В тени

Глава 3

– Дочь моя, что ты себе надумала? – нахмурился сэр Ричард. – Какие глупости живут в твоей пустой голове? С чего бы Вильяму Тьюри желать тебя в жены? Я беден! Все по вине этой ведьмы Анны Болейн!

– Но как? Этого не может быть, отец, вы ошибаетесь! – вырвалось из груди бедной девушки. Ее губы задрожали, а на глаза навернулись слезы разочарования и обманутой надежды.

Как жестоко она ошиблась!

– Хватит с меня твоей глупости! Ступай в свои покои! – раздраженно бросил сэр Ричард.

– Отец, он не мог попросить руки Альеноры…

– Я сказал вон!

– Прошу вас… Я люблю его! Люблю всем сердцем! – отчаянно вскрикнула Бригида. – Думаю, он был пьян… Он напился и принял Альенору за меня!

– Он попросил руки у ее отца, – деловито заявил сэр Ричард и вновь принялся за письмо. – Это мне не повезло с дочерью. Хоть ты и красива, но толку от тебя, что от этого стола… Хотя и от стола имеется толк, а ты приносишь лишь растраты. Такая дылда, а до сих пор никто не изъявил желания жениться на тебе.

– Это все ваша вина, сэр… Это вы ввергли нашу семью в опалу! – прошептала Бригида, но так тихо, чтобы ее строгий жестокий отец не расслышал и не наказал ее мокрыми розгами.

– Поучись у своей подруги. Она знает, как заинтересовать мужчину, а ты весь вечер стояла у стены с таким лицом, будто овца на бойне. Ступай в свои покои. Это приказ.

Холодный голос отца заставил Бригиду вздрогнуть: он использовал свои голосовые связки с таким искусством, что щеку девушки словно ударила жестокая твердая ладонь.

– Как скажете, отец. – Она сделала реверанс и вышла в темный коридор.

Когда Бригида закрывала дверь, порыв воздуха затушил свечу, которую она держала в руке, и девушку встретил ночной мрак, так как, несмотря на свое богатство, хозяин замка лорд Нортон не желал тратить деньги на свечи или факелы в коридорах, ведь они стоили немало, а сгорали быстро. Но темнота никогда не пугала Бригиду: она была ее верной подругой, когда ночами ей не спалось, и девушка в красках представляла себе Вильяма, свадьбу с ним и первую брачную ночь. Но все это было лишь глупыми и несбывшимися мечтами: Вильям желает Альенору! Это ее он хочет видеть своей супругой, ее хочет ласкать в супружеской спальне, ее видит матерью своих детей! А она, Бригида, ни на что не способна… Так сказал ее отец.

Поставив подсвечник на пол, отчего по коридору пронесся глухой стук, Бригида оперлась рукой на стену, ибо ноги не держали ее, а вторую ладонь положила на золотую цепочку с крестом, украшающую ее шею. Ее легкие, стесненные тугим киртлом, отказывались служить ей, и она ловила губами воздух, как рыба, случайно выпрыгнувшая из воды на сушу.

Как это случилось? Не она ли проводила в молитвах каждый день? Не она ли горячо просила Всевышнего дать ей любовь Вильяма? Неужели мало молилась? Неужели просила недостаточно смиренно? Она была послушной дочерью и, несмотря ни на что, с ее губ не сорвалось ни единое грубое слово о родителях. А Альенора? Чем она заслужила?

«Вильям… Мой Вильям! Ведь ты даже не представляешь, что разбил мое сердце! Ты подарил мне танец и улыбался мне, но твои мысли были не со мной, а с ней… А ты, Альенора, сестра моя? Знала ли ты о его любви? Ты убеждала меня в том, что он будет моим, но вместо этого к брачному алтарю пойдешь ты… И это твое тело он будет ласкать, целовать твои губы и слагать о тебе сонеты… А я ничто… Разочарование. Но, дорогая сестра, это не твоя вина» – с тоской думала девушка. В чаше, которую она собиралась испить, оказался не элексир счастья, а горечь, и она выпила ее до дна.

Немного придя в себя, Бригида направилась в покои Альеноры. Ее глаза, привыкшие к темноте, легко различали знакомый путь, а мягкий свет растущей луны подбадривал ее искать ответа у подруги. Альенора не стала бы лгать ей в лицо, ни за что бы не стала, и, если бы у нее вдруг появились нежные чувства к Вильяму, она подавила бы их в себе, ведь знала: Бригида полюбила его первой. Еще давно, будучи маленькими девочками, девушки поклялись друг другу, что ни один мужчина не разлучит их и не станет угрозой их дружбе: та, что влюбляется первой, всегда ею и будет. Бригида надеялась, что Альенора еще не легла спать, ей не хотелось бы будить ее после утомительного вечера, лишь ради того, чтобы задать ей единственный вопрос: «Но как так получилось?»

К счастью, Альенора не спала, и вместо лежащей в кровати подруги, готовой упасть в объятия Морфея, Бригида увидела ее в гневе.

– Прошу прощения, я не знала, что у вас намечался семейный совет, – тихо сказала Бригида, когда сэр и леди Нортон нахмурено взглянули на вдруг открывшуюся дверь и нежданную посетительницу.

– Должно быть, ты пришла пожелать Альеноре спокойной ночи, дитя мое? – улыбнулась леди Нортон: Бригида была мила ее материнскому сердцу, и она не желала обидеть ее приказом выйти вон из комнаты.

– Именно так, моя леди… Спокойной ночи, Альенора… Спокойной ночи, сэр и леди Нортон… – Бригида сделала глубокий реверанс и хотела было покинуть покои подруги, как услышала громкий твердый голос Альеноры.

– Останься, Бригида! Это касается и тебя!

– Дочь моя, Бригида устала и… – ласково начала леди Джейн.

– Бригида, Вильям Тьюри сделал мне предложение! И я клянусь, что никогда не помышляла о том, что он захочет жениться на мне! – Альенора стремительно подошла к подруге, развернула ее лицом к себе и, увидев, что фиалковые глаза Бригиды были полны слез, схватила ее в свои объятия. – Я не желаю этого брака! Я не люблю его и никогда не полюблю!

– Дорогая, Вильям красивый здоровый мужчина! В него влюблены многие дамы, но он выбрал тебя! Это такая честь! Он сын знатного человека, и такой шанс дается лишь раз в жизни! – рассудительным тоном заметил сэр Нортон.

– Говорите, что угодно! Я не выйду за него! И завтра я скажу ему это в лицо! Сама! – низким, полным уверенности голосом сказала Альенора, все еще обнимая подругу.

– Не нужно… Не нужно жертвовать своим браком ради меня! – шепнула ей на ухо Бригида. – Я смирюсь… Он прекрасный юноша и принесет тебе счастье!

– Не мне он должен принести счастье, а тебе! – упрямо шепнула на это Альенора.

– Дочь моя, я все решил! Я уже дал отцу Вильяма свое согласие! – насупился хозяин замка.

– Вы дали его, не спросив меня, отец, а значит, это согласие ничего не стоит! – бросила Альенора. Она отстранилась от подруги, положила свои теплые ладони на ее щеки и улыбнулась: – Он женится на тебе… Только на тебе! Клянусь своей жизнью!

– Не говори так… Вильяму я не нужна! Мой отец так и сказал: мы слишком бедны, чтобы найти мне богатого жениха, а семья Вильяма славится своим состоянием, – упрямо покачала головой Бригида. – И пусть мое сердце кричит от боли, я желаю ему только счастья…

– Какая глупость! – поморщилась Альенора, а затем громко объявила: – Все! Решено! Я не выйду за Вильяма Тьюри! Никогда! И не просите!

– Но почему? – заламывая руки, простонала ее мать. – Дочь моя, ты совершаешь ошибку! Только подумай, что о нас скажут! Что о тебе скажут! «Упустила свое счастье!»

– Мое счастье ждет меня в будущем, матушка. Кто знает, возможно, я смогу стать фрейлиной королевы! – обернулась Альенора к родителям, и на лице девушки была написана такая решительность, что те пришли в отчаяние. – Отец, тебе стоит всего лишь шепнуть пару слов Его Величеству и попросить принять меня в свиту Екатерины.

– Если бы такие дела делались так просто, моя дорогая, все королевские дворцы Англии были бы переполнены юными красавицами-фрейлинами, – мрачно отозвался сэр Нортон. Упрямство дочери неприятно разочаровало его, но он, как никто другой, был знаком с характером Альеноры и знал, что все будет так, как решила она, а не он. В такие моменты он жалел, что в свое время не сумел взрастить в дочери страх и уважение к нему, а вместо этого баловал и во всем ей уступал. Так ему ли винить Альенору в эгоизме и непослушании? Нет, ему следовало благодарить себя самого: это он, садовник, вырастил эту голубоглазую лилию и дал ей слишком много свободы.

– Пойдем, дорогая… Наша дочь приняла неверное решение, но мы не сможем принудить ее принять наше, – вздохнул сэр Нортон и подал руку своей супруге.

– Конечно, не сможете, отец. Я вам не прислуга, чтобы вы принимали за меня решения, – прохладным тоном сказала Альенора. – Спокойной ночи, отец, спокойной ночи, матушка.

В эту ночь Бригида осталась ночевать в покоях подруги, и, крепко обняв друг друга, девушки тихо разговаривали при свете одиноко горящей свечи.

– Ты и вправду хочешь стать фрейлиной Ее Величества? – поинтересовалась Бригида.

– Почему бы и нет? – улыбнулась Альенора. – Блистать при королевском дворце! Мечта каждой девушки! А там отец подыщет мне супруга с титулом и богатым поместьем. Но он должен быть красивым, как брат мисс Болейн, иначе я ни за что не соглашусь делить с ним постель!

– Да, он красив… Но, кажется, его супруга ужасно ревнует его, – заметила Бригида, вспомнив, как Джейн Паркер целый вечер следила за своим мужем полным ревности взглядом, словно тот был ее собственностью.

Альенора мечтательно улыбнулась.

– Когда-нибудь я стану женой великого человека… Не только богатого и знатного, но и известного во всей Европе! Чтобы даже эти жалкие французы и испанцы сказали: «Ах, какая счастливица эта мисс Нортон! Ей удалось завоевать сердце такого мужчины!»

– Думаю, твой отец найдет для тебя такого, а тот увидит тебя и не устоит! Сразу поведет под венец! – хихикнула Бригида. – Ты… Ты поговоришь с Вильямом? Скажешь ему, что я буду ему самой верной, самой послушной женой в мире? Что я рожу ему много детей и сделаю его счастливым? – тихо добавила она.

– Завтра же этим и займусь, пока он не пошел искать утешения среди фрейлин королевы, – пообещала Альенора. – Но давай уже будем спать. Утром придется встать очень рано: а вдруг король спуститься к завтраку? Мы должны сиять, как самые яркие звезды в ночном небе.

Девушка задула свечу, подруги быстро пробормотали себе под нос молитвы и почти сразу уснули.

Еще до рассвета, когда хозяева замка и их гости мирно спали, прислуга уже была на ногах и выметала пыль, мыла полы, лестницы, готовила всевозможные блюда на завтрак знатным господам и делала это тихо, как мыши.

Сэр Нортон проснулся одним из первых и, как хозяин, быстро умылся, причесался, приказал одеть себя в синий бархатный костюм и спустился вниз, следить за подготовкой к появлению гостей. Сэр Нортон был требовательным хозяином, но в этот раз он был просто невыносим, а несколько оброненных зерен, обнаруженные им на толстом ковре зала для трапезы, рассердили его настолько, что, пообещал сэр Нортон, как только король и его свита покинут замок, он раздаст «нерадивым лентяям» слугам по два удара розги каждому. Напуганные слуги, повара и поварята удвоили свои усилия, и, к тому моменту, как Его Величества король и королева Англии, одетые в чудесные наряды, вошли в зал, замок блестел чистотой, а все огромные комнаты и залы наполнял сладковатый аромат полевых цветов свежесобранных на лугах.

Генрих Восьмой, в сопровождении Анны Болейн, вошли в зал первыми. Королева Екатерина шла позади них под руку с Джорджем Болейном. Анна очаровательно и победно улыбалась, Екатерина же улыбалась спокойной вынужденной улыбкой. Этот контраст был настолько заметен, что ярые приверженицы королевы нахмурились и покачали головами. Семейство Болейнов, ступающее чуть позади короля и королевы, шли с такими гордыми лицами, будто Анна уже заняла трон соперницы, что приводило в гнев их врагов и недоброжелателей. Но этикет есть этикет, тем более, в присутствии своенравного короля никто не осмеливался раскрыть своего рта или насмешливо улыбнуться. Все помнили судьбу Гизов, оказавшихся в немилости из-за прямоты отца этого семейства.

Когда Их Величества прошли мимо, Бригида и Альенора медленно поднялись с глубокого до пола реверанса и устремили любопытные взгляды на властителей Англии. Но, если Альенора скользила оценивающим взглядом по Генриху, ее подруга с сочувствием смотрела на уставшее бледное лицо Екатерины, под красивыми глазами которой отчетливо были видны черные круги, верные признаки того, что ночью она не сомкнула глаз. Но эта женщина улыбалась и была приветлива, и это заставило Бригиду полюбить ее еще больше, чем она уже любила ее. Как и многие, находящиеся в этом замке, включая прислугу. Все видели, с каким пренебрежением король относился к своей законной супруге, королеве, и с каким трепетом он держал в своей ладони ладонь своей фаворитки. Анна была младше Екатерины, младше Генриха, и ее молодость, сияние и талант покорять сердца заставляли короля исполнять любое ее желание. Благодаря девицам Болейн, сперва Мэри, а затем ее младшей сестре Анне, их семейство возвысилось до невероятных высот и приобрело столько новых должностей, поместий и титулов, что им завидовали все другие знатные семьи, особенно Сеймуры, также пытающиеся уложить под похотливого Генриха одну из своих прелестных дочерей, фрейлин королевы Екатерины.

Их Величества подошли к высокому, стоящему выше других, столу, и королю пришлось неохотно отпустить ладонь Анны, чтобы занять место за столом, рядом с супругой, а Анне – сесть за стол для придворных, хотя, видит Господь, в своих мыслях она и все Болейны уже видели, как она прогоняет Екатерину в монастырь, и как на ее, Анны, темноволосую голову опускается золотая, богато украшенная корона королевы Англии. Ведь, когда это случится, Болейны обретут не только еще большую власть и влияние, но и станут родственниками будущего короля, когда Анна родит Генриху долгожданного желанного наследника, исполнит долг королевы, который не смогла или не желала исполнить испанская принцесса Екатерина.

Альенора всем своим существом чувствовала напряженность, стоящую в обеденном зале, и фальшь улыбок свиты. Она знала, что, волею судьбы, оказалась в самом центре королевских придворных интриг и борьбу за право обладать высоким, широкоплечим рыжеволосым мужчиной, которому принадлежала Англия, чтобы разделить с ним власть. Бригида же знала одно: за спокойной улыбкой Екатерины Арагонской скрывались боль и разочарование, и она молча наблюдала за тем, как ее собственный любимый супруг предпочитает ей миловидное личико молодой фаворитки. Невольно встретившись взглядом с королевой, Бригида вспыхнула и улыбнулась, а когда Екатерина улыбнулась ей в ответ, девушка с восторгом подумала: «Вы и только Вы наша истинная королева! Да благослови Вас Господь! Я буду молить Его вернуть Вам счастье и покой!».

Краем глаза заметив, с каким восторгом любуется королевой подруга, Альенора невольно улыбнулась, подумав о том, как же наивна и невинна Бригида. Сама же мисс Нортон ставила ставку на Анну Болейн и с интересом рассматривала ее тонкое лицо: оливкого цвета кожа, темные, почти черные глаза, того и смотри утонешь в них, темные волосы, едва виднеющиеся из-под богато расшитого золотыми нитями французского бордового чепца. Ничего особенного, самая обычная внешность, она Бригиде и в подметки не годится… Но было в мисс Болейн что-то притягательное, что-то волшебное и необъяснимое, что очаровало проницательную Альенору. Сравнив старую королеву и молодую фаворитку, девушка без долгих раздумий решила, кого из них стоит поддерживать, и кто из них в конце концов останется с Генрихом. Нет, не дочь Изабеллы и Фердинанда! Не эта гордая, величественная испанская принцесса!

«Как только он избавится от старой жены, попрошу отца отправить меня ко двору, пусть приложит все усилия, чтобы сделать меня фрейлиной Анны. Вне всяких сомнений: она сядет на трон. Рано или поздно, Екатерине придется отойти в сторону. Служить такой королеве, как прелестная Анна, – одно удовольствие. Жаль, что сердце Бригиды будет разбито, но жизнь жестока, и выигрывает в ней тот, кто не боится делать высокие ставки» – подумала Альенора и, решив немного подшутить над подругой, шепнула ей:

– Мисс Болейн будет прекрасной королевой. Вся Европа будет завидовать нашему королю!

– Этого не случится! Екатерина, вот, кто была, есть и будет королевой Англии! – едва слышно, с негодованием в груди, ответила на это Бригида. – Альенора, я подумала, что не стоит тебе беседовать с Вильямом обо мне и говорить ему о моей любви. Не желаю, чтобы он женился на мне из-за сострадания.

– Как пожелает твое сердечко. Обещаю, что и слова ему ни скажу, – согласилась Альенора. – Но, если он не женится на тебе, то будет самым большим глупцом в мире! Но, думаю, мне стоит объяснится с ним: сегодня утром, еще до завтрака, мой отец сказал его отцу о том, что свадьбы не будет.

– И что тот? – поинтересовалась Бригида.

– Тот был в ярости. Но мой отец в милости у короля, поэтому сэру Тьюри пришлось проглотить свою обиду и принять мое решение… Бригида? – Альенора обеспокоенно всмотрелась в побледневшее лицо подруги и ее широко-раскрытые фиалковые глаза.

– Мне нужно уйти! – пискнула Бригида и желала было покинуть свое место, но Альенора успела схватить ее за широкий, расшитый рукав платья.

– Уйти? Это будет неуважение к королю! А если он увидит?

– Скажи, что мне стало дурно… Потом все тебе объясню! – Бригида силой вырвала свой рукав из ладони подруги, пригнувшись, попятилась, высвободилась из толпы и поспешила к дверям.

У дверей, как цепной пес, сторожил, прячась от мстительного взгляда Анны Болейн, сэр Гиз, отец Бригиды. Увидев дочь, сбегающую из зала, он кинул на нее убийственно-холодный взгляд, от которого та покрылась мурашками, но не остановилась.

Альенора была так обеспокоена внезапным уходом подруги, что ждала удобного момента, когда все начнут занимать места у стола, чтобы отправиться вслед за Бригидой и помочь ей. Однако, едва она сделала шаг к двери, как леди Нортон, вдруг оказавшаяся рядом с дочерью, мягко, но цепко взяла ее под руку и прошептала ей на ухо: «Пусть идет. Ты же не желаешь, чтобы король заметил ее, а не тебя? Это твой шанс привлечь к себе внимание!»

Альенора тяжело вздохнула, но справедливые слова матери заставили ее изменить свое решение, и, вместе, дамы грациозно направились к столу.