим, я тебе их показывала, но ты, видимо, не заметил Костю.

— А я узнала, когда только Костя пришел после рождения Дашуньки, — с улыбкой произнесла мама.

Отлично, все знали кроме Стаса и меня. Такое ощущения, что я просто непроходимая идиотка.

Настроение меняется, словно ветром сдувает листик с дерева. Я психую и понимаю, что хочу уехать в Питер. Сообщаю семье о своем решении отбыть домой. Отказываюсь от предложения побыть недельку с ними. Стас, как любой мужчина, солидарен с Костей, и мне не хочется рядом союзников оппозиции. Несмотря на уговоры семьи, отбываю на Сапсан. Сашка, однако, провожает меня прямо до поезда. Расцеловав сестру, сажусь на свое место.

Вдруг оглядываю пассажиров, ища признаки Кости. Вспоминаю, как однажды уезжала в таком же поганом настроении с этого вокзала. Тогда Костя появился, словно снег в мае. Горько улыбаюсь воспоминаниям и вздыхаю, принимая тот факт, что больше подобного не будет.

Приезжаю в Питер и добираюсь на такси домой. Ехать в метро не хочется совсем, чувствуя дурноту.

Захожу в квартиру и практически падаю от усталости. Дома легкий бардак, и я брожу по квартире, вспоминая, какой была, когда собиралась на работу в пятницу. Восторженно планировала, как скажу Косте новость о ребенке и увижу его улыбку. Обниму любимого крепко-крепко, и мы вернемся сюда вместе. Как скажу, что хочу переехать к нему. Даже думала, что возьму с собой в столицу из вещей.

Хотела обязательно захватить красное постельное белье, которое купила как-то в дорогущем магазине. Секс на нем просто огонь. Хотя, видимо, с Костей секс всегда был хорош, вне зависимости от обстоятельств и партнерши. Опыт не пропьешь!

Чтобы не зависнуть в хандре, затеваю уборку, хотя сил нет. Во всяком случае, это лучше, чем сидеть на диване и глядеть в одну точку. Когда настает ночь, валюсь в кровать и мгновенно засыпаю от усталости.

Мужчина сидел в за рулем и курил уже, наверное, сотую сигарету Сегодня он преодолел на автомобиле приличное расстояние. Спешно завершив дела и захлопнув, наконец-то, свой чемодан, Костя прыгнул с авто и уехал в Питер. Бурная активность закончена, пункт назначения достигнут.

Сейчас было уже пять утра, и в северной столице светило яркое солнце.

Стас сообщил ему, что Света сорвалась в Питер и отказалась гостить у них. Костя надеялся, что она захочет пожить у сестры и придет в относительную норму, дав тем самым время для завершения его дел, но ведьма вновь все переиграла. Вольский откровенно скинул дела на Стаса и других партнеров и быстренько отбыл вслед за своей девушкой.

А теперь немного трусил. Понятное дело, сейчас она спит, но вот как отреагирует, увидев его опять. Мужчина понимал, что легко не будет, но надеялся, что все в ближайшее время наладится.

Должно наладиться!

Тяжело вздохнув, Костя вышел из машины и немного постоял на свежем воздухе. На душе был камень, и мужчина впервые не чувствовал себя уверенным на все сто процентов. Хотя Света частенько выбивала землю из-под его ног, но впервые делала это столь оглушительно. Медленно достав свой чемодан, Костя побрел в дом, даже не заметив, как оказался перед дверью в их квартиру.

Вставляя ключ в замочную скважину, он не был до конца уверен, что сможет попасть внутрь, но преграда исчезла с пути, едва он повернул ручку. Тихо войдя в прихожую, мужчина не стал включать свет, разувшись в темноте и оставив чемодан на полу. Неслышно пройдя дальше, Костя замер, увидев силуэт спящей в кровати Светы.

Эта женщина, так спокойно спящая сейчас, была непростой, и не зря Костя звал ее «ведьмой», но она делала его самым счастливым на свете. Он чувствовал, что мог завоевать мир, когда она была рядом. Но больше всего мужчина понимал, что может послать все завоеванные миры к черту в ад, когда она была в его объятьях.

«Это моя женщина. Мой ребенок и моя семья». — со вздохом мысленно произнес Костя, став медленно раздеваться, ложась рядом.

Прижавшись к Свете со спины, мужчина обнял любимую ведьму и поцеловал ее в плечо.

— Я тебя люблю, Малыш, — тихо прошептал Костя, прижимая родную женщину к своей груди.

— И я тебя люблю, Коть, — сонно пробормотала Света, не просыпаясь, но слегка обнимая его руку, которой он погладил ее животик.

Услышав эти слова, Костя замер и чуть не кинулся целовать любимую, желая закричать от облегчения. Сдержавшись, мужчина лишь крепче прижался к ней, решив, что они уладят все утром.