Ваше Сиятельство 2

Глава 9 Волчата и крысы

Я очнулся в темноте. Ломило затылок, болели плечи и особенно спина, словно на ее месте был один огромный синяк. Руки сзади были схвачены чем-то тонким и прочным: проволокой или жгутом. Он врезался в тело, доставляя крайне неприятные ощущения. И еще мелкая пакость — сухость во рту, прямо Сахара, даже горло одеревенело от тоски по глотку воды. Но мое самочувствие сейчас не имело большого значения — я могу терпеть боль и любой дискомфорт. Управляя вниманием, могу их просто не замечать. Сейчас важнее определиться, где я и что можно предпринять в нынешних условиях.

Здесь воняло гнилыми тряпками и какими-то отбросами. Звуки… легкий шелест ветра за окном и, кажется, шорох метрах в пяти от меня. Крысы? Я не люблю крыс. Можете смеяться, но есть такие люди, которые их любят. Я лично знал когда-то троих или четверых. Один из них, римлянин в эпоху Октавиана прикармливал крыс в своей бедной лачуге, хотя сам жил впроголодь. И мы с ними поссорились из-за пустяка — я пнул крысу у порога его дома.

От краткого воспоминания я снова вернулся в реальность, вглядываясь в темноту. Окно… Окно здесь есть и лишь одно. Оно в форме арке высоко под потолком — скорее всего я в подвале. Если приглядеться, то видно на окне решетку из толстых вертикальных прутьев, а за ней звезды. Ночь или поздний вечер? И меня, Астерия, ждет дома мама. От последней мысли я даже рассмеялся. Хотя это не слишком смешно. Я не хочу, чтобы из-за меня переживал человек небезразличный мне. Но увы, это происходит и неизбежно будет происходить всю мою жизнь, потому что Астерий не любит жить скучно. Кому-то это покажется глупостью, но на самом деле глупы они — те, которые ограничены памятью одной жизни, и ту единственную предпочитают прожить, спрятавшись от нее под одеялом.

В моем случае хорошей новостью можно считать то, что я еще жив. Если бы «волки» хотели бы убить, то убили сразу, а не переводили на меня недешевые дротики с транквилизатором. Но, с другой стороны, разве меня не хотят убить? Иначе, зачем Лис с помощью госпожи Евстафьевой заманивал меня в «Ржавый Париж» и зачем Варга старался достать до моего сердца острием ножа через живот. Как все это сложить воедино? Пожалуй так: я им пока нужен. Возможно лишь для того, чтобы сполна поквитаться со мной, отомстить за унижение в «Ржавке», за полуживого Лиса, за сегодняшний позор во дворе «колбасника» и убить лишь потом, вдоволь поглумившись надо мной. Есть еще небольшая странность, почему меня только сейчас отпустил транквилизатор? Да, в этих дротиках очень сильное действующее вещество, но его действия хватает на полчаса, может, чуть больше. А если за окном уже темно, то прошло не менее часов семи-восьми. Наверное, волки, опасаясь, что я очнусь раньше, опоили меня чем-то для верности — отсюда эта скверная сухость во рту и горле. И еще важные вопросы: что с графом Сухровым и Лужей? Они меня специально повели туда, где ждала засада? Похоже на это. Ребята, стоявшие возле двух эрмимобилей могли не представлять большой угрозы для нас. Ну сколько их было шесть-семь? Мы бы справились с ними, если бы Еграм оказался на моей стороне. Итак, очень вероятно, что Сухров с самого начала играл за «волков». Может он был на подстраховке: если в моем поединке с Варгой сложится не в их пользу, то, как говорится, план «Б» — навести на засаду. Но есть кое-что твердое против этой версии: зачем Еграм тогда спешил увести меня из двора «колбасника»? Ушел бы сам, забрав своих, оставив одного против банды Лешего. Ему так даже выгоднее: он как бы не виноват, знать не знает, что там со мной потом случилось. И если я окажусь в минусе, он снова станет горой школы. Только по разговорам, которые мы с ним вели последние два дня, я не заметил ничего похожего на замышляемое предательство. Ведь я кое-что понимаю в хитростях движения ума и человеческих эмоций. Я, намеренно трогая непростые темы по готовящемуся поединку с Варгой и его последствиям, отслеживал реакцию Сухрова.

Ладно, отложим этот интересный вопрос пока не выберусь отсюда. Я уверен, что выберусь отсюда. Уверен потому, что люди, бросившие меня здесь, не учли одного: граф Елецкий на самом деле Астерий. И вряд ли они придут ночью, чтобы что-то решить со мной. Значит, время у меня есть.

Перевернувшись на правый бок, я развел пальцы правой руки и в полуметре за спиной вырастил «Огненный Лотос», крошечный, но достаточный, чтобы сносно осветить помещение. Конечно, эта магия вовсе не подходит для освещения. Она неплоха для атаки, поджога, но как источник света, увы, негодна — слишком много необоснованных затрат энергии. «Лотос» хоть и маленький, но если его поддерживать долгое время, то он выпьет мою силу точно вилпра. И правильнее было бы пересоздать шаблон «Светляка», но ввиду особых обстоятельств сойдет пока и «Лотос».

Мерцающее, красноватое пламя отразилось на каменных стенах, грубых, из крупных каменных блоков. Помещение явно старое, такие сейчас не строили. Двери здесь я пока не наблюдал, лишь справа у пола виднелась зарешеченная арка, радиусом этак сантиметров 60, похожая на ту, что выполняла роль окна. За аркой внизу журчала вода. В моей темнице мебели не имелось, если не считать полуразвалившегося шкафа и двух седых от паутины полок. А вот и полезная находка: на полке стоял трехрожковый подсвечник и в нем белели огарки свечей. Займусь ими позже, пока беглый осмотр помещения: на полу ничего интересного, только разбитая бутылка, еще одна, еще стекла, какой-то мусор и горка тряпья, от которого воняло. Свод высоко, метрах в шести-семи и там массивный железный люк. Похоже, это единственный выход отсюда. К люку подходит составная металлическая лестница, но ее нижние два этапа подняты, и до них не дотянешься даже в высоком прыжке.

Да, с выходом отсюда проблема. Но пока самая главная проблема, это мои связанные руки и… ноги. Кстати, ноги. Я повернулся удобнее и опустил взгляд. Кажется, ноги связаны тонким, но прочным капроновым жгутом. Вероятно, руки таким же. Это приятнее, чем провод, потому что капрон плавится при гораздо более низкой температуре, чем металлическая сердцевина провода. А температурное воздействие для Астерия — это не сложнее, чем зажигалкой прикурить сигарету.

Но сначала свечи. Я нашел взглядом один из свечных огарков, торчавших из бронзовой чашечки, собрал внимание в точку, там, где должен быть фитиль, и начал повышать температуру. «Огненный Лотос» тут же погас. Меньше, чем через минуту вспыхнул небольшой язычок пламени над оплавленным парафином. Света от него было намного меньше, чем от «Лотоса», зато никакого расхода магической энергии, и разделения внимания. Можно было зажечь вторую свечу, но меня отвлекли звуки за окном. Послышались шаги, хруст гравия под ногами и голоса:

—…какой еще свет?

— Мигает что-то. Он же маг. Может, что-то подпалил.

— Маг, бля… — за решеткой появилась силуэт человека, присевшего на корточки. — Да, там просто свечка. Горит одна свечка. Кажется, лежит смирно. Связанный же?

— Вроде да. Зенон его вязал — тот умеет.

— Нужно Лешему сообщить. Кинь ему на эйхос.

Силуэт за решеткой исчез во тьме. Вот новое не слишком радостное открытие: я здесь не один, меня бдительно стерегут и теперь о моих движениях они доложат Лешему. Раз так, иных толкований быть не может: я в плену у «Стальных Волков». Если у стерегущих меня волчат есть остробой с транквилизирующими дротиками, то они вполне могут всадить в меня парочку, и это будет крайне не кстати. Я подумал, что неплохо бы откатиться к стене, чтобы уйти из возможной зоны поражения выстрелом. Но это не так просто и не так быстро, когда руки и ноги связаны. Нужно хотя бы освободить ноги.

Найдя взглядом наиболее выгодное для моей затеи переплетение жгута, я собрал внимание на выбранной точке и начала наращивать температуру. Через несколько секунд начало жечь ноги, сильно, прямо через джаны. Неприятно, но это мелочи. Хуже будет с руками. Еще немного и капроновый жгут лопнул. Несколько усилий ногами, решительный рывок и ноги освободились от пут.

Теперь руки. Руки для такого мага как я — самое главное, потому что далеко не любую магию можно сделать акцентом внимания. Вот сейчас я перенес внимание туда, где чувствовал, как впивается в запястья капроновый жгут. Знаю, скоро там будет очень больно. Без серьезного ожога не обойдется. Но по большому счету, это лишь мелкие неприятности. Я собрал внимание в выбранной точке и начал скачкообразно поднимать температуру. Запахло паленым. Теперь еще сильнее. К вони плавящегося капрона примешался запах горящей человеческой плоти — моей плоти. Я скрипнул зубами, а через несколько долгих секунд ощутил, что хватка жгута резко ослабла. Пошевелил руками вправо-влево, потянул в стороны. И вуаля — руки свободны. Но с оговорочкой: обожженные руки, даже кожа обуглилась на левом запястье.

Встал, сцепив зубы от боли. Стараясь оставаться бесшумным, взял с полки подсвечник и перенес его под окно, где и расположился сам, присев на корточки. Если у них есть остробой, то это место вне зоны поражения. Пока вне зоны, до тех пор, пока они не откроют люк. Но сидеть и ждать благосклонности «Стальных Волков» или чудесного спасения — дело глупое. Тем более если мои стражи отправили сообщение Лешему. Нужно что-то придумать и поскорее.

Сидя у стены и чувствуя, как пульсирует боль в теле, особенно спине и обожженных запястьях, я окинул взглядом лестницу. Ее два последних этапа были подняты и зафиксированы какой-то двумя массивными защелками. Попробовать сорвать их кинетическим ударом? Вряд ли получится, к тому же там торчит что-то вроде болта — похоже он держит сами защелки. Если бить кинетикой, то будет грохот. Конечно, сторожа мои всполошатся, а пока выдавать себя нежелательно. Другой вариант: как-то добраться до нижнего края лестницы — до него примерно метра три. Как не старайся, не допрыгнешь. Даже если я смогу каким-то образом забраться наверх, то люк наверняка закрыт с внешней стороны, он массивный, из толстого металла — такой никакой кинетикой не вынести. Тем более моя пока еще прокачена не до максимума. Я перевел взгляд на шкаф — он стоял в другом углу подвала и слабый огонек свечи едва выделял его из темноты. Хотя «шкаф» слишком сильно сказано, это, по сути, хаотичное соединение досок, скрепленных непонятно чем, но с частями шкафа можно поэкспериментировать. Если удастся создать конструкцию, такую чтобы с нее я допрыгнул до лестницы, добрался до защелки и опустил два поднятых этапа, то это было бы неплохим заделом для освобождения. Да, люк я вряд ли смогу открыть, но зато, когда его откроет кто-то из волков, то я вынесу первого же мерзавца кинетическим ударом, так что его унесет на небеса. Шутка. Но метра на три отбросит. И тогда может быть я успею подняться наверх раньше, чем они опомнятся. В общем, скверный план, но за неимением пока лучшего возьмем его за основу.

Что я могу предпринять еще? Чем поможет тонкий мир? Сам я могу выйти из физического тела, бесплотным существом воспарить к окну и просочиться через решетку. Но для этого потребуется время. Такое я еще не тренировал в этом мире, и чтобы освоить данный навык, нужно не меньше минут двадцати-тридцати. Не уверен, у меня есть лишние двадцать минут. И что это даст? Только возможность разведать, кто меня стережет, чем вооружены. Да, это важно, но пока с игрой в призрака повременим. Вот если бы мой шаблон «Призрак» был прокачан, то я бы мог попытаться открыть защелки, удерживающие нижние этапы лестницы. Это очень непросто, даже в лучшие времена я в тонком теле не мог оказывать достаточно сильное влияние на материальный мир. Да, я мог перемещать нетяжелые предметы, например, однажды утащил ключи у своих тюремщиков, или в теле «призрака» влетел в окно, сжимая рукоять стилета невидимой рукой. Им я убил одного хорошо охраняемого мерзавца, который верил в свою безнаказанность. В королевстве, где это случилось, история о «летающем кинжале» стала легендой и обросла забавными домыслами о божьей каре. Но сейчас мой шаблон «Призрак» не был готов, и я не уверен, что имеется время на его подготовку.

Еще тонкий план может быть полезен сущностями, которые невидимы для человека в обычном состоянии восприятия. Разумеется, вилпра в моем случае не слишком поможет. Но кроме вилпры на тонком плане встречаются иные сущности, даже такие, которые могут оказывать на материальный мир вполне достаточное воздействие. И я решил проверить. Потратить хотя бы минут пять — вдруг повезет. Решительно отстранившись от боли, я сосредоточился на чакре-аджне, замедляя дыхание и останавливая мыслительный поток. Когда восприятие тонкого мира стало достаточно ясным и проступили эрминговые потоки, я начал расширять сферу внимания, охватывая им все помещение, выходя за его пределы, дотянулся до «волчат», стерегущих меня. Их всего двое, хотя дальше на первом этаже полуразрушенного дома горит свет, возможно там есть кто-то еще. Из этих двоих один вооружен остробоем, обычным гражданским. У второго только нож. Оба ребята молодые, чувствуется, напуганные тем, что я каким-то образом разжег свечу и в месте моего заточения, по их мнению, творится какая-то чертовщина. Один вертит в руке эйхос, наверное, ожидая сообщения от Лешего или кого-то из своих. Ладно, они мне сейчас не нужны и нет нужды тратить время. Меня интересовала только годная для моих целей сущность, способная влиять на материальный мир. Такие иногда попадаются в укромных местах, подобных тому, где я сейчас находился. Водятся они в древних заброшенных зданиях, замках и, кстати, канализациях. Я переместил фокус внимания за зарешеченную арку, дотянулся куда смог, но увы, не было здесь никого подходящего. Только всякая мелочь, серые души мертвых крыс, рыхлые малоподвижные оранги и трусливые дреи. В общем, полная ерунда. Единственная польза, которую я извлек из внетелесной вылазки, это знание, что за нижней решеткой в самом деле ветвь старой канализации с довольно высоким сводом. По ней можно идти не наклоняясь. И еще я понял, что нахожусь все в тех же Шалашах на их северо-восточной окраине, примерно на границе с Резниками.

Захотелось закурить и чуть лучше обдумать новую информацию. Сигареты… Вряд ли мне оставили эту радость. Я тут же вспомнил об эйхосе и прочих вещицах, лежавших в карманах. Крошечная надежда, что волки упустили из внимания эйхос, мигом растаяла. Не было ни сигарет, ни зажигалки, ни моего бумажника — а в нем, между прочим, лежала приличная сумма, рублей этак под семьсот. Ладно, все это неважные мелочи на фоне моего положения. Нужно думать, что еще я могу предпринять, помимо только что составленного, не очень хорошего плана. Вторым возможным способом выбраться отсюда была зарешеченная арка внизу справа от меня, которая, как уже ясно, ведет в рукав канализации. Арка размером меньше метра, и если выломать решетку, то в нее можно легко пролезть. Канализация — место крайне гадкое, но мне ли выбирать? Московские канализации, тем более старые — это почти подземный город, в котором можно застрять надолго и легко погибнуть. Но разве я не Астерий? Я найду выход достаточно быстро.

Подняв с пола подсвечник, морщась от боли в обожженном запястье, я привстал. Надо бы подлечить себя: все тело, точно отбивная, местами подгоревшая, но, увы, пока телом серьезно заниматься нет времени. Кстати, отчего так болит спина? От выстрелов остробоя вряд ли. Это какая-то другая боль. Уж не уронили они меня с пятиметровой высоты, когда спускали сюда? Но тогда бы я разбил голову и переломал кости. Постояв несколько минут, я все же уделил внимание самому себе, быстро сканируя наиболее проблемные участки тела и запуская процедуру исцеления. Затем, старясь не наступать на битые стекла, подсвечивая крошечным огоньком свечи, двинулся к зарешеченной арке, держась стены — так было меньше шансов, что меня заметят в окно, если сверху кто-то приглядывал. Часть этого простенка, не должна попадать в поле зрения, доступного из окна.

Держа подсвечник ближе к арке, я зажег вторую свечу. Теперь можно было разглядеть решетку лучше: толстые стальные прутки выглядели весьма надежно, но, если приглядеться, то видно нижняя часть бетонного основания раскрошилась. И если сильно и целенаправленно бить кинетикой, то часть вертикальных прутьев можно вырвать. Придется потрудиться этак минут пять-десять, растратив половину магического потенциала. Да, большой риск, что волчата всполошатся и начнут стрелять из остробоя. Но я могу очень крепко зарядить в ответ — улетит вместе с остробоем. И щит «Лепестки Виолы» никто не отменял — руки хоть обожженные, но они свободны. Лишь бы не подоспел Леший с более радикальными средствами атаки.

Пока я прикидывал, как и куда лучше наносить удар для сокрушения решетки, от окна донеслись тревожные звуки: возня, шаги, чей-то невнятный возглас. Я насторожился, готовый раскрыть щит. И в туже минуту загремел засов люка вверху. Люк приоткрылся, и полумрак рассек желтый конус света.