Глава 2

Сидя в зале ожидания аэропорта Джэксонвилля, Миа, наверное, в сотый раз листала собственный отчет, заново вникая в детали, по которым ей удалось установить, что связывало между собой всех жертв шантажа. Особой необходимости в этом не было, пожалуй, она знала отчет наизусть — но чтение отвлекало ее от мыслей о Коуле. Миа не хотелось о нем думать. Воспоминания о Коуле и об их единственном свидании вызывали у нее досаду, неудовлетворенность, бессильную злость и еще целый клубок мало приятных эмоций, не имеющих отношения к делу. Подумать только, ей предстоит не просто работать с Коулом в паре, но и изображать его жену! Миа поёжилась. Трудно сказать, благо это или проклятие.

Ей вспомнилось лицо Коула, задумчивые глаза, дерзкая усмешка, длинные ресницы, которые любому другому мужчине придавали бы сходство с женщиной, но Коулу лишь добавляли привлекательности.

Проклятие. Не благо, а проклятие. И не только потому, что он одержал над ней победу сразу по нескольким пунктам. Во время учебы в академии Коул был ее вечным соперником. Неудивительно, что ему досталась самая лучшая работа, в то время как Миа надолго застряла в конторе. Но Миа понимала, что не стоит винить в этом Коула, а следует «благодарить» свое начальство. И, хотя она злилась, злость эта не была направлена на Коула. Во всяком случае, в основном не на него.

Но дело о шантаже — ее по праву. Это она проводила долгие часы за письменным столом, анализируя собранные материалы, ища логические связи в массе, казалось бы, разрозненной информации. Это она составила отчет, который дал толчок расследованию. По справедливости именно она должна возглавлять команду, так ведь нет, Коул снова взял верх, и ей придется перед ним отчитываться.

Паршивая ситуация.

Впрочем, ничего другого Миа и не ожидала. В конце концов, она три года не вылезала из конторы, а работу, которую она заслуживала, выполнял Коул. Миа, правда, не могла пожаловаться, что кто-то когда-то упрекал ее за тот давний инцидент с Коулом, напротив, начальство хвалило ее аналитические способности, хотя и указывало ей иногда на склонность к пренебрежению субординацией. Конечно, Миа иногда нарушала правила игры, но ведь не одна она. Главное — в конце концов победить, разве не так?

Миа надеялась, что если успешно выполнит нынешнее задание, то наконец расплатится за свою ошибку трехлетней давности. Конечно, это задание — не совсем то, о чем она мечтала. Раскрыть подпольную сеть торговцев наркотиками или террористическую группировку — вот это было бы настоящее дело. Сейчас же Миа предстояло всего лишь изображать в течение шести недель чужую жену, но это лучше, чем ничего, и Миа собиралась выполнить задание как можно успешнее, поскольку тогда у нее в перспективе появлялся реальный шанс поставить на кабинетной работе жирный крест. Если для этого ей придется подчиняться Коулу Рэйну — что ж, она это переживет, хотя Миа была уверена, что как агент ни в чем не уступает Коулу.

В самолете Миа обдумывала варианты выполнения задачи и нашла даже не один, а несколько способов выйти на подозреваемых. Ее изобретательность должна произвести впечатление на Коула.

— Похоже, вся компания в сборе.

Услышав знакомый — до боли знакомый — голос, Миа невольно поморщилась. Его звук заставил ее признаться самой себе, что на каком-то глубинном, подсознательном уровне она мечтала снова увидеть Коула.

Проклятье!

Миа приказала себе собраться и повернулась к Коулу лицом. Коул всегда был хорош собой, но с тех пор, как они виделись в последний раз, он как будто еще больше возмужал, и это ему очень шло.

— Ну что, Брэдли, еще не раскрыла дело?

Миа улыбнулась ему той спокойной, холодноватой улыбкой, с какой всегда отвечала на нежеланные заигрывания.

— Еще нет, Рэйн. Но я установила себе срок — завтра к полудню я решу эту задачку.

— К полудню? — Коул насмешливо поднял брови. — Отстаешь, Брэдли. Я планирую раскрыть это дело, самое позднее, к десяти утра.

— Тогда я раскрою его до рассвета. — Миа посмотрела Коулу в глаза. — Я тебя обойду, чего бы мне это ни стоило.

Губы Коула дрогнули, но он промолчал. Один — ноль в мою пользу, решила Миа. Она закрыла папку, встала и протянула Коулу руку для формального приветствия.

— Я тут разрабатывала план действий. Думаю, нужно начать с местной газеты. Я уже звонила в редакцию и просила поднять из архива все статьи об отеле, которые у них выходили, чтобы мы…

— И я тоже рад тебя видеть, Миа, — перебил Коул.

Словно не заметив ее руки, он пошел к транспортеру за багажом. Миа подхватила большую дорожную сумку и поспешила за ним.

— Коул?

Никакой реакции.

Черт бы его побрал, сердито думала Миа, он нарочно меня игнорирует! Она была совершенно не в настроении играть в игры, но поведение Коула прибавило ей решимости. Поправив на плече ремень дорожной сумки, Миа догнала Коула на эскалаторе и встала на ту же ступеньку, оттесняя его к краю. Они оказались так близко, что Миа ощутила аромат его лосьона после бритья.

— Если ты будешь меня игнорировать, мы не сработаемся, — предупредила она.

Коул повернул голову и несколько секунд молча смотрел на Миа. В глубине его темных глаз мелькнуло нечто опасное. Затем он медленно произнес:

— Мы не сработаемся, если ты начнешь действовать самостоятельно, не посоветовавшись ни со мной, ни с остальными участниками операции. Я имею в виду твой звонок в редакцию. О чем ты только думала? Ты хочешь, чтобы шантажист узнал, что его кто-то выслеживает? Предполагалось, что мы будем действовать под прикрытием, ты не забыла? А этот твой звонок… Лучше уж сразу заявиться в отель на полицейской машине с сиреной и мигалкой.

— Рэйн, я же не идиотка. Я представилась корреспондентом журнала о туризме и сказала, что собираю материал о курортах Флориды. Ничего подозрительного.

Миа скрестила руки на груди, ожидая, что Коул извинится, но он, по-видимому, не собирался это делать. Что ж, подумала она, ладно, видно, работенка предстоит не из приятных. Вероятно, Коул рассчитывает, что она станет только выполнять его приказы, не задавая вопросов и не высказывая свое мнение. Но, хотя формально главным считался Коул, это их общая миссия, и Миа была полна решимости участвовать в ней на равных, что бы там Коул ни думал.

Они сошли с эскалатора. Миа не отставала от Коула, но ее раздражение нарастало с каждым шагом.

— Ты не хочешь выслушать другие мои идеи? Или так и будешь меня игнорировать?

На этот раз Коул остановился. Миа мысленно прибавила себе еще два очка.

— Послушай, Миа, я смертельно устал. Я не спал три ночи.

Он перевесил сумку с одного плеча на другое и улыбнулся. Это была не какая-нибудь насмешливо-снисходительная улыбка, а самая настоящая. Миа поняла, что, если Коул и дальше намерен так улыбаться, ей будет трудно поддерживать в себе благородное негодование.

— Я тебя не игнорирую, — сказал он. — Я просто хочу поскорее получить багаж, взять машину и выехать. А когда мы окажемся на шоссе — пожалуйста, можешь говорить, сколько угодно. Договорились?

Миа хотела возразить, что не намерена играть вторую скрипку, но факты — вещь упрямая и, как бы она к этому ни относилась, Коул назначен старшим. Мало того, он ведет себя вполне прилично, чего Миа никак от него не ожидала, учитывая историю их взаимоотношений. Не то чтобы ее гнев совсем растаял, но определенно подтаял по краям и стал не таким острым. Ей вдруг вспомнилась поговорка, что на мед поймаешь больше мух, чем на уксус. Вообще-то Миа эту поговорку терпеть не могла, но сейчас она казалась очень уместной.

Коул дожидался ее ответа, и вдруг в его глазах мелькнуло что-то такое — Миа не поняла, что именно это было, — что пошатнуло ее решимость, и она сдалась.

— Ладно. — В последний момент Миа спохватилась и мятежно задрала подбородок. — Поговорим в машине.

Коул вздохнул с облегчением. Он приготовился к стычке — когда дело касается Миа, всегда нужно быть готовым к стычке, — и даже удивился, когда она уступила без боя. Он решил не гадать о причинах столь необычной уступчивости, а просто принять этот маленький дар с благодарностью. Коул не сомневался, что в машине его ждет пикировка, но сейчас ему нужно было помолчать и собраться с мыслями. О том, что ему предстоит работать вместе с Миа, Коул знал уже несколько дней, но только сегодня, увидев ее сидящей в зале аэропорта, осознал реальность происходящего. Миа склонилась над бумагами, ее вьющиеся рыжие волосы упали на лицо, и на Коула вдруг разом нахлынули, казалось бы, давно забытые чувства: желание, досада и дух соперничества.

Досада была вполне объяснима — Миа снискала себе репутацию любительницы рубить сплеча, а Коул предпочитал играть по правилам. Дух соперничества тоже был понятен: во время учебы в академии они постоянно соревновались друг с другом, и Коул сомневался, что кому-то из них удастся оставить прошлое в прошлом. Но вот желание… Спору нет, раньше Коула влекло к Миа, но, как он теперь думал, то была не любовь, а просто похоть, чисто физическое влечение. Он был молод, горяч, и то, что Миа постоянно бросала ему вызов, возбуждало его еще больше. Но с тех пор Коул повзрослел. Он больше не мечтал стать суперагентом, вся жизнь которого — хождение по краю пропасти. Коул все яснее осознавал, что хочет нормальной, простой жизни. Нет, он не собирался уходить из ФБР, но ему хотелось осесть, жениться, завести детей, может, даже завести кошку или собаку.

Работа тайного агента неизбежно накладывает ограничения на личную жизнь, но за последние несколько месяцев Коул ухитрился пару раз сходить на свидание. Женщинам, с которыми он встречался, было нужно то же, что ему. Каждая из них была милой, умной, интересной в общении, словом, женщиной, а не заряженным пистолетом. Такая ему и нужна. Но тогда почему его тело реагирует на близость Миа так, словно он год соблюдал обет безбрачия? Почему он ощущает аромат ее шампуня даже тогда, когда она идет в нескольких шагах позади него? Напрашивался только один ответ: видно, пары свиданий за несколько месяцев недостаточно для того, чтобы удовлетворить физические потребности здорового тридцатилетнего мужчины. Надо же было такому случиться, что больше всего его влечет к той самой женщине, которая в прошлом сводила его с ума, а потом бессовестно использовала! Слава Богу, что существует такая вещь, как выдержка.

Но, к несчастью Коула, к тому времени, когда они оказались перед транспортером, на котором вот-вот должен был появиться багаж, его выдержка изрядно ослабела, а тело, точнее один орган, наоборот, окрепло. Но Миа еще три года назад ясно дала понять, что он ее не интересует, и Коул очень сомневался, что в этом смысле что-то изменилось. К тому же он не стал бы заигрывать с Миа, даже если бы вопреки всякой логике надеялся, что она отнесется к этому благосклонно. Секс сексом, а работа работой, прежде всего Коул был профессионалом, и сейчас его и Миа связывали чисто служебные отношения. Так должно оставаться и впредь.

Коул повернулся к Миа и, чуть резче, чем хотел, сказал:

— Может, пока я жду чемодан, получишь машину? Предлагаю встретиться у стойки.

— Уже пытаешься от меня избавиться?

Уголки губ Миа чуть заметно дрогнули, и Коул испытал совершенно абсурдное желание ее поцеловать. Это сразу дало бы ей понять, кто здесь главный. А может, совсем наоборот, показало бы и Миа, и ему самому, что он не так силен, как считает.

— Просто пойди и сделай это, — устало сказал Коул.

Миа совсем ни к чему было знать, что она попала в точку. К счастью, она подчинилась. Коул посмотрел ей вслед, позволив себе задержать взгляд на ее бедрах, соблазнительно обтянутых джинсами, и одновременно злясь на себя за это.

На транспортере выстроилась вереница почти одинаковых черных чемоданов, но Коул довольно быстро узнал свой по сиреневой ленточке, привязанной к ручке. Правильно ему подсказывала интуиция: не стоило браться за это дело. Работать с Миа будет чертовски трудно, и эти трудности перевесят любую награду за успешно выполненное задание. Его положение осложнялось еще и тем, что Миа, по-видимому, была счастлива заняться наконец «живым» делом. Коул не знал, почему она застряла в конторе, но ее желание оттуда вырваться было прямо-таки ощутимым, как запах. К сожалению, нетерпение Миа таило в себе потенциальную опасность, и, когда Миа рассказала ему о своем звонке в газету, Коул чуть не сделал ей выговор, хорошо еще, что она назвалась репортером. Неужели Миа не понимает, что они должны действовать незаметно? Предполагалось, что они разведают обстановку, не привлекая к себе внимания, а не ворвутся в «Приют любви», паля из пистолетов.

Но трудность задания заключалась не только в неуемном и направленном не в ту сторону энтузиазме Миа, это бы еще полбеды, главная трудность состояла в самом задании, в самой совместной работе с Миа. К несчастью для Коула, на этом конкретном задании работа под прикрытием означала долгие дни и — еще более долгие — ночи в обществе Миа. Им предстояло изображать не кого-нибудь, а супружескую пару. Мало того, пару, которая хочет улучшить свою интимную жизнь. Коул вздохнул. При мысли о том, что он в конце концов сблизится с Миа, его тело налилось напряжением. Руководителю группы такая реакция не пристала, и Коул собирался пресечь ее в корне.

— Разве это не твой чемодан?

Услышав голос Миа совсем рядом, Коул вздрогнул от неожиданности. Он посмотрел туда, куда показывала Миа, и увидел, что транспортер увозит его чемодан в закрытую от пассажиров часть. Теперь придется ждать, когда он снова покажется.

— Черт!

— Задумался? — Глаза Миа искрились смехом.

— Почему ты так решила?

— Потому что чемодан сделал уже три круга, а ты не двинулся с места.

— Я обдумывал план действий.

Коул наделся, что ничто в его голосе, в выражении лица или в позе не позволит Миа догадаться, о чем он думал в действительности. Он постарался отвлечь Миа от опасной темы.

— Откуда ты узнала, что это мой чемодан?

— По ленточке. — Миа встретилась с ним взглядом. — Ты всегда привязывал к своему багажу ленточку.

Коул нахмурился. Они с Миа ездили куда-то вместе только один раз, и он не знал, считать ли себя польщенным или тревожиться из-за того, что Миа запомнила его привычку. К счастью, в это время чемодан оказался на расстоянии вытянутой руки от Коула, и это избавило его от необходимости отвечать.

Коул взял багаж с ленты транспортера и буркнул:

— Ты готова?

Миа пожала плечами.

— Ты же у нас главный. Если ты скажешь, что я готова, значит, я готова.

Коул вздохнул и зашагал к выходу. По-видимому, они вернулись к пикировке.

— И что же, ты собираешься делать все, что я скажу? — Он чуть помедлил, чтобы посмотреть Миа в лицо. — Если я скажу «прыгай», прыгнешь?

Миа снова пожала плечами, вернее одним плечом, на втором у нее висела сумка.

— Мне было сказано, что в этой операции должно быть именно так. Ты — большой босс, а я — послушный подчиненный. — Миа округлила глаза, изображая наивную девочку. — Или меня неправильно информировали?

Коул подавил вздох. Он подозревал, что в ближайшие несколько дней ему предстоит вздыхать очень много, и решил не превышать дневную норму вздохов. Коул поставил чемодан на землю, повернулся к Миа и скрестил руки на груди.

— А что, агент Брэдли, у нас с этим проблема?

Миа попятилась, будто удивившись его реакции.

— Ну?!

Коул понимал, что говорит резко, но ему нужно было знать ответ. Существовала куча причин, по которым совместная работа с Миа обещала быть трудной, но, если она собирается еще осложнить задачу, он должен узнать об этом сейчас же.

На лице Миа мелькнуло мятежное выражение, которое Коул хорошо помнил еще со времени учебы в академии. Он уже приготовился к худшему, но ее лицо прояснилось.

— Нет, сэр, никаких проблем.

— Вот и хорошо, рад это слышать. — Коул надел темные очки, и они продолжили путь. — Ты говорила, что разработала план. Может, поделишься со мной?

— Что я слышу? — удивилась Миа. — Большой босс действительно интересуется мнением подчиненного?

Коул чуть не рассмеялся, но что-то подсказало ему, что се удивление искренно, и он постарался сохранить серьезное выражение лица.

— Миа, мы — одна команда, это значит, что мы должны работать вместе.

— Ладно. Я думала о многих вещах, но самое главное сейчас, как мне кажется, это наша легенда. — Миа прибавила шагу, чтобы не отстать от Коула. — По-моему, нам нужно как следует отшлифовать легенду и… — она замялась — потренироваться.

— Потренироваться?

— Ну да. Вести себя, как муж и жена. Мы должны порепетировать, прежде чем показываться в отеле.

Эта идея показалась Коулу весьма привлекательной. Пожалуй, с Миа он мог бы тренироваться часами…

— …или совершенно разладилась.

Коул спохватился, что пропустил часть фразы мимо ушей.

— Извини, что ты сказала?

— Я говорю, что нам надо решить, какую парочку мы будем играть. Влюбленных, которые хотят добавить остроты в свою интимную жизнь, или пару, у которой интимная жизнь совершенно разладилась. Должны же у нас быть какие-то причины обратиться за помощью к сексологу. — Миа помолчала, давая Коулу время на раздумье. — Ну, какой вариант лучше?

Миа слегка повысила голос — совсем чуть-чуть, но Коул уловил в нем вызов. Она, конечно, его дразнила и следила за его реакцией, но он и глазом не моргнул, даже не взглянул на нее, его дыхание не сбилось с ритма.

— Поскольку речь идет о тебе и обо мне, агент Брэдли, думаю, нам лучше остановиться на первом варианте. — Коул все-таки посмотрел на Миа, сохраняя непроницаемое выражение лица. — Я знаю тебя, а ты знаешь меня, не могу представить, чтобы кто-то из нас потерпел неудачу в чем бы то ни было, включая секс.

У Миа отвисла челюсть. Она остановилась посреди тротуара, в то время как Коул, не оглядываясь, шел к машине. Через несколько секунд он услышал за спиной смех, и только тогда позволил себе улыбнуться. Какие бы сюрпризы ни ждали Коула при выполнении этого задания, одно он знал точно: скучно ему не будет.

Загрузка...