В разные стороны?

7

Бенедикта вновь помотала головой – не помогло. Более того, ее затошнило. Этого еще не хватало, «выдать» обратно съеденный ужин, с досадой подумала она. Сколько еще унижений уготовила ей судьба?

Но божественно-вкусные яства, вино, танец в объятиях Паоло – особенно танец! – лишили ее способности рассуждать здраво. И Паоло Дании на это рассчитывал. Вот он стоит перед нею, такой уверенный в себе и невозмутимый, в одной руке – бокал красного вина, что выделяется алым пятном на фоне белой рубашки. На губах играет саркастическая улыбка. Да итальянец просто издевается над ее слабостью! До чего же легко, оказалось, заставить ее сбросить маску показного равнодушия!

Что ж, маска и впрямь сброшена! Волосы, что и в лучшие времена упрямо отказывались укладываться в аккуратную прическу, в беспорядке рассыпались по плечам, и без того короткий топ бесстыдно задрался. Распутная женщина после ночи любви...

Надо что-то сказать... Надо найти слова, которые помогут ей с честью выйти из скверно ситуации. Бесполезно отрицать, что ласки Паоло оставили ее безразличной. Но если сделать вид, что она ничуть не смущена и стыдиться ей нечего, возможно, и удастся не ударить лицом в грязь перед бессовестным интриганом и соблазнителем.

– Извини, – произнесла Бенедикта, обеими руками отбрасывая волосы со лба и на мгновение, задерживаясь в этой позе, хотя отлично знала, что тем самым привлекает внимание к затвердевшим, дерзко приподнявшимся соскам и к припухшим от поцелуев губам. – Боюсь, я про Фредди совсем забыла. Ну не ужасно ли? – Она изобразила улыбку. – Какая я гадкая! Так что ты говорил? Что-то насчет моего брата, который якобы желает свести нас вместе...

В темно-синих глазах Паоло промелькнуло нечто похожее на восхищение. И от взгляда Бенедикты это не укрылось. Он жестом указал ей на бутылку с вином, предлагая выпить еще, но молодая женщина решительно покачала головой. На сегодня довольно. Сейчас ей необходимы ясная голова и способность рассуждать логически.

– Итак, – невозмутимо продолжила Бенедикта, усаживаясь на диван и скрещивая вытянутые ноги, – может, именно тебе известна истинная подоплека поступков Фредди?

Не торопясь с ответом, Паоло поднес бокал к губам. И Бенедикта заставила себя отвести глаза: незачем ей любоваться каждым его движением! Возможно, вино необходимо ему для храбрости... А если так, значит, происшедшее между ними затронуло не только ее. Паоло Ланци тоже едва не потерял голову. Похоже, в какой-то момент невозмутимый итальянец оказался рабом собственных чувств точно так же, как и она, Бенедикта!

– Браво! – похвалил владелец яхты, отставляя пустой бокал и усаживаясь в кресло напротив. – Ты обращаешь мои же собственные слова против меня, надеясь, что я забуду, кто начал этот неприятный разговор, так?

– Положим, начала разговор не я, – пробормотала Бенедикта.

Она втайне порадовалась, что Паоло устроился не в опасной близости от нее. Хотя все на свете имеет свои плюсы и минусы. Теперь она оказалась под прицелом его внимательного, неотрывного взгляда – точно в луче прожектора. Бенедикта облизнула пересохшие губы и заговорила намеренно небрежно:

– Я надеялась, что ты мне скажешь, чего Фредди так боится. – Молодая женщина помолчала и, не дождавшись ответа, продолжила: – Ты ведешь себя так, словно ты в курсе всех местных тайн и интриг. Может, объяснишь мне, что к чему?

– Я в курсе всех местных тайн и интриг? С чего ты взяла? – Паоло вопросительно изогнул темные брови.

И Бенедикта поняла: откровенности от этого человека ей не дождаться! Самое большее, на что она может рассчитывать, – это на случайные обмолвки. Но Паоло Ланци слишком умен, чтобы по неосторожности выболтать ценные сведения.

– А как же насчет грабежа со взломом в квартире Фредерика? – осведомилась молодая женщина. – Тогда, в беседе с синьорой да Фабриано, ты изобразил полное неведение, но мне дал понять, что тебе известно многое, очень многое.

– Неужели?

И вновь лицо Паоло Ланци превратилось в бесстрастную маску. Бенедикта с досадой ударила кулаком по колену. Ей просто не верилось, что лишь несколько минут назад они с Паоло танцевали, тесно прильнув, друг к другу. Грудь ее, до сих пор сладко ныла от его бесстыдных ласк, а на шее горел след от укуса... Однако Паоло Ланци держался с невозмутимым, холодным спокойствием, как и всегда. Ощущение было такое, будто молодой женщине все пригрезилось.

Глаза наполнились слезами, и Бенедикта часто-часто заморгала. Нельзя, ни в коем случае нельзя показывать, как ей больно, как она унижена! Да, она презирает себя, но Паоло Ланци знать об этом незачем.

– Итак, – первым нарушил затянувшееся молчание хозяин яхты, – может, это ты расскажешь мне о своих подозрениях, милая Бенедикта? Ты тоже считаешь, что в доме твоего брата и его жены поработали подростки-наркоманы, которым срочно понадобились деньги? Или, может, это... предостережение? Что, если у твоего брата есть враги, о которых мы и ведать не ведаем?

– Какие враги? – в ужасе спросила Бенедикта.

– Кто знает? – уклончиво произнес итальянец. – Может, тебе стоит задать этот вопрос брату?

– Я задаю этот вопрос тебе. – Молодая женщина нервно сглотнула.

– Я слышу. Но я не могу тебе ответить.

– Не можешь или не хочешь? – Бенедикта еле слышно всхлипнула. – По-моему, ты надо мной просто издеваешься.

– Каким же это образом?

– Да таким! Сбиваешь меня с толку. Пугаешь до полусмерти. Говоришь, что ограбили брата не просто так... – Невзирая на все усилия Бенедикты, голос ее беспомощно дрогнул. – Отчего бы тебе для разнообразия не быть со мною откровенным – хотя бы раз в жизни?

– То же самое я могу сказать тебе, – тихо промолвил Паоло.

– О чем ты? – оторопела молодая женщина. – Когда это я с тобой лукавила?

– Неважно, – отмахнулся он и спросил, меняя тему: ~ Не хочешь ли еще вина?

– Я ничего не хочу. Ничего, кроме правды, – срывающимся голосом произнесла она и, набрав в грудь побольше воздуху, решительно сказала: – Хорошо, если про ограбление со взломом ты рассказывать не желаешь, тогда изволь объяснить, отчего вдруг у Фредерика с Джованной возникли проблемы в семейной жизни? Мой брат уверен, что его жена с кем-то встречается. Скажешь, ты тут ни при чем?

Паоло возмущенно фыркнул.

– Ну и воображение у тебя, моя Бенедикта! – произнес он. – Уж не намекаешь ли ты, что это я сбиваю с пути истинного малютку Джованну?

– Допустим, что в это мне и впрямь верится с трудом, – неохотно признала молодая женщина. – Но тогда не знаешь ли ты, с кем у нее роман?

– Откуда бы мне это знать? – пожал плечами Паоло. – Право, Бенедикта, ты меня удивляешь!

– Ты с ней очень близок, – стояла на своем Бенедикта. – Джованна тебе вроде бы доверяет.

Если кому и известно, что у девочки на сердце, так только тебе.

– Ты мне льстишь. – Неуловимо-изящным движением Паоло поднялся на ноги. – А будь это и так – заметь, я ничего не утверждаю, я лишь делаю допущение, – я уж конечно не стал бы злоупотреблять ее доверием. Я уважаю Джованну ничуть не меньше, чем тебя...

– Меня? – негодующе воскликнула Бенедикта. – Да ты никогда не относился ко мне с уважением! Ты даже всерьез меня никогда не воспринимал! Ты лишь позаботился о том, чтобы у меня никогда не было де...

Бенедикта осеклась. Боже, она чуть было не выболтала величайшую тайну своей жизни – и кому? Главному своему обидчику, виновнику всех своих несчастий! Ослепленная гневом, она на миг забыла обо всех торжественных обещаниях, что дала себе на больничной кровати... так ей хотелось стереть с лица итальянца эту самодовольную ухмылку!

Паоло озадаченно нахмурился. Похоже, он понял, что его собеседница едва не сделала исключительно важного признания... Вот только продолжать Бенедикта не стала. Никогда, никогда Паоло Ланци не узнает, какой непоправимый вред ей причинил!

Она с трудом поднялась и, пошатываясь, шагнула к двери.

– Мне бы хотелось вернуться назад, – слабым голосом произнесла Бенедикта. – Не мог бы ты вызвать такси?

– В этом нет необходимости. Гуччо тебя отвезет. – Владелец яхты задумчиво сощурился. – Но ты не договорила...

– Пустяки, ничего важного, – солгала Бенедикта, отлично понимая, что Паоло не верит ни единому ее слову. – Ты извини, что-то я неважно себя чувствую... Спасибо за чудесный вечер.

Паоло долго молчал, облокотившись на спинку дивана и не делая никаких попыток удержать гостью.

– Прости, если разочаровал тебя, моя Бенедикта, – обронил он, наконец, и в темно-синих глазах мелькнуло нечто очень похожее на сожаление.

В особняк да Фабриано она вернулась притихшая, удрученная и задумчивая. Попросив горничную, отворившую ей дверь, известить хозяев о своем возвращении, Бенедикта поспешно поднялась к себе в спальню и заперлась изнутри. Привычка – вторая натура, издевалась она над собой. Вечно я убегаю от проблем! Вечно прячусь в четырех стенах! А теперь еще накатило мучительное чувство вины перед Кевином Ормистоном...

Да, Кевин ждет ее звонка. Но как можно спокойно беседовать с женихом, едва покинув объятия Паоло Ланци? Исключено! То, что она совершила сегодня, – позорно, непростительно! В любом случае, раньше завтрашнего дня она Кевину звонить не станет.

Сбросив ненавистные брюки и топ, Бенедикта постояла минут десять под прохладным душем, пытаясь смыть воспоминания о жарких прикосновениях рук Паоло, стремясь избавиться от ощущения, что отпечатки его пальцев до сих пор горят на коже.

А на шее остался предательский след его зубов... Покрасневший участок, не более, но такой характерный – ни с чем не спутаешь! Завтра наверняка синяк будет... Боже, ну зачем Паоло это сделал? Словно клеймо свое на ней поставки! Неужели ему так уж необходимо было показать, кто здесь хозяин!..

Когда Бенедикта, наконец, легла в постель, часы показывали половину двенадцатого. День выдался тяжелый, но сон никак не шел. В голове, словно рекламный ролик, снова и снова прокручивались недавние события. И притом что инициатором выступил, разумеется, Паоло, Бенедикте тоже было в чем себя упрекнуть.

Да, Паоло Ланци пригласил ее на танец. Но ведь ей самой отчаянно хотелось с ним потанцевать! Ей хотелось, чтобы Паоло обнял ее, привлек к себе, поцеловал в губы... предался с ней любви. Она пошла на поводу у собственных чувств. И, как ни досадно это сознавать, если бы итальянец не остановился, история двухгодичной давности повторилась бы во всех подробностях.

Но почему? Почему? Глаза Бенедикты наполнились слезами. Неужели она и впрямь настолько распущенна и порочна, что в объятиях любого мужчины готова растаять как воск? Нет! Все дело в том, что обнимал ее Паоло... Ох уж этот Паоло! Проклятье, за два бесконечно долгих года ей так и не удалось выбросить его из головы!

Бенедикта познакомилась с Паоло Ланци за три дня до свадьбы брата.

Она прилетела из Сиднея накануне вечером, усталая и сонная: сдвиг во времени давал о себе знать. Так далеко от родного города она оказалась впервые. Следующим утром, спустившись к бассейну поплавать, она еще не вполне освоилась с новым окружением. Яркие краски и роскошная красота итальянского лета ошеломили и потрясли ее.

Синьора да Фабриано – в ту пору Бенедикта не посмела бы назвать ее просто Эмилией – заверила гостью, что та вольна распоряжаться в их особняке как дома. И теперь, прежде чем нырнуть в восхитительно прохладную воду, молодая женщина поджидала брата. Она надеялась, что Фредди составит ей компанию.

Фредерик снимал квартиру где-то в центре, неподалеку от главного офиса туристической фирмы «Жемчужина моря». И хотя накануне в особняке да Фабриано он засиделся допоздна, было очевидно, что его отношения с будущим тестем пока еще не перешли из разряда деловых в разряд родственных. Синьор да Фабриано вел себя как строгий работодатель; Фредди держался как исполнительный подчиненный – почтительно, но без подобострастия.

Зато Джованна оказалась на удивление сердечной и милой девушкой. Она, по всей видимости, была по уши влюблена в своего англоговорящего жениха. Хрупкая, черноволосая итальянка встретила Бенедикту с распростертыми объятиями, как сестру, и тут же забросала вопросами о детстве и отрочестве Фредерика. Джованна искренне посочувствовала гостье, ведь та, по сути дела, вырастила брата, заменив ему мать. И еще она не уставала благодарить Бенедикту за то, что отпустила Фредди в далекую Италию, и весело поддразнивать жениха: дескать, за кого бы, интересно, она вышла замуж, если бы Фредерик Моррис не переехал в Неаполь и не поступил на работу в одну из фирм ее отца!

Казалось, ничто не омрачало безоблачного счастья молодых людей. И Бенедикта, которую мучили недобрые предчувствия по поводу столь скоропалительной свадьбы, наконец-то позволила себе расслабиться и впервые за многие годы вздохнуть спокойно. Пылкая, сердечная, искренняя Джованна ее просто очаровала, а Фредерик, по всей видимости, наконец-то научился стоять на своих ногах.

Предполагалось, что Фредди заедет за ней в особняк да Фабриано и свозит на экскурсию по городу. Но бассейн таил в себе неодолимое искушение. Махнув рукой на припозднившегося брата, Бенедикта прыгнула в воду и несколько раз проплыла из конца в конец, прежде чем заметила, что она не одна. Под ближайшей магнолией стоял высокий, одетый в темное мужчина и с интересом за ней наблюдал.

Сначала она решила, что это Фредерик. Подплыла к бортику и, отбросив со лба мокрые волосы, уже собиралась шутливо упрекнуть брата за то, что он позорно проспал. Но тут поняла, что никакой это не Фредерик. Незнакомец был на полголовы выше брата, явно старше и в отличие от ребячливого Фредди казался воплощением спокойной, властной мужественности.

Несмотря на жару, одет он был в темно-серый явно сшитый на заказ костюм и белоснежную шелковую рубашку. Он стоял, небрежно засунув руку в карманы и с любопытством глядя на купающуюся молодую женщину. Такого чертовски эффектного красавца Бенедикта в жизни не видела.

Затаив дыхание, она перебирала в уме всех, с кем ее познакомили накануне вечером. Перед глазами прошла вереница друзей и родственников Джованны, но этого человека среди них не было. Уж его-то Бенедикта не позабыла бы! Впрочем, кто знает? Глаза у нее слипались, она почти засыпала, а незнакомым лицам не было конца...

В любом случае, сегодняшняя встреча происходила не в самых выигрышных для Бенедикты обстоятельствах. Жалея о том, что купальник ее можно назвать скорее практичным, нежели стильным, она доплыла до того места, где оставила полотенце, вышла из воды, обмоталась им на манер саронга и неуверенно улыбнулась незнакомцу.

– Чудесное нынче утро, – произнесла она, проклиная себя за недостаток красноречия. Эффектный красавец наверняка решит, что англоязычные женщины только и говорят, что о погоде. – Но вы, наверное, к солнцу привычны.

– Полагаю, что так, – подтвердил незнакомец, улыбаясь краем губ. И от этой улыбки сердце молодой женщины беспомощно затрепетало в груди. Темноглазый итальянец говорил по-английски с легким акцентом, под стать членам семейства да Фабриано, и в бархатистом, вкрадчивом голосе его отчетливо звучала легкая ирония. – А вы, должно быть, сестра Фредерика. Вас зовут Бенедикта?

– Да. – Молодая женщина нервно сглотнула.

Она понятия не имела, чего от нее ждут. Рукопожатия, может быть? Бенедикта нерешительно шагнула вперед.

– А мы... с вами встречались?

– До сего момента, к сожалению, нет, – ответил незнакомец, разрешив ее проблемы тем, что стремительно преодолел разделяющее их расстояние и церемонно расцеловал ее в обе щеки. – Добро пожаловать в Неаполь, Бенедикта. Я очень рад знакомству!

На мгновение, утратив дар речи, молодая женщина смущенно глядела на итальянца. Она все еще ощущала прикосновение его губ к своим щекам, его теплое дыхание у самого уха. Приветствие незнакомца застало ее врасплох: ощущение было такое, словно земля ушла из-под ног, а мир вокруг разлетелся на тысячу осколков. Никогда еще Бенедикта не чувствовала себя настолько беззащитной.

Однако вежливость требовала сказать хоть что-нибудь. Отпрянув, молодая женщина с трудом выговорила:

– А вы, наверное...

– Ах, простите великодушно! – покаянно воскликнул итальянец. – Я совсем позабыл. Нас же друг другу не представили! Ну да эту беду легко поправить. Я родственник Эмилии, Паоло Ланци. Счастлив с вами познакомиться, Бенедикта. Надеюсь, Неаполь вам понравится. Со своей стороны обязуюсь об этом позаботиться. Так, чтобы вам захотелось вернуться сюда еще раз... и еще... Нет?

– Нет, то есть да, – смущенно пролепетала молодая женщина. Полотенце начало сползать, и Бенедикта, вспыхнув, поспешила затянуть узел сильнее. – Ну... я надеюсь.

Паоло вновь улыбнулся – и в груди молодой женщины всколыхнулась теплая волна. Щеки вспыхнули. Ни дать ни взять два спелых помидора, с досадой подумала Бенедикта.

– Вот и славно, – подвел итог Паоло Ланци. И к облегчению Бенедикты – а может, разочарованию? – не стал ее дольше задерживать. Напротив, отступил в сторону: дескать, путь свободен. – Уверен, мы очень скоро увидимся снова, – произнес он, махнув рукой в знак прощания. – А пока до свидания!

– До... до встречи, – еле слышно пробормотала молодая женщина, не вдумываясь в то, что он сказал. И, в последний раз нервно обернувшись через плечо, убежала в дом.

О, как Бенедикта себя презирала впоследствии! Наверняка Паоло Ланци изрядно позабавила неискушенная простушка из далекой Австралии! Лишь врожденная учтивость помешала ему всласть посмеяться над глупой девчонкой! При одной мысли об этой нелепой встрече молодой женщине хотелось провалиться сквозь землю.

И, тем не менее, Бенедикта поневоле гадала: а что красавец итальянец о ней подумал? И с какой стати она так по-дурацки отреагировала на принятое в этих краях приветствие, ведь и синьор Доменико да Фабриано, и его супруга, знакомясь с ней, тоже расцеловали ее в обе щеки... И ничего дурного никто в этом не усмотрел. Должно быть, синьор Ланци решил, что к мужскому обществу она не привыкла. Что было недалеко от истины. Наверняка она вызвала у него лишь презрение пополам с жалостью, поэтому он и повел себя с ней так подчеркнуто вежливо – чтобы успокоить и ободрить.

Но до чего же Паоло Ланци не похож на всех знакомых ей мужчин! Под его взглядом Бенедикта робела, смущалась, не знала, что делать... И поневоле задавалась вопросом: с какой стати он остановился понаблюдать за нею? Что интересного в ней нашел?

Невзирая на обещание показать город, приехавший, наконец, Фредерик уселся обсуждать с невестой планы насчет медового месяца, а сестру бросил на произвол судьбы. Чета да Фабриано, что вполне естественно, с головой ушла в предсвадебные хлопоты. В результате Бенедикта слонялась по дому и саду, не зная, куда себя деть. Даже бассейн утратил для нее прежнюю привлекательность.

Особняк да Фабриано напоминал пчелиный улей. Повсюду царила предпраздничная суматоха. Комнаты постепенно заполнялись цветами в корзинах и вазах. Распорядитель свадебного торжества, фотографы, музыканты, повара толпились в гостиных и холле и по очереди обсуждали с синьорой да Фабриано все насущно важные подробности – от количества гостей и меню до оформления бального зала.

Бенедикта опять собралась было поплавать, но после полудня сад превратился в проходной двор, и щеголять в купальнике на глазах у такого количества случайного народа ей отнюдь не хотелось. Тогда Бенедикта решила съездить в город одна, но отец Джованны отнесся к этой мысли весьма скептически.

– Бенедикта, вы здесь чужая, – произнес он за обедом. – Ничего здесь не знаете, а в Неаполе так легко заблудиться. Кроме того, молодой девушке вообще не стоит гулять по улицам одной. Тут проходу нет от попрошаек, и карманников, и контрабандистов, и прочего портового сброда. – Синьор Доменико обернулся к будущему зятю и сурово свел брови. – Фредерик о вас позаботится. Ты ведь сумеешь выкроить час-другой для сестры, я надеюсь?

Разумеется, будущему тестю Фредерик готов был пообещать что угодно. Однако сразу после обеда он укатил куда-то вместе с Джо-ванной и вернулся только к ночи. Правда, он заверил сестру, что следующим же утром непременно – просто непременно! – свозит ее на экскурсию. Но, конечно же, в назначенный срок не появился. Бенедикта покорно ждала брата на террасе, когда прибыл Паоло.

Сегодня синьор Ланци оделся менее официально, непроизвольно отметила Бенедикта. И, тем не менее, чёрная футболка и светлые хлопчатобумажные брюки смотрелись на нем удивительно элегантно. Впрочем, этому человеку все к лицу, не без зависти подумала молодая женщина. Все дело во врожденной грации его движений и благородстве осанки.

На этот раз Эмилия да Фабриано не вышла гостю навстречу – хозяйка дома уехала на очередную примерку. Но он, похоже, ничуть не расстроился. При виде скучающей в одиночестве Бенедикты – молодая женщина устроилась в кресле, поджав ноги и обхватив руками колени, а на столе перед ней лежала неоткрытая книга – Паоло улыбнулся.

– Вижу, все вас бросили, – заметил он, пробуждая Бенедикту от грез.

Молодая женщина тут же выпрямилась, спустила ноги на пол и нервно пригладила волосы.

– Брат вот-вот будет, – заверила она, оглядываясь по сторонам. – Гмм... синьор Доменико где-то здесь. Мне его позвать?

– Не нужно. – Паоло предостерегающе поднял руку. – Я не затем приехал, чтобы отвлекать Доменико с Эмилией от предсвадебных хлопот. У них и без того голова кругом идет. Насколько я знаю Эмилию, она везде стремится добиться совершенства. Туалеты, цветы, обслуживание, торт – все должно быть идеально. Так?

– Так.

Бенедикта не сдержала смущенной улыбки. Гостя все происходящее немало забавляло, и он этого не скрывал. В темных глазах поблескивали смешливые искорки... Вот тогда-то она и заметила, что глаза эти вовсе не черные, а темно-синие.

– И что у вас намечено на сегодня? – осведомился Паоло, усаживаясь в кресло напротив молодой женщины. – Ваш брат опять везет вас на экскурсию?

– Я понятия не имею, чего ждать от Фредди, – ответила Бенедикта, и в голосе, помимо ее воли, прозвучало разочарование. – Он который раз обещает показать мне город, а потом куда-то исчезает. Вчера я его видела только за столом. – И, подумав, что не следует ябедничать на брата, примирительно добавила: – Вообще-то его можно понять: Фредди сейчас страшно занят. Они с Джованной собираются провести медовый месяц на Гаити, как вы, наверное, и сами знаете, так что брат занят всяческими приготовлениями. Ну, сами понимаете: визы, билеты, номер в отеле...

Паоло помолчал минуту, затем тихо обронил:

– Вообще-то заботы подобного рода уместнее было бы возложить на компетентного работника турагентства... Впрочем, кто знает? Возможно, Фредерик, сам причастный к туристическому бизнесу, считает своим долгом лично за всем проследить. Как, например, Эмилия...

Бенедикта подумала, что это не похоже на ее брата, человека безответственного и легкомысленного. Но вслух этого не произнесла. В конце концов, Паоло совершенно чужой для нее человек. Стоит ли изливать ему душу только потому, что он родственник Эмилии?

– Ну что ж... – Паоло меж тем принял решение, – в таком случае, возможно, вы позволите мне стать вашим гидом? Могу сказать, что знаю Неаполь как свои пять пальцев, хотя и родился в Риме. Я живу здесь вот уже более двадцати лет, так что этот город давно стал мне родным.

Щеки Бенедикты жарко вспыхнули.

– О... в этом нет необходимости, – пролепетала она. Похоже, этот человек и впрямь ее жалеет! – Я отлично могу подождать...

– Фредерика? – не без ехидства докончил Паоло. – Конечно, можете. В чем вопрос? Но вашего брата до сих пор нет, а я уже здесь и предлагаю вам себя в качестве сопровождающего. – Темно-синие глаза выжидательно сощурились. – Что скажете?

Ну что она могла сказать? Что она должна была сказать? Бенедикте отчаянно хотелось поехать. Но имеет ли она право? Одобрит ли ее Фредерик?

А какая ей, в сущности, разница?

– Это очень любезно с вашей стороны, – пробормотала она смущенно. – Если синьоре Эмилии не нужна моя помощь...

– Так вы поедете со мной?

Бенедикта вздохнула.

– Хорошо, – еле слышно согласилась она. – Но мне необходимо переодеться.

– Как скажете.

Паоло поднялся одновременно с ней и на одно краткое мгновение оказался так близко, что жар его тела опалил Бенедикту точно огнем. Повернувшись, он задел рукой ее грудь, и молодая женщина испуганно вскрикнула.

– Извините, – тихо произнес Паоло. – Я такой неловкий!

– Нет-нет, ничего. Ничего страшного! Сущие пустяки! – горячо заверила его Бенедикта, на всякий случай, отступая подальше. Если она и чувствовала себя крайне неловко, то вовсе не из-за будоражащего касания его руки. – Я... пойду, переоденусь. Я быстро!