В ритме свинга

Часть 5

Chick Webb Love marches on

На Владлене было платье тёмно-зелёного бархата, оттенявшее белизну кожи. Она улыбалась ему, как безумцу, и всё же любовалась им.

— Зачем всё, Тчардынцев?

Он легкомысленно пожал плечами в ответ и улыбнулся: слишком счастлив, чтобы говорить. Мальчишка!

Она покачала головой и отпила вина.

На них смотрели: взрослая шикарно одетая дама и молодой парнишка в старательно отглаженной рубашке.

— Это вам, — она протянула ему коробку.

Арсений густо покраснел: «Зачем же вы..»

— У вас ведь день рождения, — она нахмурилась: «Или вы наврали мне, обманщик?»

Тчардынцев засмеялся и покачал головой.

— Разверните же.

В коробочке были часы. Полёт. Арсений только заворожено качал головой.

— Я не возьму.

— Чушь не несите, — отрезала она. И с минуту помолчав и глядя на него много мягче: «Делать подарки, оказывается, приятно».

Месяц спустя о них говорили все.

Внучка Самойленко завела молодого любовника. Кутит с ним по ресторанам. Одевается развязно и смеётся в голос. Она была счастлива. Вновь молода, беспечна и счастлива.

До того дня в ресторане, когда она, танцуя с Арсением, наткнулась на горящий взгляд Ахтынцева. Алексей подошёл к ним и, оттолкнув парня, ухватил её за руку.

Владлена побледнела, ощутив, как ярость подступает к груди.

— Что вы делаете? — возмутился Арсений.

— Молчать! — вне себя рявкнул Алексей. И глядя в глаза Владлене: «Что ты делаешь?! Ты что творишь?»

— Руку отпусти, — спокойно глядя ему в глаза.

— Ты себя позоришь!

— Сейчас меня только ты позоришь!

— Владлена! Ты слепая?! Не видишь, что он использует тебя?

— Отпустите её, — Арсений удержал Алексея за плечо. Тот даже не поморщился, всё так же неотрывно глядя на Владлену.

— Пусти, — холодно, тихо: «Немедленно».

Алексей отпустил её руку и ещё мгновение стоял и смотрел на неё прежде, чем отвернуться и уйти.

В университете шептались, что стоит Тчардынцеву сдать экзамен, он бросит её.

Но наступил декабрь, и экзамен был сдан, а одержимости у Тчардынцева не убавилось.

На новогодние праздники Арсений уехал домой к родителям, хотя и хотел побыть с Владленой. Тридцатого января к Владе заявилась с официальным визитом Люся, отмечали обычно у Владлены, собиралась компания молодых, и потому все помогали готовить блюда для праздничного стола, где-то на второй кастрюле оливье Людмила, наконец, отбросив нож, задала единственный важный вопрос:

— Что происходит?

— А что происходит?

— Тебе двадцать девять лет, ты всё отвечаешь вопросом на вопрос, — Люся была настроена отнюдь не миролюбиво.

— Ты говоришь тоном моей матушки, — не отрываясь от нарезки колбасы.

— Ты знаешь, что он в группе у Миши?

Владлена резко вскинула глаза на подругу.

— Знаешь, что он тоже лётчик? Что служил? Что в марте уедет в часть? Ведь учится на инженера, чтобы профессия была. Знаешь, что Лёлик не взял его в августе на испытаниях в свою команду. И теперь он у Мишки. Знаешь? — каждое слово подруги впивалось, как острые иглы.

— Он не говорил, — глухо, не глядя на Людмилу.

— Странно, верно?

Владлена подняла голову: «И что? Что это меняет?»

— Ты так уверена в нём?

После краткой паузы она всё же ответила: «Уверена.»

Люся только губы поджала и начала опять быстро нарезать мелкие кубики картошки: «Лёлик не приедет завтра. Он на испытаниях».

Шестого числа побледневшая Люся вошла, села на скамеечку прямо в коридоре и бесцветным голосом сообщила, что на испытаниях был Арсений, что он всё-таки попал в группу к Алексею. Самолёт рухнул, Арсений жив и чудом отделался ушибами, да рука немного обгорела.

Владлена судорожно прижала руку к горлу. Дышать было нечем:

— Это он! Он! поставил его на испытания! Посадил в этот самолёт!!

Люся только головой покачала и хотела что-то добавить, но смолчала: Мишка велел не говорить. Так хотел Алексей.

Влада навещала Арсения в лазарете, он быстро шёл на поправку, и врачи говорили, что и изначально не было ничего серьёзного. Но простить Алексея, несмотря на все доводы Людмилы, твердившей, что Ахтынцев вообще ни при чём, Влада не могла.