В стране любви

5

Гейбриел отсутствовал семь месяцев. К тому времени он уже окончательно решил создать филиал фирмы в Штатах и находился там с самого начала года, но теперь возвращался. И Рейчел никак не могла дождаться этого момента.

Столь длительное отсутствие предоставило ей возможность как следует подготовиться к долгожданной встрече. Она сидела на диете, занималась физическими упражнениями, изменила прическу и макияж, накупила новой одежды. Без всякого тщеславия Рейчел понимала, что выглядит хорошо, — неуклюжий, неопытный подросток, каким он видел ее, уезжая, остался в прошлом.

Одного взгляда на лицо Гейбриела, когда он переступил порог отчего дома, было достаточно, чтобы понять: усилия Рейчел не пропала даром. Но это были пустяки по сравнению с тем, что она задумала на следующий вечер. Грег и Лидия собирались устроить на уик-энд прием по случаю дня рождения Рейчел. Однако на семейном ужине накануне должны были присутствовать только они четверо.

На Рейчел было облегающее платье из шелка цвета красного вина, украшения собственного изготовления на шее и в ушах, гладкая прическа, и она знала, что выглядит потрясающе. За ужином рекой текли шампанское и поздравления, с каждой минутой девушка расцветала все больше и больше. Гейбриел не мог отвести от нее глаз, хотя, к ее разочарованию, поведение его не выходило за рамки приличий… Если не считать одного заявления, сделанного им под конец вечера.

Прощальный поцелуй на ночь длился дольше, чем это было необходимо. Потом он прошептал ей на ухо, так тихо, что этого не мог слышать никто из присутствующих в комнате:

— Ты выросла, маленькая Рейчел! За время моего отсутствия ты превратилась в женщину, и притом очень красивую. Похоже, мне придется очень серьезно пересмотреть свое отношение к тебе. Может, как-нибудь встретимся и обсудим это?

Это было то, о чем Рейчел только могла мечтать. Ни один из подарков не доставил ей даже сотой части той радости, которую подарили эти слова.

Возможность представилась на следующий вечер. Грег и Лидия ушли в театр, после чего собирались поужинать где-нибудь. Гейбриел с Рейчел остались в доме одни.

Взяв пару бутылок шампанского из приготовленных для приема, возбужденная Рейчел поднялась в мансарду. Она не позаботилась постучать, а просто распахнула дверь гостиной.

— Привет! Я тебе не помешала?

— Ничего страшного.

На коленях у Гейбриела лежала открытая книга, но он явно не читал. Его мысли блуждали где-то далеко, и Рейчел рискнула предположить, что он грезит о ней.

— Я подумала, что неплохо было бы устроить маленький интимный праздник.

— И что же мы будем праздновать? — спросил он вкрадчивым голосом, заставившим ее задрожать.

— Ну, во-первых, твой приезд. И мой день рождения, конечно. Я принесла кое-что выпить. — Она выставила вперед бутылки. — В конце концов, Грег приготовил к воскресенью так много, что пары бутылок никто не хватится. Так что, если ты не против…

Он встал, чтобы взять у нее бутылки. И девушка, как будто впервые в жизни, с каким-то новым, беспокойным интересом окинула взглядом высокую, мускулистую фигуру Гейбриела, его сильную грудь, широкие плечи.

— В чем дело, Рейчел? У тебя такой вид, будто ты только что увидела привидение.

Мягкость его голоса успокаивала. На мгновение все окружающее поплыло перед ее глазами, но теперь картинка вновь вернулась на место. Ведь это был Гейбриел, человек, которого она любила не один год.

— Я забыла бокалы, — заявила она, смущенно потупившись.

— Не о чем беспокоиться. — Он уже занялся шампанским, ловко снимая обертку с горлышка. — У меня в баре есть несколько штук.

— Конечно. — Рейчел опять почувствовала себя неуверенно.

— Я забыла, что это твое холостяцкое логово, где ты принимаешь всех своих подруг.

При мысли о вьющихся вокруг него стройных, элегантных красавицах, глаза ее затуманились.

— Не всех, — быстро поправил ее Гейбриел, — только избранных… Бокал — живо!

Торопясь поймать струю шампанского прежде, чем та польется из горлышка, Рейчел несколько успокоилась и, уже держа в руках наполненный бокал, набралась смелости задать более всего интересующий ее вопрос:

— А я включена в число избранных?

— А ты как думаешь?

Его внимание было занято вторым бокалом. Рейчел отпила большой глоток пузырящейся жидкости, ударившей ей в нос.

— Раньше ты иногда разрешал мне подниматься наверх, когда мне было нужно, за книгой или еще за чем-нибудь. Но в последнее время… — тщательно накрашенные губы Рейчел капризно надулись, — я определенно вышла из доверия.

— Меня долго не было, Рейчел, — возразил Гейбриел, жестом указывая ей на кресло. — Ты это прекрасно знаешь. А когда я приехал, то был чертовски занят делами, которые запустил, пока был в Штатах. А кроме того… — Внезапно подняв голову, он посмотрел ей в глаза поверх края бокала, что заставило ее застыть в неподвижности. — Все стало совсем не так просто, как раньше. — Голос его изменился, зазвучав хрипло и октавой ниже.

— Почему же? — спросила Рейчел с игривой, дразнящей улыбкой.

— Уверен, что ты и сама можешь догадаться.

Рейчел тоже была в этом уверена, но не хотела искушать судьбу поспешными выводами. Будет слишком унизительно, если окажется, что она неправильно истолковала факты, поняла все совершенно неверно. Надо было сделать отвлекающий маневр.

— Расскажи мне, чем именно ты занимался в Америке? — попросила она, сбрасывая туфли и поджимая под себя ноги. — Открыл филиал фирмы?

— Филиал и магазины, но совсем другие. Собственно говоря, я хочу организовать все совершенно по-другому, а отец категорически против.

— Правда? — Рейчел знала, что хотя напряженность в отношениях, вызванная враждебным отношением Гейбриела к ее матери, немного сгладилась, между ним и отцом возникли новые трения, совершенно на другой основе. Только теперь она поняла, в чем дело. — А что ты сделал такого страшного?

На губах Гейбриела появилась усмешка, придавшая ему совсем мальчишеский вид.

— Попытался насильно затащить фирму в двадцатый век и сделать ее менее элитарной.

— Звучит интересно. И каковы же твои планы?

— Хочу изготавливать изделия прежнего качества, такой же отделки, но из менее дорогих материалов. Короче, они должны обладать всем достоинствами украшений фирмы Тернана, но быть более доступными по цене.

— Что-то вроде небольших партий одежды от кутюрье?

— Вот именно.

Своим сравнением она заработала улыбку одобрения, от которой у нее даже сердце сжалось в груди.

— Это не только укрепило бы наше положение, но и позволило выпускать самые разные, самые необычные изделия. Мы могли бы следовать повседневной моде, что находило бы гораздо более широкий спрос, чем традиционные изделия отца.

— И он разрешил тебе сделать это?

Рот Гейбриела снова скривился:

— Скорее, дал мне кусок веревки в надежде, что я повешусь. Мне пришлось вложить в это дело массу своих денег. Если оно не пойдет, я потеряю — и много. Если же наоборот, то отец не будет иметь к этому никакого отношения, я даже не использую фамилию Тернан. Новые магазины называются просто «Т2».

— Вот здорово! — Рейчел протянула бокал, чтобы он наполнил его, глаза ее загорелись. — Мне хотелось бы заняться чем-то вроде этого.

— Что ж, продолжай учебу, а там посмотрим. Ты талантлива, Рейчел, и сможешь достичь самых вершин.

Неожиданная похвала заставила ее слегка покраснеть.

— Ты мне льстишь.

— Нисколько, — заверил он. — Я говорю истинную правду и ничуть не преувеличиваю. Ты сама знаешь, что талантлива, так же, как и то, что красива. А это смертельно опасная комбинация, тебе трудно противиться.

Желая хоть чем-то охладить предательский жар, заставивший ее щеки заалеть еще ярче, Рейчел торопливо поднесла бокал к губам, но тот оказался пустым.

— Можно мне еще шампанского?

— Тебе не кажется, что больше не стоит?

Почти отцовская интонация, прозвучавшая в голосе Гейбриела, заставила ее обиженно надуться.

— Я уже не ребенок, Гейб. Мне девятнадцать лет. — Желая доказать это, она поднялась и наполнила бокал сама. — Я взрослая женщина, хотя ты, кажется, этого еще не заметил.

— Как раз наоборот. Что-что, а это я прекрасно заметил. Вопрос только в том, что ты собираешься делать в связи с этим?

— Делать?

— Скажи мне одну вещь, Рейчел… — Гейбриел поставил бокал на ближайшую книжную полку и откинулся на спинку кресла. — Прав ли я в том, что твой сегодняшний визит не случаен, а является частью кампании, должной доказать мне, до какой степени женщиной ты стала?

Ошарашенная подобной проницательностью, Рейчел только и могла, что кивнуть, и вновь сделала большой глоток вина.

— Твои улыбки, взгляды, жесты… даже то, как ты одета… — Его обжигающий взгляд скользнул по темно-синему платью без рукавов, по глубокому вырезу, по идущим сверху донизу пуговицам и вновь остановился на ее лице. — Подобные сигналы означают, что женщина ожидает от мужчины определенной реакции. А так как здесь я являюсь единственным представителем мужского пола, то должен сделать вывод, что ты обращаешься именно ко мне.

Неожиданно для себя Рейчел поняла, что все изменилось: только что спокойный, непринужденно ведущий себя Гейбриел куда-то исчез, его стройное, сильное тело напряглось, в воздухе словно повисло ощущение опасности, от которого у нее пересохло в горле, а сердце словно пыталось выскочить из грудной клетки.

— Так ли это, Рейчел? Хочешь ли ты, чтобы я ответил на это?

Она вновь молча кивнула, этот откровенный вопрос заставил ее растеряться.

— Тогда почему бы нам не прекратить эти игры? — Голос Гейбриела упал до тихого, напряженного шепота. — Перестань делать вид, что не знаешь, зачем ты здесь…

— Делать вид? — воскликнул Рейчел. — Я вовсе не делаю вид!

— Нет? Тогда докажи это. Подойди ко мне, Рейчел! — приказал он, видя, что девушка по-прежнему медлит в нерешительности. — Подойди и поцелуй меня.

Ей казалось, что она не нуждается в поощрении, но сейчас, когда наконец ее мечта была так близка к осуществлению, силы словно покинули Рейчел. Разделяющие их дюймы вдруг представились ей пропастью слишком опасной, чтобы ее можно было пересечь.

Облизывая пересохшие губы, она стояла перед сидящим Гейбриелом, глядя в бездонные, непроницаемые глаза. Затем медленно, боязливо приблизилась, опустила голову и прикоснулась к его губам. И немедленно тело ее, каждую его клеточку словно пронизал заряд возбуждения, заставивший сердце затрепетать от наслаждения. Но удовлетворить Гейбриела было не так-то просто. Губы его не смягчились, и голос прозвучал низко и недовольно:

— Ради бога, Рейчел, ты целуешься как ребенок! Если хочешь показать себя женщиной, то и целуйся как женщина. Если же нет…

Но закончить фразу Гейбриелу не удалось. Рейчел заглушила ее единственным способом, который ей пришел в голову, — покрепче прижавшись к нему губами. На этот раз, целуя его, она мысленно вернулась к поцелую под омелой, вспоминая, как чувствовала себя тогда и чего именно ей хотелось. Необходимо было скрыть свои страхи, недостаток опыта, под маской мнимой опытности.

Но маска эта продержалась не более пары секунд. Нахлынувшая волна удовольствия смыла все опасения, всю нерешительность и неуверенность, руки сами потянулись к Гейбриелу, пальцы запутались в его волосах. Рейчел притянула его голову поближе, ища жаждущим языком влажного тепла раскрывшегося навстречу рта.

— Так лучше? — спросила она, когда необходимость отдышаться заставила их прервать поцелуй.

— Лучше, — согласился он с нервным смешком. — Но, полагаю, что это еще не предел.

И Гейбриел усадил ее к себе на колено таким образом, чтобы было удобнее целовать. Если даже Рейчел и посчитала тот, рождественский, поцелуй захватывающим, то по сравнению с чувствами, которые она испытала сейчас, прошлое померкло. Губы Гейбриела становились то мягкими и податливыми, то жесткими и агрессивными, требующими от нее соответствующей отдачи.

И все это время его руки ласкали и гладили ее тело, опаляя огнем обнаженные участки кожи, а остановившись на мягких округлостях грудей, как будто насквозь прожгли ткань платья. Указательный палец Гейбриела, проследовав вдоль выреза декольте, скользнул между пуговицами, и от этого прикосновения у нее перехватило дыхание.

Подол платья задрался, обнажая ноги, и Рейчел чувствовала кожей обнаженных бедер мягкую ткань вельветовых брюк Гейбриела и твердую плоть под ней.

Дрожь желания и предчувствия предстоящего сотрясла ее. Это была отнюдь не суетливая возня двух неопытных подростков. Без всякого сомнения, ее партнер был воплощением мужчины, с истинно мужскими желаниями. Надо было решать, поддаться ли пожирающей его страсти или уйти немедленно прочь.

Гейбриел, как будто прочитав мысли Рейчел, оторвался от ее губ, прерывисто вздохнул и заглянул в затуманенные глаза.

— Мне необходимо знать прямо сейчас, — сказал он неровным голосом, — пока я еще в состоянии вести себя, как джентльмен, действительно ли ты хочешь этого.

Словно окаменев, Рейчел не отрывала от него глаз. Все ее мысли были сконцентрированы на бархатистой подушечке пальца, медленно и осторожно проводившего окружности по белоснежной коже обнаженного бедра.

— Ты должна на что-то решиться, Рейчел, — продолжил он, — останешься ли ты сейчас девушкой, или превратишься в женщину. Но подумай хорошенько, потому что, если решишься, — обратной дороги не будет…