Вечность

Чем дольше он стоит за нашим столиком, тем сильнее я ощущаю исходящую от него древнюю энергию. Она намного сильнее, чем сила ангелов, которых я встречала на Земле. Почти такая же сильная, как энергия, которая течёт через Романа, но она также сильно отличается от его энергии. Магия света, о которой несколько раз упоминал Адриэль, имеет смысл для ангелов, которые выглядят парящими — как будто они могут летать, даже если у них нет крыльев. В то время как демоны обладают сильной заземлённой силой и большим весом.

— Тебе не следует медлить, — говорит Адриэль. — Твоим друзьям-демонам не стоит задерживаться в этом мире.

Я знаю, что у нас нет выбора, но я не уверена, что доверю Адриэлю остаться наедине с моей сестрой. Я отодвигаю свой стул, но Малия уже кивает Адриэлю.

— Тогда давай начнём, — она поворачивается к остальным. — Архангел прав, у нас мало времени.

Она произносит «арх» с мягким «х», и я стараюсь не рассмеяться, глядя на выражение лица Адриэля. Он, наверное, пытается понять, то ли она не знает правильного произношения, то ли смеётся над ним. Утро обещает быть интересным для них обоих.

Мы с Таней встаём и обнимаем нашу сестру.

— Свяжись с нами через руну-коммуникатор, если почувствуешь, что что-то не так, — шепчу я на ухо Малии. Нам не часто приходилось использовать эту руну, мы были близки друг к другу и с теми, кому доверяем, но она пригодится, если у неё возникнут проблемы.

Отстраняясь, она кивает.

— Я сделаю это, — говорит она мне. — Но, несмотря на его высокомерие, я не думаю, что Адриэль намеревается причинить мне вред.

Наши взгляды встречаются достаточно долго, чтобы я убедилась в отсутствии беспокойства на её лице. Мои опасения за неё наконец-то рассеялись.

— Я принесу все книги, которые смогу унести, — говорит она громче, прежде чем присоединиться к Адриэлю.

Он уходит, не оглядываясь, хотя и даёт нам напутствие.

— Поработайте над освобождением Джарета. Сегодня.

Малия поворачивается к нам и закатывает глаза так драматично, что я снова улыбаюсь, несмотря на всю тяжесть нашей ситуации.

В некотором смысле, после всего того дерьма, через которое мы прошли в Мортеме, это похоже на передышку. Конечно, мы стоим перед лицом неминуемого конца трёх миров, одного бездушного Короля Демонов, решившего убить нас, и подозрительных ангелов повсюду. Но здесь нет ни Эсты, ни Кроны, и это может быть только к лучшему.

Кода, который молчал во время разговора с Адриэлем, теперь поднимается на ноги и отодвигает свою пустую тарелку.

— Думаю, я вернусь в клетку, — говорит он. — Проведу некоторое время, расспрашивая демона, может быть, он расскажет что-нибудь, что может помочь.

Я делаю шаг к Коде, хотя решимость на его лице говорит о том, что я не смогу его отговорить.

— Я не хочу, чтобы ты слушал его оскорбления весь день. Он не в своем уме.

Кода мрачно улыбается.

— Я привык к жестокому обращению со стороны членов семьи, Нова. Ты первая, кто относится ко мне так, будто я стою больше, чем грязь под их сапогами. Ничто из того, что он скажет, не причинит мне вреда, — он немного светлеет, когда его сила счастья разливается вокруг кончиков пальцев. — Поверь мне.

Я качаю головой, всё ещё не в ладах с этим, но, как и в случае с Малией, Кода — взрослый демон. Я не могу опекать их всех, как бы мне этого ни хотелось. Я должна верить в их способность справляться с ситуациями.

— Ты сам выпутываешься из ситуации, как только всё становится плохо, — говорю я. — Мы можем разобраться с этим без его сарказма.

Кода кивает и, бросившись вперёд, хватает меня за руку и крепко сжимает её. Кажется, мы оба нашли общий язык с помощью простого прикосновения, и я рада видеть, как напряжение в уголках его глаз немного спадает. Он может контролировать силу счастья, но, похоже, кошмары каким-то образом успокаивают и его тоже.

— Я скоро вернусь, — говорит он, а затем направляется к бамбуковой тропинке, которая ведёт к клетке Джарета. Таким образом, Роман, Таня, пятеро демонов-волков и я остаёмся стоять у стола, размышляя, чем бы нам занять своё время до возвращения Малии.

— Мне нужно побегать, — объявляет Таня. — Может быть, наши волчицы смогут ещё немного исследовать этот лес.

Роман кладёт руку мне на плечо.

— Я пойду с Кодой. Присмотрю за ним. А ты беги со своей стаей.

Моё сердце снова согревается. Этот демон просто трогает меня до глубины души. Он даёт мне время побыть с сестрой и защищает брата — всё это в одном жесте. Я не знаю, что я сделала, чтобы заслужить Романа, но я благодарна ему.

Приподнимаясь на цыпочки, я крепко целую его, наслаждаясь мимолетным вкусом его губ, прежде чем снова опуститься. В глубине его глаз горит огонь, а на губах играет улыбка, но он не останавливает меня, когда я направляюсь к Тане. Как бы ни было тяжело расставаться с Романом, прошло слишком много времени с тех пор, как я бегала со своей сестрой, и для моей энергии будет полезно немного выпустить мою волчицу на волю.

— Давай сделаем это, — говорю я, и Таня одаривает меня искренней улыбкой, когда тянется к руне на своём запястье, чтобы раздеться.

Я делаю то же самое, и через несколько секунд каждая из нас отряхивает шерсть и разминает все четыре лапы, готовясь к бегу. Возможно, Таня чаще принимает облик гарпии, когда перекидывается, но её волчица такая же величественная, её мех янтарного цвета, как и перья гарпии.

Эйс и Руби устраиваются слева от меня, а Темпл, Блиц и Лука — справа от Тани, и тогда мы становимся настоящей звериной стаей.

Когда мы отправляемся в путь, то огибаем хижины, пробираемся сквозь деревья пастельных тонов и погружаемся в тёмно-зеленую листву. Адриэль предупреждала нас не покидать лес, но пока мы остаемся в его пределах, всё должно быть в порядке.

Чем глубже мы углубляемся, тем прохладнее становится, в отличие от поляны, и я наслаждаюсь передышкой от ангельского света.

Мы бежим, как мне кажется, часами, позволяя нашим волчицам взять всё под контроль и дать нашему человеческому разуму отдохнуть от забот.

Сбежать от мыслей — роскошь, доступная немногим, но оборотни могут воспользоваться этим, учитывая всё, что произошло в последнее время… Я готова к этой короткой передышке.

Глава 23

Мы пробегаем три мили, прежде чем достигаем конца леса. На другой стороне в самом разгаре тренируются ангелы. Мы не вмешиваемся и не выходим из тени деревьев, предпочитая возвращаться тем же путём, которым пришли.

Мы не возвращаемся в свой человеческий облик, пока снова не выходим на поляну перед хижинами. Со стола для завтрака уже убрали еду и тарелки, солнце поднялось выше, но остальные ещё не вернулись.

Наши руны облачают нас в считанные секунды, а затем мы целую минуту стоим в тишине. В чём моя сестра-гарпия великолепна, так это в тишине, которая никогда не кажется пустой.

— Наше будущее всегда было неопределённым, — тихо говорит Таня. — В Вегасе мы постоянно сражались с демонами и пытались выжить в конфликтах с другими стаями. Но мы всегда были вместе.

Я жду, когда она продолжит, не желая давить.

— Роман теперь часть твоей жизни. И Кода. Твоя семья растёт. Когда ты вызволила нас из тюрьмы, я почувствовала в тебе перемены, Новз. Как будто ты нашла в себе что-то, что делает тебя… целой. Поэтому мне интересно, какой выбор ты сделаешь, если мы выживем в предстоящих битвах. Когда, наконец, закончится Устранение.

Я точно знаю, о чём она спрашивает. Если возвращение Джарета в Мортем и воссоединение с его душой каким-то образом не отменят Устранение, тогда у меня не будет другого выбора, кроме как продолжать борьбу за корону демона. Завоевать трон — значит, остаться в Мортеме, а не на Земле, как мы всегда планировали.

Если у Мортема не будет правителя, равновесие нарушится, и всё, через что мы прошли, окажется напрасным. Это та же самая ответственность, которая, я уверена, вынудила моего отца уйти, когда я была совсем маленькой.

— Не знаю, — отвечаю я, качая головой. — Наверное, какое-то время у меня не было выбора. Чтобы выжить, я должна была бороться. Но теперь… если Джарет не сможет вернуться на трон, что ж, у Коды больше чести, чем я ожидала. Мне было бы удобно оставить корону в его руках.

Таня кивает.

— Но твоя пара — демон, и могущественный, чья энергия не принадлежит Земле. Не в долгосрочной перспективе. Ему нужно будет присутствовать в Мортеме, так что, возможно, тебе будет иметь смысл править. Ни у кого нет твоего сердца и сочувствия, Нова. Вы могли бы превратить Мортем в мир, который по-настоящему соответствует Стелла-Аструму.

Я сомневаюсь, что демоны Пира-Мортема хотят, чтобы их мир был похож на царство ангелов, но я понимаю, что она не имеет в виду это так буквально. Пира-Мортему нужен правитель, который уважает свои обязанности и будет править жестко, но справедливо.

— Вы моя семья, — говорю я ей. — Так же, как и Роман. Мне нужно найти способ распределить свое время и энергию, потому что Земля всегда будет моим домом, но сейчас в моей жизни есть нечто большее.

— Земля — мой дом, — тихо говорит Таня. — Горы, воздух пустыни…

— И некий орёл-оборотень, — добавляю я, улыбаясь при этих словах.

Я жду, что она начнёт отрицать это, но теперь в её взгляде читается горечь и отчаяние.

— Я скучаю по нему, Новз. Чёрт. Больше, чем я когда-либо думала, что буду скучать по кому-либо за пределами нашей стаи. Я провела в его доме всего одну ночь, но этого было достаточно, чтобы моё сердце приняло решение.

Обхватив её рукой, я крепко прижимаю её к себе, предлагая ту малую толику утешения, на которую способна.

— У нас всё получится, — говорю я, твёрдо решив, что найду способ. — Если я стану правителем Мортема, то буду контролировать врата и смогу перемещаться туда и обратно по мере необходимости. Если Кода или мой отец будут править, то, я думаю, они предоставят мне такую же свободу. Роман в любом случае потребовал бы этого, и я чувствую, что как демон, который может бросить вызов королю, он обычно получает то, что хочет, — мои губы растягиваются в обнадеживающей улыбке. — Независимо от того, как сложатся обстоятельства, мы заставим это сработать.

— Да. Мы сделаем это, — Таня тихо вздыхает, прежде чем выпрямиться и вытереть глаза. Выражение её лица разглаживается, и только потому, что я так хорошо её знаю, я чувствую бурю эмоций, которая остается под поверхностью.

— Я могу только восхищаться нашей непоколебимой верой в то, что в конце концов мы победим, — говорит она, пожимая плечами. — Ни один из наших планов не предусматривает проигрыша.

— Никогда, — отвечаю я. — Как только мы выясним, как помочь моему отцу, мы уничтожим Эсту и Крону и покончим с этим раз и навсегда.

— Мы сделаем это, — говорит она с той же решимостью, что и я. — У меня нет никаких сомнений.

Затем она уходит, чтобы освежиться в своей хижине, и я подозреваю, что для того, чтобы пролить слёзы из-за разлуки с Дастианом. Моё сердце болит за неё. Одна только мысль о том, что её заставят расстаться с Романом, вызывает во мне протест. Правда, с меньшей интенсивностью, так как я потратила много энергии на утреннюю пробежку.

Я присоединяюсь к своим волкам на лужайке перед моим домиком. Они расположились поудобнее и греются на солнышке, что странно, поскольку обычно они предпочитают темноту. Я устраиваюсь рядом с Темпл, наслаждаясь знакомым ощущением её энергии рядом со своей.

На несколько коротких часов было легко забыть, что мы на войне. Что наступает конец света. Что мой отец — бездушный монстр, который хочет перегрызть мне горло.

Как только я закрываю глаза, руну на моей шее начинает покалывать, и я распахиваю их.

Голос Малии звучит у меня в ухе.

— У них здесь миллионы книг, Новз! Это невероятно. Я могу вернуться поздно, потому что мне нужно разобрать самые важные книги, которые нам предстоит прочитать. Я просто хотела зайти и сообщить тебе, что я в безопасности. Мой архангел внимательно следит за мной.

И она всё ещё использует мягкое «х».

Любое затянувшееся беспокойство, которое я испытывала, исчезает в одно мгновение.

Нажимая на руну, я отвечаю:

— Спасибо, сестрёнка. Здесь мы тоже в безопасности. Но не теряй бдительности.

— Люблю тебя, Новз, — говорит Малия. Затем она уходит, но я чувствую себя лучше, убедившись, что она в безопасности. В глубине души мне тоже хочется быть в городе и заниматься исследованиями, но, зная свою сестру, она вернётся сюда с кучей книг, чтобы занять нас.

Мне действительно нужно уйти и посмотреть, повезло ли Роману и Коде с Джаретом, но тепло солнца и знакомый уют энергии Темпл убаюкивают меня.

Когда я засыпаю, я задаюсь вопросом, может быть, именно такой была бы моя жизнь, если бы я не была демоном, отвергнутой своей стаей, с разбитой матерью и неподходящей семьей. Не то чтобы я променяла людей в своей жизни на все солнечные дни в мире. Каждый член моей стаи стоит больше, чем все богатства в мире. Они — самое большое богатство в моём мире.

Но вздремнуть тоже чертовски приятно.

Я добавляю их в свой список планов на будущее.

Планов, которые я не позволю Эсте украсть у меня.

* * *

Я резко просыпаюсь, осознавая чьё-то присутствие рядом с собой.

Я приучена спать чутко, и даже когда мои волки окружают меня, я никогда не теряю бдительности, находясь на незнакомой территории. Но Роман оказывается в дюйме от того, чтобы провести пальцами по моей щеке, прежде чем я успеваю насторожиться.

Должно быть, я вымоталась сильнее, чем думала.

— Привет, — говорит он, опускаясь на колени рядом со мной, выражение его лица мягкое.

Я понятия не имею, как я выгляжу, но надеюсь, что без слюней.

— Привет, — говорю я в ответ с улыбкой, приподнимаясь с Темпл, которая позволяет мне спать, прижавшись к ней, не шевелясь.

Я поднимаю взгляд на Романа, отмечая, насколько тусклее стал свет вокруг нас. Солнце, должно быть, уже садится. Я потираю лоб, слегка сбитая с толку.

— Прости. Я не знаю, как я могла проспать так долго.

Он наклоняется и прижимается губами к моим губам, и я вдыхаю насыщенный аромат его энергии, демонической силы, переплетающейся с энергией моих ночных кошмаров. В тот момент, когда я вдыхаю его силу, я чувствую себя сильнее и свежее. Я просыпаюсь.

— Ангельский свет лишит тебя сил, — предупреждает он меня, отстраняясь. — Он создан для того, чтобы ты чувствовала себя умиротворённой. Тебе нужно защититься от него. Используй любой щит, какой сможешь.

— Чёрт, — шепчу я. Моя сила ночных кошмаров для меня в новинку, но я надеюсь, что, если я буду держать её в активном состоянии, она обеспечит мне некоторую защиту, даже если я боюсь, что темнота вот-вот начнет сочиться из моих глазных яблок. Это может выглядеть круто, но, вероятно, напугает местных жителей.

— Так-то лучше, — говорит Роман, кажется, почувствовав прилив моей силы, он встаёт и тянет меня за собой.

— Как всё прошло с Джаретом? — спрашиваю я, усердно стараясь сохранить свою демоническую энергию сильной. Здешнее солнце обманчиво. Оно было таким идеальным на моей коже, но дрожь в ногах подтверждает, что оно лишило меня сил.

Роман морщит лоб и испускает долгий вздох.

— Он больше заинтересован в том, чтобы угрожать, чем в том, чтобы предложить какое-либо понимание того, как его освободить. Он уверяет нас, что его освобождение будет означать нашу смерть.

— Учитывая, что он почти уничтожил легион ангелов, это, вероятно, не так уж и притянуто за уши.

Роман не спорит со мной.

— Итак, что мы будем делать теперь? — спрашиваю я. — А где же Кода? Он вернулся с тобой?

Я вообще не хочу, чтобы наш отец подвергал моего брата словесным пыткам, не говоря уже о том, чтобы они длились дольше, чем это необходимо. Слова могут ранить больнее, чем лезвия, и за твёрдостью Коды скрывается хрупкость, которая заставляет меня хотеть обнять его и защитить от самых дерьмовых сторон этого мира. Он уже пережил такую жизнь, которая многих бы погубила. Это почти уничтожило его. Но именно поэтому сейчас я так сильно хочу дать ему немного покоя.

— Он в своей хижине, — говорит мне Роман. — Мы вернулись вместе, и он решил спрятаться от света и отдохнуть внутри.

Присмотревшись к Роману повнимательнее, я не замечаю ни усталости на его лице, ни сутулости в плечах. Он выглядит таким же, как и в жизни. Великолепный, но в то же время такой же пугающий, каким был всегда. Но чем пристальнее я присматриваюсь, тем больше подозреваю, что он, возможно, скрывает последствия этого мира лучше, чем все мы.

— Тебе тоже нужно поспать? — спрашиваю я.

Он наклоняется ближе, и моё дыхание становится более поверхностным. То, что этот демон делает со мной, должно быть незаконно.

— Я мог бы отдохнуть, — бормочет он.

В его словах столько дополнительного смысла, что я улыбаюсь.

— То же самое, — отвечаю я. — Отдохнуть.

Несмотря на то, что солнце садится, мы больше ничего не можем сделать, пока не вернётся Малия, и, учитывая, как мало времени у меня было с Романом, когда мы не убегали и не боролись за свои жизни, я собираюсь воспользоваться этой возможностью. Нам это нужно.

То есть отдохнуть.

Глава 24

Отдых наступает после того, как Роман любил меня почти до состояния, близкого к коме. К тому времени, как мы выбираемся из хижины, уже наступила ночь. Лунный свет светит почти так же ярко, как и солнечный, но он дает нам передышку от дневного света и создает отличную видимость вокруг кают без необходимости в лампах.

Мы находим Таню и Коду за столом, а мои волки развалились вокруг них, и я, моргнув, вижу Руби и Эйса, свернувшихся калачиком под раскидистым дубом.

Эйс никогда не позволяет стае спать на нём. Остальные трое, конечно, будут держаться вместе, но Эйс очень независим. Он всегда прикрывает нас, но не позволяет трогать свою спину.

Руби, очевидно, оказывает на него другое влияние. Я очень надеюсь, что она продолжит приживаться в нашей стае, потому что впервые за много лет я не чувствую, что Эйс ускользает от нас.

— Добрый вечер, — говорит Таня, когда видит нас. — В итоге я проспала весь день. Я не могу в это поверить.

— То же самое, — говорит Кода.

— Мы тоже, — добавляет Роман, на мгновение морща лоб, прежде чем стряхнуть это с себя. — Мы все восстанавливаемся после битвы. В сочетании с истощением наших тёмных душ в ангельском царстве, отдых был лучшим вариантом на сегодня.

Таня, прищурившись, смотрит на ночное небо.

— Даже лунный свет такой яркий. Я не знаю, как спят ангелы.

Словно по её зову, на краю поляны появляются два ангела, приближающиеся по бамбуковой тропинке. Я никогда раньше не видела ни одного из них. У обоих длинные платиновые волосы и андрогинные лица, по которым невозможно определить их пол. Их крылья спрятаны, выражение лиц нейтральное, и оба они несут большие подносы.

— Мы принесли ещё еды, — говорит первый, и я замечаю тёмно-серый цвет их глаз, в то время как у ангела, стоящего позади них, карие радужки.

Когда они вносят подносы и раскладывают еду по столу, я удивляюсь огромному количеству блюд, которые, кажется, появляются в процессе работы. Должно быть, задействована магия, чтобы они могли переносить так много блюд и, по-видимому, чем больше они их раскладывают, тем больше их становится.

— Если вам понадобится что-нибудь ещё, отправьте сообщение Люкс, — говорит кареглазый ангел, а затем они оба поворачиваются и исчезают за деревьями.

Я не уверена, как мы должны отправить сообщение, если нам запрещено приближаться к городу, но, прежде чем я успеваю позвать их обратно, на дорожке появляется Малия.

В руках у неё куча книг, а лицо раскраснелось. Она выглядит гораздо более взволнованной, чем раньше, и гораздо более раздражённой, чем обычно, — и причина этого возникает позади неё с хмурым выражением на лице.

Адриэль держит в руках по меньшей мере десять больших книг, и я могу сказать, что сегодня он так разозлил мою сестру, что она готова дать ему по зубам. Малия, возможно, не так быстро выходит из себя, как мы, но, когда это случается, она не сдерживается.

Она открывает рот, чтобы заговорить, но Адриэль говорит первым.

— Где ты хочешь провести все свои исследования? — спрашивает он, жонглируя массивными фолиантами, которые он несёт, и чуть не роняя один из них.

— В моей хижине, — парирует она. — После этого твоя помощь больше не потребуется. На самом деле, мне было бы лучше вообще обойтись без твоей «помощи».

Он хмурится еще сильнее.

— Если бы не я, ты бы забрела в каждое закрытое здание и попала в любую опасную ситуацию.

— И? — огрызается она. — Почему это должно тебя беспокоить? Ты ангел. Я ведьма. Ты не обязан заботиться о моём благополучии. У тебя была работа — охранять меня — и ты справился с ней. Слишком хорошо. Завтра я войду в город сама.

— Не войдёшь, — его приказ не терпит возражений, и я не упускаю из виду вспышку пламени в его глазах. Именно таким цветом были покрыты его клинки вчера на замерзшем озере.

Малия всё равно подходит к нему, и две стопки книг, которые они несут, ударяются друг о друга. Ее голос понижается, но остаётся резким.

— Если твоя цель — помешать нам найти способ безопасно переместить Джарета, то ты в этом преуспел.

— Это не моя цель, — он хмурится ещё сильнее, и я снова ловлю себя на том, что перевожу широко раскрытые глаза с одного на другого, готовая немедленно вмешаться.

Но Адриэль больше ничего не говорит. Он отступает назад, поправляет захват на книгах и направляется к средней хижине.

Раздражённо вздохнув, Малия следует за ним, чтобы тоже оставить свои книги.

Отворачиваясь от них, я встречаюсь взглядом с Романом.

— Что там происходит? — тихо спрашиваю я. — Малия никогда не была такой воинственный.

— Что я хочу знать, так это почему архангел тратит своё драгоценное время, сопровождая её повсюду, — говорит Роман. — Они — элита. Насколько я знаю, их всего около дюжины. Адриэль хорошо известен даже в мире демонов.

— Мы представляем угрозу, — говорит Таня, понизив голос. — По крайней мере, они это признают.

Роман кивает несколько раз, но медленно, как будто эта мысль приходила ему в голову, но не совсем вписывалась в повествование.

— Здесь происходит нечто большее. Он с самого начала проявлял чрезмерный интерес к Малии и её силе. Даже если он пытается скрыть этот факт, изображая из себя придурка.

У меня вырывается фырканье, когда я раскладываю по тарелкам ещё несколько запечённых овощей, которые нам дали ангелы. Выбрав несколько полосок, содержащих, по-видимому, новый вид протеина, я бросаю их своим волкам, которые съедают их без особого восторга.

Затем появляются Малия и Адриэль, и между ними возникает острое напряжение. Я думаю, они вообще не сказали друг другу ни слова, пока были в хижине.

Плечи Адриэля слегка ссутулились, когда он остановился в центре поляны и повернулся к ней.

— У меня нет цели помешать тебе, Малия. Но мой долг — обеспечить твою безопасность, — он сжимает челюсти. — Ты единственная в своём роде, и в моём мире есть те, кто не застрахован от зависти. Люкс, может, и город, наполненный светом, но опасность может таиться и на виду.

Гнев Малии немного утихает.

— Что ты пытаешься сказать?

Он выпрямляется.

— Я вернусь завтра утром и провожу тебя в город за новыми книгами.

С этими словами он исчезает с тем же вихрем перьев, с которым появился сегодня утром.

Малия медленно подходит к столу и с тяжёлым вздохом опускается на свободный стул. Она потирает лоб, уставившись на еду, но, кажется, не видит её.

— Этот ангел для меня загадка.

Она, наконец, поднимает взгляд.

— Я взяла с собой столько книг, сколько смогла, но не уверена, что они будут полезны. Были районы города, куда Адриэль не разрешал мне ходить. Несколько зданий, которые выглядели как учебные заведения, но он не подпускал меня к ним, — она раздражённо постукивает пальцами по столу. — Мне казалось, что он постоянно отгораживается от меня. Сначала это просто раздражало, а потом стало… обескураживать. Мы не можем позволить себе потерпеть неудачу.

Я в очередной раз осознаю, как важно, чтобы она нашла решение. Я протягиваю руку и сжимаю её, поражённая тем, что мы поменялись ролями. Обычно именно она успокаивает меня.

— Какие книги ты принесла с собой?

Она выглядит немного бодрее.

— Книги о демонах, о светлой магии… И я также нашла несколько книг о душах, которые могут помочь с проблемой силы Эсты.

— Тогда мы начнём с них и будем двигаться дальше, — говорю я, пытаясь успокоить её. — Мы разберёмся с этим вместе. Но сначала тебе нужно поесть.

Она не спорит и тянется за едой.

Час спустя мы расположились в гостиной домика Малии и Тани, разделив книги между собой, и заговаривали, когда натыкались на что-то, что могло бы нам пригодиться.

Камин зажегся, как только мы вошли, и теперь я немного опасаюсь света. Несмотря на то, что наступила ночь, камин может стать для ангельского света ещё одним способом притупить наши чувства и наполнить нас покоем. Не то чтобы покой был чем-то плохим. Но он будет таким, если из-за него мы потеряем решимость покинуть этот мир.

Вдобавок ко всему, кажется, что каждая книга написана золотыми буквами, а бумага ярко-белая, так что приток света ещё больше истощает мои демонические чувства.

К тому времени, когда приближается полночь, становится ясно, что мы лишь поверхностно изучили знания ангелов о демонах, ангельской магии и душах в целом.

Кажется, что все книги пронизаны идеей о том, что души обладают бесконечной энергией. Они являются источником энергии, не похожим ни на какой другой. Вот почему потеря души приводит к смерти. Это также делает природу силы Эсты ещё более тревожной.

В настоящее время она контролирует бесконечное количество душ и, следовательно, обладает огромной силой.

Несмотря на всю информацию о природе душ, в ней ничего не говорится о том, что происходит, если демон отделяется от своих душ. В одном из текстов даже утверждается, что у демонов нет душ. Я пытаюсь не обращать внимания на очевидные предубеждения, поскольку это написано ангелами, но в конце концов закрываю эту книгу.

Наконец, я поднимаю взгляд и встречаюсь с затуманенными глазами своей стаи. Все они закрыли книги, которые читали, и на лицах у них унылое выражение. Даже Роман устало трёт глаза, а силы счастья Коды нигде не видно.

— Всё, что написано в этих книгах, только подтверждает, как трудно будет обуздать Джарета, — говорит Таня. — Ничто не говорит нам, как помочь ему.

Малия, похоже, не так слаба, как все мы. Она похлопывает по стопке выброшенных книг.

— Здесь нет ответов, но я постараюсь найти больше завтра, — она продолжает бормотать. — Если Адриэль позволит.

Я протираю свои ноющие глаза и, подавляя зевоту, поднимаюсь на ноги.

— Мне нужно поспать. Давай вернёмся к этому завтра.

Снаружи воздух чист и прохладен, и я испытываю облегчение оттого, что нахожусь вдали от света камина — до тех пор, пока мы с Романом не входим в нашу хижину и камин снова не зажигается.

Я морщу лоб, глядя на это, чувствуя, как по моему телу разливается чистое тепло, из-за которого почти невозможно сопротивляться сну.

Роман хватает меня за руку.

— В постель, — говорит он и тянет меня за собой в спальню.

Оказавшись там, я прижимаюсь к нему и оставляю сонный поцелуй на его шее.

Он уже спит, и мгновение спустя я тоже засыпаю.

Глава 25

На следующий день я заставляю себя встать с кровати, но только для того, чтобы покачнуться и снова опуститься на её край. Роман крепко спит на животе, его грудь мерно поднимается и опускается, и он не шевелится.

У меня такое ощущение, будто кто-то ударил меня по голове.

Я прижимаю кончики пальцев к вискам и щурюсь от солнечного света, проникающего сквозь застеклённое окно в спальне. И снова я сбита с толку углом падения солнца.

Похоже, уже полдень.

Слегка вздрогнув, я подталкиваю Романа локтем, чтобы он проснулся.

Он приоткрывает один глаз.

— Хм?

— Наверное, уже прошло время после завтрака, — думаю я. — Может быть, даже позднего обеда… Я не уверена.

Наконец, скатившись с кровати, я направляюсь в ванную, чтобы умыться и призвать на помощь свою демоническую силу.

Это помогает. Немного.

В зеркале моё лицо бледное и осунувшееся, а тёмные круги под глазами свидетельствуют о том, что я мало спала.

Проклятье. Моя усталость, должно быть, как-то связана с лунным светом, при котором мы сидели за ужином, или, может быть, с яркостью книг, которые мы изучали несколько часов прошлой ночью.

Роман обнимает меня сзади, выражение его лица такое же усталое и осунувшееся, а вес такой же тяжёлый, как будто ему тоже трудно держаться на ногах.

— Чтение ангельских текстов, похоже, истощило нас больше, чем я ожидал, — говорит он, вторя моим мыслям. — Сегодня нам нужно быть осторожными.

К тому времени, как мы одеваемся и выходим на крыльцо, мы обнаруживаем моих демонов-волков, растянувшихся в тени дуба, и Малию, возвращающуюся с Адриэлем.

Она взяла с собой меньше книг, чем вчера, но выглядит немного счастливее. В её волосах цветы, как будто они упали с деревьев пастельных цветов, когда она возвращалась. Адриэлем тоже выглядит спокойнее, и мне интересно, удалось ли им каким-то образом найти общий язык этим утром. Это маленькое счастье даёт мне силы двигаться вперёд, спускаться по ступенькам крыльца и останавливаться на краю затененной зоны.

— Я могу отнести твои книги в хижину, — говорит Адриэль, указывая на тома, которые несёт Малия.

По её кивку он добавляет их к своему грузу и исчезает в средней хижине, оставляя Малию спешить к нам.

Ее улыбка быстро исчезает, когда она подходит к нам, и она сосредотачивается на наших лицах.

— Нова? Роман? Вы в порядке?

Я снова прижимаю ладони к вискам.

— Мы просто устали. Этот мир… — я отодвигаюсь от солнечного света, падающего на траву за тенью, и натыкаюсь на Романа, когда мы оба прячемся от солнца.

Я криво усмехаюсь и пытаюсь отнестись к этому легкомысленно. Каламбур.

— Кажется, этот мир превращает нас в вампиров. Вы видели Коду или Таню?

— Они оба были в моей хижине, когда я уходила. Кода заходил рано утром. Он хотел ещё раз просмотреть книги, но выглядел ненамного лучше, чем ты, — она тянется ко мне, проводит пальцами по моим щекам и прижимает ладонь ко лбу, как будто измеряет температуру.

Я вспоминаю вчерашнюю решимость Коды поговорить с нашим отцом и то, с каким усердием он изучал выбранную им книгу прошлой ночью. У меня такое чувство, что он не успокоится, пока мы не получим ответ, но это может означать только одно: этот мир будет истощать его энергию ещё быстрее.

— Сейчас мы тоже пойдём туда, — говорю я, когда она убирает руку.

Несмотря на свои намерения, я не решаюсь выйти на солнечный свет.

В этот момент подходит Адриэль, в руках у него уже нет книг. Когда он встаёт перед нами, слегка расправив крылья, я вздыхаю с облегчением, потому что его тело частично заслоняет яркий свет от травы.

Его быстрый взгляд скользит по нам с Романом и, наконец, останавливается на наших глазах.

— Нехорошо, когда демоны задерживаются в этом мире, — говорит он тихим голосом, повторяя предупреждение, которое он дал нам вчера.

Малия поворачивается к нему, её вопрос не терпит отлагательств.

— Что с ними происходит? — её глаза широко раскрыты, когда она ждёт его ответа. — Если есть что-то, чего ты нам не сказал, мы должны знать…

Прежде чем Адриэль успевает ответить, позади него раздаётся радостный голос.

— Адриэль. А вот и ты, — Халди спешит следом за ним, её завитые локоны подпрыгивают вокруг прекрасного лица. Её голос прерывистый, как будто она торопилась, и я могу только предположить, что способность появляться и исчезать, как это иногда делает Адриэль, должна быть присуща архангелам.

— Прошу прощения, но ты нужен в Люксе, — говорит она, и её рука скользит к рукояти клинка, который она носит на поясе. Она добавляет: — Немедленно.

Он хмурится, когда его взгляд падает туда, где она сжимает оружие. Это либо непреднамеренный шаг с её стороны, либо завуалированная угроза применения силы. В любом случае, когда он снова поворачивается к Малии, в его глазах появляется напряжение.

— Похоже, я нужен в другом месте, — говорит он. Выражение его лица смягчается, когда он убирает заблудившийся цветок с её волос и наклоняется ближе, шепча: — Помни, некоторые опасности находятся на виду.

Она поджимает губы, когда он уходит, и на её лице снова появляется беспокойство.

— Нам нужны ответы. И как можно скорее. Я думаю, что новые книги, которые я принесла, могут помочь. Адриэль провёл меня в одно из зданий, которые я хотела осмотреть вчера. Вы сможете подняться в мою хижину, или мне принести книги сюда?

Она пытается уберечь нас от солнца, но либо нам придётся вмешаться, либо это сделает Кода.

Я призываю свою демоническую силу, всё больше беспокоясь, когда мне становится всё труднее её вызывать, но тёмные завихрения, которые поднимаются вокруг кончиков моих пальцев, успокаивают меня — и немного оживляют Романа, когда я прикасаюсь ими к его груди.

— Мы справимся, — говорю я.

Малия бросает на нас обеспокоенные взгляды, когда мы выходим на солнечный свет и спешим в её хижину, глубоко вдыхая, как только входим в приглушённый свет внутри.

Я зову своих волков с собой, и они не спешат откликаться, вяло следуя за мной внутрь, но, похоже, им тоже становится уютнее, когда они оказываются подальше от яркого света.

Я нахожу Коду, сидящего на диване, склонившимся над книгой, а Таню, изучающую другую книгу за столом. Они устало здороваются с нами, прежде чем вернуться к изучению своих книг.

— Вот эти, — говорит Малия с надеждой во взгляде, передавая нам с Романом по книге о демонах.

Открывая книгу, которую она мне дала, я вновь испытываю оптимизм, что найду что-нибудь — что угодно — что поможет нам.

Сначала я листаю страницы, читая так быстро, как только могу. В книге подтверждается, что у демонов действительно есть души и что они являются огромными источниками энергии, но в этом тексте излагается другая теория о демонах: Сила демонов неразрывно связана с их душой. Отнять у них душу — значит, отнять у них силу.

Я содрогаюсь, вспоминая, какие мучительные ощущения я испытала, когда Эста пыталась отделить мою душу от тела. Если эта книга верна, то вместе с ней она забрала бы и мою силу.

Это означает, что не только душа моего отца отделена от его тела, но и его сила вместе с ней.

Но и наоборот… Если бы душа Эсты была уничтожена… тогда её контроль над всеми другими душами тоже может быть разрушен…

Я поднимаю глаза, собираясь поделиться своими открытиями со своей стаей, но тут же замечаю, что зрение у меня затуманивается, а мысли внезапно ускользают.

Что я собиралась им сказать?

Силуэты членов моей стаи становятся нечеткими, когда моё внимание переключается на камин.

На яркое свечение.

Я не уверена, что именно было таким срочным, что я хотела сказать сейчас…

Я делаю вдох и выдох. Медленно. Мои плечи расслабляются, а веки опускаются.

В этой хижине так спокойно.

Она настолько прекрасна, что я не уверена, почему мне вообще захотелось её покинуть.

Обновлённое чувство спокойствия наполняет меня, и я снова сосредотачиваюсь на странице передо мной, погружаясь в великолепный почерк, который разливается по бумаге подобно приливу, унося меня с собой.

Глава 26

Нова! Проснись!

Мою левую руку внезапно начинает жечь, как будто её что-то укусило.

Я подскакиваю на своём сиденье, покачиваясь и пытаясь подняться с мягких подушек за спиной. Книга, которую я читала, лежит у меня в руках, почти выскальзывая из рук, прежде чем я успеваю крепче сжать её.

Я усиленно моргаю, чтобы избавиться от ярких пятен в глазах, которые появляются, как только я снова смотрю на открытые страницы. Встряхнувшись, я пытаюсь сосредоточиться.

На секунду мне показалось, что я слышу голос Жнеца. Слабый и далекий, но в нём было столько предупреждения.

Моё внимание переключается на знак связи на моей левой руке, который внезапно начинает светиться серебристым светом.

Резким светом. Ничего похожего на свет мира ангелов. Он прорезает туман в моём сознании, резко возвращая меня к самой себе.

Какого чёрта? Неужели Жнец связалась со мной через все миры, чтобы поговорить через нашу связь?

Я внимательно прислушиваюсь, пытаясь снова услышать её голос, но серебристая черта исчезает, как и острая боль от моей связи со Жнецом исчезает. Несмотря на это, я чувствую себя более бодрой, чем когда-либо.… Сколько часов прошло?

Я застонала, когда двигаюсь, чувствуя себя такой измотанной, как будто только что провела долгую битву, и теперь мои конечности ноют и наливаются тяжестью. Я морщу лоб, пытаясь понять, который час, и щурясь сквозь яркие пятна, чтобы разглядеть окно.

Вокруг меня спят мои волки, забившись в самый дальний от камина угол комнаты. Кода засыпает в одном из кресел, его веки опускаются. Роман сидит, склонившись над книгой, рядом со мной, и я уверена, что он смотрит на ту же страницу, на которой я видела его в последний раз. Таня смотрит в окно на противоположной стороне комнаты, её тело купается в лунном свете, льющемся сквозь стекло. Книга, которую она читала, болтается у неё в руках, в нескольких секундах от того, чтобы упасть на пол.

Даже Малия выглядит слишком уставшей, она сидит за столом в другом конце комнаты, зевая, обхватив голову руками и что-то тихо бормоча себе под нос.

У меня скручивает желудок, а сердце колотится.

Когда мы в последний раз ели? Когда ангелы в последний раз приносили нам еду?

Я моргаю, глядя на дверь хижины, затем снова смотрю в окно, отмечая силу лунного света снаружи. Должно быть, уже около полуночи, но я понятия не имею, сколько времени прошло.

Меня охватывает шок, когда я задаюсь вопросом, сколько часов прошло. Я изо всех сил встряхиваюсь. Крошечный вихрь силы кошмаров собирается вокруг кончиков моих пальцев, начиная с точки моей метки связи.

— Роман? — Шепчу я. — Что-то очень не так.

Он отвечает тихо и невнятно.

— Хм? — он по-прежнему хмурится, продолжая смотреть на страницу перед собой.

Я протягиваю руку, провожу кончиками пальцев по его челюсти и позволяю своей силе слегка укусить его.

Он вскидывает голову, широко раскрыв глаза.

— Чёрт, — он оглядывается по сторонам, переводя взгляд с моих сестёр на моих волков, а затем на Коду. — Что случилось?

Меня пугает до чёртиков, что даже он, такой древний и могущественный, как он, поддался умиротворению и свету, которые наполняют сам воздух в этом мире.

Меня охватывает страх, но, к счастью, это именно то, что мне нужно, чтобы запустить свою силу и полностью пробудиться.

— Свет, — рычу я. — Этот грёбаный покой. Мы не сможем выжить в нём. Я думала, что это просто утомляет меня, но дело не только в нём, — моё внимание переключается на Коду, когда я вспоминаю его предупреждение — и предупреждение Адриэля. — Демонам не место в Стелла-Аструме. Мы… Я… угасаю…

Умираю

Мой голос затихает, когда волна умиротворения снова наполняет меня, омывая мой страх, успокаивая меня. Я почти снова погружаюсь в него, радуюсь его теплу, но на этот раз я борюсь с ним, загоняя тьму внутрь себя.

— Нет! — рычу я, яростно встряхиваясь, и от моего крика по комнате пробегает волна моей тёмной силы.

Резкая волна тьмы будит моих волков.

Их фиалковые глаза внезапно вспыхивают в ответ, когда они приходят в себя. Кода и Таня вскакивают с мест и поворачиваются ко мне с проклятиями на устах.

Роман рядом со мной насторожен, но в его глазах появилась какая-то новая тьма, которая пугает меня до чёртиков. За время, проведенное в Дебрях, я узнала, чего он больше всего боится: снова потерять семью. Потерять меня. И я вижу это в его глазах сейчас.

— Нам нужно убираться к чёрту из этого мира, — говорит он.

Пока мы не превратились в ничто.

Я вскакиваю на ноги и направляюсь прямо к Малии, которая никак не отреагировала на поток моей силы кошмаров.

Она продолжает что-то тихо бормотать себе под нос, сосредоточившись на своей книге, и вскоре я понимаю, почему моя магия на неё не подействовала. Вокруг неё мерцает щит. Кажется, что он сделан из того же света, который наполняет наше окружение, но теперь видно, как последние сгустки моей тёмной силы задевают его, прежде чем рассеяться в воздухе.

Я вынуждена замедлить своё приближение, остановившись прямо перед щитом.

Её поза и сосредоточенность живо напоминают мне о том времени, когда она была в тюрьме, и мне пришлось пробудить её от иллюзий, которые создавала окружающая среда. Я думала, что только те из нас, у кого тёмные души, будут истощены этим миром, но, возможно, на Малию он подействовал так же сильно. Вместо того, чтобы испытывать истощение своей силы, она, возможно, пыталась справиться с внезапным притоком светлой магии.

Слишком большим количеством чистой магии.

— Малия?

Она поднимает взгляд на звук моего голоса, но, кажется, не видит меня.

Книга, лежащая перед ней, открыта на странице, украшенной изображениями крыльев ангелов. Даже чёрные как ночь перья, кажется, светятся на странице.

— Малия, — рычу я, позволяя своей волчице подняться, используя силу своего принуждения как её альфы. — Опусти свой щит.

Она моргает, глядя на меня, затем перефокусируется, наклоняя голову, как будто её смущает мерцающий шар вокруг её тела.

— Что за…?

Она взмахивает рукой, и шар исчезает.

— Нова?

— Что это было? — спрашиваю я её, указывая на погасший свет.

— Я не знаю, — шепчет она.

Присутствие Романа за моей спиной ощущается безошибочно.

— Сила Малии реагирует на этот мир. Она становится сильнее. Когда ты отбросила свою тьму, она поставила щит…

Малия качает головой.

— Я не…

— Инстинктивно, — говорит Роман. — Даже не задумываясь об этом.

Карие глаза Малии широко раскрыты и блестят.

— Раньше мне всегда приходилось призывать свою силу. Я никогда не использовала магию бездумно.

Я тянусь к её руке, но остерегаюсь. Магия света в этом мире уже истощила меня, и я должна ограничить свое воздействие на неё. Прямо сейчас её воздействие на Малию, кажется, ошеломляет её. Хотя это истощает нас, кажется, что это придаёт ей сил, но до такой степени, что это поглощает её мысли.

— Я знаю, что моя сила меняется, — продолжает Малия. — Я почувствовала это с того момента, как мы прибыли. Я не хотела тебя волновать, Нова, но я не уверена, что этот новый аспект моей силы — это хорошо. Не тогда, когда свет может причинить вам боль.

Я беру её за руку.

— Ты моя сестра. Ты никогда не причинишь боль мне. Или Тане. Или кому-то ещё, кого ты любишь.

Магия Малии никогда не представляла для меня опасности, и я уверена, что наше пребывание в Стелла-Аструме этого не изменит.

Она зажмуривает глаза, прежде чем снова их открыть.

— Два дня я занималась исследованиями и ни к чему не пришла! Я была уверена, что в этих книгах найдётся ответ.

Её губы недовольно поджимаются.

— Теперь я уверена, что Адриэль не должен был позволять мне брать книги, которые я сегодня принесла. Не думаю, что другие ангелы хотят, чтобы мы нашли ответ.

В ответ я издаю низкое рычание.

— Они хотят, чтобы мы погибли в свете их мира. Они сидели сложа руки и позволили этому случиться, не предупредив нас. Они ждали, когда мы умрём.

Предательство обжигает меня изнутри. Я не ожидала, что ангелы радушно примут нас в своем мире, но, когда они позволили нам остаться в этом лесу, это означало, что они не будут активно вредить нам.

Теперь выясняется, что их терпимость к нашему пребыванию была обусловлена тем, что они знали, что их мир будет медленно убивать нас. Они и пальцем не пошевелят.

— Мы сделали всё, что могли, чтобы действовать в рамках правил ангелов, но мы не можем оставаться здесь ни минутой дольше, — говорю я. — Мы прибыли сюда, чтобы забрать моего отца в Мортем, и это то, что мы должны сделать. Невзирая на опасность.

Я поднимаю глаза на свою стаю — на всех них, даже на Коду, который, вероятно, не считает себя стаей, но теперь он часть моей семьи.

— Мы забираем Джарета отсюда, — говорю я. — Сегодня вечером.

— Как? — спрашивает Малия. — Мы не можем сломать его клетку, не говоря уже о том, чтобы помешать ему убивать всех вокруг, если он вырвется на свободу.

— С твоей силой мы сможем, — говорю я.

Её глаза расширяются.

Я понижаю голос.

— Малия, ты просто создала щит, не задумываясь об этом. Я видела, как ты использовала металл на поле боя и встала между мной и Эстой. Ты бросила вызов магии в замёрзшем озере, которое покрыто тем же металлом, который удерживает Джарета в клетке. Клетка и из металла, и из света. Ты контролируешь и то, и другое. Ты готова попробовать?

Она бледна, когда смотрит на меня в ответ.

— Я не знаю, хватит ли у меня сил.

Я делаю глубокий вдох.

— Я верю, что это так. И мы будем рядом, чтобы помочь тебе. Мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы придать тебе сил, в которых ты нуждаешься.

Таня тоже подходит и берет Малию за другую руку. Мы три сестры, чьи узы никогда не разорвутся.

— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь тебе, — говорит Таня. — Я сделаю это.

— Тогда я попробую, — шепчет она.

Я поднимаюсь и направляюсь к своей стае.

— Нам нужно держаться вместе. Окружающая среда истощит нас ещё больше, когда мы выйдем на лунный свет. Кода, тебе что-нибудь нужно из твоей хижины?

Пока я говорю, я быстро мысленно оцениваю нашу с Романом хижину. Мы ничего не взяли с собой, кроме Ангелус Люкса, так что возвращаться туда нет необходимости.

Кода качает головой.

— Тогда мы уходим, — говорю я.

Мои волки бросаются вперёд, их рычание наполняет меня решимостью. В то же время Роман чертит руну — сапфировый свет, похожий на тот, который он использовал, чтобы указать нам путь в пределах Бедствия. Он пробивается сквозь мягкое сияние лунного света, проникающего через окна, но от меня не ускользает, что на этот раз его свет слабее.

Я начинаю понимать, что, если бы он не делился с нами своей силой с тех пор, как мы прибыли, мы могли бы погибнуть раньше.

Грёбаное царство ангелов.

Горький гнев нарастает во мне, когда я наклоняюсь к нему.

— Мы поделимся своей силой и будем по очереди будить друг друга.

Остальным я говорю:

— Пошли.

Как только я выхожу на затенённое крыльцо, прохладный воздух очищает мой разум, но эффект длится недолго. При движении в свете полной луны, освещающем поляну перед хижинами, мои шаги становятся тяжёлыми, а кости — словно отяжелевшими.

Роман идёт впереди меня, быстро прокладывая путь к ближайшим деревьям, а затем выбирает тропинку вокруг поляны, а не через неё, находя самую тёмную тропинку, ведущую к бамбуковой тропинке.

Там освещение ещё более размытое, и тяжесть ещё больше спадает с моей головы и плеч — до тех пор, пока мы не сворачиваем с тропинки и раскидистые деревья не становятся реже, уступая место соснам, которые заполняют лес.

Высокие и тонкие сосны почти не отбрасывают тени.

Лунный свет заливает землю вокруг них, и я содрогаюсь, видя его.

— Проклятье, — у меня перехватывает дыхание. Даже сейчас, когда я знаю, что сон убьёт меня, всё, чего я хочу, — это лечь и закрыть глаза.

Рычание Эйса приводит меня в чувство. Рядом с ним Руби бросает на меня обвиняющий взгляд. Как будто она пытается сказать мне, что не выжила в схватке с Аргой только для того, чтобы умереть здесь.

Я встречаюсь взглядом с Романом. Я знаю, что должна сделать.

Глава 27

— Береги свою энергию, — предупреждает меня Роман, его обычно грозный взгляд тускнеет, а плечи ссутуливаются. — Используй ровно столько, сколько тебе нужно.

Тяжело дыша от напряжения, я обращаюсь к тьме, которая живёт внутри меня, копаю глубже и приветствую ледяной поток. Было время, когда я подавляла свои тёмные инстинкты. Я боялась и ненавидела этот аспект себя. Сейчас меня больше пугает то, что я не могу сразу ощутить его глубину и силу и что требуется больше времени, чтобы она проявилась.

Пока я не пойму, что то, что мне нужно прямо сейчас, — это не тренированная и отточенная сила, которая позволяет мне обуздывать страх.

Мне нужен необузданный гнев, который наполнил меня, когда я впервые инстинктивно использовала свою силу; когда тени росли, сгущалась тьма, и я черпала свет из самого воздуха вокруг себя.

Моя связь со Жнецом снова обострилась, и я издалека слышу её голос. Слышу его в шёпот ветерка, пахнущего лавандой. Я не уверена, что она может каким-то образом передать мне свою силу через нашу связь, но я чувствую себя сильнее.

Словно почувствовав свою мать, мои волки запрокидывают головы и воют, издавая низкий, скорбный звук, который также придаёт мне сил.

— Приготовьтесь бежать! — кричу я своей стае.

С тихим криком, призывающим на помощь мою собственную волчью силу, я поднимаю руки и выпускаю свою силу в воздух перед нами, рассеивая тьму вдоль тропинки между деревьями.

Мой разум сразу же становится острее, мысли — яснее, а моя сила возрастает сама по себе.

Как только тьма рассеивается по земле, освобождая безопасный путь к свету, мои сёстры пробегают мимо меня, на бегу превращаясь в своих волчиц. Кода следует за ними по пятам, и я бросаюсь за ними, осознавая, что Роман следует на шаг позади меня, а мои демоны-волки несутся по тропинке вместе с нами.

С каждым вдохом я увеличиваю свою силу, наполняя этот клочок земли волной страха, который обычно причинял бы боль моей стае, но вместо этого защищает их.

Я плачу от напряжения, когда мы выбегаем на поляну, где блестит клетка Джарета.

Моя сила простирается до его края, поддерживая безопасный путь к нему, но я останавливаюсь, подняв руки в нескольких шагах от него, беспокоясь, что не смогу поддерживать тьму достаточно долго.

— Позволь мне помочь тебе, — Роман дышит неглубоко, его руки лежат на коленях, он почти сгибается пополам от усталости, но он поднимается и наносит руну на запястье.

Замысловатый светящийся текст поднимается в воздух над нашими головами, каждая его строка расширяется и, кажется, сливается с моей тьмой. Переплетение тёмных нитей кружится над нами, пока не образуется навес, сочетание ночных кошмаров и рунной магии, дающее нам защиту от лунного света.

Мои сёстры возвращаются в свой человеческий облик, а Кода и мои демоны-волки остаются рядом, все они прячутся под сферой кошмаров.

Затем я делаю глубокий вдох, позволяя себе согнуться пополам. Моё сердце бешено колотится в груди от напряжения. Обычно после такого спринта я не задыхаюсь, но сейчас чувствую себя так, словно только что пробежала марафон.

Пока моя тёмная сила продолжает стекать по стенке клетки, Джарет появляется из лунного света, наполняющего вольер, и так быстро бросается к стеклу, что его кулаки ударяются об него с громким стуком.

Его тёмно-красная кожа в лунном свете кажется кровавой, четыре рога блестят, а тёмные отметины на бычьей морде выделяются ещё резче. Он прижимает ладони к внутренней стороне стекла, прежде чем протянуть руку к темноте, как будто хочет поймать её.

— Дочь, — его рычание быстро переходит в глубокий смех, когда он переводит взгляд на меня. — Ты болезненна. Этот мир питался твоей энергией и оставил от тебя лишь оболочку прежнего «я». Ты недолго проживешь. Я, с другой стороны, нахожусь в заключении и защищён своей клеткой. Этот металл удерживает мою энергию внутри, а также предотвращает воздействие магии света снаружи.

Таня подходит вплотную к стеклу и кладёт свою ладонь туда, где лежит рука Джарета. Она дышит так же тяжело, как и я, черты её лица бледны и напряжены, но в глазах горит гнев. Её волчьи когти медленно вытягиваются, и она проводит ими по стеклу со скрежетом, который, к моему удивлению, заставляет Джарета вздрогнуть.

— Не стоит нас недооценивать. У нас сильные сердца. В отличие от твоего.

Черты лица Джарета искажаются. Стекло запотевает от его дыхания, когда он прижимается к нему лбом, упираясь в него рогами.

— Я решил вырезать своё сердце, когда ушёл от матери Новы, — его большие чёрные глаза поворачиваются ко мне, и он улыбается, обнажая острые, как бритва, зубы, сверкающие в лунном свете. — Я избавился от своей слабости и оставил её.

Я прищуриваюсь, глядя на него. Он снова пытается причинить мне боль. Он уничтожил мою мать, когда бросил её, и теперь называет её — и меня — слабостью. Но это также напоминает мне о послании, которое дала мне его душа, о том, что его сердца тоже нет.

Пока он продолжает смотреть на меня, протирая стекло, я задаюсь вопросом, осталась ли в нем частичка души, которая пытается заговорить со мной сейчас, всё ещё пытается передать мне самое важное послание, несмотря на то что его поглощает тьма.

Моё лицо вытягивается, когда меня осеняет глубокое осознание.

— Ты оставил своё сердце на Земле. Оно не было у тебя отнято. Ты отдал его добровольно.

Моей матери. Так же, как она отдала ему своё сердце, а вместе с ним и свою силу.

— Я оставил свою слабость на Земле! — кричит он. — Моя пара. Она была всего лишь обузой, которая тянула меня вниз. Оковы, которые сковывали меня, — он ударяется рогами о стекло с таким звуком, что поверхность вибрирует. — Единственный способ расстаться с ней — это оставить своё сердце.

Я выдыхаю, когда до меня доходит весь смысл ситуации. Я отшатываюсь от клетки, но не потому, что он причинил мне боль. Моё внезапное осознание наваливается на меня ещё большей тяжестью.

Мой голос всё ещё хриплый, каждый вдох дается с трудом, когда я поворачиваюсь к своей стае.

— Мы сосредоточились не на той его части. Я подумала, что нам нужно воссоединить его с душой, но что, если сердце ему нужно больше?

Таня убирает ладонь с стенки клетки, покачиваясь от усталости.

— Но это означало бы, что сначала нам придётся доставить его на Землю, — она яростно качает головой. — Мы едва можем контролировать его здесь. Мы не можем натравить его на сверхъестественное сообщество на Земле — и уж точно не на людей. Это была бы настоящая бойня.

— Ему нужно быть с Мамой, — говорю я, с каждой секундой становясь всё увереннее. — У неё его сердце.

Внутри клетки Джарет отскакивает от стены, смотрит на меня и снова ударяется о неё. Он ухмыляется, ударяя кулаком по стеклу.

— Отведи меня к своей матери. Я разорву её на части. Я полакомлюсь её плотью и обглодаю её кости.

Таня смотрит на него, стиснув зубы, прежде чем повернуться ко мне.

— Ты уверена, Нова? Его сердце может быть где угодно. Храниться в каком-нибудь предмете. Находиться в определенном месте. Как мы вообще сможем его найти? И достаточно быстро?

Малия тихо подходит к клетке, изучая моего отца.

— Может быть, это что-то из того, что Мамочка носила с собой?

— Она не носила никаких украшений, — говорю я. — Я думаю, что это нечто более неосязаемое. Я думаю, что он отдал ей своё сердце, просто любя её. Когда он ушёл от неё, он разорвал их связь как пары и оставил свою любовь. Связь с ней. Она — его сердце. Мы должны воссоединить их.

Кончики пальцев Малии светятся магией света, мгновенно реагируя на моё упоминание о любви, но она быстро гасит его с гримасой.

— Он не лжёт, Нова. Он разорвёт Мамочку на части. И нас тоже, если мы не сможем его контролировать.

Я вдруг вспоминаю, что прочитала в книге, которую дала мне Малия.

— У него нет его силы кошмаров. Она заключена вместе с его душой в тюрьму Мортема.

Глаза Тани расширяются.

— Ты уверена?

Я поджимаю губы.

— В основном уверена

Она продолжает яростно качать головой.

— Даже без его силы мы не можем так рисковать. Посмотри на него. Ему не нужна сила, чтобы убивать голыми руками. Доставить его на Землю — самый большой риск, на который мы могли пойти. Не говоря уже о том, что мы подвергли бы опасности жизнь Мамочки.

Роман обнимает меня сзади, неожиданно успокаивая. Его голос звучит тихо и нежно у моего уха, от его прикосновений по мне пробегает неожиданный жар, заставляя гореть моё собственное сердце. Несмотря на то, насколько мы истощены, искра между нами продолжает гореть.

— Сердце сильнее души или разума, — говорит он. — Я потерял своё сердце, когда погибла моя семья. С тобой я снова обрёл его.

Я поворачиваюсь в кольце его рук, запрокидываю голову, чтобы увидеть новую бурю в его глазах.

Он запечатлевает поцелуй на моих губах.

— Твоя мать была истинной парой Джарета, как и сказала Ателла. Её сердце может привязать и исцелить его. Так же, как твоё сердце исцелило и связало меня, — его губы касаются моих. — Пара.

Я закрываю глаза и впитываю правдивость его слов.

— Тогда стоит рискнуть, — шепчу я. — Но, если мы потерпим неудачу… и мой отец станет угрозой для нас… — я открываю глаза. Меня снова переполняют страх и смятение. — Ты должен помочь мне убить его.

Он тяжело выдыхает, прижимаясь своим лбом к моему.

— Я буду рядом с тобой до конца.

Глава 28

Переводя дыхание, я сжимаю предплечья Романа, набираясь сил в его присутствии.

Наконец, я заставляю себя повернуться.

— Малия? — спрашиваю я. — Ты всё ещё хочешь попробовать переместить моего отца?

Она поравнялась со мной, расправив плечи.

— Да, но для этого мне нужно выйти из темноты, — она указывает на занавес над нами. — Моя магия света может разрушить созданный тобой защитный экран, а воздействие большего количества света ослабит тебя. Я не буду рисковать. Я буду держаться на расстоянии, пока использую свою магию.

Я киваю ей.

— Мы останемся здесь, но будем готовы. Ради Джарета и ангелов.

У меня нет иллюзий, что ангелы останутся в стороне и позволят нам сломать клетку моего отца и выпустить его в их мир. Если бы они решили помочь нам, я уверена, мы смогли бы найти способ вытащить его отсюда в целости и сохранности. Но вместо этого они решили уничтожить нас.

Я стискиваю зубы, прежде чем сказать:

— Я уверена, что ангелы уже почувствовали мою силу кошмаров. Они не позволят нам сделать это без боя, — я поворачиваюсь к своей светловолосой сестре. — Таня, мне нужно, чтобы ты была как можно ближе к Малии и защищала её. Роман…

Он уже подбирается к Малии, хотя и остаётся в тени темного полога. На вскрытии он доказал, что его руны могут усилить её магию, и, вероятно, ей понадобится его помощь, чтобы сдержать моего отца.

— Ладно, — бормочу я, занимая позицию рядом с Кодой и моими волками, лицом к деревьям, но часто поглядывая на клетку. — Наша работа — держать ангелов подальше. В тот момент, когда Малия вырвет из тюрьмы Джарета, я не сомневаюсь, что гнев ангелов обрушится на нас всей тяжестью.

Находясь в клетке, Джарет смотрит на Малию с ликованием, а не с беспокойством.

— Ты можешь освободить меня, слабая ведьма, но ты не остановишь меня от убийства твоей семьи. Ничто не сможет сдержать мой гнев.

Он скрипит зубами и прижимается к стенке клетки, проводя когтями по стеклу, пока идёт по следам Малии к краю тёмного навеса, нависающего над нами.

Она переступает порог, и вокруг неё мгновенно вспыхивает свет, как будто сила земли, на которой она стоит, перетекает в неё. Я подозреваю, что она даже не вызывала это. Свет внутри неё, кажется, притягивает энергию этого мира.

Улыбка Джарета становится всё шире.

На лице Малии появляется сосредоточенное выражение, и сияние вокруг кончиков её пальцев становится ярче. Кажется, что оно исходит как изнутри неё, так и из воздуха вокруг неё, по мере того как она всё больше и больше втягивает его в свои руки.

Я задыхаюсь, когда сила, которая собирается вокруг неё, достигает такой силы, что я больше не могу на это смотреть. Она так же огромна, как и сила, которую она использовала, чтобы создать вокруг меня щит, который защитил меня от силы Эсты, но на этот раз руны Романа её не поддерживают.

Она делает всё это сама.

Поверхность стеклянной клетки мерцает, и её внешний слой начинает течь, как жидкость, вверх и вниз, образуя водовороты.

Джарет вовсе не выглядит обеспокоенным, он улыбается в явном предвкушении, его внимание сосредоточено на движении кружащейся жидкости.

— Освободи меня, ведьма, — рычит он, прижимая ладонь к стеклу, словно проверяя его на прочность. — Чтобы я мог вонзить зубы в твои кости.

Наступает пауза, когда сила вокруг Малии становится ярче.

Затем, внезапно, в клетке вспыхивает ещё одна вспышка — над головой Джарета вспыхивает пламя.

Он ударяет по нему своим большим кулаком, но тут же отдёргивает руку, как будто пламя обожгло его.

— Ведьма! — рявкает он, теперь уже не так уверенно. — Я выколю тебе глаза и набью свой желудок твоей плотью.

Малия игнорирует его, закрывая глаза и склоняя голову.

Я задерживаю дыхание, когда она поднимает руки, и пламя в клетке разгорается ярче, распространяя свои лучи во все стороны. Светящиеся нити. Высоко над головой Джарета нити начинают сплетаться вместе, как паутина, каждая ниточка движется в такт движениям пальцев Малии, пока она плетет сеть над ним, быстро сплетая светящуюся сетку, которая простирается по всей ширине клетки, насколько я могу видеть.

— Ты слышишь меня, ведьма? — кричит Джарет. — Я разорву тебя на части!

Глаза Малии открываются. Они больше не тёмно-карие, а светящиеся белым.

— Я слышу тебя, демон.

Кончики её пальцев заостряются, когда она медленно выпускает свои волчьи когти, и каждый из них сияет светом. Её зубы заостряются. Её золотисто-коричневая кожа светится. Настоящая волчица-колдунья.

Единственная в своём роде. Как и говорил Адриэль.

— Ты должен молиться, чтобы я не разорвала тебя на части первой, — говорит она.

Она опускает руки.

Сеть падает, и Джарету некуда от неё деться.

Он рубит паутину, когда она опадает вокруг него, но она просто прилипает к его поднятым рукам, принимая форму рук и головы, покрывая его лицо, грудь и ноги, ложась яркими линиями на его кроваво-красную, жёсткую кожу.

С яростным криком он рвёт на себе кожу, пытаясь избавиться от магии. Тонкие полосы света снова появляются после каждого разреза, и вес света, кажется, тянет его вниз, пока он не оказывается на коленях, сгорбившись. Продолжая сопротивляться магии, раздирая зубами собственные руки, Джарет падает на пол своей клетки. Он бьётся там, в то время как Малия остаётся неподвижной, как камень, её руки и глаза ярко горят.

— Не двигайся, — приказывает она ему, сжимая руки так, что паутина полностью натягивается, плотно облегая каждую видимую часть тела Джарета. Он поднимает слезящиеся глаза и в последний раз слабо рычит на Малию, прежде чем со стоном опуститься на землю.

— Сейчас я открою клетку, — говорит Малия, и её голос разносится по воздуху, как свет, танцующий на ветру. — Мы должны быть готовы отправиться на Землю, как только я вытащу его из клетки. Я не хочу рисковать его освобождением. Но мне нужно будет держаться как можно дальше от вас, пока я буду использовать свою магию. Я не хочу истощать вас ещё больше.

Она бросает взгляд на Романа.

— Нам нужен Ангелус Люкс.

— Как только я призову оружие, ангелы явятся ко мне, — говорит он. — Независимо от того, как Адриэль относится к тебе, Малия, я сомневаюсь, что он позволит, чтобы мне легко сошло это с рук. Он может мгновенно перенестись сюда, и я не одобряю мысль о том, чтобы прямо сейчас сразиться с архангелом. Мне нужно ждать до последнего момента.

При упоминании Адриэля выражение лица Малии становится задумчивым, но она берет себя в руки.

— Я понимаю, но… — она поджимает губы, а её яркие глаза устремляются на меня. — Ангелус Люкс — это чистый ангельский свет.

У неё перехватывает дыхание от вопроса, на который я не хочу отвечать.

— Ты переживешь это?

Рычание моей волчицы перекрывает мой собственный решительный рык, когда мои демоны- волки прижимаются ближе, и Кода берёт меня за руку, его сила счастья слаба, но усиливает мою.

— Мы переживём это, — говорю я.

На лице Малии мелькает страх, но она быстро его скрывает.

— Будьте готовы к моему сигналу.

Таня стала чуть выше, и, несмотря на напряжённость в её позе, я всем своим существом чувствую её предвкушение. Ей нужно увидеть Дастиана, напомнить, что у неё есть будущее. Несмотря на опасность. Мне нужно увидеть Маму. Чтобы помочь ей избавиться от своего прошлого. То есть… если только я не совершу самую страшную ошибку в своей жизни и не принесу разрушения к её двери.

Малия отступает на шаг от клетки, широко разводя руки в стороны и не сводя взгляда с Джарета.

Струящаяся поверхность клетки становится ещё более жидкой, словно волшебный водопад, струящийся из центральной точки, которая постепенно превращается в круглое отверстие. Отверстие расширяется, магия и серебристый металл кружатся вокруг него, и оно становится шире, пока дверной проём не становится достаточно большим, чтобы мой отец мог пройти в него, пригнувшись.

На мгновение я задумываюсь, не лучше ли вывести его на улицу — или нам всем следует набиться в клетку и использовать Ангелус Люкс внутри неё, — при условии, что клетка не будет мешать его работе. Но мысль о том, что я буду заперта в тесном помещении с Королём Демонов в его нынешнем обличье, заставляет мои инстинкты вопить, что это слишком опасно. Гораздо лучше иметь свободное пространство, если начнется драка.

Вокруг когтей Малии вспыхивает яркое свечение, и внутри клетки Джарет медленно поднимается на ноги. Его движения не кажутся произвольными. Скорее, он двигается деревянно, рывками. Паутина вокруг его ног светится ярче, поскольку, кажется, манипулирует его конечностями, заставляя его сделать шаг. Затем ещё один. Каждый шаг приближает его к отверстию, а затем — наконец — к выходу.

Не то чтобы он, похоже, сейчас сопротивлялся этому.

Дрожь пробегает у меня по спине, когда он продолжает улыбаться. Это дьявольская ухмылка человека, который знает что-то, чего не знаю я, и это выбивает меня из колеи.

Роман тоже внимательно наблюдает за ним, на его левом запястье собирается цепочка рун, и я осознаю, что Кода и мои волки, Таня тоже, застыли в неподвижности, когда мы все наблюдаем, как Джарет выходит из клетки.

Теперь, когда он выходит, стекло не скрывает его внешности, что ещё больше настораживает. Малия высокого роста — шесть футов, но Джарет возвышается над ней, даже когда приседает. Чёрные руны, разбросанные по его коже, кажутся ещё темнее за паутиной магии цвета слоновой кости. Четыре рога на его голове больше, чем казались за стеклом, — острые и достаточно длинные, чтобы пронзить человека насквозь.

Таня права: даже без своей силы этот демон мог бы уничтожать целые армии.

Сверкают острые, как бритва, зубы Джарета. Его глаза горят, а рычание усиливается, когда магия заставляет его сгорбленную фигуру остановиться в шаге от клетки.

— Что теперь, ведьма?

— Роман! — кричит Малия. — Сейчас!

На груди Романа вспыхивает руна, и в его руке появляется Ангелус Люкс — как он и обещал.

Похоже, что оружие, которое когда-то отправило его в Ад, привязано к нему так же, как и я.

Если ангелы ещё не были в пути, то сейчас будут.

— Приготовьтесь, — кричит Роман.

Его рука поворачивает застёжку, превращая руны в символы воды, обозначающие Землю.

Я готовлюсь к натиску света, ярости армии ангелов и разрушениям, которые могут принести и то, и другое.

Глава 29

На нас льется свет, но он исходит не от Ангелус Люкса.

Сотня ангелов, взмахнув крыльями, появляется на поляне, лунный свет резко отражается от их обоюдоострых мечей и ярких белых перьев. Халди и Гэлвин летят впереди них, вытянув руки, из их ладоней вырывается пылающий огонь — прямо на Романа.

С криком агонии он падает на колени. Цепочка рун, обвивающая его запястье, разлетается по рукам, образуя броню, но его пальцы уже охвачены огнём, и броня едва достигает предплечий, как его сила ослабевает.

Пламя бушует вокруг Ангелус Люкса, и Роман ревёт от боли, пытаясь повернуть камень обожжёнными пальцами, но у него никак не получается повернуть его до последнего щелчка, чтобы вытащить нас отсюда.

Я кричу, бросаясь к нему, мне нужно только защитить его, оттолкнуть с линии огня и вернуться в тень.

Огонь Халди обжигает мне спину, когда я бросаюсь в него. Он обжигает мои плечи, и я выгибаюсь от боли. Мой крик сменяется яростью и болью, когда я закрываюсь всем телом. 

От резкого движения Ангелус Люкс падает на землю.

Мои волки уже занимают позицию позади меня. Блиц, самый быстрый, бросается за оружием, но Халди уже ближе, она пикирует вниз, сильно взмахивая крыльями, а вокруг её тела вспыхивает свет. Её свет отбрасывает Блица и других волков назад, позволяя ей поднять Ангелус Люкс с земли.

Она взмывает вверх с торжествующей улыбкой, присоединяясь к Гэлвину, который отключает свою силу и опускается на землю вместе с ней.

Роман стонет, лёжа подо мной.

— Нет.

Его отрицание тонет в сводящем желудок треске.

Тёмный полог, который мы создали над нами, дрожит, и тонкие, как волос, трещины рикошетом пробегают по нему от того места, где атака Халди была наиболее интенсивной.

Я готовлюсь к худшему, но полог держится.

Руки Романа дрожат, его кожа сильно повреждена, но он обнимает меня и заставляет нас обоих присесть на корточки.

Только Малия осталась на свету, в то время как Кода, Таня и мои волки сгрудились вокруг меня. Обычно они бросаются вперёд, чтобы встретить угрозу, подобную армии ангелов. Их отступление, должно быть, инстинктивное и направлено на сохранение оставшейся у них энергии, что является очень тревожным признаком.

Теперь никто из нас не выживет в этом свете. Мы слишком истощены.

Я уверена, что ангелы, чёрт возьми, знают это. 

Халди касается земли, не сводя с нас глаз, когда она поворачивает застёжку на Ангелус Люксе обратно к символам, представляющим царство ангелов. Затем она возвращает оружие ожидающему ангелу, который взмывает в воздух и спешит прочь, в лунный свет. 

Очевидно, довольная тем, что Ангелус Люкс снова в безопасности, Халди шагает вперёд, обнажив обоюдоострый меч и частично расправив белые крылья. Лунный свет отражается от её перьев и доспехов, и даже простой блеск кажется мне невыносимым. 

— Вы не покинете это место, — говорит Халди с холодной улыбкой. 

При звуке её голоса мои демоны-волки сплотились, рыча на голубоглазую ангела, хотя и остаются там, где они есть. Прячась в темноте. 

Малия стоит на передней ноге, её сила продолжает струиться из кончиков пальцев и окружать Джарета, но блеск её взгляда усиливается. Я не могу предугадать, что она думает или надеется сделать, и прямо сейчас вся её энергия, должно быть, направлена на то, чтобы держать Джарета под контролем, но я знаю, что она будет действовать, если сможет.

Халди фыркает, указывая мечом на Романа, а затем на меня.

— Досадно видеть, как Мастер Демонических Рун и Дочь Джарета угасают. Но, боюсь, не было другого способа защитить наш мир — или судьбу трёх миров. 

— Ты знала, что мы умрём здесь, — рычу я. 

— Конечно, — на её лице появляется гримаса отвращения в ответ на моё обвинение. — Вы что, приняли нас за дураков, позволив демонам проникнуть на нашу землю?  

— Не дураков, — говорю я. — Я думала, ты веришь в любовь и надежду. Сострадание и искупление. 

— О, мы верим, — она обвела рукой вокруг себя. — Мы верим в любовь, надежду и защиту, которые даёт нам наш мир. Нам не нужно было вас бояться.

— Отпусти нас, — говорю я, пытаясь урезонить её. — Теперь наши смерти были бы бессмысленны. 

— Я не согласна, — говорит Халди. 

Гэлвин и другие ангелы кивают, их перья развеваются на ветру, когда они продолжают сжимать свои мечи с обоюдоострым лезвием, их крылья расправлены и они готовы к бою. Я узнаю среди них двух ангелов, которые подавали нам завтрак. Они стоят прямо за спиной Халди, их прекрасные лица сияют в лунном свете, их тела облачены в сверкающие доспехи из золота и слоновой кости.

Есть один ангел, которого я не вижу, и это сбивает меня с толку: Адриэль. 

Я подавляю вздох. Этот мир уже достаточно озадачил меня. Я даже не могу предположить причину его отсутствия.

— Ваши смерти обеспечат восстановление баланса между тремя мирами, — говорит Гэлвин, выступая вперед рядом с Халди. Его кожа такая белая, что мне приходится прищуриваться, чтобы сфокусировать на нём взгляд. — Устранение закончится, и Эста будет править Пира-Мортемом. Мир восстановится, и на этом всё закончится. 

— Мир? — огрызаюсь я. — С Эстой? Если вы так думаете, то вы действительно дураки. Под её правлением Пира-Мортем распадётся на части, и Стелла-Аструм сгорит вместе с ним. 

Вместе с Землёй.

Гэлвин поджимает губы, а Халди хмурится. Они отвечают не сразу, и я чувствую, что задела их собственные мучительные сомнения.

— Дайте уйти, — повторяю я. — Мы можем изгнать Короля Демонов с вашей земли. Это твой шанс покончить с ним. Джарет под нашим контролем.

Глаза Халди сужаются, когда она переводит взгляд на моего отца. Её рука сжимает рукоять меча.

— Это он?

Издалека Джарет одаривает меня улыбкой. 

Без предупреждения он выбрасывает вперёд кулак, окутанный светом и всем прочим. 

Малия испуганно вскрикивает, когда он бьёт её наотмашь. Он бьёт её так сильно, что его когти царапают её лицо, царапая кожу, и она отлетает назад под силой его удара, крича и ударяясь о землю.

Роман кричит и высвобождает руны, которые обвивали его запястье, но паутина магии Малии уже распалась.

И вот Джарет свободен.

Глава 30

С рёвом, от которого у меня мороз пробирает по коже, Джарет бежит прямо на меня, его когтистые лапы взбалтывают землю.

Халди оказывается у него на пути, но она с криком взмывает ввысь, её крылья делают один сильный взмах, который уносит её за пределы его размахивающих когтей. В основном. Несколько перьев падают на землю, когда он продолжает приближаться ко мне.

Я едва успеваю дышать, не говоря уже о том, чтобы реагировать.

Мои силы уже на исходе, а рефлексы замедлились. В глубине моего сознания нарастает крик, но даже он звучит вяло:

— Шевелись, Нова!

Быстрее, чем я успеваю среагировать, Роман оказывается передо мной, оттесняя меня подальше в безопасную тень. На этот раз он спасает меня.

— Нет! — его яростный рев захлестывает меня, ударяя в сердце так же сильно, как его кулак врезается в лицо Джерета.

Глухой звук от их столкновения сотрясает землю подо мной, сотрясая деревья вокруг нас.

Джарет отскакивает назад по траве, зарываясь каблуками в землю и взбивая её. Ангелы разлетаются за его спиной, взмахивая белыми крыльями, взмывают в воздух и отступают к деревьям на краю поляны.

Плечи Джарета опускаются, и он, оскалив зубы, начинает медленно описывать дугу по только что расчищенному пространству. Он рычит в ответ на Романа.

— Ты желаешь смерти, старый друг? Если так, я исполню это.

Игнорируя его, Роман смотрит мне в глаза.

— Оставайся в тени, — говорит он, прежде чем заставить себя подняться на ноги, его мышцы напряжены, он борется с усталостью, я знаю, что он чувствует.

Его взгляд опускается на меня, и я чувствую, что это последняя ласка.

— Не пугайся того, что увидишь. Чтобы сразиться с Джаретом, я должен забыть о том, кто я есть.

Он делает глубокий вдох, прежде чем выбежать прямо на свет.

— Нет, Роман! — кричу я, протягивая к нему руки, но он уже ушёл.

Он так же ослаблен, как и я, и моё сердце бьётся где-то в горле. Но затем его внешность меняется, и у меня перехватывает дыхание так быстро, что с моих губ срывается крик.

Его одежда рвётся, грудь расширяется, а рост увеличивается до восьми футов, как у Джарета. Передо мной мускулистая спина Романа, но его кожа приобретает тёмно-аметистовый оттенок, и чёрные руны светятся на его ставшей теперь жёсткой коже. 

Он одаривает меня опасной ухмылкой в ответ, когда его тяжёлые шаги глухо стучат по земле. У него острые зубы и совершенно чёрные глаза. Это демоническое рычание напоминает мне, что он, чёрт возьми, Мастер Демонических Рун. Опасный демон, которому принадлежит моё сердце.

Неважно, какую форму он принимает.

Джарет бросается вперёд, и два демона сталкиваются на поляне, как великаны. Через несколько секунд они оба проливают кровь, чёрную и тёмно-фиолетовую, их кулаки и когти бьют друг друга по лицам и торсам.

Ангелы не сидят сложа руки на поляне. Они быстро собираются в ответ на выкрикиваемые команды Халди и наступают на нашу группу с двух сторон. Единственное место, которого они избегают, — поляна прямо перед нами, где сражаются Роман и Джарет.

— Ко мне! — зову я свою стаю, заставляя себя подняться на ноги и надеясь, что у меня хватит сил подготовиться к удару.

Малия закрывает лицо руками, её сила разливается по всему телу, пока она залечивает глубокие следы от когтей на щеках. Она тоже поднимается на ноги и занимает позицию справа от нас, держась на большем расстоянии из-за своей силы.

Таня стоит слева от меня, и Кода, кивнув ей, становится слева от неё. Вместе с моими волками мы образуем полукруг, встречая надвигающуюся угрозу. Кода и Руби, может, и новички в нашей стае, но остальные из нас сражались вместе сотни раз, и я говорю себе, что это не исключение.

— Мы устали, — рычу я, на секунду останавливаясь, чтобы окинуть взглядом каждого члена моей стаи, признавая нашу усталость. — Мы ранены и едва держимся на ногах, но это не значит, что мы не рады грёбаному испытанию. Верно?

Таня ухмыляется мне в ответ, мои волки рычат, а Кода одаривает меня блаженной улыбкой, которая обещает смерть ангелам, несмотря ни на что.

— Мы победим, — мои когти сжимаются, зубы заостряются, и я взываю к оставшейся тьме внутри меня.

Приближаясь слева от нас, Халди направляет на меня свой меч и кричит:

— Схватите их! Мы посадим их в тюрьму в лесу, где они, в конце концов, погибнут.

— Тогда вы сможете убедить себя, что ваши руки чисты, вы, грёбаные убийцы, — кричит в ответ Таня.

Она расправляет плечи и крылья, когда атакует первый ангел. Взмывая в воздух, Таня бьёт ангела по зубам и одновременно обезоруживает его. С мечом в руке она пробивается сквозь их приближающиеся ряды, рубя и рассекая на куски, но оставаясь под покровом тьмы.

Кода быстро присоединяется к ней, ударяя головой ближайшего ангела и прикрываясь им как щитом. Через несколько секунд у него в руках оказывается клинок, который он использует как для защиты, так и для нападения.

Ангелы искусны, но мои сестра и брат свирепы. Выживание заложено в них до мозга костей. У них также есть мои волки, которые, словно тёмные тени, прорываются сквозь приближающихся ангелов, уничтожая нападающих.

Через несколько секунд слева от меня начинается кровавая бойня.

Справа от меня магия Малии выплёскивается на группу ангелов, приближающихся с той стороны, включая Гэлвина.

Только Халди избежала взрыва. Доказывая, что её боевые навыки на порядок выше, Халди складывает крылья, делает сальто в воздухе и пикирует на меня. В последнюю секунду лезвия её меча раскрываются с обеих сторон, образуя сверкающий обоюдоострый стержень с рукоятью посередине, чтобы надежно удерживать его. Она умело вращает оружие обеими сторонами, падая на землю, готовясь размахнуться и снести мне голову с плеч.

Я думаю, она уже отказалась от простого захвата меня.

Я отскакиваю назад как раз вовремя, чувствуя, как одно из раскалённых лезвий рассекает воздух прямо у меня на груди.

Она не останавливается, нанося удары снова и снова, а я уклоняюсь от её атак так быстро, как только могу.

— Нова! Лови! — это голос Малии, но я не могу отвести глаз от Халди ни на секунду. Краем глаза я замечаю какой-то отблеск — нежелательный блеск, который быстро оказывается очень кстати, когда она бросает мне меч.

Я протягиваю руку, ловлю его в воздухе и опускаю как раз вовремя, чтобы блокировать следующий удар Халди.

Лицо ангела вспыхивает от гнева, и она рычит:

— Тебе меня не победить.

Я скрываю свою усталость, имитируя движение её руки, когда она превращает свой меч в обоюдоострый стержень. Лезвия встают на место, и я уверенно отвечаю:

— Посмотрим.

Два оружия сверкают, сталкиваясь друг с другом, и я призываю на помощь все свои неустанные тренировки, которым я посвятила свою жизнь, чтобы отражать атаки Халди и наносить ответные удары, сражаясь изо всех сил, которые у меня остались.

А это ничто.

У меня ничего не осталось.

С каждым моим движением моя энергия иссякает все больше. Улыбка Халди становится все шире, и это говорит о том, что я никак не могу скрыть от нее свое изнеможение. Сейчас мое лицо, должно быть, совсем бледное, а круги под глазами черные. Я не могу скрыть дрожь в руках и затрудненное дыхание.

Она использует мою усталость в своих интересах, подталкивая меня к свету на краю навеса. Я пытаюсь сопротивляться, держать позицию, но это, кажется, только злит её. Она кричит и, кажется, теряет над собой контроль. Отбиваясь от моего оружия, снова и снова, она валит меня на землю, пока я не оказываюсь на коленях.

Я пытаюсь блокировать нисходящие удары её меча, вынужденная отклоняться назад под её атаками, когда моя макушка оказывается в лунном свете.

Это мгновенно истощает мою энергию. Настолько сильно, что я чуть не роняю оружие.

Халди прижимает свой меч к моему и опускает его. Мои мышцы напрягаются, когда я пытаюсь отстраниться. Мой лоб чуть больше выступает на свет, и с моих губ срывается стон.

— Мы избавим мир от тебя, Нова, — говорит она. — В конце концов, мы убьём всех демонов.

Я издаю стон под напором её атаки, слишком уставшая, чтобы кричать.

Как раз в тот момент, когда я готовлюсь прыгнуть на свет, чтобы выбраться из-под ангела, Таня встаёт на дыбы у неё за спиной.

Когти Тани вытянуты, а руки забрызганы кровью. Становится ясно, что её кровожадная гарпия полностью контролирует ситуацию, когда она напевает:

— Удачи тебе в этом.

Её когти вонзаются в шею Халди, золотые кончики упираются мне в бок, а глаза Халди расширяются от шока.

Ангел роняет свой меч на землю, с её губ срывается последний вздох, и через несколько секунд она исчезает.

Таня отталкивает тело Халди в сторону и протягивает руку, чтобы оттащить меня обратно в тень. Я задыхаюсь, моя рука дрожит, когда я дотрагиваюсь до лба, чувствуя ожог, оставшийся от лунного света.

Натиск ангелов вокруг меня замедлился, многие из них отступают и перегруппировываются, оставляя своих павших собратьев позади, в то время как мои демоны-волки наслаждаются оставшейся энергией.

С моих губ срывается тихий стон, когда я смотрю на бойню.

— Так не должно было быть. Я никогда этого не хотела!

Гнев из-за того, что ангелы решили сражаться, даёт мне достаточно сил, чтобы подняться на ноги, оставив меч на земле, потому что я просто не могу больше его держать. Таня и Кода спешат помочь мне встать. Из порезов на их руках, ногах и лицах сочится кровь. Как и я, они бледны, и я чувствую, как сила в их руках тает, несмотря на их решимость помочь мне.

Пока мои волки отгоняют ангелов слева от нас, Малия отгоняет их справа, но моё внимание быстро переключается на центр поляны, где продолжается битва между Романом и Джаретом.

Я задыхаюсь, когда вижу, как кулак Джарета сжимается вокруг шеи Романа, приподнимая его над землей. Нанося другой рукой сильный удар по туловищу Романа, Джарет отбрасывает Романа назад с такой силой, что, будь он любым другим демоном, разорвал бы ему горло.

Роман бьёт Джарета по руке, заставляя его отпустить его. Он падает на землю и откатывается назад, останавливаясь на четвереньках и сплёвывая кровь.

Он тяжело дышит, и его руки заметно дрожат. Он пробыл в лунном свете гораздо дольше, чем я думала, но его силы истощены — я чувствую это — и это знание наполняет меня большим страхом, чем я испытывал за себя, когда Халди напала на меня.

Рыдание подступает к моему горлу. Этот грёбаный мир! Я не могу позволить ему победить нас.

Вдалеке Джарет подпрыгивает вверх, набирая воздух, подняв оба кулака, и обрушивается на Романа, готовясь сломать ему спину.

Я не думаю.

С криком я вырываюсь из объятий Тани и бегу прямо на свет.

Глава 31

Поток чёрных крыльев рассекает воздух передо мной, и Адриэль появляется прямо рядом с Романом.

Ангел взмахивает крыльями, всего один раз, взмывает вверх, чтобы встретить Джарета в воздухе, его кулак попадает Джарету в лицо и отбрасывает моего отца через поляну.

Это происходит так быстро, что я едва успеваю моргнуть, не говоря уже о том, чтобы закричать.

Я существую словно взаймы, когда останавливаюсь рядом с Романом. Лунный свет падает на меня, и моё дыхание прерывистое, но не такое прерывистое, как у Романа. У него на лбу порез, и тёмно-фиолетовая кровь капает на землю.

Адриэль парит в воздухе над нами, его крылья поднимают бурю, которая клубится вокруг меня. Когда он движется вперёд и вправо, он закрывает луну, давая нам небольшую передышку от её света. 

Он опускает взгляд, и я готовлюсь к его нападению, но вместо этого он говорит:

— Отведи Лорда Руна в тень. Я приведу Джарета. Будь готова к путешествию.

Я удивленно смотрю, как Адриэль протягивает руку, и сначала я не понимаю, что он мне протягивает, пока не различаю очертания Ангелус Люкса. 

— Возьми его, — говорит он.

Я так потрясена, что целую секунду смотрю на него, прежде чем принять предложенное им оружие. Я уверена, что у меня, должно быть, галлюцинации. Адриэль — архангел — действительно помогает нам?

— Ты же не хочешь, чтобы мы умерли? — спрашиваю я. 

Его внимание снова переключается на Малию.

— Нет.

На большее нет времени.

Джарет бросается на Адриэля, и ангел разворачивается, чтобы встретить его. Лицо моего отца в крови, и, похоже, вывихнуто одно плечо — то, по которому ударил Адриэль.

Адриэль бросается на Джарета, набирая скорость, и с рёвом врезается в демона. Столкновение между ними такое же шокирующее, как и между Романом и Джаретом, воздух сотрясается от столкновения их тел.

Без короткой тени, которую создавала Адриэль, лунный свет снова заливает нас, и дышать становится всё труднее.

— Роман, — хриплю я. — Тебе нужно встать. У меня недостаточно сил, чтобы нести тебя. 

Он, пошатываясь, поднимается с земли, поднимаясь на колени, прежде чем я обхватываю его рукой. Было бы достаточно сложно удержать его в вертикальном положении в его обычной форме, не говоря уже о том, что он позволил своему чистому демону вырваться на поверхность. К счастью, когда он поднимается на ноги, его кожа преображается, а тело приобретает прежнюю форму и размеры. Которое всё ещё чертовски велико. Я напрягаюсь, чтобы выдержать его вес, и мы делаем несколько шагов в этом направлении.

Адриэль верен своему слову и опережает Джарета, направляясь в тень, где ждут мои сёстры и волки. Их встревоженные лица наполняют меня новым ужасом, когда я понимаю, что по обе стороны от нас ангелы перегруппировались и снова крадутся к моей стае. Мы отбились от первой волны, но я не уверена, что мы переживём вторую атаку. 

Прежде чем я успеваю сделать ещё один шаг, порыв ветра ударяет мне в спину, и по позвоночнику пробегает огонь, когда меня пронзает жгучая агония. Пламя падает Роману на плечи, он спотыкается, и мы оба падаем, тяжело приземляясь на четвереньки.

Гэлвин парит над головой, раскинув руки, излучая силу. Я замечаю его ясные зелёные глаза, бледную кожу и синяки, которые уже появились на его лице и руках от удара магии Малии, нанесённого ранее.

— Чёртов трус! — кричу я. Нападает на нас сзади.

Он взлетает выше, глядя на нас сверху вниз, снова набирая силу. Без сомнения, для новой атаки.

Охваченная паникой, я прикидываю расстояние до тени, где мои волки рычат и щёлкают зубами. Таня и Кода следуют за ними. Каждый из них приближается к свету, словно готовясь броситься на нас, но Гэлвин преграждает им путь своей силой, заставляя отступить.

Бледнокожий ангел смеётся, паря над нами.

— Они не успеют добраться до тебя, как я убью их, Нова, — он запрокидывает голову, греясь в лунном свете, прежде чем броситься на меня, дразня. — Опусти голову, Нова. Иди спать.

Роман тяжело наваливается на меня, но в груди у него что-то бурчит, и я уверена, что он прорычал ангелу:

— Пошёл ты.

Мои волки снова воют, и Гэлвин взмывает в воздух, снова преграждая им путь своей мощью. Теперь, когда они поглотили энергию ангелов, их глаза кажутся намного ярче, что даёт мне надежду на то, что они смогут отбиться от второй волны ангелов, но Гэлвин не позволит им добраться до меня, и это приводит их во всё большее возбуждение.

Бросив взгляд направо, я вижу, что Адриэль всё ещё борется с Джаретом изо всех сил, оттесняя его в тень, но и он ничем не может нам помочь.

— Мы можем это сделать, — я задыхаюсь, крепко прижимаясь к Роману, который кивает.

Тень всего в десяти шагах от меня. Всего в десяти шагах. Я говорю себе, что это ерунда. Я, чёрт возьми, могу это сделать.

Схватившись за Ангелус Люкс одной рукой, я ползу вперёд на четвереньках, таща Романа за собой. Затем он тянет меня, его кровь капает на траву, и мы вместе пробиваемся вперёд.

Всё это время лунный свет падал на нас, а Гэлвин наблюдал за нами, и его улыбка становилась всё шире, а уверенность в себе, по-видимому, была настолько велика, что он не пытался отобрать у нас Ангелус Люкс.

— Сдавайся, Нова, — зовёт он, и его насмешка так сильно напоминает мне Эсту, что к горлу подкатывает желчь, а в голове нарастает безмолвный крик. Я не сдамся. Я, чёрт возьми, не сдамся.

Внезапно я слышу чьи-то шаги, приближающиеся ко мне, и готовлюсь к новой атаке, когда понимаю, что это Кода.

Он проходит прямо сквозь поток энергии Гэлвина, ревя от боли, и бросается на землю. Его свирепые, кобальтово-голубые глаза встречаются с моими, когда он сжимает мою руку.

У меня так пересохло во рту, что я едва могу говорить.

— Кода? Что…?

Лунный свет падает на его лицо, заметно истощая его, когда он лежит в траве. Его глаза теряют свой блеск и бледнеют. Бледнеют с каждой секундой.

Умирают с каждой секундой.

— Задай им жару, Нова, — шепчет он с лёгкой улыбкой на губах.

Я делаю новый вдох, когда сила счастья наполняет меня, это последние капли энергии Коды, которые он мне даёт. Это успокаивает мою боль и пронзает моё сердце, позволяя мне дышать в ту решающую секунду, давая мне силы найти в себе последнюю крупицу силы.

Мои сёстры кричат, мои волки воют, а над нами Гэлвин готовится к прыжку, вокруг его ладоней полыхает пламя, которое он, кажется, наконец-то готов выпустить.

Я бросаю Ангелус Люкс на землю, высвобождая руки.

С криком я вскакиваю на колени, выгибаю спину, освобождаясь от кошмаров внутри себя, от последних сил. Вместе с этим я выплескиваю свой страх потерять всё. Мою жизнь. Мою семью. Мою любовь.

Мощная волна страха проносится по пространству вокруг меня, неся с собой кошмарные картины того, как три мира распадаются на части, взрыв, с которым ангелы не хотят сталкиваться.

Тёмная волна врезается в Гэлвина, отбрасывая его назад, его крики тонут в буре тьмы, которая изливается из меня. Легион ангелов, который подкрадывался к моим сёстрам, отброшен назад, перья вырваны из их крыльев, мечи вырваны из их рук, а их тела исчезают за деревьями. Некоторые из них пытаются подняться в воздух, пытаясь спастись, в то время как других сметают прежде, чем они успевают пошевелиться.

Моя сила не делает различий.

Впереди меня мои сёстры падают на землю, зажимая уши руками, когда воздух наполняется криками. Адриэль наносит последний удар по лицу Джарета, прежде чем волна моего страха заставляет их обоих врезаться в ближайшее дерево.

Только мои демоны-волки остаются стоять, их глаза горят фиолетовым, а глаза Руби ещё ярче, она высоко держит голову.

Небо надо мной наконец-то почернело. Мой страх поглотил лунный свет. Но даже когда меня переполняет облегчение, я знаю, что тьма не продержится долго против энергии этого мира.

Моя сила теперь истощена.

Адриэль ревёт сквозь бушующий шторм. Он прижимается спиной к огромному стволу дерева в нескольких шагах от моих волков. Его рука обвивается вокруг шеи Джарета, и он изо всех сил пытается удержать моего отца.

— Ангелус Люкс! — кричит он. — Используй его сейчас же!

Малия откликается на крик Адриэль быстрее, чем я. Она подбегает ко мне, поднимает Ангелус Люкс с земли и, не колеблясь, привязывает застёжку к руне, которую Роман выбрал раньше. Оно высвечивает воду, энергию Земли.

Но затем она колеблется, и я понимаю почему.

Этот последний взрыв света может убить нас.

Всех нас… за исключением Малии, Адриэля и, возможно, Джарета.

Мой голос хриплый. Я говорю не громче шёпота. Я обращаюсь к Малии, но надеюсь, что Адриэль тоже меня слышит.

— Халди была не совсем неправа. Если мы с Кодой не справимся, испытание закончится. Эста победит, — я пытаюсь улыбнуться. — Равновесие будет восстановлено, и жизнь может продолжаться, по крайней мере, какое-то время. Впереди у вас будут сражения, но первое из них будет, когда вы доберётесь до Земли. Вы должны защитить всех от Джарета. Вы должны воссоединить его с Мамой.

Малия качает головой, слёзы текут по ее щекам, её руки дрожат так сильно, что оружие дребезжит в её ладонях.

— Нова, я не могу сделать это без тебя.

Мои руки бессильно повисли. Кода без сознания рядом со мной. Роман дышит так часто, что я начинаю бояться, что он умирает у меня на руках. У меня нет сил перевернуть камень, но я знаю, что Малия говорит не об этом. Она говорит о жизни, которая будет после.

Я шепчу:

— С помощью Адриэля ты сможешь.

Слёзы застилают мне глаза, но не текут. У меня ничего не осталось. Даже слёз.

Я отбросила ангелов достаточно далеко, чтобы они не попали в луч оружия и не перенеслись вместе с нами, но пройдёт совсем немного времени, прежде чем они вернутся.

Малия всё ещё колеблется, и это разбивает мне сердце.

— Сделай это! — кричу я. — Я приказываю тебе, как твоя альфа! Сделай это!

Она вздрагивает. Её рука скользит по камню.

Он со щелчком поворачивается на место.

Я падаю рядом с Романом и тянусь к нему, когда воздух становится белым.

Глава 32

Я падаю на землю, издавая громкий крик, но не могу сказать, кричу ли я сам от боли.

По спине пробегают мурашки. Я уверена, что мои кости сломались бы, если бы Роман не лежал подо мной, его широкая грудь смягчила моё падение.

— Нова, — его шёпот звучит как слабый рокот у моего уха, когда я прижимаюсь к нему, положив голову ему на плечо.

Его глаза полузакрыты, руки обнимают меня. Я задыхаюсь, видя, как сильно обгорела его кожа — повреждения, которые я не могла разглядеть, когда мы купались в лунном свете. Я с ужасом обнаруживаю, что моя собственная кожа на руках покрыта волдырями, а кожа на щеках горит, губы потрескались и дёргаются, когда я пытаюсь заговорить.

Я пытаюсь поднять голову ещё выше, внезапно осознавая, что моя левая рука лежит на красной земле.

Прекрасная грязь каньона.

Я впервые за много дней делаю чистый вдох, и мои глаза наполняются слезами, когда я обнаруживаю, что воздух сухой. В нём чувствуется запах дождей, исходящий от креозотового куста. Это запах дома. Земли.

Пока я пытаюсь подняться, в поле моего зрения появляется огромное скалистое пространство. Похоже, мы приземлились на овальной площадке прямо перед хижиной Ателлы на территории орлов — обширном пространстве, простирающемся влево и вправо. Здания и жилые дома прилепились к скалам, и первые лучи рассвета отражаются от тёмной земли.

Но крики, которые я услышала, когда мы приземлились, были не моими собственными. 

Сердитые крики. Крики. Полный хаос.

Это длится всего секунду, но облегчение, которое я испытываю, мгновенно исчезает, когда я сосредотачиваюсь на битве вокруг меня.

Слева от меня к нам бежит шеренга мужчин и женщин, и все они кричат. Они одеты в шорты и футболки, но, как и в первый раз, когда я была здесь, я не могу недооценивать свирепость оборотней- орлов. Их повседневная одежда только подчеркивает их мускулистые руки и ноги, их невероятную ловкость.

Джанна — бета Дастиана — бежит впереди них. Она высокая, её фигура доведена до совершенства. В её каштановых волосах есть золотистые пряди, а смуглая кожа блестит там, где на неё попала охра от грязи вокруг нас. 

Её группа бежит прямо мимо меня и справа от меня, и моё сердце сильно бьётся, когда я следую за ними к опасности, навстречу которой они мчатся.

Адриэль изо всех сил пытается удержать Джарета справа от меня. Мой отец похож на быка, он кричит и врезается в каменную стену с такой силой, что скала сдвигается и в ней появляются тонкие трещины.

Мои волки окружают их обоих, рыча, в то время как Малия стоит на коленях в грязи неподалеку. Из раны на голове у неё течет кровь, и Руби поддерживает её, помогая держаться на ногах.

Ангелус Люкс лежит брошенный в грязи рядом с ней, его части всё ещё собраны, но больше не светятся.

Свет вокруг рук Малии вспыхивает, гаснет и гаснет снова. Он снова гаснет, пока она кричит от разочарования. Затем от страха.

— Адриэль! Я не могу призвать свою магию!

Я вдруг осознаю, что вокруг нас носится ещё много орлов-оборотней, и многие из них летают над головой. Мои волки были невидимы, когда были здесь в последний раз. На самом деле, они всегда были невидимы на Земле — за исключением тех случаев, когда для них было безопасно показываться.

Теперь, похоже, орлы не уверены, кто из них друг, а кто враг. Они кружат вокруг моих волков, хотя Джанна выкрикивает моё имя, показывая, что помнит меня.

Появившись за спиной Малии, Таня превращается в гарпию и поднимается в воздух, но бессистемно, её энергия явно истощена. Как и у нас с Романом, её кожа покрыта волдырями, светлые волосы слиплись, а перья гарпии тусклые. 

— Дастиан! — кричит она хриплым и надломленным голосом. — Ты нужен нам! 

Она плывёт по воздуху к хижине Ателлы, но моё внимание быстро возвращается к отцу. 

Джарет бьёт Адриэля локтем в лицо, сбивая его с ног. 

Огромный ангел с криком врезается в каменную стену. Расправив крылья, он взмывает в воздух и летит обратно на Джарета.

В то же время мои волки бросаются на тело и ноги Джарета. Блиц летит в шею Джарета, Темпл целится в его левое плечо, Лука ныряет в правое бедро, а Эйс прыгает к его правой руке.

Джарет ловит Блица в воздухе, прежде чем волк успевает до него дотянуться, и отбрасывает его в сторону, где тот с визгом приземляется. Затем Джарет бьёт Темпл, как будто она всего лишь муха, сбивая её со своего левого плеча. Луке удается вырвать кусок мяса из бедра Джарета, прежде чем он отпускает его, уклоняясь от следующего удара.

Но Эйс — мой свирепый волк — отбрасывает Джарета на шаг назад, вцепившись в вывихнутое плечо Джарета, заставляя демона взреветь от боли. Эйс не сразу отпускает его, вскрикивая, когда Джарет бьет его по рёбрам, но ему удаётся приземлиться на ноги. 

На мгновение освободившись и от волков, и от Адриэль, мой отец использует свой шанс убежать. Он прорывается сквозь строй орлов-оборотней, сметая двоих со своего пути и впечатывая их в каменные стены с обеих сторон, прежде чем они успевают дать отпор.

Вместо того, чтобы попытаться убежать по чистой тропинке вдоль каньона, он поворачивается ко мне и Роману с ухмылкой на своём порочном лице.

Он пообещал, что вырвет моё сердце. 

Я поднимаюсь только на колени, отказываясь отодвигаться от Романа, и встаю между ним и моим отцом.

У меня нет надежды бороться с Джаретом. Есть только один человек, который может остановить его сейчас. 

— Мама! — мой крик едва ли больше, чем хриплый, сухой шёпот, как будто я не пила воду несколько дней. 

Чёрт, может, и нет. Кто знает, чем кормили нас ангелы? Демоны, может, и мастера обмана, но ангелы — мастера иллюзий.

Джарет с глухим стуком приближается ко мне, поднимая свой кожистый красный кулак, готовый нанести удар.

Я не сомневаюсь, что он оторвёт мне голову своими чёрными когтями. 

Я выдыхаю, наблюдая, как он приближается, зная, что у меня ничего не осталось. 

— Джарет? — сквозь мой страх прорывается тихий голос — голос Мамы, не громче шёпота, но с таким же успехом она могла кричать. 

Джарет резко останавливается так резко, что взметает пыль. Когда он поворачивается, вокруг него поднимается облако красной пыли. Медленно. Его рука всё ещё поднята, когти вытянуты.

— Джарет? — Мама стоит всего в пяти шагах слева от меня, где орлы-оборотни уступили ей дорогу. Она одета в струящееся льняное платье с перекрещивающимся лифом и свободными завязками на талии. Они такого же нежно-зелёного цвета, как и её глаза, и делают её длинные волосы цвета воронова крыла, заплетенные в косу, перекинутую через плечо, более тёмными. — Любовь моя? 

Она стала выше, чем когда я видела её в последний раз. Хотя морщинки вокруг глаз остались, выражение её лица расслабленное, без прежнего напряжения. Она выглядит намного моложе и сильнее, чем когда я её покидала. 

Свирепая ухмылка Джарета исчезает, а его чёрные глаза расширяются. Он покачивается на месте, его огромная грудь вздымается.

— Сара?

Она делает шаг к нему, затем ещё один, в то время как он остаётся на месте, ошеломлённый. 

Мама слегка поджимает губы и морщит лоб, прежде чем преодолеть оставшееся расстояние. Затем она замирает, глядя на него снизу вверх.

— Что с тобой случилось? — спрашивает она.

В ответ на её мягкий вопрос он падает на колени, как будто она сбила его с ног. 

Его плечи ссутулились, а голова склонилась.

— Я потерял тебя, — говорит он тихим рокотом. — Я потерял своё сердце. 

Её глаза блестят, когда она протягивает руку и слегка прижимает ладонь к его раненой щеке. Он поворачивается лицом к ней, и мгновение растягивается. Хрупкое, но почему-то нерушимое.

— Я тоже потеряла своё, — шепчет она. 

Пока мой отец остаётся в этой позе, спокойный и больше не представляющий угрозы, я осознаю, что задерживаю дыхание.

Я тихо выдыхаю.

Позади Джарета и Мамы Адриэль склоняется к Малии, помогая ей встать; Дастиан подхватил Таню на руки; орлы-оборотни перегруппировываются, выстраиваясь в ряд между нами и главной деревней; Кода опускается на колени справа от меня, окружённый моими демонами-волками. 

Шеренга орлов расступается, пропуская пожилую женщину, и я сразу узнаю Ателлу, духовную наставницу орлов. У неё смуглая кожа, длинные белоснежные волосы, свободно спадающие на плечи, и небесно-голубые глаза, в которых светится мудрость. Её свободное тёмно-бордовое платье развевается вокруг ног, когда она направляется прямо к Джерету и накидывает ему на плечи одеяло. Наверное, это хорошо, потому что он совершенно голый.

Пока он спокойно смотрит на Маму, одеяло медленно опускается вокруг него, и его силуэт уменьшается. Ненамного. В своём более человеческом обличье он выглядит лишь немного ниже Романа. Его волосы фиолетового цвета и ниспадают ниже подбородка. У него светло-коричневая кожа и жутковатые бело-голубые глаза. Они напоминают мне хаски, и я задаюсь вопросом, может быть, в генетике Короля Демонов есть что-то волчье.

Роман застонал и пытается подняться на колени позади меня, и это, кажется, разрушает чары, окутавшие моих родителей.

Мама и Джарет поворачиваются ко мне. 

Мама резко выдыхает.

— Нова, ты ранена!

Джарет тянется ко мне рукой, которая не вывихнута, но я вздрагиваю. Это непроизвольная реакция с моей стороны, но он опускает руку.

— Я сделал это, — говорит он. 

Следующей говорит Ателла, повелительно, но спокойно.

— Нам нужно многое обсудить. И представиться, — она смотрит на Коду, волков и особенно на Адриэля. — Я уверена, вам есть что нам рассказать, но сначала мы должны позаботиться о ваших травмах и самочувствии.

Она поворачивается и требует воды и бинтов, и орлы-оборотни спешат выполнить её просьбу.

Я прижимаюсь к Роману, прижимаясь щекой к его груди, благодарная за его присутствие. Благодарна за то, что жива.

Глава 33

Орлы-оборотни приносят нам бесчисленное количество фляжек с водой, и, как только Ателла убеждается, что мы выпили столько, сколько смогли, они тихонько помогают нам подняться и поддерживают, чтобы мы пробирались по территории в указанном Ателлой направлении.

Джанна обнимает меня, чтобы поддержать, но на помощь Роману приходят два самых высоких орла-оборотня. Даже тогда они с трудом выдерживают его вес, и Адриэль спешит заменить одного из них, берёт Романа за руку и поддерживает его, пока мы бредём по пейзажу цвета охры.

Мой разум затуманен, моё зрение постоянно затуманено, а моя энергия опасно низка, но меня сильно поражает, что архангел прямо сейчас помогает древнему демону, а границы между старыми врагами, кажется, стерлись.

Малия спешит рядом с нами, быстро догоняя Ателлу и быстро разговаривая с ней. У Малии всё ещё кровоточит порез на лбу, куда Джарет, должно быть, ударил её, когда мы только переместились, и она с жадностью выпила столько же воды, сколько и все мы, но в остальном она не выглядит раненой, и кажется, что она больше беспокоится за нас.

Ателла быстро кивает, когда Малия начинает говорить, и говорит:

— К счастью, у меня есть место, где они могут исцелиться, — повышая голос, она зовёт. — Сюда!

Вместо того, чтобы отвести нас в свою деревянную хижину, она направляет нас к большой пещере в дальнем левом углу комплекса. Как только я вхожу в неё, я понимаю почему.

Внутри темно. Успокаивающая темнота. Но достаточно светло, чтобы я могла видеть, куда иду, и различать очертания тех, кто меня окружает.

Малия спешит ко мне.

— Я сказала Ателле, что вам нужно. Она, кажется, не удивилась. Она сказала, что Мамочка многое рассказала ей, пока нас не было, и, похоже, Ателла тоже кое-что знает о царстве ангелов.

Когда мы были здесь в первый раз, я не поделилась некоторыми вещами ни с Ателлой, ни с орлами — на самом деле, я и сама многого не знала. Что Роман был демоном. Что он был Мастером Демонических Рун. Тот Кода, которого мы тогда считали Лордом Руном, на самом деле был моим братом. Я, конечно, не поделилась о существовании моих демонов-волков. Но, судя по разговорам с Мамой и Малией, древняя женщина, кажется, точно понимает, что нам сейчас нужно.

— Быстрее, — кричит Ателла на оборотней-орлов, которые помогают нам войти внутрь. — Мы должны действовать быстро, чтобы вернуть их тёмные души. Помогите им лечь в один из кругов. Да, даже волкам.

Круги?

Наконец я замечаю множество чёрных кристаллов, устилающих пол. Они расположены овальными формами, достаточно большими, чтобы в них можно было улечься, но при этом каждый круг расположен на достаточном расстоянии друг от друга, чтобы между ними образовался узкий проход.

Джанна помогает мне дойти до круга в центре пещеры, и я благодарна Адриэлю за то, что он ведёт Романа к кругу рядом с моим.

Дастиан подводит Таню к кругу слева от меня, но отказывается отпускать её руку, опускаясь на колени рядом с ней так близко, как только может, не входя в круг. Она едва пришла в себя, но не сводит с него глаз.

— Когда ты исцелишься, нам с тобой нужно будет поговорить, — говорит он ей тихим голосом. Вокруг его глаз появились новые морщинки, а выражение лица стало мрачным, чего не было при нашей первой встрече. Я могу только представить, как он страдал, пока нас не было, его разлука с моей сестрой была такой же тяжёлой для него, как и для неё.

Коде помогают встать в круг у моей головы, и я рада, что орлы никогда не видели его лица, когда он был здесь в прошлый раз, так что они не знают, что именно он терроризировал Вегас. Они имеют право знать, и рано или поздно мне придётся столкнуться с этой проблемой, но сначала нам нужно исцелиться.

Все мои волки вокруг нас тоже ложатся, и их тихое поскуливание говорит мне, что им так же больно, как и мне.

Наконец, Джарет ложится в круг у моих ног, всё ещё завернутый в одеяло, которое принесла ему Ателла. Мама опускается на колени рядом с ним, и её положение позволяет ей наблюдать за ним, а также видеть меня, Таню и волков. И Малия, которая остаётся у входа в пещеру. Адриэль остаётся с ней, прислонившись к стене рядом с ней. Он убрал свои чёрные крылья, но, если бы он расправил их, я бы представила, как они исчезают во тьме, окутывающей это место. Кажется, он приглушил свой внутренний свет до такой степени, что, если бы не его неземная красота, я бы даже не узнала в нём ангела.

— Отдохни, Нова, — шепчет Ателла, присаживаясь на корточки за пределами моего круга. — Ты сохранила свою стаю в безопасности. Ты привела своего отца домой. Теперь пришло время исцелиться.

— Что это за место? — спрашиваю я, не в силах расслабиться, пока не буду уверена, что моя стая выживет.

— Я использую эту пещеру как тихое место для размышлений, — говорит она и подмигивает. — А также для лечения от солнечного удара. Даже орлам-оборотням в этой пустыне может быть слишком жарко на солнце. Похоже, сейчас это тебе поможет.

Я не уверена, что она точно передает природу этой пещеры, потому что, когда я наконец позволяю себе прилечь, камни, кажется, оживают, тёмный туман клубится внутри их форм размером с кулак. Темнота, царящая в них, успокаивает мою душу даже больше, чем отсутствие света в пещере. Несмотря на это, мои мышцы ноют, когда я подтягиваю колени к груди и опускаю голову на землю. Я слишком истощена, чтобы начать восстанавливаться естественным путём.

С меня хватит.

Итак, дело сделано.

— Вы все истощены настолько, что близки к смерти, — тихо говорит Ателла. — Эти камни не так сильны, как мой исцеляющий свет, но я не могу использовать свет, чтобы помочь вам в этом случае. Вместо этого камни устранят насыщение ангельской энергией, которое вы испытали, — её старые глаза встречаются с моими, она понижает голос и продолжает: — И заменяет эту энергию тьмой.

Я ловлю её за руку, прежде чем она успевает подняться.

— Зачем духовной наставнице камни, пропитанные тьмой?

Она одаривает меня еще одной загадочной улыбкой, и тени пробегают по её лицу.

— Потому что только во тьме можно найти свет.

Это не ответ на мой вопрос, но, похоже, это лучшее, что она может мне дать. Несмотря на то, что я нуждаюсь в ответах, мои глаза закрываются. К счастью, это не похоже на то, что происходит в мире ангелов. Это не ощущение погружения в наркотический сон, а ощущение безопасности и исцеления в темноте.