В разные стороны?

11

До своей квартирки на окраине Сиднея Бенедикта доехала на такси. Она внушала себе, что Кевину будет нелегко отпроситься с работы и встретить ее в аэропорту. Но на самом деле ей просто хотелось по возможности отдалить встречу с женихом. Собственно говоря, ей еще предстояло найти способ разорвать помолвку. А это была задача не из легких, тем более что Кевин ни о чем таком даже не помышляет.

А вот для Бенедикты все разом изменилось. И я сама уже не та, что прежде, удрученно размышляла молодая женщина, шаря в сумочке в поисках ключей. Ибо еще до того, как Паоло оказался полностью оправдан в ее глазах, Бенедикта осознала: ее чувства к любимому неизменны и силы своей не утратили.

Ну не глупо ли это, тем более что Паоло наверняка презирает ее всей душой. Считает, что заигрывала она с ним только для того, чтобы спасти брата. А объяснять Паоло, что, целуясь с ним, она вообще не думала о брате, слишком поздно, даже если бы он и захотел ее выслушать. Их отношения настолько отравлены ложью, выдумками и недомолвками, что, пусть даже ее вины в том нет, Паоло Ланци ни единому ее слову не поверит...

Милая, славная Джованна... Кто, как не она, уговаривал ее не уезжать, не повидавшись и не поговорив начистоту с Паоло. Джованне не составило труда объяснить свою дружескую близость с Паоло Ланци. Юная итальянка проходила курс лечения в надежде забеременеть, а Паоло оплачивал счета от врачей. Джованна вся извелась, мечтая о ребенке, а родителям признаться не смела, опасаясь еще больше настроить их против Фредерика.

И, разумеется, Фредерик утверждал, будто ничего об этом не знал. Так это или нет, но Бенедикта с облегчением убедилась, что Джованна по-прежнему любит мужа, невзирая на все его недостатки и слабости. И даже собиралась попросить отца о ссуде, чтобы выплатить, наконец, долги Фредерика. И хотя теперь, когда тайное стало явным и Фредди предстояло отчитаться за свои грехи перед тещей и тестем, пожалуй, усиленный контроль пойдет ему только на пользу. Великовозрастному оболтусу пора, наконец, научиться отвечать за свои поступки.

Ах, если бы хоть у Фредди с Джованной все закончилось счастливо, удрученно думала Бенедикта, поворачивая ключ в замке и распахивая дверь. Как ни странно, из почтового ящика не торчал ворох газет, а из кухни доносилось радио. В доме кто-то был.

Однако не успела она испугаться и запаниковать, как на пороге гостиной возник очень довольный собой Кевин.

– Сюрприз, сюрприз! – весело объявил он, явно ожидая, что хозяйка квартиры несказанно ему обрадуется. – Старина Крэйги, наш строгий шеф, сегодня захворал и на работу не вышел, так что я ушел на часок пораньше.

Бенедикта поставила чемодан у стены и сняла с плеча сумку. Она вдруг почувствовала себя чужой в собственном доме. И как, спрашивается, попал сюда Кевин? Она не давала ему ключа. Положим, ей уже давно следовало это сделать, но Бенедикта привыкла воспринимать свою квартирку как этакую неприступную крепость, где всегда может укрыться от враждебного мира. С тех самых пор, как продала коттедж, где некогда жила с Фредди.

А Кевин уже направлялся к ней, распахнув объятия.

– Эй, в чем дело? – недоуменно спросил он, сдвинув брови. – Я думал, ты мне обрадуешься. У меня тут кофе сварен, а в духовке – тосты с сыром.

Бенедикта невольно передернулась от отвращения. Она и в самолете вынуждена была отказаться от еды: чувствовала себя совсем разбитой, ее поташнивало, и не только из-за сдвига во времени и усталости, но из-за душевного разлада и самых мрачных предчувствий. О, как ей не хотелось объясняться прямо сейчас!

Кевин уронил руки – очевидно, разглядел выражение лица Бенедикты.

– Эгей! – воскликнул он. – До чего же я бестолковый! Ты неважно себя чувствуешь, верно? Ну, что такое случилось? Очень трясло в воздухе, да? Над Индийским океаном жуткая турбулентность. Помню, однажды возвращался я из Бухареста, так за всю дорогу мы ремней безопасности так и не отстегнули, а уж бумажные пакетики требовались каждому третьему...

– Кевин, как ты сюда попал? – оборвала поток его излияний Бенедикта.

– Как я сюда попал? – Он недоуменно заморгал. – С помощью ключа, разумеется... Дверей я не взламывал, если ты на это намекаешь. Я поговорил вчера вечером с твоим братом по телефону, и тут меня осенило: а дождусь-ка я тебя здесь, дома!

– Да, но откуда у тебя ключи? – Бенедикта не знала, что и думать. – Ключей я тебе не давала!

– Ну, строго говоря, да... Я решил, что это досадное упущение с твоей стороны, и месяц назад заказал себе дубликат, – нимало не смутившись, сообщил Кевин. – А разве ты не рада? Возвращаться в пустую квартиру – удовольствие небольшое.

Бенедикта подумала, что пустая квартира теперь показалась бы ей раем земным, но вслух, разумеется, этого не сказала.

– Так ты говорил с Фредди? – еле слышно спросила она.

– Да, сутки назад, – не без самодовольства подтвердил Кевин. – Я попросил к телефону тебя, но Фредерик сказал, что ты уже час как уехала. Я подумывал встретить тебя в аэропорту, но рассудил, что лучше отправиться прямо сюда. Я знаю, после долгого перелета ты бываешь не слишком разговорчива.

– Ты зря беспокоился, – промолвила Бенедикта, подавляя раздражение. В ее бедах виноват вовсе не Кевин. За неразбериху в личной жизни отвечает она, и никто иной.

– Ну, снимай же куртку, чего стоишь! – нетерпеливо произнес заботливый жених, берясь за чемодан. – Говорю же: я кофе сварил. Спорю, что от чашечки ты не откажешься.

– Только не сейчас, – запротестовала Бенедикта, машинально расстегивая куртку, и, словно бросаясь с обрыва в холодную воду, решительно произнесла: – А впрочем, это очень удачно, что ты здесь. Нам надо поговорить.

Кевин с сомнением посмотрел на часы.

– Боюсь, что на долгие рассказы о твоем путешествии времени у нас нет, – посетовал он. – Уже довольно поздно. И хотя в офис я возвращаться сегодня не намерен, но поработать все равно собираюсь. Крэйги нет, но очередной проект сдавать надо. А сроки, как всегда, поджимают...

– Да помолчи ты хоть минутку!

Ну почему Кевин никогда не может дослушать ее до конца? Неужели не видит, как она взвинчена? Она на стены готова кидаться от досады, а этот самовлюбленный осел болтает о своих дурацких проектах и ничего больше видеть не хочет!

– Так я пойду, принесу кофе...

– Нет!

– Нет? – Кевин явно не мог взять в толк, что происходит. И тут он заметил, что на руке невесты уже не сверкает подаренный им бриллиант. – О, Бенни, – воскликнул он, – только не говори, что потеряла кольцо! Оно стоило целое состояние! Я надеялся, ты отнесешься к нему куда бережнее.

– Нет, кольцо здесь, в сумочке. – Бенедикта поспешно достала перстень и протянула собеседнику. – Именно это я и пытаюсь тебе сказать. Мне страшно жаль, Кевин. Мне бы очень хотелось, чтобы все было иначе, но... Но, пожалуйста, возьми это назад.

– Да ты шутишь, – недоверчиво протянул Кевин, пряча руку за спину. – Ты просто устала. Ты сама не знаешь, что несешь.

– О, еще как знаю. – Наконец-то Бенедикта была на все сто уверена в своей правоте. – Я столько всего передумала за эти дни и решения своего не изменю. Прости, Кевин, но стать твоей женой я не смогу. Мне, правда, очень жаль.

– Это все дело рук твоего братца, не так ли? – процедил Кевин сквозь зубы. – Я так и знал, что не следовало тебя к нему отпускать!

– Ты не вправе мною распоряжаться, – холодно ответила Бенедикта. С нее довольно: что это еще за собственнический, диктаторский подход! – Мой брат пострадал в аварии, и я должна была убедиться, что с ним все в порядке.

– Твоему драгоценному братцу ровным счетом ничего не угрожало! – саркастически возразил Кевин. ~ Бедненький мальчик отделался легким испугом. Бенни, не будь дурочкой! У нас столько всего общего: мы вместе работаем, у нас одни и те же интересы, одни и те же устремления... А наши чудесные планы на будущее?

Боже, как же все это скучно, как безрадостно звучит! Бенедикта представила себе совместное будущее с Кевином, у нее мороз пробежал по коже... Или она впрямь ведет себя как последняя дурочка? Вряд ли судьба пошлет ей другого мужчину, столь же терпеливого и снисходительного. Мужчину, который захочет жениться на женщине, неспособной родить ему детей, напомнила она себе. Впрочем, это ее трагедия, Кевина подобные вопросы, похоже, вообще не занимают.

Как бы то ни было, Кевина она не любит. Теперь Бенедикта понимала это со всей отчетливостью. Да нет, она всегда это знала – еще до того, как села в самолет, летящий в Италию. Именно поэтому ей так странно было видеть на своей руке кольцо с бриллиантом. Не следовало доводить дело до помолвки...

Снова встретив Паоло, Бенедикта осознала окончательно: ей не суждено выйти замуж. Ни за что и никогда. До сих пор она упрямо себя обманывала, внушая себе, что все ее чувства к Паоло умерли вместе с ребенком. Теперь она твердо знала: это не так. В течение последних двух бесконечно долгих лет она ни на минуту не прекращала любить его. Да, порой она и ненавидела его тоже, но только потому, что слишком сильно любила...

– Прости, – сказала Бенедикта, кладя бриллиантовое кольцо на столик перед Кевином. – Мне бы тоже очень хотелось свалить всю вину на Фредди, да только это нечестно и неправильно. Брат здесь ни при чем. Мне казалось, я люблю тебя, но это не так. Ты мне симпатичен. Мы с тобой отлично сработались. Но для брака этого недостаточно.

Кевин нахмурился, однако взял кольцо со стола и сунул в карман брюк.

– И что теперь? – угрюмо осведомился он. – Вернешься в Неаполь? Твой брат, конечно же, уломал тебя, уговорил переселиться к нему.

Ах, если бы!

– Разумеется, ни в какой Неаполь я не полечу, – заверила его Бенедикта. Суждено ли ей вообще еще хоть раз увидеть этот чудесный город? – Со следующего понедельника я выхожу на работу. Полагаю, в офисе мы будем видеться довольно часто. Надеюсь, мы останемся друзьями, правда?

– Ты выходишь на работу? – просиял Кевин. – Ну... ну, конечно же. Конечно, мы останемся друзьями. Лучшими из друзей!

– Вот и славно.

Бенедикта вздохнула с облегчением. Впрочем, то, с какой легкостью Кевин принял ее условия, молодой женщине не слишком понравилось. Кажется, экс-жених надеялся, что она передумает. Возможно, стоит начать подыскивать другую работу...

Лишь одинокими вечерами, уже ложась спать, Бенедикта вновь оказывалась во власти своего горя. Она словно наяву переживала свою недолгую, трагически оборвавшуюся беременность: те несколько недель, в течение которых носила ребенка Паоло. Как она жалела, что ей не удалось стать матерью! По крайней мере, у нее осталось бы хоть что-то от любимого...

Выпроводив Кевина, Бенедикта распаковала чемодан и загрузила стиральную машинку. Затем по-быстрому приняла душ и принялась хлопотать по дому. Повинуясь внезапному порыву, она даже сменила постельное белье, хотя до отъезда успела поспать на нем раза два, не больше. Она начинала новую жизнь, и все, что было прежде, необходимо было заменить, зачеркнуть, забыть...

В последующие недели Бенедикта честно пыталась собрать осколки разбитой жизни и сложить их в некое подобие нового узора. Работа помогала ей отвлечься – в те дни, когда удавалось избежать встреч с бывшим женихом. Развешанные по стенам подрамники, планшеты, рулоны миллиметровой бумаги, циркуль и карандаш – все казалось таким привычным, таким знакомым.

Бенедикта охотно взялась за новый заказ – проект двухэтажного особняка для молодоженов. Когда макет был предъявлен сначала суровому боссу, а затем и клиентам, даже дотошный мистер Крэйги не нашел, к чему придраться, а молодые супруги заявили, что именно о таком семейном гнездышке мечтали.

Как и подозревала Бенедикта, Кевин, по всей видимости, решил, что она нуждается в небольшой передышке, не более. Всякий раз, когда они сталкивались в коридоре, или в кабинете, или в офисной столовой, бывший жених вел себя так, как если бы в отношениях их ровным счетом ничего не изменилось. Бенедикта понятия не имела, что он сказал коллегам. Сама она со всей определенностью дала понять друзьям, что помолвка расторгнута.

Но Кевин упрямо не желал принимать сего очевидного факта. Поэтому молодая женщина не слишком удивилась, когда в один прекрасный день, засидевшись на работе допоздна, вышла из здания и обнаружила, что Кевин поджидает ее у входа, как в старые добрые времена.

Вечер выдался чудесный. Тихий, прохладный. Поскольку Бенедикта жила неподалеку от офиса, она решила дойти до дому пешком через парк, вместо того чтобы, как обычно, подождать автобуса. Как это приятно – подышать свежим воздухом, полюбоваться закатом... Но только не в обществе Кевина, которому давно уже нужно было понять, что он даром тратит время.

– Ну, наконец-то! – приветствовал ее Кевин, как ни в чем не бывало. – Что тебя так задержало?

– Заканчивала предварительные эскизы, – сдержанно ответила Бенедикта, мысленно проклиная упрямого мистера Ормистона. – А ты что здесь делаешь? На тебя тоже срочная работа свалилась?

– А я тебя жду, – бодро сообщил он, указывая на припаркованную у входа машину. – Надумал вот в кафе тебя пригласить. Съедим мороженого, выпьем кофе... Вид у тебя ужасно измученный, надо бы тебе немного развлечься.

– Послушай... – устало начала Бенедикта.

– Только не начинай все сначала. Черт подери, Бенни, сколько можно? Это все вот уже пять недель тянется. Не довольно ли глупостей?

– Ступай домой, Кевин, – покачала головой молодая женщина. – Увидимся завтра.

– Нет уж, с меня довольно. – К изумлению Бенедикты, он грубо схватил ее за руку и удержал на месте. – Да, я был терпелив и снисходителен, но все имеет свой предел. Пришло время положить конец дурацким капризам. Я не позволю обращаться с собой, точно с приблудным щенком: сегодня его погладили, а завтра выгнали!

Бенедикта потрясенно уставилась на бывшего жениха.

– Да как ты смеешь? Ты хоть соображаешь, что делаешь? Отпусти мою руку, мне больно!

– Сама виновата! – прорычал Кевин. – Если причиняешь людям боль, знай, что и тебе в свою очередь достанется по заслугам! Ты выставила меня полным идиотом, Бенни, и больше я терпеть, не намерен. Ты поедешь домой со мной, и мы наконец-то выясним наши отношения.

– Нет, – ответила Бенедикта. – Мы все уже выяснили.

– Да! – рявкнул Кевин и потащил упирающуюся женщину к машине. – Не похоже, чтобы ты нашла себе кого-то другого. Так что благодари судьбу, что у тебя есть я. Не я ли сжалился над тобой и спас от беспросветного одиночества? Все знают, как тебе несладко пришлось, когда твой братец перебрался в Италию и женился на этой макароннице!

От таких слов Бенедикта пришла в ужас, но достойно ответить не успела. Пока Кевин столь своеобразным способом пытался выяснить отношения с бывшей невестой, сразу за его машиной припарковался другой автомобиль. Дверца распахнулась, и наружу вышел высокий, одетый в темное мужчина.

– Бенедикта, что-то не так?

Эти низкие, хрипловатые интонации она узнала бы где угодно. С трудом высвободившись из рук Кевина, Бенедикта обернулась. У автомобиля стоял Паоло. Его элегантный костюм и чисто выбритый подбородок составляли резкий контраст с затрапезной спортивной курткой и рыжеватой бородкой Кевина. Паоло Ланци выглядел, как всегда, великолепно, если не считать темных теней под глазами и измученного выражения лица.

– Это еще что за тип? – пренебрежительно осведомился Кевин, недовольный тем, что ему помешали.

Паоло издевательски поклонился.

– Я кузен той... э-э-э... макаронницы, которая вышла замуж за брата Бенедикты, – сообщил он. Сердце молодой женщины болезненно сжалось: значит, Паоло расслышал уничижительное замечание Кевина. – А вы, должно быть...

– Жених Бенедикты, – вызывающе ответил Кевин, даже не подумав извиниться за грубость.

– Бывший жених, – холодно поправила его молодая женщина и, с трудом овладев собой, повернулась к Паоло. – Я должна попросить у тебя прощения за возмутительное поведение Кевина. Он не всегда такой. Боюсь, сегодня у него выдался тяжелый день.

Паоло не сводил с нее пристального, вопрошающего взгляда.

– А у тебя, мое сокровище? – тихо спросил он. – У тебя тоже был тяжелый день?

– Во всяком случае, не самый приятный, – уклончиво ответила она. – Но что ты, собственно, здесь делаешь? Это Фредди попросил тебя приехать? – При этой мысли Бенедикта побледнела как полотно. – Что-нибудь случилось?

– С твоим братом? Ровным счетом ничего, – заверил ее Паоло. – Он уже обходится без костылей и в следующем месяце надеется вернуться на работу. – Итальянец задумчиво сощурился. – Я побывал у тебя на квартире, но там тебя не оказалось, и соседка сказала, что ты еще на работе. И дала этот адрес.

– Побывал на квартире? – эхом повторил заметно помрачневший Кевин. – Не знаю, приятель, кто ты такой, но у тебя нет никакого права заявляться к Бенедикте без приглашения.

– Во-первых, никакой я вам не приятель, ибо в первый раз вас вижу, – ответил Паоло, презрительно кривя губы. – А поскольку, когда я подъехал, мисс Моррис пыталась всеми силами от вас избавиться, то и к числу ее приятелей вы не принадлежите. Если я правильно понял мисс Моррис, ваша помолвка расторгнута, и все права жениха вы утратили. Так что предлагаю вам послушаться мисс Моррис и убраться восвояси.

Кевин негодующе фыркнул и воинственно расправил плечи.

– А если нет? – с вызовом осведомился он, явно набиваясь на драку. – Чем ты мне помешаешь?

– Кевин, пожалуйста! – в отчаянии воскликнула Бенедикта. – Делай, как он говорит. Я... я завтра все тебе объясню. Паоло – мой старый друг. С ним я в полной безопасности!

– Старый друг? – подозрительно нахмурился Ормистон. – Ты, стало быть, давно его знаешь? А почему я о нем слышу впервые? Ты познакомилась с ним на свадьбе у Фредерика? Он действительно родственник твоей невестки?

– Ну... в общем, да, – вздохнула Бенедикта.

Она нервно оглянулась на Паоло и понизила голос:

– Кевин, пожалуйста, это вообще не твое дело. Ступай домой, правда.

Но Кевин Ормистон ничего не желал слушать.

– И насколько же близко ты с ним знакома? – не сдавался он. – Позволительно ли мне будет спросить хотя бы об этом?

– Не позволительно, – решительно ответил Паоло, опережая молодую женщину. – Насколько близко мы знакомы с Бенедиктой, касается нас и только нас. Она совершенно справедливо заметила, что это не ваше дело.

– Еще как мое, если ты – тот самый мерзавец, который обрюхатил ее и бросил! – яростно возразил Кевин. Бенедикта похолодела от ужаса, не в силах ни вмешаться, ни возразить. Паоло же отшатнулся, точно его ударили. – А, вижу, ты ничего не знал, – мстительно продолжил меж тем Ормистон. – Бенедикта тоже считает, что окружающие слепы и глухи. Но когда девушка возвращается со свадьбы брата и вскоре на неделю ложится в гинекологическое отделение местной больницы, люди начинают чесать языки. Я так понимаю, у нее приключился выкидыш, хотя мне ничего знать не полагается. Она только сказала, что детей у нее быть не может, что меня, впрочем, вполне устраивает. Не терплю орущих младенцев!