В постели с принцем

Глава 19

Увидев Кэтрин под руку с Ловеласом, Алек побагровел от злости.

Как объяснил слуга, Ловелас увез Кэтрин и миссис Меривейл из дома. И Кэтрин позволила ему сделать это. Она позволила Ловеласу увиваться вокруг нее, как будто Алека никогда не было в ее жизни… как будто каких-нибудь два дня назад не она дала согласие выйти за него замуж.

Когда Алек приблизился к Кэтрин и Сидни, Ловелас окинул его презрительным взглядом:

— Ты все-таки притащился сюда из какой-то дыры, в которой так извозился! Тебе должно быть стыдно за то, что ты ставишь в столь неловкое положение мисс Меривейл!

Кэтрин вышла из-за спины Ловеласа. Вид у нее был крайне смущенный.

— Довольно, Сидни!

— Да, Сидни, — ехидно повторил Алек, — с какой стати ты вмешиваешься? Это дело касается меня и моей невесты.

— Н-невесты? — заикаясь, переспросил Ловелас. Алек впился взглядом в Кэтрин. По ее смущенному виду он понял, что Кэтрин ничего не сказала Сидни о своем согласии выйти замуж за графа Айверсли.

—Да! Мисс Меривейл согласилась выйти за меня замуж! Очевидно, она забыла сообщить тебе об этом незначительном факте, — проговорил Алек, чувствуя, что закипает от злости.

— Я как раз собиралась это сделать, милорд, — ответила Кэтрин, заметно покраснев.

— Ты должна быть рада, что я освободил тебя от этой тяжести! — Алек протянул Кэтрин руку. — А сейчас, мадам, я хотел бы поговорить с вами!

— Послушай, — начал было Ловелас.

— Все в порядке, Сидни. — Вскинув подбородок, Кэтрин взяла Алека под руку. — Я сама хотела бы поговорить с его сиятельством!

Они прошли через весь бальный зал под взглядами и под шепот присутствующих. Проклятие! Он и Кэтрин не найдут здесь укромного места. А Алек хотел бы уединения для разговора с ней.

— Алек… — начала она.

— Не здесь, — тихо сказал он. — Давай выйдем в сад, где мы будем одни.

Кэтрин попыталась выдернуть свою руку:

— Не думаю, что хотела бы оказаться сейчас наедине с тобой.

Алек сжал еще сильнее ее руку и направился к выходу.

— У тебя нет выбора, если ты не хочешь, чтобы я вернулся и вышиб Ловеласа куда-нибудь в соседнее графство.

Кэтрин бросила на него настороженный взгляд:

— Ты не сделаешь этого.

— Сейчас я способен на что угодно.

Кэтрин замолчала, но едва они с Алеком оказались в саду, она резко вырвала руку и напустилась на него:

— Ты вероломный! Ты не приезжаешь, не сообщаешь о задержке, а затем начинаешь злиться на меня из-за того, что я танцевала с Сидни!

— Не этот танец с Сидни привел меня в ярость, дорогая, а то, что ты не сообщила ему о нашем предстоящем браке.

Пятясь назад от наступающего на нее Алека, Кэтрин покачала головой:

— Ты был зол еще до того, как узнал об этом.

— А как бы реагировала ты, если бы после двух сумасшедших дней примчалась и увидела, что твоя нареченная находится в объятиях другого мужчины?

Кэтрин прищурилась:

— Вероятно, так же, как реагировал бы ты, если бы узнал, что твоя нареченная отправилась в какой-то отель в тот же вечер, когда ты предложил ей руку и сердце.

Эти слова вдруг отрезвили Алека. Только сейчас он заметил, что в глазах Кэтрин блестят слезы, а ее подбородок дрожит. Проклятие и еще раз проклятие!

Какой-то звук за спиной заставил Алека повернуться. Он заметил, что несколько человек наблюдают за ними с балкона. Кэтрин проследила за его взглядом и тихонько ругнулась.

Алек устремил суровый взгляд на сгрудившихся на балконе людей, и те один за другим стали удаляться. Увидев в конце аллеи оранжерею, он резко схватил Кэтрин за руку и потащил вперед.

— Что ты делаешь? — воскликнула она, пытаясь вырваться.

—А ты что, хочешь обсуждать дела на глазах у половины света?

— Они уже ушли.

— Они вернутся, уверяю тебя! Никто не совладает с искушением стать свидетелем публичного скандала.

Похоже, эти слова убедили Кэтрин. Она подчинилась Алеку, и вскоре они оказались в оранжерее. Здесь было темным-темно. Алек снял перчатки, нащупал полочку неподалеку от двери, где оказались лампа и коробка с кремнем.

Он зажег лампу, которая осветила раздраженное лицо Кэтрин. Она наблюдала за действиями Алека с плохо скрываемым нетерпением.

— Ну? У меня есть все основания танцевать с Сидни. А какие у тебя основания для того, чтобы отправиться в отель «Стивене» и скрыть это от меня?

Алеку следовало бы сообразить, что Кэтрин способна выудить правду из этого мальчишки-посыльного. Но как много ей удалось узнать? Его умная будущая супруга способна изобразить полное неведение, чтобы затем поймать на лжи.

Лучше все же придерживаться фактов.

— Я там живу, — ответил твердым голосом Алек.

— Ты там… что? — вновь спросила Кэтрин с обескураженным видом.

— Я живу в отеле «Стивене», когда нахожусь в городе. Мой отец продал городской дом, когда почувствовал, что по болезни не может более появляться в светском обществе, а у меня не было времени для приобретения нового дома. — «Скорее денег, чтобы арендовать его».

— Но почему ты не хотел, чтобы я это знала? — продолжала недоумевать Кэтрин.

— Отель «Стивене» недостаточно роскошное жилье для графа, но его владелец — мой приятель.

Кэтрин с недоверием посмотрела на Алека:

— Тогда почему твой «приятель» говорит, что никогда о тебе не слыхал?

— А ты что — наняла сыщика, чтобы он допросил его? — тут же встревожился Алек.

Кэтрин смутилась и покраснела.

— Нет, но… Когда твой посыльный отказался сказать, где он работает, я послала Томаса вслед за ним. Томас разговаривал с владельцем, который сказал, что не знает тебя.

Алек снисходительно пожал плечами:

— Я просил Джека никому не говорить об этом. Не хотел, чтобы мне без конца задавали вопрос, почему у меня нет городского дома.

— Ты ведь знаешь, что меня такие вещи не волнуют.

— Зато волнуют миссис Меривейл. Не думаю, что ей очень понравится, если она узнает, что я живу в отеле «Стивене».

Алек сделал шаг к Кэтрин, но она поспешно отступила назад.

— Тебе так важно, что о тебе думает моя мама? — настороженно спросила она.

— Ты ведь хочешь получить ее согласие на брак? — вопросом на вопрос ответил Алек.

— Ты отлично знаешь, что она одобрит его. Она в полном восторге от того, что ты граф.

— А вот ты — нет. Ты предпочла бы сэра Сидни, поэта, — ехидно заметил Алек.

— Я предпочла бы человека, которому могу доверять. И я не вполне уверена, что таким человеком являешься ты.

К сожалению, Кэтрин была слишком умна, чтобы ее можно было провести какими-то не слишком убедительными ссылками, а посему спор на уровне аргументов был бесперспективен. С ней срабатывала лишь одна тактика.

Алек решительно шагнул в сторону Кэтрин:

— Ты мне доверяешь, иначе ты не надела бы этот мой подарок. — Он выразительно посмотрел на брошь. — Ты доверяла мне, когда я скакал на лошади со шпагой в руке, и верила, что я не нанесу тебе вреда. Ты доверяла мне и знала, что я не лишу тебя девственности…

— Это совсем другое, — попыталась оправдаться Кэтрин, пятясь от Алека. — Ты два дня отсутствовал в городе без каких-либо объяснений…

— Приношу свои извинения. — Алек продолжал надвигаться на нее.

— Попытка поцеловать меня не извинение.

— Почему?

Алек взял Кэтрин за руку, но она ударила его ридикюлем, который неожиданно оказался увесистым для такой изящной на вид вещи.

— Ой! За что так? — воскликнул Алек.

— За то, что ты думаешь, будто сможешь укротить меня с помощью поцелуев. — Кэтрин сделала еще один шаг назад. — Не приближайся. Я хочу знать, почему ты приехал так поздно и почему не мог прислать записку!

Алек в раздражении потер ушибленную руку.

— Потому что к тому моменту, когда я понял, что мне потребуется гораздо больше времени для решения проблем, было уже поздно посылать записку.

— Для решения каких проблем? — спросила Кэтрин.

— Проблем, связанных с имением. Я ведь говорил тебе об этом.

— Конкретней! Что это за проблемы? Алек рассердился:

— Если ты думаешь, что я буду таким мужем, который сообщает жене о каждом своем чихе, то подумай еще раз о моем предложении.

— Ты вообще не будешь мужем, если не дашь ответы на кое-какие мои вопросы.

Алек набрал в легкие побольше воздуха. Проклятие! Кэтрин дьявольски любопытна!

— Я вынужден был приехать в свое имение, чтобы обеспечить доставку культиваторов и плугов, которые нам необходимы для весеннего сева. Ну, теперь ты довольна?

— А почему не поручить это управляющему?

— Потому что я уволил проворовавшегося управляющего моего отца и ни мои арендаторы, ни местные торговцы не знают в достаточной степени нового управляющего и не могут ему доверять. — Алек вдруг смягчился. — Прости, что не объяснил тебе все это раньше, но мне и в голову не приходило, что управлять имением — твое хобби.

С вызовом скрестив руки на груди, Кэтрин спросила:

— И для того, чтобы обеспечить доставку, потребовалось два дня?

Алек с досады скрипнул зубами.

— Да, потребовалось. Торговец отказывался поставлять оборудование, и мне пришлось предпринять кое-какие меры. Для этого я должен был остановиться в имении моего друга в Хартфордшире.

Алек уже готов был поздравить себя с тем, что рассказал Кэтрин все, при этом не покривив душой, но тут она спросила:

— А какие другие меры?

— Знаешь, у меня сейчас нет настроения обсуждать все детали, касающиеся моего имения, — проворчал Алек и снова сделал шаг навстречу Кэтрин. — После двух дней общения с упрямыми торговцами, недоверчивыми арендаторами и обеспокоенным управляющим мне хочется только одного — напомнить моей нареченной, за кого она согласилась выйти замуж.

Кэтрин сделала большие глаза и попятилась назад:

— Я не забыла… Я… я собиралась сказать ему…

— В то время как танцевала с Сидни. И прогуливалась, повиснув на его руке.

Кэтрин уперлась спиной в ствол апельсинового дерева. Держа наготове ридикюль в качестве орудия защиты, она угрожающе сверкнула глазами:

— Оставайся на месте, иначе я снова тебя стукну.

— Давай! — Алек протянул к ней руку. — Смелей!

Как только Кэтрин занесла вверх руку с ридикюлем, Алек легко выхватил его.

— Что ты в нем носишь? Пушечные ядра? — спросил он, удивившись тяжести вещицы.

На лице Кэтрин появилось тревожное выражение.

— Отдай мне!

Отрицательно покачав головой, Алек открыл ридикюль и увидел внутри книгу.

— Поэтические опусы твоего друга, я полагаю, — с недовольным видом проговорил он.

Вынув книгу, Алек подошел поближе к лампе и, прочитав заглавие, удивленно уставился на Кэтрин:

— Это Ловелас дал тебе?

Кэтрин поспешно помотала головой:

— Я… гм… она… принадлежала моему отцу. Услышанное повергло Алека в шок.

— Так это он дал тебе эту книгу?

— Нет! — ответила Кэтрин. Даже при тусклом свете лампы было заметно, как она покраснела. — Я нашла ее в кабинете отца после его смерти.

Алек быстро пробежал глазами заголовки: «Наилучшие подарки для совращения», «Предостережения для повесы»… Его недовольство переросло в ярость.

— Так вот почему ты мне не доверяешь, почему всячески сопротивляешься, когда я ухаживаю за тобой! Потому что начиталась всякого вздора… — Он швырнул книгу в сторону.

— К сожалению, это не вздор, — с горечью заметила Кэтрин. — Судя по всему, папа в точности следовал этим инструкциям.

— В таком случае он был идиотом. Кэтрин вызывающе посмотрела на Алека:

— Верно. Но я хотела понять, что сделало его идиотом. И почему некоторые мужчины любят ради забавы соблазнять женщин.

— Полагаю, что ты в это число включаешь и меня. Да как ты смеешь сравнивать меня со своим ничтожным отцом?! Я совсем на него не похож.

— Так ли?

Алека вдруг осенило.

— Так ты думала, что я занимаюсь в отеле «Стивенс» именно этим — забавляюсь с женщинами? Да как ты могла подумать такое? Ну а теперь ты хоть чуточку мне доверяешь?

Их взгляды встретились.

— Я не знаю, что о тебе думать. И никогда не знала, — тихо проговорила Кэтрин.

Алек помахал перед ее лицом книгой:

— И ты забила себе голову этой ерундой. Решила, что я развратник, основываясь на слухах да на гневных высказываниях в мой адрес Ловеласа.

Кэтрин упрямо вздернула подбородок:

— И еще потому, что ты так себя вел.

— Ты имеешь в виду, что я целовал тебя? — Алек понизил голос: — И доставлял тебе удовольствие?

— Ты лгал…

— Я никогда тебе не лгал. — Хотя, конечно же, это бывало. Маленькая ложь, недосказанности… большой обман еще впереди.

И все равно Кэтрин не имела права думать о нем хуже того, что он заслуживал.

— Твое неверие не имеет ничего общего с тем, что я в действительности сделал. Что бы я ни сказал или ни сделал, ты продолжаешь считать меня воплощением порока и разврата.

— Ты должен признать…

— Я ничего не должен признавать. — Алек решительно шагнул к Кэтрин. — Я развратник, лжец, обманщик, человек, который совращает женщин ради забавы. Я… давай-ка взглянем… — Он раскрыл наобум книгу и прочитал: — «Мастер-обольститель». — Прищурившись, Алек взглянул на Кэтрин: — Да, мне это нравится. Мастер-обольститель. А я-то думал… — Он отшвырнул книгу, снял сюртуки начал расстегивать пуговицы жилета. — Я слишком мало знал.

Кэтрин широко раскрыла глаза:

— Алек, надеюсь, ты не собираешься…

— Тсс, дорогая. — Сняв жилет, Алек привлек Кэтрин к себе. — Не мешай мастеру работать. — И он накрыл ее губы страстным поцелуем.

Настало время показать будущей жене, что он намерен быть ее хозяином — так или иначе. И если для этого он должен ее соблазнить, то пусть так оно и будет.