Ведающая

Глава 23

Киаран появился в тот момент, когда мы дошли до площади. Его явления было связано лишь с активацией телепортационного камня. Как всегда, он был молчалив и угрюм. С помощью пудреницы-артефакта и розового тумана, мы оказались перед нашим домом. Киаран в портал так и не зашел, он остался по ту сторона телепорта. А мы остались без ценной информации.

На прощание Киаран предложил мне руку, чтобы помочь пройти в телепорт, я благодарно приняла помощь. Уличив момент, он сдавил мою руку до сильной боли. Я не успела и пискнуть перед переносом. Мне было больно, и я не знала, как отнестись к этому инциденту. Айрих с беспокойством взглянул на меня, но я сделала вид, что ничего не произошло. Я боялась, что это принесет только проблемы.

Перед домом братья оставили нас, они отправились утрясать дела перед отправлением, а я была рада, что смогу немного привести свои суетливые мысли в порядок, мне тоже следовало хорошенько все обдумать.

Я предложила Варе поучаствовать в готовке, она радостно согласилась, и пока она больше игралась, нежели помогала с мытьем овощей, я успела все нарезать и закинуть в котелок для очередной интерпретации жаркого с новыми ингредиентами и приправой.

От меня и Вари не укрылось, что на стенах дома появились новые настенные канделябры. Поблагодарив, наш умный дом, мы вставили в них зачарованные свечи. Я успела немного подкормить дом искорками, которые представляла с закрытыми глазами, а дом неизменно ответил мне вздохом, в котором мне причудились нотки блаженства.

Следующим в нашем плане было пойти добывать информацию, но Варе это показалось скучным, она не согласилась, и я разрешила Варе пойти и поискать что-нибудь игрушечное и интересное в тайной коморке под присмотром Грозного и Лапочки. А я, в свою очередь, со всей серьезностью и ответственностью отдалась процессу изучения книги.

Устроившись по удобней с книгой на своей кровати, я прошептала:

— Привет, уважаемая книга. Введи меня в курс дела по поводу Шисы, пожалуйста.

«Добрый день, Василиса Игоревна Рубах. Не обладаю информацией личного характера.»

О, боженька, эта фраза у меня уже сидела в глотке.

— Как же мне узнать, что с ней произошло? — пробормотала я и попробовала спросить иначе. — Чем была отравлена Шиса?

«Некорректный вопрос»

— Хорошо! Мне не важно, как с ней приключилась беда! Мне нужно знать, как я могу ей помочь, учитывая то, что девочка-ящер была отравлена. Есть ли в книге универсальное заклинание для исцеления Шисы после ее отравления неизвестным ядом? — спросила я, уже готовясь к словесной битве с книгой.

Но нет, вопрос оказался корректным и подходил для моей придирчивой книги. Она выдала мне несколько глав, где описывался опыт предшественницы с именем Эбу. Имя ведающей было диковинным даже для этих мест, потому что она была переселенкой с Войры и представительницей расы песчаных змиев.

История, написанная книгой, рассказывала о времени, когда мастера еще не заняли свое место в совете, когда на Ровене еще не стабилизировалась благоприятная обстановка для жизни. В то время было много войн, заговоров, вражды, интриг за власть, и межрасовые столкновения были не исключением. Ведающие и маги, которые не владели силой в полной мере, старались не участвовать в столкновениях. Они часто попадали в рабство, а их силу бездумно расходовали до самой смерти. Тогда, Город — Мастеров был простой деревней, принадлежавшей одному из главнокомандующих армией людей, военачальнику Грану.

Главнокомандующий был сильным соперником и многим мешал на пути к победе за власть. И его жена была отравлена, что чуть ли не убило военачальника на месте после оглушительной новости. Главнокомандующий Гран плюнул на борьбу и оббил пороги всех храмов богов Азалии, и он добился своего. Боги открыли ему истину в видениях, они поведали ему, что любимая военачальника, Лиана, была подло отравлена ядом иномирной змеи. Богам пришлось открыть правду о переходах из одного мира в другой, об их отражениях и об особенности мира Азалия, чтобы он смог понять всю сложность исцеления Лианы.

Военачальник был предупрежден богами, что ни один врачеватель не сможет помочь вылечить его жену, но оставили ему надежду, указав на ведающую, что была скрыта в самой чаще огромного темного леса, пугающий своими дикими зверями.

Главнокомандующий Гран не отступил, отправился в глубь леса на телеге, где уложил свою любимую в лихорадочном бреду. Запряженная телега шла, пока могла пробираться сквозь дебри леса. А когда лес стал слишком густым, Гран отпустил лошадку, бросил телегу и понес Лиану на руках. Военачальник Гран шел и шел, переставляю утомленные ноги, быстро, медленно, днем, ночью, пока не достиг дома, что был скрыт толстыми деревьями; до дома, который удерживал в нем надежду, а заодно и жизнь.

Обладательница книги и силы ведающей, Эбу, не отказала военному. Несколько раз она вливала свою силу в хрупкую жену главнокомандующего, очищая ее тело от яда. Несколько раз Эбу служила проводником огромного количества мирской энергии. Несколько раз Эбу и сама была на грани жизни и смерти, но исцелить Лиану ей удалось.

После чуда, свершенного ведающей, Гран установил начало мира вместе с женой Лианой на небольших землях. Их осенили все боги Азалии. И помимо мира Гран и Лиана положили начало обращению к ведающим при сложных жизненных событиях. Самые смелые и выносливые, кто не побоялся преодолеть страшные испытание в пути, достигали маленького и скромного дома в самой чаще леса и получали ответы на свои вопросы и помощь от ведающей.

Все главные участники этой истории доживали свой срок в счастье и гармонии.

— Прекрасная история! Какая самоотверженная любовь была у Грана с Лианой. Потрясающе! — сказала я, воодушевившись. — А какое же заклинание использовала Эбу?

Книга раскрыла и это:

«Боги Азалии, услышьте меня

Взывает к вам ведающая!

Ядом была осквернена

Наша верная сестра.

Судьба ее изломана

Силой искаженная.

Позвольте совершить

Попытку исцелить.

Не дайте сломаться нити этой судьбы.

Оправдайте надежду всему вопреки.

Физическое тело я освобожу,

А чистку души богам предоставлю –

Совершить суд справедливый,

Установите мир молчаливый.»

Да, даже читая эти строки меня пробивали эмоции глубоких переживаний ведающей Эбу. Силы она вложила в эту просьбу очень много, энергия до сих пор чувствовалась в каждом слове.

Возвращаясь к насущном проблемам, я вдруг поняла, что даже переписать заклинание не имела возможности. Книга говорила мне о связи с питомцами, но эта связь была не налажена, и воспринималось мною, как очень шаткой конструкцией. Я предложила выйти из положения очень наглым способом.

— Можно мне вырвать листочек с заклинанием? А? Прошу, о великая и всезнающая книга заклинаний. Я такая неумелая, ничего незнающая, ничего непонимающая ведающая, а должна спасти маленькую Шису, позволь мне, взять слова чар с собой!

«Первый и последний раз!» — написала книга. И буквы эти были точно вдавлены в лист — недовольство книги заклинаний в полной красе. Главное, что она позволила маленькую шалость и капельку вандализма к себе.

— Да, да, конечно-конечно, первый и последний раз. — закивала я в поддержку своего обещания.

Я взяла лист, на котором были написаны важные строчки. Под моими пальцами лист озарился мягким золотистым светом и остался в моих руках. Я долго размышляла, куда же мне его спрятать — у меня не было карманов, а в самом надежном месте, под сердцем, некуда было вложить скромный сверток. Все бельевые майки, которые носили здесь, были совсем неподходящими для того, чтобы схоронить ценную бумагу. Свернутый листок, я укрыла в носке. За неимением другого тайника, я решила, что так было лучше.

Пока Варя игралась, я задала еще несколько вопросов книге. Меня заинтересовали другие расы, а, если быть конкретнее, ящеры и зверолюди. Книга поведала, что ящеры были больше рептилиями, нежели людьми. Они были мало подвержены эмоциям, и супруга выбирали для себя по хорошей вероятности продолжить род. Браки могут быть созданы только с себе подобными. Неживородящие. Замедленный обмен веществ. Теплолюбивы. Продолжительность жизни была около ста пятидесяти — двух ста лет. Издревле существовал отдельный город с самым теплым климатом на континенте. До появления совета город носил название Ишаас, а сейчас он назывался Город — Ящеров.

«Хм… — подумала я, — неживородящие, это как? Яйцо?»

Такие подробности я была не готова узнать, и спросила у книги:

— А Зверолюди?

«Зверолюди — полная противоположность ящерам, они были более эмоциональными, даже вспыльчивыми, страстными натурами. Живородящие. Редко, но встречались смешанные браки с людьми. У смешанных пар рождались зверолюди, никаких полукровок не существовало. Зверолюди обладали доминантным геном. Подобные союзы не часто встречались, но и редкостью не являлись. На Ровене, аналогично Городу — Ящеров, был гордо для зверолюдей. Но, в отличии от ящеров, климат там был крайне суров и холоден из-за близости к горной возвышенности»

Я даже про песчаных змиев спросила, ведь, ведающая Эбу относилась к этой расе. Книга сказала, что это была еще одна интересная раса, которая была рептилиеподобной, но живородящей. Раса предпочитала и отменно переносила жаркий климат. Поселение змиев селилась в песках Арсара на Войре. Имели единственную пару за всю жизнь. Эбу поэтому и пересекла Легендарное море в свое время — она потеряла своего мужа, не смогла его спасти. Эбу решила поменять всю жизнь, полностью отдаваясь одиночеству и скорби. Возможно, именно отдавая дань единственной любви всей своей жизни, когда помогала Гарну и Лиане.

Мое очередное изучение этого мира подошло к концу, у меня устали глаза, а при подкрадывающейся темноте стало хуже видно. Неторопливо наступало время тьмы. Пришла пора зажечь свечи, разобрать постиранные домом вещи и позвать варю на ужин.

В ванной комнате Варя, Грозный и Лапочка меня поймали. Я предложила во время ужина понаблюдать, как окончательно стемнеет, и поесть на опушке возле дома. Дочка этой идеей осталась очень довольна, пылко и резво начала помогать мне собирать вещи на импровизированный пикник. Даже Грозный помог, отыскав в закромах тайной коморки подобие пледа. Веселой семьей-гурьбой мы уселись совсем рядом с домом на мягком покрывале. Компот в кувшине, блюда на тарелках, в руках вилки, природа перед носом, ветер в волосах — счастье. И пока мы тихо вкушали и наслаждались, вышла замечательная беседа, где Лапочка рассказала, что же она умела.

— Простите, Василиса, но я не только няня. — ответила мне синичка. — Я профессиональная гувернантка, в мои обязанности входит не только присмотр за Варенькой, но и ее образование, игра, воспитание и небольшие возможности по защите. Совсем крохи, но все же что-то и я могу, а не только Грозный.

— Ого-о, — протянула я, отправляя в рот следующую вилку. Лапочка открыла передо мной уйму перспектив. Это было так здорово. Я уже в своих мечтах отправилась приобретать карандаши, краски и все-все, что только могло бы понадобиться для не просто няни, а для профессиональной гувернантки, но услышала приближающиеся шаги.

Их услышала не только я одна, мы все обернулись на шорох запозднившегося гостя. Визитером оказался Киаран с бесстрастной физиономией, ничего не менялось в выражении его лица.

— Добрый вечер! — произнес Киаран. — Я пришел ознакомить тебя с подробностями случившегося с Шисой.

Он замолчал и после непродолжительной паузы, за которую я не успела сообразить, что от меня требовалось, спросил:

— Мы можем поговорить, одни?

Я посмотрела на Варю и спросила у нее:

— Варя, ты побудешь без меня еще немного?

— Ничего мам, я буду с Грозным и Лапочкой. — ответила моя дочь.

— Лапочка, — обратилась я к птичке, — займитесь чем-нибудь полезным после ужина, на твое усмотрение. Грозный, береги девочек!

— Пройдем на кухню, Киаран! — предложила я.

Киаран утвердительно кивнул и отправился следом за мной. По дороге в дом мы хранили молчание и только, когда сели друг напротив друга за кухонный стол, Киаран начал говорить:

— Шиса — единственная дочь Хены и Хааша. Среди ящеров вырастить одно яйцо это уже было огромным достоянием. Это объясняет их трепетное отношение к своим отпрыскам. Дочка Хааша и Хены была для них исключительной, в семье ее очень любили и чрезмерно оберегали. Не было никаких предупреждений, брожений в обществе или писем с угрозами. Не было никаких недовольств или споров в совете. Ничего не предвещало покушение на единственную дочь главного мастера.

Шиса часто посещала башни в сопровождении своих нянек без опаски. После одного такого визита девочка отметила плохое самочувствие, а к вечеру у нее поднялась высокая температура. Сначала никто не переживал, иногда у ящеров случалась лихорадка перед скачком роста и линьки чешуек, но в этот раз жар затянулся, а чешуйки остались крепко сидящими на коже. Тогда Хена заподозрила, что с Шисой что-то происходит.

Как только не пытались помочь девочке, но все усилия были безрезультатными. Шисе становилось все хуже. Хааш принял нелегкое решение — отправить девочку в безвременье. Он разыскивал ведающих, обратился на Войру, но ему осталось молиться всем богам о ее спасении. Он утверждает, что этим спасением можешь быть ты. Так ему поведали сами боги.

Речь Киарана была язвительной и полна не очень приятных откровений. Во-первых, его отношение к Шисе, его странное восприятие родительской любви Хааша и Хены. Мне показалось, что он пренебрежительно отозвался об их трепетном отношении к единственной дочери. И последним было то, что сам Киаран не считал мнение Хааша правильным. Я, конечно, не самая лучшая ведающая во всей Азалии, но лучше иметь хоть какой-то шанс на выздоровление, нежели совсем никакого. Это была провокация от Киарана или его истина?

— Где же находится Шиса погруженная в стазис? И как же нам до нее добраться? — спросила я, пребывая в противоречивых размышлениях.

— Как же еще… только телепортационные камни способны быстрее всего нас доставить до места, а отправимся мы в Город-Ящеров. От города два дня пути на лошадях. Поспешу тебя успокоить, ты не будешь в седле, но телепортация в то место невозможна. Тебе придется потерпеть неудобства. — сказал Киаран.

— А как же Варя? — озабоченно спросила я.

Киаран просто пожал плечами, таков был его ответ.

— А теперь… — произнес Киаран и мгновенно навис надо мной.

Его руки опирались на столешницу, а лицо угрожающе склонилось. Я чувствовала себя в ловушке.

— Мне не нравится, как ты общаешься с телохранителем Айрихом. Я думаю, ты не совсем меня поняла. Ты моя. — предостерегающе произнес Киаран.

Его слова звучали зловеще и устрашающе. Не успев ничего ответить, Киаран болезненно впился пальцами в мой подбородок и стал удерживать, не позволяя отклониться. Киаран медленно приблизил свое лицо к моему и поцеловал. Его прикосновения были властными, стремительными и резкими. Я не хотела позволять ему подобное и всячески отстранялась, и он меня укусил, не дождавшись ожидаемого ответа на поцелуй. Жутко больно. Я вскрикнула и почувствовала, как что-то теплое потекло по моим губам, а потом присоединился и привкус соленого железа.

Киаран был больным? Так было больно, страшно и стыдно. Позорные слезы сами покатились по щекам.

— Это… — очень тихо произнес он и указал пальцем на мои губы. — послание для него!

Киаран преспокойненько достал артефакт перемещений и исчез в розовом дверном проеме. Я осталась сидеть на стуле испуганная, ошеломленная, злая сама на себя. Я должна была дать ему сдачи. Это был мой дом!

Мне было предельно понятно, что Киаран и адекватность — вещи далекие друг от друга, и этот ненормальный мог заявиться в мой дом в любой момент? Нет, так дело не пойдет!

У меня ныла и распухла губа, но я побежала ко всезнающей книге так быстро, что я на лестнице упала, но я продолжала бежать за ответами. Книга меня успокоила тем, что телепортироваться в дом было нельзя, но мне этого показалось мало. Я обратилась к Дому, чтобы он заблокировал и выход для телепорта, влила в домашние стены кучу силы мира. Но и этого мне показалось недостаточно, я попросила еще об одном — теперь прежде, чем Киаран сможет войти в наш дом, я должна дать свое разрешение, без него Дом не должен был его пускать.

Я осела на пол прямо там, где и стояла, и тихонько заревела. Как же мне хотелось домой, к своим бухгалтерским отчетам, таблицам, к своим родителям, в свою маленькую квартирку. Этот дивный мир был очень красив и интересен, я с этим не спорила, но дома я не была центром таких невероятных событий. В том доме все было тихо, мирно, спокойно и самое главное — все было ясно, а здесь…

Киаран меня пугал, он оказался бессердечным и жестоким, и что на него нашло? Айриху я очень хочу верить, но теперь я жалела о своих словах…

Как я могу кого-то спасти? Я же — просто женщина, а не герой в маске, как в известных фильмах.

Раскисать мне было не позволено, там на опушке играла моя дочь. Я умылась холодной водой, чтобы хоть как-то скрыть последствия своей слабости. Обработать ранку было нечем, мне пришлось просто ее промыть. Оказав себе самую простую первую помощь при укусах «бешенных собак», я вышла на улицу, а там меня поджидал сюрприз. Лес превратился в темное прибежище для ведающей, Лапочка озаряла светом покрывало, где Варя усердно спорила с сидящим рядом Айрихом. Она усиленно размахивала перед ним руками, что-то доказывая. Подойдя ближе, я поняла, что это был не спор, а игра, напоминающая домино.

— Что вы тут делаете? — спросила я, присаживаясь рядом.

— Мам! — воскликнула Варя и обличительно тыкнула в своего соперника пальцем. — Айрих жульничает с помощью хвоста!

Обвиняемый моей дочерью весело рассмеялся и пощекотал за ушком Варю кисточкой хвоста, которая по мнению Вари, была способна на страшное мошенничество.

— Ой, а что у тебя с губой? — заметила Варя, обеспокоенно разглядывая травмированное место.

— Прикусила, случайно… — сказала я, изо всех сил пытаясь непринужденно улыбаться.

Этого объяснения было достаточно для четырехлетней дочери, но было совсем недостаточно для мужчины, который сверлил меня взглядом и размахивал хвостом. Слава боженьке, он не стал заострять внимание на этом, сейчас.

Переключившись на Варю, наглец Айрих принялся щекотать Варьку, отвлекая ее от меня. В щекотке участвовало все: и хвост, и руки. Я тоже не осталась без порции щекотки, но и Айриху от нас с Варей досталось и даже Грозному немного щекотки перепало. Когда все закончилось, все мы оказались лежащими на спинах и рассматривали редкие звезды, что были так плохо видны за ветками и листьями древних деревьев.

— Я еще одну нашла! — крикнула довольная Варя.

Каждый из нас отыскал по звездочке, а кто-то и не по одной. Меня наполняло ощущение близости, чего-то важного и невообразимо родного. Это особенно остро мною чувствовалось после той вспышки агрессии. Между нами сейчас происходило самое настоящее чудо, сотканное звездами — надежда возрождалась, обещая все же светлое будущее, возможно, даже светлее, чем казалось мне до этого.